Электронная библиотека » Зэди Смит » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "О красоте"


  • Текст добавлен: 14 мая 2018, 20:40


Автор книги: Зэди Смит


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Зэди Смит
О красоте

Дорогому Лэрду


Благодарность

Спасибо моим первым читателям: Нику Лэрду, Джессике Фрейзьер, Тамаре Барнетт-Херрин, Михалю Шавиту, Дэвиду О’Рорку, Ивонн Бейли-Смит и Ли Клейну. Благодаря их поддержке, критическим замечаниям и добрым советам и была написана эта книга. Спасибо Харви и Ивонн за помощь, а моим младшим братьям Доку Брауну и Люку – за сведения о таких предметах, для которых сама я уже стара. Спасибо моему бывшему студенту Джейкобу Крамеру за заметки об обычаях Восточного побережья и студенческой жизни. За французский благодарю Индию Найт и Элизабет Мерриман. Кассандре Кинг и Алексу Адамсону огромная признательность за все моменты, выходящие за рамки литературы.

Спасибо Беатрисе Монти за приглашение в Санта-Маддалену – поездка оказалась очень результативной. Спасибо моим английским и американским редакторам, Саймону Проссеру и Энн Годофф, без которых эта книга была бы длиннее и хуже. Спасибо Донне Поппи, самому умному литературному редактору, о котором только можно мечтать. Спасибо Джульетте Митчелл из Penguin за ту тяжелую работу, которую она делает от моего имени. Без Джорджии Гарретт, своего агента, я бы вообще ничего не смогла. Спасибо, Джорджи. Ты невероятная.

Спасибо Саймону Шаме за монументальный труд «Глаза Рембрандта» – благодаря ему я впервые по-настоящему увидела живопись. Спасибо Элейн Скарри за изумительное эссе «О красоте и правильности», из коего я почерпнула заголовок, название главы и массу вдохновения. С первой же строки моего романа становится очевидным, что он продиктован любовью к Э. М. Форстеру – писателю, которому в той или иной степени обязаны все мои произведения. В этот раз мне хотелось вернуть ему долг – с благодарностью и почтением.

А самую большую признательность я выражаю своему мужу, чье стихотворение я позаимствовала для украшения своей прозы. Именно Ник знает, что «время – это то, как ты тратишь свою любовь», и потому этот роман, равно как и свою жизнь, я посвящаю ему.

Часть 1
Кипсы и Белси

Мы не желаем быть похожими на других.

Г. Дж. Блэкхем[1]1
  Гарольд Джон Блэкхем (1903–2009) – английский философ XX века, признанный теоретик гуманизма.


[Закрыть]

1

Начнем, пожалуй, с Джеромовых электронных писем отцу.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Дата: 5 ноября

Тема письма:

Привет, пап! Пишу просто по привычке, раз уж начал, и ответа не жду, но все равно, хоть это и бессмысленно, надеюсь: вдруг черкнешь пару строк.

Мне тут хорошо. Тружусь в офисе у Монти Кипса (ты в курсе, что он, оказывается, сэр Монти??), это на территории Грин-парка. Со мной работает девушка из Корноулла, Эмили. Она классная. А внизу сидят три стажера-янки (один даже из Бостона!), так что я тут как дома. Я не просто стажер, я личный секретарь: организую обеды, слежу за архивом, веду телефонные переговоры и так далее. У Монти дела не только учебного плана: он состоит в комитете по расовым вопросам, занимается церковной благотворительностью на Барбадосе, Ямайке, Гаити и много где еще – в общем, я занят по горло. Контора маленькая, так что приходится работать с ним в тесном контакте… Ну и к тому же я теперь живу в его доме и окунулся в абсолютно новую для себя среду. Вот это семья! Ты не ответил, так что мне пришлось самому представлять твою реакцию (что совсем не трудно). По правде, на тот момент это был самый удобный вариант. И они его любезно предложили, когда меня выгоняли из съемной комнатенки в Мэрилебоне. Кипсы не обязаны со мной носиться, а они все равно позвали, и я согласился – с благодарностью. Живу у них целую неделю, и никто не заикается о плате, что кое о чем говорит. Знаю, ты бы предпочел, чтобы я написал, что здесь кошмарно, но не могу: мне здесь нравится. Совсем другой мир. Дом просто класс: ранневикторианский, встык с соседями, снаружи скромный, внутри внушительный. И прост той простотой, что меня покоряет: почти все белое, много вещей ручной работы, лоскутные одеяла, а полки, карнизы и лестница на четыре этажа – из темного дерева, и на все это пространство один-единственный телевизор, да и тот в цокольном этаже, для Монти, чтобы он мог смотреть новости и свои выступления. Иногда этот дом кажется мне негативным снимком нашего жилища. Он находится в том уголке Северного Лондона, что зовется Килберном; название буколическое, но, старик, деревней тут и не пахнет, разве что на этой улице, в стороне от «трассы»; кажется, что ты внезапно оглох, и хочется просто сидеть с книгой в руках во дворе, в тени громадного дерева (двадцать пять метров в высоту, и плющ по всему стволу), и воображать себя героем романа… Здесь совсем другая осень: намного мягче, деревья быстрее облетают и в целом как-то грустнее.

Эта семья – отдельная тема, они заслуживают больше места и времени, чем у меня сейчас есть (пишу в обеденный перерыв). Но вкратце: сын Майкл, приятный, спортивный. На мой вкус, скучноват. На твой тем более. Занимается бизнесом, каким именно, пока не выяснил. И он просто махина! Выше тебя минимум на пять сантиметров. Они все такого карибского, атлетического сложения. В нем росту, наверное, метр девяносто пять. Еще есть очень высокая красавица дочь, Виктория, ее я видел только на фото (она колесит на поезде по Европе), но в пятницу она, кажется, на время сюда зарулит. Карлин, жена Монти, – чудо. Но она не с Тринидада, а с островка Сан-Какого-То или что-то в этом роде, толком не знаю. Сразу я не расслышал, а теперь уж неудобно переспрашивать. Ей хочется, чтобы я потолстел: постоянно меня закармливает. Мужчины толкуют о спорте, Боге, политике, а Карлин парит над всем этим, будто ангел, и еще она помогает мне с молитвой. Вот кто знает толк в молитве. Очень здорово молиться, когда никто из родных не врывается в комнату и не а) пускает ветры, б) кричит, в) несет заумь про «раздутую метафизику» молитвы, г) поет во все горло; д) смеется.

Такая вот эта Карлин Кипс. Передай маме, что она сама печет. Просто скажи ей это и иди хихикай себе на здоровье…

А теперь важный момент, слушай внимательно: по утрам Кипсы завтракают ВСЕЙ СЕМЬЕЙ и ВСЕ ВМЕСТЕ общаются, а потом ВМЕСТЕ садятся в машину (ты записываешь?). Знаю-знаю, тебя так просто не проймешь. Я ни разу еще не видел, чтобы домашние проводили друг с другом столько времени.

Надеюсь, из того, что я написал, ты осознаешь: твоя вражда, или что там у тебя, – полная ерундистика. Во всяком случае, враждуешь только ты, а Монти – нет. Вы ведь даже толком не встречались – одни публичные прения да глупые письма. Столько сил понапрасну! Большинство жестокостей в мире как раз от не по адресу приложенной энергии. Ладно, пойду: работа зовет!

Привет маме и Леви, горячий привет Зоре.

И помни: я тебя люблю, папа (и молюсь за тебя).

Ух ты! Никогда еще столько не писал!

Джером ХХОХХХХ

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Дата: 14 ноября

Тема письма: И снова привет

Папа,

спасибо за сведения о диссертации. Можешь позвонить на кафедру в универ Брауна[2]2
  Частный светский университет в городе Провиденсе, штат Род-Айленд. Основан баптистами в 1764 году. Входит в Лигу Плюща.


[Закрыть]
и попросить для меня отсрочку? Кажется, до меня доходит, почему Зора подалась в Веллингтон: куда проще заваливать сроки, когда папочка – препод. Прочел твой ехидный вопросец и, как дурак, полез искать вложенный файл (письмо, например), но догадался, что ты слишком занят/рассержен/и так далее, чтобы писать. Ну а я нет. Как подвигается книга? Мама говорит, со скрипом. Как, нашел уже способ доказать, что Рембрандт отнюдь не так прекрасен?

Я все больше в восторге от Кипсов. Во вторник мы ходили в театр (весь клан теперь в сборе), смотрели танцевальную труппу из Южной Африки, и, возвращаясь на метро, вдруг стали напевать мелодии с того представления – сначала потихоньку, а потом как запоем в полный голос, а громче всех Карлин (ну и голосище у нее!). Даже Монти с нами пел – он ведь совсем не тот чокнутый самоненавистник, каким ты его считаешь. Очень здорово было вот так петь и мчаться в вагоне над землей, а потом под дождиком идти к красивому дому и домашнему цыпленку карри. Печатаю сейчас и вижу твое лицо; ладно, замолкаю.

Другая новость: Монти нацелился на великий недостаток Белси – отсутствие логики. Он пытается научить меня шахматам, и сегодня я впервые за неделю продержался дольше шести ходов, хотя в итоге все равно проиграл. Кипсы считают, что у меня в голове сплошь каша да поэтические грезы, – не представляю, что они сказали бы, узнай, что среди наших я почти Витгенштейн. Но я их, видимо, забавляю; Карлин нравится, как я управляюсь на кухне, там моя чистоплотность кажется уже не маниакальной одержимостью, а положительной чертой. Хотя, должен признаться, жутковато бывает по утрам просыпаться в здешней мирной тишине (в коридорах говорят ШЕПОТОМ, чтобы никого не разбудить) и частичка моих ягодиц скучает по Левиным шлепкам мокрым полотенцем, а кусочек уха мается без Зориных воплей прямо в ушную раковину. Мама написала, что у Леви теперь целых ЧЕТЫРЕ головных убора (спортивная шапочка, бейсболка, капюшон толстовки и капюшон куртки), а сверху еще наушники – так что виднеются только глаза да небольшой островок вокруг них. Поцелуй его туда от меня, пожалуйста. И маму от меня поцелуй, и не забудь, что через восемь дней у нее день рождения. Поцелуй Зору и попроси ее прочесть от Матфея, 24. Знаю, она любит каждый день читать отрывок из Библии.

Побольше вам любви и мира,

Джером ххххх

P.S.: отвечу на твой «деликатный вопрос»: да, я по-прежнему один… Спасибо, но, несмотря на твою очевидную насмешку, меня это ни капли не волнует… Двадцать в наши дни еще не возраст, особенно для того, кто дружит с Христом. Странно, что ты об этом спросил, я как раз вчера шел через Гайд-парк и думал о том, что ты расходуешь себя на человека, которого ни разу не видел и не увидишь. Нет уж, меня такой вариант не привлекает…

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Дата: 19 ноября

Тема письма:

Дорогой доктор Белси!

Даже не представляю, как ты на это отреагируешь! Но мы любим друг друга! Дочь Кипсов и я! Я буду просить ее стать моей женой, папа! И думаю, она скажет «да»!!! Обрати внимание на эти восклицательные знаки!!!! Ее зовут Виктория, но для всех она Ви. Она потрясающая, шикарная, великолепная. Сегодня вечером я сделаю «официальное» предложение, но хотел тебе первому об этом сказать. У нас прямо как в Песни Соломона, и иначе как взаимным откровением это не назовешь. Она приехала всего на прошлой неделе – невероятно, но факт!!!! Кроме шуток: я счастлив. Пожалуйста, выпей два валиума и передай маме, чтобы она как можно скорее мне написала. У меня кончились деньги на телефоне, а пользоваться чужим аппаратом неловко.

Джхх

2

– Что, Говард? Куда конкретно мне смотреть?

Говард Белси указал своей жене-американке, Кики Симмондз, нужное место в распечатанном е-мейле. Расставив локти, та низко склонилась над листком, как всегда, когда имела дело с мелким шрифтом. Говард отошел на другой конец их кухни-столовой к свистящему чайнику. Не считая этого пронзительного звука, было тихо. Их единственная дочь Зора сидела на табурете ко всем спиной, в наушниках, благоговейно глядя в телевизор. Леви, младший сын, стоял рядом с отцом перед кухонными шкафчиками. И вдруг они разом, в безмолвном согласии, принялись сочинять завтрак: передавали из рук в руки коробку с хлопьями, обменивались приборами, наполняли миски и по очереди наливали молоко из розового китайского кувшина с золотисто-желтым ободком. Окна дома выходили на юг. Лучи из сада пробивались через двойные стеклянные двери, просачивались сквозь разделяющую кухню арку. И мягко освещали застывшую картину: неподвижная Кики за столом читает письмо. Перед ней португальская глиняная миска темно-красного цвета, в миске горкой яблоки. В этот час лучи проникали еще дальше, через холл в меньшую из двух гостиных. Там полка с затрепанными книгами в мягких обложках, замшевое кресло-мешок и пуфик, на котором нежится на солнышке такса Мердок.

– Это правда? – спросила Кики, но ответа не получила.

Леви нарезал и ополаскивал клубнику, затем раскидывал ее по двум мискам с хлопьями. Говарду оставалось выбрасывать за ним корявые ягодные хвостики. Они почти управились, когда Кики перевернула листки, спрятав письмо, подняла голову и тихо рассмеялась.

– Что-то забавное? – спросил Говард, упершись локтями в кухонную стойку.

В ответ лицо Кики заволокло непроницаемой тьмой. Из-за этого сходства с сфинксом некоторые американские друзья подозревали у нее более экзотическое, чем в действительности, происхождение. А между тем Кики была из обычной деревенской семьи из Флориды.

– Малыш, попридержи свои шуточки, – посоветовала она.

Потом взяла яблоко, обычным их ножиком с полупрозрачной рукояткой порезала его на неравные дольки. И медленно, кусочек за кусочком, съела.

Говард обеими руками откинул волосы со лба.

– Извини… Просто… Ты засмеялась, и я подумал: может, что забавное.

– А как я должна была отреагировать? – со вздохом спросила Кики.

Она отложила ножик и поймала за пояс Леви, проходившего мимо с миской в руках. Мягко притянула к себе пятнадцатилетнего крепыша и, когда тот присел, заправила за воротник его баскетбольного балахона торчащий ярлык. Затем взялась за пояс просторных длинных шорт, но тут сын возмутился.

– Мам, ну хватит уже…

– Леви, прошу, подтяни их. Они так низко висят, что даже задницу не прикрывают.

– Значит, это не забавно, – заключил Говард. Его отнюдь не радовало собственное занудство. Вовсе не с этого собирался он начать – и тем не менее продолжал задавать свои вопросы, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это не приведет.

– О господи, Говард, – повернулась к нему Кики. – Не можешь подождать пятнадцать минут? При детях… – Она привстала: во входной двери раз, другой щелкнул замок. – Зур, дорогуша, сходи туда, пожалуйста, у меня сегодня колени болят. Открой ей, она не может войти.

Поджаренной питой с сыром Зора ткнула в телевизор.

– Зора, пожалуйста, ступай немедленно. Это Моник, наша новенькая, у нее какая-то закавыка с ключами. Помнится, я просила сделать для нее новый ключ, нельзя же целый день сидеть дома и ждать ее прихода. Зур, да оторви ты задницу

– Вторая задница за утро, – ввернул Говард. – Мило. Цивилизованно.

Зора слезла с табурета и направилась к входной двери. Кики пробуравила Говарда еще одним вопрошающим взглядом, тот сделал невинное лицо. Она подняла е-мейл от их отсутствующего сына и, взяв со своего выдающегося бюста очки на цепочке, водрузила их на кончик носа.

– Ты должен отдать ему должное, – пробормотала она, читая. – Парень не дурак… Когда ему нужно внимание, он отлично знает, как его добиться, – сказала она, внезапно подняв глаза на Говарда и говоря по слогам, как банковский служащий, пересчитывающий купюры. – Дочь Монти Кипса. Трах-бабах. И вот ты уже весь внимание.

Говард нахмурился:

– Без тебя тут не обошлось.

– Говард, на плите яйца, не знаю, кто их поставил, но они выкипели и чудовищно воняют. Выключи их, будь добр.

– Ведь не обошлось?

Говард смотрел, как жена спокойно наливает себе третий стакан сока «Клэматоу». Она было поднесла его к губам, но передумала и заговорила.

– Да будет тебе, Гови. Ему двадцать. Хотелось отцовского внимания – и он нашел верный способ. Начать с того, что он пошел на практику к Кипсу, хотя у него был миллион других вариантов. Теперь, значит, надумал жениться на младшей Кипс? Тут и к Фрейду ходить не надо. Говорю тебе, худшее, что можно сделать, – принять это всерьез.

– Кипсы? – подала голос возвращавшаяся Зора. – А что, Джером к ним все-таки переехал? Бред полнейший… Подумать только: Джером – и Монти Кипс. – Зора изобразила в воздухе слева и справа от себя две фантомные фигуры. – Джером Монти Кипс. Живут под одной крышей. – Она притворно содрогнулась.

Кики поперхнулась соком и со стуком отставила пустой стакан.

– Хватит о Монти Кипсе, серьезно. Ей-богу, не желаю за сегодняшнее утро еще хоть раз слышать это имя. – Она посмотрела на часы. – Во сколько у тебя занятия? Почему ты еще здесь, Зур? А? Почему – ты – еще – здесь? О, доброе утро, Моник, – сказала Кики совершенно другим голосом, официальным, лишенным флоридской напевности. Моник прикрыла входную дверь и вошла в кухню.

Кики устало улыбнулась.

– Какое-то безумие: все опоздали, все до единого. У вас все хорошо, Моник?

Новая уборщица, приземистая гаитянка Моник, примерно одних с Кики лет, но с кожей более темного оттенка, сегодня у них всего во второй раз. У нее куртка-бомбер с поднятым меховым воротником и эмблемой американских ВМС и взгляд, заранее извиняющийся за будущие промахи. Но мучительнее всего смотреть на ее ткацкое ухищрение: не первой молодости дешевую рыжую накладку из искусственных волос (сегодня, похоже, больше обычного сползшую на затылок), мелко переплетенную с ее собственными жидкими волосами.

– Начинать отсюда? – робко спросила Моник.

Она взялась за молнию на своей куртке, но потом передумала.

– Начните лучше с кабинета, Моник, моего кабинета, – быстро, перебивая открывшего было рот мужа, сказала Кики. – Хорошо? Бумаги, пожалуйста, не трогайте, просто сложите стопкой, по возможности.

Моник не двигалась с места и не выпускала молнию из пальцев. На мгновение Кики тоже замерла, нервно размышляя о том, что думает черная женщина о другой черной женщине, которая платит ей за уборку.

– Зора вас проводит. Пожалуйста, Зора, проводи Моник, покажи ей, куда идти.

Дочь ринулась по лестнице, перескакивая через две ступеньки, Моник потащилась следом. Говард вернулся на просцениум и к разговору о женитьбе.

– Если это случится, – ровным голосом, между глотками кофе сказал он, – Монти Кипс станет свояком. И не чьим-нибудь. Нашим.

– Говард, – так же невозмутимо ответила Кики, – прошу, давай без показательных выступлений. Мы не на сцене. Я уже сказала: сейчас я об этом говорить не хочу. Ты меня услышал?

Говард слегка кивнул.

– Леви нужны деньги на такси. Если уж тебе приспичило волноваться, поволнуйся об этом. А не о Кипсах.

– Кипсах? – раздался откуда-то голос Леви. – Каких таких Кипсах? Гдей-то они?

Этого псевдобруклинского акцента не было ни у Говарда, ни у Кики, да и у Леви он появился всего три года назад, когда ему стукнуло двенадцать. Джером и Зора родились в Англии, Леви в Америке. Разные американские акценты его детей казались Говарду несколько искусственными – не впитанными в стенах этого дома, не перенятыми от матери. Но акцент Леви был самым труднообъяснимым. Бруклин? Белси жили триста с лишним километров севернее. Сегодня утром Говард решил, наконец, высказаться на эту тему (хотя жена не раз просила его не вмешиваться), но возникший из коридора Леви обезоружил его широкой улыбкой.

– Леви, дорогуша, – сказала Кики, – скажи, ты знаешь, кто я? Ты в принципе обращаешь внимание на то, что происходит вокруг? Помнишь, кто такой Джером? Что он твой брат? Что он в отъезде? Что он пересек большой океан и сейчас живет в месте под названием Англия?

Леви держал в руке кроссовки. Хмуро отмахнувшись ими от материнского сарказма, он сел обуваться.

– Ну и что? Типа я в курсе, кто эти Кипсы? Да знать я не знаю никаких Кипсов.

– Джером, ступай в школу.

– Я теперь тоже Джером?

– Леви, в школу!

– Ну вечно ты так… Я просто спросил, и все, а ты вечно… – Тут Леви состроил неопределенную мину, и подразумеваемое слово осталось неясным.

– Монти Кипс. Человек, на которого в Англии работает твой брат, – устало сдалась Кики.

Говард с интересом наблюдал, как Леви добивается этой уступки, нейтрализуя едкую Кикину иронию своей простодушностью.

– Вот видишь, – сказал Леви так, словно в этом доме он единственный поборник вежливости и здравого смысла. – Ведь нетрудно было?

– Значит, это письмо от Кипса? – спросила Зора, спустившись по ступеням и став за плечом матери. Их поза – дочь, склонившаяся над матерью, – точь-в-точь повторяла картину Пикассо с крепкотелыми разносчицами воды. – Папа, на этот раз мы ему ответим вместе – мы уничтожим его. За кого он выступает? За британских республиканцев?[3]3
  Британские республиканцы (с 1983 года) выступают за отмену монархии в пользу выборного «главы государства».


[Закрыть]

– Нет-нет, и близко ничего такого. Это от Джерома. Он женится, – сказал Говард. Он отвернулся и, не обращая внимания на распахнувшийся халат, подошел к стеклянным дверям в сад. – На дочери Кипса. Очевидно, это забавно. Ваша мать находит это уморительным.

– Нет, дорогуша, – сказала Кики. – Кажется, мы как раз выяснили: я не нахожу это уморительным. На мой взгляд, по е-мейлу в семь строк вряд ли можно понять, что к чему. А раз невозможно сказать, что все это значит, я не горю желанием впопыхах решать…

– Вы серьезно? – встряла Зора.

Выхватив у Кики листок, она почти вплотную поднесла его к близоруким глазам. – Что за шутки, твою мать?

Прижавшись лбом к толстому стеклу, Говард чувствовал, как его брови пропитываются влагой. На улице все шел и шел демократичный снег Восточного побережья, выбеливая подряд садовые кресла и столы, деревья, почтовые ящики, заборные столбы. Говард выдохнул на стекло ядерный гриб и стер его рукавом.

– Зора, не пора ли на занятия? И не надо в моем доме таких слов. А? Ну да! Да ну? Нет! – пресекла Кики все Зорины попытки высказаться. – Все? Пусть Леви дойдет с тобой до стоянки такси. Сегодня я не смогу его отвезти; хочешь, спроси у Говарда, может, он его отвезет, в чем, правда, я сомневаюсь. А я позвоню Джерому.

– Меня не надо подвозить, – сказал Леви, и тут только Говард по-настоящему заметил сына и его обновку: тонкий черный женский чулок на голове, завязанный сзади узлом с небрежной, похожей на сосок пипочкой.

– Ты не сможешь ему позвонить, – тихо сказал Говард. И оперативно отступил с глаз долой за их гигантский холодильник. – У него нет денег на телефоне.

– Что ты сказал? – спросила Кики. – А? Не слышу.

Внезапно она возникла за его спиной.

– Где у тебя записан телефон Кипсов? – осведомилась она, хотя обоим был известен ответ.

Говард молчал.

– Ах да, конечно, – сказала Кики, – он записан в ежедневнике, том самом ежедневнике, забытом в Мичигане на знаменитой конференции, на которой тебе было недосуг думать о таких пустяках, как жена и дети.

– Давай не сейчас, а? – попросил Говард. У виновного одна возможность – умолять об отсрочке приговора.

– И так всегда, Говард. Что бы ни случилось – расхлебывать мне, мне отвечать за твои поступки, и…

Говард шарахнул кулаком по холодильнику.

– Прошу, не надо. Дверца отскочила, она и так уже… Все разморозится, закрой плотнее, плотнее, еще… Ну хорошо: это печально. Печально, если так все оно и есть, но как раз этого мы пока не знаем. Сейчас имеет смысл без суеты, потихоньку выяснить, что за чепуха там творится. Давай успокоимся и поговорим – например, когда мы… Когда приедет Джером и нам в принципе будет о чем говорить. Согласен?

– Хватит ссориться, – тихонько буркнул, а затем громко воззвал Леви из дальнего угла кухни.

– Мы не ссоримся, дорогуша, – сказала Кики и наклонилась вперед.

Она нагнула голову и размотала широкий огненно-красный платок. Две ее толстые тугие косы спускались до попы, как бараньи рога, если те раскрутить. На ощупь выровняв концы платка, Кики запрокинула голову и дважды обмотала ткань, завязав ее на прежний манер, только туже. После этого Кики оперлась о стол и повернулась к детям подтянутым, непререкаемым лицом.

– Все, спектакль окончен. Зур, в горшке возле кактуса было несколько долларов. Дай их Леви. Если там ничего нет, одолжи ему из своих, я потом верну. У меня в этом месяце туговато с финансами. Хорошо. Иди и учись. Чему-нибудь. Чему угодно.

Когда через несколько минут за детьми закрылась дверь, Кики повернулась к мужу с выражением, в котором только он мог прочесть каждую строку и каждую сноску. Говард беспричинно улыбнулся. Ответной улыбки не последовало. Говард посерьезнел. Случись сейчас схватка, даже идиот не поставил бы на него. Нынешняя Кики (которую однажды, двадцать восемь лет назад, в первый день в их первом доме, Говард перекинул через плечо, словно легкий скатанный ковер, чтобы потом положить и самому лечь сверху) весила верных сто тринадцать килограммов и выглядела на двадцать лет моложе его. Женщины ее этнической принадлежности почти избавлены от морщин, а у Кики, благодаря набранному весу, кожа вообще была поразительно гладкой и упругой. В пятьдесят два года у жены сохранилось абсолютно девичье лицо. Красивое лицо норовистой девчонки.

Она метнулась назад в кухню и так стремительно пронеслась мимо, что он рухнул в стоявшее поблизости кресло-качалку. Подлетев к столу, она стала яростно набивать сумку совершенно не нужными на работе предметами. Заговорила, глядя в сторону:

– Знаешь, что меня поражает? То, что один и тот же человек в чем-то профессор профессором, а в чем-то – дремучий кретин! Посмотри «Азбуку для родителей», Гови. Ты узнаешь, что подобные действия приводят к абсолютно противоположному результату. Абсолютно противоположному.

– Черт возьми, – задумчиво сказал Говард из кресла-качалки, – все всегда происходит совсем не так, как мне хочется, а наоборот.

Кики застыла на месте.

– Ну да. Ты вечно у нас ущемлен. Твоя жизнь – разгул потерь.

Это был намек на недавнее кошмарное происшествие. Предложение распахнуть в их супружеском особняке дверь в прихожую страданий. Предложение было отклонено. И Кики приступила к решению привычной задачки – как разместить маленький рюкзачок посередине широченной спины.

Говард встал и благопристойно запахнул банный халат.

– У нас есть хотя бы их адрес? – спросил он. – Домашний адрес?

Словно ярмарочный умелец читать мысли, Кики сжала виски и медленно заговорила. И хотя ее поза выражала саркастичность, глаза ее были мокры.

– Мне хочется понять, что, по-твоему, мы тебе сделали. Твои родные. Что мы тебе сделали? Лишили тебя чего-то?

Говард со вздохом отвел глаза.

– Мне все равно во вторник читать доклад в Кембридже… Могу вылететь в Лондон днем раньше, если только…

Кики хлопнула по столу.

– Бог мой! На дворе не 1910 год, Джером волен жениться на ком душа пожелает. Или, по-твоему, надо заказать визитные карточки и велеть ему встречаться с дочерьми только тех преподавателей, которых ты

– А мог этот адрес быть в зеленом молескине?

Она смахнула повисшие на ресницах слезы.

– Понятия не имею, где он мог быть, – передразнила она его. – Ищи сам. Вдруг обнаружится под слоем мусора в твоем свинарнике.

– Ну, спасибо, – сказал Говард и по лестнице пустился в обратный путь в свой кабинет.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации