Текст книги "Дом Зеора"

– Что ж, как раз вовремя. Давай посмотрим его. Дело ведь идет о репутации Зеора, понимаешь.

Клид сделал знак Валлерою, который достал рисунок из папки. Ему пришлось подняться на помост, чтобы дедушка смог его увидеть.

Старик прищурясь смотрел на рисунок, явно сдерживаясь. На его губах мелькнула улыбка, затем он взял себя в руки.

– Может победить. Посмотрим, что сможет с этим сделать фабрика. Послезавтра пусть принесут мне первый рулон.

Клид обменялся с Денрау довольными взглядами и сделал Валлерою знак убрать рисунок.

– Да, сектуиб.

– Не думай, молодой человек, что я забуду об этом на следующий день.

На этот раз никаких довольных взглядов.

Клид повторил:

– Да, сектуиб.

– Есть еще что-нибудь?

– Да, сектуиб.

– Выкладывай!

– Я хотел бы завтра отправиться на аукцион в Ибуран.

– Зачем? Со смертью Фелехо у нас достаточно дженов.

Клид бросил на Валлероя виноватый взгляд и пустился в объяснения. Насколько мог Валлерой следить за беглой речь на саймском, объяснение было таково: поскольку Валлерой создал замечательный рисунок, несомненный победитель конкурса, Зеор должен сохранить такого художника. А так как он не женат, первое, что обязан сделать Зеор – предоставить ему жену по его выбору. В Зеоре ему никто не понравился, а ходят слухи, что на аукционе в Ибуране будут женщины, соответствующие пожеланиям Валлероя. В этом сложном объяснении экономические факторы сопоставлялись с моральными, были представлены в цифрах выгоды от победы в конкурсе в Аренсти… и от будущих рисунков, которые тоже станут победителями.

Наконец дедушка дрожащей рукой сделал знак, останавливая поток статистических данных.

– Но как Енава?

– Мы вернемся, дедушка… за несколько недель до родов.

– Клид, ты не послушался моего совета и женился на женщине джен. Теперь она должна дать Зеору наследника. Она умрет, если ты не будешь рядом и не дашь ребенку селин сразу после родов.

– Енава – хорошо подготовленный товарищ. Не думаю, что будут какие-то трудности.

– Тем не менее она в тебе нуждается. Это одна из обязанностей…

– Обещаю, я буду здесь.

– Я старик. Меня больше никто не слушает. Когда я управлял Зеором…

– Ты по-прежнему управляешь Зеором, дедушка. Я занимаюсь только мелочами.

– Наследник – не мелочь! Гены передаются по наследству. Зеор должен иметь наследника Фарриса.

– Да, сектуиб.

Старик сердито смотрел на склонившего голову Клида. Наконец он откинулся на подушку и вздохнул.

– Ты по крайней мере поедешь с товарищем? – саркастически спросил он.

– Я выбрал в спутники назтера Хью, поскольку он должен одобрить мою покупку, сделанную ради него. Денрау я оставлю на случай, если он понадобится тебе.

– Мне он не понадобится. А тебе может.

– В любом случае в этом месяце Денрау твой донор. Обо мне позаботится Хью.

Валлерой недостаточно хорошо владел местными жаргонными словечками и подумал, что понял неверно. Он может выдать себя за товарища, но удовлетворять потребность проводника не сможет. Клид это знает. Но у Валлероя не было возможности сформулировать свои возражения. Старик приподнялся на подушке и разразился потоком красочной брани, незнакомой Валлерою… однако Валлерой понял, что никто другой в общине не посмеет так разговаривать с Клидом.

Все эти ядовитые обвинения проводник принимал со склоненной головой.

– Да, сектуиб.

Наконец, задыхаясь, дедушка снова опустился на подушку.

– Но ты все равно поступишь по-своему?

– Я должен, сектуиб, – ответил Клид одновременно покорно и упрямо – Валлерою казалось, что такая комбинация невозможна.

– Что ж, в таком случае пообещай, что, когда будешь принимать его передачу, рядом с тобой будет Денрау… на всякий случай.

– Тогда поле Денрау будет слишком слабо для тебя.

– Нет. Мне послужит Чарни, как всегда.

– Денрау опытней в…

– А тебе его опыт нужен больше, чем мне. Ты глава Зеора. Ты сектуиб здесь, хочешь ты этого или нет. Все мы зависим от тебя… а ты зависишь от Денрау. Пора тебе понять, что лучше для тебя.

– Урок, который ты сам усвоил давно… а потом забыл, – негромко возразил Клид.

– От меня больше никто не зависит.

– Я завишу, дедушка.

– Ха! – Это была пародия на смех. – Когда это ты принимал мой совет?

– Теперь, например.

– Относительно Денрау…

– Нет, относительно Хреля.

– Кого?

– Нашего нового разъединенного.

– Какое отношение он имеет к Денрау?

– Не к Денрау, а к назтеру Хью.

– Назтеру?..

– Художнику, выполнившему рисунок для Аренсти, нашему последнему кандидату.

– Художник для Аренсти джен?

– Ты сам это разрешил, дедушка.

– Правда?

– К тому же, – добавил Денрау, – вам понравился его рисунок.

Он незаметно сделал Валлерою знак снова показать рисунок.

Поднялась сморщенная рука, вентральное щупальце указало на рисунок.

– Этот? Но разве его сделал не прошлогодний победитель?

– Нет, дедушка. Ты сам разрешил ему участвовать в конкурсе этого года.

– О, да, он определенно победит. Послезавтра. Я не забыл. Но какое отношение это имеет к Хрелю?

– У нас есть основания считать, что он шпион Эндла.

– Нелепо. Дисджанкты не шпионят. Они должны быть верными, иначе у них не получится разъединение.

– Я тоже так думал. Но назтер Хью нашел Фелехо сегодня утром…

– Он был мертв? – спросил дедушка, словно все еще не в силах поверить. – Наш маленький Фелехо убит?

– Он не был мертв, когда Хью его нашел. Он передал сообщение.

– Сказал, кто его убил?

– Может быть. Он сказал: «Передай Клиду, что Хрель шпион Эндла…» Должно быть, именно из-за этого открытия он так мучительно умер.

– Эндл! – выдохнул старик; внезапно взгляд его стал острым и проницательным. – Итак, Эндл убил нашего мальчика! Ты уверен? Этот новый джен мог спутать времена: не шпион, а шпионил?

– Знаю, это кажется невозможным, дедушка, но другого объяснения нет. Кое-что из сказанного Хью на празднике по случаю разъединения Хреля заставило меня послать Фелехо в организацию Эндла. А он мог быть раскрыт, только если Хрель подслушал и сообщил Эндлу… после разъединения.

– Это было искреннее разъединение?

– Я сам его проводил. Да, оно было искреннее.

– Значит, Фелехо убил Хрель.

– Очевидно.

– Но мы не можем его изгнать.

– Да, не можем.

Старик со вздохом снова лег.

– Времена меняются. Люди тоже.

– Сколько раз ты мне говорил, что люди не меняются?

– Это правда. Они не меняются.

– Не знаю, что делать с Хрелем. Мне нужен твой совет, сектуиб.

– На этот раз ты примешь мой совет?

– У тебя есть решение?

– Поручи Хрелю проводить службу на похоронах Фелехо.

– Но эта честь принадлежит…

– Обычно. Но это особый случай. Я уверен, с подробностями ты справишься.

– Да, сектуиб. И может сработать… нет, – радостно произнес Клид, – обязательно сработает! Я это вижу!

– Хорошо. А теперь, поскольку ты восхитился моей гениальностью, может, подумаешь и о моем совете насчет Денрау?

– Если Чарни может служить тебе, он может служить и мне.

– Чарни стареет.

– Именно об этом я и говорю. Тебе нужна гибкость Денрау.

– Тебе тоже.

Они несколько секунд гневно смотрели друг на друга. Потом одновременно расхохотались. В смехе не было веселья, он говорил лишь о том, что они не на разных сторонах, просто не соглашаются в вопросах метода.

Дедушка перевел дыхание.

– Зеору нужен новый хороший товарищ. Нет, точнее два хороших товарища и один проводник.

– Совершенно верно, – подтвердил Клид. – Именно поэтому я должен испытать назтера Хью. Зеор растет. Мы слишком зависим от нескольких индивидов.

– Хью? Так зовут художника для Аренсти?

– Да, дедушка. Этот тот самый человек, которому мы должны купить жену, чтобы он оставался с нами.

– Хороший план. Я рад, что подумал об этом. Талантливого товарища найти очень трудно. Скажи мне, почему ты считаешь, что у него получится.

– Его восприимчивость проверена, и мы настроены друг на друга. Мы оба достигли необычного селюрного нейгара…

– Когда это было?

– Когда я заботился о Руале вчера в школьном саду. Я вполне уверен в Хью.

– Уверенности недостаточно. Он хорошо обучен?

– Он абсолютно необучен. Он с Внешней территории…

– С Внешней территории!

– Но он художник для Аренсти, дедушка.

– Невозможно!

– Я вначале тоже так думал.

– Люди меняются.

– Нет, я думаю, они такие же, как всегда… удивительно отличаются друг от друга.

– Предатель дисджанкт и товарищ с Внешней территории… и все это за один месяц!

– Он еще не товарищ, дедушка.

Старик встревоженно нахмурился.

– Обещай мне, Клид, обещай именем Зеора… не пытайся использовать Хью, если рядом не будет Денрау… совсем рядом. Он должен следить за всем и вмешаться, если понадобится. Мы не можем потерять тебя.

Клид молчал.

– Я могу не дожить до этого, так что пообещай мне… именем Зеора.

– Не могу обещать именем Зеора. Но обещаю.

– Упрямое дитя.

– Очевидно. Это наследственное.

– Хм. А мне позволено будет встретиться с этим кандидатом – Хью?

– Он больше чем просто кандидат. Он принес присягу Зеору, но еще не стал донором.

– Все же мне хотелось бы встретиться с ним.

Клид торопливо подозвал к себе Валлероя.

– Я так и подумал, что захочешь, поэтому привел его с собой.

Как будто впервые ощутив в комнате присутствие еще одного человека, дедушка бросил на Валлероя неожиданный проницательный взгляд.

– Значит, вы и есть те три замечательных молодых джена с Внешних территорий, о которых я в последнее время столько слышу. Дайте мне руку.

Валлерой отшатнулся, сердце его колотилось все быстрей. Старик схватил его за руку и подтащил к себе под неловким углом.

Краем глаза Валлерой заметил, как Клид сделал жест Денрау, который тут же попытался вмешаться. Но дедушка нетерпеливо отбросил его руку.

– Я не причиню ему вреда. Кто я, по-вашему, джанкт?

С часто бьющимся сердцем Валлерой увидел, как два его защитника переглянулись и отступили.

– Скажите мне, молодой человек, почему вы хотите стать товарищем?

Борясь со страхом, Валлерой ничего не смог придумать и сказал правду:

– Я не уверен, что хочу.

– Ага! Подобная мудрость редка в столь молодом возрасте. Мой внук имел глупость собраться в Ибуран. Отправляйтесь с ним, заботьтесь о нем, и тогда я буду меньше тревожиться.

– Да, сектуиб.

– Но, во имя чести Зеора, не позволяйте никому догадаться, что вы не лучший наш товарищ. Мы будем обесчещены, если станет известно, что отпустили Клида без защиты.

– Да, сектуиб.

– А теперь убирайтесь отсюда и дайте старому человеку поспать. Ночь была тяжелая.

Сморщенные руки расслабились и упали; старик уснул еще до того, как они коснулись одеяла.

Снаружи, обменявшись облегченным взглядом с Денрау, проводник тяжело прислонился к закрытой двери. Товарищ взглянул на Валлероя, потом обратился к Клиду:

– Пустой нейгер! Я чувствовал это по всей комнате. Клид, он впадает в маразм.

– Знаю. Я думал, он не заставит меня обещать!

– Ты хорошо с ним управился.

– Никто не управляется с дедушкой. У него по-преж–нему лучший ум в Зеоре. Хрель, проводящий похороны Фелехо!

– Признаю, это гениальный ход, он может сработать, но назавтра старик уже забудет, кто такой Хрель.

– Поэтому он и нуждается в тебе, а не в Чарни.

– Ты все равно хочешь рискнуть, путешествуя таким образом?

– Другого способа я не вижу. Мы вернемся задолго до того, как нужно будет заботиться о Енаве.

Денрау пожал плечами. Потом повернулся к Валлерою и сказал на почти безупречном английском:

– Мне кажется, нас формально не знакомили, но в Зеоре редко соблюдаются формальности.

– Я заметил. Для меня знакомство с вами – большая честь.

– А для меня – знакомство с вами. – Он показал на рисунок для конкурса в Аренсти. – Хочу отнести это на фабрику. Поистине одно из величайших произведений искусства, какие мне пришлось видеть. Он несомненно победит.

– Спасибо. Надеюсь… ради Зеора.

Денрау направился к колоннаде, но перед самым занавесом повернулся и улыбнулся:

– С нетерпением буду ждать праздника в честь вашего принятия присяги. Это будет запоминающееся событие.

С этими словами он исчез.

– У меня сложилось впечатление, – медленно сказал Валлерой, – что он в меня не очень верит.

– Сейчас я тоже. Послушайте, Хью, если вы хотите завершить свою миссию, вы должны справиться с чувством страха. Вот… – Он взял руки Хью и обернул щупальца вокруг его запястий. – Понимаете, что я имею в виду!

Валлерой вырвался с дико колотящимся сердцем. Мускулистые, предназначенные для того, чтобы брать предметы, щупальца покрыты невероятно мягкой, сухой и гладкой кожей, похожей на бархат поверх стали. От этого ощущения у Валлероя волосы встали на затылке дыбом.

– Хью, я только измерял градиент… я даже не пустил в ход латеральный контакт! Что вас может так пугать?

Валлерой пытался успокоить биение сердца.

– Если вы будете путешествовать как мой товарищ, вы должны привыкнуть к моим прикосновениям.

– Правило общины – избегать контакта…

– Это для неподготовленных дженов. Товарищ должен знать, когда это позволено… без слов.

– Ну, я неподготовлен.

– Это я вам и говорю. Из-за вашего… несчастного случая… мы с вами настроены друг на друга. Как мой товарищ, вы имеете право на те же вольности, что и Денрау.

– Я не знаю, как ведет себя товарищ.

– Для представления в присутствии джанктов немного и нужно. Просто держитесь поближе. Вы научитесь.

Идя вслед за Клидом по двору, Валлерой чувствовал, что совсем не уверен, что хочет учиться… но в то же время не был уверен, что не хочет.

Глава четвертая
Считайте дни моей смерти, как я считаю дни своей жизни

На рассвете в центральном дворе Зеора собралось столько народу, сколько Валлерой здесь никогда не видел. Он решил, что здесь присутствуют все четыреста с лишним взрослых членов общины, все их дети и большинство кандидатов. Настроение толпы было мрачное, проникнутое горячим негодованием, сдерживаемым только всепоглощающим горем… Фелехо был любимым сыном Зеора.

Постоянно ощущая на своем пальце кольцо с крестом Зеора, Валлерой разделял это чувство. Строго говоря, он еще не имеет права носить такое кольцо, потому что не стал донором Клида. В глубине души Валлерой по-преж–нему сомневался, что сможет решиться на это. Но из-за кольца все окружающие считали, что он уже присягнул Зеору, навсегда стал частью его жизни. И это вызывало в нем такое же возбуждение, как когда Фелехо назвал его назтером.

Это было приятное чувство. Но в то же время оно вызывало у Валлероя сознание вины. Нельзя хорошо чувствовать себя в таких случаях.

Он решительно сосредоточил взгляд на гробе, лежащем на торопливо сооруженном помосте в центре двора. Гроб был накрыт тканью голубого света… это цвет Зеора. Солнце уже поднялось на ясном небе.

Рядом с помостом стоял Хрель. Он был одет в длинный плащ цвета Зеора, богато расшитый символами Зеора. И читал приготовленный заранее текст:

– Это рассвет первого дня смертного счета Фелехо амбров Зеор. Да будет засвидетельствовано, что он отдал свою жизнь ради спасения донора из загона. Пусть далее будет засвидетельствовано, что он умер из-за разрезанных латералей…

Хрель не смог продолжать, и по толпе пробежала волна вздохов. Валлерой видел, как матери обнимают детей, словно пытаются защитить их от такой участи.

Вперед выступил Клид. Он положил руку Хрелю на плечо. Хрель кашлянул, прочистил горло и продолжал:

– Со времен Раймона Фарриса против нас постоянно совершаются злодеяния, чтобы отвратить от достижения наших целей. К списку мучеников имя Фелехо, который по доброй воле стал амбров Зеор, добавляется отныне. Но пусть его смерть не подорвет наш дух. Да подхватим его ношу и понесем ее дальше, чтобы смерть его не была замечена его врагами.

Наступила короткая тишина. Затем в разных местах двора зазвучало негромкое пение. Это была мелодия, полная бесконечного горя.

Валлерой не разбирал слов, пока песню не подхватили те, кто стоял рядом с ним. Это была единственная фраза, непрерывно повторявшаяся под вариации основной мелодии:

– Сегодня первый день смертного счета Фелехо амбров Зеор.

Когда солнце поднялось выше крыши, осветило своими лучами двор, носильщики подняли гроб. Стройными рядами толпа последовала за укрытым гробом мимо зданий по тому самому маршруту, по которому накануне утром шел Валлерой, прежде чем встретил Фелехо, затем углубилась в возделанные поля.

Так далеко в земли общины Валлерой еще никогда не заходил. И не сознавал, насколько они обширны. Миновали фабричный комплекс и вышли на грязную дорогу, которая вела через поля, в основном обнаженные после сбора урожая. Перевалив через невысокий холм, процессия дошла до кладбища общины Зеор… гораздо большего участка, чем требуется для четырехсот с небольшим человек. Это было хорошо ухоженное место, затененное высокими деревьями и окруженное белой изгородью с арочным входом.

Могилу выкопали накануне и приготовили надгробную плиту. Осматривая аккуратные ряда могил, Валлерой заметил, что примерно на половине плит символ Зеора состоит из трех долей, как и на плите Фелехо, а на другой половине – из одной доли.

Каждый из провожавших покойника бросил на гроб лопату земли. Затем Клид и Хрель закопали могилу, не обращая внимания на грязь, пачкающую их чистые синие плащи.

Валлерой стоял в стороне, пока вдова Фелехо, красивая, но усталая и явно много работавшая женщина сайм, благодарила Хреля за проведение похорон, потом она взяла своего трехлетнего сына и повела в общину.

Она ушла одна, до того, как остальные покинули кладбище, и Валлерой подумал, что это самое одинокое путешествие в ее жизни. И решил, что убьет человека, который это сделал, – убьет, даже если на это потребуется вся оставшаяся жизнь.

Фигуру вдовы поглотили тени фабричного комплекса. Теперь и остальные покидали кладбище, предварительно посетив могилы своих близких. Один за другим они обращались к Клиду, клялись в своей верности ему, благодарили Хреля и уходили по пыльной дороге – в одиночку или в сопровождении детей.

Наконец и Хрель повернулся к Клиду, собираясь произнести свою клятву, но Клид поднял руку и щупальцами указал на Валлероя. Прослушав несколько сотен повторений формулы клятвы, Валлерой смог произнести ее не запнувшись, но если, обращаясь к Клиду, он говорил искренне, то слова благодарности Хрелю теряли смысл.

Сайм, казалось, этого не заметил. Он был погружен в себя и, едва произнеся формулу верности Клиду, повернулся и пошел домой.

– Понимаю, что вы имели в виду, говоря о Хреле, – сказал Валлерой, когда они наконец остались одни. – Возможно, сработает. Но знает ли он, что мог стать причиной убийства Фелехо?

– Мы с ним долго говорили. Если причина в нем, он это знает.

– Рад, что я – не он.

– А он рад, что он – не вы.

Валлерой притронулся к могильной плите.

– Скажите, почему плиты двух видов?

– Тройной знак означает могилы мучеников.

Валлерой присвистнул.

– Так много!

– Все они отдали жизнь за наши принципы. Высокая плата в любой валюте. Их никогда не забудут.

Чувствуя неловкость, Валлерой сменил тему.

– А сколько земли принадлежит Зеору?

– В этом направлении, – Клид показал на юг, в сторону территории саймов, – до самой реки. В этой стороне граница проходит по тому холму. По другую сторону построек двора расположен город Вальзор. От Вальзора до реки только наша изгородь обозначает границу Зеора.

– Но лишь небольшая часть земли обрабатывается.

– Мы расширяемся с каждым годом, но из-за существующего закона это происходит медленно. Мы можем принять только тех, кого можем прокормить. И за каждого нашего джена приходится платить налог. Эти деньги идут на содержание загонов. К нам присоединяется очень мало саймов. Тем не менее мы растем. И когда-нибудь вся территория будет принадлежать дисджанктам. Тогда не будет ни изгородей, ни границ, ни извращенцев. – Он глубоко вздохнул, как будто возвращаясь из мира мечтаний к действительности. – Но этот день еще далеко, а у нас есть сегодняшняя работа, в этот первый день смертного счета Фелехо амбров Зеор.

Когда они собрались уходить, Валлерой сказал:

– Сегодня утром я заходил на конюшню. Сейчас наши лошади уже готовы. У вас очень хорошо организованное хозяйство.

– Это нелегко достается, – ответил Клид, начиная свое одинокое, как и у всех остальных, возвращение. Этот обычай показался Валлерою странным, но он уважал его, как и все остальные. Несомненно, когда-нибудь он поймет его смысл. И он пошел за проводником, поглядывая на блестящие окна дедушки, уверенный, что старик, хотя и почти слепой, наблюдает за ним.

Одетые в дорожные костюмы Зеора, на крепких лошадях из конюшен Зеора, они двинулись на северо-запад к тому, что Клид назвал шоссе. Когда они примерно в полдень добрались до шоссе и повернули на север, к Ибурану, Валлерой слегка удивился, увидев, что шоссе представляет собой дорогу, проложенную вдоль пути Древних. Дорога шла прямо или чуть поворачивала и шла туда, куда нужно, временами даже вгрызаясь в холмы, чтобы оставаться все время на одном уровне. Поверхность ее была покрыта необычным порошкообразным веществом, которое, очевидно, быстро подсыхало и представляло хорошую опору для ног лошадей, в то же время не засасывая колеса. Только в центре дороги видны были неглубокие колеи с гравием на дне. Валлерой подумал, что дженам есть чему поучиться у саймов в области строительства дорог.

Они ехали рядом друг с другом, изредка встречая повозки или всадников. Одни или два раза приходилось сворачивать с дороги, пропуская большие тяжело груженые зерном повозки. И не раз Валлерой замечал, что их голубые плащи Зеора привлекают любопытные взгляды и открытое презрение.

Все остальные встречные саймы были вооружены своим любимым оружием – длинным тонким хлыстом, обернутым вокруг талии. Джанкты бросали презрительные взгляды на талию Клида, на которой хлыста не было, а проводник терпеливо делал вид, что не замечает этого.

По обе стороны дороги местность усеивали фермы, иногда встречались и небольшие поселки. Над одним из таких поселков Валлерой увидел зеленые флаги. Он знал, что флаги обозначают присутствие загонов. Далеко, на склоне холма за зданием загонов, он видел одетых в зеленое людей, убиравших урожай, – джены, этот племенной скот, сами выращивали себе пищу.

Его преследовали страшные рассказы, слышанные в детстве. Он спросил:

– Правда, что женщинам дженов в загонах дают специальные лекарства, чтобы они чаще рожали?

Клид пристально посмотрел на Валлероя, явно ощутив его бурные эмоции. Он съехал с дороги, спешился и, прежде чем ответить, пустил лошадь пастись. Валлерой последовал его примеру. Они уже несколько часов были в пути. Он был голоден и готов поесть, вопреки воспоминаниям о похоронах.

– С этими дженами хорошо обращаются, – сказал наконец проводник, доставая еду из седельного мешка.

– Хорошо обращаются? – фыркнул Валлерой.

– Конечно. Ведь это ценная собственность. – Клид достал фляжки и сел на камень над быстрым ручейком. Теперь тишину теплого бабьего лета нарушали только звуки редких всадников.

Увидев недоверчивый взгляд Валлероя, Клид продолжал:

– Только в течение нескольких месяцев после того, как их наметили для распределения, их здоровье и благополучие больше не имеют значения. Но даже и тогда их хорошо кормят.

– Вы не лучше остальных! Говорите о разъединении, а потом обсуждаете их… – он, бессознательно подражая жестам саймов, махнул туда, где позади едва виднелся зеленый флаг, – как будто это просто скот.

Невозмутимо откусив черный хлеб, Клид методично прожевал и проглотил, прежде чем ответить.

– Те, что там, не больше чем животные. – Валлерой возмущенно вскочил, но проводник нетерпеливым жестом снова усадил его. – Сядьте и ешьте. Может, узнаете кое-что, и это поможет вам успокоиться.

Валлерой мрачно сел и принялся есть. Хлеб с орехами и кусочками фруктов. А фляжка заполнена густой жидкостью, которая насыщает, но не пьянит. Продолжая есть, он сказал:

– Слушаю.

– Эти люди там, – Клид жестом грациозного щупальца показал на далекий вымпел, – не люди и никогда не были вашими людьми. Они родились в загонах. У них нет языка… нет культуры… нет искусства. У них нет религии, и никакая мораль не руководит их поведением. Они почти буквально животные.

Клид помолчал, ожидая, пока будет усвоено им сказанное, и тем временем осушил свою фляжку.

– В этом главная причина того, что большинство саймов здесь, – он сделал широкий жест, включающий всю саймскую территорию, – на самом деле не верят, что джены – это люди. Если джены не люди, то нет никаких причин не убивать их, как вы убиваете животных ради мяса. Если джены не люди, тогда саймы, которые скрещиваются с ними, производя невероятно искусных доноров, таких, как Денрау… и используют этих доноров, чтобы избежать убийств… определенно извращенцы самого худшего типа. Если джены не люди, отсюда логично следует, что на диких дженов надо охотиться и использовать их так, как понадобится.

Пока не появились проводники, саймы искренне верили, что все джены – это просто животные… антропоидные копии людей. Но потом мы узнали, что ваши люди, предоставленные сами себе, развили язык, культуру, искусство, религию… все то, что есть у нас, и даже немного больше. Однако у тех, кто поколениями рождался и рос в загонах, этих достижений нет. Я это знаю, Хью, потому что мой долг – брать их оттуда и делать людьми.

И, Хью, это у нас получается! – сказал Клид, выразительно наклоняясь вперед. – Мы снова и снова демонстрируем, что самые тупые обитатели загонов в подходящих обстоятельствах способны превратиться в настоящих людей. Именно поэтому Эндл и его приспешники так нас бояться. Саймы любят убийства не больше вас.

– А что происходит с рожденными в загонах и пережившими переход саймами?

– Большинство во время этого перехода умирает… из-за наркотиков, которыми их накачивали всю жизнь. Из немногих выживших готовят надзирателей для загонов… они не помнят своего детства и почти лишены интеллекта. Они редко живут дольше десяти лет после перехода.

Валлерой цинично усмехнулся.

– О, необходимое зло?

Клид не ответил, избегая взгляда Валлероя. На этот раз Валлерою хотелось прочесть эмоции проводника.

– А пленные? Разве они не учат…

– Пленных никогда не смешивают с основным поголовьем. Уже давно установлено, что они порождают приступы насилия.

– Значит, Эйши там быть не может? – Валлерой не мог оторвать взгляда от вымпела.

– Это совершенно невозможно. Операция проводилась по указанию правительства. Если Эйшу захватили рейдеры Рунзи и она еще жива, то либо в загоне Рунзи где-нибудь в глуши, либо направлена на аукцион.

Жуя крепкое сочное яблоко, Валлерой обдумывал эти слова. Клид знает о распределении дженов для убийства больше, чем любой человек с Внешних территорий. И они идут по самому вероятному следу, какой удалось обнаружить. Как он ни раздражен, Валлерой ничего больше сделать не может. Учитывая то, какой смертью умер Фелехо, шедший по тому же следу, возможно, этот след верный.

Тем не менее Валлерой испытывал чувство вины: он мирно сидит в тени и спокойно ест яблоко, а в это время Эйша где-то, может быть, зовет на помощь. Пока он двигался или был погружен в какой-нибудь проект, Валлерой чувствовал, что это приносит ему удовлетворение. Но как только он останавливался, чтобы отдохнуть, его мозг порождал мучительные кошмары, ему хотелось вскочить и бежать на выручку… только он не знал, куда бежать!

Он глубоко вздохнул и потянулся, опираясь спиной на ствол дерева. Клид сидел скрестив ноги и смотрел на стаю птиц высоко в голубом небе. Птицы были так высоко, что Валлерой не мог определить породу. Сайм в этот момент казался совершенно беззаботным, однако Валлерой знал, что Клид из всех агентов Стэйси находится в самой большой опасности.

– Скажите мне кое-что, Клид.

– Если смогу.

– Зачем вы это делаете?

– Что именно?

– Ну, все… Я хочу сказать, сотрудничаете с врагом. Работаете на Стэйси. Ищете Эйшу. Подвергаете своих друзей опасности, даже не объясняя им причины. Никакой другой сайм этого не делает. Почему вы так от всех отличаетесь?

– О, мне кажется, это из-за того, как я вижу историю, точнее свое место в ней. Только член общины согласился бы делать все это… а сделать может только проводник. Причем проводник, чья община граничит с территорией дженов… в нашей местности такой общиной является Зеор. Это должен быть глава общины, потому что только глава может организовать информационную сеть, полезную Стэйси. К тому же это должен быть тот, кто имеет контакты с властями дженов. Не знаю никого другого, кто бы обладал всеми этими признаками.

– И поскольку вы только один такой, вы обязаны это сделать? Кажется не очень логичным.

– Нет, не кажется, если вы считаете, что кто-то должен создать мост между нами и ими.

Валлерой даже не заметил, что Клид сказал «между нами и ими», а не «между нами и вами». Но он не был удовлетворен.

– Как вы познакомились со Стэйси?

Птицы давно уже исчезли вдали, но Клид продолжал смотреть на небо, как будто видел там какую-то сцену.

– Я проверял лес на западной границе Зеора… на самом берегу пограничной реки. Мы думали, что там можно произвести выборочную вырубку. Я был один, потому что не собирался надолго уходить из общины. И уже собирался разжечь костер, чтобы заночевать, когда на поляну, пошатываясь, выбежал измученный джен… прямо мне в руки. Его преследовал молодой сайм, сразу после перехода и сходящий с ума от потребности. На протяжении многих поколений речной туннель между территориями использовали впервые.

– Этим дженом был Стэйси?

– А молодой сайм – его племянник. Парень вступил в нашу общину, а со Стэйси мы стали друзьями.

– Значит, я встречался с ним, может, даже познакомился?

– Нет. Дюван погиб во время последнего погрома. Детей у него не было.

– О! – Это все, что мог сказать Валлерой. Тон Клида свидетельствовал, что эту тему продолжать не стоит. Валлерой принялся собирать вещи. – Нам пора в путь.

Солнце давно зашло и дыхание лошадей превратилось в белые облака, когда они достигли Дома-на-Полпути. Клид утверждал, что это единственное безопасное место, где можно переночевать.

Дом представлял собой перестроенное поместье, очевидно, возведенное на развалинах сооружений Древних. Путники заплатили обычную плату за содержание лошадей в конюшне и со спальными мешками в руках прошли в дверь.

Внутри их окружил теплый воздух. Большой центральный зал представлял собой гостиную, в одной стене был большой каменный очаг, в нем пылал огонь. Несколько путников сидели в креслах, грели ноги у огня или дремали. На красивом диване, когда-то крытом красным плюшем, груда образцов товаров бродячего торговца. В одном углу играли в карты, игроков окружали зрители. Как заметил Валлерой, все они были саймами. И все смотрели на него с тем пристальным вниманием, с той готовностью к мгновенным действиям, на которые способны только саймы.

Он старался держаться поближе к Клиду, который зарегистрировался, получил ключ от комнаты и выполнил некий ритуал, связанный с финансами. Валлерой впервые увидел деньги саймов и тут же подумал, что у него денег нет.