Текст книги "Твоя музыка в моем сердце. Роман"

Глава 4

На следующий день Мира удивляла своих коллег еще больше. Образ бездушной начальницы, который Алан с таким наслаждением обсуждал каждое утро, рассыпался на глазах. Полтора года назад, когда нового директора впервые представили коллективу, он надеялся, что у них завяжутся дружеские отношения. С прежним руководителем они часто обедали вместе или выходили после работы в бар пропустить по кружке пива. Требования к качеству и срокам его проектов были формальными. Нервничать, а порой и серьезно переживать из-за работы Алан стал только с приходом Миры. Он часто жаловался коллегам, что ее необщительность и болезненный перфекционизм разрушают корпоративную культуру компании.

В Лондоне Мира вовсю шутила с клиентами, хотя обычно пресекала любой намек на проявление юмора во время работы. Она носилась вокруг макета и чертежей, описывая иностранным заказчикам детали будущего конференц-зала и, как казалось Алану, слишком неестественно размахивала руками. Презентация и обсуждение длились около четырех часов. Все это время Мира была активной и неутомимой. Наконец довольные клиенты проголосовали и выбрали окончательный вариант. Расставаясь, Мира на радостях обняла своих британских коллег. Такое проявление эмоций было неожиданностью не только для Алана и Андрея, но и для сдержанных англичан.

Андрей или Эндрю, как его звали в Лондоне, думал, что проявление несвойственного директору дружелюбия – всего лишь способ получить зеленый свет от клиента, и после презентации Мира снова спрячет подальше свои улыбки и объятия. Но во время обеда она оставалась также открыта и непривычно мягка, отчего мужчины не знали, как себя вести.

Они обедали втроем в небольшом уютном ресторанчике на берегу Темзы. Из-за своего расположения, а также дощатого пола и деревянной мебели заведение напоминало пирс. Только что закончился дождь. Небо прояснилось. Воздух был свеж, а волны успокаивали после долгих переговоров.

– Нужно выехать к трем, чтобы быть на объекте вовремя, – сказал Алан, посмотрев на часы. Они планировали посетить отель, для которого проектировали конференц-зал.

– Ребята, а рассказать анекдот? – спросила Мира, глядя на Темзу и загадочно улыбаясь. Ответа она не ожидала и сразу продолжила, не отрывая взгляда от мерно раскачивающихся волн реки, подставляя лицо неяркому лондонскому солнцу.

Мира не заметила, как Алан поперхнулся салатом от неожиданного предложения и как застыл Андрей, пытаясь осознать, что человек, бок о бок работающий с ним больше года и ни разу не спросивший, как он поживает, собирается прямо сейчас его рассмешить. За время совместной работы они свыклись, что их босс – бездушный робот. Но сейчас рядом с ними сидела обычная женщина, которая к тому же предлагала вместе посмеяться.

– Два англичанина встречаются посреди Индийского океана. Один в акваланге, другой – в смокинге, – начала Мира.

 
                                           ***
 

– Один в акваланге, другой – в смокинге, – продолжал Джек.

– Мистер Джонсон, какая встреча! Сколько лет мы не виделись?

– Да лет 16 будет. Как изволит поживать ваша дорогая супруга?

– О, с Мэри все хорошо. А как ваша?

– Спасибо. Люси в последнее время не совсем здорова. А как ваши дети?

– Спасибо, прекрасно. Никак не ожидал встретить вас в Индийском океане!

– Я купил яхту, занимаюсь аквалангом и рыбачу. А вы как здесь оказались?

– Я купил билет на пароход. У меня тетка в Австралии, совсем уже старая, хотел ее навестить. Пятнадцать минут назад я упал за борт и теперь вот тону. Не могли бы вы мне помочь выбраться?

Мира рассмеялась, а Джек продолжал инструктировать, как поладить с местным населением:

– Серьезно, перед тем как обратиться к кому-то со своей просьбой, узнай, как поживает человек, поговори с ним о погоде!

– Но разве это уместно, если мы незнакомы? – удивилась Мира.

– Понимаешь, неформальная беседа перед любым делом – это часть культуры британцев, – объяснял Джек. – Я знаю, это многим непривычно. К тому же, отнимает столько времени, – он рассмеялся. – Но человека, который переходит к делу без, скажем так, словесной прелюдии, считают грубым и невоспитанным.

– Как много тонкостей у вас в общении, – задумалась Мира.

– И ты хорошо их улавливаешь, – ответил Джек.

– Хвалить своего собеседника, как я поняла, тоже часть вашей культуры общения, даже если приходится откровенно врать? – рассмеялась Мира, – но все равно спасибо. Они ударили бокалами с теплым белым вином.

Мира позвонила Джеку спустя месяц после их первой встречи в самолете. В один из длинных вечеров, закончив учебное задание, она посмотрела в окно и почувствовала себя нестерпимо одинокой. В те дни дождь лил не переставая. Город тонул в серости. Новых друзей у Миры пока не появилось, а на родине в это время была глубокая ночь. Позвонить, кроме Джека, оказалось некому. Они проговорили около часу, и Джек предложил встретиться на следующий день к обеду на берегу Темзы, в тот самом ресторане с поскрипывающим дощатым полом.

– Это твоё любимое место? – спросила Мира после разговора об особенностях местного общения.

– Нет, но оно нравится всем новоприбывшим, – засмеялся Джек.

– Да, пить вино, наблюдая за волнами, на самом деле приятно, – ответила Мира.

– Хочешь, покажу свое любимое место? – предложил Джек. – Можем отправиться туда на пароме.

Спустя час они были на другой стороне Темзы в историческом районе Гринвич. Они прошлись по винтажному рынку, их Мира обожала и разыскивала в каждом городе. Торговцы устроились под полосатыми навесами среди сверкающих колец и брошей. Мира задержалась у одной из «витрин». Она считала, что еще лет семьдесят назад одежду и украшения, создавали по-особенному прекрасными и неповторимыми, ориентируясь на вкус легендарных женщин мировой величины, а не толпы. После Джек показал ей Королевскую обсерваторию. Отстояв огромную очередь, чтобы увидеть, где проходит нулевой меридиан, Мира сделала фото, стоя одной ногой на западе, другой – на востоке. Далее они пересекли огромный парк с многочисленными клумбами роз и нарциссов и уставшие присели на вершине холма, откуда открывался завораживающий вид на весь Лондон.

– Это оно! В теплую погоду мы с друзьями устраиваем здесь пикники. Зимой я приезжаю сюда реже, но именно на этом холме, когда я сижу в тишине и наблюдаю за туманным городом, ко мне приходят новые мелодии, – поделился Джек.

– Так вот где ты черпаешь вдохновение, – улыбнулась Мира. – Мне нравится этот район. Здесь кажется, что время остановилось.

– Ты права, Гринвич – это не Лондон. Хотя официально это и его часть, но о шумном городе здесь напоминают только те небоскребы вдали, – он указал рукой на противоположную сторону Темзы. – А какая здесь музыка! – продолжал Джек. – Ты только прислушайся!

С каждый разом Мире становилось все интереснее, что за музыку слышит Джек и сможет ли она когда-нибудь тоже уловить ее. Здесь, на холме, она могла различить отдельные звуки: воркование птиц, лай собак, слышала разговоры людей вокруг, но не могла сложить из них какую-то мелодию.

– Когда я смотрю на это белое, минималистичное, но все же изящное здание у подножия холма, – начал Джек, указывая рукой перед собой, – это, кстати, крупнейший морской музей, в моей голове звучит арфа и виолончель. Вместе они создают неспешную ровную мелодию, которая, несмотря на свою простоту, звучит гордо. В это гармоничное сочетание пытается агрессивно влезть контрабас. Он хочет стать главным в трио, но арфа аккуратно вытесняет его, показав, кто здесь хозяйка. Услышала? – Джек с надеждой посмотрел на Миру.

– Мне кажется, я увидела целый фильм! – ответила Мира. – Смотри, это белое здание в стиле классицизма напротив нас – арфа, а то, что за ним, со сверкающими голубыми куполами – виолончель. Небоскребы на другой стороне Темзы – это контрабас. Кажется, что эти стеклянные многоэтажки далеко, но они будто наступают на исторические здания и говорят: «Мы будущее этого города! А вы нам больше не нужны!»

Джек с интересом смотрел то на Миру, то на музей, то на небоскребы.

– Интересная интерпретация, – удивился он. – Ты видишь всё как архитектор.

– А ты как музыкант, – улыбнулась Мира в ответ.

– Мне нравится все это вместе, – сказал Джек и посмотрел ей в глаза, надеясь прочитать, взаимно ли это. Ему захотелось взять ее за руку, но он побоялся вспугнуть ту невидимую связь, которая постепенно возникала между ними.

Мира понравилась Джеку еще в самолете, когда он принял ее за симпатичную китаянку и начал разговор. Он оставил свой номер телефона, но не надеялся, что она когда-нибудь позвонит или они вдруг случайно встретятся в многомиллионном городе. Люди часто проходят сквозь жизни друг друга, как через тамбур между вагонами. Оттого сейчас он был особенно рад тому, что Мира сидела рядом, смеялась над его шутками и искренне пыталась услышать музыку его города.

Его притягивало внутреннее спокойствие Миры в сочетании с ее неудержимой страстью ко всему новому. Она ничуть не смущалась, когда неправильно выражала свою мысль на неродном языке, могла с легкостью посмеяться над собой. Но Джек чувствовал, что перед ним невероятно уверенная девушка, которая все что ей нужно уже нашла в себе. Он подумал, что хотел бы стать ей другом, а, может, и больше, но сомневался, захочет ли Мира впустить его в свой мир, уже выстроенный и стабильный, и не наведет ли он хаоса в ее внутренней гармонии.

Джеку часто говорили, что он бывает довольно рассеян. Он и правда забывал о днях рождения друзей, опаздывал на репетиции и едва не пропустил стыковочный рейс в Лондон в тот день, когда повстречал Миру. Что касалось отношений с женщинами, они редко длились более полугода. Девушки Джека всегда требовали от него больше внимания. Как именно они хотели его получить и что Джеку для этого сделать, он не понимал. Он старался чаще ходить вместе в пабы или кино, выбираться за город. Несмотря на это его последняя девушка заявила, что Джек находится рядом только физически. Она жаловалась, что в мыслях он где-то далеко и явно не с ней.

Впрочем, Джек и сам замечал, как иногда в его голове неожиданно начинает играть фортепианная музыка. Уловив незнакомую мелодию, он пытался запомнить ноты и представить, как заиграют они вместе с другими инструментами. Оставаться в это время вовлеченным в разговор у него получалось плохо. Ни одна из бывших Джека не могла принять его внезапные исчезновения туда, куда им не было доступа. Даже если бы они были прикованы друг к другу цепями двадцать четыре часа в сутки, женщине рядом с Джеком все равно не хватало бы внимания.

Глядя на Миру, Джек пытался понять, нужно ли ей чье-то внимание? Нужно ли ей его внимание?

– Интересно, а что бы ты сказала об архитектуре Канэри-Уорф? – спросил он, когда они спускались с холма в Гринвич-парке.

– А что это? – спросила Мира. Глаза ее засветились любопытством.

– Поехали! – ответил Джек, не раздумывая. – Это рядом! – он ускорил шаг, чувствуя, как приятно ему открывать своей спутнице неизведанный ею мир лондонской архитектуры.

Канэри-Уорф оказался деловым районом в восточной части Лондона. Несмотря на близость расположения, Гринвич и Канэри-Уорф – полная противоположность друг другу. Своими огромными небоскребами, в которых располагаются офисы крупнейших мировых банков, последний напоминает финансовый центр британской столицы Лондон Сити. Вместе с тем, в Канэри-Уорф спрятаны множество маленьких, но уютных парков, куда офисные работники обычно сбегают из своих душных коробок.

Мира довольно часто работала над проектами в постмодернистском стиле, чтобы удивляться современным строениям квартала, но с удовольствием фотографировала замысловатые футуристические композиции, которые встречались здесь на каждом шагу. Одна из них была в форме огромной человеческой головы, прислонившейся к земле правым ухом. Высотой почти в два метра, она словно подслушивала, что происходило там в глубине. Время уже близилось к вечеру. Люди выходили из зданий и направлялись в сторону метро. Джек и Мира проходили около одного из самых высоких небоскребов в Англии.

– Смотри, это ведь пирамида на его крыше! – удивилась Мира и сфотографировала высотку.

В нескольких метрах от Джека пронесся байкер на спортивном «Дукати», оглушив людей ревом мотора. В этот момент Джек поймал в воздухе виртуальную электрогитару, «брошенную» ему мотоциклистом, и начал играть на воображаемом инструменте.

Мира снимала своего необычного знакомого на видео, но в какой-то момент вдруг отчетливо услышала динамичное рок-соло. Она была поражена, когда поняла, что оно играло фоном в ее голове с тех пор, как они вышли из метро на станции Канэри-Уорф и пока гуляли по кварталу. Но сейчас музыку будто поставили громче. Мира, наконец, поняла, что имел в виду Джек, говоря, что у каждого района есть своя музыка. Она ее услышала.

«Интересно, почему я не прислушивалась к ней раньше? – думала Мира, – не только в Лондоне, но и в Алматы, где жила до этого. Играет ли музыка в величественных горах Казахстана, куда мы с друзьями взбирались летом? Или на гладком, как зеркало, Алматинском озере, где я была перед самым отъездом в Лондон? Можно ли различить мелодию в степи? И если да, то какая она там?» Мире стало жаль, что она никогда не замечала звуков, что присутствуют всюду, где бы мы ни находились. Ей стало немного грустно, что она столько пропустила.

Тогда она подошла к Джеку, взяла другую воображаемую электрогитару и стала подыгрывать его рок-исполнению. Проходящие с улыбкой смотрели на странную, но счастливую парочку, которой казалось, что весь Канэри-Уорф слышит эту мелодию и танцует с ними. Задыхаясь, как после настоящего концерта, Джек протянул Мире руку со словами «дай пять». Он прикоснулся к ее ладони и осторожно обхватил запястье. Джек смотрел на Миру, пытаясь скорее отдышаться. Пока он не успел ничего сказать, Мира прошептала:

– Спасибо, Джек. Я ее слышу.

 
                                               ***
 

– Спасибо за обед и за анекдот, но нам пора выезжать на встречу, – сказал Алан второй раз, повысив голос и разбудив потерявшуюся в своих воспоминаниях Миру. – Нужно поторопиться. Кстати, сколько в Англии принято оставлять чаевых?

– Сколько считаешь нужным, Алан. Но помни, по сумме твоих чаевых будут судить обо всем Казахстане, – ответила Мира и подмигнула коллеге.

Они встали из-за стола и направились к выходу. Официант пересчитал наличные и присвистнул от удивления.

– Ну и щедрые же эти китайцы, – воскликнул он, засовывая купюры в карман фартука.

Глава 5

После деловой встречи Алан и Андрей отправились в отель, а Мира поехала в университет, в котором два года назад получила степень магистра. Ей хотелось прогуляться по любимым когда-то местам. Во время учебы она познакомилась с удивительными людьми, истории которых всегда ее вдохновляли.

К примеру, ее одногруппник Майкл, родом из Нидерландов, до учебы был архитектором крупной международной компании в Амстердаме. После семи лет успешной работы он взял двухмесячный отпуск и в одиночку отправился очищать Тихий океан от мусора. Когда отпуск закончился, он решил уволиться с престижной работы и присоединиться к группе волонтеров, которые расчищают самый большой океан от пластика. С ними он провел целый год.

Майкл часто рассказывал, как однажды оказался на катере между Гавайями и Калифорнией.

– Издалека мне казалось, что я приближаюсь к острову, усыпанному яркими цветами. Но когда подплыл ближе, то увидел, что на самом деле это не цветы, а полиэтиленовые пакеты и крышки от пластиковых бутылок. Желтые, красные, синие – они тянутся на несколько километров. Я плыл дальше, но не видел ни дюйма воды. Всюду, куда ни посмотри, были только палки, бутылки, обвитые тиной и рыболовные сети. Это место называют Большим тихоокеанским мусорным пятном, – рассказывал он Мире.

Майкл говорил, что задыхался от запаха прогнивших отходов и стыда за то, что мы натворили. После магистратуры он уехал в Индию проектировать крупный бизнес-центр, но каждый год во время отпуска продолжает заниматься очисткой океана.

Самой близкой подругой Миры в университете была Розарио, или просто Рози. Она приехала из Испании и была одного возраста с Мирой. Из-за безработицы на родине Рози несколько лет провела в Польше, изучая местный язык и культуру. Она работала там официанткой и смогла подкопить денег на учебу в Лондоне. Как-то раз Мира спросила, какие у нее планы после магистратуры. Она ожидала, что подруга собирается устроиться в какую-нибудь крупную архитектурную компанию в Лондоне или вернуться в Испанию, где ее ждал парень. Но Рози ответила, что хотела бы поработать пару лет в Австралии, а после пожить в Финляндии и Дании. Тогда Мира поняла, что есть люди, жизнь которых измеряется не годами и достижениями, а количеством покоренных стран и приобретенным там опытом.

Мира подошла к сооружению с огромными белыми колоннами, которые придавали зданию университета величия и монументальности. Она села на каменные ступени и прислонилась к одной из колонн. В этом месте никогда не было спокойно. Студенты и преподаватели с портфелями и стаканчиками с кофе вечно спешили на занятия, в библиотеку или на обед.

Из массивной дубовой двери здания вышла группа молодых людей. Впереди них шла девушка, одной рукой держа скрученные в рулон чертежи, другой вытирая слезы. Она остановилась на ступенях лестницы в нескольких метрах от Миры, схватилась за голову и стала раскачивать ею, словно хотела оторвать. К ней подбежал парень, по-видимому, бойфренд. Девушка начала ему что-то рассказывать, широко размахивая руками и время от времени снова хватаясь за голову. Парень как мог ее успокаивал. Мира улыбнулась, вспомнив подобную ситуацию несколько лет назад, и отвернулась к колонне.

Это было в один из дождливых ноябрьских дней. Мира вышла после экзамена в полной растерянности. Казалось, голова ее взорвется от напряжения. Она села на эти же каменные ступени перед входом и прислонилась к колонне, не ощущая ни дождя, ни ветра. Только спустя минут пятнадцать, она заметила, что кто-то держит над ней зонт. Рядом сидел Джек. Он смотрел вперед, будто любуясь каплями дождя.

– Как ты здесь оказался? Давно пришел? – спросила Мира, но не дожидаясь ответа, начала сбивчиво рассказывать: – Полтора часа! Представляешь, всего полтора часа на письменный экзамен! Разве можно за это время сформулировать мысли в ясный ответ? Я ответила на вопросы слишком поверхностно. Уверена, я полностью провалила этот экзамен!

Выпалив все на одном дыхании, Мира испуганно посмотрела на Джека:

– Меня с позором отчислят из университета, и я вернусь домой, ничему не научившись, – подытожила она.

Джек едва сдержал смех. Он был уверен, что Мира преувеличивает и на самом деле все не так плохо. Но выглядела она тогда такой растерянной. Он хотел взять ее за руку и увести подальше от всех переживаний, но вместо этого сказал:

– Думаю, тебе лучше успокоиться и дождаться результатов.

– Я получу их только через два месяца! – ответила Мира. От усталости она опустила голову на ладони и сидела так, снова и снова прокручивая в голове вопросы экзамена и свои ответы. Поняв, что исправить все равно уже ничего не получится и остается, на самом деле, только ждать результата, она посмотрела на Джека и сказала:

– Уверена, ты тоже переживал из-за экзаменов, когда был студентом. Может, даже сильнее, чем я. Просто это было давно. А сейчас ты строишь из себя мистера спокойствие.

– Может быть, но знаешь, – задумался Джек, – в своей жизни я придерживаюсь правила пяти.

Мира вопросительно посмотрела на него.

– Когда случается что-то неприятное или неопределенное, то, что выбивает меня из колеи, я спрашиваю себя, будет ли это важно через пять лет? Если да, я позволяю себе попереживать, а если нет, то не думаю об этом больше пяти минут. Через несколько месяцев ты узнаешь, что успешно справилась со своим экзаменом и больше никогда не вспомнишь об этом, а пять минут уже прошли, – Джек постучал по циферблату своих часов.

– Напомни, что ты изучал в колледже? – спросила Мира.

– Музыку, – ответил Джек.

– А я уж подумала философию, – рассмеялась Мира. Она была рада, что Джек оказался рядом так вовремя. Ее одногруппники разбежались по делам сразу после экзамена, а Мире необходимо было с кем-то поговорить.

Джек улыбнулся в ответ и вытащил из кармана пальто билеты на концерт.

– Если тебя всё еще интересует, зачем я пришел, то вот, – он протянул один билет Мире. – Я играю в составе этого оркестра. Буду рад, если у тебя получится прийти и послушать. Только, пожалуйста, не ожидай ничего сверхъестественного, – рассмеялся он.

– Снова скромничаешь? – улыбнулась Мира. – Конечно, я приду!

– Отлично, я познакомлю тебя со своими друзьями. Уверен, они тебе понравятся! – сказал Джек, вставая со ступенек. Дождь на время прекратился. Он подал руку Мире, и они пошли в ближайшее кафе, чтобы согреться.

Свой билет на концерт она аккуратно втиснула в сумку между двумя книгами. С тех пор как они стали общаться ближе, Мире не терпелось увидеть Джека за роялем. Она пока не рассказывала ему, как сильно любит музыку, хотя и не играла сама ни на каком инструменте. В родном городе Мира не пропускала ни одного концерта симфонического оркестра и своих любимых композиторов. В основном, это были музыканты зрелого возраста. Мира верила, что их произведения – это переложенные на ноты истории их жизней – взлетов и падений, горестей и счастливых моментов, разочарований и надежд. Сейчас ей не терпелось услышать историю Джека. О чем же она?