Текст книги "Счастье по-житейски. Уютные рассказы для чтения за чашечкой чая"

Бабушкина помощь

– Юляшка! А ну надевай валенки-то, все уже оделись, одну тебя ждем!

Баба Вера пригладила шарфик самой младшей внучке – Сонечке, огляделась – ничего ли не забыли? – и, взяв ключи от квартиры, стала открывать входную дверь. Три внучки и бабушка отправились на прогулку.

…Юлю, как и двух ее младших сестер, воспитывала бабуля, Вера Михайловна. Нет, родители у девочек были, но в семье было решено, что они будут работать, а баба Вера с внучками сидеть. Муж у Веры Михайловны давно уже исчез в неизвестном направлении. Когда она еще молодая была, любила его сильно, а он гулял, ни в грош ее не ставил, врал напропалую, но Вера все прощала. А потом, когда занемогла сильно, это случилось, когда дети – сын и дочь, выросли, семьи создали и разлетелись кто куда, то не нужна ему стала совсем.

Как потребовалась его помощь – за Верой Михайловной уход стал нужен, то он просто взял и ушел. Тогда дочка Женечка забрала мать к себе, хотя та до последнего отказывалась, пыталась сама, да и стыдно ей было признаваться, что муж-то бросил ее. А узнала Женя об этом случайно. Мать по телефону не говорила ничего, все хорошо у нее было всегда, не хотела волновать, а как перестала отвечать на звонки, то Женя сорвалась и поехала к ней – недоброе почуяла. И не ошиблась. Мать, оказывается, в больницу попала, но ничего, все обошлось, но дома какое-то время нужен был за ней уход. Вернулась она из больницы, а мужа и след простыл. Так и не появлялся с тех пор. Вот Женя и забрала маму к себе. Так и стали жить вместе.

Потом внучки родились, одна за другой три сестрички. Тут уж Вера Михайловна и взялась за дело. Любила она малышей очень. У себя в городе работала она нянечкой в детском саду. Могла бы и воспитателем, да образования не хватило.

Вера любила свою работу, потому что детишек очень любила. И они ей отвечали взаимностью. Каждого приголубит, утешит, отвлечет, если надо, сказку-прибаутку какую расскажет, проверит перед прогулкой, все ли пуговички застегнуты и на ту ли ножку сапожки надеты, а кто из малышей совсем не умел одеваться, так разохается, поругает его немножечко и сама берется одевать. Все завяжет как надо и варежки наденет.

Очень жалела она тех детей, кто без мамы принимался плакать. Были такие малыши, что весь день напролет проплачут, ни есть, ни спать не хотят, лишь бы их скорее домой забрали. Вот таких и было жальче всего. А что делать? Маме и папе работать надо было, не с кем малыша оставить. Вера Михайловна кормила их из ложечки, возилась больше, чем с другими, книжки читала. Потом детки привыкали потихоньку, но к Вере сильно привязывались, не отходили ни на шаг, ведь она заменяла им маму. Воспитатели вздыхали и про таких говорили: не садовский ребенок…

Вот и взялась баба Вера воспитывать свой маленький детский сад. Трое малышей в доме – та еще катавасия, но бабуля справлялась. Наоборот, говорила дочери, что, мол, вы молодые, что вам сидеть? Идите, работайте, деньги зарабатывайте, а уж я тут сама управлюсь.

Всех трех внучек вырастила бабушка. В детский сад не ходили, все с бабушкой. И в школу потом водила их, и на кружки. Никогда не жаловалась, все с доброй улыбкой, да с хорошим настроением. И пирожков напечет, и петушков карамельных наделает на радость детям. Женя говорила, что, мол, отдохни, мама, не надо, карамельки давно уж можно купить в магазине какие захочешь, разные. А она – нет, свои вкуснее. И правда, ее петушки намного лучше магазинных получались. Так ее и запомнили девочки: доброй, заботливой, ласковой. И когда уж не стало бабушки, то сильно по ней скучали.

Выросли внучки, замуж вышли. Старшая, Юля, позднее всех семью создала, в тридцать пять лет замуж вышла. Все никак у нее не складывалось. Но ничего, и она встретила свою судьбу. Артур был ее немного старше, на пять лет. Как-то так сложилось, что он много работал, командировки, переезды, некогда было семью создавать. А он мечтал о большой дружной семье. Поженились с Юлей. Через год первенец родился. А еще через два – второй сынок. Трудно было с двумя детьми управляться. Юля из первого декрета так и не вышла еще на работу. А очень хотела, потому что складывалось у нее там все удачно, специалист она была хороший. Но как совместить карьеру и семью? Часто она вспоминала свою любимую бабушку Веру. Чудо-женщина! Как же им с ней повезло!

А Юле помочь с малышами было некому. Ее родители далеко жили. Мама Женя с новым мужем на север переехали, так получилось. А у Артура мама, Ульяна Сергеевна, тоже не близко жила, но все же и не так уж далеко. Поговорили они с мужем и решили просить ее помочь с малышами.

Свекровь жила одна. На работе ее сократили, но дома она сидеть не хотела, да и пенсия крошечная у женщины была, вот и подрабатывала Ульяна Сергеевна медсестрой в больнице. Она любила людям помогать. Очень хорошо умела делать уколы – совсем не больно, потому часто приглашали ее на дом для этого дела, и присмотреть за пациентами тоже бралась. Люди, когда выписывались, всегда благодарили – тоже прибавка к пенсии была.

Поехал Артур к матери, и та согласилась помочь с внуками. Сдала свою квартиру, уволилась с работы и переехала жить к Юле и Артуру.

Внуки быстро привыкли к бабушке. Ульяна Сергеевна была добрая, но строгая. У нее не забалуешь. Дети быстро поняли, что бабушку надо слушаться и не вили из нее веревки, как из родителей, которые в малышах души не чаяли и нещадно баловали. А у Ульяны Сергеевны все по науке, все по часам. Подъем, водные процедуры, гимнастика, завтрак, прогулки, развивающие занятия. Накупила она книжек разных, стали с малышами изучать.

– Надо, – говорила Ульяна Сергеевна, – сразу приучать детей к порядку, к труду и учебе, с малых лет. А то потом трудно им будет. Да и вам тоже.

И готовила бабушка на всю семью. Старалась полезной пищей кормить всех: и детей, и взрослых. Малыши сидят – кубики складывают, а когда и азбуку изучают у нее на кухне, магнитные буквы на холодильник прилаживают, а сама Ульяна Сергеевна щи варит или кашу. И одним глазком на внуков посматривает. Так что пошло у них в семье все как надо.

Юля вышла на работу. Прошел месяц. Они с мужем были рады помощи свекрови и очень ее благодарили. Получила Юля первую зарплату, купили тортик, сели на кухне за стол чаю попить, отметить. А Ульяна Сергеевна и говорит:

– Ну что, детки, я все посчитала. Пятнадцать тысяч выходит. Туда и продукты вошли, и уход за детьми и… Ну да ладно! Что уж считаться? Я все понимаю, я же не чужая, деньги и у вас не лишние, поэтому задирать цену не хочу.

– Постой… постой… – опешил Артур и почесал в затылке. – Мам! Ты… ты хочешь, чтобы мы тебе деньги платили? То есть… погоди… Пятнадцать тысяч? Это в месяц? Каждый месяц, да?

– Сын! Что ты заблеял? Я сказала, что все подсчитала. Этого и так мало на самом деле. Но если вы против, я поеду, вернусь к себе. У меня там неплохо выходило, между прочим: работа, плюс подработка. Я все бросила, приехала вам помочь. Ты думал, бесплатно, что ли?

– Эээ… Ну как бы, ты же не чужая нам. Это же внуки твои… Вот я и подумал, – Артур все еще не мог собраться с мыслями.

– Внуков я люблю. Но ты же понимаешь, что каждый труд должен быть оплачен, – улыбнулась Ульяна Сергеевна, – разве не так? А иначе это рабство получается. Так-то. Но если вы не хотите, я поеду. Сегодня же сяду на поезд.

– Н-нет, нет! Ульяна Сергеевна! Вы простите нас, наверное, Артур вас не понял тогда, – сбивчиво принялась объяснять Юля, – сейчас, погодите минутку…

Она поднялась и быстро вышла из кухни.

– Бабушка! Смотри, я слепил зайку! – младший сын Леня прибежал из детской к Ульяне Сергеевне, залез к ней на колени и принялся показывать поделку.

– Умничка! – похвалила бабушка. – Теперь морковочку ему слепи, пусть покушает!

– Ага! Сейчас! – довольный малыш, чмокнув бабушку в щеку, убежал в комнату.

– Вот, – вернувшись в кухню, сказала Юля, протягивая свекрови три пятитысячные купюры, – ровно пятнадцать тысяч. Спасибо вам, Ульяна Сергеевна, вы нам очень помогаете!

…Вечером они с мужем долго не могли уснуть. Лежали в кровати и тихонько разговаривали. Артур возмущался.

– Помнишь, ты рассказывала про свою бабушку Веру? Она же сама вас троих растила, никаких денег с твоих родителей не брала. Вот уж не думал я, что мама такое заявит, не ожидал, – обиженно поджав губы все повторял Артур.

А Юля, десятый раз переворачивая подушку и поправляя одеяло, отвечала:

– Баба Вера – это баба Вера. Такая вот она была. Что теперь вспоминать! А твоя мама права. Каждый труд должен быть оплачен.

Не родной

– Начала, так договаривай! – Андрей повысил голос на Наталью. – А не знаешь толком, так не трепись зря…

– Знаю, – ухмыльнулась Наталья, пристально глядя ему в глаза, – у нас с ней секретов не было!

…Андрей и Настя познакомились банально. Была зима, гололед. Настя поскользнулась на обледеневшем тротуаре утром, когда шла на работу, и сильно упала, повредив колено. Андрей помог ей подняться и добраться до травмпункта.

Снимок показал, что перелома нет, и Настя была благополучно отпущена восвояси. Все это время Андрей не отходил от симпатичной девушки, даже позвонил на работу и отпросился у своего начальника на полдня. Только посадив Настю в такси, он успокоился и отправился работать, взяв с нее честное слово позвонить.

Насте очень понравился добрый и заботливый парень. Начался самый романтичный период их отношений. Они целыми днями перезванивались и переписывались, болтая обо всем подряд. Андрея волновало и интересовало все, что связано с Настей. Утром он желал ей прекрасного дня, вечером – спокойной ночи. А в течение дня беспокоился, тепло ли она оделась, поела ли, как прошел день.

Для самого Андрея в этом не было ничего особенного. Дома у него всегда так друг о друге заботились. Он жил отдельно в квартире, которая досталась ему по наследству от бабушки, а родители – папа и мама – жили недалеко, в соседнем городе. Они когда-то жили там все вместе, а бабушкину квартиру сдавали. Жили дружно, никогда не ругались, и Андрей рос в атмосфере тепла и полного доверия друг к другу. Потом бабушки не стало, и Андрей переехал в бывшую бабушкину квартиру.

С девушками ему не везло. Он был стеснительным и скромным, чтобы вот так запросто знакомиться на улице, ни на какие тусовки не ходил, и друзей, с которыми можно было бы куда-нибудь пойти, у него тоже не было. А с Настей получилось все спонтанно, но тут другой случай, девушке требовалась помощь, а пройти мимо он не мог, не в его характере. Потому Андрей и решил, что сама судьба свела их.

Через два месяца поженились. Так вышло. Андрей как-то в шутку позвал Настю замуж, а она сказала:

– А давай! Прямо сейчас пойдем и подадим заявление!

Оставался всего час до окончания работы ЗАГСа, когда молодые люди явились туда. Свадьбу назначили на самую ближайшую дату. Родители Андрея немного удивились такой поспешности, но одобрили решение сына, тем более что девушка понравилась им чрезвычайно.

Мама Насти жила в соседнем городе. Настя сообщила ей по телефону. Приехать она не смогла, потому что занемогла Настина бабушка, и ее нельзя было оставить.

Семья у них получилась хорошая. Жили счастливо, не ссорились, романтические отношения между супругами после свадьбы никуда не делись, и, казалось, любовь между ними только крепла. Родился сын, Максимка, счастья в семье прибавилось. Но и забот тоже. И вот однажды, на одном из праздников близкая подруга Насти, Наталья, перебрала лишнего, и пришлось ей вызывать такси, чтобы она благополучно добралась до дома.

Они всей компанией праздновали годовщину свадьбы, собрались в кафе. На празднике присутствовали родители Андрея: Ольга Алексеевна и Георгий Иванович, был пятилетний Максимка, – важно сидел за столом вместе с взрослыми и поднимал бокалы с соком за счастье, а Настя позвала свою близкую подругу Наташу. Они с ней всегда были как сестры, даже ближе. Дружили со школьной скамьи. Правда, у Наташи личная жизнь не складывалась, ей было тридцать лет, как и Насте, но пока она оставалась одинока. Красавице Насте Наталья проигрывала внешне, была полноватой, нескладной, низенького роста, а лицо ее было похоже на неудачный рисунок художника, набросок, который к тому же много раз стирали, да так ничего толкового и не нарисовали, – бледное, ничем не примечательное.

Поэтому с самой школьной поры все внимание противоположного пола доставалось Насте, а не ей. Однако дружба с Настей давала девушке немало преимуществ. Одной мама Насте на свидания ходить не разрешала, а с Наташей – пожалуйста. Поэтому они ходили гулять большой компанией, вчетвером, иногда впятером и Наталье тоже волей-неволей доставалось внимание мальчишек. Однако замуж ее никто не звал, в отличие от Насти, которой предложения руки и сердца начали сыпаться буквально с одиннадцатого класса. Но она выбирала тщательно, абы кого девушка видеть в качестве будущего мужа не собиралась и потому до двадцати пяти лет замуж еще не вышла. А потом встретила Андрея. И закрутилось…

…Наталья тяжело спускалась по ступенькам кафе и три раза чуть было не упала, если бы Андрей не поддержал ее. Наверху на втором этаже кафе его ждали жена, Максимка и родители, а Наталью внизу ждало такси, которое вызвала подруге Настя, но нужно было до него дойти, а женщина буквально не стояла на ногах. Такой Андрей ее никогда не видел, вот и вызвался сопроводить.

– Счастья молодым! Ха-ха! Кому счастья, а кому… Эх, не везет мне! А Настьке везет. И всю жизнь везло! – Наталья повысила голос, люди начали оборачиваться. – С тех самых пор, как мы познакомились. С нее все как с гуся вода! Мужиками всегда вертела, как хотела, а вы, дураки, верите! Мозгами надо думать, а не… Конечно, Настька красивая, вот мозги у вас и отключаются…

Они с Натальей, наконец, вышли из двери кафе, и оставалось только несколько метров дойти до такси, как вдруг женщина резко отстранилась от Андрея, как будто не она только что еле шла по лестнице на подгибающихся ногах, и совершенно трезвым голосом громко сказала:

– А ты знаешь, чьего сына ты воспитываешь? Он ведь не родной тебе!

– Что ты несешь! – Андрей едва удержался, чтобы не влепить женщине пощечину. От услышанного вся улица, освещенная огнями фонарей, вдруг закрутилась у него перед глазами, он резко зажмурился, пытаясь остановить это бешеное движение, захотел грубо схватить Наталью и встряхнуть как следует, чтобы она замолчала, но та безжалостно продолжала:

– Ишь, как побледнел! А то сам не догадался! Максим ваш родился слишком рано! А свадьба поспешная, думаешь, так любила тебя Настька, что срочно под венец ей потребовалось?! Ха! И не похож на тебя сын, неужели ты не видишь?! Был у нее один женишок до тебя. Замуж звал. Мозги запудрил. А потом он изменил ей, бросил, променял на другую! Так ей и надо!

Андрей остервенело затолкал Наталью в такси, не желая дальше слушать ее бред, и захлопнул дверь, но она, когда такси скрылось за поворотом, позвонила Андрею, и, не понимая, зачем он это делает, мужчина ответил на звонок:

– Ты спроси, спроси у своей женушки-то! Ха-ха! А то только мне одной плохо и тоскливо на вашем празднике жизни, теперь пусть и она покрутится! Как уж на сковородке! – произнесла Наталья и грубо рассмеялась…

Ее смех так и звучал в ушах Андрея весь вечер. Как ни старался, он не мог выкинуть из головы слова Натальи. Ведь и правда, Максим родился раньше срока, но он как-то не задумывался, бывают же недоношенные дети, а он был счастлив, да и не собирался думать о таких вещах. Сына Андрей полюбил с самой первой минуты, как увидел, и никогда ему не приходило в голову, что тот не родной.

Родители Андрея тоже души не чаяли во внуке, часто приглашали к себе в гости, забирали на выходные, ездили с ним в зоопарк, в музеи. Проклятая Наталья! Она словно отравила всю радость, все счастье… Он не мог больше ни о чем думать, и подтверждения ее слов постоянно лезли ему в голову. Максим рос щуплым мальчуганом, белобрысеньким, светловолосым, а Андрей был темный брюнет. Мама Андрея, Ольга Алексеевна, говорила, что волосы сто раз еще поменяются, так бывает… Но телосложение-то субтильное откуда? Андрей крупный, Настя высокая… Цвет глаз опять-таки… Мужчина с ума сходил от этих мыслей. Целую неделю он молчал и не задавал никаких вопросов, пока, наконец, не сдался. Он все-таки спросил Настю…

Настя как-то странно на него посмотрела, а потом…

– Я знала, что когда-нибудь ты об этом спросишь. Раз догадался, чего же ждал пять лет? – насмешливо произнесла Настя. – Мог бы сразу сказать! И мы бы развелись. Ты ведь этого хочешь? Я же обманула тебя! Я же нечестно поступила! Ах, какая такая-сякая! Давай, давай! Что же ты не кричишь на меня?!

Андрей отшатнулся от Насти. Зачем она говорит такие вещи? Да он… Да он так любит ее, что, скажи она правду тогда, наверняка все бы ей простил и все равно женился! А сейчас? Она так спокойно об этом говорит, как будто только этого и ждала все пять лет. Разводиться? Да он и не собирался… Максимка… Любимый сын… Он так полюбил его, что пусть говорят все, что хотят, а он не бросит его. А родители? Им-то как сказать? Или лучше не говорить и оставить все как есть? Будут ли они по-прежнему хорошо относиться к сыну и Насте?

Но Настя, видимо, не была уверена в его чувствах. Они сильно поскандалили. Андрей собрал свои вещи и ушел. Бабушкина квартира стояла свободная, хоть Андрей ее и сдавал, но именно сейчас в ней не было квартирантов. Он жил там ровно две недели. Все это время ему было невыносимо тяжело, кроме того, он сильно соскучился по сыну. И по супруге. Он много думал и решил, что пусть все останется как есть. Наталья хотела испортить им жизнь и отнять счастье, но вот не получит она этого! Напрасно надеялась!

Андрей вернулся к Насте и сыну.

– Прости меня! Я наговорила тебе много злых слов, ты не заслуживаешь этого, – Настя плакала, – я думала, что после того, как ты все узнал, ты перестанешь любить меня, и мне казалось, что лучше уж я скажу все это вместо тебя. Пусть уже это, наконец, произойдет, ведь я все время ждала и боялась этого момента!

– Эх, Настя! – произнес Андрей и нежно обнял супругу. – Ты прожила со мной пять лет, да так и не узнала меня. Разве бы я бросил вас? Я люблю тебя и Максимку, этого ничто не может изменить. Я понимаю тебя и не осуждаю… Что ты могла сделать тогда? Ведь ты боялась, что я брошу тебя, потому и не сказала про беременность… У нас настоящая любовь, и никакая Наталья ничего испортить не сможет, поверь мне!

– Да уж, – Настя благодарно прижалась к мужу, и вытерла слезы, – только видеть ее я больше не хочу!

– А что мы скажем моим родителям? – задал все время мучающий его вопрос Андрей. – Они ведь так полюбили нашего сына… И как им сказать?..

…Андрей и Настя сказали родителям. Через полтора месяца. Только не про это. Сказали, что Настя ждет ребенка и скоро внуков у них будет уже двое.

Давняя история

Максимка вышел на школьное крыльцо и стал искать глазами папу. Около школы толпа родителей ожидала первоклассников. Но Максимка не был первоклассником. Он учился уже в третьем классе, однако после уроков его всегда встречали или папа, или мама – так у них в семье было заведено. Мама не работала, сидела с младшим сыном в декрете, а у папы работа была посменная, и он мог иногда помогать жене с детьми, в частности, встречать Максимку.

По дороге сын, как обычно, делился школьными новостями. Сказал, что давали на завтрак манную кашу, а никто ее есть не стал, кроме одной девочки, новенькой. Она очень ловко съела полную тарелку и еще какао выпила.

– В какао пенки, а каша противная, – сказал Максим, перепрыгивая лужу, – она что, не понимает?

Потом Максим рассказал, что дети часто смеются над этой девочкой.

– Она вообще странная, эта Вика, – заявил сын, – все время молчит, не смеется, не хулиганит. Слушается учителя. В играх не участвует. Рюкзак у нее простой и некрасивый, а телефона вообще нет. Васька хвастался своим крутым телефоном, который папа ему подарил, а она сказала, что у нее папа далеко. И он летчик. Подолгу дома не бывает, а когда прилетит, то обязательно ей тоже подарит телефон, получше Васькиного. Они начали спорить и драться – Васька ее немного побил. А учительница, когда увидела драку, Ваську наказала, а девочку обняла и увела, к себе за стол посадила. И еще печеньем угостила. За что ей печенье давать, она же тоже дралась?

Папа остановился и внимательно посмотрел на сына.

– И ты тоже смеялся над девочкой?

– А что такого? – поднял на отца невинные глаза сын.

Они как раз проходили мимо парка. Папа предложил Максимке сесть на ближайшую лавочку и сказал:

– Знаешь, иногда в жизни происходят такие вещи, за которые ты потом можешь всю жизнь чувствовать вину. И ты будешь вспоминать об этом и жалеть, однако ничего исправить уже будет нельзя. Ты большой мальчик, и я могу тебе рассказать одну историю, которая произошла со мной в детстве. И за нее мне до сих пор стыдно.

…Папу Максимки звали Илья, и родился он в небольшом шахтерском городке. Хоть это была и не деревня, однако здесь тоже все друг про друга все знали. Жили дружно, дома в основном двухэтажные были, дети дружили всем двором, родители тоже между собой дружили, по-соседски помогали и зачастую были как родные.

В соседнем подъезде того дома, где жил Илья, проживала супружеская пара. У них была дочка взрослая, ее Илья не помнит, потому что родился тогда, когда она уже школу закончила. Знал тогда только, что она после школы уехала в районный город жить.

Через некоторое время у той супружеской пары, тети Нади и дяди Вовы, появились двое мальчишек. Сначала мальчик подумал, что они приехали в гости, на лето, но оказалось, навсегда. Вот они были ровесниками пятилетнего Ильи – одному было пять, а другому шесть лет. Тетю Надю и дядю Вову они называли дедушкой и бабушкой, и Илья как-то спросил свою маму, отчего они не уезжают к своим родителям или почему мама с папой их не забирают. Мама сказала, что у них нет родителей. Точнее, мамы нет, а папы, считай, что нет.

Так загадочно ответила мама Илье, но он был мал, потому других вопросов задавать не стал, ну, нет и нет, зато дедушка с бабушкой какие! Ох, они баловали внуков невероятно! У них были самые лучшие игрушки: танки, самосвал и настоящий подъемный кран. А еще куча солдатиков. Илья о таких только мечтал. И велосипеды у каждого. А они с сестрой по очереди катались, да и многие во дворе тоже так делали – играли и катались по очереди на велосипедах и самокатах. Но братья держались особняком. Вроде и не хвастались своими игрушками, однако важничали.

Однажды один мальчик взял у них поиграть пожарную машину, да отломил случайно от нее лестницу. Какая ж теперь с ней игра-то без выдвижной лестницы? Вот и перестали они давать свои игрушки другим детям поиграть, да и тетя Надя с дядей Вовой запретили им дорогие игрушки на улицу выносить.

Как-то раз вышел Илья кататься на снежную горку – зима была. Во дворе родители детям горку построили широкую, высокую, водой залили. Все дети ходили кататься и из соседних дворов даже приходили. С санками, картонками и дощечками разными. Катались по очереди. И тут братья вышли со своими санками красивыми – новыми, яркими. И поспорили они, кому первому ехать. Стоят на вершине горки, место заняли, сами не едут и другим не дают. Илья по очереди следующий был. Ждал-ждал, а потом говорит:

– Что вы тут растопырились со своими санками? Дайте другим проехать.

– А где твои санки? На чем ехать-то будешь? – спросил один из братьев.

– На картонке, – ответил Илья.

– Ну вот потому и жди, стой, – сказали мальчишки, – раз санок нету. Первее едут те, у кого есть!

Обидно стало Илье, он возьми да и скажи:

– А у меня зато папа и мама есть! А у вас нету!

Тут послышался вскрик. Дети обернулись и увидели, что по дороге тетя Надя идет, точнее, шла, из магазина, с двумя сумками. Вот она-то и услышала громкие слова Ильи, и в обморок упала, на снег прямо. Все выбежали, засуетились вокруг женщины, кто-то принес нашатырь, привели ее в чувство. А Илью мама отвела домой и сильно отругала. Неделю он на улицу не выходил – наказан был, а потом они с мамой ходили к братьям домой и Илья перед ними извинялся.

Много позже, когда Илье исполнилось уже лет восемнадцать, мама ему рассказала, что, оказывается, мамы-то у близнецов не стало по трагическим обстоятельствам. А виной тому был отец, муж ее, потому что жуть ревнивый какой оказался. Что-то ему там померещилось, что супруга ему изменяет, или кто-то ему наговорил на женщину, неизвестно, но он как-то пришел с работы домой, да не разбираясь, прямо взял и с ножом на нее бросился. А дети тут же рядом играли и все видели, на их глазах произошло. Тогда-то Илья и понял, отчего у одного из братьев нервный тик был – щека дергалась, а другой немного заикался.

Мальчишки они оказались не плохие. Простили тогда Илью и дружили с ним потом до тех самых пор, пока не переехали после восьмого класса. И на гитаре вместе играли по вечерам, и в карты во дворе на лавочке.

Много чего было тогда, и много лет минуло с тех пор, да вот только те слова свои Илья до сих пор помнит. Стыдно ему за них. Ведь и правда, какая ему была разница, есть у них родители или нет? Что он на них тогда накинулся?..

– А девочку ту, что в классе у вас, вы не обижайте. Мало ли что… Вдруг и там кроется какая-то трагическая история, – подытожил Илья и похлопал сына по плечу.

И прав оказался. Через некоторое время девочки, которые подружились с Викой, разболтали по секрету всему свету, что папа у нее был военный, служил на секретном объекте и действительно летал на самолетах, а потом пропал без вести. Вика теперь совсем замкнулась, на переменах прячется по углам в коридоре и плачет потихоньку. А девочки из класса ее утешают, говорят, авось найдется еще отец, а она улыбается сквозь слезы и кивает. Верит. И ждет…