Текст книги "Больше не промахнусь!"

– Я буду салат с лососем.

– Мне то же самое и графин воды. Спасибо.

Официант уходит, и я спрашиваю Эмили:

– Почему ты не познакомишься со своим соседом из дома напротив? С тем, которого уже несколько месяцев держишь на прицеле?

– Не решаюсь. Как ты себе это представляешь? «Привет, я живу напротив, и, поскольку у меня убогая жизнь, я высматриваю парней в окно. И знаешь, ты победил в кастинге…» Но мне кажется, он добрый. Вчера я видела, как он гуляет с мальчишкой возле своего дома.

– Может, он педофил.

– Послушай, Мари, хватит уже все видеть в черном свете. Я знаю, что ты страдаешь, но это не значит, что нужно разрушать все вокруг себя.

– Прости. – Я понимаю: ее соседа лучше не трогать, поэтому меняю тему: – Чего хотел Дебле?

– Представляешь, он решил предостеречь меня на твой счет.

– Что?

– Он знает, что мы дружим, и, думаю, он пытается тебя изолировать.

– Что он тебе сказал?

– Что нужно опасаться мятежников… Что те, кто слишком близок к зачинщикам бунта, в конце концов попадут на костер вместе с ними. Нет сомнений, он затаил на тебя обиду и будет мстить.

– Я выполняю свою работу, ему не в чем меня упрекнуть. И потом, теперь я готова к сражению, пусть только сунется.

– Когда я пришла к нему в кабинет, мое внимание привлекла одна деталь. Может, это и пустяк, но он сидел, уткнувшись носом в какие-то бумаги, а как только я постучала, так быстро захлопнул папку, что это показалось мне подозрительным.

– Папка была синей?

– Точно. Так ты знаешь, что это?

– Нет, но я видела то же самое. Он был похож на заговорщика, застигнутого с поличным. Уверена, за этим что-то кроется. А если добавить к этому попытку заставить нас срочно подписать какие-то сомнительные дополнительные соглашения, а также его распоряжение подготовить сводную таблицу трудовых договоров, ручаюсь, тут дело нечисто.

– Может, сходим туда в обед или утром и посмотрим?

– Я об этом уже думала, но он закрывает свой кабинет на ключ.

Эмили поджимает губы, и это не сулит ничего хорошего. Она произносит:

– Нужно выяснить, что он замышляет. Разработаем план с девчонками, которым можно доверять.

Официант приносит наши салаты. Да, объесться тут нечем. Я бросаю взгляд на соседний столик. Двое мужчин хохочут как ненормальные, деля между собой огромное блюдо мяса по-бургундски. Почему они, а не мы?

17

Я не перестаю думать о письме бабушки Валентины. Возвращаясь вечером домой, я встретила в холле месье Альфредо. Я тщательно вытерла ноги. Почты для меня не было. Я быстро поднялась наверх, радуясь, что могу укрыться у себя дома. Хочется провести спокойный вечер. Мне это просто необходимо.

Для начала я долго принимаю душ. Пока теплая вода стекает по моему лицу и волосам, я невольно думаю о гадостях, которые Хьюго распространяет обо мне. Если в мире существует справедливость, он должен заплатить и за это тоже. Я не претендую на роль карающей десницы, но мне не терпится, чтобы она скорее настигла Хьюго и врезала ему наотмашь.

Позвонила мама. Она беспокоится за меня. А ведь я ей не все рассказала. Я боюсь, что моя история вызовет у нее болезненные воспоминания. Еще я говорила с моей сестрой Каролиной. Дети устраивают ей веселую жизнь. Со мной, однако, они всегда вежливы. Сыновьям Каролины четырнадцать и семнадцать лет, и, конечно, проще быть их тетей, чем матерью.

В этот вечер я решила, что пора разбирать коробки. Через несколько недель холода отступят, и я предпочитаю знать, где мои демисезонные вещи, чтобы как-нибудь утром не пришлось в полуголом виде судорожно рыться в коробках в поисках подходящего пальто.

Я достаю одежду, думая совсем о другом. Вещи валяются повсюду, ожидая, пока я отнесу их в гардеробную. У меня никогда раньше не было гардеробной. Это суперпрактично. Вся одежда у тебя перед глазами, можно выбирать, не разваливая стопки и не открывая ящики. Иногда поиск вещей в квартире напоминает детскую игру для развития памяти. Где лежит блузка, подходящая к этим брюкам? Даю еще одну попытку.

В очередной коробке я натыкаюсь на серые джинсы, которые не носила уже лет сто. Мне этот цвет нравился, а Хьюго нет, и, как обычно, я его послушалась. Я ничуть не расстроена, что с этим навязчивым контролем покончено. Теперь я могу носить все, что мне нравится! Да здравствует свобода! Мне не терпится примерить джинсы, чтобы убедиться, что я в них еще влезаю. Когда я их разворачиваю, что-то вываливается из кармана и падает на пол. Я смотрю вниз, но ничего не вижу. Заинтригованная, я встаю на четвереньки и заглядываю под мебель. Между ножками кресла что-то блестит. Монетка? Но когда я отодвигаю кресло, то вижу, что это ключ. Чтоб ты застряла на самом верху колеса обозрения, когда хочешь в туалет! Это же ключ от квартиры Хьюго! Тот самый, который я считала давно потерянным. Ему пришлось сделать мне новый, и он попрекал меня этим несколько недель. Все время повторял, что, если нас ограбят, виновата буду я. Чего я только от него не услышала! В очередной раз ему удалось заставить меня чувствовать себя виноватой.

Я расплываюсь в блаженной улыбке. Наверное, я выгляжу как полная идиотка, но мне плевать. Я хватаю ключ и смотрю, как он сияет в свете ламп, словно сокровище. Мне больше не нужна Флориана, чтобы вернуть бабушкино письмо. И мне не придется унижаться и просить об этом подлого Хьюго. Я пойду и возьму его сама.

18

На этот раз я не чувствую себя воровкой – я ею являюсь. Даже если я хочу забрать то, что мне принадлежит, я собираюсь незаконно проникнуть в квартиру человека, с которым меня больше ничего не связывает. Чтобы оценить степень уголовной ответственности в случае провала операции, я прошерстила интернет. Там можно найти что угодно, но я так и не получила четкого ответа. На разных сайтах я узнала, что рискую заработать либо штраф первой категории, либо условный срок, а в некоторых странах даже восемьсот лет тюрьмы или побивание камнями в публичном месте… Свободный доступ к информации – это, конечно, хорошо. Вопрос – как отделить зерна от плевел?..

Сегодня мне не страшно. Я полна решимости добыть драгоценное письмо. Мне так не терпится прижать его к сердцу, что я жду не дождусь, когда можно будет приступить к делу. Я сгораю от тревоги при мысли, что послания бабушки Валентины уже нет на том месте, куда я его сунула. Но есть только один способ это проверить.

Я все предусмотрела, провал невозможен. Хьюго на работе – я специально прошла через вокзальную площадь мимо его агентства и убедилась, что он там. Я заметила его силуэт за стеклом, между фотографиями квартир, выставленных на продажу. Этот гнусный тип сидел за своим столом и разговаривал по телефону: наверное, впаривал очередному клиенту невесть что, лишь бы скорее получить комиссионные. Судя по тому, что сегодня он в костюме, у него запланированы важные встречи. Это мне на руку: можно быть уверенной, что не столкнусь с ним нос к носу. Остается его девица. Здесь я поступлю просто: прежде чем войти, постучу в дверь. Если за дверью раздастся шум, зайду позже.

Я выбрала одежду, которую никогда не ношу, чтобы меня сложно было опознать даже с уличных видеокамер. Волосы спрятаны под бейсболкой. Я надела удобные вещи на случай, если придется бежать, ползти, карабкаться или копать. Говорю же, я все продумала.

Подойдя к двери, тихонько стучу. Ответа нет. Стучу сильнее, готовая смыться в любую минуту. Та же тишина. Я натягиваю перчатки. Настоящая профессионалка. Не хочу оставлять отпечатки пальцев. Проблема в том, что мне удалось найти только лыжные перчатки. Я с трудом вытаскиваю ключ из кармана – в этих огромных перчатках я ничего не чувствую. Дважды хватаюсь за тюбик губной помады… Чуть не выронив ключ, сую его в замочную скважину с ловкостью опытного взломщика. Вздрагиваю, представляя, что было бы, если бы я смогла найти только боксерские перчатки. Но все будет хорошо. Я в этом уверена. Дело займет всего несколько секунд. Я войду, заберу письмо и бесследно исчезну.

Я проникаю в квартиру Хьюго. К подобным моментам можно готовиться сколько угодно, десятки раз прокручивать в голове операцию, и все равно что-нибудь застигнет вас врасплох.

В квартире царит неописуемый хаос. Я даже предположила, что не первая решила ее ограбить. Повсюду валяются коробки из-под пиццы, в раковине горы грязной посуды, в коридоре пол усеян одеждой. Хьюго даже не выбросил две лишние коробки, которые я принесла для переезда. Напряженно прислушиваясь, я решаюсь сделать шаг и спрашиваю:

– Эй, есть тут кто-нибудь?

В ответ тишина. Я осторожно закрываю входную дверь. В квартире холодно. Отлично. Надеюсь, что Хьюго и его шлюшка подцепят грипп, гоняясь друг за другом голышом. Прохожу через гостиную, направляюсь прямиком к книжному шкафу. Мне приходится то и дело поднимать ноги, чтобы не наступить на то, что валяется на полу. Настоящее минное поле. Носком ботинка отправляю пульт от телевизора под сервант. Пусть поищут. Знаю, это мелочно, но меня довели. На столе стоят свечи. Учитывая их количество, готова поспорить: дело тут вовсе не в романтике: электричество отключили. Просто замечательно. В таком случае, бегая голышом, они разобьют в темноте свои мерзкие физиономии.

Все здесь выглядит отвратительно, и, судя по стульям, стоящим посреди гостиной, новый диван «другого цвета, соответствующего ее возрасту, поярче, поживее» до сих пор не приобретен. Смотрите-ка, она носит стринги. И снимает их, поскольку они разбросаны по всей квартире. Какая чудесная парочка! Однажды они нарожают детей, которых будут растить в лесу, вместе с кабанами и орангутангами, в грязном гнезде, увешанном гирляндами из стрингов. Джейн и Тарзан. Это место не имеет ничего общего с тем, где я жила.

Преодолев настоящую полосу препятствий, подхожу наконец к книжному шкафу. Я встаю на цыпочки, чтобы просунуть пальцы между книгой о мотоциклах и биографией кинозвезды. Но я ничего не чувствую в своих перчатках. Снимаю правую. Тянусь как можно выше. Внезапно позади раздается шорох. Не с лестничной площадки, не снаружи, а прямо у меня за спиной. Черт. Так я и думала. Я предполагала, что эта девица из тех, кто любит понежиться в постели, не отвечая на стук и звонки, и поднимает свою задницу только тогда, когда ей это нужно или когда кто-то бродит среди ее стрингов. Меня парализует от страха. Я не решаюсь обернуться. Закрываю глаза в надежде, что реальность исчезнет, но, когда я снова их открываю, ничего не меняется.

– Я сейчас все объясню, – бормочу я, – даже эти огромные перчатки. Если вы вооружены, пожалуйста, не стреляйте.

Снова что-то хрустит. Я чувствую, что она ко мне приближается. Но ничего не говорит. Почему? Возможно, она не понимает по-французски. Откуда может приехать девушка по имени Таня? Я делаю попытку:

– No habla espagnol. No pan pan pistolero, please[4]4
  Я не говорить по-испански. Не надо «пиф-паф» пистолето, плиз.


[Закрыть].

Нужно сохранять спокойствие. Даже если она ничего не понимает, должна чувствовать интонацию, как собаки.

– Прошу вас. Я очень сожалею и приношу вам свои извинения. Это всего лишь досадное недоразумение. Когда я вам все объясню – с хорошим франко-испанским словарем, – вы будете смеяться.

Она по-прежнему не произносит ни слова. И не шевелится. Уверена, она держит меня на мушке. Я у нее под прицелом. Учитывая мое везение, она может быть профессиональным убийцей под прикрытием. Чтоб у тебя стремянка сложилась, когда ты красишь потолок! Я сдохну посреди стрингов и коробок из-под пиццы, так и не попробовав мяса по-бургундски. Это ужасно. Я обернусь и упаду в обморок. Правда, пока не решила, в какой именно последовательности. Я должна взять себя в руки, признать свою ошибку и достойно принять поражение. Я пытаюсь дышать ровно.

– Сейчас я медленно повернусь. Смотрите, я подняла руки. Пожалуйста.

Я ощущаю ее присутствие за спиной, чувствую, как она смотрит на меня. Это кошмар наяву. Зажмурившись, я резко разворачиваюсь и плюхаюсь на колени.

– Пожалуйста, не ешьте меня!

Открываю один глаз, затем второй. Никого. Левое колено угодило в кусок холодной пиццы. Как это – никого? Я же слышала шум, чувствовала, что в комнате кто-то есть… Я поднимаюсь, кусок пиццы висит на моих джинсах. И тут я подпрыгиваю на месте. Да, действительно, за моей спиной кое-кто сидел и смотрел на меня. Впрочем, он по-прежнему спокойно сидит на полу. Белый, с зелеными глазами. Это котенок, и его хвостик грациозно обвивает лапки. Я ору на него:

– Ах, ты мерзкое животное! Ты же до смерти меня напугал!

Ему на это глубоко плевать. Он сидит и вылизывает… я даже не скажу вам что. Кажется, он урчит от удовольствия. Ну кто еще станет урчать, намывая себе задницу? Я вне себя от ярости. Сердце колотится со скоростью триста ударов в минуту. Артерии сейчас взорвутся. Я дрожу с ног до головы. Однако я не забыла о цели вторжения на вражескую территорию. Устремляюсь к книжному шкафу и лихорадочно роюсь среди книг. Тянусь так высоко, как только можно. Наконец мои пальцы что-то нащупывают. Письмо бабушки Валентины! Я сейчас разрыдаюсь от радости. У меня получилось!

Теперь нужно срочно отсюда убираться. Я снова иду через гостиную, перешагиваю кота, которому по-прежнему на меня наплевать. С чего это мне взбрело в голову сказать: «Пожалуйста, не ешьте меня»? Полный идиотизм. Не бывает таких ситуаций, откуда можно выбраться с помощью настолько глупой фразы. Разве что при встрече с каннибалом… и то вряд ли, ведь он наверняка не знает нашего языка.

Я думаю, что с сильными эмоциями на сегодня покончено. Но я ошибаюсь. Когда я выхожу из квартиры, мое внимание привлекает листовка, приклеенная скотчем к двери рядом со списком покупок.

«25 февраля приходите в гости, чтобы отпраздновать обретенную свободу Хьюго и познакомиться с красавицей Таней, избранницей его сердца. Костюмированный праздник, выпивка в изобилии! Не пропустите вечеринку года у Хьюго и Тани!»

Я потрясена. Знаю, со мной это происходит довольно часто, но согласитесь, есть отчего. Он бросает меня, рассказывает обо мне всякие гадости, оскорбляет меня, отключает мне телефон и после этого устраивает праздник? Эмили ни за что не поверит. Я достаю мобильник и делаю снимок в качестве доказательства. Снова меня душит ярость и пожирает гнев. Я возвращаюсь в квартиру. Если бы в ней уже не царил бардак, я бы его устроила, но они сами об этом позаботились. Мне просто необходимо что-то сломать, чтобы выпустить пар. Или еще лучше – что-нибудь стащить. Я украду у него какую-нибудь вещь, которая ему необходима, но которой он не сразу хватится. Я оглядываюсь по сторонам, и внезапно меня посещает гениальная идея, благодаря которой я войду в число великих преступников.

Я знаю, что не должна этого делать. Я знаю, что это глупо. Я понимаю, что у меня из-за этого будут крупные неприятности, но, если вы когда-нибудь испытывали нечто похожее, вам известно, что в такие моменты здравый смысл и жизненный опыт не властны над вашими поступками.

Я покинула квартиру, унося две вещи: кусок пиццы, по-прежнему висевший у меня на колене, и начало моих проблем.

19

– Где ты была все утро? Я чуть с ума не сошла, так волновалась!..

– Закрой дверь, Эмили, нас никто не должен слышать. Прости, что заставила тебя переживать, но мне нужно было кое-что сделать. Одной. Просто необходимо. Теперь мне полегчало. Даже не думала, что мне будет так хорошо.

– Ты что, переспала со стажером?

– Нет, озабоченная ты моя!

Я достаю из ящика стола письмо бабушки Валентины.

– Смотри, я вернула свое письмо!

Эмили недоверчиво приближается.

– Как тебе это удалось? Ты что, предложила Хьюго денег? Или целилась в него из ружья? Ты его хоть не убила?

– Представляешь, разбирая одежду, я наткнулась на ключ от его квартиры, который считала давно потерянным. И я туда отправилась. Там теперь жуткий свинарник.

Она хватает мою правую руку, всю разодранную и покрытую царапинами.

– Кто это тебя так уделал? – обеспокоенно спрашивает она. – Во что ты опять влипла?

– Понимаешь, все так запутано… Короче говоря, я украла из квартиры Хьюго кота.

– Что?! Но ты же…

Я не даю ей времени продолжить:

– Я знаю все, что ты сейчас скажешь. Я говорила себе то же самое, но речь сейчас не об этом. Поздно читать мне мораль. Я это сделала, и баста. Не знаю, что мне взбрело в голову. Просто захотелось лишить его чего-то, к чему он со своей мымрой привязался. Вот я и взяла кота.

– Ты больная на всю голову.

– Спасибо. От эксперта твоего уровня это настоящий комплимент.

– Ты должна вернуть его.

– И как ты себе это представляешь? Я появлюсь на пороге: «Привет, ребята, я тут стащила вашего кота, но меня замучили угрызения совести, после того как меня посетили Будда и семь гномов, поэтому я его возвращаю. Раз уж я здесь, не могли бы вы вернуть мне мою правую лыжную перчатку? Я обронила ее в промерзшем хлеву, который служит вам квартирой?» Нет, Эмили, я не могу этого сделать.

– Что еще за хрень с перчаткой? У тебя что, были перчатки?

– Конечно, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Но одну мне пришлось снять, и она осталась там. Поэтому кот и исцарапал мне правую руку.

Эмили с подозрительным видом осматривает мой стол.

– И где он?

– Я посадила его в коробку для переезда, которая там оставалась.

– Я имею в виду, где сейчас этот кот?

– В моей новой квартире. Я закрыла его в одной из комнат, которой не пользуюсь. Даже если он всю ее загадит, у меня будет целый год, чтобы проветрить ее и продезинфицировать. То есть я на это надеюсь, потому что говорят, вонь от них жуткая…

– Мари, ты спятила.

– Потому что видела Будду и семь гномов?

– Ты слетела с катушек. Твой процессор взорвался. Я рада, что тебе удалось вернуть письмо, но что касается кота… Нужно было со мной посоветоваться.

– Как будто мне мало собственной совести! Ты бы вообще отговорила меня туда идти. Может, даже помешала бы физически.

– Вовсе нет. Ты бы удивилась, на какие безумства я способна. Возможно, я бы пошла с тобой и стояла на шухере.

По коридору идет Дебле. Я подаю знак Эмили, и мы прекращаем разговор. Чтобы не вызвать у него подозрений, я громко произношу профессиональным тоном:

– Спасибо за информацию, Эмили. Мы продолжим эту увлекательную беседу, когда я начну работать над документами.

По ее губам я читаю: «Ты больная», и она выходит.

Едва я успеваю погрузиться в работу над этой проклятой таблицей, как в дверях появляется еще один коллега. Это Бенжамен, молодой человек, координирующий международные перевозки.

– Мадемуазель Лавинь, можно с вами поговорить?

В его антропометрической карточке сказано: «Самец, определенно. Глаза голубые, волосы темные. Накачанные плечи, руки, грудь…»

– Конечно, Бенжамен, только недолго, мне нужно работать.

– О, вы поранили руку, у вас кровь!

– Пустяки, мне только что подарили на день рождения плотоядную розу, а я не умею ее кормить…

– Разве у вас день рождения в феврале?..

Странно, я бы сначала обратила внимание на плотоядную розу, а уже потом на дату, ну да ладно… Каждому свое. Я прикрываю раны бумажным носовым платком.

– Скажите лучше, Бенжамен, что вас ко мне привело.

– Я хочу с вами посоветоваться. Стоит ли мне сейчас подходить к месье Дебле по поводу небольшой прибавки к зарплате, на которую я уже год как рассчитываю?

Говоря это, он преображается на глазах. Впечатляет. Бархатный взгляд, обворожительная улыбка. Он жестикулирует, но я подозреваю, что он делает это для того, чтобы заиграли его бицепсы. Он продолжает:

– Я видел, как вы управляетесь с месье Дебле, и подумал, что, может, вы согласитесь замолвить за меня словечко. К тому же с вами мне общаться намного приятнее, чем с ним. Вы такая интересная…

Красавчик из отдела перевозок явно пытается меня очаровать. Решено, установлю видеокамеру в своем кабинете, чтобы сохранить память о таких грандиозных моментах. Если у меня когда-нибудь появятся дети, я смогу доказать, что их мамочка была настоящим секс-символом. А пока детей нет, можно будет разделить эти минуты славы с подружками.

Нет, вы только посмотрите на него. Будь он голубем, сейчас бы распушил перья и, курлыча, кружил возле меня. Вот наглядное подтверждение секретного закона, открытого мной совсем недавно. Мужчины пытаются нас соблазнить, преследуя свои корыстные цели. Они делают это не из любви, они делают это не для нас, а лишь потому, что хотят что-то от нас получить. Нет, ну вы посмотрите, как он улыбается! Если бы на потолке висел детектор феромонов, сирена бы уже завыла на весь квартал. Но что он о себе возомнил? Я почти на пятнадцать лет старше! Меня уже раз десять бросали, когда он еще был сперматозоидом, затерянным в толпе своих потенциальных братьев. Честно говоря, я восхищаюсь его наивностью. Как он не догадывается, что за эти пятнадцать лет жизнь научила меня смотреть на пару-тройку ходов дальше, чем он? Должно быть, он считает меня Спящей красавицей. Я уколола палец веретеном и… бум! Сплю мертвым сном, пока он обходит меня справа. Смех, да и только…

Будь я Жорданой, я бы выторговала себе что-нибудь взамен. Одержала бы верх. Воспользовалась бы ситуацией, чтобы получить выгоду. Но компромиссы и маленькие сделки – не мой конек. Я буду милой и попробую поиграть с ним. Начнем с глупого смеха, чтобы он поверил в свою победу.

– Бенжамен, вы тоже мне очень нравитесь.

Я поправляю волосы. Пусть бедняга думает, что я поддалась его обаянию. Не могу сказать, что он его лишен, как раз наоборот, но если он считает, что ему прибавят зарплату за красивые ямочки на щеках, значит, он ничего не понимает в жизни…

– Можете на меня рассчитывать, я выберу момент и поговорю с ним. Возможно, на это понадобится несколько дней. Я зайду к вам, как только у меня будет информация.

– Спасибо большое, мадемуазель Лавинь.

И вот он называет меня «мадемуазель», тогда как мне совершенно точно известно, что на фоне юной особы, с которой он встречается, я выгляжу в его глазах настоящей мумией… Гадкий льстец. Мумия заберет твою прибавку, чтобы купить себе новые повязки!

Должна признаться, что мне стало намного лучше. Я это чувствую потому, что мне совершенно не хочется плакать. Теперь меня одолевает жажда мести. Мне нужен кошачий корм и план массового уничтожения.

20

Словно Наполеон, окидывающий взором свою империю, месье Альфредо стоит на верхней ступеньке подъезда. В сгущающихся сумерках его синий халат трепещет на промозглом ветру, но консьерж, похоже, не чувствует холода. Он не сводит глаз с черного седана, паркующегося во дворе. Из машины выходит мужчина, которого он тут же окликает:

– Добрый вечер, месье Берте. Настоятельно прошу вас устранить утечку масла, которое пачкает мостовую. А покуда этого не произошло, потрудитесь не ставить машину во дворе.

– Простите, месье Альфредо, на прошлой неделе я не успел, но обещаю, что займусь этим прямо завтра.

– Будьте любезны, ведь я уже второй раз вам напоминаю.

Мужчина поспешно достает из багажника кусок картона и засовывает его под двигатель. Судя по костюму, слегка поблескивающему в свете фонарей, он не из тех, кто привык лазить под машинами, даже такими дорогими.

Проходя мимо, я здороваюсь:

– Добрый вечер, месье.

Он любезно отвечает. Ветер доносит до меня аромат изысканного одеколона. Я поднимаюсь по ступенькам.

– Добрый вечер, месье Альфредо.

– Добрый вечер, мадемуазель Лавинь. Скорее заходите в тепло. Как прошел ваш день?

– Гораздо лучше, чем предыдущий. А у вас?

– Все в порядке. За исключением этих пятен масла!

Решительно, этот консьерж не перестает меня удивлять. Мне нравится его прямота. Большинство людей, живущих здесь, наверное, не привыкли к такому обращению. У всех важные должности или высокий социальный статус. Любопытно узнать, насколько они щедры, когда вручают консьержу премию, а может, они ничего ему не дают, отыгрываясь за эти его замечания?

Подходя к квартире, я молю бога, чтобы кот сделал свои дела на толстый журнал, который я предусмотрительно положила в углу комнаты. Мне немного стыдно, что я оставила его сидеть взаперти всю вторую половину дня, но зато я принесла ему свежего молока и дорогого корма. Маленькие кусочки крольчатины и лосося. Уверена, три четверти населения земли даже не пробовали таких изысканных блюд.

Я включаю свет в коридоре. Чтоб у тебя живот прихватило на собеседовании при приеме на работу! Дверь в комнату открыта. Куда подевался этот чертов кот?

– Кис-кис-кис… Где же ты?

Что со мной будет, если он мне ответит? Почему мы считаем необходимым с ними разговаривать? Представляете, если он вдруг рявкнет: «Я здесь, похитительница котов, и сейчас расцарапаю твою наглую физиономию!» Можно умереть от сердечного приступа. Я ставлю сумку с покупками на пол и снимаю обувь. Двигаюсь бесшумно, как охотник, выслеживающий дичь. Всякий раз, проходя мимо выключателя, я зажигаю свет, чтобы пространство было максимально освещено. Я словно в диких джунглях. Из каждого закоулка может выпрыгнуть хищник, жаждущий мщения за то, что его так долго держали в заточении. Битва обещает быть жаркой. Он прыгнет на меня, и мы покатимся по полу, применяя каждый свое оружие: он – когти, я – спрей для носа с эвкалиптом. В случае моей победы у кровати будет лежать роскошная шкура, но, учитывая размер животного, на ней поместится только один палец ноги.

Я приближаюсь к двери в комнату. Осторожно заглядываю внутрь, чтобы не оказаться застигнутой врасплох. Не хочу, чтобы кот расцарапал мне лицо так же, как руку.

Медленно захожу внутрь. Включаю свет.

– Киса, где ты?.. Иди ко мне, я тебе ничего не сделаю. Я лучший друг кошек!

Если бы раньше мне сказали, что я произнесу эту фразу вслух и совершенно серьезно, не будучи при этом мертвецки пьяной или под действием наркотического вещества, используемого только секретными службами, я бы не поверила. Внезапно я осознаю, что в этом состязании мой опасный противник только что заработал решающее очко за подрыв морального духа моей команды. Журнал лежит на месте, рядом растеклась лужа. Мерзкое животное. Гнусный загрязнитель окружающей среды. А что это за вонь? Господи, как такая мелкая тварь может производить химическое оружие, поражающее одновременно нос и горло?

Хорошо еще, что он не нагадил на матрас. Я наклоняюсь, чтобы проверить под кроватью.

Выхожу из комнаты, тщательно проверяя на своем пути все уголки и шкафы, включая закрытые. Если этот белый проныра сумел повернуть дверную ручку, что мешает ему открыть другие двери, а потом закрыть их, чтобы запутать следы?

Так, будем смотреть на вещи трезво: окна заперты, входная дверь тоже, значит, кот не мог покинуть квартиру. Следовательно, он где-то притаился. Какой ужас. Я проверяю каждую комнату, словно агент спецслужб из боевиков. Убедившись, что его здесь нет – «Чисто!», – я закрываю дверь, по возможности на ключ. Знаю, что это нелогично, но я действительно начинаю испытывать страх. Я боюсь кота. Может, этот зверь – результат секретного научного эксперимента, наделившего его сверхспособностями. Он набросится на меня, выцарапает глаза и сожрет сердце. Может, он уже рылся в моих документах и все обо мне знает. Нет, это глупо, в таком случае ему проще позвонить в полицию и сообщить о своем похищении. Зато за целый день у него было достаточно времени, чтобы сделать оружие своими маленькими лапками. Если он нашел насадку, то может гоняться за мной с электрическим миксером.

На кухне тоже никого нет. Я беру большую деревянную ложку, чтобы не оставаться безоружной. Я хотела даже надеть на голову дуршлаг, но передумала, испугавшись, что Агентство национальной безопасности засечет меня и выложит мои фотографии в интернете с комментарием: «Некоторые люди выглядят глупее морских свинок, только посмотрите на эту женщину».

На самом деле я только что поняла, в чем особенность этого животного: новая подружка Хьюго оказалась ведьмой и превратила моего бывшего в кота. И теперь этот тупица бродит по моей новой квартире и слушает гадости, которые я о нем говорю. И готовится мне отомстить.

– Послушай, я все это говорила в сердцах, на самом деле я так не думаю, выходи…

Мне остается прочесать только ванную и гостиную. Я даже заглядываю в барабан стиральной машинки.

Опять ничего. Мне, как всегда, повезло: я выкрала единственного в мире кота-невидимку.

Внезапно тишину нарушает громкий стук в дверь. От неожиданности я подпрыгиваю и ору. Все, я пропала, за мной прибыла бригада по защите чертовых белых котов. Теперь меня арестуют. В суде я буду защищаться, утверждая, что у меня случилось внезапное помутнение рассудка. Я смотрю в глазок. Это месье Альфредо.

Я приоткрываю дверь, опасаясь двух вещей: что консьерж почует ужасный запах и что кот воспользуется этим моментом, чтобы сбежать, предварительно умертвив нас обоих.

– Да, месье Альфредо?

– Это вы так кричали? Какая вы, однако, впечатлительная.

Чтобы разрядить обстановку, я смеюсь как идиотка, откинув голову назад.

– Нет, что вы, э-э-э… Ревматизм, знаете ли, дает о себе знать в холода. Я просто слишком быстро развернулась, и в ногу вступило.

– Ревматизм в ваши годы? Что же с вами будет в моем возрасте?.. А почему вы держите в руках салатную ложку так, словно собираетесь ею обороняться? Вы охотитесь на салат-латук?

Что умного я могу на это ответить? Я пропускаю его слова мимо ушей.

– Вы что-то хотели?

– Внизу я забыл вам сказать, что для вас есть почта. Поэтому я вам ее принес.

Он протягивает мне три письма.

– Спасибо большое, очень любезно с вашей стороны. Хорошего вам вечера.

– Вам тоже.

Я закрываю дверь, стараясь, чтобы мой жест не выглядел слишком поспешным. Что ж, я неплохо выпуталась. Гадкий кот даже не высунул носа. Это говорит о том, что он очень умный, и мне следует его остерегаться. Я решаюсь войти в гостиную, бегло просматривая письма. Счет, выписка из банка и гораздо более впечатляющий конверт, на котором нет ни адреса, ни марки, только надпись «для Мари Лавинь». Прописными буквами, черной ручкой. Это настолько меня интригует, что я почти забываю про кота.

Я стою посреди гостиной. Явно почувствовав, что я ослабила бдительность, подлое животное пользуется этим, чтобы броситься в атаку. Кот падает непонятно откуда и приземляется прямо рядом со мной, на диван. Я снова издаю вопль, на этот раз гораздо более громкий. Его наверняка слышит весь дом. Только коту на это плевать. Он сидит и спокойно вылизывает переднюю лапу. Я ворчу на него:

– Когда ты перестанешь пугать меня до смерти?!

Затем, на случай если месье Альфредо или соседи меня слышали, громко добавляю:

– Ох, этот чертов ревматизм!

Видимо, кот спал на книжном шкафу. Когда консьерж постучал в дверь, он проснулся. Я протягиваю руку и глажу его. Он сама нежность. Выгибает спину и трется об меня.

– Ты, наверное, проголодался, поэтому такой милый. Сегодня утром я тебя похитила, и ты разодрал мне руку. А вечером ты ластишься, чтобы получить еду. Типичный самец.