Текст книги "20 000 лье под водой"

Жюль Верн
20 000 лье под водой

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2012

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2012

* * *

На пороге эпохи чудес

Жюль Верн, великий французский писатель и гуманист, родился в 1828 году в богатом портовом городе Нанте в семье адвоката. Когда ему исполнилось двадцать, родители отправили юношу в Париж, где он должен был получить юридическое образование. Однако их надежды не оправдались. Молодой Жюль Верн оказался из числа тех, кого гораздо позже в романе «Дети капитана Гранта» он назвал «кузнецами собственной судьбы». Уже через год он оставил учебу и занялся литературой. В ту пору он писал водевили и комедии в стихах, сотрудничал в популярных журналах. Целое десятилетие полуголодной и неустроенной жизни в мансардах, без гроша, но с неугасимой верой в свою счастливую звезду.

Осенью 1862 года вышел в свет первый роман писателя – «Пять недель на воздушном шаре», который сразу же завоевал признание и был переведен на все европейские языки. За первым романом последовали настоящие шедевры – «Путешествие к центру Земли» (1864), «С Земли на Луну» (1865), «Дети капитана Гранта» (1868), «20 000 лье под водой» (1870), «Вокруг света за 80 дней» (1872), «Таинственный остров» (1875) и «Пятнадцатилетний капитан» (1878), которые принесли Жюлю Верну всемирную известность.

Книга, которую вы держите в руках, – одна из тех, что сегодня называют «культовыми». «20 000 лье под водой» буквально завораживала молодых современников, служила источником вдохновения для ученых, изобретателей и путешественников. Идеи и научные предвидения, во множестве рассыпанные по ее страницам, спустя несколько десятилетий с невероятной точностью превращались в реальность, заставляя снова и снова удивляться прозорливости писателя. Недаром сам Жюль Верн отметил: «То, что один человек способен представить в своем воображении, другие вполне способны воплотить в жизнь».

Обычно считают, что все книги Жюля Верна можно разделить на «романы о науке» и «романы о необыкновенных путешествиях», но на самом деле писатель создал совершенно новый род литературы – волшебную сказку, в которой на смену вере в чудеса пришла вера во всемогущество знания и силу человеческого духа.

Что же послужило толчком к созданию «20 000 лье под водой»? Каждого, кто выходит в открытое море, потрясают две бездны: небо над головой и непостижимая глубина под килем. Жюль Верн первым с помощью своего могучего воображения попытался проникнуть в пучины Мирового океана. Но прежде он изучил все существовавшие и выдуманные подводные аппараты. Подводный корабль проектировал Леонардо да Винчи, его же изобразил в 1627 году английский философ Фрэнсис Бэкон в утопии «Новая Атлантида». Со времен античности был известен водолазный колокол, своего рода батискаф, в котором можно было ненадолго погружаться на небольшие глубины. С его помощью английский писатель Даниель Дефо, автор «Приключений Робинзона Крузо», пытался поднимать грузы с затонувших кораблей, но потерпел неудачу. В 1797 году инженер-изобретатель Роберт Фултон создал проект первой подводной лодки «Наутилус», за которым последовали проекты «Наутилус-II» и «Наутилус-III», и, наконец, в 1800 году субмарина Фултона проплыла под водой почти полкилометра на глубине около восьми метров. Лодка приводилась в движение веслами, ею управляли два моряка. Однако миру запомнился другой «Наутилус» – созданный фантазией французского писателя.

Но «Наутилус» Жюля Верна был всего лишь средством проникновения в глубины. А что там, куда не заглядывал ни один смертный? Верно ли, что там обитают гигантские чудовища? Действительно ли на дне морском покоятся несметные сокровища? Правда ли то, что океан хранит неистощимые запасы полезных ископаемых и пищи для всего человечества? Тайны подводного мира, в то время еще совершенно не исследованного, открывали перед фантастом безграничные возможности – и он использовал их в своем романе сполна.

Однако требовался герой, который приоткрыл бы читателю эти тайны. Кто он? Как и почему оказался под водой? Вглядываясь в морскую пучину, Жюль Верн пришел к мысли, что подводный мир хранит не только секреты природы, но и человеческие тайны. А что, если существует некто, скрывающийся там, в глубине, от мира людей? В самом деле – лучшего убежища и не придумать!

Так, едва ли не впервые в истории приключенческого жанра, возник прообраз столь популярных сегодня «супергероев» – капитан Немо. Окутанный ореолом тайны, гениально одаренный, на полвека опередивший свое время, но противостоящий всему свету, обладающий неслыханным техническим могуществом, Немо в то же время живой и страдающий человек, переживающий серьезную внутреннюю драму. Влюбленный в море, он убежден, что только там человек избавится от жестокости и несправедливости и сможет жить поистине свободной жизнью.

Капитан Немо – человек-загадка. В нем уживаются гордость, решительность, железная воля, отчужденность – и милосердие, способность глубоко и бурно переживать, испытывать живой интерес к природе и истории. Личность героя отличается невероятным богатством – Немо блистательный ученый, инженер и конструктор, исследователь океана, знаток искусства и литературы. В его коллекциях на легендарном «Наутилусе» собраны шедевры живописи, литературы, поэзии, он владеет многими языками и является ценителем музыки и незаурядным исполнителем. В то же время его прошлое покрыто непроницаемой завесой тайны, которая лишь отчасти приоткрывается в романе.

Сочетание удивительных приключений и глубочайшей человеческой драмы – вот причина, по которой роман «20 000 лье под водой» по праву считается вершиной творчества Жюля Верна, подлинной жемчужиной литературы.

За сорок лет, начиная с 1862 года, писатель опубликовал 66 книг. Но даже смерти не удалось заставить его умолкнуть. Творческий багаж Жюля Верна был так велик, что еще в течение пяти лет после его кончины каждые шесть месяцев читатели открывали новый том «Необыкновенных путешествий», а последняя книга писателя – «Париж в ХХ веке» – была опубликована лишь в 1994 году.

По данным ЮНЕСКО, к началу ХХI века Жюль Верн стал самым «переводимым» писателем на земле – его книги продолжают регулярно выходить на 138 языках.

Часть 1

1
Блуждающий риф

Многим капитанам и судовладельцам 1866 год запомнился удивительными происшествиями. С некоторого времени мореплаватели стали встречать в открытом океане длинный, светящийся в темноте веретенообразный предмет, превосходивший размерами и скоростью передвижения самого крупного кита.

Легко представить, как взволновало умы это необычное явление, хотя кое-кто пытался объявить сообщения моряков пустыми выдумками.

Однако 20 июля 1866 года судно «Губернатор Хиггинсон» встретило в море в пяти милях от восточных берегов Австралии гигантскую темную плавающую массу. Капитан решил, что перед ним не нанесенный на карты риф, и принялся определять координаты, но тут из недр темной массы вырвались два водяных столба и взлетели в воздух метров на пятьдесят. Явление это весьма походило на фонтаны, которые выбрасывают из ноздрей морские млекопитающие.

Двадцать третьего июля того же года нечто подобное наблюдали в водах Тихого океана с парохода «Христофор Колумб» в двух с половиной тысячах километров от Австралии.

А пятнадцать дней спустя в восьми тысячах километров от этого места пароходы «Гельвеция» и «Шэннон», встретившись в Атлантическом океане на пути между Америкой и Европой, обнаружили таинственное чудовище в точке с координатами 42° 15´ северной широты и 60° 35´ западной долготы.

Эти сообщения очень встревожили и заинтересовали общественность. Морское чудовище вошло в моду: о нем распевали в кафе, над ним потешались в газетах, его комически изображали на театральных подмостках. В научных обществах и на страницах специальных журналов разгорелась яростная полемика между верующими и неверующими, были пролиты потоки чернил и типографской краски и даже несколько капель крови, так как в одном случае спор закончился дуэлью на рапирах.

К началу 1867 года вопрос о новоявленном морском гиганте, казалось, был похоронен без надежды на воскрешение. Но тут появились новые факты. И на сей раз речь шла уже не о научной проблеме, а о реальной опасности.

Пятого марта 1867 года канадский пароход «Моравия» на полном ходу врезался в подводную скалу, не обозначенную ни на каких штурманских картах. Удар был настолько силен, что, если бы не прочность корпуса судна, все закончилось бы гибелью парохода, экипажа и пассажиров.

Столкновение произошло около пяти часов утра при полном безветрии. Вахтенные офицеры кинулись к корме, но ничего подозрительного не обнаружили, если не считать очага волнения на расстоянии трех кабельтовых от судна. Определив координаты, «Моравия» продолжила свой путь, так и не выяснив, с чем она столкнулась. Так или иначе, но по прибытии в порт обнаружилось, что часть судового киля сильно повреждена.

Три недели спустя все повторилось с величайшей точностью, но пострадавшее судно на сей раз принадлежало крупнейшей пароходной компании, и случай получил широкую огласку.

Тринадцатого апреля 1867 года пароход «Шотландия», принадлежавший компании «Кунард-лайн», находился в точке с координатами 15° 12´ западной долготы и 45° 37´ северной широты. Море было спокойным, дул легкий ветер. Колеса парохода мерно рассекали морские волны.

В 4 часа 17 минут пополудни корпус парохода вздрогнул от легкого удара в кормовую часть. По характеру толчка можно было предположить, что удар нанесен каким-то острым предметом, при этом он был настолько слабым, что никто не обратил бы на него внимания, если бы кочегары вскоре не доложили на мостик о течи в трюме.

В первую минуту пассажиры всполошились, но капитан Андерсон успокоил их. Для парохода, разделенного водонепроницаемыми переборками на семь отсеков, небольшая пробоина не представляла серьезной опасности. Тем не менее капитан тотчас спустился в трюм и обнаружил, что пятый отсек полностью залит водой.

Андерсон распорядился остановить машины и приказал одному из матросов спуститься в воду и осмотреть пробоину. Вскоре выяснилось, что пробоина в подводной части борта «Шотландии» имеет ширину около двух метров. Заделать ее в море не было возможности, и судно, глубоко осевшее в воду, продолжило свой путь и добралось до Ливерпульского порта с опозданием на три дня.

Пароход был поставлен в док, и инженеры компании осмотрели его. В корпусе, в двух с половиной метрах ниже ватерлинии, зияла пробоина в виде аккуратного равнобедренного треугольника. Края ее были такими гладкими, будто отверстие сделали резцом, причем орудие, пробившее листовую сталь толщиной в четыре сантиметра, должно было иметь фантастическую прочность. И при этом оно само собой высвободилось из пробоины!

С этого времени всякие разговоры о некоем «блуждающем рифе» прекратились и все морские катастрофы, причины которых остались невыясненными, теперь относили на счет морского чудовища. Таинственному гиганту пришлось отвечать за многое – ведь из трех тысяч судов, тонущих ежегодно, примерно двести считаются пропавшими без вести.

Так или иначе, но сообщение между Европой и Америкой оказалось под угрозой, и публика в унисон с газетами требовала, чтобы океан был любой ценой очищен от грозного монстра.

2
«За» и «против»

Именно в это время я, Пьер Аронакс, профессор при Парижском музее естественной истории, возвращался из путешествия по Северной Америке. Собрав за шесть месяцев экспедиции великолепные коллекции, в конце марта я прибыл в Нью-Йорк. Я предполагал выехать во Францию в первых числах мая, а все оставшееся до отъезда время посвятил классификации моих сокровищ – минералов, образцов растений и животных.

Конечно же, я был в курсе событий, так встревоживших общественность, так как читал все американские и европейские газеты. Теперь одни журналисты приписывали все беды животному колоссальной величины, другие предполагали, что виновником столкновений было подводное судно с неслыханно мощным двигателем.

Но кто и где мог бы построить такое судно? Только могущественное государство в наши дни способно на нечто подобное. Сегодня, когда человеческий ум изощряется в изобретении смертоносных орудий, легко представить, что одна из стран втайне от остальных соорудила и испытывала некую грозную машину.

Однако правительства всех крупнейших держав в один голос заявили о своей непричастности к таким проектам, и это было правдой. Вот почему на поверхность вновь всплыло пресловутое чудовище, которому бульварная пресса придала самые нелепые и фантастические черты.

По возвращении в Нью-Йорк меня не раз приглашали для консультаций по этому животрепещущему вопросу. Во Франции я выпустил в свет двухтомник под общим названием «Тайны морских глубин». Эта книга принесла мне славу специалиста в малоизученном разделе естественной истории. Меня просили высказать свое мнение, но в моем распоряжении не было никаких фактов, и я не выдвигал никаких версий, ссылаясь на неосведомленность. Но однажды, буквально загнанный в угол репортерами «Нью-Йорк Геральд», я наконец сдался.

Привожу выдержку из статьи, опубликованной в этой газете 30 апреля.

«Итак, – писал я, – взвесив одну за другой все гипотезы, я вынужден допустить существование морского животного, обладающего огромной мощью.

Будем рассуждать логически. Нам пока не известны все виды животных, населяющих нашу планету. Поэтому вполне можно предположить, что в глубинах океана обитают неизвестные рыбы или китообразные, приспособившиеся к жизни в условиях огромных давлений и лишь время от времени всплывающие на поверхность океана.

С другой стороны, это животное может относиться к одному из уже известных видов, и в этом случае я готов допустить существование «гигантского нарвала».

Обыкновенный нарвал, млекопитающее из семейства нарваловых, часто достигает 15 метров в длину. Удесятерите его размеры, наделите животное силой, пропорциональной его массе, соответственно увеличьте бивень – и вы получите чудовище! Причем именно такое, которое способно протаранить борт океанского парохода.

В самом деле, нарвал вооружен подобием костяного копья, обладающего твердостью стали. Следы от ранений им не раз находили на теле китов, которых нарвал часто атакует. Случалось, что осколки бивня нарвала извлекали из деревянных корпусов судов, которые они пробивают насквозь. Теперь представим себе бивень в десять раз больше, животное в десять раз сильнее, вообразим, что оно движется со скоростью тридцати миль в час, помножим массу животного на скорость, и причина катастрофы «Шотландии» станет ясна.

Одним словом, я склоняюсь к мнению, что мы имеем дело с морским единорогом гигантских размеров, вооруженным грозным тараном, как некоторые военные суда».

Статья моя стала популярной, у меня даже появились единомышленники.

Но если для некоторых эта таинственная история представляла сугубо научный интерес, то для людей практических, заинтересованных в безопасности трансокеанских сообщений, необходимость избавить моря от страшного зверя была очевидной. Дошло до того, что страховые компании резко повысили ставки платежей, ссылаясь на новую опасность для мореплавателей.

И вскоре в Нью-Йорке началась подготовка к экспедиции, целью которой было уничтожение или отлов нарвала-гиганта. Быстроходный фрегат «Авраам Линкольн» должен был в ближайшее время выйти в море. Для его капитана Джона Фарагута были открыты военные склады, и он спешно оснащал свой корабль самым современным вооружением.

Но, как случается сплошь и рядом, именно тогда, когда дошло до дела, животное внезапно исчезло. Целых два месяца о нем не было ни слуху ни духу. Единорог словно почувствовал, что против него готовится военная операция. Фрегат был полностью снаряжен, снабжен лучшими китобойными средствами, но куда ему направиться, никто не знал. И лишь второго июля телеграф принес слух, что пароход, совершающий рейсы между Сан-Франциско и Шанхаем, три недели назад встретил гигантское животное в водах северной части Тихого океана.

В двадцать четыре часа на борт «Авраама Линкольна» было погружено продовольствие, а трюмы до отказа наполнены углем. Оставалось лишь развести пары и отдать швартовы.

А за три часа до отплытия «Авраама Линкольна» мне срочно доставили письмо следующего содержания:

«Достопочтенный сэр!

Если Вы соблаговолите присоединиться к экспедиции на фрегате «Авраам Линкольн», правительство Соединенных Штатов Америки испытает глубокое удовлетворение, так как в Вашем лице Франция примет участие в важном для обеих стран предприятии. Капитан Фарагут извещен и предоставит в Ваше полное распоряжение каюту.

Всецело преданный Вам,

военно-морской министр Д. Б. Гобсон».

3
«Как будет угодно господину профессору»

До того момента я и не помышлял об охоте за морским единорогом. Я только что вернулся из экспедиции, устал и нуждался в отдыхе. Я мечтал оказаться на родине, где были мои друзья и мои драгоценные коллекции. Но ничто не могло удержать меня от участия в экспедиции. Все было забыто в один миг! Не раздумывая, я принял предложение американского правительства.

– Консель! – нетерпеливо крикнул я.

Консель был моим слугой и помощником и сопровождал меня повсюду. Я был привязан к нему, и он платил мне взаимностью. Флегматичный, добропорядочный, исполнительный, философски относящийся к любым неприятностям, он был мастером на все руки, а вращаясь в кругу моих коллег, и сам кое-чему научился.

С тех пор как мне исполнилось тридцать лет, Консель уже на протяжении целого десятилетия сопутствовал мне во всех экспедициях. Он готов был в любую минуту отправиться куда угодно, хоть в Китай, хоть в Конго, и при этом отличался завидным здоровьем, крепкими мускулами и, как казалось, стальными нервами.

Правда, у Конселя был один недостаток: он неизменно обращался ко мне в третьем лице – манера, чрезвычайно раздражавшая меня.

– Консель! – вторично позвал я, с лихорадочной торопливостью принимаясь за сборы.

– Господин профессор изволили звать меня? – спросил мой слуга, входя.

– Да, друг мой, начинай укладывать мои и свои вещи. Мы отправляемся через два часа.

– Как будет угодно господину профессору, – невозмутимо ответил Консель.

– Уложи в чемодан мои дорожные принадлежности, костюмы, рубашки, носки, и поживее!

– А коллекции господина профессора? – спросил Консель.

– Мы займемся ими позже. Они останутся на хранении в гостинице. Я распоряжусь, чтобы их отправили во Францию.

– Разве мы едем не в Париж?

– В общем, да, но придется сделать небольшой крюк. Иными словами, мы отплываем на фрегате «Авраам Линкольн», чтобы поохотиться за пресловутым нарвалом, о котором ты наверняка слышал. Разве автор «Тайн морских глубин» может отказаться от участия в такой экспедиции?

– Куда господин профессор, туда и я, – сказал Консель.

Через четверть часа чемоданы были уложены, и коридорный отнес наши вещи в вестибюль гостиницы. Я расплатился по счету, распорядился, чтобы мои тюки с образцами были отправлены во Францию, и мы с Конселем прыгнули в наемный экипаж.

Часом позже мы были в Бруклинском порту, где у причала стоял под парами «Авраам Линкольн». Я взбежал по трапу на борт, представился капитану – мужественному офицеру с отличной выправкой, и выяснил, где находится предоставленная нам каюта.

«Авраам Линкольн» был быстроходным фрегатом, оборудованным самыми совершенными паровыми машинами, которые позволяли ему развивать скорость свыше восемнадцати морских миль в час. Внутренняя отделка судна соответствовала его мореходным качествам. Наша каюта располагалась в кормовой части фрегата, короткий проход связывал ее с кают-компанией.

Я предоставил Конселю распаковывать чемоданы, а сам поднялся на палубу. Как раз в эту минуту капитан Фарагут приказал отдать концы. Опоздай я на четверть часа – и мне не довелось бы участвовать в экспедиции, самое достоверное описание которой может показаться невероятным вымыслом.

«Авраам Линкольн» величественно отошел от причала и направился вниз по Ист-Ривер, сопровождаемый сотней катеров и буксиров, устроивших экспедиции торжественные проводы. Набережные Бруклина были полны народа.

В три часа пополудни лоцман покинул штурманский мостик и спустился в шлюпку. Капитан дал команду поднять пары; лопасти винта все быстрее рассекали воду, и к восьми часам вечера береговые огни скрылись из виду.

Теперь фрегат шел полным ходом по темным водам Атлантики.