Текст книги "Кабинет редкостей – анатомических, медицинских и жутких"

Модели доктора Озу

При разговоре о коллекциях анатомических и медицинских изображений во всем мире нельзя не упомянуть имя Луи Озу.

Родившийся в Нормандии в 1797 году, доктор Озу возглавил переворот в изучении анатомии. В чем же заключался его талант? Он создавал из папье-маше анатомические модели людей, животных и даже растений и насекомых.

Но это еще не все! Целью доктора было создание разборных моделей с отделяемыми элементами, позволяющими изучить внешнее и внутреннее строение каждого живого организма. Все модели были выполнены в трех измерениях. Благодаря этому будущим медикам или биологам стало значительно проще представлять себе, как устроены объекты их исследований. Это было особенно удобно при изучении анатомии человека или животных, поскольку вплоть до XIX века работа с трупами была значительно затруднена. Как мы уже выяснили, вскрытие чаще всего проводилось зимой, поскольку холод замедлял разложение тела. Судя по всему, Озу не нравился зловонный трупный запах, так что этот фактор, как и сложности с поиском мертвых тел для работы, способствовал тому, что он взялся за поиски альтернативы.

До создания этих типично французских разборных моделей существовали другие формы манекенов, в частности авторства Феличе Фонтаны, о котором мы еще поговорим в главе о восковых моделях. Его знаменитый деревянный учебный манекен состоял из множества разъемных деталей и был заказан французами у итальянцев в 1796 году. В данный момент он находится в парижском Музее истории медицины. Конечно, этот манекен очень отличался от работ Озу, но он упоминается на страницах этой книги как свидетельство того, что в те времена идея создания разборных анатомических моделей уже созревала в воображении многих исследователей.

То же можно сказать и о Жане Франсуа Амелине, который в своем труде «Записки о пользе искусственных анатомических хирургических моделей» (Mémoire sur l’utilité des pièces d’anatomie artificielle chirurgicale, 1820) описал применение собственноручно сделанных манекенов, на которых показаны все нервы человеческого тела в соотношении со всеми окружающими их органами; макеты органов, находящихся ближе к поверхности, снимаются, чтобы продемонстрировать ответвления нервов, расположенные в глубине. В той же книге он приводит доводы в пользу создания «искусственных людей», чтобы бороться с предрассудками в тех местах, где к вскрытию до сих пор относятся отрицательно, в частности в деревнях. Представленный доктором Амелином манекен был оценен современниками в Академии наук как работа, свидетельствующая об искусности и гениальности ее автора. К сожалению, как труды исследователя, так и его имя до сих пор остаются малоизвестными.

А теперь вернемся к изделиям доктора Озу. Его модели из папье-маше покрыты изображениями, выписанными в мельчайших деталях. На них видны нервы, вены и другие элементы человеческой анатомии, порой крошечные. Некоторые модели органов выполнены с увеличением. Например, модель глаза можно разобрать, чтобы ознакомиться со строением радужки, роговицы, хрусталика и даже зрительного нерва, а потом снова собрать до следующей демонстрации. Благодаря этому каждый ученик, разбирая и собирая модель, получает наглядное представление о том, что он изучает, – важное пособие для преподавания в больших классах.

В 1822 году Озу представил прототипы своих моделей на суд Королевской академии медицины, которая отправила их на доработку. После долгих лет работы он наконец представил исправленную модель. Озу был не только гением своего времени, но и предпринимателем, который осознавал возможность коммерциализации своих творений и, соответственно, их массового изготовления. С 1828 года он производил модели в собственной мастерской, куда нанял в работники жителей деревни Сент-Обен-д’Экросвиль, стремясь создать рабочие места в той местности, откуда сам был родом. Со временем заказов становилось больше, и его маленькое предприятие росло. Постепенно он смог увеличить количество рабочих мест в мастерской и улучшить условия труда, а также ввести меры материальной поддержки. Это было примечательным шагом для Франции XIX века, запечатленным на почтовых открытках, на которых мы видим внутреннюю обстановку мастерской и лица ее работников.

Для создания каждой детали делались слепки, которые получали, обмазывая глиной настоящие образцы. Затем гипсовые или металлические формы выкладывались в деревянную емкость. Созданные с их использованием модели из папье-маше раскрашивали, нумеровали и покрывали лаком, произведенным из плавательного пузыря рыбы. Одним из самых важных признаков, позволявшим установить подлинность модели, была подпись Озу. Клиенты делали заказы по бумажному каталогу, содержавшему описание каждой модели и ее цену.

В 1833 году магазин доктора Озу на улице Паон в Париже процветал, заказы поступали не только от жителей французской столицы. Его модели обошли весь мир, чтобы комфортно расположиться в классах медицинских университетов в самых разных уголках земли, вплоть до США.

Доктор Озу скончался в 1880 году, но его предприятие продолжало производить технически усовершенствованные модели. И все же в конце XX века их производство прекратилось. Тем, кто успел застать этот парижский магазин, очень повезло! Формы, использовавшиеся для создания моделей в мастерской Озу, сегодня можно увидеть в обновленном музее анатомии при Университете Лилля. Хранители музеев и частные коллекционеры считают модели Озу произведениями искусства.

В числе поклонников Озу можно назвать американца Чада Винтерса, поселившегося в бывшей церкви. Мы поговорили с ним, и он согласился показать несколько моделей Озу, в том числе на выставке, посвященной его наследию. Из-за своей хрупкости модели требуют осторожного обращения со стороны как сотрудников музеев, так и частных лиц. Произведения доктора Озу часто становятся основными экспонатами многих коллекций, посвященных истории медицины и прикладного искусства французских мастеров на службе науки.

Формы и инструменты, использовавшиеся на производстве Озу, также бережно хранятся в некоторых коллекциях. Несмотря на то что времена, когда модели производились и продавались в мастерской, давно прошли, их все еще можно найти в антикварных лавках и у любителей естественно-научных редкостей. То стремление придать изображениям объем, о котором мы говорили в предыдущей главе, полноценно раскрывается в работах доктора Озу. Франция может гордиться тем, что воспитала такого искусного мастера.

«ЛОШАДЬ», РАЗБОРНАЯ МОДЕЛЬ

доктора Озу

Хотя в центре профессиональных интересов доктора Озу лежали изображения человеческого тела, его также всерьез интересовала анатомия животных. По этой причине он создал модели множества их видов, в том числе одного из самых важных спутников человека той эпохи – лошади.

В 1761 году Клод Буржела создал первую в мире ветеринарную школу в Лионе, а в 1765‐м – вторую, уже в городе Мезон-Альфор. Хотя в те времена тягловая сила лошадей применялась повсеместно, их внутреннее строение все еще оставалось неизученным. Лошадей использовали не только в мирных условиях, но и на войне, поэтому возникала необходимость их лечить. В 1844 году Озу представил свою разборную модель, демонстрирующую анатомию лошади. После выхода на рынок эта модель стала стоить значительно дороже аналогичных манекенов людей, и ее появление ознаменовало прогресс в изучении строения организма лошади. Таким образом, доктор Озу оставил свой след не только в анатомии человека и терапии, но и в ветеринарии.

1. Экорше работы Луи Озу, выполненное из папье-маше, XX в.

2. Разборная модель глаза мастерской доктора Озу (1870). Множество таких моделей представлено в музеях Европы; данный экземпляр экспонируется в лондонском Музее науки, а другая аналогичная модель выставлена в Музее Фрагонара Национальной ветеринарной школы в городе Мезон-Альфор

3. У входа в мастерскую классической анатомии доктора Озу в городе Сент-Обен-д’Экроcвиль, департамент Эр, Нормандия, фотография XIX в.

4. Рабочие мастерской Озу с моделями рыбы, человеческого тела, руки и змеиной головы, начало XX в.

5. Луи Том Жером Озу с одной из своих моделей, XIX в.

Глазами эксперта

На мой взгляд, анатомические модели доктора Озу – это не только настоящие естественно-научные экспонаты, но еще и потрясающие произведения искусства по точности и изяществу рисунков на папье-маше. Сегодня мы заново открываем эти модели, зачастую забытые в архивах университетов, на чердаках и в подвалах школ, поскольку они больше не используются для изучения анатомии. Долгие годы забвения повредили их, так что необходимо опознавать, реставрировать и выставлять их в музеях, чтобы сохранить как часть истории науки и дать возможность полюбоваться ими как можно большему числу зрителей.

Марьон Гуриво, специалист по истории искусства, аспирант программы «Реставрация и хранение», Университет Париж I Пантеон-Сорбонна, код программы ED441, лаборатория HICSA

Выставка в музее Университета Монса спроектирована так, чтобы представить изображения экорше в минималистичной атмосфере. На мой взгляд, это подчеркивает роль экорше не только как естественно-научного экспоната, но и как предмета искусства. Определившись с этой концепцией и отобрав экспонаты, остается выставить их на обозрение. Это требует принять во внимание множество технических аспектов: хрупкость материала (модели часто выполнены из гипса или папье-маше), освещение (некоторые части могут отражать направленный на них свет) и конечно же температуру и относительную влажность воздуха в помещении. Предпочтительнее использовать холодное освещение и климат-контроль в витринах, в частности, с помощью осушителей воздуха, настроенных на уровень относительной влажности 51 %. Эти меры предосторожности позволяют исключить риск повреждения моделей, выставленных на обозрение.

Кевин Трох, хранитель естественно-научных коллекций, отдел архивов и экспозиций Университета Монса, Бельгия

6. Модели Озу в частной коллекции Чада Винтерса, США

Анатомические модели экорше

Вслед за доктором Озу некоторые ученые со временем стали предлагать альтернативы использованию трупов недавно умерших людей, в частности, в педагогических целях.

Тем не менее в музеях анатомии и медицины нередко можно встретить анатомические препараты отдельных органов или же целого тела. Мумифицированные препараты, изготовленные из человеческих останков, широко использовались еще в XVIII и XIX веках, поскольку также позволяли изучать строение человеческого тела в трехмерном пространстве. Этот древний способ изготовления моделей требовал глубокого понимания анатомии и, что немаловажно, мастерства на каждом этапе. При вскрытии части тела, из которых планировалось сделать препарат, отделялись от остальных – крайне важный этап, поскольку, как известно, мертвое тело быстро разлагается. Чтобы препарат не испортился, необходимо было поторопиться! Для лучшей сохранности тело промывали изнутри, выводя из него жидкости, и в первую очередь кровь.

Другим ключевым этапом была просушка экорше, позволявшая остановить процесс разложения; если она проходила успешно, то готовый препарат покрывали защитным лаком, придававшим ему некоторый блеск. Чтобы сохранить и сделать видимыми вены, артерии и другие части организма, применялась сложная система инъекций. Готовые анатомические препараты, при всех усилиях, вложенных в работу над ними, были очень уязвимыми и реагировали на изменения температуры и влажности воздуха. Таким образом, за их сохранностью нужно было внимательно следить, в том числе и с точки зрения морали и закона, поскольку модели изготавливали из человеческих останков. В некоторых случаях анатомические препараты привлекали насекомых – еще одна причина, по которой хранители музеев должны были не спускать с них глаз.

Благодаря методике изготовления экорше стало возможным создавать не только целые анатомические манекены, но и модели отдельных органов, наполняя их воздухом, а также демонстрировать вены и артерии. Готовые препараты устанавливались на деревянный цоколь. Искусство изготовления препаратов входило в число дисциплин, по которым в прошлом проводили конкурсы медицинские университеты: по точности, с которой было проведено вскрытие, оценивали знание студентом человеческого организма. Если представить себе лабораторию или учебный класс, в котором подвешены скелеты для изучения остеологии, к этому необходимо добавить и хранящиеся годами препараты экорше. Они позволяли изучать анатомию при невозможности проведения вскрытия как из-за недостатка трупов, так и из-за неблагоприятных погодных условий. Качество исполнения препаратов варьировалось в зависимости от техники, которую применял тот или иной специалист.

По сей день экорше остаются центральными экспонатами некоторых коллекций. Одна из них находится в Музее Фрагонара при Национальной ветеринарной школе в городе Мезон-Альфор, одном из старейших французских музеев. Хранящиеся там экорше признаны объектами культурного наследия Франции. Имя этому музею дано в честь Оноре Фрагонара (1732–1799). Вероятно, вам более известен его кузен, художник Жан-Оноре Николя Фрагонар (1732–1806), однако их не следует путать.

Работы Оноре Фрагонара, получившего университетское образование, а затем значительный практический опыт в области анатомии, имели успех у современников. И неудивительно: его препараты примечательны с точки зрения как техники, так и художественной ценности. Годы и столетия, прошедшие с момента изготовления экспонатов, техника их исполнения и блестящий лак – все это позволяет современному посетителю музея отчасти дистанцироваться от экспонатов, забыть, что перед нами настоящие человеческие останки. Цель выставки – продемонстрировать образовательный и научный аспект работ Фрагонара и помочь широкой публике составить представление о развитии истории медицины и анатомии во Франции XVIII века. Помимо этого, зритель может ознакомиться с современными исследованиями работ Фрагонара, а также описанием техник создания препаратов. На выставке наглядно представлены этапы изготовления экорше вместе с некоторыми, на первый взгляд, незначительными деталями, на самом деле таящими в себе смысл. Так, покрытие препаратов лаком, в частности, преследовало цель защитить их от насекомых, о чем я уже упоминала.

Выбор двух моделей Фрагонара, представленных в данной книге, обоснован не только моим субъективным мнением, но и личным опытом их созерцания вживую. Когда впервые видишь препарат, взгляд цепляется за отдельные детали, из-за чего нельзя понять, на что именно вы смотрите, пока внезапно не осознаете, что перед вами человеческое тело. Осмелюсь сказать, что встреча «лицом к лицу» с созданиями Фрагонара и возможность оценить объем вложенного в них труда производят впечатление настоящей магии. Другие удивительные работы мастера также можно найти в музейных коллекциях.

Во французском языке слово «экорше» может обозначать как препараты человеческого тела, так и их изображения в искусстве. Этим термином называют скульптуры, анатомические иллюстрации, восковые модели или же, в более современной (и неоднозначной) форме, пластинаты, находящиеся на границе науки, искусства и шоу-бизнеса. Часто мероприятия с использованием экорше вызывают ожесточенные споры, как произошло в случае с выставками Гюнтера фон Хагенса, запрещенными во Франции. Восприятие подобных экспонатов зависит от контекста и эпохи их создания, а также от законодательной базы и обычаев конкретной страны. Основная цель проведения таких выставок – снова привлечь внимание публики к экорше.

Сложно найти экорше, изображение которых не оттолкнуло бы массового читателя, которому адресована моя книга. Для этого я связалась с Национальным морским музеем, в коллекции которого, по имевшейся у меня информации, также были экорше. Они показались мне достойными изображения, поскольку морская медицина, развивавшаяся благодаря многочисленным экспедициям французских путешественников и участию французских военных в сражениях на море, сыграла значительную роль в исследованиях анатомии. Лечение пациентов на ограниченном пространстве корабля было непростой задачей, в особенности если принять во внимание то, что обеспечить больному полноценное питание во время плавания зачастую было невозможно. Поэтому неудивительно, что экорше можно встретить в музейных коллекциях, объединяющих экспонаты из истории морской медицины во Франции.

Как мы выяснили, изначально экорше использовались в образовательных целях, однако со временем они обрели самостоятельную ценность благодаря своему возрасту и месту, которое они занимают в тематических коллекциях. Так произошло и с работами Фрагонара, получившими статус исторических памятников Франции. Кроме того, экорше очень уязвимый экспонат, который требует не только бережного отношения, но и уважения, поскольку он произведен из человеческих останков.

1. Человек с нижней челюстью работы Оноре Фрагонара, 1766–1771 гг.

2. Экорше всадника и его лошади работы Оноре Фрагонара, 1766–1771 гг.

3. Восковые фигуры, внешние проявления венерических заболеваний, экорше, анатомические Венеры, а также восковые тератологические модели. Иллюстрация Адольфа Фридлендера к выставке «Человек», 1923 г.

4. Полная модель мышечной системы человека

5. Экорше с изображением лицевых и спинных нервов, а также строением глаза. Джон Уилкс, 1796 г.

Восковые анатомические модели

Знаете ли вы, что модели человеческих органов изготавливали, кроме прочего, из пчелиного воска? Их сходство с реальностью было более чем пугающим.

Изначально восковые модели были дидактическими пособиями, прежде чем приобрели статус произведений анатомического искусства. Такие модели могут представлять собой как отдельные органы, так и организм в целом. Среди последних – анатомические Венеры, выполненные настолько реалистично, что впервые видящим их зрителям может стать не по себе. Однако вскоре любопытному посетителю бросается в глаза тонкая искусная работа мастера, заметная даже сквозь стекло музейной витрины.

Впервые искусство создания восковых скульптур, или церопластики, стали развивать итальянцы, например Гаэтано Дзумбо (1656–1701); затем, в течение XVIII века, оно постепенно распространилось по всей Европе, завоевав прочные позиции в медицине. От Болоньи до Флоренции, от Парижа до Лондона заработали воскоплавильные машины. Производимые ими учебные модели предназначались не только для будущих медиков, но и для начинающих художников, изучающих строение человеческого организма. Конечно, нельзя сказать, что до этих пор человечество не использовало пчелиный воск: следы его применения обнаруживаются еще в Античности и гораздо позже, уже в религиозном контексте. Однако сложность изготовления восковых анатомических моделей заслуживает того, чтобы остановиться на этом подробнее.

В прошлом для изготовления реалистичной восковой модели ее создатели работали в парах, состоящих из художника и анатома. Один из них исследовал свойства материала, другой – объект изображения.

Например, итальянец Гаэтано Дзумбо, уже прославившийся своими восковыми скульптурами, сотрудничал с французским анатомом Гийомом Дену. Их тандем проработал некоторое время, пока скульптор и медик не поссорились. В самом деле, иногда подобная работа заключала в себе не только медицинский или художественный интерес. Создатель инновационных моделей мог ожидать щедрого вознаграждения со стороны великих мира сего. Если он сам или его модели поражали зрителя чем-то уникальным, художник или анатом мог получить признание монархов или же, что самое важное, медицинских академий. Благосклонность короля, например, могла проявиться в предоставлении монополии на производство моделей, что конечно же вызывало зависть у остальных.

Создание восковой модели невозможно без наличия качественного оригинала – иными словами, достаточного количества трупов недавно умерших людей. Однако с развитием церопластики доставать их стало сложно, и тем, кто начинал заниматься созданием восковых моделей, приходилось разрабатывать хитроумные схемы поставки трупов. Визуальная оценка, создание гипсовых слепков с органов, а затем заливка их воском требовали определенной сноровки; еще в большей степени это касалось проработки деталей и раскрашивания моделей.

На всем протяжении XVIII и XIX веков итальянцы лидировали в производстве восковых скульптур. Сейчас примеры их достижений в области анатомической церопластики можно увидеть в музеях – например, во флорентийском «Ла Спекола», открытом будущим императором Священной Римской империи Леопольдом II, который хотел собрать коллекцию естественно-научных знаний из самых разнообразных экспонатов. Такая коллекция, по его плану, позволила бы сделать естественные науки доступными любому зрителю, хотя в то время публика разных классов могла посещать музеи только в строго определенные часы. Все желающие могли ознакомиться с теми или иными аспектами естественной истории благодаря разнообразию представленных экспонатов, и в эпоху открытия музея значительную часть их составляли восковые модели.

Эта концепция, а также тот факт, что представленные коллекции существуют в единственном экземпляре, сделали музей «Ла Спекола» уникальным. Его великолепие потрясло даже Наполеона Бонапарта во время Итальянского похода французской армии. Придерживаясь своей политики завоевания, а также понимая пользу, которую коллекции музея принесли бы Франции, он пожелал увезти их с собой. Очень вероятно, что его покорила одна из знаменитых анатомических Венер, доказательства чему можно найти в одном из его писем по поводу покупки моделей.

Однако дела пошли не так, как было запланировано. В 1796 году, когда множество заказанных Наполеоном анатомических моделей двигались из Флоренции в Париж, разыгралась драма. В результате сложных дипломатических и культурных переговоров было решено, что коллекцию примут медицинский факультет Монпелье и организованный при нем музей, названия которых прочно вошли в историю медицины. Теперь эта ценнейшая коллекция, получившая статус исторического памятника, носит имя Феличе Фонтаны, первого директора флорентийского музея.

Восковые модели флорентийских мастеров остаются непревзойденными в Европе. В мастерских этого города работали такие мастера, как Джузеппе Феррини или Клементе Сузини, а также многие другие скульпторы, имена которых остались в веках, а произведения до сих пор вдохновляют ценителей восковых анатомических скульптур.

А что же в это время происходило во Франции? В XVIII веке произошел всплеск интереса к восковым моделям, не только под итальянским влиянием, но и при содействии французов, способствовавших развитию церопластики в своей стране. Работы Андре-Пьера Пинсона (1746–1828), выставленные в парижском Музее человека, знакомят зрителя с французскими достижениями в этой области. Например, «Женщина со слезой» представляет собой разрезанную вдоль голову, благодаря чему видно ее внутреннее строение. По щеке женщины сбегает слеза из очищенной сосновой смолы, неотличимая от настоящей. Ресницы женщины сделаны из настоящих волос, что нередко для анатомических моделей и придает им реалистичный вид. А что можно сказать о другой скульптуре – сидящей женщине, которая будто бы стремится закрыться от чужих взглядов, в то время как взгляд зрителя свободно гуляет по ее детально выполненным из воска внутренним органам?

Итак, в современном мире восковые анатомические модели благодаря мастерству их изготовления и окраске воска считаются настоящими произведениями искусства. Стремление к смешению дидактики и эстетики было характерно для эпохи создания этих моделей. В XIX веке их авторы получали заказы и от частных коллекционеров, и от организаций. Для обозначения как воскоплавильных мастерских, так и производителей учебных моделей использовалось слово «дом». Самым известным во Франции считается дом Трамон, производивший разнообразные пособия, например в виде половины черепа с маркировкой «Н. Руппер, наследник» – подписью зятя основателя мастерской Трамона. Другие дома также оставили свой вклад в историю французской церопластики – например, дом Вассёр или же дом Тальрих; в число их заказчиков входили и совсем другие учреждения, например церкви.

КРУПНЫМ ПЛАНОМ

Анатомические Венеры

Эти раскинувшиеся в экстазе женщины, демонстрирующие свои внутренние органы из воска, могут шокировать не одного зрителя. Анатомия женского организма и его физиология в течение долгих веков оставались загадкой для многих ученых начиная с Античности. Внешность уснувшей женщины контрастирует с представлением ее внутренностей, что вызывает чувство несоответствия между красотой модели и медицинской точностью ее изображения. Некоторые из них могут также обнажать часть мускулатуры, хотя это чаще происходит с изображениями мужского организма, заставляющими вспомнить о святом Варфоломее. По мнению ряда исследователей, в частности Джоанны Эбенштейн, автора книги «Анатомические Венеры» (The Anatomical Venus), эти женские фигуры вписываются в концепцию «Зловещей долины». Эта теория, впервые предложенная в 1970 году в Японии робототехником Масахиро Мори, описывает беспокойство, которое вызывают у зрителя объекты, напоминающие человека, но не являющиеся им. Возможно, некоторые экспонаты, описанные в данной книге, вызовут у вас подобное чувство, оправдывающее свое зловещее название.

1. «Женщина со слезой» (1784) работы Андре-Пьера Пинсона представляет собой восковую модель половины головы, одна сторона которой – это скульптурный портрет молодой женщины с длинными волосами (ее ресницы выполнены из настоящих волос, а знаменитая слеза – из очищенной сосновой смолы), а с другой стороны показано внутреннее строение головы (органы, анатомия лица и шеи)

2. Анатомическая Венера, изготовленная из воска и настоящих волос, с четырьмя съемными частями, XIX в.

3. Эта анатомическая восковая модель (дата создания неизвестна) предлагает нам изображение черепной аутопсии, демонстрируя мозг, видимый после рассечения по кругу костей и мягких тканей черепа; данную модель могли использовать в педагогических целях или выставлять на обзор широкой публики

4. Эта изящная восковая модель, также выполненная Андре-Пьером Пинсоном, изображает испуганную и прячущуюся от зрителя женщину, внутренние органы которой обнажены

Как предметы изображения, так и качество выполнения восковых моделей могли значительно отличаться. Они иллюстрировали как различные патологии, так и здоровые органы; изображали бюсты или целые организмы; использовались как в дидактических целях, так и в шоу-бизнесе и экспонировались в музеях восковых скульптур или среди антропологических бюстов.

Кроме того, в начале XX века восковая скульптура нашла свое применение в индустрии моды. Бюсты и манекены из твердого воска, устойчивого к теплу и свету, позволяли выставить самые изысканные ткани в витринах или в торговых залах магазинов. Одной из наиболее примечательных мастерских был французский дом Пьер Иман, производивший манекены, росписью которых занимался художник Кловис Труй. Создавая свои модели в человеческий рост, он использовал стеклянные глаза и зубные протезы. Выпускались целые каталоги с презентацией манекенов и их одежды. Восковые манекены в стиле ар-деко со временем стали музейными экспонатами и теперь уходят с молотка на аукционах. Если обратиться к сфере шоу-бизнеса, то из воска могли изготавливаться бюсты гадалок для так называемых fortune teller machines[3]3
  Механические гадалки (англ.).


[Закрыть], которые встречались на ярмарках. Кроме того, на ярмарках часто устраивались передвижные выставки анатомических редкостей: так, например, на выставке, организованной в XIX веке Пьером Шпицнером, были представлены восковая Венера, разные мумии и эмбрионы. Иногда в число экспонатов входили восковые изображения половых органов, пораженных венерическими болезнями, чтобы привлечь внимание широкого зрителя к этой проблеме.

Как мы увидели, некоторые восковые модели имеют во Франции статус охраняемого исторического памятника и занимают центральное место во многих французских коллекциях. Если вы пересечете итальянскую границу, то не пройдете мимо коллекций музеев Флоренции, упомянутых в этой главе, а также Болоньи и Неаполя – все они изобилуют настоящими сокровищами. Теперь, когда вы знакомы с именами некоторых мастеров и названиями домов, производящих восковые скульптуры, вам будет любопытно приглядеться к музейным этикеткам и подписям на моделях. Эти хрупкие экспонаты требуют строгого контроля уровня влажности, освещенности и особенно температуры, поскольку при несоблюдении этих условий пчелиный воск, из которого они сделаны, может расплавиться. Будьте внимательны при их осмотре!

Если вам доведется совершить поездку в США, в частности в Нью-Йорк, не пропустите удивительный бар «Дом воска» (House of Wax), владельцем и хранителем которого является знаменитый коллекционер Райан Мэтью Кон. В этом месте вас ждет встреча с анатомическими восковыми скульптурами из бывшего немецкого музея «Паноптикум», работавшего в Берлине с 1869 по 1922 год. Из-за финансовых трудностей коллекция была продана и попала в руки Райана Мэтью Кона, который снова открыл забытые экспонаты зрителям. Отличный способ снять напряжение, потягивая вкуснейший коктейль под взглядом манекенов – до невозможности реалистичных.

5. Голова старика, авторство которой приписывается Гаэтано Дзумбо (1701), считается самой старой восковой моделью итальянского мастера в коллекции парижского Музея человека. Тонкость проработки делает ее одним из самых примечательных экспонатов коллекции восковых скульптур

6. Анатомическая модель левой половины человеческого черепа с глазным протезом и восковым муляжом нервной системы нижней части лица, экспонировавшаяся под колпаком. Выполнена домом Руппер-Трамон в начале XX в.

7. Восковая модель «Лицевые нервы» работы доктора Трамона предназначалась для образовательных целей. Восковые наглядные пособия часто хранились под колпаком, что защищало их от пыли