Электронная библиотека » Жюльетта Бенцони » » онлайн чтение - страница 16

Текст книги "Рубин королевы"


  • Текст добавлен: 10 ноября 2013, 01:16


Автор книги: Жюльетта Бенцони


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Все это слишком сложно для меня. Ответьте мне честно и откровенно, Мориц! Вы купили этот камень для меня, ко дню моего рождения, да или нет?

– Да, но…

– Никаких «но»! Значит, он мой, и я оставляю его себе! Я сама придумаю для него оправу…

– Вам следовало бы, – перебил ее Альдо, – дать вашему мужу возможность объяснить это «но»! Вам стоит послушать: тело человека, продавшего ему этот камень, только что вытащили со дна озера… Перед тем его задушили. А менее чем за три месяца до этого он всадил мне пулю чуть ли не в сердце.

– Боже мой!.. Какая волнующая история! Тем больше у меня оснований дорожить этим камнем.

И Дианора расхохоталась в лицо Морозини, в который раз мысленно спрашивавшего себя, как он мог умирать от любви к этой помешанной. «Такая красота, и ни капли мозгов!» – думал венецианец, глядя, как молодая женщина порхает по кабинету мужа. Годы скользили по ней, словно живительная влага. Сквозь ее нынешний облик Альдо видел ее такой, какой предстала она ему рождественским вечером у леди Грей. Северная фея! Снежная сильфида в искрящемся платье цвета ледника, так нежно льнувшем к каждому изгибу ее юного тела, еще более пленительного, чем ее лицо!.. Позже он встречался с ней еще дважды: в Варшаве, где на одну ночь оба вновь обрели головокружительные наслаждения былых времен, и на свадьбе Эрика Фэррэлса с Анелькой Солманской. Но во второй раз он уже не подпал под влияние чар обольстительной датчанки. Впрочем, лишь потому, что был околдован прекрасной полькой! И сейчас Альдо невольно подумал, что между этими двумя женщинами существует странное сходство.

Как и Анелька, Дианора не отставала от моды – по крайней мере, в манере одеваться, – ее платье из тонкой серо-голубой шерстяной ткани открывало выше колен безупречные ноги и позволяло угадать все грациозные линии тела, по-прежнему стройного и ничем не скованного под этим нарядом… Зато роскошный бледный шелк волос она все же сохранила в неприкосновенности. Сейчас она продела свою руку под руку мужа и смотрела ему в глаза с нежной мольбой. А тот… даже не верилось, что это лицо, такое холодное и суровое на вид, способно выражать такую страсть. Может быть, еще не все потеряно, не попробовать ли разыграть эту карту?

– Будьте благоразумны, сударыня! – мягко произнес Морозини. – Разве хоть один любящий муж согласится с легким сердцем подвергнуть опасности ту, которую любит? А вы, без сомнения, окажетесь в опасности, если будете упорствовать в желании оставить себе этот камень.

Все еще цепляясь за руку Кледермана и глядя ему в глаза, Дианора передернула плечами:

– Какая чушь! Мой муж достаточно силен, достаточно могуществен и достаточно богат для того, чтобы защитить меня от любой опасности. Вы понапрасну теряете время, милый князь! Никогда, слышите, никогда я не отдам вам эту драгоценность! Я уверена, что для меня она станет самым настоящим счастливым талисманом.

– Превосходно! Вы победили в этой битве, сударыня, но я не теряю надежды выиграть войну в целом! Оставьте пока рубин у себя, но, умоляю вас, подумайте еще! Не в моих привычках пугать людей, однако вам следует знать: сохранив рубин, вы навлечете на себя несчастье. А теперь желаю вам спокойной ночи!.. Не провожайте меня, – прибавил он, обращаясь к Кледерману. – Я знаю дорогу и собираюсь прогуляться до отеля пешком!

Кледерман расхохотался и, оставив жену, подошел к своему упрямому гостю.

– Вы знаете, что отсюда до него несколько километров? И лаковые туфли – не самая удобная обувь для прогулок. Умейте красиво проигрывать, дорогой князь, и разрешите моему шоферу отвезти вас. Или вы позволите мне предложить вам башмаки погрубее?

– Вы решили сегодня вечером не оставлять на мою долю никакой инициативы? – спросил Альдо с улыбкой, которая, впрочем, была адресована только швейцарцу. – Согласен на машину. Я бы предпочел грубые башмаки, да опасаюсь неодобрительного взгляда портье в «Боре»!

Длинная машина скользила по мокрому саду, но дождь уже перестал. Небо прояснялось, и от черной воды озера тянуло холодной сыростью. Всю дорогу до самого центра города они катили по большим лужам, в которых зыбко отражался свет фонарей. В такой поздний час, да еще и погода выдалась ненастная, улицы совсем опустели. Несмотря на яркое освещение, Цюрих этим вечером выглядел печально, и Альдо с признательностью подумал о Кледермане: в долгой прогулке по этой ледяной хлюпающей пустыне не было бы ровным счетом ничего приятного! А поразмышлять над проблемой, поставленной перед ним четой Кледерман, вполне можно, лежа в теплой постели. Пока что Морозини не представлял себе, как ее решить. Даже при помощи Адальбера. Разве что просто-напросто ограбить банкира?

Все еще перебирая в уме варианты, князь шагал по широкому, застланному толстым ковром коридору к своему номеру. Он вставил ключ в замочную скважину… И тут на него обрушилась темнота. Удар по затылку свалил венецианца с ног, и тот, словно сброшенная одежда, упал на заглушивший шум мягкий ковер…


Альдо очнулся на узкой железной кровати в комнате, обставленной так убого, что даже монах-траппист погнушался бы ею. Стоявшая на столе керосиновая лампа освещала потрескавшиеся, покрытые плесенью стены. Первой мыслью Альдо было, что ему снится кошмар, но еле ворочающийся язык и гудящий череп убеждали в неприятной реальности происходящего, хотя он никак не мог припомнить, что же с ним произошло. С трудом приводя в порядок мысли, Альдо постепенно восстановил в памяти последние свои осознанные жесты: вот он остановился перед дверью, вот вставил ключ. Дальше – черная дыра. Стало быть, вопрос в следующем: каким образом он из коридора роскошного международного отеля попал в эту грязную яму? Мыслимо ли, чтобы напавшие на него сумели, пусть даже посреди ночи, вытащить его из отеля и куда-то перенести?

И что еще более странно: он мог свободно передвигаться, его не связали. Князь встал на ноги и подошел к единственному окну, узкому, с крепко запертыми ставнями. Что касается двери, она, хоть и выглядела ветхой, была снабжена новеньким замком, с которым Морозини никак не сумел бы справиться. Он не обладал талантами своего друга Адальбера и сейчас горько пожалел об этом. «Если нам суждено когда-нибудь встретиться снова, попрошу его дать мне несколько уроков!» – пробормотал он, вновь вытягиваясь на матраце, ничем не покрытом и, казалось, набитом булыжниками. Рано или поздно кто-нибудь обязательно сюда придет, а пока лучше потерпеть…

Долго ждать не пришлось. Стрелка часов Альдо – у него, как выяснилось, ничего не взяли – отсчитала десять минут, и дверь открылась, пропустив внутрь какое-то земноводное: сходство с жабой было поразительным, вплоть до бородавок. Позади уродца шел человек, при виде которого узник невольно вскрикнул от изумления. Вот этого типа он никак не ожидал еще раз встретить в своей жизни, по той простой причине, что считал его заточенным во французскую тюрьму или же должным образом переправленным в Синг-Синг: это был собственной персоной Ульрих, американец, с которым князь столкнулся два года назад, бурной ночью на вилле в Везине.[25]25
  См. «Голубую звезду».


[Закрыть]
Однако это возникновение из небытия не только не встревожило венецианца, но даже позабавило его: всегда лучше иметь дело с кем-то, кого уже знаешь.

– Опять вы? – добродушно спросил он. – Уж не назначили ли вас посланцем американских гангстеров в Европе? Я был убежден, что вы в тюрьме.

– Оставаться там или выйти – зачастую всего лишь вопрос денег, – произнес холодный резкий голос, воспоминание о котором еще хранила память Альдо. – Зря французы захотели переправить меня в Штаты: я этим воспользовался, чтобы выйти на простор, но отнюдь не атлантический. Выйди отсюда, Арчи, но далеко не уходи!

Ульрих устроил свое длинное костлявое тело, облаченное в хорошо сшитый твидовый костюм, на единственном стуле, предоставив кровать в полное распоряжение Морозини. Тот зевнул, потянулся, потом снова улегся, расположившись так спокойно, словно был у себя дома.

– Ничего не имею против откровенной беседы с вами, дорогой мой, но мы вполне могли бы поговорить и в отеле. Ведь вы, похоже, имеете туда свободный доступ? У вас здесь так гадко.

– Это, в общем-то, не курорт. Что касается того, о чем я хотел с вами поговорить, все дело укладывается в три слова: мне нужен рубин.

– Это у вас что, мания? В прошлый раз вы гонялись за сапфиром. Теперь – рубин. Вы намереваетесь похищать меня всякий раз, как вам захочется получить какой-нибудь драгоценный камень?

– Не притворяйтесь дурачком! Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать. Рубин продал Кледерману этот болван Сарони, вообразивший, что сумеет всех обдурить и прикарманить камень. А сегодня Кледерман перепродал его вам. Так скажите мне, где он, и вас тут же отвезут обратно в город!

Морозини расхохотался:

– Где вы изучали психологию коллекционеров? Вы решили, что банкир привез меня сюда, чтобы продать мне редчайший предмет, который ему удалось заполучить? Разумеется, я хотел выкупить у него рубин, но Кледерман дорожит им как зеницей ока. Я потерпел неудачу.

– А я завладею им, и вы мне поможете.

– Отсюда, из этой ямы? Не представляю себе, каким образом. Кстати, это вы так ловко управились с беднягой Сарони?

– Нет, не я, это мой… наниматель, – ответил Ульрих с оттенком презрения, не ускользнувшим от Морозини. – Он сам вел допрос, а потом его подручный убил Сарони. Я лично терпеть не могу пачкать руки…

– Понимаю. Вы – мозг ассоциации?

В бледных глазах американца на мгновение вспыхнул огонек гордости.

– В самом деле, можно и так сказать!

– Странно! Я допускаю, что выработку планов не доверяют молодому Сигизмунду, ведь он отнюдь не светоч мысли, но… старик Солманский по-прежнему жив, несмотря на разыгранную в Лондоне комедию самоубийства. И если только он внезапно не впал в детство…

– Что ж, вы много чего знаете! Нет, он не впал в детство, но он болен. Средство, которое он принял, чтобы симулировать смерть, вызвало непредвиденные последствия. Он уже не может сам руководить операциями. Зачем, по-вашему, ему понадобилось брать на себя труд устраивать мне побег и поставить меня во главе шайки бандитов, вывезенных из Америки Сигизмундом?

Разговор принимал неожиданный оборот, который весьма заинтересовал Морозини. Он поспешил воспользоваться своим преимуществом:

– Ясно, у них возникла потребность в человеке с крепкой хваткой. Сигизмунд – не более чем опасный и жестокий безумец. По всей вероятности, для его отца это тоже не секрет.

– Совершенно верно! – подтвердил Ульрих, его прямо-таки распирало от самодовольства.

– Иными словами, вы получаете распоряжения непосредственно от старика. Он здесь?

– Нет. В Варшаве…

Убаюканный похвалами бандит слишком быстро сболтнул это, но тотчас же спохватился:

– Вас это ничуть не касается!

– Чего же вы от меня ждете? Я уже сказал вам, что Кледерман хочет оставить рубин себе. Не понимаю, чем еще я могу быть вам полезен?

На грубом, топорном лице американца, словно маска, появилась недобрая улыбка.

– Все очень просто: вы устроите так, чтобы добыть его. Вы можете свободно прийти к нему в любое время. Так или нет?

– Если бы это было так, я бы уже составил план, но то, о чем вы сейчас меня просите, означает взломать сейф, вполне заслуживающий этого названия. Это же Форт-Нокс в миниатюре!

– Ну, не надо отчаиваться. Устраивайтесь как хотите, но мне нужен рубин, иначе…

– Иначе – что?

– Вы можете стать вдовцом!

Это было так неожиданно, что Морозини вытаращил глаза.

– Что это значит?

– Очень просто: ваша жена у нас в руках! То самое прелестное создание, которое вы, рискуя собственной жизнью, явились вырвать из моих лап на вилле в Везине!

– Я прекрасно понял, но… она же сестра и дочь ваших хозяев? Неужели они приказали вам похитить мою жену?

Ульрих немного подумал, прежде чем ответить, потом поднял голову с видом человека, только что принявшего решение:

– Нет. Скажу даже, что эта деталь им неизвестна. Видите ли, мне показалось, что недурно было бы обеспечить себе гарантию против них и одновременно приобрести средство давления на вас!

Мозг Альдо работал с лихорадочной быстротой. Во всем этом было нечто странное. Поначалу он даже решил, что гангстер блефует.

– Когда же вы ее похитили? – безразличным тоном спросил он.

– Вчера вечером, около одиннадцати, когда она вместе с подругой выходила из «Гаррис-бара»… Вам этого достаточно?

– Нет. Я хочу позвонить домой!

– Почему? Вы мне не верите?

– Не верю. По-моему, срок слишком короткий для того, чтобы привезти ее сюда…

– Я не сказал, что она здесь. Но что она у меня в руках – вот в этом вы можете не сомневаться!

Альдо, в свою очередь, задумался. Когда он расстался с Анелькой, та только-только избавилась от приступов тошноты, но была еще далеко не в блестящей форме. Трудно было представить себе ее потягивающей коктейли в «Гаррис-баре», пусть даже с подругой, которой скорее всего была Адриана. Во всяком случае, одно несомненно: Ульрих знал, что он женат на вдове Фэррэлса, но совершенно не представлял себе их нынешних отношений. Какое-то мгновение он лелеял мысль с широкой улыбкой заявить: «Моя жена у вас? Чудесно! Так оставьте ее себе, вы даже не представляете, какую услугу мне этим оказываете!» Альдо представил себе, какая физиономия сделается у Ульриха при этом известии… Однако, поразмыслив, он решил отказаться от подобного удовольствия. Венецианец по опыту знал, что этот человек опасен и без малейших колебаний начнет истязать Анельку, лишь бы добиться своего. А Альдо, как страстно ни желал вновь обрести свободу, вовсе не хотел смерти молодой женщине, и еще менее – чтобы ее подвергли пыткам. Самое разумное, что он мог сейчас сделать, – это принять предложенные ему условия игры. Это было единственной возможностью выйти на свежий воздух…

– Ну что? – спросил Ульрих. – Больше ничего не скажете?

– Новость такого рода требуется обдумать, разве не так?

– Может быть, но, по-моему, вы уже достаточно размышляли. И что же?

Морозини изобразил на своем лице как можно более встревоженное выражение.

– Но, по крайней мере, вы ничего плохого ей не сделали?

– Пока еще нет. Скажу даже, что с ней очень хорошо обращаются.

– В таком случае у меня нет выбора. Что вам, собственно, нужно?

– Я вам уже сказал: рубин.

– Не рассчитываете же вы, что я отправлюсь за ним сегодня ночью? А завтра рубин отнесут какому-нибудь ювелиру, там его вставят в оправу, чтобы подарить госпоже Кледерман по случаю дня ее рождения.

– И когда этот день рождения?

– Через тринадцать дней.

– Вы там будете?

– Разумеется! – ответил Альдо, с хорошо разыгранной усталостью пожав плечами. – Если только вы не оставите меня здесь.

– Не совсем представляю себе, на что вы можете пригодиться, сидя в этой яме. Так вот, слушайте меня хорошенько! Вас отвезут обратно в город, и вы будете находиться под моим наблюдением, господин князь! Разумеется, речи быть не может о том, чтобы обращаться в полицию: я об этом узнаю, и вашей жене придется несладко. Точно так же и речи быть не может о том, чтобы переехать в другой отель. Позже я назначу вам встречу. Вы можете попытаться узнать, какому ювелиру закажут оправу… – Ульрих встал и направился к двери, но перед тем, как ее открыть, обернулся: – Не делайте такое ужасное лицо. Если дела пойдут так, как я хочу, может случиться, что и вы найдете здесь свою выгоду.

– Не представляю, каким образом?

– А вы подумайте! Если я с вашей помощью смогу потрясти сейф Кледермана, очень может быть, что я отдам вам рубин…

– Как? – проронил ошеломленный Альдо. – Но я думал…

– Солманские хотят заполучить его любой ценой, а вот мне совершенно безразлично, достанется он им или нет! Надо быть таким тупицей, как Сарони, чтобы вообразить, будто такую штуку можно потихоньку продать. В сейфе у этого банкира, должно быть, найдется что-нибудь, чем куда легче набить карманы…

– Там много исторических драгоценностей. Их тоже не так легко продать.

– На этот счет не беспокойтесь. В Америке продается все, да и цены повыше, чем здесь. До скорого!

Сидя на своей кровати, Альдо поднял руку и небрежно помахал ему. Минутой позже явилось земноводное по имени Арчи, украсившее свою физиономию жалким подобием улыбки:

– Тебя отвезут в город, парень, – заявил он.

Морозини не успел и рта раскрыть: нанесенный с невероятной силой удар дубинки снова отправил его в страну грез…


Во второй раз он очнулся в обстановке еще менее приятной, чем в первый: в том неизвестном доме, по крайней мере была кровать. Теперь же Морозини открыл глаза в темном, холодном и сыром месте. Вскоре он понял, что лежит на траве, а вокруг лужайки растут прекрасные деревья. Между стволами виднелись озеро, лодочные сараи, рестораны на сваях. Ночь еще не кончилась, фонари продолжали гореть. Продрогший, несмотря на шерстяное пальто, которое ему любезно вернули, Альдо скоро заметил огни «Бор-о-Лака», до которых, как ему показалось, было недалеко. И хотя голова на каждый шаг отзывалась болью, князь пустился бежать, мечтая о трех вещах: выйти из сада, вернуться в номер и согреться.

При виде вернувшегося в таком плачевном состоянии, хотя и трезвого вроде бы клиента, которого он считал давно спящим в своей постели, портье позволил себе только поднять бровь – он скорее дал бы отрезать себе язык, чем осмелился задать вопрос. Альдо туманно махнул ему рукой и спокойным шагом направился к лифту: в глубине кармана он нащупал ключ от номера.

Горячий душ, две таблетки аспирина – и он нырнул в постель, решительно отогнав все мысли, способные помешать уснуть. Прежде всего – спать, а там поглядим!

Было не больше десяти часов, когда Морозини проснулся, чувствуя себя после сна куда лучше, чем ожидал. Для начала он заказал солидный завтрак, потом попросил соединить его по телефону с Венецией. История с похищением Анельки, хотя он не слишком-то поверил Ульриху, смущала его. Если это правда, значит, у него дома все вверх дном и, может быть, даже полно полиции? Ничего подобного: голос, который он услышал в трубке – голос Дзаккарии, – звучал спокойно и безмятежно. Альдо попросил позвать к телефону жену.

– Ее нет дома, – ответил верный слуга. – После вашего отъезда ей захотелось переменить обстановку, и она отправилась на несколько дней погостить к донне Адриане.

– Она взяла с собой вещи?

– Конечно. Столько, сколько требуется для недолгой поездки. Что-нибудь не так?

– Все в порядке, не беспокойся. Я только хотел сказать ей пару слов. Кстати, Ванда поехала с ней?

– Конечно…

– Превосходно. Я позвоню моей кузине.

Здесь ему тоже не повезло. Надменный мужской голос сообщил, что ни графини Орсеоло, ни княгини Морозини дома нет: дамы покинули Венецию накануне и отправились на Большие озера. Не зная точно, где остановятся, адреса они не оставили.

– А вы-то сами кто такой? – спросил Альдо, которому не понравился ни тон, ни голос этого типа.

– Я – Карло, новый слуга госпожи графини. Это все, что вашей светлости угодно знать?

– Это все. Спасибо.

Альдо повесил трубку. Он чувствовал себя растерянно. То, что происходило в Венеции, оказалось еще более странным, чем он предполагал. Где сейчас Анелька? В плену у Ульриха или мирно отдыхает на Лаго-Маджоре? Или, может быть, их похитили всех вместе – обеих женщин и Ванду в придачу? Или Адриана, не довольствуясь своими отношениями с семейством Солманских, решила теперь связаться с американскими гангстерами? Да еще этот новый слуга, тоже не без странности: имя вроде бы итальянское, но его чудовищный акцент наводил на мысль, что Карл или Чарли подошло бы ему больше. И что все это, собственно, может означать?

Длинный ряд вопросительных знаков выстраивался перед Морозини до тех самых пор, пока с шумом и грохотом на своем ярко-красном «Амилькаре», отделанном черной кожей, не подкатил Адальбер. Его появление произвело глубокое впечатление на дежурного на стоянке, уверенного, что в отель прибыл один из выдающихся гонщиков. Однако Морозини в восторг не пришел.

– Неужели ты не мог приехать поездом, как все люди? – проворчал он.

– Если ты настаиваешь на конспирации, надо было предупредить… и остановиться в деревенском трактире. Мы что, и правда должны стараться не обнаружить себя? Знаешь ли, моя, как говорят канадцы, «колесница» битком набита наисовременнейшими карбюраторами, компрессорами и чем-то там еще, что позволяет развивать потрясающую скорость. Если возникает какое-нибудь срочное дело, это может пригодиться. А ты что, не в духе? Неприятности?

– Если бы тебя за одну ночь два раза подряд стукнули по голове, ты бы тоже видел жизнь в менее розовом свете. Что же касается неприятностей, их хоть отбавляй…

– Пойдем в бар, выпьем по стаканчику, и ты мне все расскажешь!

В баре почти никого не было, и два друга, устроившись за столиком под сенью пальмы в кадке, смогли спокойно поговорить. Точнее, говорил Альдо, а Адальбер потягивал коктейль, время от времени шмыгая носом. Причем так часто и громко, что Морозини, которого это начало раздражать, спросил в конце концов, не простужен ли он.

– Нет, но я только что открыл, что шмыганье носом способно выразить любые оттенки чувств: печаль, презрение, гнев и Бог знает что еще. Так что я тренируюсь… Тем не менее мы действительно – особенно ты – оказались в трудном положении. Совершенно бредовая история, но я просто аплодирую тебе за твою выдержку с этим гангстером. Ты правильно сделал, что подыграл ему, и я даже спрашиваю себя, не поможет ли это нам схватить всю шайку.

– Думаешь?

– Да конечно же. То, что Ульрих действует в одиночку, нам весьма на руку. О чем мы еще можем мечтать, если не о том, чтобы натравить одну шайку на другую?

– Согласен, но что будет с Анелькой?

– Ставлю свою рубашку против морковного огрызка, что ее никто не держит в плену. Этот тип просто блефует. Он воспользовался благоприятными обстоятельствами, и я на твоем месте не стал бы терзаться сверх меры.

– О, но я вовсе не терзаюсь «сверх меры»! Я просто боюсь сделать ошибку, жертвой которой может оказаться она. Ну а теперь скажи, как ты представляешь себе развитие событий?

– В ближайшее время предлагаю тебе разделить обязанности. Ты мог бы встретиться с прекрасной Дианорой и попытаться ее образумить. Тем временем я узнаю, по-прежнему ли в Цюрихе Вонг и известно ли ему, где сейчас находится Симон.

– Зачем он тебе?

– Узнать, есть ли у него копия рубина, такая же точная, как копии сапфира и алмаза. Сейчас самый подходящий момент для того, чтобы нам ее передать.

– Разумеется. Но ты забываешь, что сегодня рубин должны отдать ювелиру, чтобы тот изготовил для него великолепную оправу, достойную его новой владелицы.

– Однако прежде чем он этим займется, должно же пройти несколько дней? Надо постараться произвести подмену у ювелира. Если мы получим копию, нам, думаю, не составит никакого труда уговорить Кледермана или его жену, чтобы нас повели полюбоваться этим чудом. Я только что приехал и сгораю от желания на него взглянуть…

– И ты думаешь, что сможешь подменить камень под носом у трех или четырех человек?

– Господи… ну конечно же. Что-то подсказывает мне, что в этот момент меня охватит вдохновение, – проговорил Адальбер, поднимая к потолку совершенно ангельский взгляд. – Хотя, разумеется, я предпочел бы, чтобы госпожа Кледерман проявила благоразумие и согласилась на твое ожерелье.

– Будь по-твоему. Я предприму еще одну попытку, хотя сильно сомневаюсь в успехе. Если бы ты видел, как она смотрела на рубин…

– Попытайся, по крайней мере, узнать, кто ее ювелир! Мы навестим его. По логике вещей, это должен быть Бейер, но мастеров такого уровня здесь несколько.

– Договорились. Завтра схожу к ней в такое время, когда Кледерман предположительно должен быть в банке. Я возьму с собой ожерелье, и мы посмотрим, что получится. А сегодня вечером, если хочешь, поужинаем вместе, и я пораньше лягу спать. Советую тебе сделать то же самое. Наверное, дорога тебя утомила?

– Меня? Я чувствую себя свежим как огурчик. И даже подумываю, не навестить ли мне Вонга сегодня же ночью. У нас не так много времени, и чем меньше мы будем его терять, тем лучше…

Альдо не пришлось долго раздумывать над тем, какой час будет наиболее благоприятным для его беседы с Дианорой: на подносе с его завтраком между хлебной корзинкой и вазочкой меда виднелся длинный конверт из плотной бумаги. В нем лежало написанное по всем правилам приглашение прийти к пяти часам на чай на виллу Кледермана.

– Наконец хоть что-то определенное! – прокомментировал это событие Видаль-Пеликорн, вернувшийся из своей ночной экспедиции с пустыми руками. – Я уже было начал думать, что Бог Израиля настроен против нас!

– Ты никого не застал у Вонга?

– Даже кошки. Ставни закрыты, двери заперты, а все вместе залито дождем. Я снова пойду туда после обеда и попытаюсь что-нибудь узнать у соседей. В Гельвеции корейцы не так уж часто встречаются. Кто-нибудь должен был заинтересоваться его приходами и уходами.

– Может быть, он уехал к Аронову?

– Если дом пуст, я это выясню. Не исключено, что вчера вечером Вонг был дома и просто меня не услышал.

– И ты не попытался войти? Обычно двери не оказывают тебе длительного сопротивления.

– Если Вонг уехал, я понапрасну потерял бы время. И потом, лучше немного осмотреться днем, прежде чем браться ночью за какое-нибудь дело.

– В зависимости от того, что ты сегодня узнаешь, может быть, сходим туда вечером вместе…


Ровно в пять часов Морозини вышел из такси у знакомого уже ему подъезда. Дождь тоже не преминул явиться на эту встречу, и церемониал прошлого вечера двигался по накатанным рельсам до самого верха лестницы. Зато там дворецкий вместо того, чтобы направиться к рабочему кабинету банкира, свернул влево и распахнул перед гостем двойную дверь: госпожа ожидала его светлость в своих личных апартаментах.

При этих словах князь слегка нахмурился, но вскоре успокоился: безупречно выдержанный в стиле Людовика XVI салон, куда его провели, больше напоминал музей, чем будуар, располагавший к проявлению слабостей. И женщина, вошедшая в комнату пять минут спустя, в полной мере соответствовала чуть жеманной роскоши обстановки. Она была в платье из облачно-серого крепа с длинными рукавами и драпировкой, переходившей в повязанный вокруг шеи шарф, на фоне которого очень красиво выглядело тройное ожерелье из мелкого жемчуга, такой же жемчуг украшал ее ушки. Никогда прежде Альдо не видел Дианору одетой так строго, но он вспомнил, что протестантский Цюрих вынуждал своих католических детей, пусть даже и миллиардеров, к несколько чопорному поведению.

Дианора протянула гостю царственную руку, отягощенную драгоценными перстнями, и одарила его насмешливой улыбкой.

– Как мило с вашей стороны, дорогой друг, принять мое столь неофициальное приглашение!

– Не стоит извиняться. Я как раз собирался, сударыня, просить вас о встрече. Мне нужно поговорить с вами…

– Говорят, великие умы всегда найдут общий язык. Сейчас подадут чай, и мы спокойно все обсудим.

Они вели обычный светский разговор ни о чем, пока дворецкий, сопровождаемый двумя горничными, не поставил перед Дианорой чайный поднос с сервизом из позолоченного серебра и саксонского фарфора и множество тарелочек с бутербродами, печеньями, пирожными и шоколадом – угощения хватило бы человек на десять.

Госпожа Кледерман приступила к «чайной церемонии», почти такой же сложной, как в Японии, и Морозини невольно залюбовался безупречной грацией этой женщины, в которую был так безумно влюблен десять лет назад. Казалось, она владеет тайной вечной молодости. Лицо, руки, светлые шелковистые волосы – все в ней было гладким, свежим, свободным от малейшего недостатка. В точности такая, как прежде! И большие, окаймленные длинными ресницами глаза сохранили свое аквамариновое сияние. Даже после недавнего своего открытия Альдо понимал страсть банкира к этому восхитительному творению природы, хотя сам оставался равнодушным: насколько больше ему нравились веснушки и дразнящая улыбка Лизы!

– Дайте мне угадать, о чем вы хотели побеседовать со мной, – проговорила Дианора, ставя на стол пустую чашку. – Держу пари, речь пойдет о рубине!

– Совсем не трудно догадаться. И мы должны поговорить о нем очень серьезно. Эта история намного печальнее, чем вам представляется.

– Какой зловещий тон! Я знавала вас более веселым, милый мой Альдо… или нам следует забыть о том, что мы были друзьями?

– Некоторым воспоминаниям никогда не изгладиться из памяти, и как раз во имя нашей дружбы я и прошу вас отказаться от этого камня.

– Слишком поздно! – усмехнулась она.

– Что это значит – слишком поздно?

– Даже если бы я и захотела – а об этом и речи быть не может! – я не могла бы вам его вернуть. Вчера утром Мориц уехал в Париж. Только Картье кажется ему достойным создать обрамление, подобающее этому чуду…

– Но ведь и здесь есть хорошие художники?

– Конечно, но только совершенство меня достойно, вы ведь знаете это?

– Я никогда не утверждал противного, и именно потому мне омерзительно думать, что этот кровавый камень с ужасным прошлым может стать вашей собственностью. Вы играете с дьяволом, Дианора!

– Не говорите глупостей! Мы живем не в средние века.

– Прекрасно, – вздохнул Морозини. – Остается только надеяться, что с Кледерманом во время его поездки ничего не приключится…

– О, поездка будет очень короткой: он возвращается сегодня ночью. По завершении работы украшение привезет точно к празднику тайный гонец. Разве это не интересно?.. Кстати, могу я рассчитывать на ваше присутствие?

– Тогда вам придется пригласить и моего друга Видаль-Пеликорна: он вчера ко мне приехал.

– Правда? О, я так рада! Обожаю этого человека!.. Но поговорим теперь о вас. Собственно, только ради этого я вас и позвала.

– Обо мне?.. Не вижу, о чем здесь говорить!

– Да не скромничайте вы! Вам это совершенно не идет, и у меня к вам серьезные претензии. Значит, вы женились?

– Пожалуйста, Дианора, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Да, я женился, однако не по своей воле.

– Значит, вас все-таки можно принудить? Эта молоденькая дурочка, поймавшая в свои сети бедного Эрика Фэррэлса, творит настоящие чудеса. Объясните мне, как это вышло, я-то думала, что знаю вас?

– Здесь нечего объяснять. Вы все поймете, когда я скажу вам, что подал прошение в Рим об аннулировании брака.

Насмешливое выражение лица молодой женщины внезапно сменилось серьезным.

– Я рада этому, Альдо. Эта женщина тем опаснее, что на вид она ангел. Признаюсь, услышав о вашей женитьбе, я испугалась за вас. И Мориц тоже, потому что он очень вас ценит. Мы оба твердо убеждены в том, что она отравила Фэррэлса… и было бы жаль потерять такого человека, как вы… – тут Дианора внезапно развеселилась. – А теперь не расскажете ли вы мне про ваши с Лизой, моей падчерицей, приключения? Не так давно я с удивлением услышала, что когда вы вернулись с войны, вам предлагали на ней жениться?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 3.7 Оценок: 7

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации