Текст книги "Роза Йорков"

Глава 4
Китайский квартал

– …И тогда этот паренек мне говорит: «Отвалите мне десять фунтов, и я скажу, где можно найти убийц ювелира». Десять фунтов! Откуда я их возьму? И тут я подумал о сэре Видале. – Очевидно, вторая половина фамилии давалась англичанину с трудом и потому была опущена. – И пошел его разыскивать в гостиницу. По счастью, он оказался в номере, а то эти гостиничные портье смотрят на вас так, будто вы очистки, которые нерадивая кухарка позабыла вынести на помойку. Но зато паренек получил свои десять фунтов, а мы – необходимые сведения.

Сидя в такси на откидном сиденье напротив Адальбера и Альдо, Бертрам Кутс объяснял, как он раздобыл свою информацию.

– Десять фунтов – сумма немалая, – заметил Альдо. – И какие у вас основания думать, что он не водит вас за нос?

Журналист пожал плечами.

– Сам не знаю. У него были такие честные глаза, и мне показалось, что ему можно довериться. И тут же мне все выложил: убийцы – братья Ю: Ян и Ен. Время от времени они работают в доках Вест-индской компании и часто бывают в «Красной хризантеме», чайном домике весьма сомнительной репутации, расположенном в самом конце китайского квартала.

– Вот в это уже трудно поверить. Люди, которые вошли в магазин Хэррисона, были, по вашим же словам, очень элегантны, прекрасно одеты и приехали с шофером на «Даймлере».

– Не думаете же вы, что они работают для себя? – оскорбился Бертрам и тут же продекламировал торжественным тоном: – «Прикрасы – вот одежды правды, что изобрел коварный век, чтоб обмануть и самых мудрых…»

– Откуда это? – поинтересовался Морозини.

– «Венецианский купец», реплика Басанио, сцена… Я хотел этим сказать, что внешний вид имеет огромное значение. И тот, кто их послал, прекрасно понимал это, так что хотя они и докеры, но выглядеть могли как настоящие князья. А послал их очень богатый человек, владелец игорных домов и тайных притонов, где курят опиум. Иными словами, тот, кто управляет всем цветным населением Ист-энда. О нем ходят легенды…

– Еще один человек-невидимка? – спросил Альдо, со смутной обидой подумав о Симоне Аронове.

– Вовсе нет. Его зовут Ян Чанг, у него закладная лавка и магазин подержанных вещей на Пеннифилдс. Судя по тому, что я о нем знаю, это хитрый, осторожный, тихий старик, который не отличается большой словоохотливостью. Про него же говорят, что он очень могуществен, что у него денег куры не клюют и что полиция к нему снисходительна, потому что он, случается, оказывает ей услуги.

– Если он оплатил убийство Хэррисона и украл алмаз, то полиция вряд ли будет по-прежнему покрывать его.

– Я сказал – полиция, а не Скотленд-Ярд. Я уверен, что Уоррен дорого бы дал, чтобы поймать его с поличным, но не стоит обольщаться: это не так просто сделать.

– А если нам удастся схватить братьев Ю?

– Эти ничего не скажут. Они предпочтут, чтобы им накинули веревку на шею, чем выдадут своего патрона. Уж они-то знают, что веревка им покажется раем по сравнению с той казнью, на которую их обрекут люди Ян Чанга, если они распустят языки.

Альдо достал сигарету, закурил и проворчал:

– В таком случае, что нам делать в китайском квартале?

– Что же тут непонятного? – мирно отозвался Адальбер. – Мы постараемся разузнать что-нибудь о «Розе Йорков».

– Да мы просто потеряем зря время! Если предположить, что она в руках этого китайца, то уж он-то постарается, чтобы она исчезла, не оставив следов.

– А вот и не обязательно! – воскликнул Бертрам. – Знаменитый алмаз не представляет для китайца никакого интереса. Говорят, у него припрятаны настоящие сокровища, но его занимает только Восток: Китай, Монголия, Маньчжурия. Карл Смелый и все английские короли в придачу для него ровным счетом ничего не значат – какие-то чужаки, не заслуживающие особого внимания. Ему нечего делать с «Розой Йорков». Если же предположить, что он работает на какого-нибудь европейца или американца, то у него для этого должны быть совершенно исключительные мотивы: его не соблазнили бы и сокровища Короны. Конечно, можно предположить, что братья Ю самостоятельно решили продемонстрировать, на что они способны…

– Все может быть, – процедил Адальбер сквозь зубы и прибавил: – В любом случае нас ожидает экзотический вечер! Ничуть не менее упоительный, чем завтрашний.

Во время обеда друзья наметили еще одну линию поисков. Они решили заняться тщательным изучением архивов и обратиться, например, в Соммерсет-хауз, где британские власти необыкновенно бережно хранят все завещания, в том числе и таких исторических личностей, как Нельсон, Ньютон или Шекспир. Однако особых иллюзий питать не приходилось: все это то же самое, что искать иголку в стоге сена.

Возле Степни такси свернуло с Коммершел-роуд и поехало в южном направлении. Машина тряслась теперь по неровной мостовой среди темных и узких улочек, пока наконец не выехала на более широкую улицу под названием Нэрроу-стрит… Здесь шофер, взяв переговорную трубку, позволявшую общаться с пассажирами в салоне, сообщил:

– Мне не очень нравится этот квартал, джентльмены. Сколько времени вы предполагаете здесь пробыть? Должен сказать, место нечистое!

– Трудно сказать сколько, – отозвался Бертрам. Теперь, обеспечив себя мощным эскортом, он ощущал себя воинственным средневековым рыцарем. – А вы что, боитесь?

Презрительный тон вопроса задел шофера, который, похоже, умел постоять за себя.

– У меня нет никакой охоты торчать одному в этом гнилом углу, – заявил он. – Здесь кончается Англия и начинается Китай, мне совсем не хочется заработать удар ножом под лопатку. К тому же вы почти приехали.

– Если понадобится, вам заплатят втрое, но вы нас дождетесь, – сухо оборвал его Морозини. – Когда мы отойдем, вы поставите машину так, чтобы она не привлекала особого внимания, и будете нас ждать. Мы вас не оставим в одиночестве надолго, – прибавил он, покосившись на Бертрама, который дул себе на руки и ежился так, словно наступила зима. Похоже, ему опять стало не по себе.

– Ладно, так и быть, – нехотя согласился шофер. – Но вас трое, хорошо бы, чтобы кто-нибудь один остался со мной в машине.

– Ну и дела! – возмутился Адальбер. – Если бы все англичане были такие, как вы, то Англия никогда бы не смогла выиграть войну!

Такси миновало мост через Регент-кэнэл и притормозило перед Темзой. Бертрам вышел с тем, чтобы изучить окрестности. Дождь прекратился, но белая дымка над рекой грозила превратиться в настоящий туман. Из-за пронизывающей сырости было почти зябко. В воздухе пахло углем, торфом, но особенно сильным был густой запах тины, проникавший буквально в каждую щель. Было время прилива, и вода казалась необозримым плоским пространством с мерцающими отражениями фонарей и стоящих на якоре пароходов. Сквозь грязно-белую дымку виднелись вереницы стоящих у причала барж, торговых судов и тяжело нагруженных барок. Из темноты донеслась протяжная сирена буксира, и как раз в это время Бертрам вернулся с известием, что, немного не доезжая до «Красной хризантемы», есть удобное место для парковки автомобиля. Он взялся показать это место таксисту, а оба его сотоварища вышли из машины и двинулись по проулку, где вместо мостовой под ногами была сплошная грязь, а со всех сторон наступали низкие уродливые постройки. Крыша одного из домишек была загнута вверх на азиатский лад, на других красовались вывески, написанные китайскими иероглифами, но даже их изящество не могло облагородить эту убогую улицу.

То тут, то там возникали боязливые тени, облаченные в длинные бесформенные хламиды, цветом сливавшиеся с грязной размытой дорогой, и, сгорбившись, тут же исчезали в густеющем тумане.

Иногда слабый свет масляной лампы на мгновение высвечивал желтое раскосое лицо прохожего. Очень скоро друзьям стало ясно, что если на этой ночной улице где-то и теплится жизнь, то только в таверне, чьи освещенные окна были настолько грязны, что свет сквозь них почти не пробивался на улицу. Не то мужские, не то женские силуэты – поди отличи в этих потемках – входили и выходили из дверей. Однако час был уже поздний, и посетителей оставалось не так уж много.

Такси с потушенными фарами бесшумно остановилось совсем рядом с таверной. Адальбер согласился побыть с шофером, пока Альдо и Бертрам нанесут визит в заведение. Они направились к низкой двери, над которой со скрипом раскачивался на ветру красный китайский фонарь. На улице никого, кроме них, не было.

По дороге Альдо успел заглянуть в окно, показавшееся ему наименее грязным, и удивился тому, что освещенная керосиновыми лампами низкая комната со стойкой и несколькими деревянными столиками была почти пуста. Два китайца сидели за одним из них в углу, перед ними стояли чайник и пиалы. Еще один их соотечественник дремал за стойкой, засунув руки в карманы синего хлопчатобумажного халата.

Альдо с удивлением шепнул Бертраму:

– На наших глазах туда вошло по крайней мере шесть человек. Куда же они все делись?

– Там, должно быть, есть другое помещение. За той занавеской, что виднеется в глубине. А может быть, в подвальном этаже… Курительная или игорный зал. Понятное дело, что тут не два посетителя!

– Вот и я так думаю. Другого объяснения не найдешь. Ваша «Красная хризантема» сильно смахивает на зал ожидания.

– Так или иначе, одно несомненно: эти два китайца, которые пьют там чай, не братья Ю. Что будем делать дальше?

– Пока ничего. Подождем. А вы уверены, что в этой таверне нет другого выхода?

– Откуда мне знать? Я тут не завсегдатай. Но если вы предпочитаете подождать, то нам лучше отойти в сторону, чтобы поменьше привлекать к себе внимания. Мало ли кто здесь может появиться. Сразу станет ясно, что мы тут что-то вынюхиваем.

– Возвращайтесь в машину, – в голосе Морозини чувствовалось недовольство. – Я попытаюсь узнать, можно ли обойти кругом этот барак.

Не дожидаясь ответа, князь стал продвигаться дальше по улочке, вглядываясь в темноту и пытаясь найти какое-нибудь ответвление. Вдруг он увидел то, что искал, и едва удержался от радостного восклицания – узкий проход вел от улочки прямо к реке, которая смутно поблескивала впереди. Глаза Альдо постепенно свыклись с темнотой, и он осторожно, держась рукой за стены, направился к мерцающему отблеску.

Вокруг было тихо. Слышался только плеск воды и глухой отдаленный гул Лондона. Неожиданно улочка кончилась, и Альдо уперся в низенькую, покосившуюся деревянную калитку. Он толкнул ее, убедился, что она незаперта, и, сделав еще пару шагов, очутился на узкой, не более одного метра, набережной. От нее к Темзе спускались каменные ступеньки.

Теперь Морозини почти совсем уверенно ориентировался в темноте и, не колеблясь, ступил на мокрую скользкую лестницу.

Князь хотел спуститься как можно ниже, чтобы как следует разглядеть, как выглядит дом со стороны реки. На полпути он обернулся и увидел, что оба этажа интересующего его дома почти темны. Слабо светились лишь одно квадратное окно с остатками стекол и два круглых окна примерно на уровне подвала – оба они были забраны решетками, а между ними чернело что-то вроде небольшого круглого туннеля. При сильном приливе вода должна была заливать его. Однако сейчас до нее оставалось еще ладони две. Отсюда дом казался еще более мрачным. Скучный и невзрачный вид таверны с улицы ничего не имел общего с тем впечатлением зловещей укрепленной крепости, которое возникало при взгляде на нее с реки.

«Как бы мне хотелось попасть внутрь, – подумал Альдо. – Что-то подсказывает мне, что это было бы весьма познавательно. Но как же это сделать?»

И тут ему подумалось, что во внутреннюю часть «Красной хризантемы» можно проникнуть, воспользовавшись туннелем. Вот если бы только раздобыть лодку…

Альдо уже собирался подняться по ступенькам вверх, чтобы поискать способ осуществить задуманное, но тут вдруг из ближайшего круглого окна донеслись приглушенные голоса. Причем говорило несколько человек одновременно, не слушая и перебивая друг друга, словно им только что сообщили о каком-то важном событии и вот теперь они все разом обсуждают его – одни с радостью, другие удрученно. Морозини больше не сомневался, что в таверне расположен подпольный игорный дом. Оставалось узнать, открыт ли он только для желтых или ему тоже можно получить туда доступ.

Раздумывая об этом, Альдо поднялся наверх, и вдруг его внимание привлек шум мотора. Он забеспокоился: неужели их шофер все-таки надумал уехать и бросить их на произвол судьбы? От такого труса можно было ожидать чего угодно, но с ним у него этот номер не пройдет! Князь завернул за угол и, выбравшись из прохода на улицу, столкнулся лицом к лицу с Адальбером, который в свою очередь пустился на поиски Альдо. Адальбер схватил друга за руку и потащил его к машине, бросив на ходу: «Иди скорее за мной!» Оказавшись в укромном месте возле машины, Адальбер возбужденно проговорил:

– Есть новости. Ты слышал шум мотора?

– Да, но…

– Какая-то машина остановилась в конце улицы и стоит с потушенными фарами. На ней приехала женщина, и она вошла в таверну…

– И что же? Не она первая, я думаю.

– Такая дама – первая, я уверен. Я рассмотрел только черное меховое манто, тонкие щиколотки и густую вуаль на лице. Судя по всему, она молода и, вполне возможно, красива.

– Какие дела могут быть здесь у такой дамы?

– Именно это я и хочу выяснить. Я кончиком носа чувствую запах тайны и предлагаю тебе дождаться, пока таинственная незнакомка выйдет.

– Только при условии, что ждать придется не слишком долго. Я нашел путь, которым можно проникнуть в дом со стороны реки, но нам понадобится лодка. Если братья Ю и посещают этот притон, то, безусловно, входят с той стороны. Держу пари, здесь есть игорный дом.

– Мы не успеем все это сделать за сегодняшнюю ночь. И потом, если хочешь знать мое мнение, то нам нужен шофер посмелее. Опасно в такой ситуации иметь за спиной труса.

– Но без Бертрама нам не обойтись. Мы понятия не имеем, как выглядят братья Ю, только он может узнать их.

Прислонившись к капоту машины, который хоть немного согревал их, друзья погрузились в мучительное ожидание. Альдо нервно закуривал одну сигарету за другой, не в силах справиться с нетерпением и нарастающим раздражением. Какого черта они торчат на этой грязной улочке в ожидании какой-то незнакомки? У них что, своих дел мало? Единственным утешением ему служила мысль, что игра скоро кончится, игроки покинут «Хризантему» и, возможно, среди них окажется кто-нибудь из тех, за кем они охотятся. Тогда они просто пойдут за ними по пятам. А пока что ожидание затягивалось, и Альдо почувствовал, что у него заледенели ноги. В такси царила мертвая тишина. Заснули они там, что ли, Бертрам с шофером?

– А вот и она, – прошептал вдруг Видаль-Пеликорн.

Дверь таверны и впрямь приоткрылась, пропустив женщину, внешний облик которой очень точно описал Адальбер. Он не ошибся: женщина, судя по всему, была молода и принадлежала к высшему обществу. Каждое ее движение говорило об этом. Друзья решили следовать за ней на расстоянии, стараясь, насколько это было возможно, не производить лишнего шума.

Шаг, другой, и незнакомка уже оказалась за пределами круга света, отбрасываемого тусклым красным фонарем таверны. На своих высоких каблуках дама шла с большой осторожностью, опасаясь подвернуть ногу на выбоинах. И вдруг, издав испуганный крик, рухнула на мостовую – две неведомо откуда взявшиеся тени внезапно напали на нее.

В то же мгновение Альдо с Адальбером бросились ей на помощь. Они набросились на злоумышленников, атаковавших несчастную жертву. Никак не ожидавшие их появления и совершенно не желавшие вступать в открытый бой – кулак Морозини достаточно грубо обошелся с челюстью противника и, очевидно, всерьез ее попортил, – бандиты выскользнули у них из рук и растворились в кромешной тьме. Оставив мысль о преследовании, Альдо опустился на колени возле лежащей на земле женщины. Она не шевелилась, по всей видимости, потеряв сознание. Князь предпринял попытку освободить ее лицо от густой вуали, не решаясь, однако, слишком сильно потянуть: ткань закрутилась вокруг шеи, которая показалась ему такой хрупкой!

– Черт побери! – воскликнул он. – В этой дыре ничего не разглядишь! Фонарь при тебе, Адальбер?

Адальбер, который бросился было преследовать бандитов, вернулся и присел на корточки возле друга. Не мешкая, он достал из кармана фонарик, с которым никогда не разлучался, и направил луч света на неподвижно лежавшую женщину.

– Машина, на которой она приехала, по-прежнему здесь, – сообщил он. – Это тоже такси, и, похоже, водитель отличается от нашего большей отвагой. Погляди-ка, я оказался прав, когда говорил, что женщина и молода, и красива!

Ответа, однако, не последовало. Морозини, которому наконец удалось справиться с черным облаком вуали, с растерянностью и изумлением рассматривал прекрасное, с закрытыми глазами лицо Мэри Сент-Элбенс.

– Что ей тут понадобилось? – проговорил он наконец.

– Ты с ней знаком?

– О да! Это новая графиня Килренен. Помоги мне поднять ее, надо отнести леди Мэри в ее машину.

– Почему не в нашу?

– Потому что так мы узнаем, где она села в такси и не приезжала ли она и раньше в этот злачный район. И потом, не скрою, у меня нет слишком большого желания делиться с Бертрамом нашей находкой. Не забудь, что наш витязь – репортер, и дама из высшего света, подобранная посреди ночи в китайском квартале, может заставить разыграться его воображение…

– А я признаюсь, что мое воображение уже разыгралось!

Они подняли молодую женщину, которой при падении посчастливилось не угодить в грязную лужу, но она все еще не приходила в себя. Альдо на руках понес ее в такси.

– Кстати, ты хоть знаешь, где она живет? – спросил Видаль-Пеликорн.

– Нет, и я бы удивился, если бы оказалось, что шофер знает ее адрес. Такого рода авантюры обычно совершаются анонимно. Но я надеюсь, она сама скажет, куда ее отвезти, когда придет в себя.

– Если хочешь, я могу поехать с тобой.

– Нет, спасибо. Тебе лучше присоединиться к остальным. Сегодня вряд ли нам еще что-то удастся сделать, так что, я думаю, вы можете возвращаться, а я, оставшись с леди Мэри наедине, возможно, смогу что-нибудь у нее разузнать.

Мэри Сент-Элбенс оказалась куда тяжелее, чем можно было предположить, глядя на ее изящную фигуру. Альдо стало даже жарко, пока он дотащил ее до такси. Шофер тут же выскочил ему навстречу и помог уложить молодую женщину на сиденье в салоне.

– С ней что-то произошло? – забеспокоился он. – Я ничего не слышал.

– Глупейшая случайность. Она подвернула ногу на этой жуткой мостовой и, упав, потеряла сознание. И часто вы ее сюда возите?

– Я – впервые. Поверьте, я был не слишком рад ехать в этот квартал да еще везти сюда даму, но она мне хорошо заплатила, и вот…

– А где она села?

– На Пиккадилли-серкус. Вообще-то мне уже приходилось возить кое-кого из высшего света в китайский квартал, но это всегда были мужчины, искавшие экзотических развлечений, и знаете…

Альдо, который легонько похлопывал бесчувственную леди Мэри по щекам, прервал словоохотливого шофера, задав ему вопрос:

– А не найдется ли у вас чего-нибудь крепкого? Неплохо бы дать ей глоток!

– Сейчас взгляну! Ах, ну да, есть отличный джин! В плохую погоду ночью я всегда беру с собой что-нибудь для согрева.

– Благодарю. А теперь давайте поедем, чтобы я мог зажечь в салоне свет, не привлекая лишнего внимания.

В самом деле, к такси уже, крадучись, приближались две фигуры. Может быть, это были просто любопытные, привлеченные видом стоящего автомобиля, а может быть, кое-кто и похуже. Быстро заняв свое место, шофер тронул машину и включил фары, свет которых выхватил из темноты двоих мужчин со зловещими лицами – один из них держал в руке нож. Шофер прибавил скорости, резко повернул, рассчитав, чтобы машину не занесло на повороте, и, тут же выровняв ее, помчался как можно быстрее прочь от этого зловещего места. Альдо, чуть было не потерявший равновесие на неожиданном вираже, уселся покрепче и, оценив мастерство водителя, решил, что непременно потом попросит у него адрес. Такой лихач вполне может пригодиться в дальнейших вылазках.

Слегка обеспокоенный столь глубоким обмороком леди Килренен, Альдо зажег маленькую лампочку в салоне и принялся вливать в стиснутый рот несчастной женщины джин. Бледные щеки леди Мэри упорно не желали розоветь, и Альдо уже подумал, что без медицинской помощи им не обойтись, а леди вряд ли будет рада оказаться в больнице. Но слава тебе, господи, средство оказалось чудодейственным: молодая женщина вздрогнула, поперхнулась и принялась кашлять так, что из глаз ее потекли слезы. Альдо приподнял ее и похлопал по спине. Лицо его оказалось вровень с лицом леди Мэри, и она, уже окончательно придя в себя, узнала князя Морозини и устремила на него взор, в котором изумление смешивалось с гневом. Через несколько секунд она выдавила из себя:

– Как… как вы здесь оказались? И что вы тут делаете?

– Если вы привыкли только подобным образом выражать свою благодарность, то надо заметить, что способ несколько необычен. Мне чудом удалось вырвать вас из рук двоих убийц. В какой-то момент я еще и испугался, подумав, что вы всерьез ранены, но теперь счастлив убедиться, что опасения мои были напрасны.

– Да, действительно, у меня только очень сильно болит голова. Должно быть, эти негодяи меня ударили. Дайте мне еще капельку джина.

Пока леди Мэри пила маленькими глоточками джин, Альдо отважился спросить, что она делала в таком странном и опасном месте.

– С вами могло произойти самое худшее, – прибавил он. – Что может искать женщина вашего круга в грязном китайском квартале?

– Вас это не касается! – резко отпарировала она, не утруждая себя излишними проявлениями любезности. Морозини не успел даже упрекнуть ее, потому что она вдруг принялась лихорадочно шарить вокруг себя с криком:

– Сумочка! Где моя сумочка?

– Помилуй бог, не знаю, – отозвался Морозини. – Возможно, ее украли грабители.

Не слушая Альдо, Мэри Сент-Элбенс торопливо опустила стекло, которое отделяло салон от кабины, собираясь приказать шоферу везти ее обратно. Альдо попытался удержать ее.

– Не делайте глупостей! На что вы можете рассчитывать? Если только у вас нет там личных врагов, ваша сумочка и привлекла грабителей.

– Я хочу вернуть ее во что бы то ни стало! Но вы совсем не обязаны меня сопровождать. Вы можете выйти немедленно.

– Об этом и речи быть не может! – воспротивился Альдо. – Раз я занялся вашим спасением, я вас не оставлю. Поворачиваем, – обратился он к водителю, – раз уж леди так настаивает!

Понятное дело, что проездили они напрасно, и после бесконечных бессмысленных блужданий леди Мэри бросилась на сиденье такси и так безудержно разрыдалась, что доброе сердце Альдо дрогнуло, и он принялся ее утешать:

– Стоит ли так горевать? Что такого ценного было у вас в сумочке? Если хотите, мы можем заявить в полицию. Хоть я и не верю, что это что-нибудь даст…

Альдо показалось, будто он случайно нажал на какую-то потайную кнопку – леди Мэри мгновенно перестала плакать и переспросила с нервозным смешком:

– В полицию? Что мне делать в полиции? Меня просто-напросто обчистили, и ничего больше! Я… я сегодня выиграла… в фан-тан!

– Так вы приезжали сюда играть? – не скрывая своего изумления, спросил Альдо. – Но это же безумие!

Серые глаза, мечущие гневные молнии, уставились на него.

– Можете считать меня безумной, но я люблю играть и больше всего – в фан-тан! Свою юность я провела в Гонконге, где мой отец занимал высокий пост, там я и научилась этой игре!

– Я полагал, что драгоценные камни – единственная ваша страсть. Игра и коллекционирование плохо уживаются друг с другом, одна из этих страстей неизменно представляет угрозу для другой.

– Речь идет не о страсти… а скорее об удовольствии. Я приезжаю сюда не каждый вечер. Сегодня это был всего только третий приезд.

– Если хотите знать мое мнение, то мне кажется, что и этого более чем достаточно. А ваш муж знает об этом?

– Конечно, нет. Он мало интересуется тем, как я живу, да и у меня самой нет особого желания посвящать его в подробности моей личной жизни и развлечений. Он счел бы это посягательством на свою респектабельность, а для него это просто невыносимо. Особенно теперь.

– Я в этом не сомневаюсь. Но как вы обнаружили этот притон? Неужели случайно?

– Нет. Мы приехали сюда с целой компанией друзей после одного очень веселого вечера. Кто-то из них знал «Хризантему» и привез нас всех. Клиенты из высшего света здесь не так редки, как вы думаете, потому что тут играют на большие деньги. Но сегодня вечером никого, кроме меня, не было.

– И вы выиграли?.. И немалую, кажется, сумму?..

Альдо замолчал, потому что шофер приспустил стекло и спросил, куда их везти. Леди Мэри, не давая Альдо времени ответить, распорядилась везти на Пиккадилли-серкус.

– Вы там живете? – нерешительно спросил Альдо.

– Не валяйте дурака, – ответила она, передернув плечами. – Я никому не обязана сообщать свой адрес.

Альдо не стал настаивать. Остальная часть пути прошла в молчании.

Приехав на Пиккадилли, такси остановилось. Князь попросил шофера подождать его, помог своей спутнице выйти, тут же остановил другую машину, куда и усадил ее, поцеловав на прощание руку, захлопнул дверцу и вернулся к своему такси.

– Еще разок спустимся на дно, сэр? – спросил его шофер с лукавым огоньком в глазах.

– Не сегодня. Сейчас отвезите меня в «Ритц», но я хотел бы знать, как мне вас найти, если я соберусь в такое же путешествие в ближайшее время. Тот водитель, который отвозил меня в китайский квартал, показался мне не слишком храбрым.

– Нет ничего проще. – Шофер был польщен, он и впрямь был неробкого десятка, а денежная купюра, которую держал в руках его клиент, явно придавала ему еще больше смелости. – Позвоните в «Белую лошадь» на Стренде и спросите Гарри Финча, я заезжаю туда утром, в полдень и вечером. Вот вам телефон. Знаете, я десять лет прослужил на флоте, на войне пороху понюхал, так что я уже ничего не боюсь. Только скажите мне ваше имя или любое другое, какое хотите…

Было уже около двух часов, когда Гарри Финч подвез своего пассажира к гостинице. Видаль-Пеликорн к этому времени еще не вернулся. Морозини подумал, что, возможно, археолог задержался в бистро, поднимая моральный дух Бертрама, и решил не ждать его. Князю очень хотелось спать. День был длинным, да и легким его нельзя было назвать, так что теперь настоятельно ощущалась потребность в отдыхе. Пережитое только что приключение подействовало на него угнетающе, как бы он ни бодрился: в рассказе леди Мэри, несомненно, была какая-то фальшь, и вообще вся эта история оставила у него крайне неприятный осадок. Эта женщина, несмотря на всю свою красоту, вызывала у Альдо стойкую неприязнь. Возможно, он не принимал бы все так близко к сердцу, если бы она оставалась просто Мэри Сент-Элбенс, но она унаследовала имя человека, которого Морозини с детства любил и уважал. Сама мысль о том, что теперь это имя сможет склонять любой полицейский наряд, который нагрянет в сомнительный китайский притон, была ему крайне неприятна. Старого лорда Килренена, страстного любителя морских странствий, всегда влекло очарование Востока, но как это было непохоже на нездоровый интерес его наследницы, граничивший с испорченностью.

– Бедный сэр Эндрю не любил своей родни, – сообщил Альдо своей зубной щетке. – Если бы только он мог знать, что из всего этого получится! Он бы в гробу, наверное, перевернулся…

Улегшись в постель, Альдо понял, что усталость не всегда способствует сну. Слишком много противоречивых чувств теснилось в его душе, слишком много одолевало мыслей, и князь никак не мог остановить этот поток. Когда же ему удалось наконец задремать, в сонном кошмаре закружились перед ним в бешеном вихре Анелька, леди Мэри, Аронов, китайцы, польский студент…

Открыв глаза и увидев, что наступило утро, Альдо вздохнул с облегчением. Он спустился к завтраку и, созерцая обильный «шведский» стол, вдруг пришел к неожиданному выводу: Хромой был прав! Нельзя разбрасываться, занимаясь одновременно несколькими делами, так ни одно не доведешь до конца. Поэтому имело смысл на время оставить Анельку и леди Мэри и заняться исключительно алмазом. Что-то подсказывало князю, что с этой точки зрения водная экскурсия в «Красную хризантему» куда полезнее, чем все архивные материалы вместе взятые. В ближайшие полчаса они с Адальбером набросают план боевой операции и придумают, где им раздобыть лодку… Почему бы затем не заглянуть на Пеннифилдс в магазин подержанных вещей того самого Ян Чанга, которого молва называет самым опасным и могущественным человеком в китайском квартале? В конце концов, хоть и с большой натяжкой, они были коллегами, и было бы весьма любопытно перемолвиться с ним несколькими словами. Тем более, если, как предполагал Альдо, «Роза Йорков» все-таки у него в руках, – ведь кто-то же должен был подослать убийц!

Планы Альдо не вызвали у Адальбера ни малейшего энтузиазма: ему совсем не хотелось вновь ступать на китайскую территорию. Вполне возможно, что камень действительно у Ян Чанга, но вряд ли тот решит поделиться этой тайной с первым попавшимся незнакомцем.

– И потом, в любом случае камень этот поддельный, и если китаец устроил это похищение, чтобы передать его кому-то, что вероятнее всего, то он ничего на этом не заработает. Особенно если этот кто-то обнаружит, что речь идет о великолепной пробке для графина! Так что я предпочитаю глотать пыль Соммерсет-хауза в надежде отыскать там завещание Нелл Гуин.

– Ты только даром потеряешь время. Неужели ты думаешь, что Симону Аронову не приходила в голову эта мысль?

– Не уверен, чтобы он днями и ночами просиживал в архиве. А потом, знаешь ли, бывает неожиданная удача! Такое ведь тоже случается!

– Святая простота! Хорошо, я отправлюсь в китайский квартал один.

В полдень Морозини связался с Гарри Финчем, и к трем часам дня такси доставило его к самому большому дому на Пеннифилдс – это было трехэтажное приземистое сооружение, построенное из кирпича, который со временем выцвел настолько, что приобрел розовато-серый оттенок. Часть первого этажа занимал магазин, но окна его были так грязны, что увидеть сквозь них, что творится внутри, не было никакой возможности. Квартал, который еще несколько часов назад был так пустынен и мрачен, сейчас невероятно оживился. Предлагали свои услуги бродячие торговцы. Продавцы всевозможной снеди раскладывали свой товар прямо на мостовой. Лавочки были распахнуты настежь, словно на восточном базаре, и товары из них были разложены чуть не по всей улице, но на пороге каждой возвышалась неподвижная фигура – глаза прищурены, руки спрятаны в широких рукавах черного или темно-синего хлопчатобумажного балахона. Пестрая эта сутолока не лишена была живописности, посетитель как будто окунался в атмосферу китайского Востока, и могло показаться, что ты попал на улицу Пекина или Кантона.