Электронная библиотека » Жюльетта Бенцони » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 10 октября 2014, 11:48


Автор книги: Жюльетта Бенцони


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Бидаш
(Bidache)
Корисанда, или Гордость, толкающая на преступление

 
О, гордость!
Мощный крик и рога зов глухой,
Огни кровавых звезд на броне золотой…
 
Поль Верлен

Замок Бидаш производит неизгладимое впечатление на путешественников! Несмотря на то, что он практически превратился в руины, точнее сказать – в прекрасный отголосок прошедших времен, ибо на нем лежит отпечаток былой славы и богатства рода де Грамонов. Возвышаясь над Бидузой, его стены отбрасывают длинную тень – словно вспоминание о чудесном сооружении, которым этот замок когда-то являлся. Но если пышность его отдельных деталей померкла, то достоинство и гордость не тронуты временем. Он всегда был великим Грамоном и останется им до конца веков! По крайней мере, сохранились тяжелые камни круглой башни, старинной обители эпохи Возрождения, и многочисленные павильоны, выстроенные в XVII веке.

Род де Грамонов восходит к старинным королям Наварры. Первым его прославил Гарсия, сеньор д'Аграмон, живший в начале X века. Славный род дошел до наших дней под знаменем герцога де Грамона. Но ради исторической справедливости следует признать, что самые первые представители Грамонов были настоящими грабителями, хищниками, уверенными в том, что все, находящееся в пределах их досягаемости, является их собственностью и принадлежит им. Их феодальная башня наводила ужас на любого странника или торговца, случайно попавшего в ее тень. Вот что сказал хроникер Матье Парижский о некоем Гийоме де Грамоне, который, как и прочие, вовсю орудовал в Средние века: «Прискорбно, что ни один паломник, ни один торговец, ни даже живущий поблизости человек не может пройти мимо, не будучи обобранным до нитки или убитым этим ночным разбойником». В самом деле, шум и ужас наполняли столетия, в течение которых состояние знатных родов Франции могло увеличиваться лишь с помощью копья и меча. Распри между Грамонами и их соседями Бомонами стали в XV веке причиной гибели старинного Наваррского королевства. Естественно, и отношения с испанскими соседями были не лучше. И в первую очередь расплачиваться пришлось Бидашу: в 1523 году разгорелся первый пожар, в котором погибли все защитники крепости, за исключением тех, кто был заколот напавшими испанцами. Огромная башня – это практически все, что осталось после этой катастрофы. Но вот в историю вмешалась и все исправила одна женщина…

16 августа 1567 года богатая наследница (и, следовательно, очень выгодная партия) Диана д'Андуан была выдана замуж (в возрасте тринадцати лет) за Филибера де Грамона, который был намного старше ее. Супруг подождал лишь несколько месяцев после свадьбы, а затем потребовал от этого «ребенка» исполнения своего супружеского долга.

Диана была очень красива, и это может служить единственным оправданием ее супругу, но она уж точно никогда не могла забыть об этой ночи на 21 ноября 1568 года, пережитой ею в Бидаше. Тогда она поняла, что физическая любовь является если не худшим из всех зол, то, по крайней мере, самой тяжелой работой. Из этого тяжкого урока она извлекла лишь холодность по отношению к любовным утехам. Во всяком случае, сердце Дианы было навсегда закрыто для ее супруга. Мадам де Грамон без жалоб и причитаний выполняла лишь то, что она сама считала своим тяжким долгом. Результатом ее безропотного послушания стало рождение двух детей: девочки по имени Катрин, которая не тронула душу матери, и мальчика, Антонена, появившегося на свет в августе 1570 года. Именно ему Диана отдала всю неистраченную нежность и любовь, которая часто будет слепой и чрезмерной. Эти непривычные чувства даже толкнут мадам де Грамон на то, чтобы убедить своего сына совершить преступление. Но не будем опережать события…

В течение еще целого десятка лет, до того дня, когда пушечное ядро при осаде Ля-Фера отняло руку (а вместе с ней и жизнь) ее мужа, Диана де Грамон вела образцовую жизнь, лишенную настоящих радостей и подлинных наслаждений. В 1579 году, в Бордо, она познакомилась с Мишелем де Монтенем, который стал ей навсегда самым дорогим сердечным другом.

Овдовев, красавица графиня начала разрываться между Бидашем, где она строила великолепный дом, своим родным замком Ажетмо (что в Шалоссе, где она любила отдыхать) и дворами в По и в Нераке, куда Диану постоянно завлекала ее подруга Екатерина Наваррская, дочь Жанны д'Альбре и сестра будущего короля Генриха IV, а также крестная мать ее дочери. Именно в это время она и решила поменять себе имя.

В те времена большим успехом пользовался роман «Амадис Гальский»[7]7
  «Амадис Гальский» (исп. «Amadís de Gaula») – знаменитый рыцарский роман, первоначально созданный в Испании или Португалии, на основе французских источников. Первая версия романа, возможно, существовала уже в конце XIII или начале XIV века.


[Закрыть]
. Он повествовал о любви Амадиса и красавицы по имени Ориана. Графиня Диана читала и перечитывала эти рыцарские приключения, ибо они отражали ее собственные моральные принципы. Все дни она проводила в мечтаниях и в конце концов решила полностью изменить свою жизнь. Она чувствовала в себе душу старинной принцессы, и, чтобы окончательно убедиться в этом, она поменяла свое милое имя Диана на громкое Корисанда, под которым ей и суждено будет войти в Историю.

Пока же История лишь ждала ее. Еще с детства она хорошо знала юного принца Генриха Наваррского, который был одного с ней возраста. Издалека она неотступно следила за сложными перипетиями его брака с Маргаритой де Валуа, за ужасами Варфоломеевской ночи и, наконец, за бесконечной войной между Генрихом, который на тот момент был королем Наварры, и его свояком, королем Франции Генрихом III.

Отношения Генриха и Дианы можно было расценивать как самую теплую дружбу, но не более того. Однако 5 мая 1582 года, когда новоявленная Корисанда находилась в По (по приглашению Екатерины Наваррской), туда вдруг заявился Генрих Наваррский. Он переживал период глубокой депрессии, он устал, был измучен и даже болен. Естественно, он стал объектом всеобщей заботы. Его окружили таким нежным вниманием, что он просто не мог не отметить про себя ослепительную красоту Корисанды и не влюбиться в нее. «Он всегда предпочитал пышнотелых блондинок и молоденьких, едва распустившихся девушек, – писал один из его биографов, – но великолепное платье из красного бархата, которое Мадам сестра короля специально для своей подруги обильно усыпала жемчугом, очень выгодно выделяло ослепительную белизну лица и рук графини». Одним словом, Генрих влюбился, однако он терпеливо ждал до 20 июня 1583 года, чтобы заключить Корисанду в свои объятия.

Это была очень странная любовь, ибо никогда еще не сходились люди столь разные: он – живой и веселый, она – скрытная и неразговорчивая; его раздражали условности, а она была светской дамой до мозга костей. Впрочем, целых восемь лет эти два создания, даже будучи разлученными, не переставали любить друг друга. Бесконечные измены ветреного Генриха, который не мог пропустить ни одной юбки, не нарушали их крепкого союза. Но формально Корисанда была всего лишь его очередной любовницей, которая, однако, не теряла надежды стать женой. А что, разве Генрих своей собственной кровью не подписался под обещанием жениться на ней, когда дело зашло слишком далеко? Когда для него наступило время завоевать французское королевство, наследником которого он являлся, она приложила все усилия, чтобы помочь ему в этом, и даже продала все свои драгоценности.

И она получила за свои преданность и самоотверженность неплохую компенсацию. Одержав победу (5 ноября 1587 года), Генрих бросил к ее ногам знамена, захваченные у противника. Она надеялась, что он преклонится и попросит у нее руки. Увы, за время войн и походов красота ее погасла, и любовь Генриха отныне превратилась в обыкновенную признательность и сдержанную нежность. Наступило славное время великих разочарований! Неизбежно их отношения шли к драматическому концу.

Однако нашей Корисанде удалось поучаствовать в еще одной трагедии. Такой драме позавидовал бы репертуар Театра ужасов! Вот как началась эта печальная история…

В 1601 году Антонен де Грамон взял себе в жены молоденькую гасконку из знатного рода. Ее звали Луиза де Роклор, и она родила ему сына Антуана, будущего маршала Франции. На первый взгляд, все в этом браке шло довольно хорошо. Но это только на первый взгляд.

Как-то раз, в марте 1610 года, вернувшись с охоты раньше обычного, Антонен застал Луизу за излишне пламенной беседой с его «горячо любимым» кузеном Марсильеном де Грамоном. Реакция супруга была молниеносна: он собственноручно проткнул шпагой соблазнителя. Тем временем Луиза умудрилась бежать от расправы, чтобы найти прибежище в соседнем монастыре. Увы, это не помогло! Антонен очень быстро нашел ее, силой забрал из монастыря и возвратил в Бидаш. Там он бросил ее в темницу, а затем решил учинить процесс над виновными.

Для этого он собрал трибунал, состоявший из самых значимых людей в Бидаше, то есть из людей, полностью зависевших от него. И начался отвратительный спектакль: на суд был представлен эксгумированный труп Марсильена, которого судьи приговорили к отсечению головы. Что сразу же и было приведено в исполнение. Но оставалась еще Луиза! Она также была приговорена к казни, однако Антонен не осмелился приступить к экзекуции незамедлительно. Дело в том, что отец его молодой супруги был губернатором Гаскони и имел очень высокое положение при дворе.

Действительно, господин де Роклор, посчитав приговор слишком суровым и поспешным, обратился с протестом к королеве Марии Медичи. И тотчас же излишне мстительный супруг получил приказ: «Не применять никаких санций, которые могли бы угрожать жизни Луизы». Этот приказ Антонен получил с заметным раздражением, принял его довольно холодно, равно как и советника де Гурга, который ему передал бумагу. Но в конце концов оскорбленный супруг вынужден был повиноваться. По крайней мере он сделал благонравный вид и уехал в Париж, отдав приказания своей матери и возложив на нее полную ответственность за их исполнение.

Что это были за приказания, точно неизвестно. Однако 9 ноября разлетелась весть о гибели Луизы, бренные останки которой Корисанда отказалась захоронить на фамильном кладбище Грамонов. Говорят, что беспечная Луиза была сброшена в подземелье, где и погибла от полученных при падении переломов.

Эта трагедия не стала помехой для Грамонов на пути к богатству и славе. В 1649 году Бидаш принял – и с какой помпой! – кардинала Мазарини, направлявшегося на переговоры, посвященные королевской свадьбе. В замке кардиналу была предоставлена комната, «вся обитая индийским кружевом, с кроватью из китайского дерева, инкрустированной черным деревом, серебром и золотом». Остальные комнаты замка лишь немногим уступали этой.

Сегодня от всех этих диковинок уже не осталось ничего. Кроме сладостных воспоминаний. В 1793 году, став национальным достоянием, Бидаш был преобразован в военный госпиталь, начальником котрого был человек вороватый и крайне нечистоплотный. Опасаясь ареста, он поджег замок со всех сторон, а сам бросился в воды Бидузы.

Бирон
(Biron)
Неукротимые

 
Когда Бирон хотел танцевать,
Он надевал свои башмаки,
Венецианскую рубаху,
Расшитый золотом камзол,
А также круглую брал шляпу.
Это – танец Бирон!
 
Песня XVI века

Со своего высокого холма замок Бирон высокомерно взирает на территории, простирающиеся между Дордонью и Ло. Он такой мощный и занимает такую внушительную площадь, что похож на укрепленную деревню. Иногда кажется, что головокружительная высота его остроконечных башен угрожает небу. Внутренний двор нельзя назвать обыкновенным двором: он носит название «Оружейная площадь». Здесь всегда жили воины, и это до сих пор очевидно – стоит только ступить на площадь.

И не столь уж важно, что, подойдя к замку поближе, вы легко разглядите на его стенах отпечатки стилей самых разных веков! От всех строений веет величием, а это именно то, что, в конечном итоге, дорого хозяевам, истинным воинам. Мужчинам этого рода всегда отводилась исключительная роль, что же касается женщин, то они, напротив, вынуждены были довольствоваться скромным местом в родовой иерархии: их использовали лишь как средство для продолжения рода. Впрочем, случаи, когда женщинам были уготованы скромные радости жизни, в древней и новой истории были крайне редки.

Погрузитесь в суровые страницы Гербовника и легко заметите, что все благородные бароны имели матерей и жен и что эти благородные мужи не рождались в своих доспехах, вооруженными до зубов и с чувством собственной исключительности. Их родили и воспитали достойные женщины! Однако ни в одной из историй замка Бирон не упоминается хоть одна сколько-нибудь интересная дама. Итак, поскольку перед нами мужской замок, обратимся к истории его отцов-основателей.

В XII веке род Гонто, происходивший от одной из ветвей рода Гуго Капета[8]8
  Гуго Капет (940–996) – герцог франков (960–987), король Франции (987–996), основатель королевской династии Капетингов. Сын герцога Гуго Великого и Гедвиги Саксонской, представитель рода Робертинов, конкурировавшего за трон с династией Каролингов и другими аристократическими семьями Франции на протяжении девятого и десятого веков.


[Закрыть]
, обосновался в Бироне, уже тогда являвшемся довольно могущественной сеньорией, так как она была одной из четырех составных частей знаменитого Перигора[9]9
  Перигор (фр. Périgord) – исторический и культурный регион на юго-западе Франции, известный своей кухней, мягким климатом и богатым историческим наследием. За контроль над графством, расположенным на границе между Францией и английскими владениями в Аквитании, велись кровопролитные войны, пока в 1607 году оно не было окончательно присоединено к Франции королем Генрихом IV вместе с другими владениями королевства Наварра.


[Закрыть]
. Здесь Гонто задержались до XX века. Это были высокопоставленные господа, занимавшие очень высокие должности при дворе герцогов Аквитанских.

Однако в начале XIII века начался крестовый поход против альбигойцев[10]10
  Санкционированный папой Иннокентием III первый крестовый поход в христианские земли (1209–1229) – так называемый крестовый поход против альбигойцев, приведший в итоге к присоединению к Франции Лангедока.


[Закрыть]
. Возглавлял орду баронов Симон де Монфор. Он осадил Бирон и даже (в 1211 году) завладел им. Истребив большинство жителей, Монфор оставил в замке одного из своих подчиненных по имени Мартен д'Альгаис, а сам продолжил наступление. Это было не самое удачное решение: оставшись один в Бироне, Альгаис пришел к выводу, что этот замок ему вполне подходит для постоянного местожительства. В надежде присвоить себе роскошное жилище, он покинул христианскую партию, чтобы присоединиться к ее противникам. Но не тут-то было! Монфор возвратился, вновь захватил замок, разрушив на сей раз крепость почти до основания, а затем приговорил схваченного предателя к смерти. Он «привязал его к хвосту лошади, которая протащила его сквозь ряды солдат, а затем, всего искалеченного, вздернул на виселице».

Как только утихли последние раскаты грома, Гонто возвратились домой и начали наводить порядок, в чем, конечно, преуспели. К XV веку появился один из самых значительных персонажей этой знатной семьи, Понс де Гонто-Бирон, который показал итальянцам, на что способны «разгневанные французишки». Это произошло в сражении при Форнуэ.

Молодой Понс следовал за королем Карлом VIII, который отправился в Италию, чтобы вновь завоевать то, что он считал «своим» – Неаполитанское королевство. Когда дело было сделано, король со своим окружением расположился под ласковым солнышком в Капуе. Однако очень скоро они получили весть о том, что мощная коалиция собирается преградить им обратный путь. Король тотчас же уехал, оставив часть своей армии Жильберу де Монпансье. Но командование второй частью – десятью тысячами человек – он доверил Понсу де Гонто. И они двинулись на север…

5 июня 1495 года, на рассвете, молодой де Гонто обрушился со своими людьми на почти сорокатысячную армию противника, расположившуюся на равнине в Форнуэ, на Таро, и совсем не ожидавшую нападения. И пока король в Новаре помогал герцогу Орлеанскому, Понс, выиграв этот поединок, сразу же попал на страницы Истории. Сейчас он покоится в часовне замка, в великолепной усыпальнице рядом со своим братом, епископом Арманом… Он был дедушкой первого из маршалов де Биронов.

Его сын Жан, губернатор Сен-Кентена, отдал жизнь за короля, так и не добравшись до самых верхних ступенек социальной лестницы. Но остановим свое внимание на Армане де Гонто, Горбуне, паже королевы Наваррской, а затем губернаторе Сен-Дени и маршале Франции, который нашел славную смерть в битве при Эпернэ и о котором хронист Брантом написал следующие строки: «Его голову снесло пушечным ядром, и смерть его была счастливой, если, конечно, верить Цезарю, который считал внезапную смерть самой лучшей из смертей».

Интересно, что его сын Шарль-Арман также был вынужден отправиться в мир иной без головы, но совсем другим способом. По словам л'Этуаля, это был «храбрый воин, более отважный, чем его меч, рисковый до крайности, счастливый во всех предприятиях, выигранных, скорее благодаря безрассудству, чем осторожности. Жадный до славы, амбициозный сверх всякой нормы, гордый и высокомерный, он был наделен особой спесью, которая, в конце концов, и принесла ему крах и несчастье». По сути, именно гордыня стала причиной его гибели.

Сослужив прекрасную службу Генриху IV в битве при Иври, а также в сражении при Арке и в осадах Руана и Парижа, Бирон перестал обращать внимание на что-либо, кроме своих амбиций; ему уже, право, нечего было желать, разве что стать королем Франции, заменив своего господина. Он стал адмиралом Франции в 1592 году, затем – маршалом Франции в 1594 году, губернатором Бургундии в 1595 году и, наконец, герцогом и пэром три года спустя. Словом, Бирон поднялся на самую вершину. Однако он, вероятно, посчитал, что король мало сделал для него, и потому позволил себе за спиной своего благодетеля и господина включиться в секретные переговоры с Испанией и Савойей.

Он был слишком высокопоставленным сеньором, чтобы его действия остались незамеченными. Представ в Лувре перед Генрихом IV, который все еще отказывался поверить в виновность одного из своих старых товарищей, он бесстрашно отрицал очевидное. Таким образом, он лишился королевского прощения… Он был арестован и заключен в Бастилию, а потом приговорен к смертной казни. Король отказал ему в помиловании, заявив: «Было бы скорее жестокостью, нежели милостью, если бы мы сохранили жизнь этому маршалу, который так бессовестно относится к своей собственной жизни и к своему государству».

Естественно, Бирон превратно понял слова своего короля и не замедлил выразить свой протест неблагодарному монарху, который, по его мнению, был обязан ему практически всем. Единственная милость, на которую согласился Генрих IV, заключалась в том, что эшафот, обитый черной материей, установили во дворе Бастилии, а не на Гревской площади. Последняя привела приговоренного в ужас: «Гревская площадь? Вот она плата за все мои услуги – постыдно умереть перед толпой народа!» Говорят, перед тем, как погибнуть, он приказал палачу: «Пошевеливайся! Давай-ка, кончай со мной побыстрее…»

Генрих IV был слишком благороден, чтобы завладеть имуществом казненного. Он ограничился лишь тем, что уничтожил герцогство, которое опять стало маркизатом до той поры, пока в 1723 году Людовик XV не завещал его Шарлю-Арману де Гонто, старейшине маршалов Франции.

Сын последнего, который также был маршалом, сделал парижанам милый подарок в виде особняка Бирона, который сейчас известен в качестве музея Родена.

А вот еще один Бирон, причем не самый худший. Это племянник предыдущего. Его звали Арман-Луи де Гонто, герцог де Лозен, затем герцог де Бирон. Он унаследовал замок и особняк в Париже, а также сказочную репутацию коварного сердцееда. Ну, вот наконец-то и в нашей военной истории появляются юбки!

Лозен (под этим именем он более известен) был высок и хорошо сложен. Он с гордостью носил на плечах свою необыкновенно красивую голову, которую предпочитал никогда не терять – напротив, он коллекционировал разбитые сердца прекрасных дам и частенько провоцировал скандалы. Что не мешало ему быть храбрым воином! Будучи другом Лафайета[11]11
  Мари Жозеф Поль Ив Рош Жильбер дю Мотье, маркиз де Лафайет (1757–1834) – французский политический деятель. Участник трех революций: американской войны за независимость, Великой французской революции и июльской революции 1830 года.


[Закрыть]
, он отправился воевать за независимость Соединенных Штатов, возглавляя нечто вроде Иностранного Легиона, и, естественно, заслужил там почет и славу. Заговорив о нем, нельзя оставить без внимания небольшую загадку: был ли он и вправду любовником Марии-Антуанетты?

Мы знаем, что молодая королева не была избалована вниманием короля, своего супруга. Известно также, что она любила окружать себя хорошенькими сумасбродными женщинами и молодыми, благородными и очень красивыми мужчинами. Лозен входил в их число. Он также входил в круг тех, кому была оказана великая честь развлекать королеву, когда, заболев корью, она вынуждена была подолгу оставаться в своей комнате.

Летом 1775 года популярность молодого Лозена достигла своего пика. Королева постоянно желала видеть его подле себя. Поговаривают, что однажды Мария-Антуанетта восхитилась большим белым журавлиным пером, красовавшимся на головном уборе ее друга, и Лозен не замедлил подарить его ей: тем же вечером перо появилось на голове королевы. Но послушаем, что об этом говорит мадам Кампан: «Его гордость предвкушала слишком высокое вознаграждение. Подарив журавлиное перо, он подождал немного и попросил аудиенции. Королева предоставила ее ему, как, впрочем, сделала бы это и по отношению к любому другому придворному, окажись он на его месте и обладай столь же высоким рангом. Я находилась в соседней комнате: спустя некоторое время после его прихода королева распахнула дверь и произнесла громким и раздраженным голосом:

– Уходите, месье!

Господин де Лозен низко поклонился и исчез. Королева была сильно возбуждена. Она сказала мне:

– Никогда больше этот человек не появится у меня…»

В своих «Мемуарах» Лозен без колебаний сообщил, что Мария-Антуанетта питала к нему нечто гораздо большее, чем простое расположение. Но факт остается фактом: именно с этого времени для Лозена началась безрадостная пора такой же черной немилости, какой светлой и радостной была до того благосклонность. Теперь рядом с королевой был Ферзен.

Испытав немало разочарований, Лозен стал депутатом Генеральных Штатов, перешел на сторону Революции, стал генералом Рейнской армии, затем выступил против вандейцев, которых он разбил в Партенэ. Однако вскоре его обвинили в предательстве, арестовали, посадили в тюрьму и приговорили к смерти. Он поднялся на эшафот на площади Революции с той же неотразимой улыбкой, какие он расточал в салонах Трианона. Его жена, урожденная Амели де Буффлёр (он все-таки нашел время, чтобы жениться, не успев, однако, обзавестись детьми), также закончила свою жизнь под страшным топором, но следующей весной…

И еще пару слов о замке. Последний проживавший в нем Бирон, маркиз и знаменитый коллекционер, продал его на следующий же день после начала Первой мировой войны, а сам отправился в Швейцарию.

В 1978 году замок выкупил департамент, чтобы заняться его реставрацией.

ЧАСЫ РАБОТЫ

С 1 апреля до 30 октября с 10.00 до 18.00

С 1 ноября до 31 марта с 10.00 до 18.00

(закрыто по понедельникам и пятницам)


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации