Текст книги "Школа талантов. Урок второй: конец света"

Зильке Шельхаммер
Школа талантов. Урок второй: конец света

Серия «Школа талантов»

Перевод данной книги был поддержан грантом в рамках программы Гёте-Института, финансируемого Министерством иностранных дел Германии.

The translation of this work was supported by the Goethe-Institut, wich is funded by the German Ministry of Foreign Affairs.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Original title: THE SCHOOL OF TALENTS: ZWEITE STUNDE: STROMAUSFALL!

© 2021 by CARLSEN Verlag GmbH, Hamburg, Germany. First published in Germany under the title SCHOOL OF TALENTS. ZWEITE STUNDE: STROMAUSFALL! All rights reserved

© Издание на русском языке, перевод. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2022

* * *

ЭТО АЛЬВА, новенькая в Школе талантов. Альва любит загадки, а ещё у неё есть заветное желание: перестать понимать, о чём болтают звери!

ЭТО РОДРИГО, странная птица, с которой Альва иногда беседует.

ЭТО МАЛА, ЙОНАС И ТИЛЛЬ, новые друзья Альвы из Школы талантов, всегда готовые к приключениям!

ФРИДЕРИКА И ЭЛВИН ходят в новую школу Альвы. Фридерика – угрюмая ворчунья и соседка Альвы по комнате. А Элвин считает себя самым важным человеком в мире. Альва пока толком не поняла, как к ним относиться.

ДИРЕКТОР ТОМАС ФРАНЦЕН – дядя Альвы и основатель Школы талантов. Кроме того, он умеет читать мысли, но это секрет!

Уроки в Школе талантов очень необычные… Впрочем, как и учителя! ФРАУ МОЛИНА весёлая и частенько пританцовывает. ФРАУ ТИНЕРИУС, наоборот, очень строгая. Лучше её не сердить, если не хочешь навлечь на себя гром и молнии.

Глава 1. Да разве это можно прочитать?

Альва лежала в кровати, закутавшись в одеяло. Сегодня утром она получила письмо от брата и вот наконец, волнуясь, открыла конверт. При свете ночника она развернула листок бумаги и… уставилась на него в полном недоумении. Серьёзно? Карлос всегда писал довольно неразборчиво. Но это… Китайские иероглифы и то было бы проще расшифровать.

Альва с трудом продиралась сквозь нагромождение корявых букв.

МИЛАЯ АЛЬВА,

ПРОСТО НЕ ВЕРИТСЯ, ЧТО ТЫ ТАК НАДОЛГО ЗАСТРЯЛА В ЭТОЙ ДУРАЦКОЙ ШКОЛЕ. ЭТО ПИСЬМО Я ПИШУ ТЕБЕ ТАЙНО, ЛЕЖА ПОД ОДЕЯЛОМ С ФОНАРИКОМ.

Ах вот оно что! Ну что ж, это, по крайней мере, объясняло отвратительный почерк. Но с чего вдруг Карлос писал тайно?

ПАПА ВЕЛЕЛ МНЕ ВЫКЛЮЧИТЬ СВЕТ – УЖЕ ПОЗДНО, А ОН УЖАСНО ЗОЛ. И ВСЕ ПОТОМУ, ЧТО Я СДЕЛАЛ КАМЕРУ-ОБСКУРУ ДЛЯ ШКОЛЬНОГО ПРОЕКТА. ОНА ОТЛИЧНО РАБОТАЕТ! СНИМАЕТ НА ПАПИН ТЕЛЕФОН, КОТОРЫЙ Я ВСТРОИЛ ВНУТРЬ. И ТЕПЕРЬ ПАПИН ТЕЛЕФОН ВМЕСТЕ С МОЕЙ КАМЕРОЙ В ШКОЛЕ. НУ ДА, НЕЛОВКО ВЫШЛО, НО ЗАЧЕМ ТАК СЕРДИТЬСЯ ИЗ-ЗА ПУСТЯКОВ?

Хихикая, Альва поморгала, чтобы снять напряжение с глаз. Разбирать каракули было непросто, но история о том, как младший брат довёл папу до белого каления, её ужасно рассмешила!

Вдруг Альва отвлеклась от письма, покрутила головой и поморщилась. Странно, но в комнате воняло зверинцем. О нет, неужели это от её джинсов? Быть такого не может. Да, сегодня после обеда у неё был тренинг талантов, но занятие проходило не в хлеву, а под открытым небом, возле загончика.

Альва вот уже несколько недель училась в Школе талантов. Каждый ребёнок здесь обладал каким-то необычным даром. Кто-то умел превращаться в зверей, кто-то – проходить сквозь стены, уменьшаться и всё в таком духе. Альва слышала голоса животных. А может быть, их мысли – точно этого никто не знал. На уроке, который назывался тренингом талантов, дети учились управлять своими способностями. Иногда это получалось лучше, иногда – хуже. В случае Альвы обычно хуже.

Альва вздохнула. В комнате не только пахло, как в хлеву, но и было зверски шумно. Шум мешал ей сосредоточиться на письме. В сумерках под окном возились и бормотали самые разные животные, и Альва понимала все их разговоры. Летучие мыши спорили, кто из них быстрее летает, какой-то ёж заблудился и хныкал, а полчки нашли беличью кладовую с орехами и теперь шумно веселились по этому поводу.

Иногда Альве хоть и с большим трудом, но всё же удавалось приглушить отдельные голоса в голове. Но сейчас снаружи стоял такой гвалт, что и пытаться не стоило.

К сожалению, соседка Альвы, Фридерика, настаивала на том, чтобы держать окно открытым. Из соседней кровати донёсся шелест перевёрнутой страницы и тихий смешок.

– Читаешь что-то забавное? – спросила Альва.

Вообще-то, Фридерика смеялась крайне редко, если не сказать никогда.

– Угу, – буркнула Фридерика и натянула на плечи одеяло.

Альва скривилась от досады, жалея, что вообще задала вопрос. Фридерика не желала разговаривать с Альвой. Дружба у них как-то сразу не задалась. Живя вместе в комнате, они почти не общались.

Альва продолжила читать письмо.

Я РАССПРОСИЛ МАМУ ПРО ДЯДЮ ТОМАСА…

Дядя Томас был братом их мамы, но в Школе талантов его все называли «директор Францен». Он предложил Альве поступить к ним, чтобы научиться управлять своими способностями.

Альва рассчитывала недели за три перестать слышать голоса животных и вернуться домой. Но совладать с талантом оказалось очень непросто, так что она решила остаться в интернате ещё на какое-то время.

А теперь она и вовсе сомневалась, стоит ли уезжать, ведь с каждым днём её жизнь здесь становилась всё веселее и интереснее. Вот только вечерами Альва всё-таки мечтала оказаться дома, у себя в комнате, в кругу семьи, по которой очень скучала. Конечно, она часто видела дядю Томаса, но тот в первую очередь был директором школы, а не её родственником.

Так что же такого выведал о нём Карлос? Она нашла в письме место, на котором остановилась, и стала читать дальше.

Я РАССПРОСИЛ МАМУ ПРО ДЯДЮ ТОМАСА, И ТЫ НЕ ПОВЕРИШЬ…

Щёлк!

Внезапно погас ночник. В комнате стало совсем темно.

– Да что же это опять такое? – проворчала из соседней кровати Фридерика.

– Это не я! – поспешила заверить её Альва.

– А я и не утверждала, что ты, – раздражённо ответила Фридерика.

Тут в коридоре раздался голос фрау Молины – воспитательницы их общежития:

– Девочки! Девочки! Пожалуйста, выходите из комнат, но pronto[1]1
  Быстро (итал.).


[Закрыть]. Без паники! Это просто отключение электричества.

– Это просто конец света. Какая тут может быть паника, мы уже давно привыкли, – съязвила Фридерика.

Альва в душе согласилась с ней. «Конец света» в последнее время случался почти каждый вечер, как по расписанию. Весь остров то и дело внезапно погружался во тьму.

Фридерика открыла дверь. Света от фонарика фрау Молины хватило, чтобы Альва увидела на спинке кровати худи. Она сунула письмо Карлоса в карман на животе и вышла из комнаты.

В коридоре Альва услышала тихое бормотание. Она, конечно, знала всех своих соседок, но в полутьме было очень сложно кого-то различить.

– Не двигайтесь! – воскликнула девочка перед Альвой. – Я думаю, Табеа превратилась!

– Во что? – тихо спросила Альва, и тут вдруг у неё по ноге проползло что-то холодное. Она прикусила язык, чтобы не вскрикнуть.

– Она ничего тебе не сделает. Это Табеа. Она ничего тебе не сделает, – забормотала Альва себе под нос.

– И-и-и-и-и! – завизжал кто-то в темноте.

– Фрау Молина, фрау Молина, моей ноги коснулось что-то гадкое!

Альва заметила ползущую тень. Многие в толпе испуганно вздрогнули и принялись перешёптываться.

– Эй, ну вы чего, это же Табеа, – возмутилась девочка, стоящая перед Альвой.

В конце коридора фрау Молина изо всех сил размахивала фонариком из стороны в сторону.

– Или тут сейчас приземлится самолёт, или я вообще не понимаю, что происходит, – услышала Альва шёпот Малы у себя за спиной.

Хихикая, она протиснулась к подруге.

– Silenzio[2]2
  Тишина (итал.).


[Закрыть], мои дорогие девочки, – воскликнула фрау Молина. Учительница вечно говорила на двух языках одновременно – Альва к этому почти привыкла. – Будьте осторожны, не наступите на змею. А лучше возьмите-ка её на руки.

– Если бы мы её ещё видели, – ворчливо заметила Мала.

– А может кто-нибудь превратиться в гигантского светлячка?

Над коридором пронеслись искорки.

– Нет, Марта, не надо! – снова послышался голос фрау Молины. – Не стоит запускать огненные шары. Это слишком опасно.

Мала наклонилась и попробовала поднять огромную змею, которая к тому времени, казалось, растянулась уже на весь коридор

– Ох, Табеа, ну ты и тяжёлая! – простонала она.

Альве ничего не оставалось, кроме как помочь. Змеи нагоняли на неё жуть. И хоть Альва неустанно твердила себе, что это не настоящая гигантская анаконда, держать её в руках было ужасно неприятно, и она изо всех сил надеялась, что Табеа вот-вот примет свой привычный облик.

Тут снова раздался голос фрау Молины.

– Проведём перекличку. Я буду по очереди называть имена. Надо понять, все ли тут!

– Но будьте добры, поторопитесь! – крикнула одна из девочек. – Табеа весит почти тонну!

– Тихо. Allora[3]3
  Итак (итал.).


[Закрыть], начнём: Мала Бамадио!

– Здесь! – крикнула Мала через весь коридор.

– Разве это не странно? – спросила Альва, обращаясь к Мале, пока вокруг то тут, то там раздавались возгласы «Здесь!». – Опять вырубили свет. Какой по счёту раз?

– Четвёртый за две недели, – ответила Мала.

Альва покачала головой.

– А раньше тут такое бывало?

Мала училась в Школе талантов гораздо дольше Альвы. Но вместо неё ответила Ленни, соседка Малы по комнате:

– Я лично такого не припомню.

Мала подтвердила:

– За все годы, что я здесь, ещё ни разу не было ничего подобного.

– Табеа Райнхард! – позвала фрау Молина.

Тишина.

– Табеа Райнхард? – повторила учительница.

– Здесь! – откликнулась девочка прямо перед Альвой.

Альве потребовалось всё самообладание, чтобы не отшвырнуть существо, которое она держала. Если Табеа стояла впереди, то кто же был у неё в руках?

– За Табеа отозвалась Эмма. Не пугайся, отважная героиня, – захихикала Мала.

– Точно? – спросила Альва.

– А, вижу, ты отметилась за змею. Спасибо, Эмма, – заметила фрау Молина и назвала следующее имя в списке.

– Альва Шрёдер?

– Здесь! – громко сказала Альва.

Стоящая рядом Мала спросила:

– По-моему, на такой случай у нас в комнатах были аварийные фонарики. Разве нет?

– Да, но большинство из них сломались, – прошептала Ленни.

– Я слышала, что с острова исчезли вообще все фонарики, – тихо сказала какая-то другая девочка.

Всё это было очень и очень странно.

Глава 2. У торшера есть имя

Фрау Молина отвела всех вниз, в общую гостиную. Там уже собрались те девочки, чьи комнаты располагались на первом этаже. Альва с облегчением выпустила из рук змею. Табеа заползла на диван и свернулась кольцами.

Эмма и Пиа принесли ящик с маленькими свечками. Альва стала раскладывать их по небольшим стаканчикам и передавать Мале, та поджигала фитильки, а потом благодаря таланту Пиа свечки в стаканчиках разлетались по комнате. Понемногу в гостиной становилось светлее.

– Нет, не надо! Опасно запускать стаканчики по воздуху. Расставляйте их вручную, – предостерегла фрау Молина.

Возле шкафа стояла девочка с мерцающим баскетбольным мячом в руках.

– Что это она делает? – спросила Альва у Малы, передавая ей очередной стаканчик.

– Нела? Пытается заставить мяч светиться, – объяснила Мала и подожгла свечку.

Альва наблюдала за Нелой. На лице у той читалось отчаяние, и Альва прекрасно понимала её чувства. Управлять талантом – это как пытаться укусить яблоко в воде, не используя рук. Только дотронешься, как оно тут же ускользает. Мяч в руках у Нелы на пару секунд вспыхнул ярче.

– Ого! У нас появилась конкуренция, – с улыбкой заметила Мала.

Нела не выдержала обращённого к ней внимания, и мяч сразу потускнел.

Извиваясь, к столику со свечками подползла Табеа. Она обхватила коробок спичек кончиком хвоста и прошипела что-то похожее на слово «помощь».

– Ты бы очень помогла, если бы в следующий раз превратилась в кого-нибудь не такого тяжёлого! В ужа, например. Или ещё в какое-нибудь существо, которое можно поднять, не надорвавшись, – проворчала Ленни.

Табеа ответила недовольным шипением.

На другом конце столика Марта жонглировала огненными шариками. Амелия заключала их в большие пузыри. Они походили на мыльные и могли парить в воздухе.

Альва не могла оторвать взгляда от светящихся летучих шаров. Зрелище просто завораживало! И тут один из пузырей лопнул прямо над диваном. Огненный шарик упал на книжки, и они тут же вспыхнули.

– Пожар! – закричала одна из девочек. Но не успела фрау Молина среагировать на сигнал тревоги, как Мала уже отправила к месту происшествия облачко, и над диваном пролился дождь.

– Отбой – пожар потушен! – сообщила Амелия, рассматривая мокрые обожжённые книжки.

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвалась фрау Молина.

Дверь отворилась.

Гостиная, где до этого царил свечной полумрак, наполнилась таким ослепительно-ярким светом, что все поначалу зажмурились.

Когда глаза немного привыкли, Альва увидела директора Францена, а рядом с ним – какого-то мальчика, в каждой руке держащего по горящей лампочке. От них исходил ровный свет без всякого намёка на мерцание. Альва услышала, как Нела зашвырнула баскетбольный мяч в угол.

– Ух ты, а кто этот ходячий торшер? – удивлённо спросила Альва у подруг.

– Это Бен, – ответила Мала.

– Круто! Но как ему это удаётся? – продолжила расспрашивать Альва.

– Через него проходит электрический ток, – объяснила Ленни.

– Как удобно! – отметила Альва, не зная, что тут можно добавить.

– Добрый вечер. Всё в порядке? – осведомился директор Францен. Его взгляд скользнул по комнате и ненадолго задержался на Альве. Она тут же громко и отчётливо подумала: «Всё в полном порядке».

Никто, кроме неё, тут не знал, что директор умеет читать мысли, – это была тайна, как и тот факт, что он доводится ей родным дядей.

Директор Францен едва заметно улыбнулся ей в ответ и заговорил с фрау Молиной. Бен как ни в чём не бывало стоял рядом с директором школы и освещал комнату.

Затем директор Францен и его ходячий торшер ушли, и всем вновь пришлось привыкать к тусклому свету.

Мала достала из шкафа игральные карты. Ленни, Эмма и Сабита сели за стол.

– Мы будем играть в «Мухлёж». Ты с нами? – спросила Эмма.

– Начинайте без меня. Я сначала дочитаю, – сказала Альва и помахала письмом Карлоса. Устроившись на диване поудобнее, она снова принялась расшифровывать корявые строчки.

Я РАССПРОСИЛ МАМУ ПРО ДЯДЮ ТОМАСА, И ТЫ НЕ ПОВЕРИШЬ: ОКАЗЫВАЕТСЯ, ОН БЫЛ УЖАСНЫМ, УЖАСНЫМ РЕБЕНКОМ. ОН ВСЕ ВРЕМЯ ДРАЛСЯ, ПОЛУЧАЛ ПЛОХИЕ ОЦЕНКИ И ГРУБИЛ УЧИТЕЛЯМ. ЕГО МНОГО РАЗ ХОТЕЛИ ИСКЛЮЧИТЬ ИЗ ШКОЛЫ. И ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК ТЕПЕРЬ РУКОВОДИТ ИНТЕРНАТОМ. С УМА СОЙТИ!

НО ТЫ НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, Я ПРИДУМАЮ СПОСОБ ВЕРНУТЬ ТЕБЯ ДОМОЙ.

ТВОЙ КАРЛОС (БРАТ)

Как будто она могла забыть, что Карлос – её брат! Зачем писать это в скобках после имени? Альва усмехнулась, свернула письмо и попыталась представить себе благообразного дядю Томаса в образе подростка-разгильдяя. Засовывая письмо обратно в карман худи, она заметила, что на одном из диванов сидит Фридерика. Далеко от всех остальных. Сама по себе. Даже в комнате, полной девчонок, она умудрилась оказаться в одиночестве.

Ну как можно быть такой угрюмой и нелюдимой?! Альва подумала было к ней подойти, но решила, что из этого ничего хорошего не выйдет, а в очередной раз натолкнуться на грубость ей не хотелось.

– Эй, соня! – отвлекла её от мыслей о странной соседке Мала. – А эту партию ты с нами сыграешь? – спросила она, помахивая колодой карт.

– Что? – встрепенулась Альва. – Да, конечно!

Они погрузились в игру. Ленни, жульничая напропалую, как и полагалось по правилам, вырвала себе победу, и почти сразу зажёгся свет.

Хлопнув в ладоши, фрау Молина велела всем разойтись по комнатам и лечь спать.

Глава 3. Ура, опять стишки

На следующее утро Альва стояла у входа в общежитие и ждала Малу и Ленни, чтобы вместе отправиться на завтрак. Крышу заливал молочно-нежный свет. Альва закрыла глаза, подставив лицо лучам утреннего солнца, и вдохнула полной грудью. В воздухе пахло летом.

Тут Альва услышала взмах птичьих крыльев и сразу догадалась, что рядом приземлился Родриго – необычная ворона, понимающая людей. А поскольку Альва умела понимать животных, они могли разговаривать. Альву эти беседы порой ужасно утомляли: ворона не отличалась простым характером.

И действительно, в следующую секунду в голове у неё раздался каркающий голос:

– Вы тут что, играете в какую-то странную новую игру?

Родриго запрыгал по гравийной дорожке.

– Игру? Ты о чём? – переспросила Альва, не открывая глаз.

– То светло, то темно, то светло… – сказала ворона и громко раскаркалась. Звук был довольно устрашающий, хоть и задумывался как смех.

Альва открыла глаза и смерила птицу взглядом.

– Ты имеешь в виду отключения электричества? Это не игра, – объяснила она.

– А что же? – поинтересовался Родриго и запрыгнул на спинку скамейки.

– Скорее досадные происшествия. Из-за этого пару дней назад нам пришлось есть мороженое на завтрак, – рассказала Альва.

– Вы что, свихнулись? – качая головой, прокаркал Родриго.

– Почему это? – удивилась Альва.

– Раз ночью пропал свет – утром надо есть мороженое? Что за чушь! – разгалделся и распрыгался Родриго.

Альва задумалась, как объяснить ему, к чему ведёт отключение электричества, но тут из дома вышли Мала и Ленни.

– Ух ты, дикая ворона! Отличное начало дня, – усмехнулась Ленни, разглядывая скачущую с громким карканьем птицу.

– Скажи ей, чтоб так не шумела, – проворчала сонная и угрюмая Мала. По утрам она обычно бывала не в духе.

Впрочем, Родриго тут же сам улетел, так что Альве не пришлось унимать его безудержное веселье.

Альва, Мала и Ленни пошли в столовую. Проходя через холл, Альва услышала недовольное ворчание. Кто-то из школьников возмутился вслух:

– Я думал, что эту штуку починили!

Альва остановилась как вкопанная.

– Что случилось? – спросила Мала.

Сердце Альвы забилось чаще. Она быстро подошла к информационной доске и посмотрела наверх.

– Ты это видела?

И действительно, на пустом электронном табло вместо расписания уроков или свободных занятий во второй половине дня отображались всего несколько строк. Альва не верила своим глазам. Ещё одно стихотворение!

Альва торопливо пробежала глазами по тексту, стараясь запомнить как можно больше, пока он не исчез.

Когда Альва прочитала три первые строчки, экран погас. Через секунду на нём появилось обеденное меню.

Вот досада! Как же теперь узнать, о чём говорилось дальше в послании? Тут Альва заметила стоящую рядом Ленни.

– Ленни! Ты успела дочитать стишок? Что там было в конце? – взволнованно спросила Альва.

Ленни загадки на информационной доске ни капельки не интересовали, но вот в скорочтении ей не было равных.

– «Не ради золота и славы –

лишь от муки.

Мечты пришлось разрушить поневоле

В иллюзиях пустых о лучшей доле», – скучающе продекламировала она недостающие строчки.

Альва была готова броситься ей на шею от радости.

– Понимаешь, что это значит?

– Что вы снова затопите школьный сад? – закатила глаза Ленни.

– Ну как вам вчерашний «конец света»? – спросил Йонас, садясь за стол к Альве и Тиллю. Мала и Ленни ещё стояли у линии раздачи.

– Темно, – лаконично ответила Альва, потому что ей не терпелось поскорее поделиться новостью.

Тилль усмехнулся.

– Что, серьёзно? – ответил он, наливая молоко себе в мюсли.

Его красное йо-йо лежало рядом с миской. Альва даже удивилась, что Тилль не запускает его во время еды. Гудение йо-йо было такой же неотъемлемой частью его образа, как светлые взъерошенные волосы и запас самых неожиданных вещей. Однажды он достал из кармана и подарил Альве синий мячик-попрыгунчик с блёстками, который Альва теперь повсюду носила с собой как талисман. Впрочем, сейчас было не время обсуждать отключение электричества или размышлять о всякой ерунде.

– Видели сегодня информационную доску? – обратилась Альва к Тиллю и Йонасу.

– Нет, а что там? Практическое естествознание отменили? – с надеждой спросил Тилль.

Альва даже немного пожалела, что придётся его разочаровать.

– Нет, не отменили. Но зато там снова появилось послание!

Тилль замер с ложкой в руке, недоверчиво глядя на Альву.

– Послание от информационной доски? – уточнил он.

Альва, улыбаясь, кивнула.

Брови Йонаса поползли вверх.

– Серьёзно? Ещё одно стихотворение?

– Расскажи! – попросил Тилль Альву.

Она набрала в лёгкие побольше воздуха и…

– Ох, нет! Я его забыла, – пробормотала она. Стихи бесследно изгладились у неё из памяти. Нет, не может быть! Тилль и Йонас выжидающе смотрели на неё, что совсем не помогало собраться с мыслями.

– Что-то там про зло… – припомнила она.

Ленни поставила на стол свой поднос. Мала плюхнулась на свободный стул рядом. Она всё ещё спала на ходу, хоть и с открытыми глазами.

– Ты читала стихотворение? – спросил Йонас у Ленни. – А то тут кое у кого память, как у рыбки, – добавил он, мотнув головой в сторону Альвы.

– Эй! Одно слово я всё же вспомнила, – огрызнулась Альва. Хотя, вообще-то, он был прав.

– «Ищи разгадку, где никто не видит зла,

И вспыхнет луч, и станет жизнь светла.

Отчаянье толкнуло пачкать руки

Не ради золота и славы – лишь от муки.

Мечты пришлось разрушить поневоле

В иллюзиях пустых о лучшей доле», – протарабанила Ленни стихотворение целиком.

– И как только у тебя получается так быстро всё запоминать? – Тилль покачал головой и запустил йо-йо вверх-вниз по шнурку, отведя руку от стула.

– А можешь записать текст? – попросил Йонас. Не успела Ленни ответить, как он внезапно повернулся к ребятам за соседним столом. – Эй, «Тысяча и одна ночь»? Серьёзно? Это всё, на что вы способны? Я видел, как вы снимаете. Никаких шансов!

Сабита раздражённо оглянулась.

– Йонас, скажи это своим овсяным хлопьям. Может быть, им интересно. Потому что нам – нет! – отчеканила она и продолжила разговаривать с соседями по столу.

– Я одна ничего не понимаю? – шепнула Альва Тиллю.

Тот тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Не спрашивай. Скоро вечер кино. А у нас тут великий маэстро, – ответил он, скривившись.

Йонас возмущённо скрестил руки на груди.

– Алё! Я, вообще-то, победитель прошлогоднего конкурса! И напомни-ка мне, кто назвал мой фильм «оригинальным, ни на что не похожим и просто замечательным»? – горячился он.

– Ну да, ну да! Фрау Тинериус собственной персоной тебя похвалила. Угомонись, пожалуйста! – простонал Тилль.

– Кажется, этот вечер кино и правда важное событие, – заметила Альва, осторожно подув на горячий чай.

– Ещё бы, это целое дело. Лучшие фильмы показывают на большом экране перед спортзалом, – объяснила Ленни и откусила бутерброд. – А ещё во время просмотра устраивают пикник с очень вкусной едой.

Тилль добавил:

– Зрители сидят на лужайке на пледах.

– И страдают от комариных укусов, – буркнула Мала, всё ещё сонная и угрюмая.

Тут к разговору подключился Йонас:

– А каждая съёмочная группа держит свой фильм в строгом секрете.

Впрочем, последнее Альва уже и так успела заметить. На протяжении нескольких недель приходилось очень стараться, чтобы случайно не забрести на какую-нибудь съёмочную площадку.

Подготовка к киноконкурсу шла полным ходом уже несколько месяцев. Две команды предлагали Альве присоединиться, но ей больше нравилось наблюдать за происходящим со стороны.

Однажды Лола позвала Ленни сняться в своём фильме в роли привидения, проходящего сквозь стены, и Альва за компанию с подругой ходила на съёмочную площадку. Это было довольно весело и познавательно: например, оказалось, что ученикам не разрешается использовать в фильмах компьютерные спецэффекты. Все трюки полагалось делать с помощью талантов. Поэтому, например, в лесу за школой уже две недели непрерывно шёл дождь – не потому, что его нечаянно вызвал кто-то из учеников и не сумел прекратить, как это обычно бывало, а в интересах съёмочного процесса.

– А вы слышали, что действие фильма Винсента и Элвина разворачивается под землёй? – спросила Ленни.

– Под землёй? И как они это сделали? – задумался Йонас, наморщив лоб. Судя по тому, как беспокойно он заёрзал на стуле, он всё же немного опасался конкуренции.

Вдруг Тилль выпрямился и помахал кому-то рукой.

– Пауль? Пауль!

Остальные проследили за его взглядом. У линии раздачи стоял мальчик в очках, криво сидящих на носу, с книгой под мышкой и столовским подносом в руках. Он казался совершенно потерянным, словно выброшенный на улицу котёнок. Услышав своё имя, он неуверенно покрутил головой по сторонам, высматривая, кто его позвал. Потом он увидел Тилля, с облегчением улыбнулся и кивнул.

– Если хочешь, садись с нами! – крикнул ему Тилль, и Пауль стал пробираться в их сторону между столами, за которыми не было ни одного свободного места.

Йонас недовольно протянул:

– Ох, не-е-ет, пожалуйста! Только не это!

Тилль наклонился к Йонасу и, понизив голос до шёпота, сказал:

– Ну он ведь не нарочно!

Хотя Тилль старался говорить как можно тише, Альва всё-таки расслышала его слова.

– Не нарочно что?

В глазах Йонаса на секунду вспыхнула злость.

– То же, что и всегда. Всё испортил! – фыркнул он.

Тут он, к сожалению, был прав. Рядом с Паулем то и дело раздавались возгласы: «Эй, ну ты чего!» Вблизи него постоянно перегорали лампочки, в самый неподходящий момент разряжались батарейки и поднимались в воздух металлические предметы. Про особый талант Пауля знали все. Мальчик обладал магнетизмом. Причём не каким-то там слабеньким, нет: его сила не уступала сверхмощным электромагнитам. А вот управлять этим талантом у него получалось из рук вон плохо.

Тилль твёрдо стоял на своём.

– Он вечно сидит в одиночестве с книжкой. Ни с кого из нас корона не свалится, если мы проявим немного дружелюбия, а? – настойчиво прошептал он, обведя друзей взглядом.

– Да, конечно! Но держите покрепче ложки и вилки, – не удержался Йонас.

Тем временем Пауль подошёл к столу, поставил на него свой поднос и сел на стул. Во всех его движениях чувствовалась неуклюжесть.

Йонас бросил взгляд на название книги, которую Пауль положил на стол рядом с собой. «Двухфазный электрический ток и другие феномены», – прочёл он вслух.

– Звучит невероятно увлекательно, – хмыкнула Альва.

– Да, это и правда очень интересная книга! Если хочешь, дам почитать! – оживился Пауль.

Он это серьёзно? Альва окинула остальных вопросительным взглядом. Ленни, ухмыляясь, кивнула. Тилль пожал плечами.

Тем временем Пауль открыл книгу и углубился в чтение, время от времени отправляя в рот ложку мюсли. Он вёл себя так, словно за столом, кроме него, никого не было.

Йонас поначалу наблюдал за ним, не веря своим глазам, а потом перевёл на Тилля укоряющий взгляд.

Тут вдруг к столу подбежала Эмма. Она набросилась на Пауля с таким свирепым видом, что, казалось, вот-вот открутит ему голову.

– Эй! Из-за тебя, болван такой, мой опыт провалился!

Но ответа не последовало. Пауль безмятежно читал дальше как ни в чём не бывало. Он даже не заметил Эмму с её гневной тирадой.

– Пауль? – окликнул его Тилль, легонько тронув за локоть.

– А? Что такое? – встрепенулся Пауль.

В ту же секунду почти все приборы на столе взмыли в воздух и прилипли к его руке. Он принялся сокрушаться и извиняться, снимая вилки и ложки с предплечья.

– Нет-нет, вот же дрянь! Мне очень жаль! Честно!

– Сейчас у тебя проблема посерьёзней, – заверил его Йонас, отцепив у него с локтя чайную ложечку, и кивнул на Эмму.

– О, привет, – тихо поздоровался с ней Пауль.

Эмма зло засопела. Казалось, от ярости у неё из носа и ушей вот-вот повалит пар, как из закипевшего чайника.

– Оставь при себе свои приветы. Ты вчера подержал в руках мою плату, и теперь на ней не работает ни один резистор! – обрушилась она на него с обвинениями.

– Поэтому теперь у Эммы перегорели предохранители, – с ухмылкой прошептал Йонас Тиллю, за что Эмма тут же испепелила его взглядом.

– Мне очень жаль! Я это не нарочно! – тихо сказал Пауль и едва слышно добавил: – Я такой болван!

Альва очень хорошо знала, что стоит за этим взглядом, полным отчаяния. В такие моменты больше всего хотелось стать невидимкой – просто чтобы никому не досаждать.

– Ну ладно, брось, всё наверняка не так уж плохо, – она попыталась успокоить Эмму.

– Не так уж плохо? Я, между прочим, потратила на эту работу несколько часов! Казалось, она вот-вот расплачется.

– Я могу тебе помочь, – предложил Пауль, нервно поправив очки. Теперь они сидели на носу ещё более криво, а на стёклах вдобавок появились два жирных отпечатка.

– Только дотронься до моей платы ещё раз и пожалеешь, что появился на свет, – сердито перебила его Эмма, а потом развернулась и потопала прочь, не дожидаясь ответа.

– Может, тебе просто стоит носить перчатки? – предложила Альва.

– И каким же образом это поможет?

– Ну не знаю. Изолирует магнетизм? – неуверенно ответила Альва.

Пауль посмотрел на неё с сомнением.

– Ты уверена, что хочешь почитать мою книгу?