Текст книги "Сотворение. Роман-реконструкция славянской мифологии"

Зинаида Дудюк
Сотворение. Роман-реконструкция славянской мифологии

© Зинаида Дудюк, 2015

© Оформление. ИП Янушкевич А.М., 2017

© Распространение. ТОО «Электронная книгарня», 2017

Часть первая
Создание мира

1

Вселенский холод властвовал во тьме и беспредельный заполнял простор. Он был НИЧТО как символ пустоты, и ВСЁ как сущность вечной жизни. Какое-то неясное движенье – желание или стремленье – задело девственную неподвижность, в которой до сих пор ничто не зарождалось. Всевышний Световит во мрак взирался непроглядный, внимал молчанию и понял вдруг, что исподволь иным желает видеть безграничное пространство. Он этой мысли странной удивился: “А что могу я изменить? Всегда мне нравилась гармония аморфной тьмы и полной тишины. Нарушу равновесие – и всё изменится. Так стоит ли?.. А если мрак немного подсветить и сущему придать конкретность формы? Бесплодные фантазии… Зачем заботы лишние, когда мил и привычен мне покой вселенский? Но чувствую: НИЧТО желает перемен и новизны. Зачем себя пытаюсь обмануть? Сам жажду совершить, не знаю что. И эта жажда, как предчувствие блаженства, является внезапно, не даёт покоя в забытье и мраке непроглядном, невероятным взбудоражит сном, сияньем дивным ослепит, из дрёмы вырвет звуком небывалым или дохнёт волшебным ароматом. Не ведает границ желание творить и ищет выход, точку приложения! Оно стремится быть свободным и живым! Я не могу держать его в неволе! Пусть полыхает дух его могучий в пространстве бесконечности и тьмы. Мне интересно будет посмотреть на результат его дерзаний. Каким он будет, обновлённый мир?”

По воле Световита в темноте возникла беспредельность океана. Вода текла и ласково плескалась, умела петь и трепетно молчать. Она такой усладой одаряла, что много времени прошло, пока Всевышний Световит натешился творением своим и, может быть, впервые ощутил такую радость, которой нужно с кем-то поделиться.

“Хаос разрушил разве для себя лишь? Пылинке каждой можно душу дать… В извечное Ничто я жизнь вдохну, чтобы родился Род, который сам продолжит цепь рождений. Но надо опекать его, пока он будет юн. Две стороны творение имеет. Свет сотворил – обидел тьму. Хаос взнуздал – убил его. Пускай же Род следит за миром, и знает всё о нём. Познания обязан он хранить, как драгоценность. Пусть даст названия явленьям и предметам, чтобы возможно было мысль и чувства облекать в слова, их наполняя благозвучьем. Немереная предстоит ему работа!..”

2

Окинул взглядом властным Световит им сотворенный мир и пожелал дух животворящий вдохнуть в бескрайность океана. Во мгле кромешной вспыхнул ярко Знич и закружился, словно вихрь слепящий. Сноп искр, сверкая, взмыл над угольной водой и, отразился в каждой капле малой. Из этого свечения возникло Яйцо Златое, которое, качаясь на волнах и излучая ясное сияние, росло и поднималось все выше над водой. В урочный час родился из него могучий Род с душою негасимой Знича. Ему простора стало не хватать. Над беспредельной ширью океана он поднял скорлупу небес.

Сначала плавал и резвился Род, играя, вспенивал высокий вал, но игры вскоре надоели. От одиночества спасая, послал ему Всевышний Ладу, жену, подругу, Вечную Мать мира, чтоб помогала обустроить жизнь. Была она весёлой говоруньей, мир её радовал и удивлял, она желала знать: “Что, где и как?”

– Хочу я прочность тверди ощутить, – сказала Лада. – Пускай намоют волны ил.

Род согласился: – Создам я властелина всех ветров, Стрибога, он приведёт в движенье океан и волны выполнят твоё желанье.

Стрибог родился из дыханья Рода. Гладь океана растревожив, погнал он волны бурные, вздымая ил с глубин безмерных, – и появился остров среди вод.

– Мне кажется, что мрачновато здесь. Не подсветить ли небеса? – спросила Лада.

– Готов твоё желание исполнить, – ответил Род.

Сияние лица его на небо вознеслось и Солнцем стало, осветив досель невиданную бирюзу небесного простора.

– Прекрасен свет! Смотри! Блестит волна! Твоим лицом мир озаряется вокруг. Во всём ты и везде. Я так тебя люблю, мой милый Род.

– Я только воплотил твои мечты.

Лучи пригрели, просушили ил – стал остров первой твердью. На берег Лада вышла босиком и засмеялась радостно:

– Хочу побольше вот такой земли, чтоб можно было вдоволь походить, побегать и попрыгать!

– Пусть будет так! Какое всё-таки блаженство – лежать и греться на песке под Солнцем.

– Люблю купаться в солнечных лучах! – сказала восхищённо Лада. – Они теплы, словно твои ладони. Блаженство несказанное! Тепла, ещё хочу тепла!

– Создам я Хорса – сына Солнца. Вдвоём они согреют нас.

Спустя мгновенье, огненные кони летели по небу, их пламенные гривы развевались, слепящий излучая свет. Прекрасный Хорс умело управлял златою колесницей.

– Два солнца в небе! Род, ты щедр чрезмерно! Как хорошо вокруг! А песни волн и ветра утешают, успокаивают душу.

Следила долго Лада за бегом лошадей, везущих в колеснице Хорса. Огненные вьющиеся гривы, блестящие копыта, сверканье спиц в колёсах – всё это увлекало, и хотелось в колеснице прокатиться.

– Иметь таких же лошадей желаю, – попросила Лада.

– Уж слишком горячи они. Ими управлять ты вряд ли сможешь.

– Я белого коня хочу, как день, как облако в небесной сини.

– Пожалуйста! Смотри! – Род улыбнулся.

На землю опустились облака и обратились в белых лошадей. Они бежали рысью, оставляя следы копыт на берегу песчаном.

– Хорош табун! Спасибо, Род! Пойдём, прокатимся!

Сев на коней, они помчались, обгоняя ветер. Смеялось солнце, пели волны, стучали бойкие копыта.

3

Стояло Солнце жаркое в зените, а рядом с ним светил горячий Хорс.

– Сиянием я насладилась вдоволь, – сказала Лада. – А теперь хочу в тени твоей от солнечных лучей укрыться.

– И сам готов я тень искать.

– Пожалуйста, придумай, Род, прохладу.

– Бесчисленны твои желанья, Лада! Меня они и радуют, и тешат. Стрибог, повей на нас прохладой. Что-то уж больно жарко стало.

Дыханье ветра ненадолго свежесть принесло, но и оно нагрелось вскоре так, что обжигало зноем нестерпимым.

– Оставь, Стрибог, – взмолилась Лада. – Солнце сильней тебя. Что же нам делать, Род?

– Давай такое древо сотворим, с ветвями, листьями… Оно и даст нам тень.

– Могучее! С цветами и плодами, которые положат начало миру, прекрасному, зелёному, живому!

Род только улыбнулся – из земли поднялось Древо Вечной Жизни. К теплу и свету тянулось множество его ветвей, листвою молодою покрывалось, и разными цветами расцветало, лелеяло плоды и семена. Достигли ветви вскоре облаков, лучи запутались в листве, четверопалый корень, направленный на север, юг, восток и запад, в сырую землю глубоко пророс.

Смотрела Лада на цветы с восторгом, вдыхала аромат их с наслажденьем, лепестков касалась осторожно, радостью и восхищеньем светился лик её. Она хвалила Рода непрестанно:

– Как чудно ты придумал, милый! Под Вечным Древом тень благоуханная. Каждый листочек радует меня! Каждый цветок неповторимо чуден!

Стрибог по острову развеял семена, они мгновенно стали прорастать густой травой, деревьями, цветами красоты неизречённой. Зазеленел, зацвёл прекрасный остров, где буйствовали дивные леса, за что и назван был Буяном!

4

Два солнца так жестоко землю жгли, что невозможно было даже из тени на них смотреть. Сказала Лада виновато:

– Устала я от света. Мне захотелось прежней темноты, хотя б на время. Ты добр и нежен, Род, но лик твой на небе безжалостен и жгуч.

– Меня сиянье тоже утомило. Кто б мог подумать, что самому себя легко так ослепить! Сгоню я в стаю тучи, пусть они горячие светила заслоняют.

– Как бы устроить нам, чтобы два солнца светили в срок определённый, потом их тьма сменяла, и вновь своим всё шло бы чередом.

– Я Солнцу прикажу: пусть с Хорсом светят днём, а ночью отдыхают и чередуют свет и тьму.

– Любимый Род, я счастлива, что ты меня с полслова понимаешь.

– Могу я то, что мне велит Всевышний. Его душа и дух во мне, руководят моим решеньем каждым. Но не всегда могу Его постигнуть мудрость. Я чувствую: мир жаждет перемен. Но надо осторожно подходить ко всяким изменениям, чтоб не нарушить гармонию и лад.

5

Ночь опустилась непроглядной тьмой. Взглянула Лада в черноту слепую, сказала с грустью:

– Не нравится мне этот мрак. Не видно абсолютно ничего. Мой светлый Род, я и тебя не вижу.

– Мы для того и создавали ночь, чтоб сумерки ко сну клонили.

– Но не такую же, что никакого цвета в ней, одна лишь чернота. Мне кажется, что и сама я такой же чёрной стану за ночь, и ты меня наутро не узнаешь.

– Любимая, тебя всегда узнаю, во чтобы ты ни воплотилась!

– Спасибо, Род, но не об этом речь. Ночь надо бы нам как-то подсветить.

– Давай отложим разговор до завтра. Устал я…

– Ты отдыхай, всё сделаю сама. Представь, что теплится во тьме светило тускло, лишь так, чтобы тебя мне видеть. Если покажется свет ярким, его я притушу наполовину, а может быть, на четверть, как угодно.

– Придумала! Что ж, зажигай. Я погляжу!

– Смотри! Уже сияет в небесах Додола, наша дочь. Ночь с ней светла. Такое счастье, что могу я видеть твои глаза, любимый Род.

– Прекрасна дочь, луны богиня! Её холодноватый свет отражают волны, листья, травы. И множество оттенков всевозможных чернота приобрела мгновенно. Земля даже в покое сонном полна энергии и жизни.

С любовью Род и Лада наблюдали за дочерью Додолой, светившею с небес.

– Пожалуй, одиноко будет ей среди ночного неба, – заметил Род.

– Ты прав, – сказала Лада. – Рассыплем звёзды на полночном своде, как лепестки цветов, пусть помогают дочери светить.

И в тот же миг звёзд мириады зажглись на бархате ночных небес, таинственно сверкая и лучась.

– Какая красота! – вздохнула Лада. – Ты сделал небо лучше во сто крат, чем я могла себе представить!

– Ну, уж теперь я отдых заслужил?

– Конечно, отдыхай. Вот только…

– Опять идея? – удивился Род.

– Ночь постепенно днем должна сменяться, поэтому рожу я, Род, еще три дочери: Вечерницу, Купальницу и Заряницу. Они неспешно будут к ночи день вести, от белизны до синевы ночной меняя цвет небес, гореть, сиять, подсвечивая тучи. Вечерница осмотрит землю перед сном, разбудит Заряница сонный мир, Купальница его умоет в росах.

Легко рукой взмахнула Лада – три дочери возникли в лунном свете. От красоты их неземной на небе разлилось ярчайшее сиянье.

– Они прекрасны, – Род сказал с восторгом. – Спасибо, Лада, за подарок.

6

Ночь стала днём сменяться на Земле. За порядком теченья лет и суток следил Сварог, рождённый Родом. В честь бога нового назвали остров Сваргой. Пусть властвует, хозяином ей будет, заботливым и мудрым! Свет солнечных лучей и благодатность ливней оплодотворяли землю, она благоуханно зацветала и приносила дивные плоды.

Небо звёздное, как колесо Сварога, вращалось вкруг оси с центром у Седава-звезды. Зодиакальные созвездия сменялись в нем поочередно, на двенадцать делясь эпох. Идя по солнцепутью, Хорс и Солнце в созвездиях перемещались.

Эпох зодиакальных вереница исподволь стремилась в новый знак. Для точного подсчёта всех мгновений, для измеренья продолжительности суток явился Числобог двуликий. Одним лицом следил за сменой дня, обращено другое было к ночи. Он цифры изобрёл, придумал способ счёта, запоминая миллионы чисел. Он их делил и умножал, слагал и отнимал, а заодно и за Землёю наблюдал, чтоб отдыхала по ночам, а днём цвела и хорошела.

Имел часы он лунные и солнечные, высаживал цветник, в котором волшебные цветы указывали время, раскрывая венчики свои от раннего утра до поздней ночи.

Богиню Мокошь Лада создала и ей ключи доверила от Сварги. Рачительно хозяйка молодая дело повела: ткала полотна и богам одежды шила. Доверено ей было также прясть нити судеб, назначенных Всевышним, чем занимается она и по сей день, определяя будущее наше.

7

Хорс утром Заряницу повстречал и онемел от восхищенья. Когда же, робость одолев, заговорил с ней, тогда уж Заряница удивлённо заслушалась его речами.

– Богиня, за день землю оббегая, я видел много дивного, но ты затмила всё своим блистаньем. Я взгляд не в силах отвести от твоего прекрасного лица.

– Таких высоких слов не стою.

– Страдаю от того, что слов особых не хватает, которыми я мог бы твою воспеть неповторимость.

– Того, что ты успел сказать, хватило, чтобы наполнить мне любовью сердце. Не знала я доселе цели жизни, теперь я жить начну лишь для тебя.

– Хочу всегда твой нежный слушать голос! Так чуден он, что затихает мир, когда ты говоришь, только поёт возвышенно душа. Люблю тебя, богиня!

– Так мил и нежен ты, прекрасный Хорс, что я с тобой хочу быть неразлучной.

Они в обнимку в небеса взлетели. За ними радуга тянулась шлейфом многоцветным. Так разукрасили любовью небо, что Лада, Мокошь, Род смотрели удивленно, с восхищеньем.

– Хорс нашу Заряницу полюбил. Какой венок сплели на небе из лучей, как будто из цветов, – воскликнул Род.

– Быть свадьбе, празднику и счастью, – по-матерински посмотрела Лада вслед влюблённым.

– Они подарят вам внучат, Радуницу и Денницу, – пророчески сказала Мокошь.

– Какую напрядёшь судьбу потомкам? – встревожено спросила Лада.

– Какая б ни была, такую надо принять, – поджала Мокошь тонкие уста.

– Разве нельзя хоть что-то изменить?

– Свободу молодых богов никто не может ограничить. Коль воля есть и выбор, так, значит, будут и характеры и судьбы. И только Световит влиять на них способен.

– Мы существуем рядом с юными богами, чтобы торить дороги и наставлять советом мудрым и своим примером. Разве не сможем оградить детей от бед?

– Ошибки собственные лучше учат, – уклончиво сказала Мокошь.

– Прошу, предупреди меня заранее, когда несчастье будет угрожать моим родным.

– Не всё дано мне знать. А что известно, не всегда могу я разглашать. Таков закон божественной судьбы.

8

В цветах чудесный остров утопал. Венки плела богиня Лада из лилий и тюльпанов, короновала ими Рода, вдыхала аромат фиалок, ландышей и орхидей, кудрявым хмелем любовалась, от восхищения слагала песни:

 
Ай, хмель, хмелёчек, хмель зелёный,
Солнцем любимый, ветром холёный.
Если б ты, хмелёчек, на ветку не лез,
Не творил тогда бы из богинь невест.
Но ты, хмелёчек, по ветке ползёшь,
Не у одной богини веночек возьмёшь.
 

– Заслушиваюсь пением твоим! – воскликнул Род. – Сколько ты знаешь песен!

– Их столько, сколько есть мгновений в нашей жизни.

– И ты все помнишь?

– Возможно, что-то забываю, но каждый день приносит вдохновенье, слова, мелодии звучанье! А больше всех меня ты вдохновляешь, мир открываешь нежностью, любовью. В твоих глазах себя лишь только вижу, как будто ты моим стал двойником.

– Любимая, я то же ощущаю.

– Как я хотела бы собрать нектар со всех плодов, цветов и напоить тебя, – сказала Лада. – Как это сделать, чтоб цветы не повредить?

– Нектар нам соберут другие, – ответил Род.

– Кто именно?

– Смотри! Садятся пчёлы на цветы. Они нектар к себе домой несут, а в сотах превратят его в сладчайший мёд.

– Творением чудесным в который раз меня приятно удивляешь.

– Твои желания лишь выполняю, а через них и создаю наш мир.

Запела Лада песню новую о Сварге:

 
– Как на Вечном Древе
Богатств не мерено:
На вершине его
Соловьи поют,
Посерёд дерева
Яры пчёлы гнёзда вьют.
У корней его беседка стоит,
Во беседке Род с Ладою сидит.
 

С благоговеньем и любовью Лада головку на грудь Роду положила и замерла на миг. Но в это время в её душе родилось новое желанье:

– Мне жаль, что сорняки вредят цветам, хоть, понимаю, им тоже хочется расти. Таких существ на свет пустить бы, чтоб сорняки съедали.

– Существ? Каких?

– Хочу, чтоб были нежными они, лохматыми, весёлыми, с рогами, и защитить способными себя.

– И от кого им защищаться?

– Кто знает, что ещё мы натворим!

– Пожалуй, ты права. Возьму пучок травинок! И вот тебе – корова и коза!

– Чудесно! О таких я и мечтала, – сказала восхищённо Лада и ласково погладила животных. – Прекрасные и нежные мои! Я буду вас пасти, любить и холить.

– Доить парное молочко, – Род улыбнулся.

– Доить?

– Должна же польза от животных быть?

– Тогда, любимый, подставляй ладони, сейчас попробуем мы молока…

Корову Лада начала доить, и тёплые тугие струи потекли в ладони Рода. Впервые они пили молоко. Сказала удовлетворённо Лада:

– Божественный напиток! Род, спасибо за подарок! Корову нашу, от земли рождённую, назову Земун, козу – Седунь за серый цвет её.

– Земун, Седунь… Красиво!

9

На Вечном Древе зрело множество плодов разнообразных, они манили свежестью и ароматом. Ветвь Лада наклонила и, запрокинув дивное лицо, сорвала ягоды рубинового цвета. Отведав их, восторженно сказала:

– Как вкусно! Это Световита дар! И косточки внутри! Зарою в землю их, пусть вырастут деревья с такими же нежнейшими плодами. Их вишнями назвать желаю в честь бога, нашего Всевышнего Отца.

– Да, хороши плоды, но мёд вкусней всего, – ответил Род.

Он вынул соты золотые из дупла, поднёс их Ладе. Она вдохнула тонкий сладкий запах и удивилась: – Что это такое?

– Отведай, Лада, молодой медок.

Богиня соты язычком лизнула, воскликнула восторженно:

– Необычайно вкусно! Какие мастерицы наши пчёлки!

По капельке лизала Лада мёд, сначала сладким он казался, потом горчить стал так, что даже в горле запершило. Ей захотелось пить, и попросила Лада:

– Воды бы пресной, так как в море вода уж слишком солона.

– Тебе родник я подарю под Вечным Древом с живой водой, там будем отдыхать с тобой в тени.

– Спасибо! Где же он?

– Смотри, пробился ключ из-под корней. Испей водицы чистой и холодной!

К источнику склонилась Лада. Струился по траве звенящий ручеёк, спешил и радовался воле, как ребёнок.

– Чудесный родничок! Какая прелесть! – восхищённо молвила она, руку опуская в холодную струю, желая бег её остановить.

– Вода всегда течёт туда, где меньше сопротивления встречает на пути. Но нам преграды обходить и плавно течь не суждено, – заметил Род. – Так пей же, пей!

Воды целебной Лада испила, вытерла уста ладонью, воскликнула:

– Прекрасно, Род! Наш мёд густой и сладкий. Его, пожалуй, стоит разбавлять водицей!

Лилейной чашей зачерпнула воду, добавила туда немного мёда и Роду поднесла:

– Попробуй, милый! Великолепный напиток получился!

Пригубив чашку Род, сказал:

– Придумала ты, Лада, хорошо. Но слишком холодна вода.

– Поставим чашек несколько на солнце, пусть погреется питьё, потом попьём.

– Согласен! А пока садись на ветку. Я покачаю, милая, тебя.

– И ты сядь рядом. Хорошо с тобой. Стрибог нас покачает.

Пока Род с Ладой на ветвях, как на качелях, взмывали ввысь и любовались миром, напиток в чашечках из лилий под солнцем превратился в хмельную золотистую суру.

– Как вкусно, Род! Попробуй, оцени! Спасибо, Хорсу с Солнцем!

Суры напился Род, сказал блаженно:

– Хорош напиток, только мало мне. Хочу ещё!

– Сейчас поставлю чашки новые под жаркие лучи.

– На это время тратить нам не стоит, – заметил Род. – Создам Квасуру, молодого бога, пусть он готовит вкусную суру и угощает нас.

Из капельки суры через мгновение Квасура был рождён, весёлый и гостеприимный бог. Мёд осурять его учила Лада. Он был способный ученик, умение мгновенно перенял и принялся за дело, при этом пел, смеялся, балагурил, всех веселил:

– Как долго медлили вы, Род и Лада, с моим рождением. Засохнуть рисковали без меня!

– Ещё бы на мгновенье опоздал – мы выпили бы океан солёный, – ответил Род.

– Ты так бы просолился, что Лада не смогла б тебя поцеловать…

– Квасура, если будешь так шутить, насолим мы тебе, – пообещала Лада.

– Нет, нет, не надо! Я молчу, словно трава под вашими ногами.

– Мы к голосу привыкли твоему, не отнимай возможность тебя слушать, – возразила Лада.

– Спасибо! Буду петь от счастья, коль любят все меня:

 
Солнышко ясное
Светит, лучится.
Хорс по просторам
Лозоревым мчится.
Ладушка нежится,
Ладушка дремлет,
Голосу моря
Тихому внемлет…
 

Квасура пел и подносил суру богине Ладе, богу Роду, на небо Хорсу с Солнцем подавал лилейные бокалы. Числобог на миг остановился и перестал считать, чтобы отведать божественный напиток. Веретено в сторонку отложила мастерица Мокошь и пригубила дивную суру. Сварог пил долго и не мог напиться! Мир полон был весельем, праздным счастьем.

10

– Мал остров наш! Хочу как можно больше земли, которая цвела б и зеленела, – сказала Лада и розу Роду поднесла, чтобы и он почувствовал чудесный аромат.

– Землицы мало? Будет, будет много!

Род горсть земли помял в ладонях, слепил комок, который стал расти и превратился вдруг в огромный камень.

– Что ты наделал, Род? Примял цветы, – чуть не заплакала обиженная Лада.

– Всё возродится вновь. Послушай, что хочу я сделать. Подоим молока, а этим валуном собьём, как масло, землю, чтоб жирною была и плодоносной.

– Идея славная. Пойду доить корову и козу.

Всё получилось, как придумал Род. Сварог сбил, словно масло, землю. Слетели семена на почву, проросли и дали всходы. Цвети, земля, и радуй мир богов!

Вздохнул Род с облегченьем, наконец, после трудов великих – и с этим вздохом птица славы Сва возникла и в небо поднялась. Она торжественно запела песню, какой ещё никто не слышал. Так высоко взлетела, что растворилась в синеве небесной, и только звуки дивные лились и наслаждали слух.

Ей крикнул Род:

– Сва, Землю облети, проверь, сколь совершенной мы создали её? Возможно, что-то следует исправить?

– Чудесно птица Сва поёт! – сказала Лада восхищённо. – Род, сотвори побольше разных птиц, пусть пением наполнят нашу землю.

– А вдруг они так распоются, что шумом нестерпимым наполнят небо?

– Пусть половина будет безголосых.

Одно желанье Рода – и вокруг возникло много птиц, запело, закружилось, поселилось на ветвях, где они стали гнёзда вить свои.

Вернулась на закате птица Сва, пропела, что прекрасно создан мир. Живёт Земля, цветёт и плодоносит, как задумал всемогущий Род. Но, к сожалению, всё это невозможно описать словами. И краски те, и блики, и оттенки глазами собственными надо созерцать.

11

– Хочу на небо, чтобы видеть всё, что мы с тобою сотворили, – мечтательно сказала Лада.

– Но там незримая лишь Солнцева дорога, – ответил Род.

– Под вечер подою корову и козу, пометим в небе Млечный Путь по звёздам и по нему пройдёмся в небесах.

Разлилось молоко в вечернем небе. И капля каждая звездой горела! От радости коза Седунь сына родила, который вырос за одно мгновенье и стал могучим богом Дыем. Доверили ему ночное небо охранять. Он Млечный Путь досматривал старательно, козьим молоком обрызгивал его, чтоб не пылили звёзды под ногами.

Позвал путь дальний в поднебесье Рода с Ладой, раскрыв пред ними неоглядный мир. Под звёздным небом в сиянии Додолы ворочался могучий океан, земля дремала, шелестели кроны деревьев и кустов, шептались травы.

– Я здесь хочу остаться навсегда, чтоб созерцать и небеса, и землю, – задумчиво сказала Лада. – Меня одну ты не оставишь?

– Куда я без тебя? Везде с тобой мне хорошо, – ответил Род.

– Сварогу поручи, пускай землёй займётся, а нам на небе хватит дел.

– Оставь дела любимым дочерям и отдохни сама.

– С тобою, Род, душою отдыхаю. И незаметно время пролетает. Одно мгновенье длилась ночь, и вот смотри – уже восходит Солнце! Зарянка небо красит в яркий цвет, а рядом с нею Хорс её любимый.

– Рассветная земля так хороша! Травинки в росах! Светятся, сияют, как звёздочки земные.

– Разбросаны, будто осколки солнца, первоцветы по лугам зелёным. А там… Как жаль! Земля размыта! Деревья свалены волной!

– Балует океан!

– Ты запрети ему! – сказала строго Лада.

– Не смею, ибо должна вода течь, литься, волноваться! Задумал так Всевышний Световит.

– Пускай она застынет! Заморозь её!

– Пожалуйста, всё, что ни пожелаешь!

Тот берег, где вода размыла грунт, Род прихватил морозом. Волна была превращена в прозрачный лёд, и все растения завяли и поникли.

– Что ты наделал, Род? Остановись! – взмолилась Лада.

– Ты же попросила…

– Я не предвидела такого результата! Прошу, скорее землю отморозь!

– Пригреет Солнце – лёд растает.

– Вновь океан будет срезать наш берег, тащить к себе на дно. Придумай, Род, как землю сохранить?

– Создам я Змея Чёрного, пускай живёт он под землёй и охраняет её от разрушения, смывания и кражи.

– Ему дай несколько голов, чтоб во все стороны смотрел одновременно. Он ни песчинки Матушки Земли не должен потерять.

– Уже он есть, и землю охраняет.

– Спасибо, Род. Нужна хозяйка океану, – вдруг спохватилась Лада. – Пусть держит воды под охраной, чтоб зря они не баловали.

– Взгляни, она ступает по волнам, оглядывая беспредельность дали. Ватагой озорной дельфины за ней плывут, ныряют, брызгаются, словно дети.

– За это благодарна я тебе, любимый Род, теперь спокойно мне. Есть лад во всём. Земля и небо в согласии живут, в гармонии прекрасной, в заветной песне бытия.

Головкой Лада прислонилась к плечу родному Рода и замерла от ощущения счастья, которое прихлынуло к груди.

12

Бог Солнца, встретившись с Хозяйкой моря, остановился в небе удивленно. Она гуляла вольным океаном, из пены рыб и духов моря создавала. И каждое её движенье: улыбка, взмах руки столь были совершенны, что он сказал:

– Не прячься в море. Тебя всегда желаю рядом видеть, прекрасное лицо лучом ласкать.

– Согласна я, лишь ты всегда свети! Хочу с тобой осматривать я волны и жизнь давать различным существам.

– Ты океана Мать. Две дочери прекрасных тебе я подарю. Уже идут тебе навстречу две дивные богини Рада с Пенкой. Пусть тешат нас своею красотой, будто две капли на тебя они похожи, – сказал бог Солнца восхищённо.

– За щедрый дар благодарю! Любовь моя сильнее стала втрое. Весь мир душою обнимаю! Желаю жить ему и процветать.

– Моей единственною стань хозяйкой! Я днём морское дно лучом достигну и ночь с тобою буду коротать…

Взяла прекрасных дочерей Хозяйка моря и повела их по волнам игривым. Солнце-отец лучами их ласкал, шёл вслед, от бед оберегал. Тепла его хватало всему свету.

Увидела гористый остров Пенка и попросила:

– Мамочка, позволь, я здесь останусь. Мне нравится, что много белых птиц вьют гнёзда на скале. Оберегать их буду.

– Не стану, дочка, я тебя неволить. Коль хочешь, оставайся, – ответила с улыбкой нежной мать. – Возможно, здесь ты встретишь счастье.

– А я с тобою, мамочка, пойду, – сказала Рада. – Мне интересно в море, где много разных рыб и духов.

– До встречи, Пенка! Не тоскуй одна!! – мать обняла, поцеловала дочь. – Я буду навещать тебя, родная.

13

Как только Дый стал небо охранять, заметил он красавицу Додолу. Она от скромности и глаз не поднимала, а только на родителей смотрела, не замечала даже, что тайком за нею кто-то наблюдает.

Дый слушал, как Додола напевала, и это пенье согревало душу, в нём были теплота, невинность, счастье. Узнав богини имя у Стрибога, он повторял его, словно молитву: “Додола! Милая моя Додола!”. Богиня юная ему казалась таинственно прекрасной. Так много ликов у неё: она и серпик месяца, и полная луна… Но долго не осмеливался Дый к ней подойти, сказать о своих чувствах. Пока Стрибог однажды с озорства туч не нагнал, а сам залёг средь трав. Пришлось кудель туч Дыю собирать и Мокоши носить на пряжу.

Тогда сказала с благодарностью Додола:

– Спасибо, милый бог, тебе за труд. Если бы небо не очистил ты, я не смогла бы среди туч светить, что опечалило бы маму Ладу. Я так её люблю, что не хочу хоть чем-то огорчить.

– А я тебя люблю. Уже давно. Нет радости, пока твою не слышу песню, не вижу ясный свет твоих очей. Хотел бы я, чтоб ночь была всегда!

– Кто ты?

– Я небо охраняю по ночам, а имя моё – Дый.

– Меня ты тоже охраняешь?

– Тебя люблю! Скажи, согласна ли женою стать моей?

– Прости, я замуж не хочу ещё. Мы можем быть с тобой друзьями.

– Друзьями? Нет. Не понимаю.

– Встречаться будем, говорить…

– Вздыхал я столько по тебе ночей! Зачем же обижаешь ты меня?

– Тебе за всё я благодарна, Дый. Но связывать свою судьбу ни с кем пока не буду.

– Я предан был тебе, а ты…

Ответила Додола, смущённая упрёком:

– Мне надо посоветоваться с мамой, я без её согласия не смею принимать ответственных решений.

– Конечно, посоветуйся. А завтра я посватаюсь к тебе. Ты не откажешь мне?

– Всё это неожиданно, поэтому ни “да”, ни “нет” я не могу сказать.

Холодная красавица небес вдруг покраснела от смущения, ей не хотелось невзначай обидеть Дыя. Брак – шаг ответственный. Один – и на всю жизнь, а у богов она длиною в вечность. Вдруг ошибёшься в выборе, потом страдай с проклятым нелюбимым или прикидывайся, будто любишь. Об этом страшно даже думать…

Мать Лада и Додола утром обсудили предложенье Дыя.

– Жених хорош собой. При деле. Его ты любишь? – спросила Лада.

– Он милый и хороший друг, однако же, молчит моя душа.

– Когда молчит, то лучше подождать.

– Я замуж не хочу. Одной мне в небе хорошо светить. Зачем от дел любимых отрываться?

– Ещё ты встретишь, девочка моя, того, с кем не захочешь расставаться. А впрочем, можем Мокошь навестить, пускай она тебе судьбу предскажет.

– Нет, мама, не хочу зависеть я от предсказаний. Уж лучше буду жить, о будущем не зная, а слушать только повеленья сердца.

Под вечер Дый пришёл Додолу сватать. Ему сказала Лада:

– Всем удался ты, Дый, жаль, что Додола, ещё так молода.

– Отказ? Иной у вас жених есть на примете?

– Не гневайся напрасно, Дый. Учиться надо в счастье верить, чтобы потом его достойно встретить.

– Ответ хочу услышать от Додолы.

– Она уже на небеса взлетела. А ты у Мокоши спроси сначала, кому твоей женой быть суждено.

14

Под Вечным Древом мрачный Дый сидел и проклинал Додолу:

– Холодная гордячка, погоди! Сама ещё меня попросишь, чтобы я замуж взял тебя! Всех! Всех вас ненавижу! Чтобы вам радости вовек не знать, как жизнь мне очернили.

Вдруг чей-то голос сочувственно его окликнул:

– Какое горе у тебя, скажи? Возможно, я смогу помочь?

– Ты кто такой? И где? Тебя не вижу!

– Я, Чёрный Змей, лежу среди корней. Сквозь сон твои проклятия услышал. Тебе не враг я, а скорее друг, со мной печалью поделись – наверняка на сердце легче станет.

Делиться болью было трудно, так как была задета честь. Дый колебался, но сердце жгла обида.

– Чего молчишь? Все головы мои готовы думать, чтоб помочь тебе, – заметил Змей.

– Хотел жениться на Додоле, она мне отказала. Как пережить такое? Подскажи!

– Такая мелочь, – Змей взмахнул хвостом.

– Зачем я рассказал тебе об этом, если меня не можешь ты понять?

– Я понял всё. Легко решу задачу.

– Не верю! Чем ты мне поможешь?

– Есть много способов для достиженья цели, я предлагаю самый действенный…

– Скорее говори! Душа исходит болью!

– Сегодня ночью выкраду Додолу…

– Какая это помощь? Вред скорей!

– Сначала выслушай мой план. Я украду, а ты спасёшь её. Героем перед ней предстанешь! Из благодарности она женой твоею станет.

– Не надобно мне это! Пускай меня Додолушка полюбит, только тогда я буду счастлив!

– Полюбит! Припугну её. Она поймёт, что лучшего, чем ты, на свете нет!

– Возможно ли?

– Я знаю женщин! Способ верный!

– За это я скажу тебе спасибо, – ответил Дый, поверив Змею.