Текст книги "Экиопщик или Приключения космического кота"

Кому-то же надо чистить звёзды

Вступление

Или заметки на полях:

Никто его не заставлял и никакие жизненные обстоятельства не вынуждали сделать это Монтэ-Гюста Оонимэ. Он выбрал эту профессию сам.

Симаец Монтэ-Гюст Оонимэ был экиопщиком. А, проще говоря – мусорщиком, чистильщиком, экиопщиком, то есть – служащим Галактической Службы Экстренной Ионизации Полей, ЭкИоПа. Ну и что? Да, экиопщик. Всякая работа в галактике Мулиннэ-Коол нужна и важна. Кому-то надо и вселенский мусор выгребать.

Примерно так он отвечал друзьям и своим бывшим однокурсникам, окончившим вместе с ним престижную межгалактическую космическую академию. В которой Монтэ-Гюст Оонимэ – представитель Вида кошачьих с планеты Симая – был одним из лучших студентов. И которого преподаватели почему-то прочили в будущие светила науки в области астро-физики. Ну, прочили, да ошиблись немного – не всем же звёзды с неба доставать. Кому-то надо и пыль с них соскребать…

***

Монтэ-Гюст Оонимэ был красавчиком. Его дымчато-сиреневая шерсть имела естественный серебристый блеск – которого, скажем по секрету, некоторые симайцы добивались лишь с помощью специальных ухищрений; его шевелюра, волнистым каскадом ниспадающая на широкие плечи, придавала ему весьма романтический вид; а его глаза… О, эти колдовские фиолетовые глаза симайца Монтэ-Гюста Оонимэ, многих кошечек они сводили с ума. И ни для кого в космической академии не было секретом, что одна из студенток, талантливая и всё более известная поэтесса – ну, пока в очень узких кругах, свою любовную лирику посвятила именно ему, Монтэ-Гюсту Оонимэ. Он относился к этому снисходительно – ну, кто не писал стихов, навеянных романтической юношеской любовью, кто не слагал под луной меланхоличных песен? А если эта начинающая поэтесса и дальше будет умудряться влюбляться также безответно, глядишь – собственный сборник издаст, а то и целый цикл поэм. Нет худа без добра, как говорится. Удачи ей!

Сам Монтэ-Гюст Оонимэ, несмотря на свою романтическую внешность, был весьма здравомыслящим юношей. Не зря, видать, с первых дней учёбы в академии проницательные кураторы назначали его то старостой группы, то ответственным за всякие важные общественные мероприятия – у него всё и всегда ладилось, крутилось, работало и было под контролем. Монтэ-Гюст Оонимэ обладал талантом проникать в суть вещей и превращать любой хаос в осмысленное действо. Даже такой, как упорядочение действий его вечно куда-то спешащих и неуправляемых сокурсников. Он всегда знал, кто опоздает, забудет, не справится и – согласно чёткому расчёту и интуиции, каждое такое слабое звено подстраховывал. И всё получалось – произносили, танцевали, шествовали и создавали на мероприятиях нужную праздничную или деловую атмосферу. Наверное, поэтому он и избрал для себя поле деятельности не в сфере чётких научных эмпирий, а там, где царил хаос и распад, где иногда всё сущее стояло дыбом на пороге небытия. Ему нравилось возвращать в этот мир порядок, красоту и гармонию. А это и есть работа Галактических Служб ЭкИоП.

Получив диплом исследователя новых цивилизаций, Монтэ-Гюст Оонимэ прошёл необходимую стажировку в нескольких экспедициях, где на космических трассах он и повстречал команды ГС ЭкИоП, увидев их в деле. И неожиданно покинул избранное сообщество астронавтов, решающих судьбы новых цивилизаций, став простым экиопщиком, проще говоря – галактическим мусорщиком. Возможно, в нём сработали некие кошачьи инстинкты – хотя сложно подозревать в этом представителя сверх развитой цивилизации, входящей в КСЦ, Космическое Сообщество Цивилизаций – однако, надо признать: ну, не любил он грязь и всякие недобрые вихри энергии. Это всё … не мур-мур, что ли. И он стал, как мог, с этим бороться.

Правда, ему дополнительно пришлось получить ещё несколько корочек. Без этого никак. Чистильщики ведь, как известно, изрядные универсалы. И, хотя это просто мусорщики галактик, иногда им приходилось просто творить чудеса. Чтобы хаос и мрак превратились в свет.

***

Итак – перейдём к самому повествованию.

О похождениях космического кота Монтэ-Гюста Оонимэ.

Часть 1

Глава 1

– Что там, Посто? – заглянув в экраны, спросил Монтэ-Гюст Оонимэ у пилота корабля – кстати, даотца, представителя паукообразных с планеты Даота, признанно считающихся лучшими навигаторами и пилотами в Сообществе.

– Ты чего не спишь, Мон? Я ещё только приближаюсь к объекту К-744. К тому же, до посадки, думаю, дело не дойдёт.

– Уровень В-2?

– Ну и интуиция у тебя! Тебя не проведёшь, никакие суфликторы не нужны, – усмехнулся Посто – Мон знал, что его усики, на секунду дёрнувшиеся вниз, означают усмешку даотца. – Да, уровень В-2. Эволюция на стадии зарождения, жизнь на уровне инстинктов: хищники-жертвы.

– И ни одного Вида способного к эмпатии?

– Увы. По-моему, проявления родительской любви на К-744 исключительно редки. Если они вообще есть. Взгляни на экран прогноза излучений: даже живородящие Виды, скорее всего, производят потомство, способное сразу же начинать выживать и сами заботиться о себе. Если не угодят на обед к родителю, конечно.

– М-да. Но, мне кажется, «добрые родители», всё же, тут есть, а? Может, удастся за них зацепиться?

– Я бы не питал иллюзий, Мон. Но я не специалист. Давай подождём биолога Бонимэ. До выхода из режима покоя осталось пятьдесят минут.

Монтэ-Гюст изящно запрыгнул вместе с невесомой здесь капсулой-

скафандром в кресло рядом с пилотом и задумчиво устремил взгляд фиолетовых глаз на приближающуюся на экранах зеленоватую планету. Что бы там Посто и его приборы не говорили, он ощущал от неё некие… флюиды любви, что ли. Есть там «добрые родители», он это чувствовал. А, значит, работа будет, всё же, немного приятной. Он не любил чистить «бездушные» планеты. Слишком жёсткое воздействие ионизации на поля юных планет ранили его эстетические чувства, что ли.

Заявка на эту акцию поступила от команды Странника, открывшего в этой звёздной системе перспективную зарождающуюся цивилизацию. Она даже была взята под наблюдение НСС – Наблюдательными Службами Сообщества, бережно корректирующими её развитие. И, как оказалось, излучения от примитивной соседней планеты К-744 создавали этим действиям помехи. Экиопщикам предстояло подкорректировать её поля.

Но вот прозвучал гонг, выводящий из анабиоза, и вскоре в просторную рубку потянулись члены команды, именуемой ЭкИоП-900. Они называли себя просто – Эко-Дево, иди девонцами. Ну, чтобы покороче.

Первым появился командир экспедиции, Дино-Джэн Майони, или Дин, Вид псовых, уникум, поседевший за долгие годы на своём посту и обладавший немалым опытом в спасении планет. Командир и капитан по всей своей сути. Поприветствовав Посто и Монтэ-Гюста, он сразу же приник к экранам, с интересом изучая показания приборов. За ним в рубку влетели на платформах, несущих круглые жизнеобеспечивающие капсулы-скафандры с водой и плавающими там биологом Бонимэ и его помощником Суинэ – представители головоногих моллюсков. Практически сплошной мозг. Ведь у них он состоит из девяти секторов – в голове и в каждом щупальце. Что, честно говоря, часто выручало девонцев – ну, хоть один же из этих многочисленных мозгов что-то путное да придумает. Затем на своих левитирующих платформах появились супер-специалисты команды, ведающие всякими премудрыми датчиками, диагностическими приборами и суфликантами, практически главные боги команды Эко-Дево – суфликторы Шаолэнь и Бусила. Вид рептилоидов, кстати. Изящные такие красавцы – с изумрудными глазами и сияющей ребристой чешуёй. Переговариваясь, появились здесь и заумные технари команды – Мха-Тхи, Вид чешуекрылых или просто Мха – жук, так сказать, и с ним его лучший друг и соратник Зако-Зэн, проще говоря – Зак, Вид птице образных, голубое чудо диагностики в перьях. Прибывшие вслед Данато и Упори-Ган – соответственно Дан и Упо – чешуекрылые из отряда стрекоз, были очень опасными существами. Ведь они заправляли огромными и весьма мощными энергетическими установками девонцев по ионизации полей планет – ионщики. Наверное, поэтому они были самыми серьёзными членами команды. Эти существа-стрекозы очень редко мерцали своими радужными крыльями – знак смеха у них. И смеялись над вещами с виду совсем не смешными. Их за это не винили. У каждого, будь он на их месте, нервы иногда сдавали бы в самый неподходящий момент. А вот в рубке появились и самые рисковые члены команды – Пан, Хан и Тан – приматы с планеты Порта. Они, если это было необходимо, совершали рейды на объекты, подлежащие очистке или ионизации. А это не всегда безопасно. Иногда они брали с собой и Монтэ-Гюста, Вид кошачьих, как нам уже известно, который… Трудно сказать, какую роль он выполнял в команде девонцев. Мон числился контактёром, психологическим адаптером, проводящим переговоры или осуществляющим связь с Видами, которые были к этому способны. Мон же считал, что все Виды, даже неразумные, способны к контакту. Правда, не всегда обоюдовыгодному. Иногда его собеседники, в первую очередь, мыслили категориями… пригодности своего визави быть пищей. Приходилось разочаровывать. Он что-то там на изучаемом объекте улавливал. Недоступное приборам. И за Моном, практически, было последнее слово при определении категории обработки ревизируемой командой Эко-Дево планеты. Мог даже вовсе отменить чистку или выбрать самый щадящий режим – чтобы не повредить некий зарождающийся росток, возможно, расцветший затем дивным гармоничным цветком Безусловной Вселенской Любви. И ни разу не ошибся.

Ну и куда ж без них – в команде была пара биороботов-иммологов, Рез и Тес, он и она. Эти так называемые механизмы – интеллект механически-молекулярный – были до жути живыми. Хотя были роботами, интеллект которых значительно превышал обычный, а жили они практически вечно, при желании заменяя в целях модернизации свои узлы. Появились они в командах экиопщиков сравнительно недавно, лет пятьсот назад. Раньше их применяли только в сверх опасных проектах – там, где любое живое существо погибало: при критических температурах и давлении, в реактивных и опасных средах, при радиации и там, куда доступ был затруднён. Говорят, по сути, это были просто энергетические шары, но, чтобы не травмировать своим видом окружающих, иммологи принимают выбранные кибер-техником или ими самими образы. В данном случае это были человекообразные существа – чтобы отличаться от прочих членов команды. Этот Вид во вселенной очень редок. Девонцы к ним привыкли и очень ценили помощь иммологов в безвыходных ситуациях. Например, когда надо было спуститься к ядру планеты, чтобы пригасить, нормализовать, стабилизировать его или изменить параметры гравитации. Чаще всего экиопщики даже забывали, что это всего лишь иммологи. И, как ни странно, им казалось, что Рез и Тес это ценят. То есть, проявляют чувства. Хотя не должны, вроде бы.

Скоро в командную рубку набилось такое количество левитирующих платформ с капсулами-скафандрами, надеваемых всеми при выходе из собственных кают, что она отчасти стала похожа на камеру стерилизатора, заполненного пеной. Здесь были представители множества Видов существ и каждый из них – уникальный специалист в своём деле. От которого зависела судьба планеты, попавшей в критическую ситуацию, и жизни на ней. Но они не любили пафоса. Просто делали свою работу.

В команду Эко-Дево входило тринадцать выше перечисленных специалистов, а кроме того ещё девятнадцать членов экипажа, таких как даотец Посто – пилоты и разные технари, обслуживающие всё что тут должно было крутиться, функционировать, левитировать и обеспечивать жизненное пространство корабля со странным названием – Звездочёт. Ведь число звёзд, как известно, сосчитать невозможно. Впрочем, звучит красиво, а что глупо, так все привыкли.

Итого команда Эко-Дево насчитывала тридцать два члена экипажа, которые практически сроднились и стали единым целым за время скитаний меж звёзд и планет, ждущих их помощи. Ведь в экстремальных ситуациях, которые в их жизни возникали сплошь и рядом, очень важно было ощущать рядом надёжное плечо – крыло, щупальце, хитиновый панцирь – без этого никак.

Глава 2

– Ну, что ж, друзья, мы на месте! – окинув взглядом команду, сказал командир Дин. – Все уже видели результаты сканирования К-744? Что скажут суфликторы? – взглянул он на рептилоидов Бусилу с Шаолэнем. – Сколько времени потребуется для резюме нашим биологам? – задал он вопрос осьминогам Бонимэ и Суинэ. – Учтите, у нас по графику через трое суток следующий объект в соседней звездной системе Алема. И не факт что он сможет нас дождаться – планета У-5 с нестабильным ядром в критическом состоянии, а рядом с ней пара планет с зарождающейся жизнью. Так что, коллеги, прошу вас долго не раскачиваться.

– Как – Алема? А дозаправиться? – воскликнул ионщик Упо, возмущённо опустив прозрачные стрекозиные крылья. – Я же предупреждал вас, досточтимый командир Дин!

– Я помню, Упо! – отмахнулся командир. – И ещё раз повторяю – ты перестраховщик! Энергии у нас хватит ещё на три таких объекта, как К-744 и У-5, даже при максимальном расходе. После Алемы, обещаю, мы дозаправимся. Итак, друзья, какие будут соображения?

Пока шла эта перепалка, биологи и суфликторы, припав к экранам, переговариваясь, изучали показания. Датчики мигали, приборы выдавали графики и таблицы.

– Ну, что ж, я готов ответить, – вызвался суфликатор Бусила, оборачиваясь и радостно блеснув зелёными глазами. – Планетка неплохая. С нашей стороны к ней претензий нет. За исключением отсутствия положительной духовной энергетики. Да это и не удивительно – Виды здесь довольно примитивные и им не скоро ещё предстоит вступить на путь Духовной Эволюции. Думаю, что установки ГЭПП – Гармонизирующих энергетические Поля Пирамид, будет достаточно. Это перекроет отрицательное воздействие низких частот К-744 на соседние планеты и даст возможность улучшить экологическую обстановку на самой К-744. А, может, даже ускорит Эволюцию её Видов в нужном направлении. Надо помозговать немного. Сейчас мы с Шаолэнем всё быстренько рассчитаем. Так что, уважаемый Упо, – покосился он на ионщика, – мы даже сэкономим вам энергию на К-744.

– Ну, спасибо, – вздохнул тот и опустил крылья ещё ниже. Как будто эта новость его не обрадовала. С ионщиками так. Неожиданные ребята.

– Что нам скажут биологи? – спросил командир.

– Скажем, что такой удивительной планеты мы ещё не встречали, – заявил осьминог Суинэ. Все удивлённо воззрились на него. – Да, да! Удивительной! Взгляните на этот график, – обернулся Суинэ к экрану. – На нём кривая Мшэра… Впрочем, вы всё равно не поймёте. Объясню простыми словами – на этой планете очень необычные растения. Они обладают интеллектом. И, по-моему, эмпатией. Конечно, в зачатке. Но… Все вы, наверное, наслышаны о разумных азалиях с планеты Мотуи, чья цивилизация входит в Космической Сообщество? Возможно, это их будущие собратья. За исключением того, что на Мотуи не было животных, естественных врагов растений. А здесь их, как говорится – до фига. Поэтому энергетика такова, что планету, вроде, можно отнести к классу В-2, но это не так.

– А если точнее? – вопросил командир.

– Точнее… Думаю, что это возможно только после рейда на К-744.

– Уверен, Суинэ? Может, действительно, достаточно установить ГПП? Время дорого, – засомневался Дин. – Не думаю, что с этими растениями всё так радужно, как ты описываешь.

– Хочу убедиться! – не сдавался Суинэ. – Не прощу себе, если не попытаюсь им помочь.

– Что ж, – сдался командир. – Надеюсь, У-5 нас дождётся.

Итак, коллеги, нам предстоит сейчас отправить экспедицию на Е-744. Пан, Тан и Хан, готовьтесь. Возьмёте с собой биолога…

– Я полечу! – вызвался Суинэ. – Мы с Шаолэнем уже договорились.

– И я тоже! – вызвался Монте-Гюст. – Планета начинает преподносить сюрпризы. Хотелось бы их опередить.

– Хорошо, Мон, – кивнул Дин. – Возможно, животные на К-744 тоже с секретом. Прозондируй там обстановку.

Так, коллеги, прошу срочно готовить рейд. Быстро, быстро! Время дорого! – обратился он к команде. – Техники – в спусковой отсек, остальные – у приборов. Не забудьте включить камеры!

Но его уже не слушали. Рубка быстро пустела. Дин знал, что девонцы и без его команд отлично знают, что делать, но… привычка.

Глава 3

Мини-телепортатор, механизм в виде диска, упал с фиолетового неба и, растопырив три ножки-штатива, замер посреди луга. Тут же в разные стороны от него разлетелись различные датчики и приборы, совершающие отбор различных проб – время дорого, как говорил командир Дин. Из открывшегося люка быстренько спланировали на поверхность планеты платформы с девонцами: спрутом биологом Суинэ, приматами-исследователями Ханом и Паном и представителем Вида кошачьих, проще говоря – котом, Монте-Гюстом, космическим адаптером. В телепортаторе остался примат Тан, руководящий процессом отбора проб и обеспечивающим тылы.

Платформы остановились внизу на проплешине почвы – чтобы не повредить растительности. Девонцы с интересом осмотрелись.

Пейзаж – в приглушённых фиолетовых тонах – был романтичен и загадочен. Иногда на пути космических мусорщиков встречались такие планеты – хоть пейзажи с них пиши. Вокруг них расстилался луг с сизо-седой высокой травой, в которой кое-где высились неожиданно-яркие цветы. Их оранжевые соцветия, висящие на гибких ветвях без листьев, являли собой пушистые шары. Меланхолично раскачиваясь на ветру, они щедро рассыпали вокруг себя жёлтую пыльцу, мгновенно исчезающую в траве. Неподалёку шумел под порывами ветра сизо-синий лес, состоящий из гигантских хвойных – вроде бы – деревьев. А вдали возвышались скалистые горы, укрытые слоистыми седовато-лиловыми облаками. Время от времени порывы ветра поднимали над лугом небольшие песчаные завихрения.

На Монте-Гюста этот пейзаж почему-то навеял тревогу. И не только на него.

– Бр-р! – пробормотал, оглядываясь, примат Хан. – М-да! Красиво. Но не уютненько как-то. Не находите? – И положил руку на итон – оружие, помогающее временно парализовать противника и помогающее вовремя ретироваться, если тот представлял опасность.

– Думаешь, здесь есть желающие проверить наши скафандры на прочность? – усмехнулся Тан, меж тем включая свой сумок – прибор, улавливающий тепловое излучение и любую подозрительную активность.

– Придётся нам их самим поискать, – заметил биолог Суинэ, вертясь в своей капсуле с водой. – Начнём с леса. Там есть, где спрятаться. А потом прочешем эти милые горы. Странно, по предварительным данным тут должно быть изобилие зверья. Но не забывайте – в основном нас интересуют местные растения, склонные к интеллектуальной деятельности. Отберём лишь несколько экземпляров представителей фауны К-744, если они нас заинтересуют.

– И если они не гиганты, – хмыкнул Пан. – Не ожидал, что при таких параметрах планета К-744 растит великанов.

– Это потому что здесь повышенный фон радиации и переизбыток СО 2, – пояснил биолог Суинэ. – Мон, ты уже что-то чувствуешь? – обратился он к Монте-Гюсту, внимательно изучающему взглядом окрестность.

– Мне почему-то очень не нравятся эти цветочки, – указал тот на оранжевые шары соцветий. – Они… странные.

– А что с ними не так? – спросил Суинэ, сместившись к растительности и наклонившись к одному из цветков. – Датчики показывают, что у этих цветов очень сильный аромат, – заметил он, поводя вокруг того прибором. – Надо взять пробу пыльцы…

И тут вдруг гибкие ветви растения вытянулись и, легко высвободившись из почвы, как из-под некоего одеяла, мгновенно обвили прибор и капсулу-скафандр биолога.

– Ого!– воскликнул Пан. – Кажется, первый контакт с представителем местной фауны состоялся! Эпохальный момент: две формы жизни приветствуют друг друга. Тан, ты всё снимаешь? – спросил он у пилота, наблюдающего за этой сценой из окна телепортатора.

– А как же! – ответил Тан по рации слегка напряжённым голосом. – Вы там поосторожнее. Вдруг эти шарики плотоядные.

Пан тем временем выхватил итон, но повертел его в руках и, хмыкнув, сунул обратно.

– Коллеги! – проговорил он, возмущённо наблюдая, как гибкие ветви растения, всё больше оплетают капсулу Суинэ. – Что делать с этим высоко контактным цветочком?

– Может он сам успокоится? – предположил Хан. – Вдруг он разумен и сообразит, что мы ему не по… пестику, что ли?

– Хотел помочь местным растениям, Суинэ? А помогать надо тебе. Чувствуешь силу его интеллекта? – ехидно проговорил Пан.

– Чего ты зубоскалишь? – возмутился Пан. – Суинэ, ты как там?

– Ничего, нормально. Пока я обследую это чудо враждебной флоры, ничего не предпринимайте. О, похоже, оно пытается меня чем-то опрыскать! Возможно, это желудочный сок и оно плотоядно.

– Это острая приправа, – ехидно хмыкнул Хан.

– Давайте просто скрутим этого местного хулигана! У меня есть магнитные силки, – предложил Пан, доставая их.

– Нет, Суинэ, наверняка скажет, что этому уникальному образцу фауны – или флоры? – нельзя причинять даже малейшего вреда, – продолжал зубоскалить Хан.

– Ты прав, нельзя, – пропыхтел Суинэ, вертясь в капсуле. – Ты сам знаешь – таковы законы Космической Этики Сообщества. Но я ума не приложу, что сделать, чтобы он от меня отстал! Всё! Тесты я провёл! Делайте же что-нибудь! – заявил, наконец, он. – Просто отпугните его, что ли!

– А сам не можешь? Профессиональная этика?– хмыкнул Пан, выхватывая разрядник из магнитного кармана. – Попробую этим.

– Только не повреди ему! – заметил Суинэ.

– Не учи учёного! – буркнул Хан и слегка щёлкнул в сторону цветка плёткой разряда. Тот… мгновенно ушёл в почву.

Всё это время Монтэ-Гюст занят был тем, что медленно обходил край поляны, присматриваясь к прочим ярким цветам. Те приветливо помахивали ему соцветиями, лишь слегка изгибаясь в его сторону. Или, может, ветер их наклонял? Но как только щёлкнул разрядник, поляна опустела – все цветы вместе с шарами соцветий, сжавшись, тоже скрылись в почве.

Глава 4

Моте-Гюст, прищурив фиолетовые глаза, ещё раз внимательно осмотрел окружающий пейзаж, задумчиво кивнул и направился к своим товарищам.

Те оживлённо обсуждали происшедшее и, как всегда, потешались – над собой и над нелепостью ситуации. Впрочем, это было нормально. Девонцы никогда не упускали возможности посмеяться и похохмить – так легче переносить стресс и форс-мажорные обстоятельства. Иначе страх и паника отнимают способность мыслить здраво и разумно. Иначе экиопщики, живя в этих самых обстоятельствах постоянно, могли бы стать клиентами невропатологов и психотерапевтов. Которые на полном серьёзе с удовольствием погружаются в негатив и потому, наверное, нередко сами приобретают какой-нибудь малоприятный диагноз. Ведь не зря же говорят: если ты долго смотришь в бездну, бездна начинает смотреть в тебя. Смех же – лучший лекарь и помощник при решении любых проблем. Это экиопщики знали на своём опыте.

– Как этот шарик крепко тебя обнял! – восторгался Пан. – В друзья, никак, набивался.

– Я говорю: делайте что-нибудь! – булькал от смеха спрут Суинэ. – А у самого под щупальцем свой разрядник. Спасибо, Хан, выручил. А то б я в этом коконе уже обживаться начал.

– Да, пожалуйста! Не шарик, а я – лучший друг спрутов. Ради тебя готов все цветы мира укротить! И в почву заодно вогнать, – ответил тот. – Надеюсь, это ему не сильно повредило.

– Не повредило, – сказал Монтэ-Гюст. – Они привыкли.

– Поясни! – с интересом спросил Суинэ, а приматы, стерев улыбки, обратили на него свои заинтересованные взгляды.

– Я тут подключил телепатию, соразмерил поля, считал картинки и хроно-информацию…

– В этом ты мастер! – одобрительно пробормотал Пан.

– Могу сказать, что мы недооценивали уровень интеллекта местной флоры. Фактически растения это господствующие Виды планеты К-744. И мы сегодня слегка их потревожили. Своей недоступностью. Предлагаю, чтобы они немного успокоились и во избежание нарушения привычного для них эко-поля, вернуться в телепортатор, временно зависнув в атмосфере.

– Да, да, я тоже хочу это предложить! – подал голос по рации Тан. – Так и мне будет спокойнее, не только растениям.

Девонцы, молча, подчинились.

Когда они расселись по боковым сиденьям телепортатора, Монтэ-Гюст продолжил:

– Насколько я понял – все цветы на лугу это единое растение, руководящим центром которого является корень.

– Вот как? – Озадачился Суинэ. – Вообще-то, корни у растений это их мозг, а поверхностная часть это их тело. Оно, как бы, существует вниз головой, причём его органы размножения, в виде цветов, тоже находятся наверху, так сказать. Хотя у некоторых корень-мозг тоже способен размножаться – отпочковываясь и давая ростки – в порядке выживания или подстраховки. Природа и Эволюция, чаще всего, многовариантны.

И что ты ещё почувствовал, Мон, в отношении фауны К-744? – спросил он.

– Ты прав – природа многоварианта, – кивнул тот. А на К-744 Эволюция пошла по особому пути. Корни растений здесь, ради их выживания, научились мыслить и даже проявлять интеллект. Раньше на К-744 обитали многочисленные животные, в том числе – гиганты, которые поедали огромное количество растительности. В результате чего, когда из-за отсутствия хищников, их число стало катастрофичным, растительность К-744 была на грани исчезновения. Поэтому часть растений научилась прятаться, ушла под землю, реагируя на всякое движение и выбираясь на поверхность лишь при отсутствии опасности. Иные приобрели гигантизм, они стали столь высокими, что животные не могли добраться до их крон. Причём, они были очень быстро растущими и обладали чрезвычайно ядовитым соком. А поскольку растения на К-744 обладают способностью перерабатывать и усваивать внешнюю информацию, этому быстро научились и другие. Кто-то стал брызгать на животных ядом, кто-то также превратился в гигантов. Ну, вы видели этот лес…

– Странно! – удивился Пан. – Почему такой перекос в Эволюции?

– Думаю в основном потому, что на К-744 нет хищников. И их роль по регулированию популяций животного мира взяли на себя растения. Не знаю, сколько времени заняли эти мутации, но через какое-то время животные-гиганты на К-744 вымерли, а фауна заметно сократилась и изменилась. Выжили только те, кто способен был употреблять в пищу ядовитые растения или карабкаться по стволам на огромную высоту.

– Но почему животные не вымерли вообще? – спросил Тан. – Или это ещё в процессе?

– Подозреваю, что растительный мир отчасти заинтересован в их существовании. Возможно, животные переносят по планете семена этих разумных… существ. И потому их семена, скорее всего, не ядовиты. Также они способствуют опылению растений. Поэтому здесь обязательно сохранились птицы и насекомые. Просто своим появлением мы их распугали. Но нам ещё предстоит проверить то, что я вам рассказал, – улыбнулся Монтэ-Гюст. – Ведь это всего лишь моя версия.

– Верю каждому твоему слову, – заявил Суинэ. – На моей практике не было ещё случая, чтобы ты, Мон, ошибся. Как тебе это удаётся?

– Ты же знаешь, Суинэ, мы, представители Вида кошачьих, живём в двух, а, может, и более, мирах. Я просто знаю это. Достаточно нескольких штрихов, чтобы нарисовать в уме всю картину. А теперь давайте проверим и взглянем на сам холст, – предложил он.

– Да, каков будет наш дальнейший маршрут? Думаю, Дин потребует не только картинок, но и фактов. Предлагай, Монтэ-Гюст! – предложил Пан.

– Думаю, в этот красивый лес нам не стоит и соваться, – задумчиво проговорил тот. – Это… как город. Поднимется паника. Подлетим поближе, прозондируем, закинем приборы. Не будем сильно тревожить этот сложившийся биоценоз. Затем посетим эти милые горы. Возможно, там, на просторе, мы и отыщем затюканных представителей животного мира планеты К-744.

– Вот как? А этот лес выглядит так уютно. Выходит, он нам не рад. М, да. Мы рядом с тобой просто слепые котята, Мон. Веди нас в эти растительные города и горы-резервации, о, великий провидец! – решительно сказал Хан. – Я готов! Если что, мой разрядник всегда при мне.

– Это просто моя работа! – ухмыльнулся Монтэ-Гюст.

Глава 5

Телепортатор плавно плыл над лесом. Юркие дистанционные приборы, делая замеры и съёмки, то и дело ныряя вниз за пробами и видеокадрами, сопровождали его. Девонцы наблюдали за разворачивающейся перед ними потрясающей панорамой огромного массива деревьев, высоченные кроны которых поворачивались вслед за ними. Выглядело это жутковато. Девонцы, приникнув к обзорным окнам, обозревали проплывающий мимо пейзаж. Хан снимал на собственную видеокамеру.

– Это не лес, это – ЛЕС! – с восхищением заметил Суинэ.

– А почему этот Лес не реагирует на наши приборы? – спросил Тан. – Их, конечно, фиг поймаешь. Но я ожидал, что лесные великаны попытаются их… тоже слегка обнять. Или, по крайней мере, малость ядом побрызгать.

– Очевидно, пока они принимают их за любопытных, но полезных птичек, – хмыкнул Хан. – А обслуживающий персонал надо беречь. Кстати, Мон, что-то обещанных тобой птиц не видно, – заметил он. – Может, на К-744 их нет? Флора и эту фауну извела.

– Нет, они есть. Роботы-приборы обнаружили и засняли несколько довольно экзотических птах. Вот, взгляните, сейчас я немного отмотаю видеозапись, – сказал Тан, который перевёл управление на автоматический режим и, внимательно наблюдая за аппаратурой, тоже то и дело всматривался в эти дебри.

Все тут же оторвали взоры от обзорных окон.

– Так чего ты молчал? – возмутился Суинэ.

– Увлёкся немного, – оправдывался тот.

Тан отмотал запись и девонцы увидели на экране кадры с сидящими среди веток странными существами. Без сомнения это были птицы. Но их перья больше были похожи на хвою, – очевидно, мимикрия под господствующий вид, – а крылья на гротескные руки. На их концах находились трёхпалые костлявые лапки. Одна птичка даже висела на ветке вниз головой, прицепившись одним модернизированным крылом, а из другого что-то ела.

– Удобно, – усмехнулся Тан. – Можно вкушать плод, держа его в руках, хоть сидя, хоть вися. К тому же с такими руками и между веток в поисках пищи пробираться сподручнее – извините за каламбур.

– Отлично! – оживился биолог Суинэ, набирая код команды для приборов. – Сейчас отловим пару особей для изучения. Птицы на К-744 тоже приспособились и мутировали. Только вот вялые какие-то, неактивные.

– Это они от нас, скорее всего, прячутся, – заметил Пан. – Таких крупных летающих объектов здесь, наверняка, не водится.

– Да и, к тому же, они ощущают тревогу Леса, – заметил Монтэ-Гюст. – Ведь до сего дня Лес был здесь вершиной иерархии. Вот и твои птички прибыли, Суинэ, – заметил он.

Все с тревогой встретили взглядом робот-контейнер с добычей, исчезнувший в открывшемся люке-отверстии. Но никаких действий со стороны Леса, направленных на возвращение похищенного добра, не последовало. Он всё также лишь наблюдал за телепортатором и его манипуляциями.