Текст книги "Правовое регулирование рынка ценных бумаг России: частноправовые и публично-правовые начала. Монография"

Классифицировать средства публично-правового регулирования – более сложная задача, поскольку сфера публичного права распадается на большое количество отраслей права – административное, налоговое, уголовное, процессуальное и т. д. О. Е. Землянов обосновывает тезис о том, что «метод публично-правового регулирования как обобщающая теоретическая характеристика качественный особенностей правовых средств, применяемых государством для регулирования общественных отношений с участием публичных субъектов, не должен рассматриваться в отраслевых характеристиках»^[196].

Согласно ст. 38 ФЗ «О рынке ценных бумаг» основами государственного регулирования рынка ценных бумаг являются: установление обязательных требований к деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг и ее стандартов; государственная регистрация выпусков (дополнительных выпусков) эмиссионных ценных бумаг и проспектов ценных бумаг и контроля за соблюдением эмитентами условий и обязательств, предусмотренных в них; лицензирование деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг; создание системы защиты прав владельцев и контроля за соблюдением их прав эмитентами и профессиональными участниками рынка ценных бумаг; запрещение и пресечение деятельности лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность на рынке ценных бумаг без соответствующей лицензии.

В целом данные основы в большей степени представляют собой средства правового регулирования, отражающие прямые методы государственного регулирования. Напомним: традиционно экономисты и юристы выделяют прямые (часто называемые административными) и косвенные (экономические) методы государственного регулирования экономики. Административные методы ограничивают экономическую свободу, а экономические – расширяют свободу выбора, при этом «безусловно, преобладающими являются косвенные регуляторы, которые органично вписываются в рыночную систему»^[197].

На наш взгляд, более правильно вслед за В. С. Белых последовательно разграничивать экономические понятия «прямые методы» и «косвенные методы», а также юридические понятия «средства публично-правового воздействия на экономику» и «средства частноправового регулирования экономики». При этом будут использоваться единые критерии: характер воздействия (прямое или косвенное), отраслевая принадлежность (публично-правовое или частноправовое воздействие)^[198], а публично-правовое регулирование будет включать как прямые, так и косвенные средства регулирования.

Здесь очень важно отметить следующее. Когда мы говорим о гармоничном сочетании частноправовых и публично-правовых средств в правовом регулировании рынка ценных бумаг, то заранее упускаем из виду те частноправовые и публично-правовые институты, которые не оказывают специфического воздействия на конкретную сферу фондового рынка и применяются ко всяким правоотношениям. Например, мы не рассматриваем общие условия гражданской правоспособности физических и юридических лиц, публично-правовую обязанность платить законно установленные налоги, публичный запрет на совершение преступлений, особенности установления административной ответственности, императивные требования земельного, трудового, антимонопольного и иных отраслей законодательства. Анализируя частноправовые и публично-правовые средства как элементы правового регулирования рынка ценных бумаг, мы касаемся только тех из них, которые, взаимодействуя между собой, порождают особый режим правового регулирования фондового рынка в форме конвергенции^[199] частных и публичных начал, а именно:

1) частноправовые средства правового регулирования рынка ценных бумаг: юридические факты возникновения прав на инвестиционные бездокументарные ценные бумаги; договорные средства на рынке ценных бумаг; гражданско-правовые меры оперативного воздействия и ответственность как способы защиты гражданских прав на рынке ценных бумаг.

2) публично-правовые средства: нормативное регулирование в форме установления запретов и ограничений; легализация в форме регистрации юридических лиц; разрешение споров; привлечение виновных лиц к административной, уголовной ответственности; пруденциальное регулирование и пруденциальный надзор на рынке ценных бумаг.

Данные группы правовых средств на рынке ценных бумаг в наибольшей степени отражают специфику сферы рынка ценных бумаг и ее регулирования на основе принципа взаимодействия (конвергенции) частноправовых и публично-правовых начал. С одной стороны, фондовый рынок является экономической категорией, олицетворением свободы рыночных отношений, равенства сторон и свободы волеизъявления. С другой стороны, всякой экономически значимой трансакции на рынке ценных бумаг предшествует ряд жестких законодательных требований, сформировавших особый правовой институт «рынок ценных бумаг». Начала диспозитивности и императивности в правовом регулировании данной сферы не конкурируют, а взаимно дополняют друг друга, выступают своего рода уравновешивающими факторами.

Глава 2
ЧАСТНОПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА
ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ РЫНКА ЦЕННЫХ
БУМАГ

§ 1. Отношения статики на рынке
ценных бумаг

В данном параграфе предметом анализа являются вопросы:

1) о возможности применения конструкции права собственности по отношению к бездокументарным ценным бумагам;

2) об основаниях возникновения прав на бездокументарные ценные бумаги на рынке ценных бумаг;

3) о прекращении бездокументарных ценных бумаг.

Четвертым должен бы быть поставлен вопрос о применении к бездокументарным ценным бумагам вещных способов защиты нарушенных прав, однако по логике настоящей работы мы коснемся его в последнем параграфе второй главы.

Вопрос о моменте возникновения права собственности на документарные, «классические», ценные бумаги, давно нашел свое разрешение в четырех теориях: договорной, эмиссионной, креационной и теории видимости права^[200]. Пятой является современная теория возникновения права собственности или иного вещного права на ценную бумагу, которая предполагает несовпадение момента возникновения ценной бумаги как вещи и момента возникновения прав из нее^[201]. Что же касается бездокументарных ценных бумаг как совокупности субъективных гражданских прав, зафиксированных в специальном реестре и представляющих собой правовую фикцию бестелесного объекта прав, который может быть передаваем по общим правилам о купле-продаже вещей, то юридическая квалификация прав на них до сих пор не получила непротиворечивого обоснования ни в законе, ни в научной юридической литературе.

1. Особое абсолютное право на бездокументарную ценную бумагу. ФЗ «О рынке ценных бумаг» часто обращается не столько к правам, удостоверенным ценной бумагой, сколько к правам на ценную бумагу: «Владелец – лицо, которому ценные бумаги принадлежат на праве собственности или ином вещном праве»; «Обращение ценных бумаг – заключение гражданско-правовых сделок, влекущих переход прав собственности на ценные бумаги»; «Внесение имени номинального держателя ценных бумаг в систему ведения реестра, а также перерегистрация ценных бумаг на имя номинального держателя не влекут за собой перехода права собственности и/или иного вещного права на ценные бумаги к последнему» (ст. 8) и др. Вслед за законодателем данная терминология используется и в научных исследованиях: «Право собственности на бездокументарные ценные бумаги удостоверяется записями в специальном реестре, совершаемыми на основании передаточного распоряжения (распоряжения по счету депо), осуществляемого профессиональными участниками рынка ценных бумаг по поручению владельца»^[202].

На первый взгляд в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что теория и законодательное регулирование ценных бумаг начинались с их документарной формы с полноправным распространением на них режима вещей^[203]. Тогда же сформировалась одна из основополагающих, сущностных характеристик ценных бумаг как вещей особого рода^[204], имеющих вещно-обязательственную природу.

Легким росчерком пера законодатель распространил действие нормы о документарных ценных бумагах на совершенно иной объект гражданских прав – бездокументарные ценные бумаги, что повлекло механическое использование классических категорий собственности, виндикации, купли-продажи по отношению к бестелесным объектам. Такой подход резко критикуется в литературе: «Недопустимо распространение по аналогии правового режима одного вида объектов на другой вид объекта (например, режима вещного права собственности на имущественные права)»^[205]. Однако при этом в равной мере недопустимо и полное отрицание концепции «абсолютного права на право», поскольку в таком случае невозможно определить природу отношений обладателей имущественных прав с третьими лицами^[206].

Возможно ли существование абсолютного права (права собственности) на бездокументарные ценные бумаги? С одной стороны, мы не можем отрицать отношение лица к бездокументарным ценным бумагам «как к своим собственным», полноценное выполнение бездокументарными ценными бумагами, обращающимися как вещи (посредством применения к ним конструкций купли-продажи, дарения, мены), функции упрощения хозяйственного оборота, а также справедливого восстановления прав на ценные бумаги (из ценных бумаг?) посредством вещно-правовых, а не малоэффективных обязательственно-правовых способов защиты^[207]. Но также мы не можем игнорировать несовпадения по объему и содержанию понятия «имущества» в смысле ст. 209 ГК РФ и ст. 128 ГК РФ, и характеристики бездокументарных ценных бумаг в качестве «иного имущества» (ст. 128) или «имущественных прав» (ст. 142). Как отмечает Н. Н. Аверченко, «бездокументарная ценная бумага, не имеющая материальной формы выражения, не может порождать вещных отношений»^[208]. И мы согласны с данным выводом, поскольку, по нашему мнению, здесь мы сталкиваемся с коллизией, если можно так выразиться, философского, экономического, практического и юридического понимания прав на бездокументарные ценные бумаги.

Традиционно собственность с экономической точки зрения понимается как отношение между людьми^[209] по поводу присвоения материальных благ, при этом «суть присвоения заключается в отношении к присвоенному имуществу как к своему собственному»^[210].

Автором философского осмысления права собственности является выдающийся российский правовед С. С. Алексеев. Собственность, по его мнению, есть «продолжение человека в вещах – распространение персонального господства человека, абсолютной, исключительной власти, данной природой применительно к нему самому, также и в отношении внешних предметов, которые становятся условиями и способами его существования, преодоления природных и иных трудностей жизни, реализации его интересов, ритуалов и других факторов бытия человека»^[211].

Действительно, нет никакого сомнения в том, что лицо, которое приобрело права из бездокументарной ценной бумаги путем совершения с ней неких гражданско-правовых сделок, с философской точки зрения относится к этим бумагам (читаем – «правам») «как к своим собственным» и, будучи зарегистрированным в качестве владельца ценных бумаг в специальном реестре, полагает себя их собственником, хотя философское и юридическое понимание права собственности в данном случае не совпадают.

Проанализировав нормы действующего ГК РФ, можно предположить, что законодатель, распространив на бездокументарные ценные бумаги правовой статус классических ценных бумаг, полагает бездокументарные и документарные ценные бумаги тождественными объектами гражданских прав^[212], а значит, считает возможным возникновение права собственности на них.

Так, согласно п. 1 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Термин «имущество» приводится в ст. 128 ГК РФ и должен быть «подставлен» в приведенное понятие права собственности: «относятся вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права; результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага». Однако такая простая «подстановка», как верно отмечает В. А. Белов, здесь невозможна, поскольку из толкования всех положений о праве собственности, содержащихся в ГК РФ, а также с учетом доктринальных разработок данного вопроса^[213] можно сделать вывод о более узком толковании понятия «имущество» в ст. 209 по сравнению со ст. 128 кодекса. Но в то же время не настолько узким, чтобы ограничиться вещами.

Будем последовательными. Законодатель отнес ценные бумаги в бездокументарной форме к подвиду ценных бумаг (ст. 142 ГК РФ), которые, в свою очередь, по смыслу ст. 128 и п. 2 ст. 130 ГК РФ являются разновидностью имущества. В силу ст. 209 ГК РФ на имущество может возникнуть право собственности, поэтому на бездокументарные ценные бумаги возможно возникновение права собственности как наиболее полное вещное право, т. е. совокупность прав владения, пользования и распоряжения.

При более детальном анализе правовой природы ценных бумаг в бездокументарной форме становится очевидным, и это учел законодатель при разработке Проекта изменений в часть первую ГК РФ (вступили в силу 01.10.2013), что такие ценные бумаги не относятся к вещам, а представляют собой иной вид имущества – «обязательственные и иные права». «Обновленные гражданско-правовые нормы демонстрируют тенденцию перехода от упрощенной и объективно устаревшей вещно-документарной концепции понимания правовой природы ценных бумаг к более современной и комплексной концепции, приобретающей выраженный обязательственный характер»^[214]. При трактовке данных прав исключительно как имущественных, при буквальном прочтении ст. 209 ГК РФ, препятствия к возникновению права собственности на них отсутствуют. Но в какой форме возможно владение бестелесным объектом? Как быть с иными, не являющимися имущественными, правами, удостоверенными бездокументарной ценной бумагой^[215]? И как может возникнуть право собственности на иное имущество, если это имущество – не вещи?

Анализ ст. 218–234 ГК РФ позволяет прийти к выводу о том, что под имуществом, на которое возникает право собственности, понимаются антропогенные и природные вещи, а также недвижимое имущество. На иное имущество, в том числе имущественные права, как полагают отдельные авторы (В. В. Витрянский, Л. А. Новоселова, Е. А. Суханов, В. И. Чубаров, Л. Р. Юлдашбаева, В. А. Белов, А. Марченко, В. Сперанский, А. Шаталов, Н. Н. Аверченко и др.), возникновение права собственности невозможно, поскольку на них не подлежит распространению вещно-правовой режим^[216]. И хотя такая трактовка не находит поддержки ни в законодательстве, ни в судебной практике^[217], следует признать, что задачей законодателя является поиск наиболее подходящей юридической конструкции для замещения реальных общественных отношений, которые не только упростят задачи правоприменителя, но и будут согласованы с действующими, века назад разработанными правовыми институтами. «Закон конструкционной экономии» как «желание субсуммировать новое явление в одну из издавна устоявшихся юридических категорий»^[218] не должен применяться в данном случае – здесь требуется выработка самостоятельной юридической конструкции, не тождественной уже известным институтам.

Такой конструкцией будет квалификация бездокументарных ценных бумаг в качестве совокупности имущественных и неимущественных (в случае с акцией) прав, имеющих обязательственную, а не вещно-правовую природу^[219]. Бездокументарные ценные бумаги, «традиционно признаваемые либо имущественными правами, либо способом их фиксации», не являются вещами^[220]. В смысле ст. 149 ГК РФ это «особая форма фиксации комплексов прав, которую невозможно рассматривать в качестве объектов права собственности»^[221]. В то же время законодателем и практикой выработана уникальная юридическая конструкция упрощения оборота имущественных (и иных) прав посредством облачения их в форму «абстрактных вещей», основной причиной создания которой является утилитарная функция.

Второй причиной появления этой конструкции стали особенности исторического формирования законодательного регулирования таких прав и развития технологий. Как верно отмечает Г. Н. Шевченко, дематериализация ценных бумаг обусловлена объективными потребностями жизни, она позволяет снизить издержки обращения и сократить время, необходимое для перехода прав на ценные бумаги^[222]. Можно предположить, что оборот имущественных прав мог бы сразу развиваться по пути создания такой конструкции, и, возможно, она называлась бы как-нибудь иначе, нежели «бездокументарные ценные бумаги», но технический прогресс развивался не столь быстро, как этого требовали потребности хозяйственного оборота, и на момент появления в обороте ценных бумаг в бумажной форме именно документарная конструкция отвечала требованию его упрощения.

Здесь возникает еще один вопрос: можно ли себе представить такое первоначальное основание возникновения права собственности на бездокументарную ценную бумагу, которое хоть сколько-нибудь вписывалось бы в современную (и не только современную^[223]) теорию права собственности?^[224] Другими словами, возможно ли возникновение первоначального права собственности на имущественные права в силу их изготовления (создания для себя из материалов, принадлежащих на праве собственности изготовившему ее лицу), переработки, в силу приобретательной давности, или согласно нормам о находке, сборе общедоступных вещей, кладе, бесхозных вещах, плодах, продукции или доходов? Представляется, что отрицательный ответ на него очевиден. Имущественное право не является ни общедоступной, ни брошенной вещью, ни кладом, ни плодами, продукцией или доходами, оно не возникает вследствие переработки своих или чужих материалов (нелепа сама мысль о том, что могло бы быть подвергнуто переработке акционерное общество как имущественные комплекс).

Бездокументарная ценная бумага имеет обязательственную, а не вещно-правовую природу, и на нее невозможно распространить нормы о праве собственности на вещи^[225].

Употребление законодателем конструкции «возникновение права на бездокументарную ценную бумагу» (читаем – «права на имущественное право») – это дань философскому осмыслению права собственности, которое вкупе со стремлением экономистов вслед за Р. Коузом и А. Оноре дать полную «спецификацию прав собственности»^[226] наиболее позитивно воспринимается обществом. В то же время необходимо отметить, что в теории права предпринимаются попытки расширить понимание права собственности через «локализацию на категориях и механизмах состояния», метаморфозах в виде «перелива вещных отношений в ценные бумаги» как «передовых современных организационно-правовых форм» собственности^[227].

По своему характеру понимание права на бездокументарные ценные бумаги приближено к пониманию исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности. Законодатель не наделил автора правом собственности на произведение, поскольку такая конструкция совершенно противоречила бы теории права собственности. Для неосязаемых результатов интеллектуальной деятельности создана специальная конструкция «принадлежности» – исключительное право. И когда такой результат имеет материальную форму (например, в виде рукописи или аудиозаписи), она в совокупности с соблюдением законодательных процедур, служит своего рода «способом фиксации» прав автора.

В литературе предлагалось также ввести особую конструкцию для обозначения «особого абсолютного гражданского права» на бездокументарные ценные бумаги^[228], что, на наш взгляд, является перспективным направлением в решении анализируемого вопроса. Такое право, по мнению Г. Н. Шевченко, включает в себя «юридически обеспеченные возможности лица быть указанным (записанным в книгах субъекта, осуществляющего учет ценных бумаг) в качестве управомоченного на данную ценную бумагу лица и распоряжаться бездокументарной ценной бумагой своей властью и в своем интересе»^[229]. Важно отметить, что вопреки выводам В. К. Сперанского такое «особое абсолютное право» не будет с необходимостью влечь за собой применение всего арсенала вещных способов защиты в отношении владельцев бездокументарных ценных бумаг^[230].

С юридической точки зрения это «право на право» первоначально возникает как результат совокупности юридических фактов частноправовой и публично-правовой природы, который должен именоваться «возникновение бездокументарной ценной бумаги», а не «возникновение права на бездокументарную ценную бумагу». В законодательной терминологии такой сложный юридический состав именуется «эмиссией»^[231].

2. Выпуск ценных бумаг. В настоящее время законодательство предусматривает сложный фактический состав эмиссии корпоративных ценных бумаг (ст. 19 ФЗ «О рынке ценных бумаг»); эмиссии государственных и муниципальных облигаций^[232]; порядка выпуска неэмиссионных ценных бумаг (паев паевых инвестиционных фондов^[233] и ипотечных сертификатов участия^[234]), включающие в себя корпоративные акты, административные акты и сделки.

Слово «эмиссия» (лат. «emissio» – выпуск, «emitto» – выпускаю) является устоявшимся экономическим понятием^[235], содержанием которого охватываются целенаправленные действия по выпуску финансовых ценностей – денег и ценных бумаг.

Согласно ст. 2 ФЗ «О рынке ценных бумаг» под эмиссией понимается установленная настоящим Федеральным законом последовательность действий эмитента по размещению эмиссионных ценных бумаг. Это определение подвергается в литературе обоснованной критике^[236]. Во-первых, в процедуре эмиссии наряду с эмитентом участвует большое количество иных субъектов: инвесторы, государственные органы, профессиональные участники рынка ценных бумаг и иные инфраструктурные участники. Во-вторых, этап размещения ценных бумаг является лишь частью всей последовательности действий, которая включает в себя в силу ч. 1 ст. 19 ФЗ «О рынке ценных бумаг» несколько этапов:

1) корпоративный акт: принятие уполномоченным органом юридического лица (как правило, высшим органом управления) решения о размещении эмиссионных ценных бумаг или иного решения, являющегося основанием для размещения эмиссионных ценных бумаг (в том числе решение о создании юридического лица путем учреждения или реорганизации; решение об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций; решение об увеличении уставного капитала путем увеличения номинальной стоимости акций; решение о размещении ценных бумаг путем конвертации в них конвертируемых ценных бумаг другого вида, категории (другого типа); решение об уменьшении уставного капитала путем уменьшения номинальной стоимости акций; решение о внесении изменений в устав эмитента, касающихся предоставляемых по привилегированным акциям этого типа прав; решение о консолидации акций; решение о дроблении акций; решение о размещении облигаций; решение о размещении опционов эмитента и др.);

2) корпоративный акт: утверждение решения о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг советом директоров эмитента либо общим собранием участников или акционеров;

3) акт органа государственной власти: государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг, а если государственная регистрация не требуется – присвоение выпуску (дополнительному выпуску) эмиссионных ценных бумаг идентификационного номера;

4) договорные правоотношения (сделки): размещение эмиссионных ценных бумаг – отчуждение эмиссионных ценных бумаг эмитентом первым владельцам путем заключения гражданско-правовых сделок;

5) акт органа государственной власти: государственная регистрация отчета об итогах выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг или представление уведомления об итогах выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг.

Указанные этапы сменяют друг друга последовательно, за исключением случая эмиссии акций при учреждении акционерного общества (ч. 3 ст. 19 ФЗ «О рынке ценных бумаг»).

Пять этапов эмиссии должны сопровождаться шестым – регистрацией проспекта эмиссионных ценных бумаг (документа, содержащего наиболее важные сведения, на основании которых инвестор принимает решение о приобретении ценных бумаг) в случае, когда, как правило, число потенциальных инвесторов превышает 500 лиц (ст. 22 ФЗ «О рынке ценных бумаг»).

В экономической теории либо полностью заимствуется легальное понятие эмиссии^[237], либо дается перечень действий эмитента^[238]. Изредка авторы предлагают собственную формулировку, хотя и достаточно далекую от легального понятия: «Кратко выражаясь, эмиссия – это правовой порядок размещения ценных бумаг»^[239].

Понятие эмиссии ценных бумаг легально и четко закрепляет круг действий эмитента. Юридическая квалификация данной «последовательности действий» имеет несколько трактовок. По нашему мнению, это сложный фактический состав^[240], представляющий собой совокупность корпоративных актов, административных актов, гражданско-правовых сделок, иных действий, имеющих юридическое значение и совершаемых обязанным лицом (эмитентом), инвесторами и государственными органами.

Важно отметить, что эмиссия не ограничивается строго определенным набором юридических фактов – в ней могут возникнут дополнительные факты (договор с рейтинговым агентством о присвоении кредитного рейтинга, одобрение крупной сделки – договора с андеррайтером и др.), которые включаются в фактический состав по инициативе сторон и/или по указанию закона.

Несмотря на то, что необходимость совершенствования процедуры эмиссии корпоративных ценных бумаг предусмотрена п. 10 Плана первоочередных мероприятий по реализации Стратегии развития финансового рынка Российской Федерации на период до 2020 г.^[241], пунктом 10 Плана мероприятий по созданию международного финансового центра в Российской Федерации^[242], вносимые в процедуру эмиссии изменения, хотя и носят положительный характер^[243], не решают концептуальных проблем придания единого правового режима выпуску всех бездокументарных ценных бумаг на фондовом рынке.

В отличие от эмиссии корпоративных ценных бумаг, эмиссия государственных и муниципальных облигаций имеет свои особенности в связи с публично-правовым статусом их эмитентов, однако включает в себя аналогичные первой этапы:

1) утверждение Генеральных условий эмиссии и обращения государственных или муниципальных ценных бумаг Правительством РФ, органом исполнительной власти субъекта РФ, органом местного самоуправления (далее – уполномоченный орган) в форме нормативно-правового акта;

2) принятие эмитентом нормативно-правового акта, содержащего условия эмиссии и обращения государственных или муниципальных ценных бумаг;

3) государственная регистрация условий эмиссии и обращения ценных бумаг в порядке, установленном для государственной регистрации нормативных правовых актов соответствующего уровня власти;

4) принятие эмитентом решения об эмиссии выпуска (дополнительного выпуска) государственных или муниципальных ценных бумаг в соответствии с Генеральными условиями и условиями эмиссии;

5) публикация условий, содержащихся в решении о выпуске (дополнительном выпуске), в средствах массовой информации и (или) раскрытие эмитентом иным предусмотренным законодательством Российской Федерации способом не позднее чем за два рабочих дня до даты начала размещения государственных или муниципальных ценных бумаг;

6) размещение ценных бумаг среди инвесторов;

7) принятие нормативно-правового акта соответствующего уровня власти, содержащего отчет об итогах эмиссии государственных и муниципальных ценных бумаг.

Как уже было сказано, на рынке ценных бумаг обращаются не только эмиссионные ценные бумаги, но и паи паевых инвестиционных фондов и ипотечные сертификаты участия, которые в силу прямого указания закона не относятся к эмиссионным ценным бумагам^[244]. Процедура возникновения постэмиссионных ценных бумаг согласно ст. 13.2, 14 ФЗ «Об инвестиционных фондах», ч. 3 ст. 18, ч. 3 ст. 25, ст. 28 ФЗ «Об ипотечных ценных бумагах», п. 39–43 постановления Правительства РФ от 15 октября 2004 г. № 562 «Об утверждении Типовых правил доверительного управления ипотечным покрытием»^[245] представляет собой в несколько сокращенном и измененном виде процедуру эмиссии, осуществляемой по схеме «корпоративный акт (решение органа управления) – административный акт – гражданско-правовые сделки – отчет – административный акт», при этом в отношении ипотечных сертификатов участия проведения четвертого и пятого этапов не требуется.

Наиболее дискуссионным в теории эмиссии бездокументарных ценных бумаг является определение момента возникновения бездокументарной ценной бумаги как объекта гражданских прав.

Мы разделяем точку зрения В. А. Габова о том, что «возникновению прав, выраженных в ценной бумаге, предшествует создание самой бумаги как оборотоспособного объекта гражданских прав»^[246], но полагаем возможным распространение данного вывода лишь на документарные ценные бумаги. В отношении бездокументарных ценных бумаг юридическая наука располагает целым веером мнений, но ни одно из них не обеспечено достаточным количеством непротиворечивых аргументов.

Во-первых, исследователи рассматривают либо процедуру эмиссии эмиссионных ценных бумаг (причем, как правило, отдельно – корпоративных и государственных, муниципальных), либо процедуру выпуска «постэмиссионных» ценных бумаг, в связи с чем единая теория возникновения бездокументарных ценных бумаг отсутствует.

Во-вторых, авторы различным образом трактуют понятие бездокументарных ценных бумаг и анализируют либо момент возникновения права собственности на такую бумагу, либо момент возникновения самой бездокументарной ценной бумаги как имущественного права.

В итоге можно выделить следующие концепции момента возникновения бездокументарных ценных бумаг (абсолютного права на них):

право собственности на эмиссионные ценные бумаги возникает только после отчуждения их эмитентом и с момента полной оплаты^[247];

«право собственности на бездокументарные ценные бумаги возникает у лица с момента внесения приходной записи о таком лице в качестве собственника по лицевому счету приобретателя в системе ведения реестра владельцев именных ценных бумаг или по счету депо в случае учета прав на ценные бумаги в депозитарии при условии правомерности совершения предусмотренных законодательством действий, необходимых для внесения таких записей»^[248];