Текст книги "Например"

Например
Zmeal

Иллюстратор внезапная эпидемия бубонной чумы (vk.com/club156382424)

© Zmeal, 2024

© внезапная эпидемия бубонной чумы (vk.com/club156382424), иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0055-2156-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Про тебя

Ты не ждёшь писем.

Почтовый ящик ты проверяешь раз в месяц, когда должны прийти счета за газ, электричество и прочие современные удобства. Собираешь в охапку несколько листов и по старинке идёшь на почту – чтобы прогуляться хотя бы два квартала, целый час познавать дзен в шумной очереди, а на обратном пути заскочить за банкой кофе и, например, пакетом гречки.

Ты не ждёшь писем – их попросту не от кого ждать.

Ты помнишь только последние три года своей жизни, откуда тут взяться друзьям из дальних городов? А даже если такие найдутся, даже если они отправят письмо и почтальон опустит его в тёмно-синий обшарпанный ящик… Незнакомые имена на конверте – как отправителя, так и получателя, – о чём они могут сказать?

«Ошиблись адресом», – пробормочешь ты и оставишь письмо на подъездном подоконнике: авось кто-нибудь да отнесёт в нужную квартиру.

Ты не ждёшь писем – некогда тебе ждать исписанную бумажку в конверте.

Утром надо волочь себя, полусонного и злого, на работу, желательно не пересчитывая лбом встречные столбы; вечером – радостно идти-бежать с работы, ежесекундно клянясь лечь спать никак не позже десяти – и прекрасно зная, что клятва – пустые слова. Пока мотаешься туда-обратно, порой про выходные забываешь. Какие уж тут письма?

Ты не ждёшь писем – но письмо берёт и приходит тебе назло. Дразняще белеет в прорези ящика, вынуждая вытащить ключи и взять в руки тонкий конверт с яркими марками и чёрными печатями.

– Ошиблись ад… – Ты давишься заготовленными словами.

Потому что в графе «Кому» размашистым почерком выведено: «Тому, кто не помнит своего имени».

Растерянно качаешь головой:

– Это шутка, чья-то дурацкая шутка… – а пальцы сами отрывают край конверта и вытаскивают сложенный клетчатый лист.

Первые же слова заставляют руки похолодеть и покрепче вцепиться в письмо как в единственную опору:

«Наконец-то я тебя нашёл!»

Читай дальше

Вступительное слово

– Вспомнил?

– Вспомнил, вспомнил. Захохотал – и растворился в воздухе.

«Например». Всего одно «например».

Может ли с него начаться чья-нибудь удивительная жизнь? Конечно!

А можем ли мы взять и, например, эту жизнь на себя примерить? Да кто ж нам запретит!

И мы ведь тихонечко, только одним глазком в чужую судьбу заглянем – и сразу назад, к себе…

А вдруг нечаянно окажется, что надо вовсе не примерить, а вспомнить – что всё это с нами и происходило, всё это – не чужая какая-нибудь судьба, а наша, родная, просто мы, растяпы, её потеряли?..

Такое ведь тоже может быть – например?..

Давай вспоминать вместе, а?

Страшно

Я боюсь поворачиваться налево.

Левая сторона мира обжигает нездешним холодом и кусается диким огнём. Левая сторона мира – как изнанка, как нечто чужое и настолько неприглядное, что никогда бы не полез – если б не вынудили.

Я боюсь поворачиваться налево.

Слева – клыки и когти, и стоит бросить взгляд – кидаются к новой добыче, вцепляются, рвут на кусочки – но только там, слева; и ходишь полуобкусанный, полуобглоданный, живой – тоже лишь наполовину.

Я боюсь поворачиваться налево; на всех лекциях сажусь так, чтобы если и смотреть на доску – только поворотом вправо; к людям с разговорами подбираюсь тоже с правой стороны; если иду рядом – конечно, держу человека правой рукой.

Я боюсь поворачиваться налево.

С левой стороны мира мне скалится темнота.

Темнота вместо моей памяти.

…

Страшно вспоминать, да?..

Не бойся

Например

Например, хвост.

Например, я всё-таки иду по улице и размахиваю хвостом.

Прохожие, разумеется, косятся, и не просто косятся, а глядят во все глаза и убегают врассыпную, попутно вытаскивая револьверы и прочую чушь, называемую оружием.

Потому что у меня, например, не только и не столько хвост, сколько длинные клыки, и мохнатая шерсть дыбом стоит на загривке, когти цокают по выщербленному асфальту. Кому тут уже дело до хвоста?

И пока прохожие шарахаются, а самые отважные при этом целятся из револьвера, я иду. Иду, например, и размахиваю хвостом, скалю клыки, топорщу шерсть, цокаю когтями.

Мне хорошо и легко. Никогда ещё так хорошо и так легко мне не бывало.

И пускай через мгновение меня поймает в колючие объятия чья-то меткая пуля…

Какое это имеет значение, если сейчас мне хорошо и легко, если сейчас я, например, иду и размахиваю хвостом, скалю клыки, топорщу шерсть, цокаю когтями и…

И, разумеется, не умираю.

Как может умереть «например», которого и в реальности-то не существует?..

…

Хранишь ли ты в кармане противоядие от смерти?..

Круговорот

Лисья маска. Главное условие нашей встречи: лицо должно быть скрыто лисьей маской.

Твоя – рыжая. Моя – белая.

Ты протягиваешь мне руку – ладонью вверх. Сегодня сплетение твоих пальцев означает: «Яркого солнца». Я не настолько способен. Я стараюсь повторить – но выходит: «Мягкой травы». Ты киваешь – надеюсь, одобрительно, – взмахиваешь рукой, и чёрные стволы расступаются. Я иду следом.

Утро – твоё время. Утром ты снисходителен, утром ты прощаешь мне все промахи и ошибки – прошлые, настоящие, будущие. Утром я учусь у тебя действовать: изменять окружающий мир взмахом руки, воплощать в реальность картины из воображения.

Мы оба полны энергии. Она скользит по телу и капает на землю с кончиков пальцев. Весь день мы действуем-изменяем-воплощаем. Но только небо начинает розоветь, как приходит моя очередь.

Мы отворачиваемся и, не глядя друг на друга, меняемся масками: ты надеваешь мою белую, я – твою разноцветную.

Вечером ты учишься у меня созерцать: лежать в траве и наблюдать за появлением звёзд, слушать голоса растущих цветов. Мы оба пусты, готовы внимать. И природа красуется перед нами.

Синяя листва шелестит на ветру. Я поднимаюсь и звонко хлопаю в ладоши: «Хэйо!» Листья разлетаются волной мотыльков.

Всю ночь мы созерцаем-наблюдаем-слушаем. А как только небо золотится…

Мы начинаем с самого начала.

…

Помнишь ли того, кто всегда был рядом?..

Наше время

Наше время, когда людям плевать, насколько странно выглядят окружающие, – настоящее раздолье для разнообразных мифических существ. Уверена, если рядом с вами будет жить дракон, левиафан, демон или кто похуже, вы об этом даже не догадаетесь. Пока не проснётесь – «а голова в тумбочке».

Но это если брать плохой и потому никуда не годный финал. А мы, разумеется, возьмём хороший, мы ведь умеем и можем выбирать.

Однажды вы засомневаетесь: а если вертикальные зрачки – вовсе не линзы, чешуя – не татуировка и рога на макушке не примерещились? Как бы невзначай проверите свои догадки: в глаза, там, заглянете, руки коснётесь, волосы взъерошите – и мысленно завопите, когда они подтвердятся.

Полночи просидите на кухне, заваривая литры чая или кофе, нервно посмеиваясь: что за выкрутасы, а, реальность, я-то думала, в человеческом мире живём, а тут – ну и сюрприз. А утром испечёте пирог, книгу с полки возьмёте или ещё какую приятную мелочь отыщете – и пойдёте знакомиться с соседями.

На этот раз – по-настоящему.

…

Мы живём прямо сейчас, слышишь?..

…

Помнишь, ходили с тобой – оба «например», оба выдуманные то ли автором нашим, то ли друг другом, от скуки да из любопытства?.. Ты придумал меня, я придумал тебя – в один и тот же миг сюда пришли, до впечатлений жадные. За руки держались, смотрели вокруг двумя парами глаз, хвалили выбор – ах, какой мир, до чего интересно здесь будет!

И даже когда впервые заблудились, друг друга потеряв, – не боялись ни капли. Знали, что в кармане у каждого – чужая смерть, а значит, каждый из нас здесь и сейчас бессмертен, смерть его – под надёжной защитой. А по меркам этого мира ничего ужаснее смерти с нами случиться не могло. Так и чего тогда бояться, ведь друг друга мы непременно найдём.

Помнишь, встретились на лестнице – я вверху, ты внизу; посмотрели в глаза – не друг другу, себе самим, я твоими глазами смотрел, ты моими?.. Протянули руки, сцепились пальцами и пошли – то ли вверх, то ли вниз; будто и не расставались никогда – а расставались ли?

Теперь – помнишь?..

Туман

– Туман пришёл из моего сна, – бормочет он. – Мне снилось, как мы стоим в густом белом облаке и не видим ничегошеньки вокруг, даже собственных ног, собственных пальцев.

На мгновение замерев, он поднимает голову и неодобрительно щурится, глядя на туман, ползущий с залива: какого, мол, чёрта ты здесь делаешь?

– Мы на ощупь карабкались по горе. Вещей было много, за раз не унесёшь, нам приходилось возвращаться. И это страшнее всего: шагнуть не туда, потерять либо вещи, либо остальных. Мы старались делать не более одного шага, цепляться за руки или хотя бы за одежду. И нам чудилось… Мы чувствовали ещё чьи-то прикосновения.

Он зажмуривается и мотает головой, точно бы отгоняя ненастоящие воспоминания.

– А потом, когда мы с трудом, но поднялись, туман исчез. Теперь я знаю, куда он ушёл.

Туман доползает до самого окна и громко стучит в стекло.