Текст книги "Общество сороки. Две – к радости"

14
Одри

Я выхватываю чертеж из рук Айви, взглядом пробегаю по длинному листу бумаги. По всему старому зданию школы нацарапаны линии, обозначающие пристройки, превращающие классные комнаты в спальни, вносящие изменения в территорию… Это полная перестройка. Внизу надпись: «Иллюмен Холл. Роскошный спа-отель на потрясающем побережье Кента».

– Они не могут это сделать, – говорит Айви. Ее почти трясет от ярости. – Это одна из старейших школ-интернатов в Англии. Одна из первых, которая начала принимать женщин. Это часть истории. Это должно быть здание, внесенное в список Всемирного наследия ЮНЕСКО или типа того. Они никогда его не получат. Как же мы? Ученики, пансионеры? Это наш дом. А как же те, кто хочет учиться здесь в будущем?

Я сглатываю.

– Например?

– Например, моя сестра. Я надеялась, она поступит сюда, в следующем году ей уже исполнится достаточно лет. Иллюмен Холл – рай для таких как я. И всегда им был. Все это, – она обводит рукой вокруг, – доказывает то, что я всегда знала. Иллюмен Холл другой. Он особый. Это не просто дом для каких-то привилегированных, богатых белых детей… без обид.

– Не обижаюсь, – отвечаю я.

– Посмотри сюда, – Айви снова перелистывает книгу истории Общества. – Тут сказано, что в пятидесятых кто-то воровал в школе. Директор. Взгляни на этого парня. – Она тычет мне в лицо газетную вырезку. – Они вышвырнули его… но смогли сохранить репутацию школы. Люди у власти так часто вовлечены в коррупцию. Но Иллюмен Холлу всегда удавалось преодолеть это, обеспечить безопасность ученикам. Школа делает так, чтобы никому тут не пришлось думать, достаточно ли у них денег на хорошее образование. Особенно это важно для таких как я. Так что продать ее… превратить это невероятное учреждение в какой-то отель… это немыслимо.

– Кто пойдет на такое? И, ради всего святого, какое отношение это имеет к Лоле?

– Не знаю. Но Рэдклиффы годами были основными спонсорами школы. Они бы не позволили такому случиться. Если Лола знала об этом, она бы сделала что угодно, лишь бы это остановить.

– Могу спросить Патрика, знает ли он об этом, когда мы пойдем к нему ругаться по поводу Кловер. Не против, если я возьму это? – спрашиваю я.

Айви кивает.

Скатываю чертеж и прячу его в свою сумку. Молюсь, чтобы Айви не обратила внимание на логотип компании, которая сделала этот чертеж.

Потому что я-то его узнала. Компания моего отца.

Я понятия не имела, что он вовлечен в историю с покупкой школы. И я точно не хочу, чтобы об этом узнала Айви.

– Что будем делать теперь? – спрашиваю я.

– Ну, думаю, это очевидно. Мы должны сделать то, о чем говорится в записке. Возродить «Общество сороки». Защитить школу. Мы не можем привлекать к этому элиту… вот почему Араминта и Тедди не должны ничего знать. Но те из нас, кто получил письма, как соседки Кловер и Харриет? Теперь это зависит от нас.

– Но нужно не только это. Я думаю, нам нужно съездить поговорить с миссис Траули и Патриком. Может быть, если Кловер узнает об этом, она поможет нам? Она вновь может записать подкаст и рассказать всем о том, что школу собираются закрыть. Можем съездить завтра, – говорю я.

– Да! Отличный план.

– А затем посвятим в него остальных?

– Точно. – Телефон Айви жужжит, она стонет. – Дерьмо. Пришло мое расписание на ближайшие несколько дней. Тут подготовка к экзаменам, репетиции концерта, плюс я должна сочинить фрагмент для моего следующего экзамена по музыке. Тут также вся эта ерунда от Араминты, вроде ежегодника, обязанностей старосты… Она даже поставила мне практику на следующие выходные.

Я вскидываю брови.

– Мне кажется, они хотят приковать тебя к территории школы.

– Вероятно, чтобы помешать мне что-нибудь сделать… ну, что-нибудь вроде того, что мы пытаемся сделать прямо сейчас.

– Основать новое тайное общество, ты хочешь сказать. – Я хихикаю.

– Да. Именно. Ручаюсь, за всеми этими сверхурочными нагрузками стоит миссис Эббот. Помнишь эту речь, «давайте вернем все к норме»? – Айви закатывает глаза.

– Да, это было довольно убедительно. Ну, никто не пытается перегрузить мое расписание. Я могу взяться за это. Я справлюсь. Не беспокойся. – Надеюсь, голос мой звучит ободряюще.

Айви берет меня за руку.

– Спасибо.

– Без проблем. – Я сжимаю ее пальцы.

Откидываюсь назад, снова оглядывая пространство. Протягиваю руку и пробегаю пальцами по ребристым краям раковин.

– Это место должно стать музеем.

– Может, они переделают его в сауну.

– О боже. Грязевые ванны среди ракушек.

– Обертывания водорослями.

– Может быть, ботокс. – Я натягиваю кожу на лице и делаю утиные губы. Айви смеется надо мной и фотографирует.

– Эй! – кричу я.

– Ты все равно выглядишь великолепно.

– Я выгляжу, как дурочка.

– Полагаю, ты не хочешь, чтобы я послала это некоему Тедди?

– Не смей!

– Не буду, я не настолько зла. Не беспокойся. – Ее телефон снова жужжит. – Дерьмо. Собрание префектов. Мне лучше идти… понадобятся годы, чтобы выйти отсюда.

– Я пойду в нашу комнату и попробую выяснить кое-что по чертежу.

Айви улыбается мне.

– Одри… я знаю, это не твоя битва. Я знаю, у тебя нет причин думать о Лоле или будущем этой школы. Ты могла бы счастливо доплыть до конца этого года и вообще не заморачиваться ничем подобным. Но я благодарна тебе за то, что ты – тут, со мной.

Я медлю. Это не вполне так. Логотип компании моего отца прожигает дыру в моем кармане и дает мне некоторый личный повод лезть в это. Но я пока не готова сказать об этом Айви.

– Айви, не беспокойся. Ты меня в это не втягивала. Я ввязалась в это по собственной воле. Ну, реально… Так мой год в школе стал гораздо интереснее, чем если бы я просто читала какую-нибудь толстенную книгу по истории Англии. Но это не единственная причина, по которой я заинтересована в этом всем. Я беспокоюсь о тебе, Айви. Ты – моя единственная подруга тут. А я не разбрасываюсь подобными словами. У меня было когда-то много друзей в Джорджии. Но, честно говоря, ни с кем из них у меня не было таких отношений… Я и понимаю, что мы знакомы всего ничего, но, черт… ради тебя я пробиралась сквозь паутину.

– Итак, мы с тобой сороки.

– Сороки.

На столе есть печать и штемпельная доска. Айви берет меня за руку и ведет к столу, задирая рукав моего свитера до сгиба локтя. Она прижимает печать к штемпельной доске и оставляет на моей бледной коже темно-фиолетовый чернильный оттиск.

Затем передает печать мне. Я погружаю ее в чернила, пока Айви закатывает рукав. Ее веснушчатая оливковая кожа испещрена бледно-зелеными прожилками век. У сороки острый клюв, который, будь он настоящим, был бы способен проколоть кожу до крови. Мы обе опускаем рукава обратно.

Теперь мы заклеймены, но только мы знаем об этом.

Мы отмечаем местоположение штаб-квартиры «Общества сороки» – ракушечный грот – и возвращаемся назад в пыльные коридоры. Благодаря геолокации на телефоне мы видим, что туннели уходят в разные части школы, а это значит, что добраться до нужного места мы можем еще быстрее.

– Можешь в это поверить? Если «Общество сороки» знало о подземной сети все это время… это значит, они могли передвигаться по школе так, чтобы никто не знал, – говорю я.

– Интересно, куда ведет этот, – Айви указывает на туннель, который, кажется, уходит за пределы территории. Но трудно понять куда, не имея визуальных ориентиров. Даже Айви, которая знает школу и ее территорию как свои пять пальцев, не может этого понять. Это не тот туннель, который заканчивается у заблокированного входа под маленькой хижиной, где мы нашли старый ежегодник. Мы нашли туннель, который ведет туда.

– Позже вернемся и узнаем, куда он ведет.

– Столько всего надо разведать. – Айви кладет телефон обратно в карман.

– Айви, а знаешь, что это значит? Что убийца Лолы все еще на свободе. Сопоставь это с тем фактом, что мистер Уиллис, опасный хищник, продолжает преподавать, будто так и надо. Я беспокоюсь о тебе.

Айви кивает.

– Я знаю. Буду осторожна.

– Знаю, это звучит… странно. Но будь на связи, ладно? И не ходи никуда одна. Особенно на пробежках. Если не сможешь вытащить меня, может, с тобой побежит Харриет?

– Не знаю. Сейчас тренировки – это мое убежище. А Харриет не любит бегать.

– Ладно, можешь позволить себе одно убежище. Но, Айви, ты мой друг навек. Я не хочу тебя потерять.

Она смотрит мне прямо в глаза.

– Не волнуйся, Одри. Я никуда не денусь.

Смотрю, как она уходит по коридору, потом иду в свою сторону. Вернувшись в школу, открываю панель в затемненный класс. Я рада, что меня никто не видел, иначе пришлось бы многое объяснять.

Отряхиваю одежду, убирая пыль и грязь. Затем достаю свой сотовый. В голосовой почте WhatsApp я нахожу длинное послание от Тедди, и оно заставляет меня улыбнуться. Но я не отвечаю сразу же. Переключаюсь в приложение с фото.

Открываю снимок списка членов «Общества сороки», о котором просил Патрик. Редактирую его, затемняя некоторые имена. Затем отправляю ему.

«Патрик. Вот то, что ты просил. Если хочешь полный список, придется встретиться со мной и Айви завтра. Я знаю, что Кловер с тобой. Мы хотим ответов… иначе мы пойдем в полицию».

15
Айви

Я почти не слушаю, о чем идет речь на еженедельном собрании префектов, так как все, о чем я в состоянии думать, – это то, что мы обнаружили днем. В кои-то веки даже Араминта отошла на второй план, вперед выдвинулся Ксандр, бормочущий о том, как распланировать ежегодную уборку кухни в общей зоне.

Тедди – на другом конце комнаты, пытается поймать мой взгляд. Но я старательно избегаю его. Я не могу позволить этому чувству вернуться, особенно когда школу угрожают закрыть. Если это случится, я могу быстро попрощаться с любой надеждой на то, что у нас с ним все когда-нибудь будет так, как было раньше, или с кем бы то ни было, раз уж на то пошло. Меня, вероятно, отправят в какую-нибудь школу-интернат для девочек, где они будут слоняться большими сплетничающими группами, подкрашивать брови и наносить фейковый загар.

Все это немного похоже на сон. Не могу перестать думать о том, что туннели и коридоры, ведущие к штаб-квартире «Общества сороки», проходят под этими самыми этажами, по которым мы ходим каждый божий день. С тех пор, как Одри упомянула о пробежке, желание надеть кроссовки и вырваться на свежий воздух лишь усилилось, поэтому я пишу Харриет, чтобы узнать, пойдет ли она со мной после собрания. Бег всегда был залогом того, что мой генеральный план пойдет как надо. К моему удивлению, Харриет соглашается, и мы договариваемся встретиться у дубов рядом с теннисным кортом.

Когда собрание заканчивается, я замечаю, что Тедди направляется ко мне. Мы не часто виделись после вечеринки. И, честно говоря, думаю, я прилагала к этому усилия.

– Привет, проныра! Куда это ты так спешишь? На одну из своих пробежек?

– Ты имеешь в виду «ТРЕНИРОВКУ»?

– Да, прости. Пробежка – это не то же самое, я забыл. Это потому, что я могу лишь мечтать о том, чтобы бегать в таком же темпе, как ты! – Он улыбается, и в уголках глаз появляются лучики.

– Этого можно добиться только тренировками, Тедди. И я думаю, ты предпочитаешь более горизонтальную активность.

– Полегче, – хихикает он.

– Это не то, что я имела в виду. – Я закатываю глаза.

– Но если серьезно, Айви, ты что-нибудь слышала о Кловер?

– Нет…

– Пугающе, да? – говорит он. – Я так рад, что с тобой все в порядке. Я знаю, тебя это действительно беспокоит. А ты знаешь, я – всего в одном сообщении от тебя, если вдруг ты будешь нуждаться в друге. – Он прикасается к моей руке, и лицо его смягчается. Ручаюсь, он серьезен, пусть даже меня слегка жалит это «друг».

– Я знаю. Спасибо. – Заправляю за ухо выбившуюся прядь волос и улыбаюсь ему.

– Вот! Улыбка проныры. Только по особым поводам для особых людей, так? – Он взъерошивает мне волосы на макушке и поднимается по лестнице. – Еще увидимся, проныра. Береги себя! – кричит он над головами других студентов, поднимаясь по ступеням на первый этаж.

Знаю, что он пытается спрятать того Тедди, которым был рядом со мной, но как бы я ни была признательна, я не могу игнорировать нашу химию. Что привлекает меня в этом мальчике? Я не должна все усложнять, честно говоря, это последнее, что мне нужно, особенно теперь, когда я знаю, что они с Одри сблизились. Я не создана для любовных треугольников.

Переодевшись, отправляюсь на теннисные корты и вижу Харриет, делающую растяжку у гигантского дуба. На ней спортивный костюм цвета лайма, наушники, пушистые перчатки, а с собой она притащила огромную бутылку воды.

– Знаю, знаю, это все не к месту… – Она видит, с каким выражением лица я подхожу к ней. – Ну, я правда не уверена, что это все уместно. Мы идем бегать, а не кататься по склонам.

Смеюсь. Но я рада, что она со мной. Она поклялась, что будет проводить больше времени на свежем воздухе, занимаясь спортом, и предпочла бы, чтобы кто-то заставлял ее это делать, сама она просто не станет. Мне нравятся наши пробежки, хотя ее темп гораздо медленнее моего, но она не возражает, если время от времени я начинаю бегать вокруг нее.

Прежде чем мы начинаем, Харриет тянет меня за руку.

– Есть что-то от полиции? Какие-то зацепки насчет Кловер?

Качаю головой.

– Ничего. Детективы замолчали.

– Я так нервничаю. Что, если они начнут спрашивать о татуировке?

– Харриет, успокойся. С чего бы? И ты избавилась от всех рисунков, ведь так?

– Ага. Но оригинал я так и не нашла. Что, если его нашла Кловер и собирается использовать, чтобы обвинить меня в смерти Лолы?

Качаю головой. Я все еще помню, в какой панике пришла ко мне Харриет в день после вечеринки на пляже. Конечно, мы все были в шоке, но у нее причин паниковать было еще больше.

«Айви… ты должна помочь мне. Один из моих рисунков пропал из моего артбука. Из того, где я работала над моим финальным проектом».

«Того, который ты прятала от всех? Включая меня?»

«Именно. Это была сорока. Каким-то образом… каким-то образом точная его копия оказалась на спине Лолы».

Это ужасно напугало Харриет, но я оставалась спокойной. Я знала, что она не имеет отношения к смерти Лолы… Она все время была на вечеринке. Но рисунок мог втянуть ее.

– Ты не можешь так думать, – говорю я ей теперь. – Ну, ладно, побежали. Бег очистит голову… мне он всегда помогает. – Мы набираем темп и пробегаем школьную территорию, поднимаясь на наше первое поле за школой. Сегодня немного холоднее, но солнце светит, так что нам и свежо, и по-осеннему тепло одновременно. Роса на траве мгновенно пропитывает наши кроссовки.

– Как дела у вас с Кэсси, Хэтти? – спрашиваю, пока мы бежим рядом. Она не слышит меня из-за своих наушников.

– Харриет? – кричу я и машу рукой перед ее лицом.

Она смеется.

– Извини. Что… ты… сказала? – тяжело выдыхает она.

– Как дела у вас с Кэсси?

– А… отлично. Фактически, у нас годовщина на следующей неделе… Не уверена, что мы… придумаем… но… я очень хочу… увидеть ее… понимаешь? – она задыхается.

– Мило!

– Любовники… у тебя… сейчас?

– Ты уже знаешь ответ. Большое, жирное «нет». Прямо сейчас меня это не интересует. Нужна передышка перед выпускными экзаменами.

– Справедливо!

В этот момент я замечаю Эда, который чем-то занят в роще, рядом с которой мы сейчас побежим. Он рубит старые мертвые деревья, помеченные петлями из ярко-зеленых лент. Это мой шанс поговорить с ним после встречи в туннеле. Но сначала мне нужно избавиться от Харриет.

– Хариет, кажется, я потянула ногу! Надо остановиться и размяться…

– О, я готова остановиться ненадолго, без проблем.

– Нет, ты беги. Я так понимаю, это твой лучший темп, нельзя его терять. ДАВАЙ! ДАВАЙ! Я нагоню, как только разомнусь.

– Правда? О боже. ЛАДНО, Я БЕГУ!

Она убегает и машет мне.

– ГОРЖУСЬ ТОБОЙ! – кричу я в ответ.

Это привлекает внимание Эда, и он смотрит на меня. Иду к нему между деревьев, посматривая, не оглядывается ли Харриет.

– Чего тебе, Айви? – резко говорит он, возвращаясь к своему занятию.

– И я тебя рада видеть, Эд! В чем проблема? У меня такое чувство, что ты ко мне как-то странно относишься, и я хотела бы знать почему.

Он вздыхает.

– У меня столько работы, а ты как-то умудряешься постоянно мешать мне. Что вы вообще делали с Одри в том коридоре? Я пытался все их заколотить…

– Честно? Туда нас привело «Общество сороки». Ты ведь знаешь кое-что о нем, да?

Он удивленно смотрит на меня.

– Конечно, знаю… Но вы не должны иметь с ним дела.

– АЙВИ! Ты в порядке? – Харриет идет между деревьев впереди.

Дерьмо.

– Можем встретиться и поговорить об этом еще раз? Может, я приведу Одри и еще пару человек? Мы все получили приглашение в Общество, – шепчу я.

– Хорошо. Встретимся у меня в следующую субботу в семь вечера. Дедушки в это время не будет. Но не опаздывайте. И кстати, если вы с Одри наткнетесь на другие туннели, которыми, по-вашему, пользуются, дайте мне знать, ага?

Киваю, прежде чем он возвращается к рубке, а потом бегу на тропу, чтобы встретиться с Харриет. Пусть даже она получила письмо, я пока не готова к каким бы то ни было объяснениям.

Не готова, пока не узнаю больше.

Телефон жужжит. Это Одри.

«Патрик согласился встретиться с нами завтра в городе. Он говорит, что ответит на все наши вопросы».

«Хорошо», – печатаю я в ответ. Вздыхаю с облегчением.

– Все в порядке? – спрашивает Харриет, хмурясь.

– Ага. Не возражаешь, если мы вернемся?

– Шутишь? Я тут подыхаю. Давай обратно.

Возвращаюсь нехарактерно-медленной трусцой, следуя по пятам за Харриет. Чувство такое, что мой разум отягощен той ответственностью, которая упала на мои плечи. Но завтра часть этого груза будет снята. Мы узнаем, что случилось с Кловер… раз и навсегда.

16
Одри

«Встретимся в городе, в кафе в полдень».

– Айви! – Вскакиваю с кровати и валюсь на ее постель, протягивая телефон, чтобы она посмотрела. – Еще сообщение от Патрика, о месте встречи.

Айви садится, взгляд ее затуманен. Она смотрит в мой телефон, затем улыбается.

– Отлично. Скажи ему, чтобы взял с собой Кловер.

Я откидываюсь к стене у постели Айви и набираю сообщение.

«Будем там. Привезешь Кловер?»

Долгая пауза, пока Патрик печатает.

«Вы встретитесь с ней в квартире после кафе. Она знает, как найти последнее доказательство о том, кто убил Лолу. Когда мы получим этот недостающий кусок, то пойдем в полицию сегодня же».

– Матерь божья, – говорю я. – Кловер это сделает. Она добудет доказательство.

Айви теперь просыпается совершенно.

– Слава богу. Может быть, этот кошмар, наконец, закончится.

– Ты должна гордиться ею. – Я хватаю ее за колено, скрытое под простыней.

Она улыбается мне, но выражение лица у нее напряженное. Не удивительно. Ее телефон жужжит без остановки. Она переворачивает его и издает стон.

– Это Араминта. Она хочет, чтобы я провела утреннее собрание префектов.

– Но как же наш поход к миссис Траули?

– Ничего, если ты пойдешь одна? Встретимся в двенадцать, в кафе с Патриком.

– Уверена?

– Ага. Возможно, убью двух зайцев одним выстрелом.

Пару часов спустя я стою у дома миссис Траули одна, глядя на симпатичный коттедж, весь в зарослях глицинии. Кажется, не так уж много времени прошло с тех пор, как мы с Айви стояли у ее прилавка на рынке, окруженные расписными старинными зеркалами, где впервые узнали об «Обществе сороки». Мы все еще не приблизились к пониманию того, какая связь существует между Лолой и сороками, но я чувствую, что Кловер сегодня днем откроет нам эту тайну.

Делаю глубокий вдох и медлю перед тем, как постучать в дверь. Свитер на запястье задирается, и я вижу штамп сороки, не посветлевший после душа. Хотела бы я, чтобы Айви была со мной.

Миссис Эббот и Араминта совершенно измучили ее, гоняли от одного к другому через всю школу. Встреча для Минти в воскресенье утром – нелепо.

Как раз перед тем, как постучать в дверь, я бросаю взгляд на телефон.

Открываю мессенджер, но это не Айви.

«ПАПА. ПЫТАЛАСЬ ДОЗВОНИТЬСЯ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИ МНЕ КАК МОЖНО СКОРЕЕ».

Ответа нет. Это лишь одно из ряда неотвеченных сообщений, телефонных звонков и электронных писем, которые я ему посылала.

Все они были проигнорированы.

Обычно я сочла бы это идеальным. Довольно типичное поведение для него: на некоторое время исчезать с радаров. Обычно я предпочла бы именно такие отношения между нами. Дистанцированные.

Но, конечно же, сейчас, когда я действительно хочу, чтобы он ответил, никакого ответа нет.

Я отправляю эти мысли на задворки сознания… и прячу телефон обратно в сумку. Набираю побольше воздуха и стучу.

Жду пару секунд, но ответа нет. Стучу снова, на этот раз громче. Все так же никто не подходит. Нет даже движения занавесок. Отхожу на шаг, зову через забор сада.

– Миссис Траули? Это Одри!

Кладу руку на дверь, чтобы удержать равновесие, и, словно в каком-то фильме ужасов, она со скрипом открывается.

Я сглатываю. Мне не хочется переступать порог.

«Давай, Одри, соберись». Задержав дыхание, чтобы не впускать в себя страх, я делаю шаг вперед. Дверь распахивается.

Выдыхаю. Тут нет мертвого тела миссис Траули. На самом деле тут нет… ничего, кроме пылинок, сверкающих в золотом свете, крутящихся от того, что я только что распахнула входную дверь.

Ни тумбочки. Ни причудливой вешалки с миллионом разных шерстяных пальто, зонтиков и шляп, свисающих с нее. Я вхожу, мои шаги эхом отдаются по коридору, на стенах которого нет ни картин, ни фотографий. Лишь тени там, где, должно быть, висели рамы, более темные заплаты краски, скрытой когда-то от ярких солнечных лучей.

Передняя пуста. На кухне темно и холодно. Миссис Траули оставила дом.

Тут же пишу Айви.

«Ни следа миссис Траули. Похоже, она уехала. Совсем».

Получаю моментальный ответ.

«Ты шутишь?!»

Фотографирую пустую комнату и отсылаю. Ну, тут не совершенно пусто. На кухонном столе ближе к окну лежит черная кожаная папка. Последнее, что осталось.

Открываю ее. Похоже на какой-то старый договор. Сверху большими, выписанными в средневековом стиле буквами написано нечто, похожее на слово «КУПЧАЯ» или вроде того… но я не могу это прочитать.

Сверху наклеен стикер, где выведено от руки:

«Надеюсь, это поможет, К. Прошу прощения, что не смогла остаться и объяснить все сама. Надеюсь, у тебя все получится».

Она определенно оставила это «К»… кем бы он ни был. «К», должно быть, Кловер, я в этом уверена. Имеет ли это какое-то отношение к «Обществу сороки»?

Рассматриваю внимательнее. Это какой-то документ о собственности. Взгляд тут же затуманивается, но я заставляю себя сфокусироваться. Текст корявый, трудночитаемый, как будто его копировали множество раз, и надписи уже не такие четкие. Мне с трудом удается разобрать, что это купчая лорда Брэтебона, завещавшего основать в своем особняке школу – Иллюмен Холл.

Остальное – сложный викторианский юридический язык, в котором я не надеюсь разобраться. Переворачиваю документ и вижу, что в один из пунктов внесена рукописная правка. Она подписана двумя людьми: леди Пенелопой Деберт и лордом Олденом.

Пункт гласит:

«Всем старостам будет предоставлено право голоса в отношении будущего школы и предоставлены все привилегии других членов совета директоров».

Это интересно. У старост гораздо больше привилегий, чем я предполагала.

Рукописная правка прибавляет:

«Если одну из этих позиций займет последователь сороки, он унаследует полномочия леди Пенелопы Деберт».

Рот у меня складывается в удивленное «О». Не знаю, что именно это значит… Но это должно быть важно.

«Еду – смогла уйти пораньше», – пишет Айви.

Я рада, что захватила с собой огромную сумку, в которую отлично помещается папка. Это не кража: я намерена передать его Кловер при встрече. По крайней мере, так я говорю себе. Знаю, что Айви точно захочет посмотреть на него.

«Отлично, скоро увидимся», – отвечаю я.

И сама еду в кофейню, обдумывая отсутствие миссис Траули. Интересно, куда она уехала?

Размышляю о том, чтобы вынуть папку и снова просмотреть документ… Но почему-то мне кажется, миссис Траули не хотела бы, чтобы я размахивала им на публике.

К счастью, мне не пришлось ждать долго. Айви протискивается в дверь… И, не отставая от нее, входит Патрик. Он, должно быть, ждал где-то поблизости.

Они подходят к моему столу.

– Вы прине… – начинает Патрик, но Айви обрывает его.

– Нет. – Голос у нее резкий. – Вопросы будем задавать мы. Кловер была с тобой все это время? Она в безопасности? В порядке?

Ярко-голубые глаза Патрика широко распахиваются: ручаюсь, он не привык к тому, чтобы его прерывали. Но тут я поддерживаю Айви. Я так же, как и она, хочу услышать ответы.

Наконец, он уступает.

– Да. Она в порядке. В ночь вечеринки на нее напал кто-то в костюме сороки, он велел ей держаться подальше от расследования, и она почувствовала, что будет в настоящей опасности, если останется в Иллюмен Холле. Проблема была в том, что вне школы вести расследование было сложнее. Она убеждена, что убийца Лолы все еще на свободе. Так что она оставалась у меня, пока пыталась понять, как добыть последний фрагмент головоломки… забить последний гвоздь в гроб. Благодаря тебе, Одри, она может сделать это.

Айви смотрит на меня.

– Что?

– Список членов «Общества сороки». Я послала фото Патрику. Но я замазала некоторые имена…

– О, точно, – говорит она. – И это даст Кловер ключ к тому, кто убийца?

– Я так думаю. Она всю ночь ломала голову над этим. Но утром уже точно знала, что делать. Она поехала обратно в школу, чтобы собрать последние доказательства. Так что сегодня днем я собираюсь отвезти ее в полицию. Кловер сказала, вы обе тоже должны поехать, чтобы увидеть, как привлекут к ответственности убийцу Лолы. Вы так старались ради меня.

Айви качает головой.

– Мы просто рады, что Кловер в безопасности, но я поверить не могу, что ты не рассказал нам об этом. Ты что, не представляешь, как мы все были встревожены? А ее семья?

– Это желание Кловер. И пока убийца Лолы не окажется за решеткой, я не успокоюсь. Сделаю все что угодно. Я это уже говорил. И если это значит приглядывать за Кловер, пока она ведет свое расследование, то я сделаю это.

– Так никто не знает, что она живет у тебя?

– Я не сказал никому. Вы единственные, кто знает. Но я рад, что все это кончилось. Завтра к этому часу убийца Лолы наконец будет за решеткой.

Мы с Айви переглядываемся.

– Ты действительно в это веришь? – спрашиваю я.

Затем Айви прикусывает губу.

– О боже. Мы можем быть не единственными, кто знает.

– В смысле? – спрашивает Патрик.

– Мне кажется, кое-кто подслушал наш вчерашний телефонный разговор с Одри. Я была внизу, в музыкальной комнате. Мистер Уиллис стоял прямо позади и мог слышать. Я, правда, не знаю наверняка…

Патрик вскакивает как подстреленный.

– Мне лучше пойти проверить, как она. Она уже должна вернуться. Я позвоню вам, девочки, когда мы будем готовы ехать в полицию.

– Мы пойдем с тобой, – говорю я. – Захватить ей кофе?

Айви вскидывает брови в мою сторону, и я едва заметно качаю головой. Это единственный способ убедиться, что она и в самом деле в порядке.

– Да, давайте, – говорит Айви. – Я знаю, она любит американо. Без глупостей. И можно взять ей маффин. Кловер всегда голодная.

Помедлив мгновение, Патрик кивает.

– Хорошая идея. Будем надеяться, нас обслужат побыстрее.

Мне не терпится рассказать Айви, что я нашла в доме миссис Траули, и по встревоженному выражению ее лица я вижу, что она тоже хочет расспросить меня об этом. Черный кожаный портфель оттягивает сумку на моем плече. Я чувствую первый укол волнения: ответы, которые мы ищем, так близко. Это похоже на огромную головоломку, которая сначала была кучей разрозненных деталей, но теперь начинает складываться в целостную картину. Почти у цели.

С кофе и маффином в руках мы выходим наружу. Сжимаю плечо Айви.

– Я нашла кое-что в доме миссис Траули. Покажу позже.

– Поверить не могу, что этот кошмар скоро кончится, – отвечает она. Ее плечи напряжены, губы сжаты – воплощение сосредоточенности.

Звуки сирен заполняют уши, и мы вынуждены остановиться как вкопанные, когда мимо нас проносятся несколько пожарных машин, мешая перейти дорогу. Они направляются прямо к ряду зданий у побережья. Уинферн – такой маленький город…

Я инстинктивно понимаю, что что-то не так, раньше, чем осознаю это умом. В животе у меня появляется глубокая дыра, и ее наполняет ужас. Патрик хмурится.

– Что за… – Лицо его становится пепельно-бледным.

Разворачиваюсь к Айви, она пожимает плечами. Затем глаза ее распахиваются. Я все понимаю по выражению ее лица.

Патрик пускается бегом, мы с Айви следуем за ним по пятам.

Подтверждаются наши худшие опасения. Машины останавливаются у его дома.

– Нет. Нет, нет, нет…

Он падает на колени, когда мы сворачиваем за угол и видим, что его квартира полностью охвачена огнем. Густой черный дым валит из окон верхнего этажа, перемежаясь с ярко-оранжевым пламенем. Пожарные выпрыгивают из грузовиков, подсоединяют свои шланги к гидрантам и пытаются попасть на верхний этаж по лестницам.

– Кловер! – пронзительно кричит Патрик.

В этот момент меня захлестывает дурнота, и меня едва не выворачивает прямо там, на тротуар.

– Она точно выбралась вовремя! Точно! – кричу я.

Мы с Айви в ужасе поворачиваемся друг к другу, затем она тянется и хватает меня за руку. Мы беспомощно цепляемся друг за друга, глядя, как горит квартира Патрика.