Текст книги "Вне сна"

Алексей Арутюнов
Вне сна

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© А. Арутюнов, 2015

© ООО «Написано пером», 2015

Вступление

Ничего ли я не забыл?..

Совершенно внезапно я задал себе этот вопрос очередным утром, стоя перед дверью и собираясь выходить из дома. Раньше я неоднократно спрашивал себя то же самое, вспоминая, не забыл ли я ключи, зонт или любую подобную ерунду.

Но в этот раз речь шла о другом.

Мне нужно было сделать кое-что. Пожалуй, довольно-таки давно. Пожалуй, я даже слегка запаздывал с этим. Сильно запаздывал, пусть так. Но я понятия не имел, что в действительности от меня требовалось. Скорее, я понимал, что именно мне нужно было разрешить внутри себя через эти действия, но суть самих действий оставалась для меня совершенно недоступной.

Неожиданно появившийся в моей голове вопрос был будто чьим-то риторическим вступлением перед тем, как прозвучал бы сам ответ. Это была новая для меня вспышка осознания; ощущение, которое я пытался поймать за хвост и вытащить через него, – что же именно я не мог понять долгое время. Ощущение мелькнуло мгновенно, там, в коридоре, но, вопреки моим ожиданиям, никаких ответов в нем я не нашел. И лишь с сожалением наблюдал, как стремительно таял его след. Это было не просто обидно: это было так, будто при прослушивании напряженного музыкального произведения тебя лишили звуков последнего аккорда, поселив в сознании глубокое чувство неразрешенности.

Произошедшее заставило меня вернуться в комнату и временно отложить выход.

А потом все пошло наперекосяк…

Мужчина замолчал, продолжая пристально вглядываться в зеркало, которому секунду назад вслух пересказывал свои воспоминания.

Общение с зеркалом однозначно не входило в привычку этого вполне здравомыслящего взрослого человека. Но изредка в разумных количествах он вынужден был использовать свое отражение в роли комфортного собеседника, пусть специфического, но обладающего ценными преимуществами.

В жизни этого человека существовал ряд тем, для обсуждения которых он в большинстве случаев не находил собеседников более вдумчивых и понимающих. По необъяснимым причинам в его окружении предпочтение отдавалось вопросам совсем другого толка, а некоторые явления и вовсе не имели каких-либо четких следов в известных культурах.

Ему, к примеру, совершенно не с кем было обсудить ощущение, что многие вещи вокруг он понимает лучше, поскольку ему доступен некий альтернативный уровень взаимодействия с ними. Уровень, который едва поддается его же собственному пониманию и управлению. Среди его знакомых не было людей, с кем можно было бы свободно поговорить о содержании отдельных реплик и целых высказываний, которые Альберт мог слышать между реальностью и сном, удерживая себя в этом состоянии достаточно долгое время. Ему некого было спросить, почему его время уходит не так, как время других людей. Откуда в нем неутолимая жажда заполнить свою жизнь до последней секунды. И почему, после того как он наполнил эту жизнь обыденными, желанными и даже труднодостижимыми для многих составляющими, его болезненно ими же и вытошнило. И потому человек, о котором идет речь, предпочитал обсуждать подобные вопросы с зеркалом. Да и то крайне редко.

Часть Первая. В меру смешная
Кто этот странный человек, разговаривающий с зеркалом?

Альберт

Человека, беседующего со своим отражением в зеркале, звали Альберт. И те незаурядные события, что ожидали его в скором будущем, требуют предыстории.

На момент начала повествования Альберт находился в том возрасте, когда безудержная погоня за амбициями сменяется менее торопливыми пробежками между приоритетами, но приоритеты все еще далеки от истинных ценностей. Даже в общепринятом их понимании.

Жизнь Альберта протекала в социуме, где ему, как новому посвященному, с самого начала был предоставлен набор установленных в этом социуме правил восприятия окружающего мира. Преподнесенная Альберту доктрина мира была исключительно проста и понятна. Ему рассказали, что во всем есть два крайних полюса – хорошее и плохое, прошлое и будущее, близкое и далекое, красивое и уродливое, и т. д.; и попросили его ни при каких обстоятельствах не выходить за их пределы. Зато все, что располагалось между полюсами, было в его полном распоряжении. Альберту объяснили, к чему нужно стремиться, а чего стоит избегать, что существует, а чего не бывает, как правильно, и как неправильно, чем постарались исключить любые неожиданные повороты в его мышлении.

Сам Альберт интуитивно чувствовал непростительную ограниченность столь линейной концепции мировосприятия, отчего относился к ней с долей скептицизма. Однако, будучи человеком гибким, с легкостью использовал ее в качестве основополагающей при взаимодействии внутри подчиненного ей социума.

Взаимодействием этим он был занят почти все свое время, свободное ото сна, отдавая предпочтение целям, продиктованным самой же концепцией. В результате такого выбора эта сомнительная, но распространенная версия мировосприятия довольно быстро заняла практически все мышление Альберта, вытеснив интуицию на задворки. Жизнь же его при этом постепенно превратилась в неконтролируемую помойку из всякого рода требухи, составляющей обязательные части общепринятого образа успешного человека.

К известному возрасту Альберт почти всецело являлся:

– внешним видом Альберта,

– должностью и работой Альберта,

– машиной Альберта,

– личной жизнью Альберта,

– квартирой Альберта и ее обстановкой,

– друзьями Альберта,

– планами Альберта,

– представлениями об Альберте других членов социума,

– набором стандартных мыслительных процессов, позволяющих видеть себя личностью и оценивать себя как личность;

– а также другими предметами, отношениями и категориями, обеспечивающими поступательное развитие социальной жизни любого члена современного общества. А сами эти составляющие оказались так глубоко вшиты в личность Альберта, что правильно было бы остановиться на некоторых из них подробнее. Хотя бы лишь для того, чтобы больше к ним не возвращаться.

Внешний вид Альберта

Сам Альберт и Внешний вид Альберта определенно не являлись одним и тем же, что, впрочем, не мешало им существовать в качестве единого целого. Скажем, эти двое походили друг на друга. Глядя на них, сложно было определить, кто являлся чьим детищем, однако доподлинно известно, что Внешний вид Альберта в течение своего существования претерпел больше изменений, нежели его спутник; стал более интересен и привлекателен; больше нравился женщинам и, наконец, обрел свой сложно повторимый стиль.

Внешний вид Альберта был в большинстве случаев приятен собою, хорошо сложен, подтянут и гладко выбрит. Он не бросался в глаза, однако нередко входил непосредственно перед своим спутником и диктовал окружающим, как стоит вести себя с Альбертом, и о чем с ним говорить. Внешний вид Альберта старался отвечать тенденциям моды и подходить под ту или иную ситуацию. В домашней обстановке Внешний вид был слегка расхлябан в пользу комфорта спутника, в условиях времяпрепровождения с друзьями – легок и неприметен, на свиданиях с очаровательными дамами – преображался, тая в себе неброское очарование и элегантность… На работе Внешний вид Альберта имел выглаженные сорочки, хорошо сидящий костюм, иссиня черные ботинки и неприступность каменной стены. Именно так он бы и предстал перед читателем, если бы имел возможность выбора времени начала первой сцены: ряд глянцевых пуговиц, воротник рубашки, будто случайно застегнутой не до конца и слегка небрежно; светлые запонки и часы с крайне интересным механизмом.

За период своего формирования Внешний вид успел прочувствовать на себе сначала теплую, хоть и не слишком навязчивую опеку заботливых родителей Альберта; затем наиболее прогрессивные тенденции подростковых поисков смысла бытия; далее были периоды душевного запустения Альберта, покрывавшие Внешний вид заметной дымкой потертости и изношенности… Со временем все нормализовалось, внешний вид мужал, набирался опыта и блеска, и в определенной степени научился соответствовать пожеланиям спутника. Благо, бури фантазий у того в голове с возрастом поутихли.

В настоящее время Внешний вид по большей части занимался тем, что бесцельно слонялся с вечно занятым Альбертом, практически насильно вытягивая из окружающих хоть каплю симпатии к спутнику. Отдельно с ним пока не здоровались, что по понятным причинам вызывало в нем некоторую обиду, но в приветствиях, обращенных к Альберту, он периодически слышал нотки внимания к себе. Он был молчалив, деликатен, не разменивался по пустякам. И Никогда. Ни с кем. Не вступал. Ни в какие споры. Внешний вид Альберта был настоящим джентльменом.

Автомобиль Альберта

Автомобиль этот был марки именитого авто-концерна, чья продукция славилась претенциозностью и нередко использовалась не столько для передвижения, сколько для демонстрации благосостояния владельца.

Машина играла несколько ролей в жизни Альберта, и каждая роль, как это полагается, имела свою важность и свои функции.

1. Средство передвижения.

Машина нередко служила средством передвижения для ряда составляющих главного героя. На ней частенько ездили сам Альберт; Я Альберта, как обязательное дополнение Альберта; личная жизнь Альберта в виде его близких и не очень подруг. Внешний вид также ездил на Автомобиле, и эти двое гармонировали подчас не хуже, чем сам Альберт с любым из них. Друзья Альберта ездили от случая к случаю; Планы Альберта не уживались с необходимостью следить за дорогой, и встречали Альберта уже при выходе из Машины, лишь изредка проникая в нее во время простоя в пробках. Работа Альберта Машиной не пользовалась, так как была гордой и ко всему прочему стационарной. И Квартира Альберта в Машине не ездила. Не помещалась.

2. Спецэффект.

Наряду с Внешним видом Альберта его Машина была определенным посылом окружающим, несущим первоначальный блок информации о владельце. При удачном стечении обстоятельств эти двое могли творить с мнением окружающих если не чудеса, то фокусы уж точно. Конечно, в пределах своей постоянной среды обитания – крупного мегаполиса, где подобных фокусников неполная сотня на километр квадратный, трюки с удержанием внимания удавались с каждым днем все хуже, зато уже в близлежащих некрупных населенных пунктах местные дамы весьма охотно обращали свой пытливый взгляд на элегантные линии черного седана с интересным Внешним видом внутри…

3. Символ.

В странном социуме, где коротал свой век Альберт, люди всячески старались поделить себя на разного рода касты, принадлежность к которым непременно должна была сопровождаться своей символикой. Это была своеобразная игра для взрослых: символ менял отношение к человеку других людей и менял представление человека о самом себе. И, пожалуй, все. Никаких более существенных бонусов обладатель символа, как правило, не имел. Автомобиль в данном случае являлся как раз одним из таких символов. К какой именно касте, в соответствии с имеющимся символом, принадлежал Альберт, он точно не понимал. Да и не задумывался над этим, намеренно не засоряя свое мышление до уровня федеральной свалки. Но судя по определенному уважению на дорогах, автомобиль его точно нес в себе некую скрытую информацию для других участников движения.

Альберт холодно относился к играм соплеменников в касты, но и переубеждать никого ни в чем не планировал. Играючи при этом справляясь с соблазном присвоить волшебные свойства автомобиля самому себе.

У автомобиля Альберта были и другие роли. Все они скопом честно выполняли свою работу вплоть до того самого момента, пока этот автомобиль в результате внезапного ДТП не обнял своим обворожительным носом стоявший на обочине столб. Случилась эта неприятность буквально за пару недель до начала нашего повествования. Спасая здоровье водителя, автомобиль в момент удара честно выстрелил в Альберта всеми имеющимися подушками безопасности, выплюнул двигатель на мостовую и печально развалился на месте аварии в ожидании представителей власти, страховой компании и, возможно, компании, обслуживающей мачты освещения на этом участке дороги.

Если не вдаваться в эмоциональные подробности, Альберт был неприятно удивлен таким неожиданным развитием событий. Впрочем, как выяснилось совсем скоро, неприятности только начинались, ставя под угрозу тщательно спланированное счастье главного героя.

Счастье Альберта

Счастье Альберта появилось в его жизни не просто так. Оно не было найдено в почтовом ящике или в таинственной тумбочке, запирающейся волшебным ключом, не упало на Альберта с балкона третьего этажа, выроненное рассеянным владельцем, и точно не было подарено на восемнадцатилетие улыбчивой феей…

Счастье Альберта явилось результатом поэтапного достижения им каждой из поставленных целей, рядом знаковых эпизодов, каждый из которых нес в себе символ успеха и нового социального статуса. Альберт рос в своих глазах, в глазах других, наблюдал за положительными оценками самого себя со стороны окружающих, прислушивался к чужому мнению и советам, и на основании общих тенденций окружающего мира рисовал свое видение себя, трансформируя под это видение свою личность. Эскиз счастья был продиктован строгим мнением общественности, мягко подправлен под собственное «я» Альберта и воплощен в реальность. Картина в итоге получилась весьма впечатляющая с точки зрения не только посторонних людей, но и субъектов, так или иначе входящих в окружение главного героя.

Работа Альберта

Стоит ли говорить, что к началу описываемой истории никакой работы у Альберта уже не было? Ах да, это чуть позже. А еще недавно работу Альберта можно было охарактеризовать примерно такими вырванными из общих речей фрагментами:

«…Альберт, спасибо, что взялись вести этот проект. Нам очень важно, чтобы все прошло успешно, а одна из основных гарантий качества – это сотрудники, воплощающие в жизнь идеи. Воплощающие их качественно и быстро. Именно поэтому мы и предпочли, чтобы проводили реализацию именно Вы…».

«…эта задача слишком амбициозная, а мы сейчас должны трезво оценивать наши возможности. Хотя… возможно, у нас есть один менеджер, способный делать невозможное в такие сроки».

«Тебе придется брать это на себя, ребята из департамента продаж не могут найти подход к заказчику, а пролететь с такими деньгами мы не можем!»

Это был выглаженный и напудренный успех, приправленный существенным финансовым вознаграждением.

Альберт был наемным, но в то же время вольным работником, получающим оплату за результат своих действий. Основной его задачей было соединение всех звеньев цепи, дающей результат. В начале его торжественного восхождения по карьерной лестнице звенья были послушными и малочисленными, цепи получались гладкими, однозначными, но больших бонусов не сулили. Позже схемы в голове Альберта становились сложнее, цепи удлинялись, звенья зевали, не придерживались сроков и требовали к себе особого отношения; такие цепи были более трудоемкими, более рисковыми, но в тоже время и оплачивались они иначе. Альберт организовывал наиболее массивные и ответственные сделки, разрешая самые непростые ситуации с участием самых заносчивых и капризных клиентов.

Первое время неиссякаемый запас энергии Альберта позволял относиться к «фокусам» клиентов без особого скепсиса и даже с определенной толикой юмора; дальше юмор трансформировался в иронию, от которой с упоением хрюкала циничная часть офиса, а руководство старалось делать непонимающие глаза, но украдкой тоже посмеивалось. В апогее своего творчества Альберт стал проводить целые кампании по внутрикорпоративному высмеиванию особо неадекватной части клиентской базы. Злобы в этих клоунадах почти не было, и работодатели Альберта смотрели на них сквозь пальцы.

Юмор иссяк внезапно, с продажей компании, в которой трудился Альберт, новым акционерам. В компании появилось новое руководство, которое, как это водится, без объявления войны ввело свою политику и свои правила. Все эти нововведения, имеющие характер исключительно антигуманный, на удивление быстро набрали обороты и перенастроили общую систему таким образом, что уже через пару месяцев мозг Альберта начал демонстрировать признаки повышенного износа.

Через силу выдавливая из себя остатки былого юмора, Альберт окрестил нововведенную политику Стресс-кодом, воспользовавшись в качестве лингвистической основы распространенным названием кодекса стиля одежды. В случайный момент, почти не отрываясь от листа бумаги, он накидал целую презентацию этой политики. Презентация получилась в лучших рекламных традициях и без долгих размышлений со стороны автора была направлена электронным письмом в департамент персонала. С предложением использовать ее при приеме на работу новых сотрудников. Нажимая на кнопку «Отправить» почтового клиента, Альберт испытывал характерную резь в животе, отчетливо понимая, что этой выходкой делает себе профессиональное харакири.

Стресс-код. Лирическое отступление № 1

В нашей организации действует строгий стресс-код. И это важно!

Вы чувствуете себя бодро? Вы полны идей? Чувствуете в себе силы действовать эффективно? Вы улыбаетесь? Вы будете делать это недолго.

И суть даже не в том, что мы выдавим из Вас все Ваши силы в обмен на деньги. Мы сделаем Вас пустым. Мы поселим в Вас неуверенность и нервозность, мы планомерно будем взращивать в Вас осознание личной несостоятельности, пока оно не врастет в Вас с корнями. Если Вы думающий человек, Вы сами ускорите процесс своего уничтожения, так как не будете способны найти ответ на возникающий у Вас вопрос: зачем?

Запомните несколько несложных правил.

1. Вы должны работать постоянно, без передышек, не отрывая взгляд от монитора. Мы опустошим вас и выбросим на помойку. И Вы скажете нам за это «спасибо», так как в противном случае Вы еще очень долго не сможете найти себе работу в этой сфере.

2. Ваш рабочий день начинается в момент подписания контракта и заканчивается в момент его расторжения. Все остальное время: Вашего пребывания в офисе и вне, Ваши выходные, отпуска, время сна и приема пищи, время, когда Вы находитесь в туалете или занимаетесь сексом – куплено компанией. Когда Вы не работаете, Вы обкрадываете компанию.

3. Вы должны давать результат, и результат этот должен быть недостижим. Если Вы достигли данного результата, значит, это не тот результат, которого мы от Вас ожидали. Результата, который нам нужен, Вы не достигните, и будьте уверены – мы будем напоминать Вам об этом при каждом удобном случае. При каждом удобном Нам случае.

4. Все, что Вы делаете в рамках своего рабочего времени – каждый ваш шаг, каждое письмо, каждое предложение – есть дерьмо и абсурд. Как исполнитель, менеджер, либо генератор идей Вы не состоялись. Ваши идеи нелепы, и их реализация мгновенно приведет к дефолту. Не нужно что-то доказывать нам, приводить цифры, свой предыдущий опыт, опыт других компаний или здравый смысл. Просто уясните это.

5. Вокруг вас будут люди, которые исполняют, руководят, либо рождают идеи хуже вас, либо не делают этого вовсе, но их труд ценится выше, их лишенные смысла идеи воплощаются в жизнь, и руководство заглядывает им в рот. Ваша задача в этом случае – наблюдать за происходящим, молчать и продолжать хавать. Если Вы попросите пояснений, Вас уничтожат на месте. И не забывайте при этом ежеминутно задаваться вопросом: почему так? Ведь без этого вопроса Вы не сможете пребывать в состоянии постоянного стресса. Что, в свою очередь, противоречит условиям нашей компании.

6. Ваш труд будет оплачиваться недостойно. Но вам будут ежедневно говорить, что Вам переплачивают. Человек, который будет говорить Вам это, будет врать Вам в глаза; и он, и Вы будете прекрасно понимать, что слова его – вранье. Он будет понимать, что Вы понимаете, что его слова – ложь. И Вы будете понимать, что он это понимает. Но от этого ничего не изменится. Потому что вы оба работаете в компании, где действует строгий стресс-код. И менять его – вне ваших полномочий.

Беспрекословно используя эти простые правила, в работе Вы сможете чувствовать себя так… как нам это нужно.

Компания же, со своей стороны, обязуется оборудовать Ваше рабочее место столом, стулом, компьютером, настольной лампой и устройством, собирающим Ваши эмоции и энергию. Эта энергия обеспечивает электричеством весь офис. Если Вы перестанете уставать, чувствовать себя паршиво и находиться в отвратительном настроении, в офисе выключится свет. Вы ведь не хотите работать в темноте?!

Итак, на работе Альберта начались проблемы, что, впрочем, гармонично вписывалось в общую картину происходящих с ним событий. К собственной тревоге Альберт уже тогда не был сильно удивлен череде своих неприятностей, подозревая между ними прямую взаимосвязь. Однако озвучивать ее себе все еще не решался.

В очередной вечер Альберт сидел за рабочим столом и устало потирал глаза рукой. В последние недели этот жест прочно застрял в его жизни. Несколько часов сильной концентрации заставили мозг выкипеть до последней капли, и теперь в голове было так же пусто, как и в домашнем холодильнике. Ловить зашуганные мысли в таком состоянии было несложно: они уже не носились стремглав через всю голову, а, обессилев, плелись по своим делам, кто куда, и заставить их организоваться для продолжения плодотворной рабочей деятельности не было ни малейшего шанса. Отследив сбивчивую траекторию собственного мышления, Альберт обратил внимание на его полное смысловое обледенение. Мысли были почти чужими…

…Мои глаза наблюдают одни и те же предметы. Через мой слух проходят одни звуки. Я пребываю в одних и тех же местах по строгому расписанию, и обмениваюсь одинаковым набором фраз с одними и теми же людьми. Одни и те же люди меняют мое настроение в разные стороны, поглаживая и разрушая мое сознание положительными и отрицательными стимулами. Я двигаюсь за деньги, и за деньги двигаю своих оппонентов. Моя душа в сейфе крупной корпорации. Сейф в утке. Утка в зайце.

Моя жизнь – состояние тяжелого стресса. Психика поймана в цикле постоянной нехватки времени и полного морального истощения. Что бы я ни делал, я «ничего не успел». Как бы я ни старался, «это никуда не годится»…

Из задумчивого состояния Альберта вывел звонок телефона. Звонил новый директор компании, которого Альберт про себя ласково называл не иначе как «чудаком» на другую букву алфавита (далее по тексту – «м…»), усилием воли ограничивая себя в более красноречивых эпитетах. Директор вызывал Альберта к себе. То ли на разговор, то ли на поединок.

Разговор-поединок зашел о старых проектах Альберта, которые таинственным для самого Альберта образом в течение весьма короткого времени почти перестали приносить прибыль. К сожалению, подробное содержание разговора для автора книги осталось неизвестным, дошла лишь его суть. Поэтому, дабы не насочинять лишнего, сам разговор изобразим абстрактно:

– Альберт… – с долей прискорбия на лице начал речь директор. Судя по тону, беседа планировалась не дружеская. «…мальчик мой», – добавил про себя циничный Альберт от лица собеседника и внутренне хмыкнул.

– Альберт… Ты все испортил.

– В смысле?

– Ты понимаешь, о чем я говорю. Какой здесь может быть скрытый смысл? Ты все испортил.

– Вообще все?

– Вообще. Все. – Начальник протянул слова отчетливо и безапелляционно. Собственно, этот человек вообще не мямлил по жизни. На таких постах все делается быстро, и решения принимаются окончательные…

Пара комментариев про увольнения. Лирическое отступление № 2

Итак, направление было задано. Вас никогда не увольняли с работы? Все случаи увольнения имеют, как правило, разные причины и разную предысторию. Слова, которые один сотрудник говорит другому, сообщая печальную весть об увольнении последнего, тоже разные. Разные стены вокруг, по-разному одеты люди, у них разное настроение, и планы на будущее разной длины и насыщенности.

Но наряду с внешней непохожестью у каждого случая неожиданного (пусть даже просто неожидаемого) увольнения существуют единые характерные черты. Это, к примеру, некая короткая пауза, необходимая пострадавшему (увольняемому), чтобы осмыслить происходящее после роковой фразы «Вы уволены», в каких бы интерпретациях она ни звучала.

Что же касается самой формулировки неприятного известия, то вариант «Вы уволены» звучит только в бюджетных художественных фильмах, а в жизни все гораздо изящнее и многограннее:

«Компания вынуждена предложить Вам оставить Ваше место в связи с тем, что должность, которую Вы занимаете, не соответствует Вашим профессиональным и личностным способностям». И в комплексе взгляд поверх очков некогда симпатичной, но изрядно уже постаревшей леди из отдела кадров.

«Мы давали Вам достаточно длительный срок для изменения показателей, но этого срока Вам хватило лишь на то, чтобы еще раз подчеркнуть свою несостоятельность как исполнителя и менеджера. Боюсь, Вам необходимо покинуть рабочее место в нашей компании в короткие сроки!» А после фразы – соскребание раздавленного уничижительной речью сотрудника со стула с последующим его перемещением в мусорное ведерко.

«Мы тебя увольняем на хрен». Так лаконично никто никогда не говорит, но многие так думают. Наверняка.

И чуть погодя…

«Ну же, расскажи, куда ты теперь?» Так пытается выглядеть сопереживающим скрытый пакостник из соседнего отдела, немало сделавший своей клеветой для того, чтобы само увольнение состоялось…

«Эй, чувак, освобождай стол и исчезни». Так через каждые пару часов пытается приободрить тебя твой приятель по работе, считающий, что любую хандру можно вылечить здоровым циничным юмором, и недавно узнавший, что тебе дали короткий срок на поиск новой работы…

«Да ты что?! Ну, чё, отсыпать тебе?!» Так реагирует на скверное известие другой приятель, давно «переехавший» в более тонкие миры и имеющий одно лекарство от всех болезней вне зависимости от текущего диагноза и возможных осложнений.

«Это значит, запланированный отпуск отменяется?» – Такой неуместной фразой может выразить свое недовольство девушка/ женщина увольняемого, тем самым как бы подавая сигнал: «Дорогой, не забудь, меня уже давно пора менять на более приемлемый вариант, а ты почему-то все тянешь время…».

Многие скажут, что примеры реакции окружающих на увольнение более или менее близкого им человека можно перечислять без остановки. Это неправда. На самом деле, их всего двести девяносто шесть.

Когда начальник – «м…». Лирическое отступление № 3

Согласитесь, довольно странно: еще ни один начальник, принимая на собеседовании сотрудника, не посчитал нужным честно предупредить того о своих недостатках. Например, был бы весьма уместен такой диалог на успешном собеседовании:

Будущий начальник будущему подчиненному (на приподнятой волне продуктивной беседы): Ну что ж, Александр (Сергей/ Петр/ Иван/ Григорий и т. д.), после разговора с Вами я вижу, что Вы и есть тот сотрудник, которого мы искали. Совершенно уверен, что именно Вы сможете вдохнуть новые силы в нашу дружную команду и, возможно даже, вывести бизнес на новый уровень. Вы прекрасно подготовлены, у Вас есть необходимый опыт и желание работать. Вы образованы, активны и деятельны. Наша фирма готова обсуждать с Вами требования по зарплате и подписать с Вами контракт.

Но я должен предупредить Вас об одном обстоятельстве, с которым Вам придется иметь дело. Я, Ваш будущий начальник, – полный «м…».

– пауза —

…на сияющем лице почти принятого уже на работу соискателя застыла улыбка. Лицо же будущего, а точнее уже скорее потенциального, начальника сосредоточенно и серьезно. Возможно, если бы начальник не перестал говорить, соискатель заставил бы себя подумать, что последнюю фразу принес шаловливый ветер через форточку с шумной улицы. Соискатель с улыбкой на лице, полностью утерявшей свою актуальность за двухсекундную паузу, жадно ищет глазами форточку. Форточек в пределах досягаемости не обнаружено. Переговорная комната в центре этажа.

«Простите?!» – вопросительно выдавливает из себя через зависшую улыбку обескураженный соискатель.

Будущий начальник: Вы не ослышались, я, Ваш будущий начальник и коллега, сотрудник, к которому вы будете обращаться за советом, перед которым будете отчитываться за проделанную работу и ее результаты, человек, от которого будут зависеть Ваши зарплата и бонусы, длительность отпусков и психический комфорт, а, соответственно, и здоровье, – полный и неисправимый «м…».

Я поясню, в чем это выражается. Во-первых, я сужу о человеке не по его делам, а по тому, какое у меня в данный момент настроение. Если я раздражен, я буду недоволен вашей деятельностью. Вне зависимости от качества проделанной Вами работы. Если я раздражен и одновременно поглощен чувством собственной значимости и непревзойденного ума, я «залечу» Вас до полусмерти своими наставлениями о том, как у Вас «все не так», и как «надо и должно быть». Мне будет совершенно неважно, что у Вас всего две руки и двадцать четыре часа в сутках. Если Вы посчитаете возможным отстаивать свою правоту, я завалю Вас километрами аргументов, полностью оторванных от реальности, я буду говорить без остановки, перейду на повышенный тон и буду использовать жесты, выказывающие сильное раздражение.

Если я в хорошем настроении, и Вы поддерживаете его, возможно, легкой завуалированной лестью или веселой шуткой, я, конечно, улыбнусь в знак одобрения. Но буду помнить внутри, что Вы мне не очень-то нравитесь.

Во-вторых, я вру. Если я Вам что-то обещаю, это совсем не значит, что я это сделаю. Совсем не важно, обещал ли я это по своей доброй воле или же обещал что-то, что и так обязан сделать. К примеру, десять минут назад я сказал Вам, что запрашиваемый Вами оклад в размере 1000 (неких удельных единиц, действующих в наше придуманное время в нашем сказочном измерении, далее н.у.е.) – вполне достойная цена такого высокоуровневого специалиста, как Вы, и будет предоставлена Вам, однако только после испытательного срока, который составит три месяца и в течение которого Вам будет выплачиваться зарплата в размере 800 н.у.е. На самом же деле 800 н.у.е. – это максимальная ставка, на которую я могу сейчас нанять сотрудника. Это очень мало, но мне очень хочется нанять такого хорошего специалиста, как Вы, поэтому я вру. И шансов, что после испытательного срока я буду пытаться поднять Вам зарплату, очень мало.

В-третьих, я нередко меняю свое мнение и не признаю никакой ответственности. Если сегодня я считаю определенный подход исключительно верным, то завтра, когда станет ясна его несостоятельность, я скажу, что изначально был против, и если бы Вы не были так уперты и глухи, наверняка бы услышали то, что я пытался донести до Вас.