Текст книги "Дикие дни"

Димон внимательно рассматривал существо, с ног до головы покрытое крупной, красно-коричневой чешуей. Вместо волос голова его была утыкана изогнутыми спицами, похожими на иглы дикобраза. Они спускались по шее и расползались по плечам и лопаткам. Спереди, на уровне груди, у существа имелось три выроста, похожие на рога носорога. А чуть ниже солнечного сплетения в животе у него имелось отверстие, размером с кулак, закрытое плотно сжатым мускулистым сфинктером.

Шарков остановился возле цилиндра, в котором плавало существо, будто созданное для того, чтобы жить в воде. У него была гладкая, словно лаком покрытая кожа, перепонки между длинными пальцами на руках, а широкие, расплющенные стопы были похожи на ласты. Большие, круглые глаза были по-рыбьи вытаращены и закрыты сросшимися прозрачными веками. Большой, безгубый рот тянулся от одного закрытого перепонкой ушного отверстия до другого. Никакой растительности на голове не было, только небольшой гребешок, как у тритона, тянулся от середины лба к основанию черепа. Несмотря на все эти плавательные приспособления, существо выглядело настолько нелепо, что невозможно было представить его в естественной среде обитания.

Закончив осмотр очередного цилиндра, Мастер перешел к следующему, в котором было заключено существо, пожалуй, самое причудливое из всех, что он уже успел повидать. Оно напоминало гигантского жука-палочника, поднявшегося на задние лапы, чтобы напугать противника. Длинное тело этого существа имело цилиндрическую форму. Все оно было покрыто крюкообразными выростами размерами с два сустава указательного пальца. Все, как один, выросты были загнуты вверх. Тонкие и невообразимо длинные нижние конечности были разной длины. На левой Мастер насчитал пять суставов, на правой – шесть. Передние конечности были похожи на складные метры, которые не разложили полностью, а лишь как следует встряхнули, так, что все их сочленения раздвинулись в разные стороны, создав бесформенные и абсолютно бессмысленные пространственные образования. Вместо пальцев на концах передних конечностей человека-палочника имелись изогнутые захваты, напоминающие кусачки. Но самой уродливой частью его тела была голова. Вернее, это была не голова даже, а некий вырост на верхней части туловища, там, где обычно располагается голова. Этот вырост имел многолучевую звездчатую структуры. Причем, каждый луч головы-звезды, судя по всему, был подвижным. В какой-то момент звезда могла собрать все свои лучи вместе, и тогда голова сделалась бы похожей на сжатый кулак. Когда же лучи оказывались раскинуты в разные стороны, как сейчас, то голова становилась похожа на неровно растекшийся блин, на котором пальцем нарисованы рот, нос и глаза.

Внезапно веки, закрывавшие глаза человека-палочника, раскрылись, будто створки диафрагмы. Из темных отверстий выскользнули толстые стебельки, на концах которых сидели большие, круглые глаза. Метнувшись из стороны в сторону, глаза устремили свой взгляд на человека по другую сторону стекла. Рот существа приоткрылся, как будто оно хотело что-то сказать. Руки и ноги судорожно дернулись. Разжались и снова сжались захваты на концах рук.

Не ожидавший такого, Мастер невольно сделал шаг назад. Он был уверен, что существа в цилиндрах мертвы! Они ведь были настолько чудовищно уродливы, что просто не могли оказаться живыми! Не могли!..

– Стать твою! – не удержавшись, воскликнул Мастер.

– Все в порядке.

Неслышно выскользнувший из-за спины Мастера Иволгин быстро нажал несколько кнопок на основании цилиндра.

Конечности человека-палочника безжизненно опали. Рот замкнулся. Черенки, на которых сидели глаза, скользнули в глазные отверстия, которые тотчас же закрылись. Существо не подавало ни малейших признаков жизни.

– Такое порой случается, – подобострастно улыбнулся завлаб. – Чисто рефлекторная реакция.

– Так они все живы? – Димон указал рукой на цилиндр, рядом с которым стоял.

– Ну, разумеется, – ответил Иволгин. – Иначе какой бы в этом был смысл?

– Что это за существа? – спросил Карцев. – Откуда они взялись!

– А! – вскинул руку с выставленным указательным пальцем завлаб. – Очень хороший вопрос! – Гости заинтересовались его Бестиарием! – Уверяю вас, они не были созданы в операционной, подобно диким альтерам! Но и естественным их появление так же, как вы понимаете, не назовешь, – Иволгин усмехнулся, довольный заранее заготовленной шуткой. – Господа! – он сделал короткую паузу, дабы гости приготовились осознать всю значимость того, что им предстояло услышать. – Этих существ мы создали в нашей лаборатории!

– В каком смысле создали? – непонимающе сдвинул брови Карцев. – Если вы их не сшили из фрагментов разных живых существ, тогда как? Вывели из крокодиловых яиц, которые как следует потрясли и обработали мутагенами?

Давая понять, что оценил шутку, доктор Иволгин растянул губы в неестественно тонкой улыбке.

– Мы разработали собственную методику, позволяющую трансформировать тело живого существа. Это, так сказать, наше ноу-хау.

– Вы можете создать организм с любыми, заранее выбранными физическими параметрами? – Карцев был захвачен открывшейся перспективой. – Сколько времени занимает весь процесс?

В уме он, должно быть, уже прикидывал, в каком направлении следует двигать работу. Поскольку доктор Иволгин покидает пансионат, единственным ученым здесь остается он… Да еще Юлия Левченко. Двоим им не справиться. Потребуется еще минимум семь лаборантов и десять-двенадцать научных сотрудников… Может быть, есть смысл оставить кого-то из тех, с кем работал Иволгин?..

– Сам процесс занимает совсем немного времени. От нескольких минут до двух часов. Чем дольше организм подвергается воздействию совокупности ряда внешних факторов, тем более глубокая трансформация происходит с его телом. Но есть одна серьезная проблема, которую мы пока не сумели решить! – Доктор Иволгин взмахнул указательным пальцем, как будто подчеркнул сказанные слова. – Мы не можем задавать параметры трансформации. То есть мы понятия не имеем, что получим в том или ином случае. Тем не менее, как вы сами можете убедиться, результаты зачастую превосходят самые смелые ожидания. Таким образом…

– Хватит нести чушь! – резко, почти грубо оборвал завлаба Мастер.

– Простите? – вскинув брови, непонимающе посмотрел на него Иволгин.

– У вас нет никаких ноу-хау! Нет никаких новых технологий! Этих монстров вы получили, используя Темноту!

Осведомленность Мастера настолько поразила Ивана Ильича, что нижняя его челюсть отвалилась вниз.

– Ту самую Темноту? – спросил Димон.

– Ту самую, – кивнул Мастер.

С минуту все молчали. Новость была настолько ошеломляющая, что ее требовалось осмыслить,

– Так что же она собой представляет? – спросил Карцев. – Темнота эта?

– Ты меня спрашиваешь или его? – Мастер сначала ткнул пальцем себя в грудь, затем указал на Иволгина. – А, все равно! – махнул он рукой. – Ни он, ни я понятия не имеем, что это такое.

– Неужели есть что-то, чего ты не знаешь? – с сомнением посмотрел на Мастера Шарков. – Ну, то есть ты можешь не знать всего, но можешь узнать все, что захочешь. – Шарков сделал паузу. И добавил: – Я так думал.

– Я тоже так думал, – ответил Мастер. – Но эта Темнота в подвале… – Он чуть приподнял руки и снова уронил их. – Это нечто запредельное. Об этом феномене нигде нет никаких упоминаний.

– Тут ты ошибаешься, – авторитетно заметил Димон. – Тьма, таящая в себе необъяснимый ужас, неоднократно упоминается в произведениях Лавкрафта.

– Это художественные произведения, – возразил Мастер. – Скорее всего, просто плод фантазии автора.

– А как же «Улисс»? – прищурился Димон. – Тоже не документальная хроника. Но у тебя ведь от этого романа крышу снесло.

– Не совсем так! – Мастер вскинул руку с открытой ладонью. – Крышу мне не снесло. А то, что я стал другим… Ну, да, в этом есть определенная заслуга «Улисса». Однако он не был для меня прямым руководством к действию. Скорее, роман задавал определенную парадигму, которой мне хотелось следовать.

– «Улисс»? – спросил Карцев, не скрывая недоверия.

– Да, – сказал Мастер.

– А чем Лавкрафт плох?

Мастер всплеснул руками.

– Мы не о литературе говорим!

– Ладно, – не стал спорить Карцев. – Тогда откуда взялась эта Темнота, о которой никто ничего не знает?

Мастер жестом переадресовал вопрос Иволгину.

– Смею предположить, Темнота существовала здесь всегда. – Голос Ивана Ильича был, как всегда, трескучий, но при этом звучал уверенно и громко, как будто он находился на кафедре перед большой аудиторией. Иван Ильич понимал, что Темнота – это его последний шанс выйти из этой истории с минимальными потерями. А значит, подать информацию следовало наилучшим образом. – Именно поэтому бывшие владельцы особняка сделали так, чтобы найти ее было невозможно. Проход, ведущий к Темноте, был замурован. Стеною в три кирпича. – Разведя руки в стороны, Иван Ильич изобразил, какой толщины была стена. – Мы обнаружили проход два года тому назад. Случайно, когда затеяли серьезную реконструкцию в этом крыле здания. Планировщики предложили убрать обнаруженную под облицовкой каменную кладку, предположив, что ею был заложен некогда существовавший проход, ведущий в центральное фойе. Рабочие, которым было поручено сломать стену, прокляли все на свете. Не знаю, что за секрет был у древних каменщиков, но наши рабочие ломами и кирками ковыряли сделанную ими кладку три дня! Когда же последние кирпичи были сбиты, мы увидели вовсе не фойе, а проход, ведущий вниз и за пределы здания. А в конце прохода – стену Тьмы. Находясь рядом с этой Темнотой, люди испытывали необъяснимый, подсознательный страх, причину которого никто не мог понять. Страх буквально сковывал человека по рукам и ногам, не позволял двигаться. А, если кто дольше оставался возле Темноты, то и разум у него начинал мутиться. Кто-то начинал говорить на никому не известном языке. Кто-то впадал в детство и заливался горючими слезами, требуя, чтобы его отвели к маме. Некоторые впадали в бешенство, царапались и кусались, будто дикие звери. По счастью, спустя некоторое время они снова становились сами собой и даже не помнили, что с ними происходило. Но ни один из использованных нами приборов не зафиксировал ничего, что можно было бы посчитать причиной столь странных изменений. Более того, мы вообще не зафиксировали никаких изменений физических, химических или бактериологических показателей вблизи зоны Темноты. Все было как обычно.

– А в самой Темноте? – спросил Карцев. – Вы не пробовали вводить в нее зонды?

Иван Ильич покачал головой и снисходительно улыбнулся, прощая своему молодому коллеге проявленную наивность.

– Все приборы, входившие в контакт с Темнотой, моментально, не успев передать никаких данных, выходили из строя. Когда мы только обнаружили Темноту, один из рабочих сунул в нее лом. Примерно наполовину. Он тут же закричал от боли и выронил лом из рук. С ладоней у него слезли кожа и мышцы, до самых костей. И это были не ожоги, как мы поначалу подумали, а обморожение. Когда же, воспользовавшись захватом, мы вытащили брошенный им лом, конец его, который побывал в Темноте, был похож на штопор.

– И вы от всех утаили свое открытие? – снова перебил его Карцев.

Иван Ильич усмехнулся.

– А как бы вы поступили на моем месте, молодой человек?

– Не знаю, – не ожидавший такого вопроса, Карцев растерянно пожал плечами. – Наверное, пригласил бы специалистов.

– Каких специалистов? Понимающих толк в сверхъестественной Тьме?

– Ну, не знаю, – вновь пожал плечами, да еще и руками развел Виктор. – Я бы собрал консилиум из специалистов в самых разных областях. Кто-нибудь непременно сумел бы найти требуемый подход к решению проблемы.

– Да? – Иван Ильич поднял руку и двумя пальцами медленно провел от уголков рта к концу острого подбородка. – И что бы досталось вам?

– В смысле? – не понял вопрос Карцев.

– Что бы досталось вам после того, как куча специалистов набросилась бы на ваше открытие? – повторил свой вопрос Иволгин. И сам же на него ответил: – В лучшем случае вас бы упоминали в статьях как человека, первым обнаружившего удивительное явление, но так и не сумевшего в нем разобраться. Иными словами, неудачник, упустивший свой шанс.

Карцев непонимающе пожал плечами.

– Вы ведь все равно ничего не смогли добиться.

– Как? – удивленно каркнул Иволгин. – А это, по-вашему, что?

Взмахом руки он указал на закупоренные в цилиндры тела.

– Вы использовали Тьму для того, чтобы получить этих?.. – Виктор запнулся, не зная, как назвать то, что он видел. – Это…

– Мы называем их биоформами.

– Пусть будет так, – не стал спорить Карцев. – Но вы можете рассказать, что именно вы делали? Что послужило исходным материалом для создания биоформ? – Виктор бросил взгляд на ближайший к нему цилиндр, в котором находилось существо, похожее на рептилию, решившую прикинуться человеком. – Какие-то живые существа?

– Разумеется, – загадочно улыбнулся Иван Ильич. – Живые существа.

Он тянул время, наслаждаясь каждой секундой.

На лице Мастера появилось мученическое выражение, как будто он сидел в приемной у стоматолога, зная, что ему сейчас будут рвать зуб без наркоза.

– Разумеется, это были не хомячки и не морские свинки! – резко и громко произнес он.

– Именно с них мы начинали, – повернулся к Мастеру Иван Ильич. – Но потерпели неудачу. Тьма оказывала слишком активное воздействие на животных небольшого размера. От мышей и хомяков оставались только кровавые пятна, как будто по ним прокатился каток. Морские свинки… Тоже выглядели не лучшим образом. Собаки возвращались назад будто выпотрошенными и вывернутыми наизнанку. Неплохие результаты давали опыты со свиньями. С большими, взрослыми кабанами. После воздействия на них Тьмы свиньи изменяли форму, приобретая отдельные черты иных видов. Но, к сожалению, биоформы, созданные на основе свиней, оказывались нежизнеспособными. Несмотря на мощную поддерживающую терапию, ни один из них не прожил более двух часов.

– Простите! – Виктор быстро провел перед собой ладонями с растопыренными пальцами. – Я что-то не очень понял. Вы что же, просто погружали живых существ во Тьму?

– А какие еще могли быть варианты? – непонимающе посмотрел на Карцева Иван Ильич.

Виктор, казалось, отказывался верить услышанному.

– Вы засовывали животных неизвестно куда, понятия не имея, что и как будет там на них воздействовать, и даже не представляя, что получите в результате?

– Именно так, – благосклонно склонил седую голову Иван Ильич. – Мы ставили опыты, отмечали условия их проведения и фиксировали результаты. Все тщательно задокументировано. И, если хотите…

– Постойте! – снова взмахнул руками Карцев. – Я не понимаю, что вы рассчитывали получить в результате своих опытов?

– Послушайте, молодой человек, – криво усмехнулся Иволгин. – Если мы понятия не имеем, что и как воздействует на подопытное животное, как мы можем строить предположение о том, что получим в итоге?

– Но в таком случае какой смысл в вашей работе?

– Мы собирали данные, – терпеливо, как первокурснику, впервые зашедшему в лабораторию, принялся объяснять Иволгин. – Прежде чем составлять план научной работы, мы должны были получить хотя бы самое общее представление о том, с чем имеем дело.

– Вам что, больше нечего было туда засунуть, кроме как живых собак и свиней? – напрямую спросил Димон. – Сам же сказал, что лом, засунутый в Темноту, скрутило, как штопор!

– К нашему удивлению, органические структуры оказались гораздо более устойчивыми к воздействию Темноты, – ответил Иволгин.

– Ты это понял после того, как мышей расплющило?

– Нет, гораздо позже…

– Так чего ты сам туда руку не сунул?

– Простите?..

– Чтобы посмотреть, что произойдет?

Иван Ильич натянуто усмехнулся и посмотрел на Мастера, будто ища у него поддержки. Мастер демонстративно отвернулся.

– Мне не понятен ваш сарказм! – вскинув подбородок, громко произнес Иван Ильич.

– Ну, и ладно, – махнул рукой Димон. – Проехали. Рассказывай, что там дальше, после свиней было?

– После свиней мы стали использовать в качестве подопытных людей. – Иволгин оживился, поскольку подошел к самому интересному месту своего рассказа. Настолько, что не обратил внимание на то, какое впечатление произвели его слова на остальных присутствующих. – И вот тут-то мы начали получать поистине феноменальные результаты! Тела людей не разрывались на части и не выворачивались наизнанку. В их внешней форме явственно проявлялись признаки других существ, как правило, одного, в редких случаях двух или трех, стоящих на более низких ступенях эволюционной лестницы.

– Вы проводили опыты на трупах? – с надеждой спросил Карцев, хотя и сам не верил в то, что получит тот ответ, на который рассчитывал.

– Поначалу, разумеется, мы использовали трупы, – ответил Иван Ильич. – Свежие тела, даже без начальных признаков разложения. Но, поскольку нам необходимо было оценить степень жизнеспособности полученных таким образом биоформ, со временем нам пришлось переходить на живых.

Иволгин сделал театральную паузу. Дабы эффект от того, что он собирался сказать дальше, оказался наивысшим.

Все остальные тоже молчали. Мастер – потому, что все это уже было ему известно. Другие – потому, что не могли в это поверить.

– Где вы брали людей для опытов? – спросил Шарков.

– Мы работаем на «Вечность», – многозначительно улыбнулся Иван Ильич. – А для «Вечности» нет ничего невозможного.

– Есть, уважаемый! Есть! – довольно резко ответил ему Мастер.

– Ну, может быть, – не стал спорить Иволгин. – Однако я ни разу, ни в чем не получал отказа.

– Кто были эти люди? – спросил Шарков.

– Понятия не имею, – Иволгин вскинул брови, недоумевая, прочему обратившийся к нему человек считает, что его интересуют подобные вопросы.

– Сколько их было всего?

Иван Ильич поджал губы и покрутил в воздухе рукой, как будто лампочку ввернул.

– Не так чтобы очень уж много… У нас все задокументировано. Если хотите знать точно…

– Это они? – указал на тела в цилиндрах Димон.

– Увы, нет, – с показным прискорбием развел руками Иволгин. – Люди также оказались недостаточно сильны для того, чтобы перенести трансформацию.

– Так кто же выжил?

– Альтеры. Только воплощенные альтеры оказались достаточно сильны, чтобы выжить после трансформации. Однако и для них нам пришлось создавать особые условия…

Закончить Иван Ильич не успел. Димон метнулся к нему, схватил за грудки белого, хрусткого халата и дернул вверх так, что подошвы ботинок завлаба оторвались от плиток пола.

– Оставь! – Мастер отшвырнул Димона в сторону. – Что ты хочешь с ним сделать?

– Не знаю, – честно признался Димон. – Я вам говорил, что он фашист!

Мастер повернулся к завлабу и направил ему в переносицу указательный палец.

– Чтобы к половине одиннадцатого никого из работников лаборатории здесь не было!

– А… – Иван Ильич провел ладонью по горлу, которое у него вдруг перехватило. – А как же я?..

– Не мое дело, – мотнул головой Мастер.

– А?..

– Пошел вон! – рявкнул Мастер.

Втянув голову в плечи, Иван Ильич медленно, осторожно, стараясь ни к кому не поворачиваться спиной, попятился к выходу.

Как только доктор Иволгин вышел за дверь, в том же направлении двинулся и Федор. Он шел по-деловому, уверенно переставляя ноги и широко размахивая руками.

– Ты куда? – спросил его Димон.

– Пойду, присмотрю за этим доктором, – мотнул головой Федор. – Как бы парни его не сожрали.

– Добро! – хлопнул его по спине Димон.

Запел телефон в кармане у Шаркова.

– Держи! – Шарков кинул трубку Мастеру.

– Слушаю, – устало произнес Мастер, прижав телефон к уху.

– До вас не дозвонишься, – ответил ему голос из трубки.

– Дел полно, – устало буркнул Мастер.

– Да, понимаю, – с легкой иронией произнес собеседник. – Вы захватили новый пансионат.

– Не я это начал! – повысил голос Мастер.

– Я вас не осуждаю.

– Лучше даже не суйтесь сюда. Даю слово, я больше не стану шутить. Никакой более чесотки и дизентерии. Те, кто попытаются проникнуть на территорию пансионата, живыми не уйдут.

– Я вас понимаю.

– Серьезно?

– Абсолютно серьезно. В меру своих возможностей, я пытался убедить спин-протектора в том, что конфликт с вами не соответствует нашим интересам.

– Кто вы, собственно, такой?

– Старший референт Савелий Чипизубов.

– Спин-протектор просил вас принести мне свои извинения?

– Не совсем так… С вами желает встретиться глава подразделения «Ф» генерал Наутилин.

– Вот как? И какова тема встречи?

– Мы хотим предложить вам заморозить ситуацию в ее нынешнем виде. И поговорить о принципах мирного сосуществования.

– Для начала неплохо. Спин-протектор будет участвовать в переговорах?

– Спин-протектору нынче нездоровится. Кроме того, – Чипизубов понизил голос до шепота, – вы же понимаете, что без него мы гораздо быстрее придем к соглашениям по любым вопросам.

– А будут ли эти соглашения утверждены спин-протектором?

– Вне всяких сомнений.

– Я слышал, что, когда дело касается спин-протектора, нельзя быть ни в чем уверенным.

– Именно поэтому этим вопросом занимается лично генерал Наутилин.

– Я слышал много лестных слов о генерале Наутилине. Но все же, при всем моем уважении, глава подразделения «Ф» это не спин-протектор.

– Слово генерала порой может оказаться весомее.

По интонациям голоса Чипизубова Мастер понял, что референт хотел сказать нечто совсем иное, чего нельзя было говорить по телефону. Даже если это был телефон, подключенный к полностью защищенной линии администрации спин-протектора.

Мастер посмотрел на чудовищное существо в цилиндре, не то беспробудно спящее, не то пялящее на него свои глаза, подвешенные на длинных, мясистых выростах, похожих на тот, к которому у рыбы-удильщика прицеплен бутафорский фонарик. Выросты плавно покачивались из стороны в сторону. И глаза, казалось, взирали на Мастера с укоризной.

– Хорошо, я готов встретиться. Когда и где?

– Чем раньше – тем лучше. Я думаю, нам не стоит затягивать с решением ряда вопросов…

– Завтра, в семь утра.

– В восемь.

– Отлично. Где?

– Я бы хотел предложить встретиться в городской резиденции спин-протектора.

– Она уже не воняет рыбой? – Мастер улыбнулся, вспомнив о проделке.

– Нет. Со свой стороны мы гарантируем вам полную безопасность…

– Это лишнее. Я сам смогу о себе позаботиться.

– Не сомневаюсь.

– Кто будет присутствовать на встрече?

– Генерал Наутилин и я. – Пауза. – Спин-протектор, если почувствует себя лучше, ненадолго к нам заглянет.

Пауза.

Мастер внимательно следит взглядом за движением глаз странного существа, порожденного Тьмой.

Влево… Вправо… Влево… Вправо…

– Хорошо. Присылайте машину. Без шофера. Я поведу сам.