Текст книги "Древний Рим"

Но если другие владыки Рима решались лишь на то, чтобы подвергать испытанию преданность сенаторов, своих приближенных, армию или долготерпение народа, то Домициан бросил вызов куда более страшный. Он вздумал испытать, может ли его власть оказаться сильнее воли богов и одолеть веление судьбы.

Однажды император приказал призвать к себе астролога Асклетариона и задал ему вопрос: какая участь ожидает его, астролога? Тот ответил, что его вскоре разорвут собаки. Тогда Домициан рассмеялся и приказал страже тотчас же убить Асклетариона. Довольный, что ему удалось изменить предначертанное судьбой, император в тот же день за трапезой поведал друзьям о своем торжестве. Все принялись наперебой восхищаться императором, его находчивостью и смелостью. Только актер Латин, возлежащий вместе с другими, не разделял всеобщего восторга. Это заметил Домициан.

– Когда я шел сюда, – заговорил актер, почувствовав на себе тяжелый взгляд императора, – я проходил мимо площади, где сжигают мертвецов. Как раз передо мной туда принесли тело астролога. Его положили на костер, но сильный ветер загасил пламя. И тогда я увидел, как стая бродячих собак рвала полусожженный труп.

Так повествует об этом эпизоде Светоний. Неизвестно, о чем подумал император, почувствовав, возможно, впервые, нечто, противостоящее его воле.

Но, нужно сказать, что Домициан, подобно своему отцу, показал себя отличным администратором. Даже Светоний вынужден был признать, что он «занимался прилежно и тщательно судопроизводством… наказывая судей взяточников… а магистратов в столице и наместников в провинциях старался так обуздывать, что никогда не было таких честных и справедливых должностных лиц, как при нем». В провинциях при Домициане господствовал относительный порядок. Испанским общинам, получившим при Веспасиане латинские права, Домициан дал муниципальное устройство. Многочисленные постройки, предпринятые им в провинциях (особенно в Греции), также говорят о внимании, которое он уделял благоустройству провинциальных городов. Во внешней политике Домициан следовал основным направлениям, намеченным Веспасианом. Конечной целью ее являлись не столько завоевания, сколько укрепление границ. В Британии продолжались военные действия, начатые еще основателем династии. Полководец Гней Юлий Агрикола (тесть историка Тацита) проник в Шотландию, причем римский флот, по-видимому, объехал в 83 году весь остров. Агрикола даже строил планы вторжения в Ирландию, но Домициан не дал на это согласия. В 84 году Агрикола был отозван, и дальнейшее продвижение в Британии остановилось. Тем не менее, благодаря проникновению на север, римские владения в Британии были достаточны надежно защищены.

На среднем Рейне возникла война с хаттами, которые своими набегами ставили под угрозу рейнскую границу. В результате двух кампаний под руководством самого императора (83 и 89 годы) на среднем и верхнем Рейне римские владения были несколько расширены. Дион Кассий – еще один римский историк – именно Домициану приписывает присоединение к Империи новых прирейнских земель: «В 83 году Домициан совершил поход против хаттов. Хотя решительного сражения не произошло, поход был успешен: к Риму были присоединены «Декуматские поля» – большой клин германских земель между Рейном и Дунаем».

На правом берегу Рейна Домициан положил начало той укрепленной полосе, которая получила название «лимес» (граница, рубеж), и в течение нескольких столетий сдерживала напор германских варваров. Она состояла из сложной системы военных лагерей, укреплений и дорог, соединявших их друг с другом. Гораздо сложнее и опаснее была обстановка на дунайской границе. Племена даков, жившие на территории нынешней Румынии и Трансильвании, объединились под руководством одного из своих вождей, талантливого Децебала. Он реформировал свое войско по римскому образцу и в 86 году вторгся через Дунай в Мезию. Легат провинции был разбит и пал в сражении. Тогда Домициан лично явился на театр военных действий. Чтобы отвлечь противника, префект преторианцев Корнелий Фуск с крупными силами вторгся в Дакию, но потерпел поражение и погиб. Два или три года спустя его преемник Теттий Юлиан снова вторгся в Дакию и, наконец, одержал победу над Децебалом.

Однако в этот самый момент Домициан был вынужден приостановить дакийскую войну. На среднем Дунае коалиция германских и сарматских племен – свевов, квадов и маркоманов, – подстрекаемая Децебалом, напала на римскую границу. Император направился на защиту атакованного участка, но потерпел поражение.

Домициан прекрасно понимал, что продолжение войны на необъятных задунайских просторах будет стоить огромных потерь материальными средствами и людьми и едва ли даст прочные результаты. Поэтому он приостановил войну на среднем Дунае, а с даками заключил мир. Децебал сохранил свою территорию, получил с римлян контрибуцию («субсидию»), но зато признал себя вассалом Домициана (89 год). Дунайские войны послужили поводом к укреплению римских границ и в этом районе. Военные операции на Дунае были осложнены резким обострением внутреннего положения. Во время дакийских войн наместник Верхней Германии Луций Антоний Сатурнин восстал с двумя легионами, заручившись поддержкой германских племен. Однако союзники не смогли поддержать его в решительный момент. Сатурнин был разбит нижнегерманскими войсками и умерщвлен (88 год). Восстание Сатурнина окончательно испортило отношения между Домицианом и высшим римским обществом. Вторая половина его царствования, и особенно последние годы, отмечены рядом процессов об «оскорблении величества». Снова из Италии были высланы философы. Многие подверглись казни и конфискации имущества. Жертвами Домициана пало даже несколько членов императорской семьи.

Вот еще один пример странного и неадекватного поведения императора. Однажды один рыбак выловил в море огромную рыбу-камбалу. Не зная, как с ней поступить и опасаясь доноса завистников, что, мол, рыба выловлена в императорских прудах, рыбак лично отнес ее императору. Домициан, получив этот дар, оказался в затруднении: как приготовить столь огромную рыбу, не разрезая ее на части. Для этого он собрал не много не мало, а… сенат Рима. Перепуганные сенаторы поспешили во дворец: неужели император «раскрыл» новый заговор и им всем грозит смерть?! Однако император, торжественно открыв заседание сената, представил отцам-сенаторам на рассмотрение вопрос государственной важности: как приготовить столь огромную рыбу? После долгих дебатов было торжественно поручено гончарам изготовить для камбалы специальную посуду, в которой ее можно было сварить целиком… Счастливые сенаторы возвратились домой, а император от души хохотал над собственной шуткой. Однако терпению подданных приходил конец. В последние два года жизни Домициана террор приобрел колоссальные размеры, как, впрочем, и страх императора за собственную жизнь. По его приказу во всех комнатах, где он жил, делают зеркальные стены и потолки, чтобы ничто не ушло от взора императора. Однако это оказалось бессмысленным. Террор – плохое средство для укреплении любви подданных, и вскоре он был повернут против самого императора. Созрел заговор, в котором принимала участие императрица Домиция, боявшаяся за свою жизнь. В сентябре 96 года Домициан был заколот в своей спальне дворцовым служителем Стефаном и другими заговорщиками. Вот что говорит об этом Светоний Транквилл: «Снискав под конец жизни всеобщую ненависть, он погиб от заговора ближайших друзей и вольноотпущенников, о котором знала и его жена. Убил его Стефан, управляющий императрицы Домиции. Притворившись, будто у него болит левая рука, он несколько дней ходил, обматывая ее в шерстяной платок, а к назначенному сроку спрятал в ней кинжал. Обещав раскрыть заговор, он был допущен к императору; пока тот в недоумении читал его записку, он нанес ему удар в пах. Другие участники заговора, ворвавшись в спальню, добили Домициана семью ударами. Народ остался равнодушен к его смерти, сенат встретил ее с ликованием, а солдаты с негодованием». Смерть Домициана наполнила сенат такой радостью, что сенаторы, как дети, обгоняя друг друга, бежали в курию, проклиная убитого императора самыми грубыми и оскорбительными выражениями. Тело убитого еще не успело остыть, а по дворцу уже был отдан приказ принести лестницы, чтобы сорвать портреты императора, разбить его статуи и бюсты.

Из всех Флавиев Домициан, вероятно, был самой загадочной фигурой. Но ему, как и Тиберию, «не повезло» в исторической традиции. Слишком явно выраженное желание единоличной власти, крутой и властный характер, энергичная борьба с оппозицией и с злоупотреблениями чиновников сделали Домициана весьма непопулярным среди высшего римского общества и исказили образ «лысого Нерона» (по словам выдающегося римского сатирика Ювенала) в изображении современников. Зато армия, простой народ и провинциалы любили Домициана.

До этого момента мы преимущественно говорили о императорах-администраторах, теперь же хочется поговорить о другом типе римских правителей – императорах-полководцах, и самым лучшим примером такого типа властелинов Рима может служить Марк Ульпий Траян (римский император в 98-117 годы. Родился 18 сентября 53 года. Умер в августе 117 года).

Траян происходил из испанского города Италика и принадлежал к древнему, но малоизвестному роду. Он стал первым владыкой Рима, рожденным вне Италии. Отец его был полководцем в армии Веспасиана и Тита, а потом консулом и наместником Сирии. Сам Траян начал службу простым легионером, воевал с иудеями и парфянами. Пройдя все ступени служебной лестницы, он в 91 году получил консульство, а в 97-м император Нерва усыновил его и даровал равные с собой права.

Большую половину своего правления Траян провел в походах и войнах, расширяя пределы Римского государства, которое после Августа больше защищалось, нежели нападало. В армии, по сообщению Плиния Младшего, он отличался необыкновенной силой и выносливостью: в любом походе, вплоть до последнего, шел впереди своих войск. «… Он любил продираться сквозь лесные дебри, охотиться, плавать и грести».

Кроме военных кампаний, о которых мы будем говорить ниже, большое внимание Траян уделял и внутренним делам. В 98 году, став императором, Траян сразу прославился кампанией по борьбе с доносительством, терзавшим Рим. Все дела по обвинениям в «преступлениях против государства» были прекращены, и таким образом множество почтенных сенаторов избежали смерти. Суд молодого императора над самими же доносчиками оказался суров. Их как разбойников посадили в трюмы наскоро сколоченных барок и утопили в Тирренском море. Анонимным же наветам просто перестали давать ход, и в городе, по определению Плиния Младшего, воцарились «не доносчики, а законы». Траян действительно показал себя заядлым «законником». По преданию, вручая префекту претория кинжал – символ должностного достоинства, государь высказался так: «Даю тебе это оружие для охраны меня, если я буду действовать правильно; если же нет, то против меня». В столице и провинциях он подчеркнуто обращался со всеми как с равными. Его любезность и добрый нрав снискали славу не меньшую, чем впечатляющие военные успехи. Что касается характера Траяна, то все древние историки единодушно хвалят его мягкость и покладистость. Вот что, к примеру, пишет о Траяне Евтропий: «… воинскую славу Траян превзошел любезностью и скромностью, обращаясь со всеми как с равными себе и в Риме, и в провинциях. Чтобы поприветствовать друзей, он часто заходил к ним в гости, когда они болели или в праздничные дни. Когда друзья укоряли его, что он со всеми окружающими держится просто, он отвечал, что хочет быть таким императором, которого он сам бы хотел иметь, будучи простым подданным». Самодержавный по существу характер своего правления Траян умел сочетать с терпимостью и внешней мягкостью. Поэтому титул «Наилучшего принцепса» (Optimus Princeps), которым наградил его сенат, не был только выражением угодничества.

Хотя Траян и не брал на себя официального звания цензора, однако он, по примеру своих предшественников, продолжал обновление сената. Новых членов сенаторского сословия он стал назначать преимущественно из восточных, эллинизированных провинций. По этому же пути пошли его преемники, так что в течение II века сенат стал действительно представлять интересы рабовладельцев не только Запада, но и Востока. Впрочем, одновременно с этим сенат все более терял свое реальное значение в системе управления, уступая его бюрократии.

Траян был не только великолепным и удачливым полководцем, но и умелым администратором. Памятником административной деятельности Траяна является его переписка с Плинием Младшим в бытность последнего правителем Вифинии. Характерна забота императора о нуждах провинции. Но эта забота часто выражалась в мелочном и придирчивом контроле. Наместник провинции (не говоря уже о местном самоуправлении) был совершенно лишен инициативы. Плиний без согласия Траяна не мог разрешить, например, жителям города Прусы построить баню, создать в городе Никомедии пожарную дружину и проч. По поводу дружины император высказал опасение, что под ее флагом может возникнуть какая-нибудь организация, опасная для общественного порядка, и на этом основании не дал согласия на ее устройство.

Переписка Плиния с Траяном содержит интересное указание на распространение христианства в начале II века, указание тем более ценное, что переписка не вызывает сомнений в ее подлинности. Плиний спрашивает императора, что ему делать в тех случаях, когда к нему поступают доносы на христиан. Траян отвечает, что анонимным доносам верить не следует, однако если принадлежность к христианству будет доказана, достаточно простого отречения. Только в случае отказа отречься от новой религии необходимо прибегать к наказанию.

Система государственной благотворительности при Траяне достигает своего наивысшего развития. Историки говорят о местных фондах, созданных на средства императора или благодаря взносам частных лиц. Дети из бедных семей и сироты получали ежемесячные пособия: мальчики 16 сестерциев, девочки – 12. Непосредственное заведование всей системой принадлежало местным городским властям, но под контролем центрального правительства. В Риме 5 тысяч нуждающихся детей были включены в число лиц, получающих бесплатную раздачу хлеба от правительства. К раздаче хлеба в столице Траян прибавил еще дополнительные раздачи вина и масла. Такая же система бесплатных раздач практиковалась в провинциях на средства муниципалитетов и частных благотворителей.

Для развития римского сельского хозяйства император издал распоряжение, согласно которому каждый сенатор не меньше 1/3 своего состояния должен был употребить на покупку земли в Италии. Эта мера преследовала троякую цель: привязать к Италии новых сенаторов из провинций; привлечь новые денежные средства в сельское хозяйство и таким путем облегчить введение улучшенных способов обработки земли; дать возможность нуждающимся землевладельцам Италии продавать свою недвижимость по высокой цене и покупать более дешевую землю в провинциях.

Как и его предшественники, Траян считал необходимым увековечить память о себе в камне. Строил он, по словам Аврелия Виктора, много и повсюду, как в провинциях, так и в столице. В Риме он построил Суранские бани и форум, получивший его имя, а также всемирно известную триумфальную колонну.

Но в первую очередь Траян прославился как император-завоеватель. Поэтому, чтобы до конца понять этого неординарного правителя Рима, необходимо проследить маршруты его завоевательных экспедиций.

В своей внешней политике Траян отступил от традиций ранней Империи и пытался воскресить завоевательные тенденции Республики. Если некоторые из его войн носили «превентивный» характер и имели целью лучшее обеспечение границ, то в целом его внешняя политика была завоевательной.

В 101 году Траян начал войну с даками. Формально это была наиболее «превентивная» из его войн. Дакийский племенной союз представлял несомненную угрозу для дунайской границы. Децебал был серьезным противником: война, которую вел с ним Домициан, не принесла большой славы римскому оружию. Военные операции в Дакии давались римлянам нелегко из-за характера местности и храбрости ее защитников. Поэтому Траян, прежде чем начать войну, провел крупные подготовительные работы на дунайской границе. Вторжение в Дакию было произведено большими силами и в нескольких направлениях. Однако первый год войны не дал Траяну решительного успеха. В 102 году операции возобновились. Римские войска, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, со всех сторон подошли к столице Децебала Сармизегетузе (развалины ее находятся близ современного местечка Варгели в Румынии). После того как Децебал был разбит под ее стенами, он вынужден был заключить мир. Децебал (тут Траян поступил достаточно великодушно) сохранял независимость, но должен был разрушить часть своих крепостей, а в другие принять римские гарнизоны. Для контроля над Дакией римляне построили большой каменный мост через Дунай. Траян отпраздновал триумф и принял титул «Дакийского». Но мир длился недолго. Децебал втайне начал подготовку к новой войне. В 105 году он осадил римские гарнизоны, часть их уничтожил и вторгся в Мезию. Это послужило для Траяна удобным поводом покончить с даками. Он двинул против Децебала 12 легионов (около 120 тысяч человек). Война завершилась новой битвой под Сармизегетузой и осадой города. Децебал в отчаянии покончил жизнь самоубийством, после чего сопротивление даков прекратилось (106 год). Многие из них были перебиты или уведены в рабство, часть выселилась. Дакия была обращена в провинцию и заселена ветеранами и колонистами из Малой Азии и придунайских областей.

Сцены из Дакийской войны изображены на рельефах победной колонны Траяна, воздвигнутой им на новом форуме между Капитолием и Квириналом. Эти изображения, сохранившиеся до наших дней, являются ценнейшим историческим источником.

Завоевание Дакии усилило римскую экспансию на Черном море. В сферу римского влияния попадает северное побережье Понта – современный Крым. Продолжая политику своих предшественников, Траян снова укрепил верховную власть Рима над Боспорским царством. Траян окончательно перенес центр тяжести римской внешней политики с Запада на Восток. Это было вполне закономерно. На Западе Империя дошла до своих естественных границ – Атлантического океана, в то время как на Востоке лежали огромные богатые области старой культуры, еще не подчиненные Риму. И если Траян решил встать на путь завоеваний, то этот путь мог проходить только через Азию. Одновременно со второй Дакийской войной римские войска захватили Набатейское царство в северо-западной Аравии. Оно имело большое значение для восточной торговли, так как через него проходили караванные пути из Аравии и от Красного моря к палестинскому побережью. Завоеванная территория была преобразована в новую провинцию Аравия. К концу правления Траян осуществил самые крупные свои завоевания на Востоке. Поводом к ним послужили армянские дела (Армения, как мы знаем, уже давно была яблоком раздора между Римом и Парфией). Парфянский царь Хозрой против желания Траяна посадил на армянский престол своего племянника. Это вызвало внутреннюю борьбу как в Армении, так и в Парфии. Для Траяна представился хороший предлог для вмешательства. В 114 году римская армия при поддержке вспомогательных контингентов из кавказских народов заняла Армению. Траян низложил парфянского ставленника и объявил Армению провинцией.

В 115 году Траян начал наступление на северо-западную Месопотамию. Местные князьки, вассалы парфянского царя, почти не оказывали сопротивления, так как основные силы Хозроя находились в восточной части царства и не могли оказать им никакой помощи. Зиму 115/116 года Траян провел в Антиохии, разрушенной в декабре 115-го страшным землетрясением. На Евфрате строился большой флот. С наступлением весны римские войска двинулись двумя колоннами вниз по течению обеих рек. Связь между ними поддерживалась, вероятно, посредством старого канала между Евфратом и Тигром, восстановленного Траяном. Обе армии соединились для штурма парфянской столицы Ктесифона на Тигре. Хозрой бежал, а римский флот спустился вниз до Персидского залива (116 год). Траян, по примеру Александра Македонского, начал строить планы похода на Индию.

Однако в этот момент Хозрой, уладив дела на востоке своего царства, перешел в контрнаступление. Одновременно в тылу у римлян вспыхнуло восстание, подготовленное агентами парфянского царя. Оно не ограничилось Месопотамией, а распространилось среди иудеев Палестины, Кипра, Киренаики и Египта. Восстание сопровождалось массовыми избиениями греческого и римского населения.

Траяну пришлось остановить дальнейшее наступление на Парфию и бросить крупные силы на подавление восстания. Вскоре эта задача была выполнена почти всюду, за исключением Палестины, где бунт удалось подавить только Адриану. Расправа над повстанцами повсеместно сопровождалась жестокими погромами.

Эти события заставили Траяна отказаться от окончательного завоевания Парфии. Он короновал в Ктесифоне парфянским царем своего ставленника, а северо-западная Месопотамия и Ассирия были объявлены римскими провинциями (117 год). Вскоре после этого с Траяном случился удар. Наполовину парализованный император поехал в Рим, но по дороге, заразившись какой-то формой дизентерии, умер на киликийском побережье летом 117 года.

Какие причины заставили Траяна изменить тактике защиты территории Империи, как завещал еще Август? Отвлекаясь от личных склонностей и дарований выдающегося полководца Траяна, мы должны искать более глубокие корни его внешней политики в условиях, сложившихся в самой Империи. Здесь возможны только догадки, так как источники на этот счет молчат. Наиболее вероятным будет предположение, что причиной агрессивности римской внешней политики в начале II века был хозяйственный кризис в Италии. Организация государственной благотворительности, начатая Нервой и продолженная его преемником, требовала больших средств. Налоги были подняты до крайнего предела еще при Флавиях и, как показала позже внутренняя политика императора Адриана, не могли быть увеличены. Оставался один путь – завоевания, которые должны были принести с собою военную добычу и увеличить доходы казначейства. Приток рабов мог решить проблему рабочей силы, которая при Империи становилась все более острой. Наконец, на завоеванные территории можно было вывести колонистов и таким образом решить аграрный кризис.

После смерти Траяна каждого нового императора в сенате приветствовали словами: «Felicior Augusto, melior Traian!», означающими: «Да будет он удачливее Августа и лучше Траяна». С имперской задачей – навести страх на внешних врагов – Траян справился вполне.

В обыденной жизни Траян проявлял те же остроумие и простоту, что и Веспасиан, и это неудивительно, ведь его карьера в чем-то напоминала судьбу последнего. Когда он был суров, его непреклонная готовность к карательным мерам нацеливалась на доносчиков. Когда же настроение императора было воинственным, его желания незамедлительно воплощались в реальность в виде завоеванных Месопотамии, Армении, Дакии…

В период правления Траяна территория Империи достигла наибольших масштабов: ее земли протянулись от Геркулесовых столбов (Гибралтарский пролив) до Персидского залива. Позже она лишь неуклонно, как шагреневая кожа, сжималась. Так, преемник Траяна, Адриан, был вынужден уйти из центральной Месопотамии. Не правда ли странно, что властелин-завоеватель Траян выглядит на фоне своих предшественников «светлой личностью»? Довольно странно, что историки, столь суровые к Калигуле и Нерону, подробно описывающие даже невинные их слабости, для Траяна приберегли одни комплименты. Конечно, с одной стороны, Империя устала от произвола первых цезарей и более не могла выдерживать безумств власть имущих, так что императору, правившему на рубеже I и II веков, поневоле приходилось быть «хорошим». С другой стороны, есть и более простое объяснение этого феномена. Чтобы понять его, достаточно сравнить годы жизни Траяна (53-117 годы) и его биографов: Тацита (56-117 годы) и Плиния Младшего (62-113 годы).

Наверное, никогда со времен Августа Римская империя не пребывала в таком спокойствии и процветании, как во времена правления императора Адриана (римский император в 117–138 годы. Родоначальник династии Антонинов. Родился 24 января 76 года. Умер 10 июля 138 года).

Род императора Адриана в более отдаленные времена был связан с Пиценом, а в более близкие – с Испанией. Сам Адриан в книгах о своей жизни упоминает о том, что его предки, происходившие из Ддрии, поселились во времена Сципионов в Италике. Отцом Адриана был Элий Адриан, по прозвищу Африканец, двоюродный брат императора Траяна; матерью его была Домиция Паулина, уроженка Гад, женой – Сабина. Адриан родился в Риме за восемь дней до февральских календ, в седьмое консульство Веспасиана и пятое Тита.

Лишившись отца на десятом году жизни, он поступил под опеку своего двоюродного дяди – Ульпия Траяна и римского всадника Целия Аттиана.

Он так усиленно изучал греческую литературу и имел к ней такое пристрастие, что некоторые называли его греченком.

Молодость будущего императора была связана с дядей – Траяном, который к тому времени еще не стал императором. Траян как мог заботился о родственнике, стараясь по возможности наставить молодого Адриана на правильный путь и обеспечить ему военную и гражданскую карьеру. Элий Спартиан – биограф Адриана, пишет, что в 91 году «Адриан вернулся в родной город и сейчас же поступил на военную службу, увлекаясь в то же время охотой в такой степени, что это вызвало нарекания. Увезенный поэтому из Италики Траяном, который относился к нему как к сыну, он был спустя немного времени децемвиром[10]10
  Децемвир – член коллегии 10 судей для рассмотрения разных дел.


[Закрыть] для решений судебных дел, а вскоре сделался трибуном второго легиона. После этого, уже в последние годы правления Домициана, он был переведен в Нижнюю Мезию. Когда Траян в 97 году был усыновлен Нервой, Адриан, посланный для принесения поздравлений от имени войска, был переведен в Верхнюю Германию. Отсюда он поспешил к Траяну, чтобы первым возвестить ему о кончине Нервы в начале 98 года. Сервиан, муж его сестры (который возбудил против него неудовольствие Траяна сообщениями о его тратах и долгах), долго задерживал его и умышленно сломал его повозку с целью заставить его опоздать. Однако Адриан, совершая путь пешком, все-таки опередил ординарца, посланного самим Сервианом. Благодаря этому, а также при содействии близкого друга императора – Суры, Адриан в полной мере заслужил дружбу Траяна и получил в жены его племянницу».

Благодаря протекции дяди, карьера Адриана пошла вверх. Уже в 101 году Адриан занимал должность квестора. Оглашая в это время в сенате обращение императора, он вызвал смех своим неправильным произношением. Тогда он принялся за изучение латинского языка и дошел до высшего совершенства и красноречия. После квестуры он ведал хранением сенатских протоколов и, будучи приближенным Траяна, сопровождал его во время Дакийской войны; в это время, по его словам, он пристрастился к вину, приспособившись к нравам Траяна, и за это был богато вознагражден им. В 105 году он был назначен народным трибуном. Во время второго похода на даков в 106 году Траян взял его с собой и поставил его во главе первого легиона Минервы, тогда он и прославился многими блестящими подвигами. Поэтому, получив в подарок от императора алмазный перстень, который сам Траян получил от Нервы, Адриан окрылился надеждой, что будет наследником. Он был сделан претором в 107 году, когда получил от Траяна на устройство игр два миллиона сестерциев. Затем был отправлен в качестве легата в Нижнюю Паннонию; там он укротил сарматов, поддержал военную дисциплину, обуздал прокураторов, сильно превысивших свою власть. За это Адриан в 108-м был сделан консулом. Находясь в этой должности, он узнал от Суры, что будет усыновлен Траяном; с тех пор друзья Траяна перестали презирать его и выказывать пренебрежение. После смерти Суры он стал еще ближе к Траяну, главным образом благодаря речам, которые составлял вместо императора.

Находясь при смерти, Траян подтвердил свое намерение назначить Публия Элия Адриана своим преемником. Но формально акт усыновления был совершен императором очень поздно, вероятно, перед самой смертью. Это породило слухи о том, что усыновление явилось делом рук императрицы Плотины, покровительствовавшей Адриану, которая якобы подделала завещание Траяна. Вот что по этому поводу говорит Элий Спартиан: «Он пользовался и расположением его жены Плотины, стараниями которой он во время парфянского похода был назначен легатом и консулом на 118 год. Молва утверждала, что он подкупил вольноотпущенников Траяна, что он ухаживал за его любимцами и часто вступал с ними в связь, в то время как он стал своим человеком при дворе. В 117 году он, будучи в то время легатом Сирии, получил письмо о своем усыновлении, а сразу вслед за тем известие о кончине Траяна. Было распространено мнение, что Траян хотел оставить своим преемником Нератия Приска, а не Адриана. Имеется также сообщение о том, что Адриан был признан усыновленным уже после смерти Траяна интригами Плотины, причем вместо Траяна слабым голосом говорило подставное лицо».

Слухи эти вряд ли имеют под собой основание, так как император при жизни очень хорошо относился к Адриану и, уезжая в Рим, поручил ему командование сирийскими легионами. Сирийские войска и провозгласили Адриана императором, после чего сенат утвердил эту аккламацию[11]11
  Аккламация – метод принятия решения аплодисментами.


[Закрыть].

Однако среди приближенных Траяна провозглашение Адриана вызвало недовольство. Некоторые, по-видимому, считали, что они более достойны императорского сана. К тому же Адриан, при всей своей необычайной талантливости и разносторонности, обладал неприятными чертами характера: недоверчивостью, мелочностью, педантизмом. Вероятно, он иногда выражал в тесном кругу неодобрение агрессивной политикой Траяна, что могло стать известным высшему командному составу и, конечно, не нравилось ему. В 118 году, еще до прибытия Адриана в Рим, четверо приближенных Траяна были арестованы префектом преторианцев и преданы суду сената по обвинению в заговоре против императора. Сенат приговорил их к смертной казни. По-видимому, настоящего заговора не было, что признал и сам император, выразив недовольство чрезмерной поспешностью сената и убрав префекта претория с его поста.