Текст книги "Гномка в помощь, или Ося из Ллося"

Глава двенадцатая

Вернувшись в поместье, застала Реггена, нетвердо стоящим на ногах. Взмокший и дрожащий, он судорожно цеплялся за стеллажи, но даже в этом положении сумел выпятить грудь, расправить плечи и потребовать котлет.

– С мясом, – уточнил поспешно, видимо, чтоб я не обошлась картошкой и кабачком.

– Ладно.

– Лучше всего использовать говядину и свинину. – Поправка пришла, едва я подумала о птице.

– Уговорили…

– И сегодня! – вынес он последнее требование, забыв о соотношении ингредиентов в котлете.

– Так и быть, – согласилась я, пряча улыбку, – сделаю с рисом.

Граф-задохлик со вздохом облегчения опустился на пол

– О! Гарнир уже на твое усмотрение. Я буду только котлеты.

– Ага, – решила я раньше времени его не расстраивать. Авось и не заметит.

Зная, что мясо рядом с Реггеном лучше не держать, я в прошлый раз взяла его лишь на подливку. И сейчас снова отправилась в Тминь, купила подходящие вырезки, попросила перемолотить и добавить приправы. Уже в кузне вмешала в фарш яйцо и диетическую основу – рис отварной. Гарниром стала печеная картошка, салатом – тертая морковь. Для себя сделала с чесноком и сметаной, для Реггена – с капелюшкой масла подсолнечника. Заварила чай, выудила из схрона медовые сушки, варенье, не успела сесть к столу, а задохлик уже уплел все котлеты, но маленькое белое зернышко на тарелке все же заметил.

– Это что еще такое? – вопросил он строго.

– Ваша каша, милорд.

– Рисовая? В котлетах?! – Его голос зазвенел осуждением с едва заметной обидой.

И где благодарность за надзор и заботу? Я покупала, я готовила, а он…

– Хотите сказать, что невкусно?

Вкрадчивый вопрос и едва заметный прищур. За половник хвататься не пришлось, граф все понял с полуслова, сглотнул.

– Нет-нет, вкусно… в меру.

– Чего?

– В меру и мяса, и риса, – быстро исправился он и посмотрел с надеждой: – А-а-а есть что-нибудь еще?

– Гарнир.

Подвинула к нему тарелку с картошкой и приступила к еде, мысленно прикидывая, сколько пирожков потребуется на завтрашний день. Затем представила, что сделаю в единственный выходной – воскресенье, углубилась в идеи о создании мебели и вздрогнула, когда Регген напомнил о себе:

– Как успехи с торговлей? Все продала?

Нашел время для расспросов! Я есть хочу, а он, видимо, слушать.

– Да.

– Клиент был все тот же?

– Разные.

– Увидела что-нибудь новое, интересное? – спросил он. Я долго думала-жевала, а затем кивнула. – И что же?

– Раздачу мини-товаров на пробу…

– Значит, торговки уже появились, – улыбнулся маг. – Вы познакомились?

– Да. Вот думаю: взять с собой завтра дубинку, ваш клубок с петлями или паука-ткача…

– Зачем? Передай им привет от меня и наилучшие пожелания.

– Думаете, поможет?

– Уверен. Как-никак, а в академии у меня особый авторитет, – сыронизировал он и отбыл спать до следующего приема пищи.

Пирожки я на завтра нажарила, затем помылась, совершила обход по убранным комнатам, с недоверием посмотрела на полы. Пятен нет, паутины нет, хлам все еще в коридоре. Возможно ли, что пауки успокоились? Если да, я буду счастлива и наконец-то возьмусь за ремонт и обстановку хотя бы одной маленькой комнаты. Чтоб было где сесть, выпить чай с конфетами или просто отдохнуть от работ… на кушетке. Или на диванчике!

А через пару минут в кабинете Врадора я воочию увидела, какую модель диванчика сколочу. Легкую, с витыми ручками и мягкими удобными сидушками, что держатся на тонких лагах и изящных крепежах.

Я хотела бы расспросить главу контроля о том, где, почем и у кого он приобрел этот образчик красоты, но на все вопросы он отвечал сухо и строго: «Ося, иди». И ладно бы выдворял по веской причине – из-за навалившейся работы или по состоянию здоровья. Так нет же! Сидел вольготно в кресле, смотрел в потолок и мечтательно улыбался, прижимая к носу женскую перчатку. Шелковую, с тонкой вышивкой и жемчужными пуговками.

Видать, вчерашнее распитие вина прошло благополучно. Настолько благополучно, что сегодня он не поинтересовался, зачем я пришла и как у Реггена дела. Ну, раз он спросить ничего не хочет, а слушать не желает, то пойду я.

* * *

И спала бы я долго и счастливо, не разыграйся средь ночи непогода, не захлопай поместье ставнями, не завой ветер в одной из отмытых мною комнат. Дернул же бес для проветривания окна распахнуть, вот теперь хочешь не хочешь, а закрыть их придется.

Со вздохом поднялась, взяла кристалл, накидку на плечи и только потянулась к двери, как услышала сонное:

– Ося, ты куда?

Ну надо же! Проснулся, забеспокоился, что уйду. Мелочь, а приятно.

– Я недалеко, – ответила с улыбкой.

– За водой? – предположил Регген, кашлянул и попросил: – Пойдешь назад – и мне принеси.

– Да уж, граф! Ни «пожалуйста», ни «будь добра», ни тем более «проводить тебя?». Расслабился! – беззлобно фыркнула я и пошла затворять ставни и окна.

Наверху справилась быстро, внизу пришлось попотеть. Ветер бушевал нешуточный и, как назло, задувал в комнату, не позволяя ничего закрыть. Я и ногами в пол упиралась, и локтями в стену. Уж думала, придется так оставить, но диво дивное: ветер сменил направление, позволил окно захлопнуть, а в следующий миг сорвался так, что я чуть не осталась без головы. Створка слетела с петель, с грохотом угодила в ближайшую стену и со звоном развалилась на куски. Последовавший за этим знакомый треск меня насторожил, в чем-то даже напугал. Если сейчас и тут пол провалится, то пауки вновь захламят эту комнату.

Стоило это представить, как от стены отвалился огромный кусок штукатурки вместе с обрешеткой и странного вида прутьями. Я только и успела что охнуть, а затем ахнуть от вида открывшейся кладки из пары-тройки тысяч идеально гладких блестящих желтых слитков. Раньше бы постояла, разинув рот, сейчас же быстро смекнула: нужно бежать. Нет свидетеля – нет необходимости тут мусор размещать.

Но не успела сделать и шага, как в комнату влетели пауки. Мелкие и очень деловые. Они не заметили ни меня, ни кристалла, оброненного в борьбе с ветром, ни самого ветра, пронизывающего и холодного. Распределились вокруг упавшего куска отделки, вцепились в него всеми лапами, смачно плюнули в стену паутиной и слаженно начали подтягивать себя и свою ношу к стене. Время шло, дело спорилось. В считаные минуты они успели вернуть штукатурку и обрешетку на место, да так, что от трещины не осталось и следа. А я успела замерзнуть и понадеяться, что осталась незамеченной.

Еще через десять минут восьмилапые установили в окно новую створку, убрали осколки от старой и ушли, весело стуча лапками и оглашая пространство довольным «пиу-пи-ип».

И только я расслабилась, только вздохнула полной грудью, отделилась от стены, сделала шаг к лежащему на полу «светилу», как вдруг распахнулась дверь, и ко мне стремглав бросился один из только что ушедших. Приветственно кивнул, выхватил из-под моих заледеневших пальцев кристалл, воскликнул: «И-и!» – рванул обратно и… остановился, так и не выскочив за дверь. Следующее его «пи» было раздраженно грозным и призывало всех вернуться назад. Что удивительно, недавние ремонтники прибыли отнюдь не в мелком виде, а в устрашающем – высотой с меня.

Выстроившись в ряд, они послушали гневное пиканье мелкого, что воинственно размахивал кристаллом, посмотрели на стену, затем на меня и единогласным поднятием лап постановили – свидетеля убрать. Как оказалось, убрать в коридор, дабы я не мешала трудоемкому процессу возвращения хлама и его расстановки. И я бы им уступила, я бы им слова не сказала и поддержала порыв все скрыть, если бы не одно «но». А где гарантия, что остальное поместье не из золота отстроено? Где гарантия, что мне не придется драить комнату, а затем с печалью о ней вспоминать? А нет ее. Так неужели мне целый год средь хлама проживать? Опять.

Я против! О чем и сообщила.

– Да что ж вы за хранители такие! Думаете, залежи мусора не привлекут внимания? Ошибаетесь. На фоне чистых комнат они как маяки. Так что предлагаю привести поместье к общему знаменателю.

И ведь сказала, истово веря, что пауки наведут в поместье порядок, выбросят хлам, дабы жить в чистоте и просторе. Но восьмилапые поняли все превратно. Разделились на группы по трое и потащили обломки мебели во все отмытые ранее комнаты!

– Стоять! Я не это имела в виду! – бросила строго и грудью стала на защиту выдраенных угодий. В ответ пауки меня обежали по потолку, ничего из лап не выпуская. Горы мусора таяли на глазах, доводя меня до отчаяния.

Но это еще не повод отступать.

– Послушайте! – Я схватилась за ближайшую расколоченную тумбу, не позволяя ее забрать. – Зачем же тут все в состоянии погрома держать, дышать плесенью и пылью? Пчхи! Давайте поступим иначе. Все уберем, отремонтируем, обставим…

Они меня не слышали, тащили. И только мелкий паразит с кристаллом в лапе что-то воинственное попискивал, выдвигая свои аргументы.

– Значит, так! Либо вы немедленно этот балаган прекращаете, либо я… я, – повторила глуше, даже не зная, чем пригрозить огромным восьмилапым, – я что-нибудь ужасное придумаю!

Не успела досказать угрозы, как пауки полным составом выскочили в коридор и под писк мелкого главаря принялись голосовать.

– Пи-у-пип!

Три лапы за, семь против.

– Пи-и-ип…

Пять лап за, пять против.

– Ипи-пип.

Девять лап за, один сомневается.

– Пиуп! – подвел итог кристаллоносец и указал в мою сторону.

– Пиуп! – поддержали его остальные, и ближайший паук прыгнул ко мне. Схватил за шкирку, как котенка, и потащил в сторону, противоположную кузне.

Смутная догадка поразила, как молния. Игры кончились. Меня выгоняют! Без суда и следствия. Под покровом ночи. В непогоду!

– А ну стой! Стой, я сказала! Я запрещаю, я против… – заявила громко, но он уже не шел, бежал. – Я пожалуюсь Реггену! – пригрозила я, и меня поставили на землю. Думала, отпускают, оказалось – одевают. Вместо оброненной накидки пальто на плечи накинули, в сапоги из тапочек переобули, вручили мой кошель, сумку с парой платьев и парой-тройкой пирожков. – Ургену Врадору! – не оставила я попыток, когда меня развернули в направлении выхода. И уже не столько утверждая, сколько вопрошая, продолжила: – Буре? Ледяному демону… Соломону Дийе? Двум магам из его отряда… Торговкам?

Последнее было из разряда «а вдруг» и, вопреки всем вдругам, ничего не изменило.

Дверь за мной закрыли под напутственное «пи!». А снаружи холод, ветер, мрак и ощущение абсолютной безнадеги. Задохлик не получит воды, столица не узнает о моих пирожках, поместье не дождется ремонтных работ, а самое обидное – я не увижу щенка. Вот замерзну здесь, на пороге, или хуже того – упаду в одну из траншей, и поминай как звали. То ли Осей, то ли Злосей.

– Эх, был бы здесь лобастый, он бы с вами…

Дверь открылась, меня втащили обратно, раздели, переобули, отобрали сумку, вручили накидку, кристалл и понесли через холл, по коридору. Дверь кузни открылась и закрылась, кожу обдало теплом, мысли – морозом. И я бы долго стояла, комкая в руках накидку и отрешенно взирая на древесный узор, скол и трещину, не попроси задохлик воды и не заставь меня совесть опомниться.

Принесла, подала, спросила:

– А что это вы меня спасать не поползли? Там же был такой грохот?

– Из-за Врадора, – между глотками ответил маг.

– Это как это?

Задохлик нехотя отстранился от кувшина, посмотрел с укором, но все же сказал:

– С тех пор как ты за меня в ответе, Врадор в ответе за тебя. Случись что, он тотчас явится. На тебе маячок вызова и стихийный портал.

– Сомневаюсь. У главы контроля нынче любовь… как вариант – к перчаткам. К тому же отчего это он не явился, когда я с пауками ссориться начала?

– А ты сорилась? – вздрогнул задохлик и выплеснул часть воды на себя.

– Конечно! Из-за мусора в комнатах, и они меня чуть на улицу не выгнали! – Правильнее сказать, выгнали, но к чему детали, если я уже в кузне. Перехватила ошарашенный взгляд мага и сердито буркнула: – Чего?

– Ося, с ними не только я, даже наш король опасается спорить.

– И? – Я сложила руки на груди. – Вы что, хотите сказать, что договориться с ними нельзя?

– Можно, наверное. Но этого еще никто не смог. С самого первого дня после взрыва.

– Какого взрыва?

– А ты не знаешь? Взрыв, что потряс всю столицу восемь лет назад?

– На тот момент я была в Ллосе, – с тоской припомнила свои пятнадцать с половиной лет, – отчаянно пряталась от женихов и грозилась расправой свахе.

– Очень интересно. А поподробнее? – тут же вскинулся Регген.

– Только после детального рассказа о взрыве и поместье, – непреклонно ответила я. Потушила кристалл и устроилась под боком задохлика. – К слову, чем раньше вы начнете, тем лучше для вас.

Время не ждет. Мне еще к паукам искать подход, ибо без лобастого я вряд ли что смогу, а ссылаться на скорое появление щенка не выход.

– Хорошо, расскажу сейчас, – вздохнул маг притворно. – Принято считать, что все началось лет десять назад, но это мнение ошибочно. Все началось, когда наш величайший из королей и мудрейший из правителей поступил как глупец, решил развестись с супругой-королевой, дабы взять в жены одну из фрейлин. Влюблен был как кот и разве что с рук не ел в присутствии придворных. А в остальном он был глуп, слеп и глух, как… любой другой привороженный.

Неужели судит по себе? В темноте послышался протяжный вздох. Точно, так и судит.

– Вразумить его никто не смог, кроме тещи, – продолжил маг повествование. – Великолепная Радия Окрад, герцогиня Леройская, выкрала фаворитку короля и тайно переправила ее в другое королевство. Венценосный долго мучился, искал, обещал похитителям баснословные суммы… но тщетно. Король вернулся к жене, произвел на свет третьего, четвертого и пятого потомков, усилил охрану семьи, внес налоговые сборы в законы о вольных хартиях, превратил столицу в венец архитектурной красоты и… все бы ничего, но на десятый год изгнания фрейлина вернулась.

– Так ее не убили? – возмутилась я. Уходящая луна давала немного света, но даже в нем я заметила во взгляде мага укор.

– Ося, это был всего лишь приворот. За такое сажают.

– Неужели? И много дамочек по тюрьмам сидит?

– Нет, их в основном жалеют, – нехотя ответил Регген. Помолчал и хмуро вопросил: – Дальше рассказывать, или спим?

– Говорите, конечно! Интересно узнать, за что король взъелся на тещу.

– За обман, лишение радости и сокрытие информации о местонахождении возлюбленной. Взамен он решил отнять любимое детище герцогини.

– Дочь? – удивилась я. – Так он давно ее забрал, в жены. И охрану усилил…

– Наверняка подумав о том же, он решил отыграться на любимом поместье герцогини. – Маг взял долгую паузу, прежде чем произнести: – И отдал его академии под тренировочные полигоны.

От возмущения даже подскочила на тюфяке.

– Как он посмел?!

– Запросто. Согласно нашим законам, все земли государства принадлежат короне. Так что посмел. Правда, и герцогиня оказалась не робкого десятка, – ответил граф-задохлик, уложил меня обратно, приобнял. – Она подняла над поместьем охранное поле и отбыла в другую страну.

– Прошли годы. Устояв под сотнями проклятий и мощнейших магических ударов, поле значительно разрослось. Захватило не только поместье, но и весь промышленный район, дотянулось до столицы… – вспомнила я слова магов из третьей группы захвата. Посмотрела на замолчавшего оружейника. – А что потом случилось, вы знаете?

– Знаю, – буркнул он и поежился от воспоминаний, – я защищал аспирантуру в Нижней Академии Мастеров. Зачитал теорию, зарядил метательные орудия, выстрелил по мишени, и…

– Что?

– …и поседел, когда взрывом накрыло весь полигон. Пламя взвилось ввысь, вспыхнуло искрами. И ранее невидимый купол, что подобрался к нам из Бурфо, лопнул как мыльный пузырь.

– Так это были вы?! Вы уничтожили купол?

– Я. – Регген невесело усмехнулся. – Я и тот самый последний укол… Недостающая капля магии… силовой пробой, что совершил одновременно катастрофу и чудо…

– Да-да, понятно! – перебила я лирическое настроение графа. – А дальше что? Бурфо и его окрестности снесло с лица земли?

– Только постройки, – ответил он. – Люди остались в живых и получили компенсацию, король – десятки гневных писем от герцогини, а я – графский титул и поместье в счет удачных испытаний. – Еще один вздох и неторопливое поглаживание моего плеча. – Сказать по правде, я не особо обрадовался королевскому подарку. И, только получив укус от альфы, высоко оценил нестабильный магический фон, боевую живность и полное безлюдье на многие километры.

Укус! Вот еще одна невероятно интересная и нераскрытая тема.

– Регген, – позвала я, – так получается, во время восстаний вас никто не покусал, раз альфа стаи решил вас с остальными мастерами уравнять.

– Не покусал и даже не оцарапал, – уточнил он.

– Вы что же, с двуликими в прятки играли?

– Отбивался. Я не с голыми руками пришел на вызов, – усмехнулся маг и понизил голос: – А ты где пряталась от женихов?

– Ой, где только не пряталась! – отмахнулась я и повернулась на бок. – Завтра будет тяжелый день. Доброй ночи, Регген.

Он рассмеялся:

– Доброй, Ося.

* * *

В академию на следующий день я не шла – летела. А все потому, что мое утро было занято отнюдь не очередной борьбой за чистоту, а походом в библиотеку. Я набрала книги о пауках и слизнях, просмотрела скупые сведения о магически измененных животных и наметила план получения союзников из бывших врагов. Начну с уступок и подкормки, закончу приучением к труду. Ибо, как сказано в книге профессора Кросселя, большую часть времени измененные питомцы пребывают в мирном состоянии и малой форме. А стоит их разозлить или напугать, как они мгновенно вырастают. Правда, он говорил о крысах, с трудом увеличивающихся в три раза, а не о пауках, в сотню раз превышающих мирную форму. Но я надеялась, и надежда эта окрыляла. Или же это был ветер.

Сорвавшийся вчера, он и сегодня не утихал, штурмуя не только окрестности столицы, но и центр. На площади с фонтаном перед гостиницей «Кромвеля» устоять было почти невозможно. И если бы не магическая сфера от самого первого и верного покупателя, не тяжелая тележка-якорь, не мое упрямство и желание продать, я бы носа из портала не высунула. А так дотащилась… и обогатилась на две серебрушки и семьдесят две медяшки. У музея «Старьевщика» было столь же ветрено и безлюдно, так что из портала я даже не вышла. А вот церковь Всех Святых и Центральная библиотека радовали безмерно. Возле первой оказались поджидающие меня голодные студенты, возле второй – торговки, коим я передала привет от Вардо Реггена. С удовольствием проследила за тем, как почтенные дамы бледнеют и прячут в пальто скалки, половники и сковородки. Не то припугнуть хотели, не то кухонным инвентарем забросать и снегом присыпать.

В общем, день прошел замечательно. Я продала весь товар, получила заказы на понедельник и временно избавилась от гнева соперниц. Временно, ибо уверена – сегодня они еще подрожат, а завтра подумают о ножах. По возвращении в поместье получила тысячу и один комплимент от Реггена, не догадавшегося, что в пельменях не только мясо, но и мякоть кабачка. И то, что маг стоит увереннее, чем вчера, целиком и полностью заслуга силы духа. Поздравив его с этим достижением, я разнесла гостинцы слизнякам и паукам. После чего налила себе ванну, попутно думая о том, что слизней нужно не просто задобрить, а закормить каким-нибудь продуктом. Чтобы он, как и капуста, перестал вызывать аппетит. Ведь если получится выращивать в подвале еще хотя бы картошку, спрос на пирожки увеличится вдвое. И было бы неплохо договориться с пауками. Я им еду, они мне лапы в помощь. И вот беда, мух для них сейчас никак не наловить, а тащить мертвечину в дом ради опарышей я себе ни в жизнь не позволю. Так что на них, как и на картошку, придется тратиться и надеяться, что дело выгорит.

Пребывая в раздумьях, я собралась, ровно в срок отправилась к Врадору и не сразу сообразила, что он не один и вроде как занят. Очень занят. Гостей не ждет и вряд ли будет. Окна в кабинете нараспашку, холод лютый… Он одет. Она обнажена. И стол под ней отнюдь не деревянный.

В неравном бою совести и здравого смысла выиграла совесть.

– Хм, Врадор, вы бы постыдились, что ли? – Я с улыбкой указала на их композицию из рук и ног. – Если холод вашему пестику не навредит, то барышне ступку таки отморозит. Ну и чего смотрите злобно? – возмутилась я, едва глава отдела поднял взгляд, и чуть не оглохла от вопля мадам. – А вы чего визжите? – обратилась к женской спине и ее обладательнице. – Окна прикройте да продолжайте в свое удовольствие.

– О-с-ся! – грозно прошипел хозяин кабинета.

– Что, Урген Врадор? – невинно вопросила я, и он двинулся на меня.

Ну надо же! Штаны застегнуты, ремень тоже. Так я пришла к началу и испортила им настрой? С одной стороны, хорошо – не успели замерзнуть, а с другой… Ой! Им должно быть досадно.

И точно, досада имелась, ибо Врадор не просто загородил мне обзор на стол и все, что сверху, а взял меня за локоток и вывел в ярко освещенный коридор отдела стражей!

– Уйди с глаз моих! – бросил он и сам развернулся отбыть.

– Вы совсем сдурели?! – Я вцепилась в дверную ручку с другой стороны. Дернула со всей силы. – Я пришла из портала…

– Скорее, из ада! – рыкнули в ответ и дверь таки закрыли.

Щелкнул замок.

И стою я в темном коридоре одна, вздрагивая и озираясь. Все же поганое место этот отдел: на освещении здесь экономят, трости подменяют, бланки путают, одержимых пытают, а союзников выставляют за дверь. И разит от него не хваленым контролем, а мрачной злобой зверя. Ну и кто в этом зверинце откроет мне портал или вызовет карету? Первое предпочтительнее, и дешевле, и быстрее. Но что-то тихо здесь. Сдается мне, все стражи разошлись по домам.

Чтоб удостовериться в догадке, прошлась по коридору со сплошь закрытыми дверьми, спустилась по лестнице на первый этаж, но, не найдя не то что дежурящей группы, даже охранника, я разозлилась и вернулась наверх.

– Врадор, откройте! Имейте не только девиц, но и совесть! – бросила я сгоряча и пнула закрытую дверь. Та, как ни странно, открылась… явив мне не только женскую спину, но также грудь, бедро и руку с кольцом. Тем самым кольцом, при помощи которого задохлика приворожили-оглушили и вывезли из дома герцогини.

Эллен? Бывшая невеста Реггена, какая-то там баронесса… И с чего вдруг эта дрянота все еще в Дагатии сидит и под одежду Врадора лезет? Из королевства выехать не сумела или боится за сохранность полученных документов? Или за их подлинность радеет? Догадалась о подставе похитителей? Ищет защиты в лице главы контроля или даже компанию? Уж кому-кому, а высокопоставленному одержимому никто слова на границе не скажет, не глянув на луну.

Тут на первом этаже кто-то властно потребовал:

– Приведите баронессу Дафо в допросную номер семь.

Не успела я обрадоваться появлению стражей, как от недоброго предчувствия зачесались ладошки. Уж не об Эллен ли говорят?

– К сожалению, это невозможно, генерал…

Кажется, о ней, и главное – кто.

С досады прикусила губу. Показалось? Или перед генералом отчитывается тот самый старичок-сморчок с цепким взглядом и пронырливостью? Столкнуться с таким себе дороже, просить о помощи – тем более.

– Перевели в другую камеру? – предположил первый голос. – Вы что, не можете найти ее среди задержанных?

– Боюсь, ее там нет. – Внизу что-то грохнуло, и вполне различимая речь превратилась в торопливое бормотание, завершившееся сочувствием чужой утрате: – Простите, генерал, но, возможно, ваш сын помешался… в это полнолуние.

В диалоге наступило зябкое молчание, предгрозовое.

– Дийе, если вы лжете, дабы оклеветать собственное начальство… я лично спущу с вас шкуру! – раздался первый гром.

– Но позвольте, в последние дни глава отдела вел себя неадекватно. Это все подтвердят.

И я в том числе, но я молчу.

– Не верю!

Блеснула молния, и на лестнице раздались шаги.

Святые угодники! Врадора сейчас застанут… при исполнении.

– Идут! Сюда идут! – Я ворвалась в кабинет не хуже смерча, собирая по пути все женские принадлежности. – Врадор, что вы стоите столбом, к вам отец идет с визитом. То бишь генерал…

На отца он не отреагировал, а вот на «генерала» – очень даже. Миг – и исчезла не только Эллен, ее одежда, но даже следы ее пребывания в комнате: цветы, бокал с отпечатком помады на хрустале, оторванные от блузки пуговицы и приторный запах духов.

Еще мгновение – и я стою возле Врадора, уже застегнувшего рубашку и жилет и спешно вправляющего в шлейку брюк ремень. Когда дверь с грохотом распахнулась, глава отдела опустился в кресло, закинул ногу на ногу и с самым мрачным видом заявил мне:

– Благодарю за доклад. Продолжайте за ним следить.

Я заверила – буду продолжать – и шагнула в открывшийся рядом портал. Зря шагнула, по ту сторону располагалась отнюдь не кузня, а богатая спальня с широкой кроватью, мягким ковром, камином и тремя стеллажами, под завязку забитыми книгами. Две двери вели в ванную и гардероб, третьей не наблюдалось.

Присев на краешек кровати, понадеялась, что страж ошибся направлением, а оказалось, что он об этом еще и забыл. Явился через час, счастливый и предвкушающий. Бросил три красные папки на полку камина, сорвал с себя плащ, затем пиджак, жилет, рубашку, взялся за ремень…

– Кхм-кхм! – Наконец-то я обрела голос и дала знать о себе. – Может, для начала меня в поместье вернете, а потом уже будете ванну принимать?

– Ося?

Страж резко обернулся.

– Уже Злося, – откликнулась я, и он оторопел.

– А где Эллен? В поместье?!

И столько ужаса в голосе, словно ее там пытают. А может, действительно пытали.

Она нашлась под лестницей, в подвале. Не совсем одетая, без сознания и без кольца. И это вот обстоятельство очень и очень насторожило меня. Уж не спецом ли она его прячет? Хочет использовать сегодня, в особый момент?

– Врадор, мне нужно с вами поговорить, – заявила строго, едва он прижал к груди бесценную ношу. – Врадор, вы меня слышите?

– Да, Ос-ся, слышу, – ответил с заминкой и коротко бросил: – Выделю время… скажем, в понедельник.

– Уж лучше сейчас.

Ибо и дальше умалчивать о похищении задохлика опасно, не говоря уже об Эллен и отведенной ей роли. И что это за дамочка такая? Ее на горячем застали, а она не то что уйти, даже прикрыться не пожелала. И эта дверь, распахнувшаяся с полпинка, и визит генерала, и многословный Дийе… Как ни взгляни, все подстава, а главная актриса у Врадора в руках.

– Сейчас? – В его голосе досада схлестнулась со злостью. А ведь я его от позора спасла.

– Хотя бы пять минут.

– Одну, – ответил коротко. Уйдя в портал, он вернулся без ноши и без желания слушать. – Ну, говори!

И чувство такое: настою – он опять дверь закроет, только в этот раз портальную; издалека начну – не станет слушать; скажу, что Элен шпионка, – так и вовсе на кусочки порвет. Вон и глаза уже светятся раздраженным серебром.

– Значит, так… Если вас попросят переправить папки с документами – откажитесь. Иначе вас подставят. Если вам предложат сопроводить даму в сторону пыльной Т’Агро – сошлитесь на дела. Иначе вас посадят. И последнее: увидите на ее руке кольцо с темно-синим камнем в толстой серебряной оправе – бегите. Иначе вас отравят. – И, подумав, быстро проговорила, пока не ушел: – К слову, раз уж вы у Реггена один за троих, будьте добры, пришлите графу трость для выхода в люди.