Текст книги "Тетушка с угрозой для жизни"

Глава 12

В комнате происходило нечто невероятное. Тетя Люба сидела за компьютером, держала на коленях клавиатуру и бойко барабанила по ее клавишам.

Как? Не может быть! Сперва Саша подумал, что у него от усталости случилась галлюцинация. В голове не укладывалось, что тетя Люба умеет управляться с компьютером. И не просто управляться, а очень даже заправски положив клавиатуру себе на колени, уверенно тыкать в нее пальцем, шевелить мышкой и бойко заполнять быстро бегущие строчки. А ведь всем в родне было известно, что тетя Люба существо, конечно, милейшее, честнейшее и к хорошим людям добрейшее, но при этом абсолютно неспособное совладать даже с самой простенькой электроникой.

Для тети Любы было сложностью справиться даже с включением микроволновки. Она и у стиральной машины освоила всего одну стирку, которую даже не пыталась выставлять, а просто засыпала порошок и тыкала кнопку запуска. Если программа по какой-то причине сбивалась, тете Любе приходилось звать на помощь соседку. Та с техникой управлялась не в пример лучше, и для тети Любы это было постоянным источником огорчения. Почему ее ровесница может, а она нет?

– Какая же я тупая! – много раз поговаривала тетя Люба. – Нет, вы мне скажите, почему я такая тупая?

Все дружно принимались ее утешать, но про себя каждый думал, что тетя Люба… как бы это помягче выразиться, и впрямь с электроникой подтупливает. И вдруг теперь выясняется, что она очень даже запросто управляется с компьютером. Вон как по клавишам стучит! Никакого почтения к агрегату, который она в обычное время обходит по кривой дуге. И лицо какое у нее уверенное! Никакого сомнения в том, что она делает, на этом лице нет. Просто какой-то заправский хакер, а не тетя Люба.

Все действия женщины сопровождало мерное гудение, раздражавшее Сашу. Он машинально взглянул на экран телевизора, но телевизор ровным счетом ничего не показывал. Он был темен и молчалив. И внезапно Саша осознал, что гудит сам компьютер. Видимо, для охлаждения его мощного процессора был нужен мощный поток воздуха, который и создавал вентилятор. И тут Саша понял. Никакое кино тетя Люба ночами не смотрела! Она работала на компьютере! И это его шум мешал ему спать!

И Саша не выдержал.

– Тетя Люба, – окликнул он родственницу вполголоса. – А что это вы тут такое делаете?

Тетка оглянулась, и на ее лице на мгновение отразилось замешательство. Но уже в следующий момент она справилась с собой и ласково зачирикала:

– Вот, Сашенька, не спится мне. Решила попробовать компьютер твой включить. Ничего, что включила?

Саша подошел ближе. Удивление его возросло многократно.

– Это не моя клавиатура. У меня такой нет. И мышка у вас оптическая, а у меня на проводе.

Тетя Люба развела руками:

– Застукал ты меня, Сашенька, с поличным. Верно, не твои это вещи. Продавец их мне в магазине всучил. Сказал, что отличная вещь. И та и другая. Вот я их и приобрела.

– Зачем?

– Тебе в подарок. Ты меня так хорошо принял, вот я и захотела тебя отблагодарить. А то, что ты со старой клавиатурой и мышь у тебя на проводе, – стыдоба.

– Ну, допустим, – согласился Саша. – Но кто вам новую клаву помог установить? И мышь? Не может быть, чтобы вы сами подключили новые устройства.

Тетя Люба смутилась еще больше:

– Мужчину из соседней квартиры попросила заглянуть. Мужчины больше в этом деле разбираются. Он не отказал. Такой хороший человек!

Подозрительность Саши все росла и росла.

– И из какой квартиры этот сосед?

– Не знаю.

– А как же вы его нашли?

– Он по лестнице шел, – принялась объяснять тетя Люба. – Я из двери выглянула и спросила, разбирается ли он в компьютерах. Он сказал, немножко. И я объяснила ситуацию, что купила тебе в подарок клавиатуру и мышку, а как их подключить, не знаю.

Саша взглянул на экран. Там на черном поле в хаотическом беспорядке бегали какие-то значки, циферки, буковки, символы. Двигались они все столь стремительно, что Саша, как ни старался, даже не смог уловить алгоритм их движения. Ему только и оставалось, что стоять и чесать репу. Нет, он решительно не понимал, что такое происходит.

– Тетя Люба, а что это у вас тут такое?

– Сама не разберу, Сашенька, – уже чуть не плача, произнесла женщина. – Что-то я нажала, а оно вдруг как забегает. Глупая я глупая, испортила тебе компьютер!

– Да ничего страшного, – засмеялся Саша. – Просто перезагрузим сейчас, и все снова будет в порядке.

Он протянул руку, чтобы нажать на кнопку, но тетя Люба быстрым движением как-то так сместилась в сторону, что перегородила дорогу, и Саша теперь не дотягивался до компьютера.

– И зачем я только сунулась! – причитала она при этом, словно бы не замечая его усилий добраться до заветной кнопки. – Это же такую ценную вещь испортила! Сашенька, ты иди, родненький. Я тебе завтра новый компьютер куплю, договорились?

– Зачем такие жертвы? Этот еще вполне сгодится. Говорю же, перезагрузим, и все наладится. Пустите, тетя Люба.

Но тетя Люба упорно не подпускала Сашу к заветной кнопке. Нарочно стояла так, чтобы он не мог к ней подобраться. Все это было до того странно, что парень не знал, как ему и реагировать.

А тетя Люба, словно бы этого было мало, еще и принялась теснить его к выходу.

– Ты иди, иди, Сашенька, – повторяла она. – Завтра у тебя будет новый компьютер. Мое слово верное! Помни его!

И толкала его вон из комнаты. Из его собственной комнаты! Саша совсем растерялся. Барон вертелся рядом и тоже не понимал, что происходит. Пес воспринимал все происходящее как веселую игру, которую решили затеять его хозяин с этой смешной доброй теткой, которая постоянно кормит его такой вкусной жареной колбасой и сосисками.

Тете Любе почти удалось дотолкать Сашу до выхода, не мог же он всерьез сопротивляться пожилой даме. Да и в глубине души парень подозревал, что, вздумай он сопротивляться, перевес оказался бы не на его стороне. Несмотря на прожитые годы и пол, тетя Люба обладала могучими мышцами, которым мог позавидовать любой мужчина, в том числе и сам Саша.

Но когда Саша оказался уже почти у порога комнаты, что-то случилось. На экране монитора прекратились суета и кутерьма, что-то запищало и появилось изображение какого-то помещения. Тетя Люба обернулась и, забыв про Сашу, кинулась к монитору, схватила клавиатуру и принялась бодро щелкать по клавишам.

Саше она кинула через плечо всего одну фразу:

– Уходи!

Ага! Как же! Надо было быть последним дураком, чтобы уйти в такой момент. И вместо того чтобы это сделать, парень вернулся назад в свою комнату и встал возле своего компьютера. Впрочем, возле своего ли? Что-то не помнил Саша за своим «старичком» такой оперативности и быстродействия.

– Я лучше тут постою.

Тетя Люба покосилась на него, сердито засопела, но ничего не сказала. Занята была слишком. Саша присмотрелся к происходящему на экране и внезапно ойкнул.

– Это же Елена Валентиновна! Я ее знаю! Начальница «Пеликана»!

Тетя Люба снова покосилась на него, но промолчала, лишь засопела еще сильней. Но Саше было уже не до сопения тети Любы. Он и раньше догадывался, что рядом с ним происходит что-то не то, а теперь убедился в этом окончательно. Елена Валентиновна со своей стороны явно не подозревала о ведущейся за ней слежке. Она находилась в расслабленном состоянии, ведя разговор с каким-то человеком, которого в кадре видно не было.

– Не волнуйся, тут мы можем говорить с тобой совершенно свободно. Я специально позвала тебя приехать ко мне, потому что здесь никакой прослушки быть не может. Еще Игорь, царствие ему небесное, все проверял.

Но собеседник молчал. А Елена Валентиновна начала нервничать. Она протянула руку и без всякой нужды переставила несколько безделушек, находящихся на столе рядом с ней.

– Как думаешь, мы сможем продолжать наш бизнес? – робко произнесла она затем. – Что-то у меня дурные предчувствия. Смерть Игоря… Не служит ли она своего рода предостережением нам всем?

Собеседник деликатно кашлянул.

– Я понимаю, – торопливо воскликнула Елена Валентиновна, – понимаю, что ты хочешь сказать. Весь образ жизни Игоря подталкивал его к такому концу. Все эти мальчики… юноши… Их было слишком много. Он менял их так быстро, что я не успевала следить. И многие из них, я уверена, затаили на Игоря зло. Я говорила, что надо остановиться. Что нельзя использовать мальчишек для своих целей да еще в таких количествах. Но Игорь меня не слушал. Он никого не слушал. И вот поплатился.

Она помолчала, переставила еще несколько безделушек и растерянно взглянула в сторону собеседника.

– Ну, что ты молчишь? Ты узнал, кто убил Игоря? Полиции что-нибудь известно на этот счет? Меня они вечером пытали битых два часа. Я только что узнала от тебя о смерти Игоря, и тут они… со своими вопросами! Без всякой жалости, без сочувствия к моему горю. Говорю, это была настоящая пытка. А что я могла им сказать? Я молчала. Все, что бы я ни сказала, могло обернуться против нас. Так что ты узнал?

Собеседник, видимо, покачал головой, потому что Елена Валентиновна разочарованно протянула:

– Ничего! Но как же так? И знаешь, всерьез я не очень-то верю, чтобы Игоря убил кто-то из его мальчишек. Нет-нет, это не они. Я видела фотографии с места преступления, следователь мне показывал, такое зверство соплякам не под силу. Это действовал взрослый человек. И ты знаешь, он каким-то образом проник в систему видеонаблюдения в доме и уничтожил видеозапись! У них ничего нет! Они даже не могут сказать, кто приходил к Игорю. Вроде бы сначала один какой-то мужчина, потом еще трое. Представились уборщиками из клининговой компании, но там о них никто ничего не знает. Потом те трое ушли, а куда делся еще один мужчина, который приходил к Игорю первым, охранник не знает. А те охранники, которые стоят на въезде в поселок, вообще того первого визитера не зафиксировали. Ну, не растворился же он в воздухе! Это что-то неладное. И мне страшно.

Елена Валентиновна снова помолчала. Опять без нужды поменяла фигурки местами, а потом произнесла:

– Я думаю, нам надо закрыть «Пеликан». Что ты так вскинулся? Да, я считаю, что так будет правильней всего. Эти игры с перевоспитанием деток зашли слишком далеко. Ты знаешь, что двое из них пропали? По-настоящему пропали! И в полиции меня спрашивали, что я знаю об их судьбе. Намекали, что у Игоря был к этим мальчикам особый интерес. Они догадываются, понимаешь! Догадываются, что происходило.

Теперь в голосе женщины звучали уже по-настоящему истерические нотки. Напускное спокойствие совершенно ее оставило.

– Да, я закрываю контору! Решено! Все равно без покровительства Игоря нам долго не протянуть. Нас прикроют не сегодня, так завтра. А я не желаю этого дожидаться, поэтому я уезжаю. Сегодня. Вещи я уже упаковала. Можешь меня не провожать, даже лучше, если не пойдешь. Но я не желаю сидеть тут и ждать, когда за мной придут. Не желаю отвечать за чужие художества. Свои распоряжения насчет закрытия конторы я пришлю через доверенного юриста. Я для себя все решила. А тебя я ставлю в известность, потому что догадываюсь, что тебе может быть что-то известно об этих двух похищениях. И если это так, то еще есть время все исправить. Мальчики живы? Говори! Ай!!!

В этот момент лицо женщины исказилось от сильного испуга. Она вскочила на ноги.

– Не приближайся ко мне!

Но больше она ничего не успела ни сказать, ни сделать. У нее не хватило времени даже на то, чтобы бежать. Раздался сухой хлопок, затем еще один, и на домашнем халатике Елены Валентиновны появились два алых пятна. Еще один хлопок, и крик, который уже рвался у нее из горла, так там и застрял.

– Твою же… дивизию! – воскликнула тетя Люба. – Он ее застрелил! Мать моя родная! Да он же всю шею ей разворотил!

Она схватила лежащую на столе рацию и закричала:

– У нас код ноль один! Прием! Код ноль один! Слышите меня, ребята?

В рации раздался скрежет, а затем чей-то голос ответил:

– Поняли. Группа захвата выдвинулась на место.

Тетя Люба отбросила рацию и приникла лицом к экрану. Она старалась рассмотреть стрелявшего. Увы, когда он ненадолго появился в кадре, лицо его было закрыто черной маской, а тело плотно облегал эластичный черный костюм, на котором не могли быть видны пятна крови. Лишь на руках у него были щегольские белые перчатки. Кто это такой, понять было невозможно. Но все же широкие плечи и рост указывали на то, что это скорей мужчина. Да и двигался он широко и размашисто, совсем не так, как обычно двигаются женщины. Да, мужчина, но какой именно?

На секунду он замер возле покойницы. Саше показалось, что он щупает пульс. Хотя что там щупать? С такими ранениями долго не живут. Да и раскрытые и уже остекленевшие глаза женщины говорили о том, что жизнь покинула это тело. Когда убийца отошел, стало ясно, что он подходил совсем с другой целью. Теперь в пальцах левой руки убитой была зажата бумажка, а в правой она держала пистолет.

– Та-а-ак! – протянула тетка Люба. – Интересно! И что же это мы там пишем?

Она увеличивала картинку до тех пор, пока не стало возможным прочитать то, что было там написано. Не все, но несколько строчек разобрать все же удалось. «Мамочка, это я – Толя. Мы с Димой не знаем, где мы. Это какой-то дом…»

Больше разобрать было ничего нельзя. Но и так становилось ясно, что авторство этой записки якобы принадлежит похищенному мальчику Толе.

– Уверена, на записке найдутся отпечатки Игоря и мальчишек, – пробормотала тетя Люба. – И еще убитой и больше ничьи.

– Убийца был в перчатках, – заметил Саша, и тетя Люба машинально ответила:

– Этот гад орудовал в латексе. Теперь его отпечатков ни на оружии, ни на бумаге самый мощный сканер не обнаружит. – И тут тетка спохватилась: – Ты чего тут делаешь? – возмутилась она. – Почему не ушел? Я же тебе велела выметаться! Что за непослушный ты мальчишка!

Несмотря на ее ворчание, Саша чувствовал, что она сердится не всерьез. Просто не до того ей.

– Тетя Люба, кто вы такая?

Но женщина лишь отмахнулась:

– Отстань или уйди!

И Саша выбрал первое. Он отстал от тети Любы. Вокруг него происходило слишком много интересного.

Через несколько минут после того, как злодей в белых перчатках покинул место преступления, туда ворвались какие-то люди. Они были в штатском, но под их одеждой можно было разглядеть какие-то нехарактерные для человеческих фигур уплотнения и выпуклости, словно бы под обычными свитерами и куртками на этих людях были надеты защитные жилеты. В руках у них было оружие. И Саша понял, что это на место преступления прибыла группа захвата, с сотрудниками которой разговаривала тетя Люба.

Молодые мужчины резво разбежались по помещению и замелькали на множестве изображений с камер, которые тут же буквально рассыпались на экране перед тетей Любой цветным калейдоскопом. Саша придвинулся ближе. Любопытно было наблюдать за всеми этими людьми, рыщущими по квартире Елены Валентиновны в поисках ее убийцы.

Увы, поиски их ни к чему не привели. Спустя еще несколько минут к одной из камер приблизилось лицо мужчины, который произнес:

– Ушел!

– Я предупреждала, будьте внимательны. Он из наших. И взять его будет сложно.

– Район оцеплен. Далеко не уйдет.

– Он уже ушел.

Тетка Люба не скрывала своей досады. Она выдохнула, потом перевела компьютер в режим сна и вытолкала Сашу за дверь:

– Иди уже спать наконец! Утро на дворе!

И видя, что парень не торопится исполнять ее требование, возмутилась:

– Нет, молодежь нынче совсем странная пошла! Только что прямо на твоих глазах человека убили, а тебе хоть бы хны!

Лишь после этих слов до Саши дошло, что все увиденное им вовсе не инсценировка, не спектакль, не кино. И что он своими глазами наблюдал сцену убийства. И его затрясло.

– Что происходит?

– Все объясню тебе завтра! – И захлопнула дверь у Саши перед носом.

Тот немножко обиделся. И еще ему было страшно. Так страшно, что хотелось срочно что-то предпринять, просто чтобы отвлечься. У юноши даже мелькнула шальная мысль сломать дверь, но потом он передумал. Во-первых, дверь было жалко, а во-вторых, если тетка Люба так лихо распоряжается взводом вооруженных мужчин, то вдруг она их и сюда приведет?

Саша несколько раз глубоко вдохнул полной грудью, вроде бы трясти стало меньше.

– Ложись в кровать, кому сказано! – донеслось из-за двери.

И Саша пошел к себе. Там он из чувства протеста не лег в кровать, а сел на нее.

Что делать? Как быть? Разве что позвонить маме и пожаловаться на выходки тети Любы? Но Саша догадывался, что стоит маме услышать хоть малую толику его новостей, как она тут же прервет отпуск и примчится сюда спасать своего сыночка. Уберечь. Укрыть. И снова Саша ни черта не узнает. Нет, мама могла только помешать, а не помочь ему в таком деле.

Оставалось только ждать. И Саша ждал. Не надеясь на честное слово тетки Любы, которой он больше ни на грош не верил, он решил бодрствовать до самого утра. А то с тетки Любы станется удрать, ничего ему так и не рассказав. К счастью, спать Саше совсем не хотелось. Ему и так было, о чем подумать еще до ночного визита к тете Любе и увиденного им в прямом эфире убийства, а теперь уж и подавно.

«Елена Валентиновна мертва. Ничего себе! И ее брат погиб. А убийца кто-то из их хороших знакомых. И похищенные мальчики тоже тут каким-то боком замешаны».

И вот теперь Саша сидел и перебирал в памяти свой недавний разговор с Морозовым, которому удалось установить, что за личность был этот Великанов – биологический отец двух похищенных мальчишек.

– Толя и Дима у нашего Великанова получаются единственными отпрысками. Других детей, кроме этих двух мальчишек, у Великанова нет. Жен ни бывших, ни настоящих нет. Оба родители его давно умерли, годы их были преклонными. Сам Великанов был единственным ребенком в семье, так что братьев-сестер у него сроду не имелось. Получается, что эти пропавшие мальчики – единственные родственники Великанова. Чуешь?

Саша чуял, но не знал, что именно. И поэтому спросил:

– Но как же так? Взрослый мужчина и за всю жизнь ни жены, ни детей не нажил?

– Кроме этих двоих мальчишек – нет.

– С самим Великановым, наверное, что-то не в порядке? Что-то со здоровьем?

– Со здоровьем у него был полный порядок. Анализы, которые сделали в репродуктивном центре, показали высокую активность сперматозоидов. Несмотря на уже не юные годы, живчики у него бегали получше, чем у иных нынешних мальчишек.

– Что же он тогда не женился? – недоумевал Саша. – Детей нормальных себе не завел? Все же этого хотят.

– Все да не все. Ты, к примеру, хочешь?

– Хочу!

Саша и впрямь хотел. Не сейчас, но когда-нибудь в будущем обязательно. Сейчас-то жениться ему глупо, образование сперва надо получить. А то на что семью содержать? Но когда выучится и пойдет работать, обязательно.

Саша был очень разумным молодым человеком, и сейчас он искренне недоумевал. Но Морозов дольше жил на этом свете, всякого повидал и поэтому ничего странного в поведении Великанова не видел.

– А Великанов не желал связывать себя семьей. Жил для себя. Денег у него было полно, обязательств никаких. Развлекался на полную катушку. Пьянки, случайные бабы и самое главное увлечение в его жизни – казино. Он был азартным человеком, этот наш Великанов. Иногда сутками напролет не вылезал из-за игрового стола.

Да, что и говорить, жена и дети могли ему в этом занятии здорово помешать.

– Также есть интересная информация о том, как Великанов оказался в центре репродукции. Да еще не где-нибудь, а именно в лаборатории забора материала. Рассказать, как он там очутился?

– Расскажи.

И Морозов поведал удивительную историю о том, как Великанов стал отцом двух ребятишек, родившихся от него у Тамары с Лидой.

– Начать с того, что мысль о будущем своем отцовстве Великанова никогда не посещала, а если и посещала, то он ее от себя тут же гнал подальше.

У Великанова был вполне определенный жизненный уклад, где для детей места не находилось. Да он и сам не хотел никакой обузы. К женщинам он относился потребительски, использовал по одному-единственному назначению и никак иначе.

– Кутить Великанов любил, и компания у него была подходящая. Все такие же азартные игроки, как и он сам. Могли спустить за ночь до миллиона зелени, а потом точно так же легко подняться и выиграть еще больше.

– А затем снова проиграть.

– Азарт – это своего рода болезнь вроде наркотиков или алкоголя. Кто на него подсел, тот уже не слезет.

Но когда-то все приедается. Испробованы были все виды карточных игр, рулетка и автоматы уже не приносили прежнего удовольствия. Да и казино в стране позакрывали, так что стало трудненько их отыскать. А те, что оставались, ушли в подполье и выглядели просто жалко. Никакой роскоши и столь любимого Великановым шика. Летать за границу, чтобы спустить там миллиончик-другой, было можно, но, во-первых, все-таки каждый день туда-сюда не налетаешься, а прилетев, на всю жизнь не наиграешься. А во-вторых, кутить Великанов предпочитал все же в России.

– Тут у него, как в песне поется, все было схвачено, за все заплачено. А там… Ни погулять, ни пошуметь толком. Ну так, чтобы по-русски, чтобы с размахом.

Саша понимал, о чем идет речь. В самом деле там – это вам не тут. В Европе чуть выбьешься за границы дозволенного, скучные бюргеры тебя бац – и за решетку. И тогда что? Тогда сиди себе в скучной европейской или американской тюрьме, плати адвокатам и за свои же кровные не получай ровным счетом никакого удовольствия от жизни. Как у нас, у них там дать на лапу морально неустойчивому следователю и договориться с ним не получится.

– Великанов же держать себя в рамках дозволенного не любил. Его душа грандиозного размаха требовала. Если уж гулять, то до зари! Если уж гудеть, то так, чтобы дым коромыслом!

И вот в одну из таких ночей, когда компания кутила напропалую третьи сутки и все уже плохо понимали, где они и что происходит, кому-то из них пришла мысль поиграть в игру, чем-то схожую с фантами. Но от невинной детской забавы эту игру отличала в первую очередь серьезность испытаний.

Например, игрокам предлагалось прыгнуть с крыши семнадцатиэтажного дома, выбрав при этом один из трех вариантов: с помощью тарзанки, с помощью парашюта или спланировать оттуда на крыльях. В другой раз испытание менялось. Не сигать с крыши, а окунуться в прорубь и пробыть подо льдом до трех минут, опять же с минимальным выбором страховочного оборудования. Или оседлать скакового жеребца и проделать на нем круг по ипподрому с седлом или порой без всякого седла и даже узды.

Провалившему задание грозил крупный штраф. Но только это был не денежный штраф, а новое задание, только еще покруче.

– Например, пробежать перед идущим поездом – это у них считалось ерундой. Прокатиться на запятках троллейбуса тоже. Голяком пройтись по улице в разгар рабочего дня – как два пальца!

Еще в ходу у компании шутников были всевозможные телефонные розыгрыши и инсценировки с участием переодетых полицейских, пожарных, сотрудников из бюро ритуальных услуг и прочих граждан, встреча с которыми обычно ничего приятного не сулит. Друзей разыгрывали, иногда даже очень жестоко. Их увозили, похищали, прятали, выбрасывали с вертолета в тайге. Одним словом, друзья веселились, как может веселиться только русский барин, не стесненный средствами, не обремененный никакими моральными запретами и при этом отчаянно страдающий от какой-то непонятной ему самому снедающей все его нутро тоски.

– Так что выпавшее Великанову задание было не таким уж и сложным. Но это только на первый взгляд. На самом деле его выполнение потребовало от Великанова такого самопожертвования, что он всегда называл его своим самым сложным фантом и всегда вспоминал о нем, стоило кому-то начать перечислять свои подвиги.

– И что это было за задание?

– Еще не понял? Великанов должен был посетить репродуктивный центр и сдать в их банк свою сперму.

– И что же тут сложного?

– Да ведь там проверяют доноров буквально под микроскопом. И кровь надо было сдать не только на ВИЧ и прочие бяки, а еще требовалось, чтобы она была чистой и от наркотиков, и от алкоголя.

Вот тут-то и крылся главный подвох. Великанов уже и не помнил, когда обходился без вина или беленького порошочка дольше, чем несколько часов. Максимум получалось у него воздерживаться день или два. Но за такой короткий срок наркотик из крови упорно не вымывался. Следы его все равно находились. Отвертеться же от задания Великанов не мог. Правила игроков были жесткими. Либо играй, либо выбываешь. А отказаться от этого развлечения Великанов уже не мог. Оно забирало даже круче, чем рулетка. Все-таки рулетка – что рулетка? Крутится и крутится. Да и чисел, которые могут на ней выпасть, не так уж много. Для русского человека с его богатой фантазией эта забава быстро становится пресной.

А вот в забавах, которые затевали Великанов с друзьями, всегда был элемент неожиданности. Что выпадет тому или другому, никто из них не знал. А задания были интересными. То в клетку к голодному медведю зайти. То с тигром обняться. Да не с тем, который в цирке работает и фактически просто большой кот, а с настоящим амурским диким лесным красавцем. Съезди сначала, тигра этого в тайге разыщи, потом сфоткайся с ним, тогда тебя друзья и примут в свою компанию. Не все справлялись с заданиями.

– И выбывали из числа игроков?

– Многие даже совсем выбывали. Отправлялись к праотцам прямо из-под ног дикого слона и уже на небе смешили своих стариков рассказами о своих земных похождениях.

В общем, задание Великанов получил, а выполнить его не мог. Не выходило у него.

– Так отказался бы да и все. Получил бы штраф, отправился на другое задание.

– Чтобы тебе выписали штраф, нужно было иметь серьезную причину. Например, шею сломал, когда с самолета в море прыгнул, паралич у тебя. С парашютом больше прыгать не можешь, другие развлечения тебе подыщут. Или медведь тебе ногу откусил, а пока тебя высвобождали, зверя случайно пристрелили. Тут уж тоже ничего не поделаешь, разговор-то шел о данном конкретном звере. В общем, для получения штрафа в виде нового задания Великанов должен был как минимум стать полным импотентом. А ему этого не хотелось. Все же иной раз женщинам удавалось доставить ему кое-какое удовольствие. Так что он мужественно заказывал себе капельницы, делал лазерную чистку крови, но проклятые следы наркоты все равно всплывали. Наконец ему удалось почистить себя настолько, что приемщики в центре репродукции были удовлетворены полученным результатом. Великанов сдал сперму и вздохнул с облегчением. А спустя всего несколько месяцев его биоматериалом воспользовались сперва Лида, а затем и Тамара.

– Но как же получилось, что Великанова приняли в качестве донора? Тот парень, на которого положили глаз женщины, он же красавец. А Великанов… Рябой. Нос огромный. И еще волосы какие-то невразумительные, то ли они есть, то ли их вовсе нет. Совсем не красавец.

– По-твоему, только красавцам размножаться можно?

– Нет, но…

– Таких доноров, чтобы живчики у них исправно бегали, не так уж много. Пусть не красавец, но Великанов по всем прочим параметрам прекрасно подходил на роль донора. Да, не красавец, но зато здоровье у мужика богатырское. Столько лет наркоту с бухлом мешал, ночами не спал, баб менял словно перчатки, а ни одна зараза к нему не прицепилась. И сердце, и печень, и почки, и даже поджелудочная у него в полном порядке оказались. Я вот веду жизнь примерного семьянина, а что ни день, то тут кольнет, то там сдавит. К врачу придешь, он тебе и песок в почках найдет, и камни в желчном пузыре отыщет, и полипы, извините, в кишечнике выявит. А у Великанова полный порядок на всех фронтах. Живчик! Неудивительно, что его материал в центре приняли весьма охотно. И потом оплодотворили им двух кандидаток.

– Откуда ты все это знаешь? Обалдеть! Как тебе это удалось?

– Тебя только это и заинтересовало? – хмыкнул Морозов. – Ты что, не понял, что я тебе только что рассказал? Великанов этот был совсем небедный мужик. У него еще с лихих девяностых и жилых, и нежилых помещений на десятки миллионов долларов было нахапано. Он их в аренду сдавал и жил себе припеваючи. Один.

– Жил, говоришь? – задумчиво переспросил Саша, до которого только сейчас дошло, что Морозов почему-то все повествование отзывался о Великанове в прошедшем времени.

– Да жил себе и жил. А теперь вот взял и помер.

– Ба! Отчего?

– Узнаешь в свое время. Пока что ты мне вот что скажи, умер богатый одинокий человек. И получается что?

– Получается, что на его наследство претендовать некому.

– Точняк! – удовлетворенно произнес Морозов. – Завещания нет и наследников нет, кроме этих двоих мальчишек. Чуешь, куда я клоню?

– Чую. А как он умер?

– А вот это уже другой разговор. Об этом я пока что хорошенько не разузнал. Но могу тебе заранее сказать, что, хотя официально криминала там не наблюдается, вряд ли все оказалось так уж просто.

Морозов обещал перезвонить позднее, но что-то задерживался. Саша же сидел на кровати и пытался собрать мысли воедино, но они, противные, разбегались от него, словно тараканы от тапка.