Текст книги "Тетушка с угрозой для жизни"

Глава 2

За дверью обнаружилась закутанная в дутую куртку тетенька в огромном мохеровом берете, которая сверкнула на Сашу золотым зубом и громко воскликнула:

– А вот и я! Не ждали?

Наверное, не поспеши мама со своим предупреждением по скайпу о надвигающихся гостях, Саша сейчас бы изрядно струхнул. Тебя Люба выглядела просто устрашающе. Ростом она была под два метра. Как сказали бы раньше, косая сажень в плечах. А весила она пудов так восемь – это по самым скромным прикидкам. А вот выглядела тетя Люба неожиданно молодо. Саша никак не дал бы этой женщине больше пятидесяти, хотя ей должно было быть гораздо больше.

Тем не менее он соорудил на лице приличествующее моменту счастливое выражение и заорал в ответ:

– Ждали! Ждали! Тетя Люба! Никак это вы?!

– Я!

И тетка заключила Сашу в свои могучие объятия. Тот терпел почти минуту, а потом еле высвободился. Тетка ему не понравилась. И особенно ему не понравилась ее манера душить людей своими ручищами. Что за новости такие? Так его стиснула, что все ребра болят! Но мама велела ему быть с теткой любезным, и поэтому Саша произнес:

– Какая приятная неожиданность. Заходите.

Тетка не заставила дважды повторять приглашение. Зашла сама, кряхтя, затащила огромный чемодан и в приказном тоне велела Саше:

– Родителей зови. Я им подарки притаранила.

– А… а их нету.

– Где же это они? – удивилась тетя. – Время уже позднее. Где они шляются?

– Они не шляются… Они в санаторий поехали. В Сочи.

– Вон оно как. В Сочи, значит, укатили.

Саше показалось, что тетка Люба даже довольна, что родителей нету дома. Хотя с какой стати ей этому радоваться? Показалось, наверное.

– А тебя одного оставили?

– Нет, с Бароном.

– С Бароном! – возликовала гостья. – С собакой твоей! Как же, наслышана о твоем друге. А где же он сам?

Барон уже сидел рядом и настороженно поглядывал на тетку. С одной стороны, собака понимала, что тетка незнакомая. Но с другой – его дорогой хозяин сам впустил эту бабу в дом. Барон решил ограничиться обнюхиванием чемодана и сразу же чихнул от резкого запаха.

– Вот нюхастый он у тебя. Сразу натурпродукт чует! – обрадовалась тетка Люба и полезла в чемодан за гостинцами.

Их оказалось много. И колбаса. И сосиски. И мясной рулет. И ветчина. Огромных размеров чемодан и сумка оказались плотно забиты свертками, благоухающими самыми разными запахами – мясом, перцем, травами и дымом.

– До самого дна сумки все гостинцы для вас, – похвасталась тетя Люба. – Все сплошь мясные вкусняшки. Я мясоед, других деликатесов не признаю. Кому-то фрукты, кому-то шоколад или сыры, а я так скажу, нету ничего лучше хорошего шматка ветчины, да с кожуркой, да с сальцом!

– Я вижу, что вы со своей мыльной фабрики уволились, – сказал Саша, когда стол заполнился мясными деликатесами, и с легкой ехидцей поинтересовался: – Небось на мясной заводик перешли работать?

– А что нам, пенсионерам, еще делать? – развела руками тетка. – Нет, можно кашку варить да кефирчиком ее запивать. Больше ничего на те деньги, что нам государство платит, купить нельзя. Но как ты уже понял, я предпочитаю мясо. А за мясо надо поработать. Так что чем болтать, лучше бери нож и покажи, что ты мужик.

– Это как?

– Мясо режь.

Саша стал резать. Тетка наблюдала одобрительно и лишь временами советовала резать потолще, чтобы было что пожевать.

А потом неожиданно спросила:

– А что это у тебя за кругляши на тарелке?

Саша рассказал о своем фиаско с фрикадельками.

– Если фарш покупной, ты в него яйцо вбей, – посоветовала тетка. – Белок все склеит. Но мой тебе совет на будущее – лучше ты фарш в магазине не покупай. Если хочешь мяса, то куском бери. А в этот фарш они такого напихать могут, что даже собака есть не станет. Ты, кстати, проверял? Барон твой этот фарш ест?

– Да.

– Ну, тогда все в порядке. Что животное съест, то и человеку безопасно. Вот у меня кот жил, тот покупную колбасу нипочем есть не хотел. А мясо, что муж с охоты приносил, хоть и жилистое было, и жесткое, и вонючее, а кот жрал его так, что за ушами трещало.

Поговорить дальше им не удалось, потому что позвонила мама. Саша побежал к скайпу.

– Приехала! – выпалил Саша громким шепотом. – Похоже, она теперь на мясоперерабатывающем заводе работает. Колбас и ветчины с собой целый чемодан притащила.

– Странно, а я думала, что она на пенсии давно. Где она сама-то? Позови, хоть поздороваюсь.

Тетя Люба обнаружилась в ванной комнате, откуда обещала выйти через полчасика, когда примет душ с дороги.

– Тогда я через полчаса и перезвоню, – решила мама.

Стоило ей отключиться, как тетя Люба появилась из дверей. Было как-то не похоже, чтобы она принимала банные процедуры.

– Ну, Сашка, коли такое дело, сейчас по пятьдесят граммов за знакомство тяпнем и ужинать с тобой сядем. К счастью, закуски у нас с тобой хоть завались.

– А суп с фрикадельками? Будем?

– Ну его, этот суп, – отмахнулась тетка. – Ты его хочешь? Только честно?

– Если честно, то нет.

– Ну, и я не хочу. Садись режь колбасу дальше и больше.

Сама тетя Люба разлила по рюмкам водку. Всю нарезку дали сначала продегустировать Барону. Тот одобрил. И тетя Люба обрадовалась:

– Видишь, я дерьма и сама есть не стану, и людям не принесу. Всегда на животных первым делом опыты ставлю. Отец у меня ученым был, так он всегда сначала на мышах, потом на собаках, затем на обезьянах, а уж после и на человеке новые соединения испытывал. И меня этому же научил.

В общем, тетка она оказалась заводная и веселая. Да и выпить отнюдь не дура. Сама же выпила почти всю бутылку, но было незаметно, чтобы на тетку водка произвела хоть какое-то действие. А вот Саша только пригубил и тут же куда-то поплыл. Таким образом, звонок матери выдернул его из сонного дурмана, в который его погрузили поджаренная на сковороде колбаса, запах водки и ровный, монотонный гул голоса тети Любы, которая рассказывала ему про свою жизнь. Саше внезапно стало так хорошо и душевно, как давно уже не бывало. Все-таки здорово, когда рядом есть живая родная душа. Барон – отличный пес, но все же он не человек и его присутствие хоть и скрашивает одиночество, но полностью заменить собеседника-человека пес, конечно, не может.

И когда позвонила мама, Саша находился в наилучшем расположении духа.

– Мама, а мы с тетей тут ужинаем, – полупьяным голосом произнес он. – Так славно, что она приехала!

Мама явно обрадовалась.

– А где она сама-то?

– Не знаю. Сейчас придет, наверное.

Тетка появилась минуту спустя. Проходя мимо телевизора, она успела включить музыкальный канал погромче, а перед этим за какие-то считаные минуты умудрилась наложить на лицо питательный крем и немного с этим делом перестаралась. Крем лежал у нее на лице таким толстым слоем, что напоминал какую-то маску. Свободными оставались лишь круги возле глаз, носа и рта.

– Привет, племянница! – весело воскликнула она и тряхнула головой, ничуть не смущаясь тем, что шматки ее крема при этом с жирным чмоканьем разлетаются во все стороны. – Увезла своего мужа косточки у моря погреть? Как там Сережа? Как сама?

Мама с теткой недолго поговорили. Обсудили новости родни. А потом тетя Люба объяснила, зачем приехала.

– Провериться мне в больнице надо, а нужного оборудования у нас в городе нету. Меня в Москву направляли, а я вспомнила, что ты в Питере у меня. Сюда и попросилась.

– Вы бы сначала позвонили. А то обидно, вы приехали, а я в отъезде.

– Да меня долго проверять будут. Еще успеешь вернуться.

На этом разговор и закончился. Мама должна была успеть вернуться в ресторан, где к папе клеилась какая-то противная персона.

– Смотри за мужиком-то получше! – напутствовала ее тетя Люба. – А то я знаю, у них там в этих Сочах все самые блудливые инстинкты просыпаются.

Тетя Люба и впрямь знала, что говорила. Еще в лохматых семидесятых у ее мужа приключилось курортное увлечение. И как раз именно в Сочи. Ну, скажете, было и было. У кого в жизни не случалось такого увлечения? Но дело в том, что данное увлечение дяди не пожелало остаться там, на курорте, а потащилось за ним домой. И очень своим появлением огорчило тетю Любу. Увлечение тетка прямо с порога взяла за шкирку да и запихнула в ванную комнату, невзирая на крики и протесты.

– Тут тебе не Сочи! Тут я всему хозяйка!

А мужа своего она поколотила авоськой, плотно набитой кусками хозяйственного мыла. Об эстетичном внешнем виде продукта советская промышленность думала в последнюю очередь, так что мыло выглядело как увесистые кирпичики с очень острыми краями, которые оставили на теле мужа множество больших и маленьких синяков. Курортное увлечение тетя Люба окунула в ванну, полную до краев воды вперемешку с тем же хозяйственным мылом, и продержала свою жертву в этом мыльном растворе целую ночь.

– Пусть хорошенько отмоется, лахудра. А то смотреть страшно.

После того как женщина провела ночь в ванне с концентрированным мыльным раствором, она и впрямь хорошенько отмылась. Побелела, посветлела и совершенно исцелилась от своего курортного увлечения. То же самое произошло и с мужем тети Любы, хотя он в мыле и не сидел. Зато, подсчитав количество синяков у себя на торсе, он сделал правильные выводы. Теперь он и думать забыл о курортах, а лежал на кровати и покряхтывал.

– Разведусь я с тобой, Любка! Вот оклемаюсь и разведусь.

Но не развелся. Тетя Люба ему этого не позволила. Она была женщиной разумной, разрушать брак из-за какой-то дурынды, которая своего места не понимает, тетка не захотела. Так что она принесла с работы новую битком набитую кусками мыла авоську, многозначительно повесила ее на видном месте и велела мужу делать выводы. Муж у тетки Любы был тоже человеком по-своему неглупым, ребра свои жалел и поэтому довольно быстро все понял и про развод больше не заикался.

Вот этот случай из семейной истории тетка Люба сейчас и припомнила.

– Так что ты беги, Ларчик. Времена нынче тяжелые пошли, такого мыла, какое на нашей фабрике производили, теперь в магазинах днем с огнем не найдешь. Все круглое да мелкое, таким разве же вразумишь мужика? И на меня не надейся! У меня запасы мыла тоже все вышли. Случись что, даже подсобить мне тебе будет нечем.

Испуганная такой перспективой мама тут же побежала к отцу, а Саша пошел спать. Его уже давно клонило в сон. Он еле дошел до кровати. Саше даже показалось, что он заснул еще до того, как его голова коснулась подушки. Наверное, это дождь за окном, который все не унимался, навеял на него сонливость.

Саша спал, дождь лил, а тетка Люба, получив в свое распоряжение всю квартиру, развила в ней бурную деятельность. Сначала она распаковала свои вещи. И тут выяснилось, что в чемодане кроме окороков и колбас было еще много всяких интересных вещей. Палки сырокопченой и мясные рулеты в сеточках, которые тетка наконец выгрузила из чемодана, на самом деле прикрывали собой множество электронных плат, из которых тетка начала быстро и сноровисто собирать компьютер.

Ее пухлые пальцы двигались так быстро, словно эта работа была ей хорошо знакома. Начинки было много. А вот сам короб тетка взяла у Саши в комнате. К этому компьютеру Саша не прикасался уже больше года, благо имелись планшет и смартфон. Компьютер стоял забытым и запылился так основательно, что на нем можно было рисовать узоры. Тетка пыль вытерла, а всю старую начинку с пренебрежением и даже какой-то брезгливостью выкинула, забив компьютер новой электроникой, и с удовлетворением вздохнула, когда все содержимое ее чемодана перекочевало внутрь системного блока и разместилось там.

В чемодане у нее нашелся и плоский монитор, и свернутый в рулон коврик, оказавшийся при ближайшем рассмотрении гибкой клавиатурой. Не прошло и получаса с того момента, как тетка выгрузила из чемодана последние копчености, как она уже могла начать отлаживать систему нового компьютера. Разложив перед собой клавиатуру, тетка с удовлетворением кивнула. Хорошо знакомое дело ладилось в ее руках.

– Ну что, – пробормотала она. – Принимаем первого гостя.

Экран осветился. На нем появилось изображение мужчины. Первое, что бросалось в глаза, – это явная примесь какой-то восточной крови. Темные волосы, разрез глаз, четкий чеканный профиль. Кроме того, мужчина был богат и обладал тщательно ухоженной внешностью и, несмотря на годы, а он был уже немолод, глаза его ярко блестели. Но сейчас мужчине было не до любования самим собой. Он был явно чем-то встревожен.

– Малыш, малыш! – звал он кого-то. – Зачем ты прячешься от меня, малыш?

Внезапно он сделал резкое движение и нырнул за богато расшитую занавесь. Оттуда он вытащил маленькую фигурку, заливающуюся безудержным смехом.

– Малыш, ну зачем ты дурачишься?

Несмотря на легкий укор, теперь голос мужчины звучал ласково, почти нежно.

– Дядя Игорь, пусти!

Фигурка дернулась, желая убежать. А сам голос был звонкий, совсем детский. Но мужчина держал крепко.

– Пора баиньки, – строго сказал он.

– Еще рано!

– Пора в кроватку. А как человек в прошлом военный, скажу тебе, что распорядок – это скелет всего дня.

Но продолжить он не успел, потому что тут свет в комнате без всякого предупреждения взял и погас. Смех затих одновременно с наступившей темнотой. И это явно стало неожиданностью для холеного красавчика.

И первые же его слова подтвердили эту догадку:

– Где?.. Что происходит?

Тетка Люба открыла рот, словно собираясь ответить, но внезапно раздался какой-то пикающий звук. Тетка насторожилась. Звук исчез. Но уже через минуту он раздался снова. И на этот раз он стал громче.

– Ах, чтоб тебя!

Тетка протянула руку, чтобы нажать на отключение системы, но опоздала на считаные доли мгновения. Внезапно в системном блоке что-то вспыхнуло, заискрило, вверх взлетел фонтанчик искр, а потом закудрявился черный дымок. В воздухе отчетливо запахло горелыми проводами и пластмассой. Чихая, женщина подбежала к окну и распахнула его настежь.

– Фу-у-у!

В комнату проник свежий воздух. Дышать стало легче, но все равно жутко воняло. Какое-то время женщина стояла, глубоко вдыхая грудью запахи весенней ночи. Дождь прошел, смыв всю пыль и грязь. Дышать бы и дышать, но она уже набирала чей-то номер. Телефон у нее был самый простой, кнопочный и со съемным аккумулятором.

Когда ей ответили, она сказала в трубку всего три фразы:

– Выхожу из игры! Меня сосчитали. Отбой до утра!

И выключила телефон. Потом достала из него аккумулятор, а сам телефон, размахнувшись, с силой вышвырнула в окно. Кувыркаясь, он улетел далеко в ночь, где-то шмякнулся, и в ответ немедленно донесся возмущенный кошачий вопль. Видимо, рухнувший с неба кусок пластика нарушил чью-то любовную прелюдию, а возможно, разогнал соперников.

Сама тетка отправилась на кухню, где открыла вторую бутылку водки, нарезала себе еще ветчины и почти до трех утра сидела за столом, поставив напротив себя фотографию какого-то мужчины в парадном военном мундире. Эту фотографию в красивой серебряной рамочке, завернутую в чистую льняную салфетку, тетка Люба раздобыла не где-нибудь, она привезла ее с собой и бережно хранила на груди.

Но мужчина этого заслуживал, он был очень хорош. Что да, то да. Мало того что он был при мундире, так еще и при погонах с нехилых размеров звездами, при медалях и орденах. И вот напротив этого героического мужчины и проливала всю ночь напролет свои сладкие бабьи слезы тетя Люба. И называла она этого мужчину в мундире Мишенькой.

Это последнее обстоятельство должно было бы сильно смутить любого, кто знал, что мужа тетки Любы звали Иннокентий. И военным он сроду не бывал по причине плоскостопия, из-за которого его даже в армию не взяли.

Так кто же был этот мужчина с фотографии? Загадка. Но тетка Люба явно питала к нему светлые чувства, потому что, поднимая очередную рюмку, неизменно подносила ее к усам этого мужчины, словно давая тому почувствовать аромат, чокалась с ним и лишь затем выпивала содержимое рюмки сама.

Проснувшись утром, Саша потянул носом. Он еще во сне почувствовал запах чего-то паленого, потому что сны его были связаны с пожарищами и огнем. То он шел по дороге, а вокруг него внезапно стали тлеть линии электропередачи, почему-то распространяя вокруг удушливый запах горячего пластика. То посредине увлекательнейшего парка аттракционов образовалась мусорная куча, также тлеющая и распространяющая во все стороны клубы черного дыма и жуткую вонь, какая бывает от сгоревшей резины. Одним словом, Саша во сне так нанюхался, что, проснувшись, еще долгое время думал, что запах гари ему со сна просто мерещится.

Поворочавшись с боку на бок и убедившись, что запах продолжает его преследовать, Саша вышел из спальни родителей. В эту комнату он был вынужден вселиться, потому что его комната понравилась тетке. Как ни уговаривал Саша строптивую гостью, что спальня родителей и больше, и обставлена лучше, чем его скромная комнатка, тетка Люба нипочем не захотела туда вселиться.

– Хрусталь тут у твоей матери, шелка, ковры. Нет, такая роскошь не по мне.

И тетка выбрала самую маленькую и скромную комнатку в квартире – Сашину. И теперь, проходя мимо своей бывшей комнаты, Саше показалось, что запах гари усилился. Идущий рядом Барон и вовсе громко чихнул несколько раз. Еще бы, его нос был чутче носа хозяина в тысячи раз. И он тоже чувствовал неладное.

Саша затормозил, чтобы понять, что же это воняет, но тут раздался голос:

– Сашок! Иди завтракать!

Придя на кухню, он обнаружил там тетку Любу, одной рукой деловито помешивающую на сковородке картошку, а другой – размахивающую над головой полотенцем, совершая плавные круговые движения. Сперва Саша решил, что это тетка так веселится. Потом он подумал, что это какой-то особый ритуал при приготовлении завтрака, ну плюют же рыбаки на червяка прежде, чем закинуть его в воду. Но все оказалось проще. Этим полотенцем тетка Люба разгоняла клубы дыма, которые не желали убираться в окно по-хорошему. Получалось у нее ловко, и вид у тетки был невозмутимый, но Сашу дым в квартире все же встревожил:

– Что тут случилось?

Тетка мельком взглянула на него и улыбнулась:

– Проснулся наконец! С добрым утречком тебя, соня. Заспались мы с тобой нынче. Ну да ничего, небось выходной день, можно и поспать.

– Что тут у вас горело?

– Ерунда. Колбасу жарила. На минуточку отвернулась, сковорода и сгорела.

– Пахнет горящим пластиком, – заметил Саша. – Колбаса же не из пластика.

– Говорю же, сковорода сгорела. Ручка у сковородки оплавилась. Вон стоит.

И тетка кивнула на сковородку, ручка которой и впрямь оказалась оплавленной огнем.

– Да ты не волнуйся, все равно сковородка негодная уже была. Покрытие все облезло. Я твоей матери новую сковородку в хозяйство приобрету. Уже знаю, какая именно ей нужна.

– И какая?

– Чугунная!

– Мама предпочитает тефлон.

– Ерунда! Сама всю жизнь на чугуне жарю. И сковорода, и ручка – все из чугуна. И никакого тебе дурацкого пластика. Плавиться там совершенно нечему, а значит, никакого вреда экологии. Антипригарное покрытие на чугуне, можно сказать, самое родное и натуральное – чугунное. Никогда к нему ничего не прилипает. Плеснешь маслица самый чуток – и полный порядок.

Картошка у тетки Любы получилась вкусная. И несмотря на то что она немного попахивала горящим пластиком, Саша умял целую тарелку. С жареными кусочками жирной ветчины она была самое то. Даже Барон отведал этого угощения, и оно пришлось ему по вкусу. Косясь одним глазом на то, как Барон уплетает эту картошку, Саша старался не думать о маме. Она-то мечтала вырастить из Барона победителя выставок и призера, а для того пичкала его исключительно здоровым питанием. Одного творога Барон сожрал столько, что из содержащегося в нем кальция можно было бы сложить целый дом. Посмотрела бы мама на то, как ее гордость уплетает строго-настрого запрещенное ему жирное и жареное.

А тетка Люба его еще и подбадривает:

– Кушай, кушай, мальчик. Ишь какой ты у Лары худенький! Не кормят тебя хозяева?

И подкладывает ему жирную картошку! А Барон – свинская его натура – и рад этому. Лопает и молчит.

– Тетя Люба, – не выдержал Саша. – Ему нельзя такую еду.

– С чего вдруг? Мы с тобой едим, а он чем хуже? Знаешь, никогда не понимала людей, которые собак всякими помоями пичкают. Если уж взяли животное, кормите и ухаживайте за ним как следует.

– Понимаете, у Барона своя диета.

– Да? И что же он ест?

– Во-первых, творог. Мама ему особый, с хлористым кальцием готовит.

– Б-р-р! – передернуло тетку Любу. – Хлористый кальций? Это не та ли горько-соленая дрянь, которую детям дают?

Жидкость в бутылочках, которую приносила мама из аптеки, и впрямь была на вкус не восторг.

– Да. Она самая. Но в твороге она не чувствуется… почти.

– И пес ест?

– Ест. И очень любит.

– С голодухи небось и не такое сожрешь, – прокомментировала тетка Люба. – А еще что вы ему даете?

– Жидкий омлет.

– Ну, это еще ничего. Ладно. А мясо в его рационе значится?

– Мясо только нежирных сортов: курица, индейка, говядина. Субпродукты. Все отварное или на пару, с овощами.

– И что за овощи?

– Кабачки, морковка, цветная капуста или брокколи. Еще тыква, репа, брюква. И все без соли.

Тетка закатила глаза.

– Брюква! Мать моя родная! Сашка, ты сам-то вареную брюкву без соли ел?

– Н-н-нет.

– И не стоит тебе даже начинать! – заверила его тетка. – Сразу скажу, гадость редкая. То же самое касается и вареных кабачков. Неудивительно, что у вас на такой диете получилась такая тощая собака.

– Барон не тощий, он жилистый. Он будущий чемпион. Мы уже на одной выставке были, его там очень хвалили. Сложение отличное, послушный, внимательный.

– Будешь тут внимательным, – проворчала тетка. – С такими хозяевами глаз да глаз нужен. Чуть не углядишь, одной репой накормят. Виданное ли это дело так над собакой издеваться! Кушай, мой хороший, кушай!

И тетка Люба шмякнула Барону в миску большущую ложку жареной картошки. И все оставшиеся шкварки туда же высыпала! Барон и его хозяин даже зажмурились. Собака, понятное дело, от удовольствия. Саша, чтобы не видеть, как Барон станет уплетать эту еду.

– Пойдешь с собакой гулять, будь так добр, зайди в аптеку, купи мне там кое-что по списку. Список я тебе сейчас дам.

И тетка Люба сунула Саше бумажку и деньги. Из любопытства Саша открыл список и начал читать:

– «Крябряшмыг»… «Жрикокорок»… «Вырвиглаз»…

Что такое? Что за названия?

Оторвавшись от чтения, Саша поднял на тетку удивленный взгляд.

– Вы уверены, что такие лекарства есть?

– Конечно! Иначе зачем бы я тебе их написала?

– Никогда о таких лекарствах не слышал. А от чего они?

– От всего! От всего, что у меня болит! – объявила тетка Люба с таким решительным видом, что было ясно, у нее впрямь болит абсолютно все.

Саша испугался:

– Вы так больны?

– Вовсе нет, – отмахнулась тетка Люба. – Легкое недомогание, с которым можно справиться за считаные дни.

Саша с сомнением взглянул на тетю Любу. Конечно, смертельно больного человека ни своим внешним видом, ни отменным аппетитом она не напоминала. Но все-таки вчера она проговорилась маме, что приехала в Питер, чтобы подлечиться. Да и от простого недомогания врачи пропишут пациенту такие же простые и всем хорошо известные препараты. Про эти же «крябряшмыги» Саша слышал впервые.

– Лекарства поистине чудодейственные, все они на травах, – заверила его тетка. – Но продаются лишь в одном месте, адрес я тебе написала. Это неподалеку.

До указанного адреса можно было дойти минут за десять. Это было как раз на втором этаже того маленького торгового центра, где Саша вчера хотел купить себе диск. Там же находилась и аптека, куда посылала его тетка. Что же, можно заодно и снова попытаться приобрести диск. Вчера продавец так увлекся обличением нравов подрастающего поколения, что совсем забыл о своей работе.

И Саша безропотно согласился:

– Схожу. Куплю вам эти лекарства.

Перед выходом тетка еще напутствовала его:

– Как получишь коробки с лекарствами, сразу же дуй назад. Коробки не вскрывай, ничего не проверяй, сразу возвращайся. Понял?

– Да.

– Тогда ступай.

Вид у тетки был взволнованный. Саша еще подумал, что она как на фронт его отправляет.

Тем не менее стоило ему оказаться под открытым небом, как все неясные тревожные мысли совершенно его оставили. Погода на улице была превосходная. Солнце светило, и легкая облачность ничуть ему в этом деле не мешала. Солнце словно заигрывало с людьми: то спрячется за маленькое облачко, то выглянет вновь. Ночной дождь на славу вымыл улицы города, и в чистом воздухе чувствовалось дыхание настоящего лета. Воробьишки суетливо перелетали с куста на куст, стремясь поймать побольше мошек и мух для подрастающего в гнездах потомства. Вспугнутые Бароном голуби разлетелись, оставив на земле рассыпанное кем-то из добрых бабушек зерно. Вся природа радовалась наступившим теплым денькам.

Барон весело бежал впереди, проверяя все собачьи столбики и отметки и то и дело задирая заднюю лапу. Саша давно заметил, что некоторые деревья почему-то пользуются у собак неизменным расположением, а вот другие оставляют их совершенно равнодушными. Стоят в ряд пять тополей, но Барон останавливался только у первого, третьего и изредка четвертого деревьев. Все прочие полностью им игнорируются. Точно так же поступали и другие собаки. Только первый, третий и иногда четвертый тополь и никаких других! Второй тополь и пятый собаками обходились по кривой дуге.

Саша шел и любовался легкими и стремительными движениями своего четвероногого друга. Как он тянет лапу! Растяжке этой собаки могла бы позавидовать и балерина. А Барон еще специально старался задрать лапу повыше, чтобы придать значимости своей метке. Он здоровался со своими друзьями, в которых у него числились большинство собак и в числе которых даже имелись несколько кошек. А вот с воронами Барон совсем не дружил. Если видел одну из них, сразу же припадал к земле, крался, как заправский хищник, а подобравшись на близкое расстояние, стремительно атаковал наглую черную птицу!

Любо-дорого было посмотреть, как мчался Барон, как низко стелился он над землей, как уморительно прыгали его длинные уши. И хотя ворона оказывалась неизменно проворнее, один взмах больших сильных крыльев, и вот уже она сидит на ветке и издевательски каркает над глупой собакой, призывая своих товарок тоже повеселиться, Барон не унывал. Пес был твердо уверен, что рано или поздно он свое возьмет.

У входа в торговый центр Саша замешкался. Оставить Барона одного? Сегодня тут было оживленно. Кто-то парковал велосипеды, кто-то курил, а чуть в сторонке сидела хорошенькая рыжая собачка, похожая на лисичку. Барон тут же воспылал к незнакомке нежными чувствами и полез знакомиться. Та сначала смущалась, пряталась, но потом ответила взаимностью, завиляла хвостиком-бубликом и позволила кавалеру себя обнюхать.

Убедившись, что сегодня Барон в одиночестве скучать не будет, Саша отправился в аптеку, даже не подозревая, что вместо теткиных лекарств он получит самое увлекательное приключение из всех, в которых ему довелось побывать прежде.