Текст книги "Тетушка с угрозой для жизни"

Глава 5

Разговор длился уже минут десять, как вдруг Виктор произнес:

– Для начала мы вам покажем, как мы работаем.

– Перед тем как мы приступим к решению проблемы с вашим «крябряшмыгом», вы должны увидеть, как это происходило с другими.

– Вам же интересно, в чем заключаются наши конкретные действия в аналогичных ситуациях.

Саше было это совсем не так уж интересно. Какое ему дело до каких-то других? У него есть вполне конкретная проблема с его собственной тетей. Где уж там о других думать. С ней бы одной хоть разобраться.

Но неугомонная троица уже подхватила Сашу под руки и повлекла за собой к одной из дверей, ведущих в служебные помещения. И вот тут парень оторопел окончательно. За обитой жестью дверью находился настоящий центр управления. Но управления чего и чем?

Саша вертел головой по сторонам, пытаясь понять, где же он очутился. Над ним мерцали мониторы, вокруг было множество процессорных блоков, соединенных между собой диким количеством перепутанных проводов, напоминающих клубки змей. Саше и в кошмарном сне не могло такое количество проводов присниться. И все это пикало, гудело и перемигивалось между собой сотнями огоньков. Какой-то гигантский монстр заполонил эту комнату, поглядывая в большой мир десятками больших и малых глаз – мониторов.

– Это… это у вас тут что?

– Это у нас центр управления.

– Управления чем?

– Процессом выздоровления, разумеется.

Полученный ответ поставил Сашу в еще больший тупик.

– Мы же не можем оставить наших маленьких «крябряшмыгов» без своего присмотра, – пояснил Виктор.

А женщины хором ему подпели:

– А то вдруг что-то пойдет не так!

– Мы должны быть уверены, что вреда от нашего лечения никому не будет.

– Знаете главную заповедь Авиценны?

– Не навреди!

Ишь ты как у них все отточено! Так и сыплют один за другим. Словно лесенку выстраивают. Но до Саши стало постепенно доходить.

– Выходит, вы устанавливаете камеры в жилищах тех, кто пользуется вашими услугами?

– Только там, где в данный момент находится тот или иной «крябряшмыг».

– Ну… тогда я бы посмотрел на процесс выздоровления.

Все трое оживились еще больше. И Елена Валентиновна сказала:

– Раз у вас мальчик, мы вам покажем другого мальчика. Сколько вашему лет?

– Десять.

– Самый часто встречающийся возраст. Дети сейчас взрослеют рано, спасибо Интернету, который не оставил им никаких тайн. Так что в десять они по своему развитию уже похожи на прежних пятнадцатилетних, наглости у них тоже прибавляется, а ума – нет. Они же думают, что все знают, а чего не знают, в том им Интернет поможет разобраться. Да вот только чтобы с толком воспользоваться советами из Интернета, настоящего ума у них еще нет. Что услышат, не так поймут. Самим слезы, родителям горе. Ну, хорошо, смотрите. Покажем вам кое-что из записи. Показать процесс в реальном времени, простите, не можем. Сами понимаете, этика прежде всего.

– Конечно, я понимаю, – подтвердил Саша, хотя, признаться, ничего он еще не понимал.

– Ну, садитесь поудобнее. Начинаем.

Когда Витя вставил в проигрыватель диск, Саша насторожился. А вдруг это и есть тот диск с руководством, который нужен тете Любе? Но тут же он понял, что ошибался. Совсем не о том было это кино!

Темный экран ожил, и на нем появилась комната, битком набитая всевозможными игрушками. Чего тут только не было! Сначала Саша вообще подумал, что оказался в отделе игрушечного магазина. Но потом заметил, что игрушки разбросаны хаотически, а не расставлены по порядку. К примеру, в магазине на полках плюшевые игрушки стоят рядом с куклами, конструкторы уживаются с другими конструкторами, радиоуправляемые модели и роботы тоже кучкуются вместе. А тут все валялось как попало.

Лежащие вверх колесами игрушечные машины соседствовали с наполовину собранными танками. Железная дорога была задвинута в угол и заставлена столом с аэрохоккеем и каким-то игровым кубом. Стены комнаты тоже были обильно украшены. Они были почти целиком завешаны плакатами, игрушечными мечами, автоматами, щитами и доспехами как космических воинов, так и средневековых богатырей.

За всем этим игрушечным изобилием Саша с трудом разглядел маленького мальчика, сидящего на ковре в центре комнаты. По сравнению с огромным плюшевым гризли в натуральную величину, который стоял рядом, ребенок казался совсем крошечным. На вид ему было лет 10. И когда он повернулся, чтобы взять какую-то игрушку, Саша с удивлением понял, что он его знает. Парень уже открыл рот, чтобы сказать, что этот ребенок ему знаком, но вовремя осекся, кое-что про него припомнив. Но смотреть стал куда внимательнее. Просто приклеился глазами к экрану.

Через минуту в комнату вошел какой-то мужчина, лицо его было наполовину скрыто за темными очками. Кожа была покрыта ровным слоем темного загара, словно бы мужчина только что вернулся с курорта или просто хорошенько прожарился на солнышке.

– А что у меня для моего мальчика припасено? – произнес он хитрым голосом, каким обычно взрослые анонсируют какой-то приятный сюрприз. – А вот что!

И он извлек из-за спины большую нарядную коробку.

– Игрушечный космолет!

Ребенок особой радости не проявил.

– У меня уже есть такой, дядь Валера, – кисло произнес он. – Зачем еще один? Их уже и так штук семь.

– Но этот с пассажирами. И он способен выполнять приземление. И при старте появляются языки пламени! Можно запустить в гостиной. Подпалим гардины тети Наташи, ну и плевать! Так даже веселей. Правда, здорово? Скажи спасибо, малыш. Все для тебя!

Ребенок за подарок поблагодарил. Но вид у него был какой-то задумчивый. И когда он получил в руки коробку, то стал оглядываться по сторонам, явно пребывая в растерянности и уже не зная, куда пристроить очередной подарок. Мальчик ожидал, что этим все и закончится, но мужчина не успокоился, пока мальчик не распаковал космолет и не восхитился им уже более убедительно. После этого мужчина ушел, а вот мальчик остался один на один с тысячами игрушек. Вид у него был подавленный и совсем не такой счастливый, какой можно было бы ожидать у обладателя всех этих несметных мальчишечьих сокровищ.

– Смотрите? – уточнил Витя у Саши.

– Смотрю-смотрю.

– Сразу хочу сказать, что на диске собраны лишь самые значимые моменты. Сами понимаете, загрузить на диск весь процесс лечения мы бы не сумели.

– Этот ребенок болен?

– Так же как и ваш собственный крябряшмыг.

– Что?

– И процесс выздоровления долог. Он занимает не один день.

– Даже не один день? А сколько же?

– Все зависит от тяжести состояния. Иногда и впрямь достаточно суток, но это редкость. Иногда процесс занимает до месяца, но это тоже редкость. Обычно лечение варьируется от нескольких дней до недели-двух.

– Прекрасно, – одобрил Саша, потому что одобрения от него явно и ждали. – Это мне подходит.

Картинка на экране сменилась. Теперь мальчик находился в другой комнате – столовой. Перед ним были расставлены самые разнообразные угощения. Тут были представлены блюда почти из всех заведений быстрого питания, столь любимых молодежью. Были на столе и острые куриные крылышки в фирменных пакетах, и многоэтажные гамбургеры, и картофель фри в пакетиках, и наггетсы, и шмяггитсы, и чего тут только еще не находилось. Одной газировки перед мальчиком стояло пять разных видов. И еще три молочных коктейля – с ванильным вкусом, клубничным и шоколадным.

Но вся эта вкуснятина не вызывала у него эйфории. Было видно, что мальчик ест уже через силу. Буквально запихивает в себя очередной кусок. Но рядом с ним сидела какая-то женщина, которая подбадривала его:

– Кушай-кушай! Это же то, что ты любишь! Вот и картошечка фри, в масле жаренная, и соусы разные. Сырный, кетчуп, кисло-сладкий.

– Я больше не могу, тетя Наташ, – простонал мальчик. – Я сейчас лопну.

– Что ты говоришь! Это же все твое любимое! Надо все скушать!

– Все?!

В голосе мальчика слышался неприкрытый ужас. Но женщина сделала вид, будто не понимает.

– Газировочкой запивай. Вот кола, например.

– Она у меня уже в носу булькает.

– И коктейль твой любимый с бананом и шоколадом, – не унималась тетка. – Выпей, а иначе я обижусь. И на ужин я заказала пиццы!

– Пиццу?

– Нет, пиццы, дорогой. С сыром. С грибами. С ветчиной. Три большие твои любимые пиццы. Правда, восторг? Ты же рад?! Я вижу, что ты рад!

Но по лицу мальчика не было заметно, чтобы он радовался. Напротив, он явно пребывал в страшной тоске.

– Можно я пойду поиграю в сад? – пролепетал он наконец.

– Свежий воздух вреден! Сначала поешь хорошенько, возьми свою любимую газировку, а потом иди к компьютеру! Дядя Валера специально для тебя припас новую компьютерную игру. До вечера в нее поиграешь, а потом и пиццы прибудут.

Следующий кадр запечатлел того же мальчика, но уже за компьютером, в котором что-то бегало, стреляло и кричало. Никакой увлеченности игрой мальчик не испытывал. Нажимал на кнопки без всякого азарта, водил мышкой с таким видом, словно хотел удавиться. Внезапно за его спиной возникли сразу оба его благодетеля – тетя Наташа и дядя Валера вместе. Они с умилением смотрели на мальчика.

– Э-эй! – тихонько позвал дядя Валера. – А что у нас есть для нашего мальчика?

Мальчик же буквально скрючился на своем стуле, взирая на них уже с выражением, близким к панике. В руках взрослые держали коробку с новенькой игровой приставкой. Последовал процесс ее распаковывания, а потом ребенок был усажен за новую игрушку.

– Играй в нее всю ночь! – провозгласил дядя Валера.

– Разрешаем, – добавила тетя Наташа.

– Помню себя пацаном. Когда появлялась новая забава, хотелось всю ночь ею разлекаться. А родители запрещали.

– Но мы не такие. Специально буду заходить и будить тебя, если заснешь.

Мальчик был готов заплакать. В глазах его стояли всамделишные слезы, Саша был готов в этом поклясться. И это были отнюдь не слезы счастья.

– Я не засну, – тихо прошептал ребенок.

– Мы в этом уверены! – хором заверили его дядя с тетей.

Виталий поставил фильм на паузу и подмигнул Саше:

– Теперь кульминация процесса лечения. Смотрим!

На сей раз на экране была ночь. По комнате, набитой игрушками, двигалась маленькая фигурка. Она была настолько мала, что казалась еле различимой. И все-таки Саша сообразил, что это тот самый мальчик. Игровая приставка была включена, но он ею не интересовался. У ребенка была другая затея. Из простыни он вязал себе веревку, которую затем неумело прикрутил к батарее, а другой конец выбросил в окно. Ребенок явно готовил себе побег. Но не опасное ли дело он затеял? Какой там этаж?

Эти вопросы едва успели сформироваться у Саши в голове, как Витя уже сказал:

– Комната на первом этаже. До земли метра два. И там был заранее установлен страховочный вариант с надувной горкой.

Ребенок между тем поставил ногу на подоконник. Вид у него был до крайности решительный. Он замыслил бежать и явно не собирался оставаться в этом раю больше ни одного дня, ни одной минуты. И вскоре он исчез из кадра, чтобы появиться на следующем уже благополучно бегущем через сад, битком забитый всевозможными милыми детскому сердцу аттракционами. С полнейшим безразличием ребенок пробежал мимо игрушечной карусели, качелей и спортивной площадки. Он и не взглянул в сторону домика на дереве – мечты всех юных команчей.

Возле ворот в ряд стояло пять транспортных средств. Велосипед, мопед, гироскутер, самокат на электрическом двигателе и еще какая-то круглая штука, которую ребенок обошел стороной. Он схватил самое простое и доступное – велосипед и умчался на нем в темноту и неизвестность, неистово накручивая педали, так что велосипед от его усилий буквально вилял из стороны в сторону.

– Он сбежал! – воскликнул Саша. – Один! Ночью!

– Вы не волнуйтесь, мальчика встретили через сто метров наши люди. Они сказали, что едут в город. И по дороге оказалось, что живут они по соседству с матерью мальчика. И эти самаритяне охотно подкинули его прямо до его дома и сдали его маме, что называется, с рук на руки.

Экран погас. Видеозапись закончилась. Последовала пауза, во время которой Саша пытался понять, что же ему показали. Судя по всему, время действия – лето. Причем лето уже прошедшее. В саду, через который пробегал мальчик, Саша видел яблони, на которых уже наливались приличных размеров яблоки. Сейчас ничего похожего на ветках еще нет. Яблони только-только отцвели, и завязи на них совсем крохотные. Значит, действие происходит прошлым летом. На эту же мысль наталкивала и физиономия мальчика. Она хотя и была Саше знакома, но выглядела какой-то более юной, чем запомнилась ему.

Так и что же он видел? Похоже, что какие-то люди держали у себя дома чужого мальчика, закармливали его вкусностями и сладостями, поили до опупения вредной газировкой и в довершение всего накупили для него столько игрушек, что бедный ребенок уже не знал, куда деваться от приторной заботы окружавших его взрослых. У него буквально началась изжога от всей этой приторно-сладкой жизни. И он не выдержал, удрал от слишком добрых тети Наташи и дяди Валеры и попал назад к своей маме.

Во всяком случае, именно так рассказывал Витя. Но можно ли было ему верить?

– А что было с этим ребенком потом? – подозрительно спросил Саша. – Ну после того как он вернулся к своей матери?

– Больше жалоб от нее на любимого крябряшмыга не поступало.

– Почему вы его так странно называете?

– Крябряшмыг? – удивился Виктор. – Это наше внутреннее обозначение.

– Да, но что оно означает?

– Есть три варианта сложных детей, – принялся объяснять Виктор.

– Первая – это «крябряшмыги», – добавила Марина. – Вторая – это…

– Погодите, кажется, я и сам уже догадываюсь. Вторая – это «жрикокороки» и третья – это уже «вырвиглаз»?

– Да. И «вырвиглаз» – это уже заядлые хулиганы, которым до колонии иной раз остается буквально два шага. Но мы беремся и за таких. С ними работать сложно. Стопроцентный успех тут гарантировать нельзя. Но все же процентов семьдесят таких детей нам удается вернуть в нормальное русло.

– А лекарственные препараты с такими названиями у вас имеются?

– Что? Какие препараты?

– Ну «жрикокорок» или «крябряшмыг»?

Витя с недоумением уставился на Сашу.

– Вы шутите?

– Видел такие таблетки в продаже.

– Нет, конечно, это чистой воды совпадение. Мы ничего такого не продаем.

И Виктор взглянул на двух своих сотрудниц в ожидании поддержки.

– Все эти названия исключительно для внутреннего пользования, чтобы нам понимать, о какой степени проблемы идет речь.

Но Саша настаивал:

– А в продаже таблетки с такими названиями есть.

И он рассказал о ситуации, в которой оказалась его тетя Люба.

Витя был искренне изумлен.

– Впервые о чем-то подобном слышу. К нам и тому, чем мы тут занимаемся, это не имеет никакого отношения.

– Значит, у вас в офисе никто продажей лекарств с одноименными названиями не занимается?

– Нет, что вы! У нас тут не аптека, а реабилитационный центр. Да, методика работы с трудными подростками у нас нестандартная, но она приносит результат. А это главное.

Что-то про то, что цель оправдывает средства, Саша уже слышал. И кончилось тогда все плохо.

И он решил вернуться к конкретной теме:

– И что было с этим мальчиком?

– После возвращения ребенка домой сама заказчица-мать нам перезвонила и благодарила от всего сердца. По ее словам, ребенок вернулся назад покладистым, милым и послушным. Он больше не забывал благодарить свою маму. Он каждый день говорил ей, какая она хорошая и как сильно он ее любит. Он совершенно перестал клянчить у нее дорогие подарки или вообще какие-либо подарки. И вкусы его в еде также стали умеренными. Он даже полюбил овощи! Ребенок совершенно переменился, поняв, что от избытка вкусного тоже может быть плохо и тошно. Этой-то реакции наши коллеги и добивались, до отвала закармливая мальчика такими вредными вкусностями и заваливая его своими подарками.

Примерно так все Саша и понял. Но все же он решил уточнить:

– Значит, вы забираете детей у родителей и помещаете их в дом к дяде Валере и тете Наташе?

– Не обязательно туда. И не обязательно к ним. Мы с каждым ребенком работаем индивидуально. Для каждого разрабатывается своя программа. Ведь что помогает измениться одному, совсем не обязательно сработает с другим. Все дети разные. И для каждого нужен свой подход.

– Но в итоге у вас получается приветливый и ласковый ребенок?

– Да. Из злобных деспотов, капризуль или бук они превращаются в нормальных детей с адекватными поведенческими реакциями. Я не говорю, что мы делаем из них ангелов, у нас и цели такой нет. Мы лишь создаем для каждого ребенка в его новой семье, куда он так стремился, настолько невыносимые условия, что через день, через два, через неделю, но ребенок понимает, как был не прав, когда не ценил свою собственную семью. И все дети в итоге бывают страшно рады вернуться к своим родным родителям и ведут себя с ними правильно.

– Ведь они все неплохие ребята, – добавила Марина, – и в подавляющем большинстве за их капризами стоит простая избалованность.

Елена Валентиновна качнула головой:

– Всегда кажется, что где-то есть место, где лучше, где нас больше любят, где еда слаще, а напитки вкуснее. И когда дети понимают, что другие-то места и семьи могут быть, наоборот, еще хуже их прежнего дома, то начинают ценить своих собственных родных и по возвращении ведут себя с ними уже совершенно иначе.

– Но как вы забираете детей у их родителей? – Саша хотел знать всю механику процесса. – Похищаете их?

– Можем инсценировать и похищение. Но разумеется, с письменного согласия родителя и имея нотариально заверенную доверенность, в которую вписаны наши имена. Проблемы с законом нам не нужны. Но чаще всего мы знакомимся с нашими очередными «крябряшмыгами» в социальных сетях. Там их легче всего достать. Там они сами выкладывают нам свои вымышленные или реальные обиды. И мы предлагаем им выбор.

– Уйти в другую семью?

– Да. Как правило, девять из десяти детей ведутся на эту удочку и убегают из дома, как они воображают, тайком. Конечно, родители отслеживают каждый их шаг. Наблюдают и видят все, что происходит с их детьми. И конечно, не все дети попадают в такие шоколадные условия, какие видели вы. Просто тут так совпало, этот ребенок желал жить в собственном частном доме, а у его матери есть лишь городская квартира, за что ей от пацана регулярно и влетало. Церемониться в выражениях с собственной матерью у мальчика было не принято. И еще мать часто слышала от сына упреки, что она бедная и скупая, мало дарит ему игрушек, не позволяет есть сладости до отвала и лишь несколько раз в год водит в гамбургерные, когда он желает наслаждаться этими бутербродами каждый день. Все эти претензии высказывались в грубой форме, в приказном порядке.

– И вы выполнили все его пожелания?

– Мы впихнули в него столько гамбургеров и влили столько газировки, что он потом еще много месяцев даже смотреть на них не мог. Да, для этого конкретного ребенка были созданы именно такие условия.

– А какие бывают еще условия?

– Одна девочка постоянно укоряла свою мать, что у той нет других детей, а у самой девочки соответственно родных братьев и сестер. Мать страдала, потому что сама хотела бы иметь много детей, но из-за женских проблем была неспособна родить кучу отпрысков. Она и единственную дочь буквально выстрадала. Дочь же постоянно педалировала эту тему, оскорбляла мать, называя ту пустоцветом и другими обидными прозвищами. Мы поместили девочку в семью, где было восемь человек детей, причем старшие двойняшки уже состояли на учете в детской комнате полиции. Девочка выдержала в новой семье ровно три дня, потом еще денек посидела в подвале, куда ее заманили и затем заперли «братишки». И, выбравшись оттуда, разумеется, не без нашей помощи, девочка примчалась назад к своей родной маме со слезами раскаяния и громкими криками о том, какая же она была глупая и как счастлива, что она у мамы одна-единственная.

Постепенно до Саши доходило, куда он угодил и что тут происходит. Никакими лекарствами здесь и впрямь не торговали. Не до того было! «Крябряшмыгами» эти люди называли жестоких и капризных детей, которые доводили и мучили своих родителей до такой степени, что те были вынуждены обратиться за помощью к специалистам. Да, помощь тут оказывали нетрадиционную, но судя по всему, результаты были. И вреда избалованным детям здесь никто не причинял.

Так что же? Уходить?

У Саши голова пошла кругом. Если в «Пеликане» нету тетушкиных лекарств, а «крябряшмыги» – это трудные дети, которых собственные родители отчаялись перевоспитать, тогда что ему тут делать? Но, с другой стороны, если все так, как ему объясняют, то что же за лекарства купила тетя Люба? Что это за три коробки с таблетками, которые он ей приволок? Если в «Пеликане» никакими лекарствами не торгуют, где же их взяла тетя Люба? В какой-то другой фирме и у других людей? Но почему тогда Сашу она послала в «Пеликан»? Почему у нее оказался номер телефона офиса именно этих людей?

Ладно, допустим, торгующие лекарствами аферисты всучили доверчивой покупательнице чужой номер телефона. Но ведь в «Пеликане» признались, что «крябряшмыги» и «жрикокороки» – это их названия. Так они на свой манер называли трудных детей и подростков. Значит, совпадение все же есть?

И еще Саша не мог понять, как получилось, что ребенок, которого он видел на записи в цепких любящих объятиях дяди Валеры и тети Наташи, оказался тем самым грубым и невоспитанным мальчиком Митей, которого сам Саша видел в отделе дисков. Потом Павел – продавец дисков упомянул, что мальчика искала его мать, что ребенок пропал, никто не знает, куда он делся. Но Саша был уверен, что сегодня ему случайно показали видео с тем же самым ребенком. Что это был один и тот же пацан, – что недавно в торговом центре, что тут сегодня на видеозаписи.

Получается, Дима уже побывал в разработке у «Пеликана»? Тогда возможно, что он и сейчас вовсе не пропадал? И мать его не теряла? Она просто отправила ребенка на перевоспитание? Отправила тогда, отправила, наверное, и сейчас? Но к чему расклеенные многочисленные объявления о пропаже мальчика? Маневр для отвода глаз? Чтобы никто не заподозрил его родную мать в сговоре с его похитителями?

И Саша спросил:

– А можно посмотреть процессы, так сказать, онлайн?

– Хотите увидеть тех детей, которыми мы занимаемся сейчас? Боюсь, что это невозможно.

– Почему?

– Таковы принципы нашей работы. Никто, кроме сотрудников «Пеликана» и их родителей, не должен знать, что ребенок находится вовсе не у посторонних ему людей, а под наблюдением собственных родителей.

– Все равно не понимаю, зачем такая секретность, если ничего плохого не происходит.

– Но ребенок-то не должен об этом догадываться. Он не должен знать, что все происходящее с ним сродни театральной постановке. Весь смысл затеи в том, что ребенок воображает, что он весь из себя такой самостоятельный, сам ушел, сам разочаровался, сам вернулся. А вдруг сейчас вы увидите знакомого ребенка, захотите с ним связаться, сделаете это и разболтаете ему о том, что это все сплошной фарс? Как вы думаете, какова будет его реакция?

– Он будет разочарован.

– Разочарован – это слишком мягко сказано! Вся затея провалится! Операция будет сорвана! Процесс лечения пойдет насмарку. У нас уже были подобные прецеденты, и поэтому мы приняли все меры, чтобы в будущем избежать провалов по этой причине.

– А что, бывали провалы и по другим причинам?

Саше показалось, что женщин его вопрос смутил. Они едва заметно переглянулись, а потом опустили глаза в пол.

– Мы не боги, – развел руками Витя. – Мы всего лишь маленькие «пеликаны». Кстати, знаете, почему нами выбрана в качестве эмблемы именно эта птица?

– Нет. Скажите.

– Чтобы их птенцам было тепло в гнезде, пеликаны выщипывают весь пух у себя на теле. Эта птица стала символом заботливого отношения к детям.

Саша понял, что теперь Витя ему попросту заговаривает зубы, чтобы клиент забыл о своей неудобной просьбе. Но Саша чувствовал, что не должен уходить из «Пеликана». Идея, которая пришла ему в голову, когда он увидел на экране пропавшего соседского мальчишку, прочно засела там. Если эти граждане в первый раз сманили мальчишку к себе, вполне возможно, что они повторили этот фокус и сейчас? Не случайно они не хотят показывать ему тех ребят, которыми занимаются в настоящий момент. Конечно, Дима среди них.

И, сам удивляясь своему коварству, Саша спросил:

– Но бывает, наверное, и так, что с первого раза ваша методика кому-то из детей не помогает?

Ответ его обескуражил.

– До сих пор никто из родителей повторно к нам за помощью не обращался.

– Ни разу?

– Нет, никогда.

Саше так и хотелось крикнуть: «А как же тот мальчишка, который пропал недавно? Тот, которого ищут у нас в районе? Тот, который так хамил своей матери, что вполне мог удостоиться очередного вразумления? С ним как быть? Он же пропал уже второй раз! Не с вашей ли помощью?»

Но разговаривать об этом с Витей или настаивать на полной откровенности последнего было бы сейчас напрасной тратой времени. Сотрудник «Пеликана» ясно дал понять, что раскрыл все секреты какие мог. И все равно он ничего бы не прибавил к уже сказанному. Значит, надо было идти к той, кому судьба ребенка была важней других. К его матери.

Телефон для связи с ней у Саши был припасен заранее. Он как чувствовал, что ему еще придется встретиться с этой женщиной. И с тех пор как Саша в воскресенье вечером сорвал с двери их дома объявление об исчезновении Димы, так оно до сих пор и лежало в кармане у юноши вместе с другими вещами.

Едва выйдя из «Пеликана», Саша первым делом порылся в кармане, нашел среди других бумажек и квитанций нужную и позвонил несчастной женщине по указанному в объявлении номеру. Димина мать ответила сразу. Казалось, она караулила телефонный звонок и скорей всего так и было. И как только Саша обмолвился, что хочет поговорить о ее сыне, женщина сразу же дала свое согласие.

– Разговор будет долгий. Может, мне лучше к вам подъехать? Тем более что мы соседи.

Женщина без разговоров разрешила приехать к ней.