Текст книги "Тетушка с угрозой для жизни"

Глава 6

С первого же взгляда на эту женщину Саша понял, что ни о каком розыгрыше ребенка речи и быть не может. Бедную мать пропавшего Димы буквально шатало от горя. Она была бледна, под глазами у нее залегли черные круги. Волосы на голове были растрепаны. И она явно спала с лица. Бедняжка с трудом открыла Саше дверь и, когда провожала его до комнаты, внезапно схватилась за стену.

– Вы очень плохо выглядите.

– А чувствую себя еще хуже.

– Вы сегодня завтракали?

Женщина подумала и призналась:

– Нет.

– Вам надо поесть.

– Не могу затолкнуть в себя ни куска. Такой страх, что живот и горло буквально сводит судорогой. Даже пью я с трудом. Но не мучайте меня, скажите, вы знаете, где сейчас Дима?

– Я знаю, где он может быть.

– Говорите! Вы его видели?

– Сперва ответьте мне на вопрос, вы обращались за помощью в «Пеликан»?

Сначала женщина удивилась, а потом глаза у нее забегали.

– Говорите правду. От этого зависит судьба вашего ребенка.

– Ну да, обращалась, – через силу выдавила из себя она. – Подруга посоветовала. Понимаете, я воспитываю Диму одна. Мужа у меня нет и соответственно отца у Димы тоже. И боюсь, что я была слишком мягкой с сыном. Он всегда вел себя со мной не ахти, но в последние годы поведение стало переходить всякие границы дозволенного.

– И вы обратились в «Пеликан» за помощью?

Женщина взглянула на него очень внимательно:

– Вы же знаете, чем они там занимаются?

– Знаю. Сам был у них сегодня. Они показали мне записи с детьми, которые с их помощью перевоспитались раньше. И я увидел среди прочих вашего мальчика. А еще раньше я увидел объявление о его пропаже, сопоставил эти два обстоятельства. И… и пришел к вам. За объяснениями.

– Раз вы сами обратились в «Пеликан» за помощью, тогда вы меня поймете, – вздохнула женщина. – Подруга столкнулась с трудностями в воспитании сына. Она обратилась в «Пеликан», и им там здорово помогли. Толя стал совсем другим. Ласковым, послушным. А ведь был не лучше моего. Но после возвращения из «Пеликана» Толю как будто подменили. Совсем другой ребенок. Золото! Шелк!

– Вам тоже так захотелось?

– Да. Позавидовала я счастью подруги. И надо вам сказать, что в «Пеликане» работают настоящие волшебники. Когда Дима вернулся, то он почти полгода вел себя прекрасно. Он совсем на меня не злился. Напротив, постоянно повторял, какая я замечательная и чудесная. Но в последний месяц его словно бы опять подменили. Он стал груб, раздражителен, даже в присутствии посторонних позволял себе хамские выходки в отношении меня.

– Я наблюдал одну из них в магазине.

– Вы видели? – покраснела женщина. – Ну, тогда вы понимаете, как мне было досадно, что Дима снова стал… такой.

– И вы опять обратились за помощью в «Пеликан»?

– Нет! – воскликнула женщина. – В том-то и дело, что нет! Правда, я думала об этом, собиралась, но… но не успела. Дима пропал раньше.

– Но вы, наверное, обмолвились подруге о том, что у вас с Димой вновь возникли проблемы?

– Конечно, я жаловалась подругам. Той же Тамаре, например, жаловалась.

– Это ее сын?..

– Да, ее Толя тоже проходил по программе «крябряшмыгов». Это они так называют трудных детей.

– Я знаю.

– И Тамара мне тоже советовала обратиться в «Пеликан» еще раз.

– А вы мешкали. Возможно, Тамара это сделала за вас?

– Нет. С какой стати? – удивилась Димина мать.

– Хотела вам помочь. Видела, что вы не решаетесь, и сделала выбор за вас.

– И что? Думаете, они забрали Диму, не уведомив об этом меня?

– Но вы же не знаете всех методов их работы. Возможно, если в первый раз не помогло, они применили в отношении вас с сыном уже новую, более жесткую методику.

– Мне это и в голову не приходило, – пробормотала женщина. – А ведь вы правы, молодой человек. Такое вполне могло быть. Ах, если бы это оказалось так, как вы говорите! Мне так страшно! Ведь на этот раз я понятия не имею, где Дима может находиться. Тогда-то, в первый раз, все было совсем не страшно, я могла наблюдать за Димой с помощью компьютера хоть постоянно. Я видела, что с ним обращаются хорошо, даже слишком хорошо, буквально заваливают вкусностями и задаривают подарками. Я даже пробовала возражать, но мне в «Пеликане» сказали, чтобы я не вмешивалась, что результат будет. И он был!

– Я вас понимаю. Вам просто хотелось иметь послушного и ласкового ребенка. Сами вы не могли от него добиться ни ласки, ни послушания. И обратились к специалистам.

– Что же тут такого? Они не причинили вреда моему Диме. Если бы было иначе, я бы вмешалась!

– Возможно, поэтому в этот раз они и не уведомили вас о том, что забирают Диму.

– Но почему?

– Может, потому, что в этот раз его не будут закармливать шоколадом и заваливать игрушками. Возможно, на сей раз он окажется совсем в других условиях.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась женщина.

– Методы у них в отношении разных детей тоже разные. Одну девочку они поместили в многодетную семью, где воспитывались также и малолетние хулиганы. Девочка была в ужасе от условий проживания в этой семье. Только после этого она начала ценить своих собственных родителей и свою собственную семью. Понимаете?

– Нет.

– Условия, в которых оказалась та девочка, были уже совсем не такими приятными, как у вашего сына. А возможно, что другие дети подвергались еще более суровым испытаниям. Например, их могли поместить к родителям-алкоголикам. Или к родителям, которым абсолютно наплевать на своих детей. Или к тем, которые поднимают на детей руку. Да мало ли какие еще могут быть варианты.

– Но почему же эти в «Пеликане» не посоветовались сперва со мной!

– Наверное, потому что знали: вы станете возражать, окажись ваш Дима, скажем, у четы маргиналов, которые морят детей голодом, потому что им просто не до того, чтобы помнить о них. Или в семье, где к детям применяют такое воспитательное средство, как розги. Колотят их там почем зря!

– Ну нет!

– Вы бы возражали?

– Разумеется! Разумеется, я бы возражала! – возмутилась женщина от всей души. – Я бы им это категорически запретила делать!

– А между тем любой воспитательный процесс – это умелое сочетание двух вещей. Первое – это пряник, поощрение, которое получает ребенок за хорошее поведение. И второе – это кнут, какое-то наказание, которое заставляет ребенка понять, что так делать не стоит.

Но женщина отреагировала необычайно бурно.

– Чтобы кто-то хоть пальцем посмел тронуть моего Диму! – вознегодовала она. – Ни за что! Я считаю, с детьми нужно разговаривать. Раз за разом объяснять, что такое хорошо, а что плохо. Но ударить… или избить… Это унижает достоинство ребенка. А уж чтобы кто-то чужой наказывал Диму! Я даже сама его никогда не наказывала!

А возможно, что и стоило бы! Но Саша это лишь подумал, вслух говорить не стал. Он уже понял, что был прав в своих догадках. Эта женщина неспособна критически осмыслить поведение своего сына. Он ей представляется каким-то ангелом, которого нужно лишь мягко пожурить и дальше все будет с ним в полном порядке. Но в «Пеликане» работают опытные специалисты. Они уже поняли, что с Димой пряник не помогает, пора применить к нему кнут.

Но как его применить, если мать категорически против и громогласно об этом заявляет? Наверное, она и в «Пеликане» тоже говорила о своих педагогических воззрениях. Вот они и выманили Диму, чтобы применить к нему новую методику, а затем вернуть уже выздоровевшего от своих капризов мальчишку его матери. А то, что женщина тут с ума сходит, есть и спать не может, делу нисколько не мешает. Чувства матери, которая так безобразно избаловала собственного ребенка, что фактически его испортила, могли и не учитываться.

Как они там говорили, главное, чтобы цель оправдывала средства?

Сотрудники «Пеликана» явно видели в этой фразе свой лозунг. И могли применить к Диме средства воздействия куда более строгие, нежели в первый раз. Саша это и попытался донести до женщины. Но она лишь твердила, что Дима ее – прекрасный мальчик. И что с ним достаточно просто поговорить, чтобы он перестал делать плохо и стал делать хорошо.

И Саша отступил. Что проку толочь воду в ступе? Если уж самому Диме не удалось навести эту женщину на ту простую мысль, что пара шлепков по мягкому месту пошла бы ее ребенку на пользу, то никому другому этого точно не удастся сделать. Своей неуемной любовью и неумеренной заботой эта женщина превратила своего сына в то маленькое гадкое чудовище, которое и довелось наблюдать Саше в торговом центре.

И поэтому парень прекратил дебаты на тему воспитания Димы и просто спросил:

– Кому еще кроме Тамары вы говорили о том, что у вас с Димой вновь возникли проблемы?

– Многим. Но, кроме Тамары, никто больше не связан с «Пеликаном». И вряд ли кто-то из них станет таким образом перевоспитывать нас с сыном. Да и они… не верю, что они могли так с нами поступить. Это жестоко!

– Но вы позвоните этой Тамаре? Спросите, сообщала она в «Пеликан» о ваших проблемах с сыном?

– Я не могу, – покачала головой Димина мать.

– Почему?

– Мы с Тамарой крупно поссорились. Она теперь, если видит мой номер, то не берет трубку.

– Напишите ей смс.

– Не читает.

– Обратитесь к ней в «ВКонтакте» или другой группе.

– Нету Тамарки ни в одной группе. В «Одноклассниках» у нее есть страничка, но Тамара за все время там всего несколько раз побывала, увидела, какие все стали успешные, закомплексовала на свой счет и больше туда не суется. Честно говоря, я ее понимаю. У всех там и дома, и квартиры, и машины. На море отдыхают.

– Что же, у вашей подруги дела так плохи, что и к морю не выбраться?

– Поймите правильно, Тамара тоже своего Толика регулярно возит к морю – лечить его гайморит. Только они дикарем туда едут, на три копейки койки себе в сарайчике снимают, туда и обратно всю дорогу на поезде в плацкарте трясутся. И нету там им никакой красивой жизни. Что Тамара на кухоньке приготовит, то они с Толиком и поедят. А если хозяйка вредная попадется или кухня маленькая, а народу много, Тамара и не готовит ничего. Персиков с виноградом у торговок купит, и порядок. С хлебом фруктов поедят, кефирчиком или соком запьют, тем и сыты весь день. А одноклассники фотки выкладывают, где все они по дорогим отелям с бассейнами да ресторанами шастают. Так что море морю тоже рознь, – со вздохом закончила женщина.

– Все равно! Как-то же надо с вашей подругой связаться. Давайте я ей со своего мобильного позвоню. Мне-то она ответит?

– Может быть. Хотя Тамара такая, что, если номер незнакомый, может и не подойти.

Но Саше повезло. Уже после третьего гудка ему ответил женский голос. На заднем плане раздавалось жалобное треньканье фортепиано, терзаемое чьими-то неумелыми руками.

Одновременно слышался голос педагога:

– Пальцы круглей! Кисть не заваливай!

Видимо, проходил урок музыки. Саша представился Тамаре сотрудником полиции, занимающимся розыском пропавших детей, и торопливо изложил суть проблемы.

И услышал в ответ:

– А я совсем не удивлена, что Дима отчебучил что-то такое.

– Думаете, мальчик ушел сам?

– Запросто! Поссорился с матерью и решил ее проучить.

– Его нету уже почти трое суток.

– И что? У друзей отсиживается. Димка вообще гулена. Не то что мой Толик. Вот домашний ребенок. А Дима шебутной. Он иногда целыми днями где-то шляется. У него друзей много. Это мой Толик домашний мальчик, из школы домой, из дома в музыкалку. А Дима оторви и брось! Он у Лиды вообще какой-то неуправляемый с самого начала получился! Даже в детстве совсем ее ни в грош не ставил. А подрос, так вообще испортился. Ничего делать не хочет, хамит, учебу забросил. Лида с него пылинки сдувает, а он от этого еще больше во вкус входит. А вот мой Толик и послушный, и покладистый. На фортепиано отдала его учиться. Успехи уже есть!

– Толя, что ты играешь? – допытывалась как раз в этот момент учительница на заднем плане. – Нет, скажи мне, что ты играешь? Какая это нота?

– Соль? – раздался робкий голос.

– Ре! А тебе надо было сыграть фа! Давай сначала.

И снова начались мучения старого фортепиано. Пока Тамара, явно неспособная посмотреть критическим взглядом на своего Толю, его нахваливала, он у нее был и умным, и послушным, и первым учеником, Саша все пытался понять, какую же мелодию пытается сыграть ребенок. Но так и не смог это сделать. Может быть, Толя и был прекрасным мальчиком и где-то даже первым учеником, но музыка – это было явно не его.

Но когда Саша осведомился, пыталась ли Тамара помочь своей подруге, он услышал:

– Пусть со своими проблемами сама разбирается. Я ей пыталась совет дать насчет Димы, а она меня открытым текстом послала. Ну, вот пусть теперь сама и расхлебывает. Не слушала, что ей умные люди говорят, теперь сама виновата!

И Тамара бросила трубку как раз на том месте, когда учительница музыки, отчаявшаяся добиться от ученика хоть чего-то, начала играть сама. Оказалось, что это легко узнаваемая мелодия «Катюши». Но Толик, похоже, за все время не сумел сыграть ни одной верной ноты.

Закончив разговор, Саша задумался. А потом спросил у Лиды:

– А по какой причине вы поссорились со своей подругой?

– Не ваше дело.

– Если обида ей была нанесена серьезная, Тамара могла вам отомстить.

– И похитить Диму?

– Она знает, что для вас ребенок – это самое дорогое. Ведь так? Так. Поэтому если мстить, то только через него.

– Нечего Тамарке на меня обижаться! Если уж кому и обижаться, то это мне. Такое ляпнуть!

– И что она вам сказала?

– Сказала, что у моего Димы завелись взрослые друзья – какие-то молодые мужчины. Что она увидела их компанию случайно на улице, узнала Диму и проследила за ними. Тамара заявила, что эти мужчины водят Диму по кафе, угощают его там, потом на машинах катают, обнимают, а может быть, в самой машине уже и не только обнимают, но и еще что-то с ним делают. Понимаете, о чем тут речь?

Саша кивнул.

– Тамара велела мне запереть Диму дома. Сказала, что это будет лучше всего в первую очередь для него самого. Такую грязь разлила! Сказала, что ребенок не по годам испорчен, что его надо строго наказать, чтобы помнил и знал, наговорила мне кроме всего прочего еще столько всяких гадостей про Диму, что я не выдержала и тоже кое-что сказала про ее вечно сопливого Толю, который до сих пор толком читать не выучился. Совсем дурачок он у нее, вот как! И Тамара обиделась!

– Ну, конечно, она обиделась.

– А мне не обидно, когда она такое про Диму говорит!

Ясно, две старые подруги погорячились, наговорили друг другу гадостей, а теперь обе жалеют в душе. Но жалеть-то о ссоре они жалеют, а как помириться, не знают. И кроме того, ни одна, ни другая не желают сделать первый шаг навстречу.

– И давно вы с Тамарой вот так «по душам» поговорили?

– Неделю назад, может, дней десять.

Совсем недавно!

– А что это за мужчины такие, которые были с вашим сыном?

Женщина мигом ощетинилась. Как же, снова задели ее ребенка!

– Вы тоже верите в эту грязь! Мой Дима не такой!

– Конечно, я уверен, что Дима ничего такого этим людям не позволял. Они просто сходили в кафе и покатались по городу.

– Вот именно.

– Но вы же понимаете, ребенка легко обмануть. Один раз они его покатали, а второй раз взяли и увезли.

– Да, действительно, – пробормотала Лида. – И как же мне это в голову не пришло? Действительно, они могли его увезти.

– Необходимо хорошенько расспросить Тамару. Позвоним ей снова, но теперь разговаривать с ней будете уже вы!

Но сколько они ни набирали Тамарин номер, та больше разговаривать не захотела.

– Вот цаца!

Тем не менее версия Саши о том, что Диму могли увезти мужчины, с которыми его связывали весьма дружеские отношения, несколько приободрила Лиду.

– Я до Тамары доберусь! Она мне все скажет!

Но и о другой версии, что к похищению причастны сотрудники «Пеликана», забывать тоже было нельзя. Женщина быстро собралась и поехала в «Пеликан», чтобы попытаться понять, что сотрудники знают о судьбе ее Димы. А Саша пошел домой. У него накопилось множество вопросов к тете Любе.

Последняя ждала его дома. И ждала с явным нетерпением. Набросилась на Сашу с расспросами прямо у дверей.

– Ну как? Удалось тебе договориться насчет дисков? Они их передадут?

Саша в этот момент с трудом отбивался от прыгающего возле него и буквально исходящего восторгом Барона, который при виде дорогого вернувшегося домой хозяина совсем потерял голову. И поэтому заговорить нормально Саша смог не сразу.

Но потом он все же отдышался от бурных знаков внимания, оказанных ему Бароном, и спросил:

– Тетя Люба, а как вы вообще узнали об этих таблетках?

– По объявлению. У нас на доме висело объявление. Я позвонила, номер телефона там был другой указан, не тот, что я тебе дала, но так всегда бывает. У диспетчера один номер, в отделе заявок другой, на складе третий, у директора четвертый. Ничего странного в этом нет.

– Допустим. Вы позвонили им, и что?

– Мы оформили заказ. Я его оплатила. И мне сказали, где я могу забрать товар. Очень удобно, пункт выдачи оказался в твоем городе да еще рядом с твоим домом.

– Да. Удобно, конечно. А тот номер, по которому я сегодня звонил? Как вы его получили?

– Мне его дали на случай непредвиденных накладок. Сказали, что это офис их представительства в Питере.

– Ах, вот как. Ну так я могу вам сказать, что вас обманули!

И Саша рассказал о своем посещении офиса «Пеликана». Тетя Люба его внимательно слушала. А когда Саша закончил, заявила:

– Невероятная чушь! Ты что-то не так понял! Они должны торговать таблетками!

– Но таблеток там нет. И дисков нет. Это какая-то наполовину благотворительная, наполовину непонятно какая организация, которая занимается трудными подростками. Все!

– Там должны торговать таблетками. Это их телефон!

Ну что же, единственное, что мог в такой ситуации предположить Саша, что кто-то из милейших сотрудников «Пеликана» приторговывает еще и таблеточками. А чтобы не путаться, дал этим лекарствам те самые названия, какие порядочные сотрудники использовали для обозначения степени проблемности ребенка.

– «Крябряшмыг» – это по их обозначениям просто трудный подросток с капризами и грубым поведением. «Жрикокорок» – это тот, у кого, кроме всего прочего, наблюдается еще и пищевая или любая иная зависимость. Ну а тот, которого называют «вырвиглаз», – это уже самая последняя стадия, когда ребенок фактически упущен, родительский авторитет для него пустое место, он хулиганит, связался с дурной компанией, уже совершал правонарушения и до тюрьмы ему остается всего несколько шагов. К таким детям и меры применяются самые экстренные.

И снова в голове у Саши мелькнула мыслишка. А не мог ли Дима за истекший год превратиться из «крябряшмыга» в «вырвиглаза»? Тогда и меры к нему были применены соответствующие!

Но тетя Люба не унималась и твердила свое:

– Как же мои таблетки? Как же так?

– Просто кому-то из сотрудников «Пеликана» втайне от остальных пришло в голову спекульнуть некими фальшивыми лекарствами.

Тетя Люба так и ахнула:

– Фальшивыми? Как фальшивыми?

Саша лишь тяжело вздохнул. Что тут скажешь?

Вряд ли эти купленные тетей Любой лекарства с отпечатанными на принтере и криво наклеенными вручную этикетками можно воспринимать серьезно. В лучшем случае они не окажут никакого воздействия на организм. А в худшем… Что в худшем, Саша не хотел даже предполагать и тихо радовался, что ни дисков, ни считывающего устройства ему найти не удалось, а значит, и прием таблеток тетей Любой откладывается.

Сама она была в крайней степени разочарована.

– Никакого результата. А я так на тебя надеялась! Придется завтра к ним самой ехать разбираться.

Саша не возражал. Пусть лучше тетя Люба сама поймет, что ее обманули, чем ему пытаться ей это втолковать.

Сейчас Сашина голова была забита пропажей ребенка, а вовсе не какими-то там дурацкими таблетками. Почему Тамара не отвечает? Как она не понимает, у ее подруги беда! Нельзя же обижаться на человека в такой ситуации!

Вечером того же дня Тамара позвонила сама. Голос у нее срывался от волнения:

– Полиция? Скажите, это полиция?

– Нет.

– Но это вы же звонили мне сегодня! Ваш номер у меня сохранился в вызовах.

– Да, я вам звонил. Но я…

Саша собирался признаться, что соврал и что к полиции он не имеет никакого отношения, но Тамара ему не дала этого сделать.

– Вы мне нужны! – закричала она. – Мне нужна полиция! Сыщики! Мой мальчик пропал!

– Ваш сын Толя?

– Да, мой сын Толик! Он пропал! Исчез! Похищен!

– Подождите, всего несколько часов назад я слышал, мальчик был с вами.

– Был! А теперь нет! Увезли! Украли! Прямо на моих глазах это случилось! Я уже звонила в дежурную часть, но там сидят такие жестокие люди, они мне сказали, что пока бить тревогу еще рано. Я оставила им заявление, но они так медленно действуют! А мне надо срочно! Я чувствую, что Толя в беде.

Саша невольно стал заражаться волнением Тамары. Как будто бы тот колотун, который бил ее, таинственным образом просочился в эфир, а потом уже волнами достиг самого Саши.

– Можете описать внешность похитителей?

– Их самих я не видела, но зато я видела их машину.

– Опишите все случившееся более подробно.

Тут Тамара не заставила себя долго упрашивать. Изложила события сегодняшнего вечера почти поминутно. После того как урок музыки, к облегчению всех, закончился, Толя попросил в награду за свои старания чего-нибудь вкусненького. Тамаре тоже нужно было в магазин, чтобы купить разное по хозяйству. Так что желание сына полностью совпадало с ее планами. И они пошли в магазин вместе. В магазине в общей сложности они провели около часа, просто бродили между прилавков, рассматривали товары, прикидывали, чего бы эдакого им хотелось.

У матери с сыном были разные интересы. И если Тамара задержалась в отделе бытовой химии, выбирая стиральный порошок нужного качества и по приемлемой цене, то Толя отправился в отдел сладостей и другие интересующие его места. Мальчик был уже немаленький, не обязан все время торчать возле мамы. Но внезапно Тамара поняла, что уже довольно долго не видит возле себя сына. Обычно он появлялся, потом уходил снова. А тут прошло уже минут 15, но Толик все еще не появлялся.

Мать позвонила ему на сотовый, но мальчик не ответил. Когда мать набрала номер повторно, телефон оказался выключенным. Тамара встревожилась еще сильней. Она обежала весь магазин, заглянула в излюбленные места, где обычно застревал ее сын и где он мог не услышать ее звонка, но там Толи не обнаружилось. Тогда Тамара обратилась за помощью к администрации. Было сделано объявление по радио. Но Толя и тут не появился.

– Я напрасно прождала его у стойки администрации целых полчаса. За это время объявление было сделано трижды, но все зря!

Мать дошла до такой стадии кипения, что вызванный начальник смены ее пожалел.

– Что вы так трясетесь. Пойдемте глянем по камерам. Может быть, ваш шкет где-нибудь прячется. Сейчас дети все сумасшедшие. Вчера иду мимо витрины со свежей сдобой, вдруг из-за нее выскакивает какой-то мальчишка, в руках у него пистолет, целится в меня и кричит, что я сейчас у него сдохну. Хорошо, что я сориентировался, пистолет у гаденыша вырвал, он игрушечным оказался. А парень, оказывается, насмотрелся разной дребедени в кино и решил меня то ли разыграть, то ли что. Сам толком не мог объяснить, зачем ему это понадобилось.

Тамара немного успокоилась, но затем разволновалась еще сильней.

На записи видеонаблюдения они с начальником охраны быстро нашли саму Тамару и Толика. Фигурки были маленькие, но хорошо различимые. Сначала мальчик кружил по магазину, то приходя к маме, то уходя дальше. Ничего подозрительного не происходило, но затем ему кто-то позвонил по телефону. И после короткого разговора ребенок поспешил к выходу.

– Теперь он на стоянке, – прокомментировал начальник охраны. – Но вы не волнуйтесь, камеры есть и там.

С помощью камер они увидели, как Толя без малейшего принуждения садится в чей-то автомобиль, который через минуту трогается с места и выруливает из зоны видимости камер.

– Вам знакома эта машина? Мог на ней приехать кто-то из ваших близких?

Увы, машину такую Тамара ни у кого из своих знакомых припомнить не могла. Она со страхом наблюдала за тем, как ничем не примечательный «Форд» какого-то темного цвета выруливает со стоянки. В действиях водителя не чувствовалось ни малейшего волнения, словно бы увозить чужих мальчиков от их матерей было для него в порядке вещей.

У Саши возникло сразу несколько вопросов:

– А номер машины вам удалось рассмотреть?

– Он был забрызган грязью.

– А внутри салона кто сидел?

– Я не разглядела.

– Какие-нибудь отличительные приметы у этой машины были?

– Не знаю. Я ничего такого не заметила.

Саша растерялся. Слишком скудные приметы, чтобы в многомиллионном городе можно было по ним найти одну-единственную машину. Может быть, у полиции и есть возможности, но захотят ли полицейские их задействовать достаточно быстро, пока еще не поздно?

– Я попытаюсь вам помочь, – сказал Саша. – Но вы со своей стороны тоже должны мне помочь.

– Чем?

– Вы же знаете, у вашей подруги тоже пропал мальчик.

– Да! Теперь я так хорошо понимаю Лидусю! Бедная она бедная, как я могла быть такой жестокой в отношении ее! Когда ребенок пропадает на самом деле, это ужасно. Одно дело, когда он у тебя удирает из дома как бы понарошку. То есть он думает, что все всерьез. Но ты-то сама знаешь, куда и к кому он пошел. Одно дело, когда сама следишь за каждым его шагом, и совсем другое, когда он исчезает вот так… Без всякого предупреждения, неизвестно куда, с кем и зачем.

– Ребенок вашей подруги именно так и пропал.

– В свое оправдание могу сказать, что сначала решила, что Дима просто дурачит свою мать. У него случались задвиги, когда он мог уйти из дома и шататься до вечера, если, скажем, она не купила ему игру или что-то в этом роде. Но если Дима исчез так же, как и мой Толя… Если его тоже увезли какие-то люди, тогда я виновата перед Лидусей.

– Как именно пропал Дима, мы не знаем. Единственное, что известно, Димины странички в соцсетях подверглись взлому. Вся хранящаяся там информация исчезла.

– У Толи всего одна страничка в «ВКонтакте». Я сейчас посмотрю, что там. Сейчас, одну минуточку.

Минуточка оказалась короткой.

Вновь послышался голос Тамары.

– Не могу войти. Как странно. Тут пишут, что страница подверглась атаке и была заблокирована.

– И у вашего сына тоже!

– Да, получается, так.

– Скажите, Тамара, вы ведь тоже обращались к услугам «Пеликана»?

– Да. Одно время Толя стал вести себя не очень хорошо. Не то что бы он грубил или скандалил, но он перестал выполнять мои требования. Скажу ему делать уроки, он вроде бы идет к своему столу, сидит за ним, но уроки не делает. Пялится в стену – и все. Часами мог так сидеть. Скажешь ему посуду помыть, возьмет одну тарелку и стоит с ней, протирает, протирает. Вода льется, я нервничаю, а дело стоит. Вроде бы и просьбу выполняет, а дело не движется. Книгу прочитать надо, вообще беда. Как ни зайдешь, он все одну и ту же главу читает. Я прямо в отчаяние приходила и, что делать, не знала. Но ничего, эти в «Пеликане» быстро Толю уму-разуму научили. Отдали его в семью, где все такие же тормоза. Он обед попросит, ему – «сейчас» и сиди после этого часа три свой обед жди. В туалет хочешь? Туда сразу не попадешь, в семье ты не один и все задумчивые, так что в туалет постоянно очередь. Где человеку хорошенько подумать, как не там? Значит, снова жди. Так мой Толик два дня прождал то одного, то другого, а потом ко мне вернулся. И значительно резвей начал на мои просьбы реагировать.

– Ваша подруга сказала, будто бы вы видели ее пропавшего мальчика незадолго до того, как он таинственным образом испарился?

– Да, я видела Диму. Наблюдала его в компании каких-то ребят. И знаете, они мне совсем не понравились.

– Почему?

– Они Диме решительно не подходили. Начать с того, что все они были гораздо старше его. Хотя взрослыми их тоже назвать было нельзя. Самому старшему в их компании вряд ли исполнилось двадцать. Но они приехали на двух дорогих иномарках, вели себя шумно, развязно. Когда шли по тротуару, расталкивали прохожих, обзывали их чернью и быдлом, гнали от себя прочь. Все такие из себя богатые, крутые, свято уверенные в том, что с папочкиными денежками они точно в этой жизни не пропадут.

– И Дима был с такими ребятами в одной компании?

– Да.

– Это был точно он?

– Я хорошо его разглядела. Специально глаза таращила, он или не он? Он! Наш Дима!

– Но он-то сам на мальчика мажора никак не тянет. Они с матерью живут не бедно, но и совсем не богато.

– Думаете, я этого не знаю!

– И как богатые ребята приняли Диму в свою компанию?

– Знаете, я то же самое подумала и сильно удивилась. Тем более что те ребята были гораздо старше Димы. Но мне показалось, что он у них кто-то вроде шута или забавной игрушки. Мне не понравилось, как они его таскали то за волосы, то за уши, то за шкирятник. Вроде как все и по-дружески, но мне кажется, Диме было такое обращение неприятно.

– Но он терпел?

– Терпел. Но вот чего ради? Я позвонила Лиде, сказала, чтобы она присматривала за мальчишкой. Пусть лучше дома целыми днями сидит, как, например, мой Толик.

Но тут женщина вспомнила, что эта рекламируемая ею методика не уберегла ее собственного Толика от исчезновения, и снова заплакала. Уже который раз с начала разговора. Как мог, Саша ее утешил. Но что он мог сказать несчастной женщине? Чем мог ее обнадежить?

– Хорошо хотя бы уже то, что они пропали оба.

– Чем же это хорошо? – шмыгнула носом Тамара.

– В компании всегда лучше. И потом, искать двоих все-таки легче, чем одного. В одном случае преступник может и не оставить следов, а вот в другом уже наследит. Так мы его и сцапаем. И обоих ребят найдем.

Эти слова весьма слабо утешили мать Толика. И в слезах она отправилась звонить своей подруге, надеясь, что хотя бы у нее найдет если не утешение, то сочувствие и поддержку.

А Саша стал думать. Это что же получается? Почти одновременно у двух старых подруг пропали их сыновья. Мальчишки примерно одного возраста, оба растут в неполных семьях, матери их дружат между собой. Вполне вероятно, что за исчезновениями этих двух мальчиков стоит один и тот же человек. Но кто этот человек? И где его искать? Логично было бы предположить, что этот человек имеет отношение к обеим женщинам. Но сами они никого из своих родных или знакомых заподозрить в содеянном не могут.

И наконец, самое главное, какова же конечная цель похитителя мальчишек? Что он намерен с ними сделать?