Текст книги "Тетушка с угрозой для жизни"

Глава 13

Тетя Люба постучала в дверь, когда солнышко уже светило в окно.

– Саша, ты спишь? – спросила она шепотом.

– Сплю.

Тетя Люба немного помолчала. Саша тоже молчал. Он догадывался, что она неспроста топчется возле его двери. Что-то ей от него нужно.

– Прости меня, Саша. Я должна была сразу тебе во всем признаться.

– В чем признаться?

Тетя Люба помолчала, а потом предложила:

– Может, выйдешь?

– Почему бы и нет?

Парень распахнул дверь и с вызовом взглянул на родственницу.

– Ну? Что еще вы хотите мне рассказать? Какую еще лапшу вы сварили?

– Ка-какую лапшу?

– Ту, что вы мне на уши собираетесь повесить и раскидистой клюквой сверху приправить!

Саша не скрывал своего раздражения. Не очень-то приятно сознавать, что тебя все время использовали вслепую. Обвели вокруг пальца, как какого-нибудь доверчивого дурачка. И то, что как раз именно дурачком он и оказался, раздражало еще сильней.

Тетя Люба в ответ поморщилась:

– Сашка, давай поговорим с тобой, как взрослые люди, без этих твоих детских обид. Ну, не могла я сразу же признаться тебе в том, кто я такая и чем занимаюсь. Ты бы тогда меня и на порог не пустил. Мог не пустить. Существовала такая вероятность, мы должны были ее избежать.

– Как это я не пустил бы вас на порог? И кто это мы? Нет, я не пойму, о чем вы тут говорите? Вы же наша родня, как бы это я вас не пустил?

– Вижу, ты еще ничего не понял, – вздохнула тетя Люба. – Обидно.

– Это вам обидно? Что вам обидно?

– Обидно, когда родные люди становятся настолько чужими друг другу, что даже не помнят, как выглядят их родственники. Встретятся нос к носу и не узнают. Ну, твоя мама еще ладно, изображение по скайпу далеко от совершенства, могла и перепутать. Да и я шифровалась как могла. То масочку на лицо наляпаю, то кремом обмажусь, она моей физиономии и не видела толком. Но ты-то! Ты видел меня воочию. Разговаривал со мной. Наблюдал не один день. Неужели ничего у тебя в душе не шевельнулось?

– А что должно было шевельнуться?

– Неужели ты так и не понял, что никакая я не тетя Люба?

Саша оторопел. Он ожидал любого поворота событий, но только не такого.

– Как не тетя Люба? – пробормотал он. – А кто же вы?

– Я офицер службы специального назначения. Наша специализация – преступления в соцсетях. Ни для кого не секрет, что сейчас развелось видимо-невидимо злодеев самой разной величины, которые из реального мира переместились в виртуальный. Пакостники долгое время орудовали практически безнаказанно. Но с тех пор, как десять лет назад наше подразделение начало свою работу, кривая преступлений данного характера резко пошла вниз. Хотя, не скрою, иногда они все же еще встречаются.

Саша помотал головой. Услышанная новость упорно не хотела укладываться у него в голове.

– Погодите. А как же тетя Люба? Вы же – это она?

– Нет! Я – это не она.

Голос тети Любы звучал решительно. Или уже не тети Любы? А если не тети Любы, тогда кого? Кого он пустил к себе на порог, если не тетю Любу?

Саша почувствовал, как его охватывает легкая паника. Нет, это уже слишком. Так не может быть. Только не с ним. А, понятно! Это все не по-настоящему.

Саша даже засмеялся с облегчением от того, что наконец придумал подходящее объяснение:

– Вы шутите! Я понял!

– Нет. На сей раз нет.

– Но вы же… Вы столько всего мне рассказывали! О нас! О нашей семье! Этого не мог знать никто, кроме…

– Кроме самой тети Любы?

– Ну да! Это вы и есть.

Женщина усмехнулась:

– А почему тебе в голову не приходит такая простая мысль, что я могла все эти ваши семейные истории попросту узнать?

– Откуда? От кого?

– От Любы.

– От нашей тети Любы? Но зачем бы ей вам все это рассказывать?

– А зачем люди вообще рассказывают друг другу о себе, о своих близких? Ведь это так приятно посидеть вечерком за чашечкой чая или даже чего-то покрепче, поболтать, посплетничать по-соседски.

– Так вы… Вы соседи?

– Да, мы с Любой всю жизнь прожили на одной лестничной площадке. Дружили. Ее жизнь прошла у меня на виду. И когда возникла необходимость внедриться в ваш город и более того, в ваш микрорайон, Люба сама предложила этот вариант.

– Какой вариант?

– Поселиться у вас дома.

Саша не знал, как ему и реагировать. Что за странные вещи рассказывает эта женщина? То говорит, что она тетя Люба, то уверяет, что ее соседка.

– И как вас звать?

– Катя. Екатерина Великая. Сразу предупреждаю, Великая – это фамилия. Досталась мне в наследство от моих родителей.

– А-а-а…

Что-то смутное стало вырисовываться в памяти у Саши. То ли мама, то ли бабушка, то ли еще кто-то из родни упоминал про женщину, которая ходит в соседках у тети Любы и носит столь звучные имя и фамилию.

– Так это вы! И вы же служите в органах! – воскликнул Саша. – Мне про вас рассказывали!

– Вспомнил наконец. Да, это я. Лично мы с тобой знакомы не были. Но я про тебя тоже слышала так много, что фактически ты стал моим хорошим знакомым. И когда возникла необходимость внедриться к вам в семью, я ни минуты не сомневалась, что у меня все получится. Конечно, была опасность, что меня рассекретит твоя мама. Она-то в отличие от тебя жизнью тети Любы немного, но интересуется. Она хотя бы помнит, как Люба выглядит. Для меня это могло стать проблемой, но я сумела подстраховаться.

Саша почувствовал, как сначала кончики его ушей, потом сами уши, а за ними и щеки начинают ярко алеть и наливаться жаром.

– Я… Почему… Я тоже помню, как тетя Люба выглядит.

Екатерина смотрела на него насмешливо, мол, мели, Емеля, твоя неделя, и ничего не отвечала. Все было ясно без слов.

– Но вы тоже хороши! – кинулся в наступление Саша. – Могли бы сразу сказать, кто вы такая!

– Не могла! Я тут не в бирюльки приехала играть. Наша группа занимается вычислением опасного преступника. На его счету уже немало жертв. Специализируется этот гад на малолетних, и уже без малого полдесятка мальчишек в возрасте от десяти до двенадцати лет сперва оказались в лапах этого мерзкого гада, а затем исчезли навсегда.

– Погодите! – воскликнул Саша. – Дайте, я догадаюсь сам! И все они считались трудными и в разное время проходили курс исправления в «Пеликане»?

– Ты удивительно догадлив. Даже странно, что при такой светлой голове ты не рассекретил меня еще раньше самостоятельно.

Екатерина то ли ехидничала, то ли подлизывалась к нему. Скорей второе, иначе зачем бы она пришла извиняться перед Сашей? И зачем бы делала ему теперь комплименты, стремясь сгладить острые углы между ними? В другой раз Саша бы плясал от радости, что его самого назвали умным, а голову его светлой. Но сейчас он лишь отмахнулся. До того ли ему было, когда он почувствовал, что новая знакомая явилась в их город по тому же делу, каким занимался и он сам. А значит, они союзники. И даже больше того, соратники! Если Екатерина сейчас поможет ему в поисках пропавших мальчишек, если они с помощью Екатерины найдут Толю с Димой, то, так уж и быть, Саша простит ей обман!

Но оказалось, что все далеко не так просто. Тетка Люба, как по старой памяти продолжал называть свою знакомую Саша, сама не имела понятия о том, где сейчас находятся мальчики.

– Дело, которое было мне поручено, касалось исключительно Игоря. Это за ним мы следили, подозревая его в причастности к исчезновению ребят. Слухи о его сексуальных забавах дошли до сильно вышестоящего над ним начальства. Но слухи были, а вот доказательств не было. И нашей группе поручили выяснить, правдива ли информация об Игоре и что там случилось с мальчишками.

Наверху желали точно знать, что этот человек виновен или же не виновен. А так как расследование касалось не просто человека, а военного чиновника, да еще и занимающего высокую должность в одной известной силовой структуре, то, разумеется, все следствие должно было проводиться без огласки.

Если удастся обелить честное имя этого человека – прекрасно. Если же нет… Что же, тогда мы будем принимать меры, чтобы этот человек больше не смог обидеть ни одного ребенка.

О том, что это будут за меры такие, членам группы Екатерины Великой предстояло только догадываться. Но можно было не сомневаться, больше Игорю заниматься растлением малолетних мальчишек точно бы не привелось. Те люди, которые заказали расследование его похождений, шутить не любили.

– Мы буквально нашпиговали пространство вокруг подозреваемого прослушивающей аппаратурой. Сначала результат был, потом Игорь что-то почувствовал и начал вести себя более осторожно.

Сложность заключалась в том, что в разработку группе Екатерины достался человек, близко и хорошо знакомый с работами спецструктур. Слежку за ним приходилось вести крайне осторожно, применять все самые современные средства прослушки и шпионажа, и все равно результат был ниже ожидаемого.

– Затем нам повезло. Нам удалось вычислить, что у Игоря есть близкий человек, его помощник, с которым он тесно связан и который и поставляет ему мальчиков. Но кто этот человек, мы не знали. Несколько раз они встречались, но нам ни разу не удалось засечь, как этот человек приходил и куда уходил. Единственное, мы узнали, что человек этот живет где-то в твоем районе. Нам удалось запеленговать некоторые его передвижения, но и то не до конца. Точного адреса его лежбища мы не знали, но понимали, что этот человек также либо служил, либо до сих пор служит в спецслужбах. Очень уж ловко он маневрировал. Нам никак не удавалось его засечь окончательно.

– И тогда ваше руководство приняло решение поселить вас поближе к месту событий?

– Да. Выбор пал на меня, потому что у моей подруги в этом районе жили родственники и можно было вселиться к ним, не привлекая ничьего внимания.

– Так… – протянул Саша. – Допустим, вы вселились ко мне. И что дальше?

– Я продолжала работать.

– Следить за преступником? Сидя дома? Вы же все время торчали тут!

– Я следила за ним в сетях. Мои коллеги пытались вычислить его в реальной жизни. Для работы мне требовалась мощная аппаратура. И прости, но я несколько модернизировала твой компьютер.

– Что вы с ним сделали?

– Увеличила его мощность, память и все прочее. Так что сейчас ты являешься владельцем одного из самых мощных компьютеров в нашей стране. Гордись!

– Спасибо, конечно, вам за это огромное. Но все-таки можно узнать, зачем вся эта кутерьма с таблетками?

– Тут я и сама ничего не понимаю.

– Зачем вы посылали меня за ними в аптеку?

– Понимаешь, Саша, в аптеку я посылала тебя совсем не за таблетками. В коробках должна была находиться электроника – начинка для этого вот монстра.

И Екатерина ласково, почти любовно погладила рукой процессорный блок Сашиного компьютера.

– Во время слежки за Игорем я на свой компьютер подцепила вирус. Это было целенаправленное нападение, я его никак не ожидала, потому что такой фокус под силу только высшему эшелону. В общем, меня засекли и мой компьютер уничтожили. Он сгорел, я осталась на некоторое время без оружия и попросила поддержки. Мои коллеги пообещали доставить все необходимое для сборки нового компьютера через Яну.

– Провизоршу из аптеки!

– Через нее. Она наш человек, служим в одном подразделении. Она должна была выдать тебе коробки, в которых лежали составляющие моего будущего оружия возмездия. Но ты вместо них приволок мне какие-то таблетки! Я не знала, что мне и думать. Мой человек клялся, что передал нужные мне для сборки монстра запчасти, а в коробках между тем были одни лишь таблетки. Да еще с такими говорящими названиями.

– Я помню! Эти названия «крябряшмыг» и «вырвиглаз» использовали в «Пеликане».

– Сотрудники которого были у нас и так на подозрении! Как только ты выгрузил из коробок эти лекарства, я сразу поняла, что эти фальшивки – это послание мне. И что наша слежка для объекта не секрет. И что он знает про нас куда больше, чем мы про него. И еще я поняла, что кто-то из сотрудников «Пеликана» – скорей всего тот самый персонаж, которого мы еще только пытаемся вычислить, решил поиграть с нами. Ну, что же, он догадался о наших попытках его вычислить, и я в свою очередь решила ему подыграть. Он захотел начать свою игру – что же, сделай такое одолжение, голубчик! Вот что придумала я. Ты сделал ход, мы сделаем ответный.

– И что это был за ход?

– Я послала к ним тебя, Саша.

Несмотря на то что вид у Екатерины был очень гордый, Саша рискнул заметить:

– Очень странный ход. На что вы надеялись? Ожидали, что мне удастся там разузнать что-то, чего не смогли ваши сотрудники? Но кто я такой? Всего лишь маленький безобидный дурачок, которого используют вслепую. Чем я мог быть вам полезен?

– Иногда стоит озадачить противника, и полдела уже сделано. Этот человек явно ожидал кого-то из опытных сотрудников. Поняв, что ты ни сном ни духом, он растерялся.

– Со мной там общались трое. Сама Елена Валентиновна, Марина. Но больше всего Витя. Он поделился со мной подозрениями насчет того, что за похищениями детей может стоять Морозов.

– И отвез тебя к нему.

– Да.

– А Морозов в свою очередь принялся доказывать свою невиновность?

– Не то что бы прямо с пеной у рта кричал, что он не виновен, но он помогает мне искать похищенных мальчиков.

– Которых, вполне возможно, сам же и похитил.

– Морозов живет далеко отсюда. Его дом в Красном Селе. А вы говорили, что похититель должен обитать в моем районе.

– А работает твой Морозов где?

Саша подавленно молчал. И как это он сам не сообразил, что место работы Морозова – тот самый торговый центр, что в двух шагах от Сашиного дома.

– То-то и оно, что Морозов твой тоже находится под подозрением. Но кто именно помогал Игорю с похищением детей, я могу лишь догадываться. Раньше я считала основной подозреваемой Елену Валентиновну, их с братом связывали наиболее крепкие отношения. Но теперь, после ее убийства, я полагаю, что за похищением детей стоит тот же человек, который стрелял в Елену.

– Он уничтожает опасных ему свидетелей! Сначала Игоря! Потом его сестру – Елену!

– Да, эти двое лично знали исполнителя. И это знание стало для них смертельным.

Саша принялся кумекать. Все происходящее вокруг него казалось каким-то абсурдом. Тетя Люба, которая была вовсе не родней, а агентом под прикрытием. Игривый полковник, любящий, когда его хлещут мальчики. Фальшивые таблетки и фальшивая же провизор.

В другое время Саша и сам бы посчитал эти игры крайне увлекательными. Но не сейчас. Сейчас его волновало лишь то, что же случилось с похищенными мальчишками? Их-то где искать? Вот что было для Саши по-настоящему важно.

И он сказал:

– Мы сначала думали, что мальчиков держит у себя Игорь. У него в квартире есть специально оборудованная спальня со всеми необходимыми для подобных развлечений атрибутами. И мальчишки там были!

– Уверен?

– Мы нашли там их вещи. Мобильник Димы и нотную папку, которая была у Толи на момент его похищения.

– Кто нашел эти вещи? – быстро уточнила Екатерина. – Ты?

– Нет. Морозов.

– Он мог их подкинуть. Сам принес, сам нашел, сам вам улики показал. Все очень легко и просто.

Саша молчал. О такой возможности он не подумал. Морозов как-то так сразу пришелся ему по душе, что поверить в то, что этот человек может оказаться похитителем мальчишек, ему претило.

– Ладно, допустим, улики можно подбросить. А запись?

– Что за запись?

– Видеозапись, на которой видны оба мальчика в компании Игоря. Они с ним вовсю развлекаются. И дело происходит именно в его спальне. Такой интерьер ни с чем не перепутаешь.

– Запись легко подделать. Скажи, твой Морозов хорошо управляется с компьютерами?

– Очень!

– Ну еще бы! – хмыкнула Екатерина. – Он опытный айтишник.

– Вы его знаете?

– Слышала про него. Мы же с ним коллеги. Долгое время он работал в одном секретном подразделении. Потом был уволен. Подозревают оговор, но доказывать свою невиновность Морозов не захотел. Это ему, видите ли, показалось унизительным. Я немного знаю его прежнее начальство и наслышана, как он на всех обиделся, встал в позу оскорбленной невинности, объяснять ничего не пожелал и просто ушел, гордо хлопнув дверью.

– Наверное, пожалел потом.

– Наверное. Но назад проситься не стал. Гордый. Весь в отца.

– Вы и отца его знали?

Екатерина отчего-то смутилась, а потом внезапно буркнула:

– Не твое дело!

Саша не без удивления изучал зардевшуюся женщину. Чего она так разволновалась? Какое ему дело, знала она отца Морозова или нет? Он и спросил-то об этом из вежливости, чтобы поддержать беседу.

Прошло минуты две, а потом Саша осторожно произнес:

– А с чем связана причина увольнения Морозова из органов? В чем его обвинили?

Этот вопрос, как ни странно, Екатерину ничуть не смутил. Постепенно ее щеки приняли более естественный оттенок, и она ответила:

– У Морозова был напарник, который погиб. И спустя всего пару месяцев Морозов женился на его вдове, которая на тот момент уже имела двух ребятишек и вдобавок была беременна третьим. Поговаривали, что этот третий был от Морозова. И что с гибелью его товарища не все так просто. Дескать, у Морозова была связь с женой товарища и что эти двое мечтали избавиться от мешающего им мужа. И когда во время одной из операций этот товарищ погиб, то это как нельзя лучше уложилось в планы обманщиков.

– И Морозов с любовницей не нашли ничего лучше, чем убить мужа? Развестись нельзя было?

– Ничего не могу тебе сказать. За что купила, за то и продаю. Но то, что вдова поспешила связать себя новыми узами брака с человеком, которого подозревали в причастности к смерти ее первого мужа, многими было воспринято как доказательство правоты обвинения.

Саша покачал головой. Окажись он вдовой с двумя маленькими детьми и третьим еще не родившимся в животе, как бы он поступил? Отказался от предложенной защиты и покровительства старого товарища своего мужа и предпочел вдовью долю со всеми ее тяготами и скорбями? В первую очередь женщине надо было думать о своих детях, о мальчишках. Детям нужен отец. И если Морозов хотел и мог заменить им рано погибшего отца, то чего тянуть? Чем скорей дети поймут, что они не брошены на произвол судьбы, что в этом мире у них и их матери есть надежный друг и защитник, тем лучше.

– В общем, Морозова обвинения коллег оскорбили. Он заявил, что они низкие люди, если так рассуждают, и не нашел ничего лучше, как подать в отставку. Сперва перебивался чем попало, потом ему помогли устроиться в «Пеликан». Морозов специалист высокого уровня, будь с его репутацией полный порядок, не видать бы «Пеликану» такого сотрудника.

И Екатерина снова замолчала, словно вспоминая что-то давно минувшее.

– Так что, да, я кое-что слышала про этого Морозова. Как говорится, в узких кругах у него широкая слава.

– И вы считаете, что Морозов может быть лично причастен к похищению мальчиков? У него же семья! Он отличный семьянин. Я же видел, как он возится с собственными детьми! Как любит жену!

– Одно другому не помеха. Можно быть прекрасным семьянином, а в свободное время потрошить юных девочек. Ну или мальчиков.

Саша содрогнулся.

– Потрошить! Их что… еще и убивали?

– Нельзя ничего сказать точно, – мрачно покачала головой Екатерина. – Некоторые дети возвращались к родителям. Возвращались преимущественно те, о ком кто-то из их опекунов все же проявлял заботу, интересовался ими хотя бы изредка. Судьба других детей, которыми не интересовались вовсе, уже более трагична. Они исчезли. И что с ними, пока что сказать не берется никто.

– Но у Морозова у самого дети! Он не мог причинить зла детям!

– Проблема заключается в том, что душевнобольной человек видит мир не так, как обычные люди. Ему все представляется в извращенном свете. Убивая, он может искренне полагать, что делает благое дело. А уж то, как даже вполне здоровые душевно люди умеют убеждать самих себя в том, что не делают ничего плохого, когда, на взгляд окружающих, как раз делают, ты знаешь и без меня. Вспомнить хотя бы, как оправдываются на суде преступники, чья вина, казалось бы, неоспорима. Руками разводят, плечами пожимают. Ничего такого не делали. Хотели только хорошего. В чем нас обвиняют, непонятно.

– Но тут маньяка привлекали молоденькие мальчики.

– И с определенными целями они его привлекали.

– Так Морозов не мог…

И тут же Саша надолго замолчал, прикидывая про себя. Страшные подозрения возникли у него в мозгу. А ведь Морозов как раз и женился на вдове с двумя мальчиками подходящего возраста. А вдруг он воспылал чувствами именно к ним или к одному из них, а вовсе не к матери этих мальчишек? Вдруг вся эта история с погибшим сослуживцем с самого начала была затеяна Морозовым с целью поближе подобраться к сыновьям покойного? Ведь на правах опекуна он мог оказывать им множество знаков внимания, которые родной отец счел бы чрезмерными и даже излишними.

Сашу даже в пот бросило от таких мыслей. Подозрения черной тучей сгустились у него в голове. Как ему не хотелось верить в то, что Морозов – преступник, но если не он, тогда кто? Саше припомнилось, как много знал Морозов об Игоре. Просто непозволительно много. И то, где тот живет, и то, как все устроено у его службы охраны. Возможно, Морозов разжился этими сведениями, пока тесно тусовался с погибшим? Возможно, сначала Морозов с Игорем были сообщниками, но затем по какой-то причине между ними пробежала черная кошка? Сначала Игорь от услуг Морозова отказался, а тот затаил на него обиду, а затем уже Морозов при случае отомстил Игорю.

– Сначала сам Игоря забил до полусмерти, а потом нас привез на место преступления. Мол, я тут ни при чем, сам удивлен не меньше вашего. Небось надеялся, что Игорь к тому времени уже откинет тапки. И улики подбросить Морозов мог запросто. Мол, сами полюбуйтесь, были тут мальчишки, развлекался с ними Игорь. А я тут ни при чем, сам я хороший. Вот и кино есть на сей счет, полюбуйтесь, это все Игорь вытворял с мальчишками, а я снова ни при чем.

Екатерина согласилась:

– Видеозапись с участием пацанов сфабриковать – это ему тоже раз плюнуть. Он же специалист высшего класса!

– И на деле детей мог похищать совсем даже и не полковник, а сам Морозов. И что делать? Мне теперь с ним не общаться?

– Наоборот! – с жаром воскликнула Екатерина. – Общайся и как можно тесней!

Саша растерялся:

– Но… но я не понимаю.

– Он думает, что манипулирует тобой. А ты будешь манипулировать им.

– А зачем? Надо Морозова задержать и допросить. Небось живо признается, куда дел Диму с Толей!

– Вот тут-то и загвоздка, – сказала Екатерина. – Дело в том, что два последних случая выбиваются из череды предыдущих. Все-таки там были дети из неблагополучных семей. Опекуны сами отдавали их во власть Игоря и его сестры. Может быть, материально эти дети и не были обижены, до них просто никому из взрослых не было никакого дела. Они были фактически предоставлены самим себе. Игорь лишь пользовался попустительством со стороны родных своих жертв, их холодностью и отстраненностью. Он давал этим детям то, в чем они так остро нуждались – внимание взрослого человека. На это он их и ловил.

– Про Диму с Толей такого не скажешь.

– Тут мы имеем дело с сугубо домашними мальчиками. Что Дима, что Толя оба находились под неусыпным материнским контролем. В предыдущих случаях о судьбе пропавших мальчиков спохватывались спустя дни, а то и недели или даже месяцы. А тут обе матери забили тревогу практически моментально. И о чем это может говорить?

– Преступник вконец обнаглел?

– Или его действия изменились по какой-то другой причине.

– Но что это за причина такая?

– Возможно, поменялся сам преступник.

Саша нахмурился. И все равно главный вопрос остается: кто же преступник?

– Сначала-то мы на Игоря думали. Но теперь после его убийства и убийства его сестры картина поменялась. Получается, что за его спиной есть кто-то еще.

– А не может быть такое, что Игоря убили за какие-то другие дела?

– Может, – вздохнула Екатерина. – Все может. И если это так, то это хуже всего. Ведь тогда получается, что убийство Игоря никак и не связано с похищением мальчиков. И, расследуя его убийство, полиция ни на шаг не приблизится к месту нахождения этих детей. А это очень плохо.

Саша понимал, что так тревожит Екатерину. И он сам разделял ее тревогу. Время работало против них и против похищенных детей. С каждым днем, с каждым часом, с каждой пролетающей мимо минутой таяла надежда на то, что они обнаружат пропавших мальчиков живыми и невредимыми.