Текст книги "Тетушка с угрозой для жизни"

Глава 14

Согласно задумке тетки Катерины, как велела называть себя госпожа Великая, сегодня днем Саше предстояло еще более тесно сдружиться с Морозовым. Впрочем, это было совсем несложно. Морозов и сам рвался к общению. Он первым позвонил Саше по скайпу и пожаловался:

– Всю ночь провел у экрана, глаза теперь чешутся, словно в них песок насыпали. Но результат того стоил!

Каким-то образом Морозову удалось добиться от видеосвязи почти невозможного. И картинка была четкой, и звук был точно согласован с изображением. И то, что глаза у Морозова и впрямь были красные, это было видно и без его жалоб.

Но разговор с Екатериной не прошел даром. И Саша уже не знал, верить приятелю или нет. Вдруг Морозов совсем не у компьютера провел прошлую ночь? Может, он всю ночь провел в подвале своего дома, где держит похищенных мальчиков? И снова в голове у Саши поднялся вихрь подозрений и сомнений. Держит Морозов их у себя, допустим. А что он там с ними делает? Или у себя в доме держать похищенных детей слишком опасно? Все-таки жена, дети. Скорей всего для своих преступных целей Морозов снял какой-то еще домик. Где-нибудь уже совсем в глухом месте. И наведывается туда регулярно, чтобы проверить, как там поживают его малолетние пленники.

– Алло, ты меня слышишь?! – донесся до Саши голос Морозова.

– Прости, что ты сказал?

– Что я сказал?! – возмутился Морозов. – Ни фига себе! Я перед кем тут распинаюсь битый час? Ты что спишь?

– Просто задумался.

Саша покраснел. Вдруг Морозов вздумает расспрашивать, а о чем это таком важном он думал?

Но Морозов всего лишь проворчал:

– Задумался он. Некоторые тут ночей не спят, трудятся, а он задумался. О чем хоть?

– В новостях передали, что нынче ночью застрелилась сестра Игоря.

Саша сказал это нарочно, чтобы посмотреть на реакцию Морозова. Но тот охнул вполне натурально:

– Елена Валентиновна?

– Она самая.

– Ничего себе! Такое впечатление, что кто-то подчищает следы. Сначала Игорь, потом его сестра.

– И еще Великанов. Ты же говорил, что с его смертью тоже не все гладко.

Морозов оживился:

– А знаешь, что мне удалось еще узнать про нашего Великанова?

Саша кивнул в знак своего желания услышать и изобразил повышенное внимание на лице. Сделать это было нетрудно. Ему и впрямь было интересно, что же еще удалось Морозову узнать про эксцентричного миллионера и его судьбу.

– Незадолго до своей смерти Великанов организовал благотворительный фонд своего имени. Но в отличие от прочих похожих фондов, которые занимаются благими делами, деньги из этого фонда должны были поступать тем, кто хочет заниматься развитием экстремального отдыха и туризма в нашей стране. Великанов и раньше часто говорил, что желает создать своего рода спортивное агентство, которое бы помогало малоимущим любителям экстрима познать всю его прелесть. Он даже разработал целую систему тестов, по которой из тысяч кандидатов следовало отбирать в месяц не больше десяти подходящих. И вот уже их, этих счастливчиков, брать в оборот настолько, насколько возможно. И в конце концов он создал свой фонд.

– Какая-то глупость, – проворчал Саша. – Кому охота экстрима, пусть залезут на крышу и сиганут оттуда в сугроб. Дешево и сердито. Зачем куда-то идти, добиваться каких-то стипендий?

– Так в сугроб – это всякий дурак может сделать. И никакого кайфа не получит, особенно если ноги переломает. А Великанов хотел, чтобы люди прочувствовали именно весь кайф от опасности.

– Все ясно. Он мечтал наплодить в стране таких же азартных адреналинщиков, каким был он сам.

– Великанов не просто мечтал, он воплотил свою мечту в жизнь, создал специальный фонд и денег на его счета положил. И можешь мне поверить, денег там немало. А после смерти Великанова станет в десятки, а может быть, и в сотни раз больше, потому что все его состояние должно перейти в этот фонд, если не возникнет иных обстоятельств. Хороший куш, правда? Ради такого стоит рискнуть?

– Чем?

– Ну, например, жизнями двух мальчишек.

Речь шла о Толе с Димой. И Саша стал слушать еще внимательней.

– Целиком и полностью деньги Великанова достанутся его фонду лишь в том случае, если не появятся прямые наследники. Сыновья! Представляешь, какие-то там сопляки могут полностью перекрыть доступ к этим легким деньгам, если будет официально доказано их родство с Великановым. И знаешь, когда я понял, что дело нечисто? Когда узнал, что в первую же ночь труп Великанова пытались выкрасть из морга!

– Кому понадобился труп?

– Тем, кто собирается провести генетическую экспертизу. Или тем, кто не хочет допустить таковой.

– Если труп пытались украсть те, кто хочет воспользоваться деньгами Великанова в обход двух его малолетних сыновей, тогда легче им было бы просто договориться о быстрой кремации тела. Они же наверняка крутятся где-то в близком Великанову окружении. А Толя с Димой в этот круг вообще не вхожи.

Не говоря уже о том, что мальчики и не подозревают, кто является их папочкой. Кстати говоря, как не подозревают об этом и их мамочки.

– Не все так просто. Великанов, как ты знаешь, был еще тот эксцентрик. Он и к собственным похоронам подготовился соответственно.

Саша удивился:

– Великанов оставил распоряжения на случай своей смерти?

– Представь себе! И там есть специальные условия, как нужно поступить с его телом. И кремация среди них не значится. Так что украсть тело – это был единственный выход для тех, кто не желает появления на сцене наследников.

– Но ты сказал, попытка кражи оказалась неудачной.

– Ворам не повезло. Начальник смены лично никогда обход не совершает, но в эту ночь его что-то переклинило. Пошел и очень удивился, когда увидел, как двое незнакомых ему санитаров катят каталку с чьим-то телом в направлении выхода. Мужик поднял тревогу. Тело у воров удалось отбить. А дежурившие в эту ночь в морге санитары после допроса признались, что каждому из них заплатили по десять тысяч только за то, что они в течение пяти минут будут смотреть в пол и не заметят, как у них похищают труп Великанова.

– Та-а-ак… Действительно, интересно. А умер он как?

– Тут тоже нехорошо. Официальная версия гласит, что это был несчастный случай. Он захлебнулся в ванне с водой.

– Сам?

– Да.

– Пьяный был?

– Наоборот, трезвый.

– Как может трезвый человек захлебнуться в ванне?

– Может, если это ванна джакузи размером с небольшой бассейн. А сам человек скован длинной цепью, так что буквально запеленат ею и не может даже пошевелиться.

– И кто же его сковал?

– Он сам.

Саша оторопел. Он явно чего-то не понимал.

– Что же, Великанов сначала сам себя сковал, а потом запрыгнул в бассейн, зная, что, может быть, не сможет освободиться от цепей и тогда утонет?

– Да. Помнишь, я тебе рассказывал про различные пари, которые заключали между собой Великанов и его компания? Так вот, я подозреваю, что это было одно из тех дурацких заданий.

– Какой-то бред. Зачем так делать?

– Чтобы пощекотать себе нервы. Только ради этого.

– Но это же опасно!

Нет, у Саши в голове просто не укладывалось, как можно рисковать собственной жизнью из прихоти.

– Вероятно, Великанов не думал, что так все обернется. Сам по себе этот фокус с цепями и полной ванной довольно хорошо известен, изучен и неоднократно исполнялся многими иллюзионистами. В принципе если действовать правильно, то шанс на успех есть. Уверен, что Великанов сначала многократно пробовал освободиться от цепи на суше. И лишь после того, как убедился, что дело не представляет для него сложности, запрыгнул в полную джакузи.

– Но что-то пошло не так?

– Что-то пошло, – подтвердил Морозов. – Освободиться Великанов не сумел. Выбраться наружу тоже. Так что видеокамера, которую он поставил рядом с джакузи для чистоты эксперимента, хладнокровно фиксировала как его попытки освободиться, так и вообще весь процесс его гибели.

– Жуть какая! Почему же его не спасли?

– По условиям пари Великанов должен был проделать все один. Зрителям дозволялось наблюдать лишь с расстояния. И поэтому его друзья просто не успели прийти ему на помощь. Пока они прибежали, пока попали в дом, Великанов уже не подавал признаков жизни. Он утонул.

– Что же они его не откачали!

– К тому времени как друзья попали в дом, Великанова не спас бы уже никто. Прошло больше получаса. За полчаса пребывания в воде, как ты сам понимаешь, захлебнуться можно весьма основательно.

– Да почему полчаса? Откуда они бежали? С другого конца города?

– Нет, им нужно было всего лишь перебежать через дорогу.

– Что же они так провозились?

Морозов ответил коротко и загадочно:

– Дом.

– Что? Что дом?

– Он их не пускал.

Саша ощутил холодок под ложечкой.

– В доме водились призраки? Ты это имеешь в виду?

– Нет, – с досадой отмахнулся Морозов. – Какие еще призраки? У Великанова был так называемый умный дом. И вот этот «умный» дом решил, что в дверь ломятся грабители или кто-то вроде них. И дверь намертво заблокировалась. То же самое касалось и окон. Проникнуть внутрь удалось лишь спустя полчаса после начала тревоги. И за это время Великанов утоп уже совершенно окончательно.

– Я слышал о таких штуках, когда дом открывает дверь лишь хозяину или тому, кто знает кодовое слово.

– Кодовое слово было и тут. Но почему-то за несколько минут до начала своего опыта Великанов изменил его. А друзьям своим об этом не сказал. И новый код доступа им тоже не сообщил. Так что, пока они выкрикивали старый код, Великанов пускал пузыри в джакузи и шел ко дну.

– Зная, что подвергает свою жизнь опасности, специально затруднил своим друзьям доступ в дом? – недоверчиво уточнил Саша. – Зная, что может погибнуть, фактически отрезал себе надежду на спасение?

– Тебе это тоже кажется странным?

– Странным! Это даже не то слово!

Саша не мог скрыть своих чувств. Нет, каким бы отъявленным оригиналом ни был покойный Великанов, он должен был что-то соображать. И значит, должен был понять, что поступок его уже даже не глуп, а просто безумен.

Морозов был доволен.

– Мне тоже кажется, что Великанов не был таким уж кретином, чтобы поступить подобным образом. И поэтому у меня два варианта развития событий. Первый – это Великанов сознательно умножал риск, чтобы его, так сказать, покруче забирало. Как всякому нормальному наркоману, адреналинщику тоже требуется постоянно увеличивать свою дозу, чтобы продолжать получать свой кайф. Ведь как обычно бывает, начинающий наркоман вводит себе минимальную дозу наркотика, и ему от нее уже хорошо. У наркомана со стажем точно такая же доза не вызовет даже легкого ощущения кайфа, ему нужна доза многократно большая. Так же и у тех, кто сидит на адреналине. Чтобы продолжать получать кайф, они должны все усиливать и усиливать свой экстрим.

– Но все-таки не до такой степени.

– Я тоже так думаю. И потому второй вариант кажется мне более вероятным. Кто-то за Великанова изменил код доступа в его дом.

– Кто?

– Тот, кто желал его смерти. И тут мы снова плавно возвращаемся к тому, откуда пришли. Если Великанова убили ради получения наследства – это одно. Но что, если он пострадал по какой-то другой причине?

– Там что-то было?

– Было, как не быть. Великанов занимался бизнесом, конечно, возникали и конкуренция, и конкуренты. Но все не слишком серьезное. Вряд ли бы из-за этого стали убивать, не те нынче времена. Тем более что сам Великанов по большому счету никому не мешал. В политику он не совался. Друзей среди чиновников регулярно «благодарил» за оказанные теми услуги. Всерьез никаких обид на него никто не держал. Но это я беру людей значительных, с кем общался Великанов в последнее время. А были в его окружении и люди совсем незначительные – шоферы, уборщики, домработница. Кстати говоря, последняя довольно занятная особа, другие рядом с Великановым подолгу и не держались.

– И в чем ее оригинальность?

– К примеру, последняя ее выходка заключается в том, что она всем желающим ее слушать хвастается, что происходит из знатного княжеского рода и что корни ее генеалогического древа уходят чуть ли не во времена Семибоярщины. Знаешь, когда это было?

– Такое время в истории нашей страны наступило после недолгого правления Годуновых – Бориса и его сестры Ирины, в эпоху Смутного времени.

– Вот-вот. И родословная домработницы как раз и упирается во времена Ивана Великого или Грозного, как его называли на Западе.

– Давненько. Выходит, род этот тетки такой древний?

– И в качестве доказательства своих слов эта занятная особа на своей страничке в соцсети выложила пергаментный свиток, где за кучей подписей и печатей нарисовано ее генеалогическое древо.

– Зачем ей оно понадобилось?

– Подарок от шефа к десятилетнему юбилею их сотрудничества.

– Великанов заказал родословное древо своей домработницы?

– Ну, во-первых, она скорей экономка. Под ее началом трудятся еще две горничные и двое чернорабочих. А во-вторых, Великанов никак не ожидал, что собственная прислуга окажется знатней него самого. Его-то собственные корни уходят в крестьянство Тверской губернии и его род берет начало лишь во времена императора Павла Первого. А это уже значительно менее древние времена и совсем не престижное происхождение.

– Значит, Великанов и себе тоже заказал такое древо?

– С себя он и начал. А экономке он сделал такой подарок по приколу, думал, что у нее там будут одни сапожники или ремесленники, а оно вон как повернулось. В другое время не она у него, а он у нее в услужении мог бы оказаться.

Морозов ненадолго умолк, и Саша получил возможность обдумать все услышанное.

Но уже через несколько секунд Морозов заговорил снова:

– Ладно, – сказал он, – пойду-ка я, пожалуй, посплю пару часиков. А то голова от недосыпа прямо гудит. Но ты никуда не девайся, помни, что к полудню мы с тобой выдвигаемся.

Саша удивился:

– Куда выдвигаемся?

– Разве я тебе не сказал? Сегодня в час дня на Смоленском кладбище состоятся похороны господина Великанова. Все желающие проститься с ним могут туда прийти.

– А мы с тобой желаем?

– Конечно. Если Великанов умер не просто от случайного стечения обстоятельств, а по чьей-то злой воле, то на похороны может заявиться и его убийца. Я даже почему-то уверен, что он там будет. Таких людей обычно тянет сделать завершающий мазок на своей картине.

Саша спорить не стал. Все-таки когда в деле уже три трупа, спорить как-то не хочется. Его куда больше интересовало, что полиции удалось нарыть по делу об убийстве Елены и Игоря. Этой информацией могла располагать Екатерина. К ней Саша и пошел. Надеялся обменять новости от Морозова на новости из полиции.

Но, к его удивлению, Екатерины нигде в квартире не оказалось. Также исчезли и все ее вещи. Сашина комната стояла пустой и безжизненной. Мерное гудение процессора больше не раздавалось в этих стенах, потому что и процессор, и монитор, и гибкая «клава», и даже оптическая мышь – все исчезло в одночасье. Не веря своим глазам, Саша заглянул под стол. Пусто! Словно корова языком слизала.

Парню стало тревожно.

– Уехала! Совсем! И даже словечка на прощанье не сказала!

Было обидно. Выходит, пока Саша, выполняя поручение Екатерины, болтал с Морозовым, последняя собрала свои манатки и была такова.

Саша свистнул. Барон появился из кухни, недвусмысленно облизываясь.

– Ты что там хомячил?

Морда у Барона лоснилась от жира. Все ясно, трескал ветчину или колбасу. Остатки трапезы еще наблюдались в собачьей миске.

– Гостья наша сбежала.

Барон недоуменно взглянул на хозяина. Мол, и что тут такого? Сначала пришла, теперь ушла, скатертью дорога. Хотя и жалко, кормила эта тетка его вкусно.

– Ты-то куда смотрел? – обратился парень с укором к собаке.

Барон в ответ умильно покосился одним глазом на свою миску. Ясно, куда он смотрел.

– Тебя она хоть на прощание накормила досыта, – с горечью произнес Саша. – А мне и «до свидания» не сказала.

Но Барон считал, что из-за такой ерунды нечего портить себе аппетит и настроение. И он вернулся к прерванной трапезе. А вот Саша так быстро успокоиться не мог. Ему казалось, что он заслуживает хоть какого-то объяснения. Однако предъявлять свои претензии было уже некому. И повздыхав, парень смирился с тем, как поступила с ним Екатерина. Когда-нибудь он съездит в гости к тете Любе, та давно его приглашает. Специально съездит, чтобы взглянуть в глаза ее соседке. И уж тогда он выскажет Екатерине все, что он думает о людях, которые манипулируют в своих интересах другими.

Место для своего будущего упокоения Великанов выбрал заранее. Оказывается, еще несколько лет назад им был приобретен участок, где когда-то давно находилось некое семейное захоронение. Все члены этой семьи к настоящему времени либо уже перекочевали в мир иной, либо эмигрировали из страны. Так или иначе, потомки могилами своих предков не интересовались, ухаживать за ними не собирались, и могилки эти без ухода пришли сначала в жалкое и запущенное состояние, потом потихоньку разрушились и, наконец, вовсе превратились в невысокие поросшие травой каменные холмики, глядя на которые уже невозможно было установить, чье это захоронение.

Не сразу, но на землю нашлись новые хозяева. И Великанов стал одним из них. В его единоличном пользовании нынче имелся участок, на котором в рядок могли с комфортом улечься шестеро. Саша сразу задумался о том, зачем одному человеку такая большая площадь? А вот остальные не находили в этом ничего странного.

– Ну и что тут такого? Если есть деньги у человека, почему не купить? Будет возлежать как король.

– Много вы понимаете, – внезапно вмешалась в беседу какая-то молодая женщина. – Он этот участок купил, чтобы потом вместе с ним тут все его потомки устроились.

– Какие еще потомки?

– Дети.

– Не было у Великана детей!

– Дети – дело наживное. Вот я, например, готова была родить ему ребенка.

– Вы кто? Его жена? Любовница?

Последнее предположение было похоже на правду. Вид у девицы был модельный. Высокая, стройная, длинные распущенные по плечам светлые волосы. Правда, личико было не слишком умненьким, но ведь от красивой женщины нельзя требовать слишком многого.

– Я – суррогатная мать! – гордо произнесла девица. – Что вы так на меня смотрите? Не верите? Напрасно! Мне Великанов обещал столько денег, что я много лет могла бы потом вообще палец о палец не ударять.

Морозов в этот момент толкнул Сашу в бок. Мол, слышал, что баба болтает! Напрасно старался. Саша уже и сам навострил уши.

– У нас с господином Великановым уже и договор был подписан, – продолжала разоряться девица. – И я знаю еще трех женщин, которые должны были стать матерями его детей. Видела их у нотариуса. Эх, такое дельце сорвалось! Уже на следующей неделе должна была в клинику ложиться на оплодотворение, а теперь ничего не получится. Как думаете, аванс у меня отберут? По справедливости так должны бы оставить, ведь я тоже потеряла свое время.

– Кто отберет?

– Как кто? Эти вон! Наследники!

И девица кивнула на четверых подтянутых мужчин, которые стояли ближе всех к могиле и к которым распорядитель похорон, имелся тут и такой, обращался в случае возникновения каких-то спорных ситуаций.

– Это не наследники, это друзья, – сказал кто-то.

– Кто похороны организует, тот и наследник, – безапелляционно заявила девица. – Так всегда бывает.

И пока Саша с Морозовым обдумывали эту фразу, она добавила:

– Я слышала, что эти же ребята и поминки в ресторане уже заказали. Можно будет пойти и досыта вкусной жрачки поесть. Только жрачка – это что? Один раз поешь – и все. Сколько в себя ни впихни, все равно назавтра снова голодный. Ой, как же мне деньги возвращать не хочется!.. Пойду спрошу, что ли, у них, будут они назад мои деньги требовать или нет.

И прежде чем ее успели удержать, пошла. И видимо, задала свой вопрос, потому что лица у всех четверых изменились. Один из них даже хотел прикрикнуть на деваху, другой просто схватил ее за руку и оттащил в сторону. Там он ей что-то веско сказал, потому что девица ойкнула, побледнела и побежала прочь, быстро-быстро перебирая длинными ногами и напрочь забыв и про аванс, и про пышный банкет.

Саша внимательно рассматривал этих четверых. Что они за люди? Выглядели все четверо прямо на зависть. Уже немолодые, но еще и не старые, как говорится, в самом расцвете лет. Подтянутые фигуры. Быстрые, уверенные движения. Лица… Нет, не то что бы они поражали какой-то особой красотой, но все же чувствовалось, что эти четверо пользуются успехом и отбоя от женщин у них нету. Привлекательные улыбки, ухоженные лица. Опять же загар и здоровый блеск глаз говорили о том, что эти четверо не привыкли изо дня в день убиваться на скучной или тяжелой работе. Что помимо бизнеса у них в жизни есть еще много других куда более интересных вещей.

Слова длинноволосой и длинноногой нимфы отчего-то встревожили этих четверых не на шутку. Мало того что они шуганули ее на глазах у всех, так еще и не сумели скрыть своего смущения. Саша заметил, как после бегства девахи эти четверо принялись шарить глазами по толпе, словно выискивая там какого-то определенного человека. И, кажется, они его нашли, потому что один из них едва заметно указал глазами в сторону, куда скрылась девица.

Морозов это тоже заметил.

– Что-то они уж слишком задергались.

– Похоже, им не по вкусу, что эта девица тут появилась.

Между тем церемония похорон шла своим чередом. Оказалось, что в такую просторную усыпальницу Великанов собирался улечься даже не весь целиком, а лишь частично. Сюда было определено его туловище. Голову планировалось отправить в Гималаи, где и заморозить ее в вечном холоде Эвереста. А сердце… сердцу предстояло совершить и вовсе удивительное путешествие.

Сердце Великанова на днях должно было улететь в космос и совершить множество витков вокруг нашей планеты прежде, чем космолет с останками Великанова и других оригиналов истратит все свое горючее и сияющим метеором полетит назад к нашей родной планете, где и сгорит вместе со всем содержимым в верхних слоях атмосферы.

Эта последняя воля заставила всех перешептываться:

– С ума сойти!

– Обалдеть!

– На то он и Великанов, чтобы что-нибудь эдакое отчебучить.

– Да, не умел человек жить скучно.

Но если сердцу и голове предстояло совершить нечто грандиозное, то и тело Великанова могло похвастаться особым вниманием. И в могилу укладывался не просто гроб, туда опускалось целое сооружение вроде криокамеры. Внутри булькало что-то вроде жидкого азота или какой-то другой охлаждающей жидкости. И тело плавало в нем, как огромная клецка в бульоне.

– Б-р-р! – передернуло кого-то рядом с Сашей.

Он повернулся, чтобы посмотреть, кто это такой впечатлительный. Там стоял средних лет толстячок.

– И чего Великан придумал? Все оригинальничает. Он и в школе таким был. Вечно выпендривался. Помню, в пятом классе из окна выпрыгнул.

– Зачем?

– На спор и еще чтобы на училку впечатление произвести.

– Вы так давно знакомы с покойным?

– Мы с Великаном в одном классе учились. После школы дорожки разошлись. О том, что он умер, я случайно узнал.

– Глупая смерть.

– Самая ему подходящая, – отрезал толстяк без всякого сочувствия в голосе. – Он именно за такой смертью всю жизнь и гонялся. Помереть в постели – это не для него.

– Если вы с ним не общались, как узнали о его смерти?

– В соцсетях мы с ним дружим. Вот и пришло уведомление. Я как глянул, ба! Великан откинулся. Это же надо! Решил прийти. – И, помолчав, толстячок неожиданно с сокрушенным видом добавил: – Я же ему завидовал всегда. Великан ни в чем удержу не знал. Всегда успешный, всегда на пике популярности. Хоть и не красавец, а и девчонки вокруг него вились, и ребята. Всех умел к себе привлечь. Жизнь из Великана так и била струей. А я что? Я так… середнячок. И вот поди же ты, он помер, а я живехонек. Получается, что в решающем забеге все-таки я у Великана выиграл? А?

Толстячок явно ждал ответа. И Саша сказал:

– Вообще-то жить вечно еще ни у кого не получилось. Рано или поздно все окажемся там, где сейчас ваш друг.

– Нет, я с Великаном встретиться совсем не рвусь. И там, где он сейчас, мне хотелось бы оказаться как можно позже.

Вообще Саша еще давно заметил, что именно на похоронах люди начинают реально задумываться о том, что жизнь – это не навсегда. Что вот так живешь, живешь, а потом вдруг бац! И тебя не станет. И что такое печальное событие может случиться с каждым и уже завтра. Да что завтра, уже через минуту тебя может не быть.

Наверное, поэтому на русских поминках обычно бывает такая душевная и теплая атмосфера, когда все друг другу братья и сестры, все желают ближнему добра, а иногда даже и денежные распри отходят на задний план. Какие там деньги и распри из-за них, если, может быть, завтра все помрем? И кредиторы, и должники, и богатые, и бедные, и средненькие. И какой тогда смысл в этом богатстве, если на том свете деньги вообще будут не нужны? Да и если бы и были нужны, все равно с собой их не возьмешь, ведь карманов у тебя там уже не будет.

Пока Саша объяснял толстячку, что победа его над Великановым вещь весьма иллюзорная и уже завтра может оказаться проигрышем, на кладбище что-то произошло. Не успели огромный чан с телом Великанова опустить в могилу, не успели первые горсти земли упасть на его крышку, как на тропинках между могил появились полицейские. Они направлялись к месту проведения церемонии. И через минуту все прибывшие полицейские смешались с рядами скорбящих.

Трое из них подошли совсем близко к Саше. Их глаза ощупали его быстро и профессионально. И столько металлического бесстрастия было в их взглядах, что Саша невольно ощутил холодок. Он поежился и уже подумал, что пришли все-таки по его душу, не прошел ему даром визит к покойному Игорю, но, прежде чем он успел основательно испугаться, полицейские о нем забыли и сосредоточили свое внимание на одном лишь Морозове.

– Павел Морозов? – спросил один из них.

И, получив утвердительный ответ на свой вопрос, полицейский произнес:

– Прошу следовать за нами.

– А в чем дело?

– Вы арестованы.

– Какого…

– Вы обвиняетесь в убийстве господина Великанова.

Морозов фыркнул:

– Что за чушь? Он утонул! Это все знают! Это был несчастный случай.

– Это вам хотелось, чтобы все думали, что это был несчастный случай. Но это было предумышленное и хладнокровное убийство, подготовленное и осуществленное вами.

– Глупость! Зачем мне убивать Великанова? Я его даже не знал.

– Зато ваша супруга была с ним знакома. И ваш младший ребенок – он как раз и родился от этой связи вашей супруги и господина Великанова.

Полицейский говорил очень громко. Но Морозов, услышав последнее обвинение, взревел еще громче:

– Что?!!

– Ваша жена наставила вам рога! – объявил полицейский во всеуслышание. – И вы убили Великанова из ревности.

Теперь Морозов поник:

– Да, был грех.

Он больше не сопротивлялся и не выкрикивал никаких оправданий в свой адрес. Вид у него был настолько подавленный, что ясно было без слов: полицейские сказали чистую правду. Толстячок первым скумекал, что стоит рядом с настоящим убийцей, и опасливо отодвинулся подальше. Береженого Бог бережет.

Морозов не оказал полицейским никакого сопротивления. Он безропотно позволил надеть на себя наручники и лишь один раз поднял глаза, чтобы взглянуть на Сашу. И сколько же немой мольбы и страдания было в этом взгляде! «Прости! Прости, что не сказал». Вот что читалось в его глазах. Сашу этот взгляд пробрал буквально до печенок. И невольно он пошел следом за Морозовым и полицейскими. Пошел и наблюдал за тем, как полицейские запихивают Морозова в служебную машину и затем увозят своего пленника в отделение.

Теперь Саше не было никакого дела до похорон Великанова. Единственно, зачем он оказался на кладбище, – это чтобы попытаться вычислить убийцу. Но после того, как Морозов фактически признался, караулить убийцу Великанова среди могил больше не было нужды.