Текст книги "Держи хвост пистолетом"

В размышлениях о тетке Зухре Илья даже не заметил, как наступил рассвет, что было весьма неосмотрительно с его стороны. Встречать рассвет в чужом саду без ведома хозяев не лучшее средство для продления дружеских отношений с соседями. Люди почему-то очень негативно реагируют на то, что кто-то забрался к ним в сад и без спроса наслаждается в нем рассветом. Ссориться Илье ни с кем не хотелось, поэтому он торопливо отправился к себе домой. Машина так и не вернулась, из чего он заключил, что осмотр городской свалки затянулся дольше, чем предполагалось. Перелезая через пролом в стене, он неожиданно наткнулся взглядом на две пары горящих жгучим любопытством глаз, принадлежащих тетке Зухре.

– Доброе утро! – сказал ей Илья, сидя верхом на заборе и чувствуя себя последним дураком.

Тетка вылезла из кустов барбариса, в которых пряталась до сих пор, и молча уставилась на него.

– Вот решил посмотреть, все ли у Гулиных детей в порядке, – соврал ей он. – Гуля куда-то укатила на машине среди ночи, а бедные малыши остались дома одни. Я и подумал: а вдруг они спичками играть начнут или утюг включат?

Ничего умней он придумать не смог, но весть о том, что ее соседка в глухую полночь исчезла из дома, оставив детей без присмотра, заставила тетку Зухру быстро перелезть через свой собственный забор и энергичной рысцой поспешить к Гулиному дому. Убедившись, что Илья ей не соврал и Гули действительно нет дома, а дети между тем спят в своих кроватках, тетка Зухра умилилась и простила Илье все его странности и былые прегрешения за то, что он сообщил ей такую потрясающую сплетню. Она даже пообещала ему не рассказывать Гуле, когда та вернется, что он был тут, а сказать, что ее потревожил детский плач и она прибежала, чтобы узнать, все ли в порядке. И Илья со спокойным сердцем отправился домой спать, будучи твердо уверен, что если Гуля и ее гостья вернутся с уловом, то он узнает об этом первым из уст оставленной им на страже тетки Зухры.

У боевого командира чеченского отряда, засланного на территорию Д., дела обстояли далеко не так радужно. Его люди уже целые сутки обыскивали окрестности, пытаясь отыскать хотя бы слабый след исчезнувшего прямо у них из-под носа премьера. Но пока им удалось лишь наткнуться на два кордона, выставленных специально по их душу федеральными войсками, и на одну засаду, устроенную силами местных жителей. В обоих случаях боевики понесли потери. А из-за засады командир был вынужден переместиться вместе со своим отрядом выше в горы, так как все указывало на то, что их вычислили и скоро к ним пожалуют незваные гости. В сложившейся ситуации на счету у командира был каждый человек, а от четверки солдат, которых он послал разобраться с насолившими им девками, не было ни слуху, ни духу. Командир уже начинал жалеть, что пошел на поводу у собственной натуры, в сложившейся ситуации было не до вынашивания мстительных планов.

Оставалась надежда на лазутчика из рядов федеральных сил, завербованного совсем недавно, но и он тоже куда-то провалился именно сейчас, когда его помощь была особенно необходима. Вдобавок командира постоянно мучила мысль, что неуловимый премьер будет найден кем-нибудь другим и возвращен назад, и произойдет это в тот момент, когда он, командир, будет в очередной раз оговаривать условия выкупа, заверяя, что премьер находится у них в плену. Больше всего на свете он не хотел выставить себя дураком и хвастуном перед противниками, которых презирал и одновременно боялся.

А трусливый зам, который мог бы пролить свет на происходящее, то ли действительно заболел от страха, то ли притворялся таковым, чтобы отлежаться до того момента, когда ситуация прояснится, но из норы не высовывался и вестей никаких не подавал. Поэтому командиру никак не удавалось нажать на него, чтобы заполучить дубликат карты с отмеченными на ней маршрутами перемещения грузовых колонн на ближайший месяц, чтобы захватом какой-нибудь из них оправдать свое пребывание на территории чужого государства, потерю боевой техники и людей.

Русские генералы по телефону не раз и хором заверяли командира, что переговоры о выкупе ведутся в ускоренном темпе и близятся к благоприятному для чеченской стороны разрешению. Они умоляли содержать пленника в хороших условиях и не истязать его, намекая, что плохое состояние премьера может существенно снизить его рыночную стоимость и, соответственно, размер выкупа. Командир каждый раз правдиво отвечал им, что премьер ему самому нужен целым и невредимым.

Закончив в очередной раз беседовать на эту тему, командир вытянул ноги и позволил себе немного расслабиться, хотя расслабляться было не с чего. Только одно соображение его хоть немного утешало: противник считал, что плененного премьера давно переправили в Чечню, и поэтому активных розысков вокруг не проводили. Это облегчало задачу командира, лишая его конкурентов, но тем не менее премьера все равно не было и карты маршрутов различных поставок тоже не было. Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошел «обожаемый» племянник. По его виду сразу можно было сказать, что хороших новостей он не принес.

– Его нигде нет, – мрачно сообщил он дяде. – Мы обшарили все окрестные селения, опросили всех, кто мог хоть что-то знать, но никто не видел подходящего под описание человека. Зато мы поймали двух теток. Может быть, это те самые, что угнали у нас бронетранспортер? Правда, они уверяют, что не имеют к этому никакого отношения, но почему-то не удивились, когда мы их об этом спросили.

Командир почувствовал, что даже горячая любовь к сестре может не удержать его от того, чтобы не надавать мальчишке по шее.

– Ты ко мне теперь всех баб стаскивать будешь? – прошипел он. – Авось какая-нибудь из них и признается?

– Очень уж они подозрительные обе. И вели себя подозрительно, – оправдывался племянник.

– И в чем это проявлялось? – спросил командир.

– Во всем, – не задумываясь, бросил племянник. – Они ехали вдвоем в машине, мужчин с ними не было, а время было только три часа ночи. При этом они не работники Красного Креста или другой организации, которые так любят соваться не в свое дело. Те сразу же бумагами начинают размахивать, словно это им поможет, а эти даже толком объяснить не могли, что им понадобилось ночью в горах. Твердили, что им необходимо срочно найти и вернуть кого-то. И то ли выкупить, то ли купить кого-то.

– Кого? – заинтересовался командир.

– Не говорят, мнутся, мямлят, но не говорят.

– Давай их сюда, – распорядился дядя, которому неожиданно стало любопытно.

За дверью раздался какой-то шум, болезненный крик, и в комнату ворвалась растрепанная крупная баба, таща за руку другую женщину, помельче и потише. За ними в помещение вбежали двое боевиков из личной охраны командира. Один из них держался за щеку, на которой красовалось пять кровавых царапин, а второй никак не мог толком распрямиться после полученного пинка в пах. Оба они горели жаждой мести, но командир брезгливо махнул им рукой, приказывая убираться.

– Хватит, раньше соображать надо было, – кинул он им. – С двумя женщинами справиться не смогли, чего же вы стоите.

– Это шайтан, а не баба! – завопил оцарапанный боевик, так как его приятель пока мог издавать только болезненные стоны. – Она набросилась на нас как дикий зверь. Никогда такого не видел. Она Ахмету так врезала, что он до сих пор за брюхо держится и разогнуться не может.

Командир уважительно глянул на пленниц. Он отлично помнил, что слой жира на брюхе у Ахмета был такой толщины, что пробить его кулаком не получалось и у лучших боевиков. Командир и сам неоднократно пытался сделать это, но у него так ничего и не вышло. Теперь ему стало вдвойне любопытно, что за добычу преподнесла ему судьба.

– Которая? – поинтересовался он.

– Вон та, – ткнул пальцем боевик в более крупную женщину.

– Ага, – удовлетворенно кивнул командир. – Иди.

Дождавшись, пока телохранители выйдут, он сделал знак племяннику, и тот осторожно попытался приблизиться к пленницам. Но это ему удалось не вполне. То есть приблизиться ему удалось, но лишь на короткий миг, потому что потом старшая из женщин сделала почти неуловимое движение – и племянник отлетел далеко в угол, где и остался лежать. Командир внимательно посмотрел на пленниц, прикидывая, кто они такие и что им на самом деле могло понадобиться в такой час в горах. На искательниц приключений они похожи не были, одна больше напоминала образцовую жену, успевшую обзавестись парой детишек и до сей поры не помышлявшую ни о чем другом, кроме создания семейного уюта для своего мужа. А вот вторая заставила командира поломать голову. Ее лицо, видневшееся из-под платка, казалось ему смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где ее раньше видел. Но в том, что их пути уже пересекались, он был совершенно уверен. Обычно ему удавалось вспомнить человека даже в том случае, если они всего лишь перекинулись парой фраз, память у него была феноменальная.

– Как зовут? – спросил он.

– Гуля, – дрожащим голосом проговорила младшая.

– А твоя подруга?

– Это сестра мужа, – поправила его женщина. – Ее зовут…

– Фатима, – перебила ее старшая.

Гуля метнула на нее удивленный взгляд, который не укрылся от внимания командира.

– Ну, да, Фатима, – немного нерешительно подтвердила Гуля.

Командир решил, что на данный момент имя не играет существенной роли. Хочет быть Фатимой, пожалуйста. Женщин никогда не стоит раздражать по пустякам. Лишь бы они внятно объяснили, что делали и кого искали.

– И что же вы делали ночью одни? – спросил он. – Где ваши мужья, куда они смотрят?

На оба вопроса ответа не последовало. Решив, что мужья – дело десятое, командир приступил непосредственно к интересующей его теме:

– Что вам понадобилось в горах?

– Мы искали… – начала говорить младшая, но сбилась и замолчала.

– Кого? – настаивал командир.

Старшая перевела дух и произнесла:

– Мы искали ребенка.

– Потерялся? – проявил сочувствие командир. – Отец что, не знает?

– Не знает, – подтвердила старшая. – Мы очень расстроены и хотели найти его раньше, чем отец спросит, где мальчик. Мы очень боимся, что он убежал от нас насовсем. Он все время бредил идеей пойти воевать. А так как он очень рослый для своих тринадцати лет, то его вполне могли взять.

– Ничего себе ребенок, – пробормотал командир, перед мысленным взором которого пузатый карапуз, невесть как забредший в горы, рыдающий там от страха и зовущий маму, превратился в молодого парня с уже пробивающимися усами. – Ничего с ним не случится, – заверил он женщин. – Нам он не попадался.

Замечание звучало в высшей степени двусмысленно, но командир не обратил на это внимания. Он был занят мыслями о том, почему женщины врут, и к тому же врут так неубедительно.

– Документы у вас есть? – спросил он у них.

Документов ни у одной не оказалось. Это командир и предвидел. Теперь у него появился еще один повод, чтобы задержать странных женщин у себя.

– Погостите у меня, – предложил он им. – Хотя бы пару деньков. А мои люди пока поищут вашего мальчика. Им это ничего не будет стоить.

Он хотел еще добавить, что искать одного бесследно растворившегося человека или двух, дело, в общем-то, одинаково бесперспективное.

– Мы не можем, – быстро отказалась от его предложения Гуля. – Мы должны вернуться домой. У меня там дети.

– Еще дети? – вежливо удивился командир. – Думаю, что о них есть кому позаботиться. А вы пока отдохнете у меня, припомните события из своей жизни, а то у меня есть подозрения, что мы с вами уже встречались, но я никак не могу припомнить, где именно. А это меня беспокоит, должно быть, старость приближается.

И, не дождавшись от окружающих дружных заверений в том, что он еще даст сто очков любому молодому, он рявкнул уже значительно менее миролюбиво:

– Отвести их в кладовку.

В комнате, которая раньше была отведена рачительными хозяевами под кладовку, уже давно не хранилось ни мешков с мукой и сахаром, ни связок острого перца, ни гирлянд лука. Все продуктовые запасы были либо подъедены самими хозяевами еще до их бегства, либо подобраны проходящими мимо покинутого дома прохожими. Единственное, что напоминало о былом статусе этой комнаты, были решетки на окнах. Именно поэтому командир и приспособил ее под темницу для своих пленных. Именно в ней между двумя женщинами состоялся следующий разговор.

– Зачем ты наплела ему про какого-то ребенка? – набросилась на Беллу Гуля. – У тебя же никогда не было детей, а мои спят дома и никак не тянут на тринадцать лет. Разве что возраст обоих возвести в квадрат, а потом получившиеся числа сложить вместе.

– А что надо было ему сказать? – тоже ощерилась Белла. – Не могла же я ему сказать, что мы помчались среди ночи искать эту маленькую скотину.

– А что тут такого? Это все лучше, чем врать про ребенка. Ты что, не знаешь, что детей записывают в паспорта, а в твоем четко указано, что детей у тебя нет. Как нам быть, если вранье откроется?

– Не откроется, – успокоила Гулю Белла. – Мой паспорт в сумочке, а сумочку я забыла у тебя дома.

– А если они заглянут ко мне домой и найдут его, тогда что? – спросила Гуля, тут же придя в ужас от такого предположения.

Белла явно о такой возможности до этой минуты не задумывалась, потому что теперь настроение у нее резко упало на несколько десятков градусов и она уже значительно более мрачным голосом произнесла:

– Надо нам бежать отсюда.

– И каким образом, хотелось бы мне знать? – ехидно спросила Гуля.

Так как Белла этого не знала, то разговор на этом и закончился. Пленницы разбрелись по разным углам и уселись там, нахохлившись и сердито поглядывая друг на друга.

Махмед возвращался домой в приподнятом состоянии, которое бывает у человека, который долго вел неправедную жизнь, тяготился ею и наконец теперь решил покончить с ней навсегда. На душе у него пели птицы, и там же цвел багульник. Впрочем, такое состояние у него бывало уже неоднократно и ровным счетом ничего не значило. Через несколько часов, проведенных под родной крышей, ему становилось невыносимо скучно, он начинал видеть в жене кучу недостатков, а дети казались ему уже не маленькими ангелочками, а сущими чертенятами. В таком состоянии Махмед проводил с семьей еще несколько часов, с каждой минутой все больше убеждаясь, что без него тут обойдутся вполне успешно. И, как ни странно, от этой мысли у него на душе снова становилось хорошо. Но пока он был весь в предвкушении встречи.

Однако вместо жены дверь ему открыла тетка Зухра. Ее Махмед хотел бы видеть на пороге своего дома меньше всего. Но это был факт, и с ним приходилось считаться. Махмед собрал всю отпущенную ему природой вежливость и поздоровался с соседкой. Он даже улыбнулся, что вообще потребовало просто нечеловеческого усилия.

– Явился, – неодобрительно констатировала соседка. – Опоздал.

В полном оцепенении Махмед уставился на нахальную бабу, которая осмеливалась попрекать его опозданием, и это как раз тогда, когда он в виде исключения отпросился с турбазы пораньше.

– Гули нет, – пояснила ему тетка Зухра. – Уехала она. Ночью собралась и уехала. А что ты думал, что она тебя всю жизнь ждать будет?

– А дети? – машинально поинтересовался Махмед.

– Дети дома. Кому она нужна с двумя чужими детьми? Детей ты воспитывать будешь вместе со своей лахудрой. Посмотрим, на сколько ее терпения хватит. Как по ресторанам шастать, так любая согласна, а вот за детьми-то смотреть, да еще за чужими, это вряд ли.

Махмед, огорошенный подобной перспективой для своей пассии, молчал. Услышанное от тетки Зухры просто не укладывалось у него в голове. Как это его милая и спокойная Гуля решилась на подобный шаг? И где за такой короткий срок она умудрилась раздобыть себе еще одного любовника? Ведь тело Мурата, единственного постороннего мужчины, который крутился возле его жены, Махмед сам лично сопровождал в городской морг. Неужели у Гули был еще кто-то на примете? Как она успела с двумя детьми на руках? А он, дурак, еще радовался, что так удачно для него получилось, и с двумя детьми она от него никуда не денется. Вот и допрыгался, осел!

– А с кем она уехала? – сидя на ступеньках собственного дома, обреченно спросил Махмед.

В дом ему идти почему-то решительно не хотелось. Он так привык, что Гуля всегда там и всегда ждет его, а теперь дом казался ему опустевшим, несмотря даже на то что из него доносились детские голоса и смех.

– Она уехала на роскошной машине, – не моргнув глазом соврала тетка Зухра. – А за рулем сидел огромного роста мужчина.

Сказано это было специально для того, чтобы побольней уколоть невысокого, хотя и крепенького Махмеда.

– Илья был с Гулей перед тем, как она укатила, – решила добить Махмеда тетка Зухра. – Он мне и сообщил.

– Илья был тут ночью? Наедине с моей женой? Что же это делается?! – взревел Махмед, подскакивая со своего места и кидаясь по направлению к соседскому дому.

Следом за ним вприпрыжку торопилась совершенно счастливая тетка Зухра, заветная мечта которой должна была вот-вот сбыться. Еще один соперник, да еще живущий по соседству, окончательно взбесил Махмеда. Если до первых двух он пока был не в силах добраться, так как один умер, а второй был слишком далеко, то уж третьего он проучит на славу. Пусть отдувается за всех. И за мертвого, и за великана, и за распутное поведение самой Гули, которая по ночам, пользуясь отсутствием мужа, из их дома притон устраивала. И куда только соседки смотрели? Ни на кого положиться в этом мире нельзя.

Махмед ворвался в сад родителей Ильи, пылая таким гневом, что самому жутко становилось. Его соперник в это время спокойно собирал урожай с высокой груши, стоя на самой последней ступеньке стремянки. Махмед, углядев соперника, издал серию рыков, приведших тетку Зухру в полный восторг, и стремительно бросился к груше. Илья оглянулся на шум и увидел, как к нему на всех парах мчится красный от бешенства Махмед, а за ним еле поспевает тетка Зухра, причитая на несколько голосов. Илью спасла его лень. Если бы он полез собирать груши несколько дней назад, когда они еще не начали осыпаться, как, собственно, и просила сделать его мать, то сейчас он мог бы считать себя почти трупом. А так Махмед поскользнулся на спелой груше, которые в избытке валялись в траве у дерева, пролетел вперед и со всего размаха ударился головой о стремянку. Удар был настолько силен, что она закачалась, Илья в поисках опоры поспешно ухватился за ветку, стремянка рухнула на землю, оставив Илью качаться на ветке, подобно спелому плоду.

Тетка Зухра в это время вопила так, что своими криками могла заглушить вой пожарной сирены. Во всяком случае, ее крики действовали на окружающих схожим образом, все высыпали поглазеть и узнать, что случилось. Родители Ильи оказались в их числе.

– Ах! – сказала его мать, увидев Махмеда, кругами бегающего вокруг дерева, на котором раскачивался ее единственный сын. – Так я и знала, что этим кончится. Я сразу почувствовала, что эти девки не доведут его до добра.

Ее слова долетели до ушей тетки Зухры, которая могла вопить сколько угодно, но при этом никогда не переставала следить за малейшими изменениями в окружающей обстановке. Сейчас она замолчала и принялась обдумывать непроизвольно вырвавшиеся у матери Ильи слова. Отец Ильи помчался к груше, пытаясь доходчиво втолковать Махмеду правильный взгляд на отношения между их сыном и его женой. К сожалению, он выбрал неподходящий для этого момент. Махмед отпихнул его в сторону и продолжил свой бег, временами поглядывая вверх и пытаясь на глаз определить, сколько еще удастся продержаться Илье в таком положении. Мысль о том, чтобы прислонить стремянку к дереву и снять с него соперника, в голову Махмеду почему-то не пришла, зато его осенило срубить несчастное дерево и таким образом добраться до Ильи.

Сообщать о своих намерениях хозяевам Махмед не счел нужным. Поэтому истошный вопль тетки Зухры: «Держите его, убивает!», который вырвался у нее, когда он схватился за топор, его здорово удивил. Он никак не предполагал, что его соседка относится к защитникам садов своих соседей, да еще столь ярым, чтобы олицетворять любое дерево с живым существом. И поведение остальных соседей его тоже удивило и обидело, они все дружно бросились защищать совершенно чужую им грушу. Махмед просто отказывался их понимать. Если бы еще сами хозяева начали протестовать против нанесения им материального ущерба, он бы понял, но почему абсолютно всех соседей так взволновала судьба чертова дерева, он понять не мог.

– Пустите меня! – вопил Махмед. – Я заплачу вам или отдам своих пару штук. У меня есть лишние.

– Не нужны мне чужие! – кричала в ответ мать Ильи, возмущенная до глубины души тем, что ей пытаются всучить вместо ее взрослого и почти разумного сына двух малявок, которых еще растить и растить.

Тетка Зухра между тем пребывала в полном упоении. Помимо грандиозного скандала, равного которому ей давно не приходилось видеть, еще удалось выяснить, что у Махмеда имеется столько внебрачных детей, что двумя больше или двумя меньше для него существенной роли не играет. А кроме этого, еще и то, что у самого Ильи, помимо Гули, связь еще с несколькими девушками. Теперь ей оставалось только обнаружить их всех, и тогда веселая жизнь в городе могла бы продолжаться еще очень и очень долго.

Махмеда совместными усилиями удалось скрутить, и теперь он лежал на земле, придавленный по всем правилам безопасности двумя упитанными мужиками. Один сидел у него на плечах, а второй – на ногах. Сделано это было очень вовремя, так как Илья уже совсем выдохся. Держаться на дереве у него больше сил не оставалось, и, разжав онемевшие пальцы, он с диким воплем рухнул вниз. Махмед к этому времени несколько остыл, но все же, увидев Илью в непосредственной близости от своего носа, сделал попытку дотянуться до него.

– Куда Гуля делась, мерзавец? – завопил он, поняв, что попытка успехом не увенчалась. – И что ты делал ночью у нас дома?

– Уехала с какой-то женщиной на твоей машине, – ответил Илья. – А дома я у вас не был. Я в сад только заглянул, мне диплом писать надо, а жуки эти как сквозь землю провалились.

Но Махмеда уже не интересовали жуки и прочие подробности. Услышав про то, что его жена укатила с Беллой, он разинул рот от изумления и начал страшно вращать глазами. Тетка Зухра разочарованно вздохнула, но тут же приободрилась, так как назревала новая драма, Махмед страдальчески завопил:

– Почему ты их не задержал? Когда они уехали и куда? Они хоть сказали, когда вернутся?

– Не думаю, что они собирались долго отсутствовать, – произнес Илья. – Никаких вещей они с собой не брали, дверей не заперли и говорили, что надо только доехать до ближайшей помойки, посмотреть, что там, и обратно. Уехали они часа в два ночи.

– Какой ужас! – простонал Махмед. – С ними что-то случилось! Не могут же они столько времени болтаться на помойке? Что же ты сразу мне не сказал, теперь они уже могут быть мертвы.

– С чего бы это? – удивилась мать Ильи. – Просто поехали в гости к твоей сестре. Гуля же знала, что с детьми Илья остался, вот и задержалась у нее.

– Где задержалась?! – простонал Махмед. – У нее же нет никакого дома.

Его слова приписали пережитому волнению и не придали им особого значения. Сам же Махмед, невзирая на уговоры соседей не пороть горячку и не волноваться, приготовился мчаться в милицию. Илью он попытался прихватить с собой в качестве свидетеля. Разумеется, ему никто не поверил, и одного Илью не отпустили. С ними отправились его родители и вездесущая тетка Зухра, чтобы воспрепятствовать убийству, если Махмед снова впадет в буйство, когда будет объяснять суть случившегося.

В отделении милиции царила тишь и благодать. Дело Мурата вместе с его трупом забрала себе столица, поэтому местная милиция могла особенно не усердствовать, пытаясь его раскрыть. Что она и делала. Сейчас как раз был обеденный перерыв, и все работники расположились в тенечке в ближайшей чайхане, где вели долгую и неспешную беседу на темы, которые никаким боком не касались их служебных обязанностей. Оставленный на телефоне дежурный так истомился от жары и одиночества, что появление Махмеда, спешащего по улице в направлении милиции, его обрадовало. К тому же они дружили со школы да еще и жили на соседних улицах, поэтому дежурный приготовился к приятному разговору и заранее заулыбался, представив, как они сейчас заварят свежего чая и обсудят всех женщин Махмеда, не исключая и его жену.

Но все произошло не совсем так, как рассчитывал дежурный. Махмед и в самом деле жаждал побеседовать про Гулю, но вовсе не в плане ее женских достоинств. Дежурный отвернулся от окна к подносу, чтобы проверить, все ли необходимое приготовлено у него для чаепития. Поэтому он не увидел, как следом за Махмедом из-за угла дома выбежали еще несколько человек и тоже устремились к милиции. Напевая себе под нос, дежурный взял свой любимый чайник с огромными яркими цветами и отправился за свежей водой. Неожиданно дверь распахнулась и стукнула его по руке. Чайник в последний раз блеснул цветами, описал в воздухе дугу и с грохотом врезался в противоположную стену, разлетевшись тучей осколков по всей комнате. Оцепенев, дежурный следил за катастрофой, будучи не в силах предотвратить ее. Из этого состояния его быстро вывел Махмед, он вцепился в ворот формы своего приятеля и завопил прямо тому в лицо:

– Ты обязан ее спасти, Омар! Ты же мне друг! Немедленно отправь людей в горы, они, может быть, еще живы! Немедленно отправь, а то я за себя не ручаюсь. Пойду и сам горло тому мерзавцу перегрызу. И как ты думаешь, что ей понадобилось в два часа ночи на помойке?

Омар и без того тяжело переживал гибель своего чайника, а мысль о том, что у его близкого приятеля острая форма помешательства, которая вдобавок началась столь неожиданно и некстати, окончательно подкосила его.

– Что случилось? – осторожно попытался выяснить он, одновременно стараясь высвободиться из рук Махмеда.

Но в это время в помещение милиции вбежали остальные. Первым показался Илья, после висения на дереве и последующего падения он выглядел не лучшим образом. А когда за ним вбежали еще три человека, тоже не производящих впечатления уравновешенных и спокойных, Омар почувствовал, что начинает жалеть о том, что его табельное оружие не с ним.

– Гуля пропала, – наконец выдавил из себя Махмед. – Села ночью в машину и пропала.

– В какую машину? – деловито поинтересовался Омар.

– В мою машину, – ответил Махмед. – В ту, которую я дал на время своей сестре.

– У тебя есть сестра? – оживился Омар.

– Не родная, – признался Махмед. – Бабка у нас общая, а деды разные. Но все равно сестра ведь, и машину я ей дал, потому что она очень просила. Вот как чувствовал, что не надо было давать бабе технику. Эта сестрица свалилась мне словно снег на голову, а точней как чума. Живет она в М., здесь у нее никого знакомых, кроме меня и еще одного родственника, нет, поэтому просто не представляю, куда она могла повезти мою Гулю.

– До столицы не так уж и далеко, – рискнул возразить Омар.

– Но Гуля не взяла с собой даже зубную щетку и детей оставила без присмотра, – подала голос тетка Зухра.

– Это меняет дело, – расстроился Омар. – Но могла же их машина сломаться в пути.

– Эта машина проехала десятки тысяч километров и еще столько же проедет! – возмутился Махмед. – Машина – зверь! Я сам ее мотор перебирал. Он в полном порядке.

На что Омар возразил, что в машине имеется не только мотор, а до всего остального у Махмеда руки не дошли, это ему доподлинно известно. Но если Махмед настаивает, что машина сломаться не может, тогда надо продумать другой вариант.

– А не связано ли исчезновение Гули с убийством на вашей турбазе того парня? – задумчиво проговорил Омар. – Они ведь были знакомы. Я его видел пару раз вместе с ней. Ее, правда, допрашивали, но только на предмет того, ночевал ли ты дома в ту ночь, а про ее знакомство с убитым следователь и не заикался.

– Мало ли с кем она ходила по базару, – насупился Махмед. – Я ей полностью доверял. При чем тут убийство этого парня?

– Не скажи, – загадочно ответил Омар. – К нам поступил запрос из столицы, они просят отследить все связи убитого, а тут как раз одна из его связей исчезает в неизвестном направлении.

– Ничего у них не было, запомни это! – завопил Махмед. – Гуля только меня любит. А чем в грязном белье копаться, ты бы лучше сообщил начальству, что у них на участке произошло ЧП.

– Это для тебя ЧП, а для моего начальства не больше, чем заурядное дело.

– Будет тебе заурядное дело, когда люди найдут два изувеченных женских трупа, – мрачно пообещала ему тетка Зухра, внимательно прислушивающаяся к разговору. – Такое уже не раз бывало. А между тем парнем и Гулей быть ничего не могло, я все время дома и заметила бы, если бы он к ней захаживал.

– А как тогда объяснить эту записку? – ехидно спросил Омар, выдергивая из папки скверную копию письма.

– Что это? – выхватывая снимок из рук Омара и впиваясь глазами в ровные строчки, спросил Махмед.

Записка гласила: «Мой милый, жду тебя сегодня в полночь возле бассейна. Твоя Гулиста».

– Ее мы обнаружили в кармане Мурата, – сообщил Омар. – Скажешь, что твою жену не так зовут?

– Так, – подтвердил Махмед. – Но о каком бассейне идет речь? Почему она назначает ему встречу возле бассейна, до которого идти и идти, если сама находится в городе? Это какая-нибудь другая Гулиста, а не моя жена его приглашала на свидание. И потом, она не стала бы писать печатными буквами, зачем ей это? Она всегда имела твердые пятерки по всем предметам и написать такую простую фразу уж точно смогла бы. А если она хотела скрыть свой почерк, то зачем подписалась своим именем?

– Это еще не все, – мрачно сообщил Омар. – Мы узнали, что Мурат в прошлом был телохранителем Аслана, но перед самым концом последнего между ними что-то произошло. Никто, правда, не знает, что именно, так как в ту же ночь отряд был полностью уничтожен внезапно напавшими боевиками. Но речь шла о женщине, Аслан требовал от Мурата, чтобы тот оставил ее в покое, так как она замужем.

– Аслан со своим отрядом погиб под городом Х., – возразил Махмед. – Ты подумай, где Х., а где мы.

– А еще у твоей жены нет алиби на ту ночь, – торжественно закончил Омар. – Ты ночевал на турбазе, дети слишком малы, чтобы годиться в свидетели, а соседи ее не видели и не слышали.

– Вот и отлично, ты нам доказал, что она убийца, – встряла в разговор тетка Зухра. – Теперь от тебя, как от представителя власти, требуется побыстрее найти ее и привлечь к суду.

– Я не говорил, что она убийца, – пошел на попятный Омар. – Она только подозреваемая.

– А разве подозреваемые не должны находиться под непрестанным надзором милиции? – наступала тетка. – Придется тебе, сынок, потребовать от начальства объявить Гулю в розыск. А я слышала, что еще и бандиты в наших краях снова объявились и даже на турбазе у Махмеда побывали, может быть, Гуля к ним и отправилась? Может быть, она не только убила своего любовника, но еще и завладела какими-нибудь ценными сведениями, которые теперь надеется выгодно продать боевикам?