Текст книги "Битва за Танол"

Глава 20
ИМПЕРИЯ НАНОСИТ УДАР В СПИНУ

Совет закончился далеко за полночь. Больше никаких эксцессов с трупами и выяснением, у кого яйца круче, не произошло. В самом начале была робкая попытка местных магов поставить какую-то магическую защиту вокруг князя Субудая. Это меня снова начало выводить из себя, и я от греха подальше просто выгнал из зала этих клоунов. Все понты были уже предъявлены, и основные глупости совершены, и поэтому дальнейшее обсуждение животрепещущих проблем пошло как по нотам. Нам быстро удалось договориться о координации действий и о способах связи. Главой совета кланов остался Лотрак, на нем были заботы о мирном населении, обеспечение войск продовольствием и оружием, а также поддержание порядка на острове. Субудай был назначен главнокомандующим вооруженными силами Танола со всеми вытекающими отсюда полномочиями и обязанностями. На мои плечи легли авиационная и магическая поддержка боевых действий, силовая «дипломатия» и спецоперации на территории противника.

Скоро должно было начать рассветать, и мы с Колином решили не задерживаться в Танорисе. Нам осталось решить только несколько второстепенных вопросов, когда в зал вошел начальник охраны Лотрака и доложил, что воины клана «Белая лошадь», забрав обезглавленное тело Аттилы, покинули город.

– Ингар, – обратился ко мне Субудай по имени, потому что мы договорились перейти на «ты», чтобы не усложнять процесс переговоров, – воины клана Аттилы не простят смерти своего князя и могут выступить на стороне имперцев, что будем делать?

– Если честно, ума не приложу! – ответил я. – То, что произошло между мной и Аттилой – абсолютная дурь. Он просто не оставил мне выбора, так что я надеюсь только на вашу помощь и советы.

– Жаль, конечно, что так произошло, но Аттила сам напросился в покойники, – попытался успокоить меня Субудай. – Это не первый случай, когда он вел себя подобным образом. Ему не давала покоя слава прапрадеда, в честь которого он получил свое имя. Мальчишке было всего двадцать шесть лет, а он уже поучаствовал во всех поединках и заварухах, случившихся на Таноле за последние семь лет. По большому счету он всех достал своей драчливостью, даже членов собственного клана. После смерти Аттилы главой клана должен стать его двоюродный брат Улухай Рыжий, он на пять лет старше покойного и не страдает мальчишескими комплексами. Я попытаюсь его предостеречь от опрометчивых поступков, но законы чести требуют мести или, на крайний случай, огромного выкупа. Кровная месть на Таноле – вещь обычная, а вот про выкуп за смерть князя я ни разу не слышал.

– Клан у Аттилы большой?

– До вторжения имперцев был четвертым по численности, сейчас об этом мне ничего не известно. До войны клану Аттилы принадлежал Лизар и его окрестности, поэтому он так и взбеленился, когда узнал, что драконы сожгли город.

– Сделанного не вернешь, – ответил я Субудаю. – В Лизаре собрались все корабли сил вторжения с запасами оружия и продовольствия. Приходится жертвовать малым, чтобы не потерять все. Мне пора улетать домой и готовиться к новым боям. Когда из похода на Лизар вернется Дорин, постарайтесь выяснить у пленных причину вторжения имперцев: по-моему, здесь кроется решение наших проблем.

Закончив переговоры, я встал из-за стола и, распрощавшись с Лотраком и Субудаем, покинул замок в сопровождении Колина. Если в час прилета нас по дороге сопровождала толпа любопытных, то сейчас люди шарахались от меня как от зачумленного. Охрана Лотрака держалась на почтительном расстоянии, а окровавленный сверток с головой Аттилы вообще вызывал у воинов ужас. Один из магов, присутствовавших на совете, молча передал нам клетку с несколькими почтовыми птицами и поспешно убрался за спины охранников.

Бегло осмотрев дельтаплан, я сел в кресло пилота и запустил мотор. Колин, пристегнувшись на пассажирском сиденье, держал на коленях мой чудовищный трофей и клетку с птицами. Стоило нам отчалить от мостика, как охрана дельтаплана поспешно ретировалась в замок, и площадь перед замком словно вымерла. Короткий разбег – и мы снова в воздухе, под крылом проносятся пустынные улицы Танориса, а над горизонтом поднимается огромное кровавое солнце.

К полудню внизу показалась бухта Плача, и я, положив аппарат на крыло, пошел на посадку. Прошедшие сутки вымотали все силы и нервы, поэтому я, выслушав только экстренные доклады, отправился спать, но тревожный сон не принес облегчения. Меня бросало то в жар, то в холод, а перед глазами маячила отрубленная голова Аттилы с лопнувшими глазами. Я метался по кровати и, кажется, кричал и бредил во сне. Чьи-то руки осторожно стирали липкий пот с моего лица, но мне никак не удавалось проснуться.

Только к следующему утру я пришел в себя и с трудом сел на кровати. В кресле, свернувшись калачиком, спала Викана, а Тузик лежал на полу поперек двери в каюту. Мне дико хотелось пить, и я, пошатываясь словно после продолжительной болезни, подошел к столу, на котором стоял кувшин, и налил трясущимися руками стакан воды. Зубы выколачивали дробь по ободку стакана, и живительная влага потекла в иссохшее горло. Я пил и никак не мог напиться и остановился, только когда в кувшине закончилась вода. Выскользнувший из ослабшей руки стакан со звоном упал на пол и разбудил Викану. Принцесса открыла свои голубые глаза и, с жалостью посмотрев на меня, сказала:

– Ингар, ну зачем ты встал с кровати? Тебе нужно лежать и набираться сил. Если ты будешь так над собой издеваться, то окончательно подорвешь свое здоровье.

– Со мной все будет хорошо, мне нужно поесть и слетать на озеро для подзарядки. Хочешь полететь со мной?

– С радостью, только распоряжусь насчет обеда, и полетим.

Погода стояла великолепная, и озеро сверкало в лучах полуденного солнца, словно огромный бриллиант. Дельтаплан плавно покачивался возле берега, а мы с Виканой сидели в тени скалы и тихо беседовали. После подзарядки мое состояние пришло в норму, и я, сбросив с плеч летный комбинезон, сидел обнаженным по пояс, подставив свою грудь прохладному ветерку с озера. После полета в Танорис и моей болезни наши отношения с Виканой начали незаметно меняться, они приобрели более человечный и понятный характер, исчезла театральная экзальтация, мы как будто заново стали узнавать друг друга. В глазах принцессы появлялась тихая грусть и жалость, когда она смотрела на меня. Мне показалось, что она как-то сразу повзрослела и превратилась из взбалмошной девчонки в молодую женщину, удивленно глядящую на все неожиданно изменившееся вокруг нее, на мужчину, которого любила, но воспринимала только его внешнюю, показную сторону. Это состояние и зародившаяся внутри нее новая жизнь сломали хрустальную оболочку, отгораживавшую Викану от обычного мира.

– Ингар, ты так сильно похудел за эти дни, тебе нужно больше отдыхать и питаться по-человечески, а не хватать куски между полетами и совещаниями. Я за тебя боюсь. Нельзя взваливать на свои плечи все проблемы Геона и отвечать за все, что происходит вокруг. Ты должен понимать, что уже не один и нашим детям нужен живой отец.

Тон Виканы очень удивил меня и зародил смутную надежду на лучшее. В ее словах не было истеричных ноток выдуманной любви прежней принцессы, им на смену пришли забота и беспокойство за живого, а не выдуманного человека. Мне показалось, что она старается понять меня и это понимание начало вызывать в ней жалость к подлинному Ингару. Раньше на Руси говорили не «любит», а «жалеет», может, и на Геоне это слово приобретет этот новый смысл?

– Викана, я постараюсь действовать более осмотрительно, но не всегда это у меня получается. Я еще слишком неопытен в делах, свалившихся на меня, но я учусь и надеюсь, что со временем стану совершать меньше ошибок. Ситуация на Таноле осложнилась, и тебе необходимо укрыться в безлопасном месте. Я убил в Танорисе главу клана «Белая лошадь» князя Аттилу, и за мной начнут охотиться кровники. До имперцев пока не дошли известия о разгроме их войск на Таноле, но и они тоже скоро начнут точно такую же охоту на меня. Викана, ты самое уязвимое звено в моей защите, и враги в первую очередь попытаются достать меня через тебя. Завтра я начну строить нового дракона, на котором отвезу тебя к Нордрассилу под защиту малхусов, так мне будет намного спокойнее, и здоровью твоему и детей ничего не будет угрожать.

Принцесса ничего не ответила, только тихо заплакала, опустив голову на колени. Я не стал мешать Викане выплакаться и, обняв ее за печи, решил дождаться, когда она успокоится. Наконец слезы высохли, и принцесса смогла говорить:

– Ингар, я понимаю, что мы для тебя обуза и наше присутствие будет связывать тебя по рукам и ногам, поэтому я согласна лететь к Дереву Жизни. Просто я очень боюсь за тебя, и мы будем ждать твоего возвращения.

– Викана, мы возьмем с собой почтовых птиц, и я буду регулярно писать тебе о своих делах. Если мне удастся решить несколько технических проблем, то я смогу часто навещать тебя и привезу помощников из преданных тебе гвельфов.

– Я напишу письмо матери настоятельнице храма Сиды, она отпустит с тобой двух послушниц, принадлежащих к моему дому, которые служили мне в монастыре. Это две девушки-квартеронки, они полностью преданы мне, и ты можешь смело им довериться. Ингар, я очень устала, давай поедим и ляжем спать до утра, – сказала Викана и как-то странно посмотрела на меня.

Мы неспешно перекусили разогретыми на костре припасами, захваченными с собой в полет, и отправились спать. Пещера, которая стала постоянным местом для зарядки камней Силы и ночлега, превратилась в мини-гостиницу со столом, масляным светильником, удобной кроватью и комплектом постельных принадлежностей. Викана быстро застелила постель и юркнула под одеяло. Я же в нерешительности стоял у входа в пещеру и не знал, как мне поступить.

– И долго ты там будешь стоять? Ты хочешь, чтобы я замерзла? – лукаво спросила принцесса и едва слышно буркнула: – Тоже мне, муж называется!

Я на негнущихся ногах подошел к постели и, сбросив с себя комбинезон, залез под одеяло. Меня снова начал колотить озноб от закипающего внутри адреналина, и зубы стали выбивать предательскую дробь.

– Ну вот, опять ты замерз, когда сидел голый на ветру, ну прямо как ребенок. Повернись ко мне, я тебя согрею, а то простудишься, – сказала Викана и прижалась ко мне, обхватив руками за шею.

Господи, сколько правильных слов и окончательных решений мы принимаем, когда пытаемся заставить себя не поддаваться женским чарам! Можно сколько угодно себя накручивать и убеждать, что это обман и нужно проявить твердость. Нам иногда удается продержаться некоторое время, если объект нашего обожания находится на некотором расстоянии, но когда чувствуешь на щеке шелк ее дивных волос, а вашего уха касаются нежные влажные губы, то ты понимаешь, что окончательно пропал. Последняя запоздалая и якобы разумная мысль о мужской гордости жалобно пискнула, раздавленная любовным безумием, обрушившимся на нас.

Нас качало, словно на призрачных качелях, подвешенных на уходящих в небо лучах Силы. Мы растворились друг в друге и, вынырнув из глубины пронзительного чувства любовного наслаждения, снова погружались в искрящуюся пучину. Волна за волной накатывалась сладкая истома, и наши тела, разорвав переплетение объятий, затихали на скомканном ложе и снова переплетались, едва успокаивалось рвущее грудь дыхание. В этом чувственном хороводе участвовали не только наши души, но и два маленьких комочка новой жизни, связанные с нами тонкими ниточками, выходящими из наших с Виканой сердец. Сладкая боль, рожденная где-то в самых потаенных уголках подсознания, начала накапливаться в груди, медленно опускаясь к солнечному сплетению, и, зазвенев оборвавшейся струной, вырвалась на свободу. Викана, протяжно вскрикнув, несколько раз выгнулась в моих руках и затихла, глубоко дыша. Мы долго лежали в объятиях друг друга, боясь разорвать эту телесную связь, словно старались продлить ускользающие мгновения счастья. Постепенно это состояние перешло в сладостное забытье, наполненное фантастическими снами, в которых мы продолжили прерванный любовный танец.

Меня разбудил поцелуй влажных губ и тихий шепот, прозвучавший в ушах:

– Вставай, соня, уже светает, и завтрак готов.

Я повернулся на спину и поцеловал Викану, не открывая глаз, чтобы ненароком не разрушить образ принцессы, созданный у меня в голове фантастическим сном. Через несколько секунд Викана начала притворно отбиваться, и я, разорвав объятия, открыл глаза. Зря я лежал с закрытыми глазами – лучи утреннего солнца, отразившись от озерной глади, освещали пещеру, и волосы Виканы искрились, словно усыпанные брильянтами, ее огромные голубые глаза, окаймленные длинными ресницами, смотрели прямо мне в душу.

– Обалдеть! – сказал я с придыханием, зачарованный этой картиной.

– От чего обалдеть? – удивленно спросила принцесса.

– Конечно, от принцессы Виканы. Чем тебя в детстве кормили, что ты такая красивая выросла? Вот взять меня: тощий, лысый, весь покусанный и ободранный, не чета гвельфийским принцессам, – пошутил я.

– Дурак! – обиделась Викана. – И совсем не ободранный, я только разок тебя укусила, и царапины на спине у тебя всего две, я все уже почти залечила. А в том, что тощий, сам виноват, завтрак стынет, а ты здесь валяешься.

…Дельтаплан по инерции вполз на песок возле причала в бухте Плача, и я, отстегнув Викану, вынес ее на руках на берег и осторожно поставил на ноги. Она чмокнула меня в щеку и, потрепав по холке скачущего вокруг нас Тузика, ушла на галеру. От причала ко мне навстречу почти бегом спускались Колин с Ингуром. По их озабоченному виду было заметно, что произошло что-то серьезное.

– Чем обрадуете? – спросил я встречающих.

– Ингар, ночью с гор спустился жрец святилища Кроноса, находящегося в одном из поселков клана «Горный медведь», он принес очень плохие известия.

– Колин, не нужно тянуть зорга за хвост, что произошло?

– В горах Танола находится замок Кронос, в его подземелье расположено древнее святилище, охраняемое жрецами бога Кроноса. Культ этого бога – один из древнейших на Геоне, но последователей у него мало. На Таноле к жрецам Кроноса относятся с уважением, и в некоторых кланах есть святилища этого бога. Я человек не религиозный и сам толком не разбираюсь во всех этих богах и культах Геона, по мне, добрый меч и верные друзья намного надежнее помощи богов.

– Колин, давай ближе к делу, для меня эти религиозные заморочки тоже темный лес.

– Так вот, жрец говорит, что на замок Кронос напали имперцы, перебили в нем поголовно всех служителей и жрецов и украли из святилища амулет согласия. Что это за амулет, жрец сам толком не знает, но он говорит, что без него может нарушиться стабильность мира и нас ждет вселенская катастрофа. В общем, похоже на бред, но жрец буквально помешался, брызжет пеной изо рта и требует встречи с тобой.

– Ладно, ведите меня к этому жрецу, может, и удастся разобраться в том, что он от нас хочет.

Мы поднялись на причал и зашли в здание, служившее ранее таможенным постом бухты Плача, а сейчас ставшее резиденцией Колина. Первый этаж служил караульным помещением, где отдыхали свободные от службы воины. В углу за столом сидел худощавый мужчина лет сорока в темной хламиде и ел из глиняной миски солдатскую кашу.

– Вот этот жрец, – кивнул в сторону мужчины Колин.

Мужчина, завидев нас, перестал есть и вышел из-за стола. Я, махнув рукой, указал, чтобы он шел за нами, и мы поднялись в кабинет Колина на второй этаж.

– Я князь Ингар, – представился я. – Что ты хотел мне рассказать?

– Высокородный, спаси Танол и всех нас, только тебе это по силам! – завыл жрец, рухнув на колени. – Имперцы убили всех жрецов храма Кроноса и похитили амулет согласия. Если его не вернуть на место, то через три недели на острове начнет трястись земля и все будет разрушено. С гор потекут огненные реки, и небо покроется отравленными тучами. Затем с небес польется черный дождь, который будет разъедать кожу и выжигать глаза. Мы все погибнем!

– С чего это ты взял, что из-за этого амулета начнутся такие страсти? – засомневался я.

– Так написано в древней «Книге терминала», которая хранится в алтаре бога Кроноса.

– Ты сам читал эту книгу?

– Нет, высокородный, но у нас в святилище есть списки с этой священной книги, там ясно об этом написано.

– Как ты узнал о том, что на замок напали имперцы?

– Все святилища Кроноса на Таноле получают раз в месяц послание, называемое «Регламентом», с указанием наиболее благословенных дней для совершения обрядов и жертвоприношений в малых святилищах, которые разбросаны по всему острову. Вчера в неурочный день прилетела почтовая птица из замка и принесла письмо от главного диспетчера, в котором было написано о нападении на замок и гибели всех жрецов.

На меранском языке выражения «главный диспетчер» и «Регламент» звучали не так, как на русском, но по смыслу они наиболее близко подходили к сказанному жрецом и звучали для Геона очень странно.

– У вас есть с собой этот «Регламент»? Я хотел бы взглянуть на него.

– Нет, высокородный, у меня с собой только письмо, а «Регламент» хранится в святилище.

– Как далеко до твоего святилища? – спросил я жреца.

– Я скакал почти сутки без отдыха, моя лошадь пала, и я еще почти всю ночь шел пешком. Обратная дорога намного тяжелее, потому что будет почти всегда в гору, и если выехать сейчас, то мы прибудем в святилище только через двое суток, не раньше.

– Сколько времени займет дорога до замка Кронос?

– Долина, в которой находится замок, высоко в горах, и необходимо не менее двух недель, чтобы туда добраться, – ответил жрец.

– Через две недели след похитителей амулета простынет. Чем же я могу тебе помочь?

– Высокородный, – взмолился жрец, – ты повелитель «драконов» и сможешь долететь до замка в мгновение ока, спаси Танол, умоляю тебя.

В речи жреца было много странного и непонятного, но игнорировать сказанное им я не мог. Для начала я решил просканировать его мозг на предмет какой-либо ловушки или предательства, а затем думать о полете в замок Кронос.

– Слушай, жрец, я помогу тебе только в том случае, если ты откроешь мне свой мозг для проверки. Если то, о чем ты рассказал, правда, я полечу с тобой в замок Кронос, если же ты врешь, то пеняй на себя.

– Высокородный, я готов на все, что ты потребуешь от меня, моя душа открыта.

Я погрузился в транс и вошел в сознание жреца. Сканирование не обнаружило в его мозгу никаких защитных блокировок, его сознание заполнял только неподдельный ужас перед грядущей катастрофой. Прав ли в своих суждениях жрец или нет, мне было непонятно, но сказанное им требовало проверки.

– Как тебя зовут, жрец?

– Высокородный, при посвящении меня нарекли братом Усулом.

– Колин, я слетаю в святилище к брату Усулу и посмотрю, что там случилось, а ты готовь отряд из пятидесяти воинов к походу в замок Кронос. Сдается мне, что здесь не все так просто. Таргиня Нара рассказывала мне про какой-то амулет согласия, украденный у имперских магов сектой «Исход». Возможно, это тот амулет, ради которого имперцы пошли на вторжение на Танол. Мне необходимо во всем разобраться. Брат Усул, ты не боишься полета на драконе?

– Высокородный, я трепещу только от одной мысли об этом, но спасение Танола важнее моего страха.

– Колин, переоденьте жреца в летный комбинезон, мы через час должны быть уже в воздухе.

Выслушав оставшиеся новости и решив несколько неотложных вопросов, я приказал Ингуру возглавить создаваемый отряд и направился к дельтаплану. Брата Усула колотило от страха, как припадочного, но он все-таки решился лететь.

…Полет до поселка Усула занял чуть больше часа, и мы сели на воду небольшого горного озера, на берегу которого стояло круглое строение из каменных блоков явно очень древней постройки. Брат Усул, освоившийся на борту дельтаплана, указал место, где можно причалить, и мы подплыли к песчаному пляжу возле святилища.

– Высокородный, это малое святилище бога Кроноса, списки с «Книги терминала» находятся в нем.

Мы закрепили дельтаплан на берегу и вошли в святилище. Древнее здание напоминало какую-то промышленную постройку метров десяти в диаметре с круглыми зарешеченными окошками по периметру и единственной широкой двухстворчатой дверью. Внутри здания располагалось святилище с алтарем, статуэтками бога Кроноса, барельефами и фресками на стенах. Весь этот интерьер был явно более позднего происхождения, чем само здание. Возле статуи Кроноса молился жрец в такой же хламиде, как и Усул. Этот служитель культа настолько увлекся чтением молитв, что даже не обернулся в нашу сторону.

В середине помещения находился люк, огороженный металлическими поручнями и запертый на большой навесной замок. Усул снял с пояса ключ и, открыв замок, поднял крышку люка. Мы спустились вниз по винтовой лесенке, жрец зажег масляные светильники, развешанные на стенах, и я осмотрелся. То, что предстало перед моими глазами, меньше всего напоминало храм – это была самая настоящая бойлерная или насосная станция на очистных сооружениях. Из пола сооружения выходили шесть труб около метра в диаметре и, изогнувшись под прямым углом, прятались в стены, расходясь в стороны, словно лепестки цветка. Возле стены стояли два цилиндрических клепаных бака, около трех метров в диаметре и высотой метров пять. На стене рядом с баками висел распределительный щит с круглыми приборами, похожими на манометры или расходомеры. На каждой из труб были установлены затворы с большими, похожими на корабельные, бронзовыми штурвалами. В помещении царил идеальный порядок, которому позавидовало бы машинное отделение яхты олигарха. Все металлические детали блестели, словно тульские самовары, трубы и баки были аккуратно выкрашены, а возле каждого прибора имелась надпись белой краской.

Усул подвел меня к распределительному щиту, рядом с которым в металлической рамке за стеклом висела мнемосхема с надписями на неизвестном мне языке.

– Высокородный, это «Регламент», с помощью которого мы служим богу Кроносу, – заявил жрец.

– И что написано в этом священном тексте?

– Здесь расписано по дням, какие потоки жизненной силы Кроноса мы должны направлять по этим трубам, перекрывая или открывая затворы на трубах, проходящих в святилище. Например, сегодня должны быть открыты затворы номер один, три и шесть, а остальные должны быть закрыты. Также мы должны следить за показаниями на этих священных приборах. Если стрелки приборов перейдут в черную зону, я сразу должен закрыть затвор номер один, а оставшиеся открыть на сброс, и кровь Кроноса устремится в священное озеро, на которое сел ваш дракон.

– Остальные святилища устроены таким же образом? – спросил я.

– Да, высокородный, только в трех из них проходят не по шесть труб, а по восемь, и «Регламент» в каждом святилище свой.

– Сколько святилищ на Таноле?

– На Таноле всего семь малых святилищ и один водозабор на озере Эйре, там Кронос пьет воду, чтобы утолить свою жажду. В каждом святилище по два жреца и четыре послушника. На озере служат четыре жреца и восемь послушников, чтобы поднимать затворы на водозаборе.

– Усул, твоего напарника я видел, а где послушники?

– Двое послушников пасут стадо, принадлежащее святилищу, а остальные заняты хозяйственными делами.

В моей голове стал вырисовываться образ огромной водопроводной сети или канализации. Полное представление об этом я мог получить только в замке Кронос.