Текст книги "Эхобой"

Глава 7

Я побежала в комнату Яго.

Но его там не было.

Снизу раздался звон бьющегося стекла. Я бросилась в свою комнату, вошла в капсулу и запросила «меню» у считывателя мыслей. Выбрав опцию «обзор дома», я осмотрела сад перед домом – восточную часть подъездной аллеи, усыпанную гравием, которая не была видна из моего окна. Человек десять манифестантов, все в масках, карабкались по боковой стене. Именно в этом месте полиция должна была охранять сад.

Все нападавшие были вооружены камнями и палками, а больше половины – старыми ружьями. Для таких были нужны пули, но кто знает – вдруг они все-таки заряжены. Мне тоже нужно было достать оружие. В доме его было навалом. Позитроны! Мне нужен позитрон! Я переключила на режим «осмотр дома изнутри» и увидела несколько протестующих в холле. Трое из них уже вступили в схватку с высоким мускулистым Эхо с дредами. Переключая виртуальные режимы, я осмотрела другие комнаты.

Кухня, офис на первом этаже, три гостиных. Терапевтическая комната, где находился дядя Алекс под защитой пятерых Эхо, включая Дэниела. Крытый бассейн, тренажерный зал, полный металлических роботов в боксерских перчатках, столовая. И наконец я нашла Яго в маленькой комнатке, чуть больше чулана. Он был там с двумя Эхо и снимал со стены позитрон.

Оружейная комната!

Он мог держать в руках самое навороченное оружие, которым любой предмет или существо можно было отправить в небытие, и у него мог быть взгляд убийцы, но он все еще оставался десятилетним мальчиком и моим двоюродным братом. Однажды я уже застряла в иммерсионной капсуле, пока членов моей семьи убивали, и я не позволю этому случится еще раз.

Выскочив из капсулы, я опрометью бросилась вниз. Вбежала в маленькую комнату, где хранилось оружие, но, конечно, мальчишки там уже не было.

– Яго! – закричала я.

Никакого ответа. Или я не слышала его из-за криков, звуков сражения и редких ружейных выстрелов. Из нового оружия тоже стреляли. Я увидела, как Эхо уничтожил одного манифестанта. Его тело мгновенно исчезло. Это были технологии на основе антивещества, и стреляли позитроны бесшумно.

Я побежала в терапевтическую комнату, чтобы сказать дяде Алексу, что не могу найти Яго.

– Ох, Одри, с тобой все в порядке! Заходи, заходи сюда и закрой за собой дверь. Пока никто из этих ублюдков тебя не увидел.

Но я заколебалась.

И причиной этому был взгляд Дэниела. Его слова снова звучали в моих ушах: «Здесь тебе угрожает опасность».

Я знаю, это кажется нелогичным, но мне было куда страшнее оказаться взаперти с пятью Эхо, чем снаружи, с людьми, готовыми убивать. Рыжеволосая Эхо Мадара велела мне немедленно войти внутрь. Но у нее, в отличие от Дэниела, было оружие. Я вспомнила, как дядя Алекс говорил мне, что она разработана для армии, чтобы убивать. Я закрыла дверь и осталась снаружи.

Эта была большая ошибка.

В следующую секунду я почувствовала, как в мой висок уперлось что-то твердое и холодное.

Ружье.

Вернее, старый пистолет двадцатого века, наверное, до отказа набитый пулями.

Боковым зрением я видела мужчину в маске тигра – такие надевают на костюмированные вечеринки. Он был высоким, от него пахло жевательным табаком.

– Где твой отец? – спросил он меня. Голос звучал грубо, жестко, и в нем было полно ненависти.

– Мой отец мертв.

– Не ври. Твой отец – Алекс Касл! Человек, который назначил себя Богом… Где он? Отвечай, или я тебя убью. Клянусь, нажму на курок, и тебя уже здесь не будет. – Он жестом изобразил, как мои мозги вылетают из черепа.

– Он не мой отец. Моего отца три дня назад убила Эхо.

Он замолчал. Его голос изменился:

– Твоего отца звали Лео Касл?

– Да.

Он медленно опустил оружие. Теперь он выглядел потрясенным.

– Лео Касл был для меня героем… Да что там для меня – для большинства из нас! Я видел все программы, которые он делал для «Техобзора». Прости меня. Я вовсе не собирался тебя убивать. Просто хочу найти твоего дядю. Его нужно остановить. Зона Возрождения – зло. Все, что он создал, – зло. Нельзя держать неандертальцев в неволе. Он больше заботиться об Эхо, чем о живых существах!

– Мой папа осуждал насилие, – сказала я, чувствуя, что не согласна с его словами. – И он любил своего брата. Он был бы в ужасе от того, что вы тут творите.

Несколько секунд я просто смотрела на маску тигра. Возможно, мужчина начал что-то понимать. Может быть, он просто развернется и скажет остальным, бесчинствовавшим в доме, что они тоже должны уйти. Но я никогда этого не узнаю, потому что он просто растворился в воздухе, и я увидела Яго с позитроном в руках. Оружие казалось слишком большим для него (хотя и было легким как перышко, потому что делали его в основном из аэрогеля, а не из металла).

И он улыбался. Просто невероятно…

Он только что убил человека. Такого же человека, как он сам. И он улыбался. Такую искреннюю улыбку я видела у Яго впервые.

– Ты у меня в долгу, сестренка, – сказал он. Такого оживления в его голосе я тоже прежде не слышала.

Задерживаться он не стал, а помчался мимо меня прямо сквозь голографическую скульптуру единорога в сторону холла.

– Яго, вернись! Там опасно! – я кинулась за ним, но буквально тут же кто-то выскочил из прилегающего коридора и повалил меня на пол. Еще один манифестант в маске – уже не тигра, а неандертальца. Сквозь прорези сверкали его глаза. Он придавил меня всей тяжестью, и я закричала от ужаса.

Оружия у него было – только камень, но очень большой. Нападавший поднял его высоко над головой, собираясь размозжить мне голову. До смерти оставались считаные секунды, и меня буквально разрывало от желания жить, жить во что бы то ни стало. Но в эту секунду я увидела кое-кого еще.

Это был Дэниел.

Он выбежал из терапевтической комнаты и бросился к нам.

Глава 8

Дэниел повалил мужчину в маске неандертальца на пол. Тот обрушил на Эхо камень и рассек ему лицо, но Дэниел уже сжимал ему горло. Крепко держа мужчину за шею, Дэниел поднял его над полом. Ноги «неандертальца» дергались в нескольких сантиметрах над полом.

– Отпусти… – прохрипел мужчина. – Ты меня убьешь…

– Нет, – возразил Дэниел. – Я убью тебя, только если ты снова посмеешь причинить ей вред. – И швырнул противника в другой конец коридора, прямо сквозь голографического единорога.

Повернувшись ко мне, Эхо крепко взял меня за руку. Он схватил меня в том же месте, что и Алисса, и я снова попыталась высвободиться, но бесполезно: Дэниел был сильнее Алиссы. Он потащил меня вперед и перешел на бег. Пришлось за ним успевать, хотя это было трудно – все-таки я человек. В холле все еще шла яростная битва. Кто-то попал в настенные часы; циферблат треснул и почти мгновенно восстановился. Несколько манифестантов были мертвы. Их тела лежали на полу. Похоже, Эхо и Яго одерживали верх.

– Помедленней! Ты делаешь мне больно!

Тоненькая струйка крови, словно слезы, текла по щеке Дэниела.

Мы оказались в гостиной, куда меня привели в мой первый вечер в этом доме. Женщина в маске дельфина кромсала ножом картину Пикассо. Она зарычала и, занеся нож, бросилась на нас, но Дэниел выставил руку вперед. Лезвие скользнуло по его коже, но он спокойно выбил нож у женщины, продолжая крепко сжимать мою руку.

Он выглянул в окно. Яго в окружении Эхо стоял на центральной аллее. Большинство манифестантов спасались бегством.

Женщина с ножом выбежала из комнаты. В следующую секунду мы услышали ее крик, который внезапно оборвался. Вскоре мы поняли, что произошло. К нам бежала Мадара с оружием, которое она, видимо, только что применила по назначению.

Дэниел повел меня к дверному проему в дальнем конце комнаты.

– Открыть дверь, – скомандовал он. Этот проход вел к каким-то ступенькам. Спустившись, мы побежали по лестнице, которой я никогда раньше не видела.

И мне было страшно.

Даже больше чем страшно.

Ведь со мной был Эхо, определенно давший сбой, и у него был нож. Моих родителей убили при таких же обстоятельствах. Вдруг и я умру точно так же?

Он спасает мне жизнь? Или хочет меня убить?

Мы добежали до комнаты с прозрачными стенами, откуда была видна задняя часть сада. Я успела его рассмотреть в тот день, когда мы ездили к миссис Мацумото, но тогда все мои чувства были заглушены действием нейродетекторов. А сейчас, когда я была предельно взвинчена из-за выброса адреналина, я поняла, какое это потрясающее место. Это был самый чудесный сад из всех, что я видела. Трава всевозможных оттенков, генетически идеальные деревья – словно самый причудливый сон, воплощенный наяву. А вот и стена, по которой забрались манифестанты. Мадара приближалась.

– Откройся, – скомандовал Дэниел, и окно отворилось. С пугающей легкостью он взял меня на руки и спрыгнул с подоконника прямо на бирюзовую траву. Он неуклюже приземлился, но не выпустил меня из рук.

Кем же он был?

Спасителем или монстром?

Я даже не коснулась земли.

Он все бежал и бежал. А позади нас Мадара стояла в окне и целилась в Дэниела, но так и не выстрелила.

– Я ослушался приказа хозяина. Мадару отправили, чтобы догнать меня, но не уничтожать.

Ослушался приказа хозяина.

– Какого приказа?

– Оставаться рядом с ним и защищать его жизнь любой ценой.

Мы бежали мимо ряда серебристых берез. Я все еще пыталась высвободить руку. Наверху, в отдалении, я увидела полицейскую машину, которая остановилась на магнитном треке. Из ее окна высунулся офицер-робот (стандартный Зета-1) и переключил свой голос в режим громкоговорителя, глядя вниз на аллею перед парадным входом с другой стороны дома:

– Нарушители, у вас десять секунд, чтобы покинуть частную территорию! Неповиновение грозит вам смертью!

Зета-1 обращался не к нам, но Дэниел все равно продолжал бежать.

– Отпусти меня! Куда ты меня тащишь? Отпусти!

– Не волнуйся, я не причиню тебе зла.

Что-то в его голосе заставило меня ему поверить.

На бегу он внимательно осматривал траву под ногами, как будто там таилась опасность.

– Я слышал твой крик и пришел на помощь.

– Я хочу обратно. Верни меня в дом.

– Нет, – он резко свернул налево за высокие и густые кусты годжи и наконец остановился. – Там опасно. И в доме, и вокруг него все еще полно манифестантов.

– Там полиция, и десять секунд уже прошли.

Я подумала, не закричать ли мне. Если я начну вопить «Полиция!», они в два счета окажутся здесь. Но если Дэниел хочет меня убить, он вполне успеет это сделать, и никто меня не спасет. Сила у него сверхчеловеческая, а у в руке нож.

Дэниел посмотрел на свою руку, из раны все еще сочилась кровь. Он поморщился, словно от боли, хотя и не мог ее чувствовать.

– Послушай, у нас, скорее всего, мало времени. Мадара расскажет хозяину, что мы сбежали. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Я хотел поговорить с тобой раньше, поэтому и пытался попасть в твою комнату.

Я посмотрела в его зеленые глаза, как будто так можно было понять, о чем он думает. Я была здесь, с ним, полностью в его власти. И мне пришлось включиться в его странную игру?

– Что же ты хотел мне рассказать?

– Я знал ее.

– Кого?

Кровь капала с его руки на мой ботинок и исчезала, едва касаясь ткани.

– Алиссу.

Глава 9

Меня накрыло страхом, словно ледяным одеялом.

– Что это значит?

– Нас с ней создал один и тот же человек.

Я попыталась переварить эту информацию.

Так вот зачем все это было нужно. Месть? Он собирался убить меня за то, что я уничтожила Алиссу?

Это какое-то безумие! Эхо не могут сочувствовать друг другу! У них вообще нет никаких чувств. К тому же мне пришла в голову еще одна мысль, которая подтверждала, что этот Эхо сам не знает, о чем говорит.

– Нет. Это невозможно. Алисса была произведена «Семпурой». А ты – продукция «Касл».

– Тебе угрожает опасность. Я пытался сказать это тебе, когда ты была у меня в комнате.

Я посмотрела ему в лицо. Глаза у него были неправильные. Точно. Мне и раньше так казалось, но сейчас уже не осталось ни капли сомнений. Они выражали слишком многое. Он был больше похож на человека, чем на Эхо.

– В твоей программе произошел сбой, – сказала я ему. – И, по-моему, этот сбой длится с тех пор, как я оказалась здесь.

Он поднял израненную руку.

– Я не должен ощущать боль, но чувствую ее. Чувствую все возможные эмоции. И уже давно пора рассказать тебе все. Я бы уже давно это сделал, если бы это не ставило тебя под угрозу.

– Что же это такое? Скажи наконец!

Он подошел ближе и зашептал:

– Ты должна бежать отсюда. После того, что я сделал, мне уже не спастись. Хозяин меня накажет, но мне все равно. Отчасти вина за смерть твоих родителей лежит и на мне. Я держал Алиссу за руку так же, как и тебя. Я мог остановить все это в самом начале, но ничего не сделал.

И он снова нервно посмотрел на траву вокруг нас, как будто чего-то ждал. А потом взглянул на высокую стену, окружавшую дом и сад.

Я ему не верила.

У меня не было ни малейшего повода ему верить.

Во всяком случае, я старалась себя в этом убедить.

Какая бы глупая слабость ни таилась в глубине моей души, вызванная одиночеством и отчаянным желанием чувствовать кого-то рядом, – я знала, что не должна позволить ей победить.

Дэниел – Эхо, и у него произошел сбой в программе. Предположим, он действительно читал «Джейн Эйр» и чувствовал боль – и что с того?

Но потом он снова заговорил.

И сказал нечто такое, от чего меня затрясло. От чего моя голова едва не взорвалась от множества вопросов.

– Нашего дизайнера звали Розелла.

В ту же секунду в моей памяти всплыл голос Алиссы:

– Розелла.

Я посмотрела в зеленые глаза Дэниела и испытала еще одно потрясение. Куда более сильное, чем от любых его слов. Глядя в его глаза, я поняла, что я к нему испытываю. В его взгляде словно что-то вспыхнуло. Страх, или мужество, или уверенность, или гордость, или все сразу. И в этот момент я поняла, что смотрю на того, о ком могу заботиться. Беспокоиться. Кого могу любить.

Глава 10

В этот момент в земле начали открываться проемы. Целые прямоугольники голубой и оранжевой травы вокруг нас откидывались назад и отъезжали в сторону, как ловушки.

– Сейчас здесь будут хаунды, – предупредил Дэниел.

– Хаунды? – но прежде чем он успел объяснить, я вспомнила, что мне рассказывал дядя Алекс.

– Собаки-Эхо.

Ну конечно.

Из-под земли появились собаки. Они были очень похожи на доберманов, только на груди у них были титановые пластины, а глаза горели ярко-красным светом.

– Отойди от меня, – почти грубо крикнул Дэниел. – Отойди как можно дальше от меня, и они тебя не тронут. Им нужен только я. Доверься мне.

Я послушалась.

– Ты все-таки хотел меня убить? – спросила я его, сама не зная, что думать. – Это и был твой план? Из-за Алиссы? Она убила моих родителей!

– Нет. Она их не убивала. На самом деле это не она.

Дэниела окружили собаки. Их было пять, и все они издавали одинаковый искусственный рык. Должно быть, Мадара уже рассказала дяде Алексу о нас, и он отправил хаундов по нашему следу.

– Что ты такое говоришь?! Я видела запись. Там не было никого, кроме нее. Она их убила.

– Ты не понимаешь, – быстро проговорил он. – Да, конечно, она их убила. Но сбоя не было. Алисса не была обычной Эхо. Твои родители считали ее обычной, но они ошибались. Она была прототипом, сделанным для «Семпуры»… Розелла создавала прототипы в единственном экземпляре. Модели для тестирования…

Что-то здесь не сходилось.

– Но дизайнеры работают только на одну компанию. Это все знают.

– Ты не понимаешь. Розелла – лучший в мире дизайнер. И она хороший человек. Она пыталась быть хорошей. Но проблема в том, что…

Одна из собак-Эхо рванула вперед и укусила Дэниела за ногу. Я увидела сверкающий ряд титановых зубов с двумя острыми, как иглы, клыками, которые были длиннее остальных. Они-то и впились в плоть Дэниела. Еще одна собака укусила его за другую ногу. А третья совершила прыжок, невозможный для любой обычной собаки, и опрокинула Дэниела на землю.

Он посмотрел на меня помутневшими глазами. Собаки впрыснули ему что-то через клыки.

– Ты должна бежать! Отыщи Розеллу… – успел он сказать, прежде чем третья собака прокусила ему шею.

– Помни… – прошептал он и отключился. Собаки, которыми кто-то управлял, направились в сторону дома, чтобы помочь Эхо и полиции ловить манифестантов, еще остававшихся на территории поместья. А я подошла к Дэниелу и склонилась над ним, чтобы его осмотреть. Самой заметной раной был порез на ладони, из которого все еще сочилась кровь. На щеке остался след от камня. Зубы собак оставили на теле только крошечные черные точки, как будто от инъекций или вампирских укусов.

Я его больше не боялась. Довольно странно бояться того, кто лежит перед тобой без сознания. И мне хотелось, чтобы он очнулся. Во-первых, он еще не все мне рассказал. Но дело не только в этом. Он спас мне жизнь. И теперь я знала, что ошибалась в нем.

– Проснись! Проснись! Ты слышишь меня? Дэниел! Дэниел! Проснись!

Никакой реакции, даже когда я ударила его по лицу. Я проверила его пульс. Никогда мне не приходилось чувствовать, как пульсирует кровь Эхо, но я знала, что их сердца бьются чуть быстрее человеческих. Циркуляции крови у них должна быть активнее, что способствует более эффективной работе мускулов и органов. И хотя Дэниел был без сознания, пульс у него оказался довольно частым – примерно как у меня в состоянии полной паники. Честно говоря, я была близка к этому состоянию.

В моей голове возникали тысячи вопросов.

Почему он меня спас?

Почему ослушался дядю, зная, что его накажут за неповиновение?

Могут ли Эхо испытывать чувство вины?

Что за приказ отдал дядя Алекса? Может быть, он отправил Дэниела ко мне на помощь? Ведь самого дядю могли защитить и другие Эхо, которые были с ним. Но почему тогда Мадара гналась за нами?

А то, что он сказал про Алиссу… Дэниел слышал, как я произнесла ее имя в ту первую ночь. Возможно, он лгал. Но потом он упомянул Розеллу. Почему?

Лжет он или нет? Все опять возвращалось к этому – лжет или нет?

Он Эхо. И Яго сразу сказал, что он странный. А доверять нельзя даже самому нормальному Эхо в мире. Но если он лжет, то зачем же он так рисковал, чтобы рассказать мне об Алиссе? Зачем привел меня в сад, если знал, что здесь были Эхо-хаунды? И почему он сказал, что я должна найти Розеллу?

Я знала, что у меня мало времени.

Как только манифестантов переловят, а то и раньше, кто-нибудь отправится меня искать. И Дэниела тоже. Я посмотрела на него. На руки, которые несли меня. На ладонь, в которую его ранили, когда он защищал меня. На ссадину на щеке, которая приняла на себя удар камня. На сильную бледную шею со следами от укусов. Столько ран – и все из-за меня. Я посмотрела на его веки, скрывавшие зеленые глаза. Всматривалась в его лицо, пытаясь найти в нем хоть какую-то подсказку. То, что помогло бы мне понять, лжет он или говорит правду.

Но прочитать хоть что-то на этом идеальном лице было невозможно. Никаких ответов. И гораздо больше сомнений. Он Эхо. А я не могла испытывать к Эхо ничего, кроме страха. Но в то же время я чувствовала столько всего!..

И вдруг я вспомнила, что у каждого Эхо на коже есть клейма – примерно такие же, как и отметки на тыльной стороне левой руки. Буква «Э».

У Алиссы я никогда вблизи не видела отметку производителя. У меня даже мысли не возникало ее рассматривать. Но, думаю, родители проверили ее при покупке. Да. Скорее всего. Возможно.

Раздались звуки приближающихся шагов. Я посмотрела сквозь кусты и увидела дядю Алекса в сопровождении Мадары и другого Эхо, который его охранял, – высокого, мускулистого Эхо с дредами. Они шли ко мне через лужайку. Они окажутся рядом уже через двадцать секунд.

Я стала лихорадочно расстегивать на Дэниеле одежду и вскоре нашла отметку на его плече. Фрагмент текста, аккуратные жирные буквы, складывающиеся в слова, но такие мелкие, что их с трудом можно было прочитать:

Разработан

Розеллой Маркес (B-4-Gh-44597026-D)

для корпорации «Касл»

– Активировать информационные линзы, – сказала я. И через секунду передо мной парила знакомая зеленая точка – знак того, что линзы включены.

– Камера, – скомандовала я. – Сделать снимок.

Я моргнула. Теперь у меня была копия идентификационного номера Розеллы Маркес. Как оказалось, я успела как раз вовремя.

– Ох, Одри. Слава богу, – взволнованный дядя Алекс уже стоял передо мной. – Он не успел причинить тебе вреда!

– Не думаю, что он собирался…

Но дядя меня не слушал.

– Честер, – приказал он огромному Эхо с дредами. – Отнеси это в дом.

Это. Почему мне было больно слышать, что он так говорил о Дэниеле? Эхо не заслуживают сочувствия. Это просто машины.

Но когда Честер сгреб его с земли и понес в дом, мне стало не по себе.

– Что вы собираетесь с ним сделать? Он умрет?

Похоже, дядю Алекса мой вопрос озадачил. Может быть, не сами слова, а интонация.

– Одри, – сказал он мягко. – Это моя вина. Запомни, Эхо никогда не выигрывают в шахматы, если им это запрещают.

Дядин голос был спокойным, но в его взгляде появилось что-то новое – он стал холодным и жестким.

– Мы сделаем так, что он никогда больше не подвергнет твою жизнь опасности.

– Он угрожал мен. Он… он спас мне жизнь.

Дядя Алекс вплотную подошел ко мне.

– Что он тебе сказал?

– Ничего.

Наверное, Мадара анализировала мой голос, потому что она тут же сказала:

– Это ложь, хозяин.

Дядя Алекс посмотрел на Мадару с чувством, которое ему не удалось от меня скрыть. Было заметно, что она его любимица. Но он все же ответил:

– Тихо, Мадара. Она молода, и она человек. Ей можно лгать. Тем более, этого следовало ожидать.

– Он кое-что сказал мне, но это была какая-то ерунда, – объяснила я. – Вот что я имела в виду.

Дядя Алекс коротко кивнул:

– Кое-что?

Собаки неслышно прошли по траве и скрылись в своих подземных норах. Люки, покрытые дерном, закрылись, и лужайка вновь обрела прежний вид. Я посмотрела в сторону дома.

– Сейчас ты в шоке. Мы все в шоке, после того, что произошло. Манифестанты пытались меня убить. Это просто животные. Монстры. И трусы – они боятся показать свои лица. Яго они тоже хотели убить, но с ним все в порядке. Он самостоятельно расправился со многими из них. Он меткий стрелок. И что на это скажут те, кто осуждает компьютерные игры со стрельбой? Вероятно, что именно благодаря им он остался в живых! – дядя Алекс коротко засмеялся, но осекся. – Кандриссе повезло меньше.

– Что произошло?

– Ее ранили, попали в руку. Но это не смертельно, она в операционной.

– В больнице?

– Нет, в подвале есть медицинский кабинет. Эхо оперируют ее прямо сейчас.

– Мне очень жаль.

– Кругом одни разрушения. Я потерял кучу денег, если считать только произведения искусства, которые они уничтожили. Пикассо! Они искромсали картины Пикассо! Часы и мебель восстановятся, а вот картины – нет. И все из-за этих террористов! А их подстрекают те, кто выступает против технического прогресса!

– Такие, как мой папа?

Дядя вздохнул и некоторое время просто смотрел на меня. Видимо, решал, стоит ли ему быть вежливым. Но в конце концов он все-таки сказал:

– Да, именно такой. Послушай, я знаю, что ты думаешь, что я ненавидел твоего отца. Но это не так. Он был упрямым человеком. Однажды я предложил ему деньги. Огромные деньги. Он отказался. Изначально он не был радикалом, он им стал. Чем большего успеха добивался я, тем больше у него появлялось принципов. Классический пример соперничества между братьями – ни больше ни меньше! А теперь пойдем, я не могу стоять тут весь день. Мне нужно поговорить с полицией и определить размер ущерба.

По пути к дому я раздумывала, уж не в дяде ли заключалась та самая причина, из-за которой, по словам Дэниела, мне нужно выбираться отсюда.