Текст книги "Тень Покровителя (сборник)"

– Мы ждем, Антон.

– Думаешь, он что-то сможет? – спросил Валера, забирая шлемофон.

– Сможет. У него другого выхода нет.

Павел вернулся в грузовой отсек, нашел свободное место и устало опустился на пол. Кто-то спросил его «ну, что там?», но он только поморщился и отмахнулся, не отвечая.

В отсеке царил гул негромких разговоров. Павел прикрыл глаза, и на мгновение показалось, что он едет в переполненном троллейбусе, а за окнами дождь и ночь. И пассажиры тихо говорят о каких-то пустяках, наслаждаясь тем, что над ними надежная крыша и что скоро их ждет отдых в уютных квартирах...

Потянулись минуты ожидания – каждая, как маленькая бесконечность. Павел почти осязал время, оно представлялось ему в виде тягучих белых волокон, которые тянулись от звезды к звезде, от Вселенной к Вселенной...

Но он не чувствовал нетерпения. Наоборот, он наслаждался бесконечностью. Это были последние минуты железного плена, и каждая приближала его к дому.

Это были те долгожданные минуты, когда от него ничего не зависело, когда ему осталось только расслабиться и ждать, надеясь на милость судьбы.

В кабине у пилотов послышалась возня и громкие, возбужденные восклицания.

– Есть сигнал! – крикнул кто-то из космонавтов. Пассажиры радостно загалдели, а Павел лишь незаметно кивнул и улыбнулся самому себе. Конечно, все должно было решиться благополучно. Иначе и быть не могло.

– Скажите охране, чтоб залезали, – продолжал пилот. – Мы задраиваем люки.

«Задраиваем люки»... Сколько счастья и свободы было в этих простых словах!

Охранники один за другим влезли в отсек.

– Двигайтесь, – потребовал один. – Что нам, на потолке ехать?

– Ко всем большая просьба, – объявил Валера. – Раз уж вы не хотите оставлять автоматы здесь, выньте рожки и проверьте, чтобы в стволах не было патронов.

По салону распространилось шевеление, бряцанье, дружно защелкали фиксаторы и затворы.

– Устраивайтесь. Запускаем двигатели.

– Подождите!!!

Народ недовольно загудел. Все настолько устали ждать, что новая задержка вызвала общее раздражение.

Павел вытянул шею и увидел того самого доходягу, которого они с Денисом с таким трудом извлекали из кельи. Похоже, он отошел, в глазах появилось осмысленное выражение.

– Что там еще? – раздались недобрые голоса.

– В туалет забыл сходить, дядя?

– Да пусть идет куда хочет. Ждать не будем.

– Правильно...

Но человек не обращал на реплики внимания. Он поднял над головой радиостанцию. – Кто-нибудь догадался прослушать их переговоры?

– Делать нам больше нечего!

– Да кто тут их язык-то знает?

– Я знаю, – сказал Павел, привставая.

– Да я и сам знаю, – продолжал человек. – Мы не сможем улететь.

В отсеке повисла тишина.

– Ну, продолжай, продолжай... – послышался негромкий голос откуда-то сзади.

– Они не отпустят нас. Я только что слышал – они засовывают боеголовки в посадочные капсулы и собираются нас обстреливать. Как только мы выйдем в космос, по нам ударят ядерным оружием, понимаете?

Павел смотрел на него почти с ненавистью. Конечно, человек был не виноват, он просто оказался гонцом, принесшим плохую весть. Но в этот момент Павел, как и остальные, ненавидел все, что мешало им избавиться от невыносимого гнета железных стен.

Между тем в отсеке нарастал гул.

– А тебе не показалось, дядя?

– Конечно! Какая им стрельба, они попрятались, как жуки!

– Да они и не попадут по нас.

– Точно. Мы как втопим – никакая бомба не догонит.

– О чем вы говорите! – закричал человек, потрясая рацией. – При чем тут «не попадут»? Даже если и не попадут, даже если промахнутся на километр, пусть даже на пять, десять километров – все равно от нас останутся клочья! Это же ядерное оружие, вдумайтесь. А они не промахнутся – капсулы-то управляемые.

Вновь стало тихо. Видимо, все представили себе тонкую металлическую оболочку, заполненную людьми – в океане огня...

В тишине вдруг кто-то тихо проговорил:

– Взорвать бы это чертово гнездо.

Павел подумал, что говоривший сам не представлял, как был близок к истине, называя «Покровитель» гнездом. Взорвать?..

Взорвать.

Павел поднялся.

– Откройте люк, – услышал он свой голос.

И тут же ощутил на себе несколько десятков изумленных взглядов.

Пусть... Не обращать внимания.

– Они уже готовы стрелять?

– Нет, – тихо ответил человек. – Насколько я понял, сейчас они везут боеголовку к пусковым системам. Им понадобится еще минут десять, чтобы окончательно все подготовить.

Десять минут! Как мало...

– Они не успеют, – твердо пообещал Павел. – Я взорву их. Сейчас я выйду, а вы не теряйте времени – уходите.

– А ты сам как?

– Не думайте ни о чем. Тут полно небесных машин, я умею их водить. Взрыв вдогонку не так страшен. Я успею.

– Успеешь? – с сомнением переспросил Валера. Он вылез из своего кресла и сейчас стоял в проходе.

– Все, я ухожу. Торопитесь, времени в обрез.

Павел повернулся и на ватных ногах пошел к люку, старательно переступая через сидящих повсюду людей.

Все вдруг загалдели, несколько человек вскочили с мест, кто-то просил его быть поосторожнее, кто-то предлагал на всякий случай запасные рожки к автомату.

– Дайте кто-нибудь часы, – попросил Павел.

Ему тут же протянули «Командирские» с фосфорным циферблатом.

Перед люком Павел обернулся и увидел Дениса, который приподнялся и с какой-то дикой тоской смотрел ему вслед.

– Денис... – Павел попытался улыбнуться. – Все будет нормально.

* * *

Павел бежал туда, где встретил двух солдат, везущих тележку с боеголовкой. Дорогу он знал и надеялся только, что тележка сейчас стоит там.

Он опустился на четыре уровня, когда услышал наконец тяжелый грохот и свист. «Буран» стартовал, теперь уже никак нельзя было отступаться.

Какой-то посторонний звук вдруг отразился от железных стен. Павел рефлекторно присел, поднимая автомат, но потом понял – ожила рация на ремне.

Странно... кто это может быть? Он прибавил громкость.

– Павел, – послышалось из динамика. – Павел, ответь...

Он остановился как вкопанный.

Белый?!

Схватил рацию и поднес к губам.

– Белый! Это ты? Ты жив?

– Да! Да, я жив, хотя мое тело умерло. Не останавливайся, беги, у тебя есть шанс успеть.

– Где ты?

– Я везде. Нас здесь много, и мы вместе. Если бы ты знал, какое это счастье! Через несколько секунд мы уходим, скоро мой разум войдет в другое тело. Я говорил, что не умру, я успел передать разум. Это ты помог мне. Я жалею только об одном, что тебя нет со мной и ты не можешь испытать это счастье и свободу! Но еще не поздно...

– Нет, – решительно ответил Павел.

– Слушай меня. Я везде. Я все вижу и все знаю. Мне известна твоя цель. Ты все делаешь правильно. Гнездо одобрило твой поступок...

– Лучше бы оно помогло мне! – с досадой крикнул Павел.

– Оно поможет, не сомневайся! Слушай внимательно. У тебя не десять минут, а немного больше. У гвардейцев возникла одна трудность... Но это неважно. Когда ты приведешь в действие часовой механизм и вернешься к шлюзам, одна из машин уже будет готова к полету. Тебе останется только набрать скорость.

– Какая из машин?

– Отсчитай шесть боксов от того места, где стоял ваш «Буран». Шесть боксов вправо. В седьмом тебя будет ждать машина. Только не ошибись. Некоторые из машин неисправны, другие заминированы. Но твоя полностью готова.

– А может вы сами придавите гвардейцев, пока они не начали стрелять?

– Нет. Это должен сделать ты. Я не вправе менять решения гнезда.

– Значит, опять игры... Что за радость играть с человеческими жизнями?

– Я прощаюсь, Павлик. Мы уходим. Но я не забуду о тебе. Может, мы еще встретимся, ведь то, что ты сейчас сделал, докажет Роду, что ты способен на... Ну, я тебе говорил, помнишь?

– «Сложное понятие»? – догадался Павел.

– Прощай...

Эфир замолчал. Павел перепрыгнул через брошенный кем-то велосипед и начал спуск на рабочие уровни. Оставалось совсем немного...

Тележка была на прежнем месте. С боеголовкой, детонатором, замедлителем и всем, что нужно для взрыва.

Павел взглянул на часы. У него оставалось около восьми минут. Вернее, не у него, а у тех, кто улетал сейчас на борту тихоходного и неповоротливого «Бурана». Через восемь минут гвардейцы запустят смертоносную капсулу.

Значит, нужно взорвать «Покровитель» не раньше чем через пять минут.

Павел похолодел. Пять минут – за это время нужно привести в действие боеголовку, преодолеть несколько подъемов и коридоров, найти небесную машину и убраться на порядочное расстояние, чтобы не попасть под взрыв. И на все это – пять минут...

Ну, допустим, минуту можно сэкономить, если преодолеть самый длинный коридор на велосипеде...

Павел поспешно схватил колесо часового механизма. «Одно деление – пять минут», – вспомнил он.

Одно деление – и он побежит, как ветер. Он должен, он обязан успеть. Потому что слишком долго он шел к этому моменту, а теперь до освобождения оставалось лишь пять минут...

Потому что там, на Земле, его родители не находят себе места, не понимая, куда он исчез. Там Серега – он ждет его звонка, он ведь по-прежнему надеется, что они вместе сходят в гости к своей учительнице. Там Антон – он с тревогой глядит в небо и ждет, когда же блеснут огни корабельных двигателей.

Пять минут... Он не может не успеть.

Потому что он тоже кое-что сделал наравне с ребятами, которые сейчас приближаются к дому на борту «Бурана». И он тоже имеет право в конце концов посмотреть в небо и увидеть его таким, каким оно должно быть – чистым, безопасным, безгрешным...

Он обязан успеть!

Павел решительно повернул колесо на одно деление и побежал по коридору...

Малые возможности

– Электронное средство связи, – задумчиво произнесла Аллочка, покусывая карандашик. – Восемь букв.

– Телефон, – отстраненно предположил я.

– Точно! – Аллочка наклонилась над кроссвордом, но через несколько секунд вновь подняла на меня свои большие, полные разочарования глаза. – Восемь букв. Не подходит.

– Ну тогда – радиотелефон.

– Восемь букв, Алик! Какой радиотелефон?!

– Может, рация?..

За стеной звякнул колокольчик.

– Идут, – удивленно произнесла Аллочка, и ее рука рефлекторно потянулась к ящику стола за зеркальцем и помадой.

– Поздновато, – заметил я.

Но ей уже было не до меня.

Обычно клиенты не заявлялись без предупреждения. Сначала звонили, разведывали, вынюхивали, а уж потом предъявляли свою персону. Этим самым они давали Аллочке возможность накраситься, директору конторы Пупсу – бросить на стол несколько научных журналов для уюта, ну а я получал шанс куда-нибудь скрыться. Терпеть не могу участвовать в переговорах и считаю, что и так вполне отрабатываю свои деньги.

На этот раз смыться не удалось. Их было двое – худощавый молодой человек с необычайно унылым лицом и его подруга – тоже тощая и длинная, с крашеными белыми волосами.

Парень – скорее всего хозяин какой-нибудь фирмы, созданной на папины деньги, а девчонка – секретарша или кассир. Типичный случай.

Обычно посетители топчутся у порога. Эти же были без комплексов – прошли на середину приемной и сразу начали разглядывать нас с Аллочкой. Затем внимание парня переключилось на фотографии, развешанные по стенам, а дама уставилась на меня. Она была похожа на богатую вдову, которая увидела на экскурсии туземного мальчика и хочет дать ему конфетку, но боится подцепить какую-нибудь заразу.

Я попытался изобразить дружелюбие, но, очевидно, у меня это не получилось – в глазах у девушки промелькнуло что-то вроде испуга.

Обстановку разрядила Аллочка, которая наконец закончила гнездиться на стуле и приступила к работе.

– Здравствуйте, – сказала она, хитро улыбаясь. – Если вы любитель настоящих мужских развлечений, то вы попали по адресу. Наша фирма «Минитрон-Сафари» предложит вам комплекс услуг, которые запомнятся вам на всю жизнь...

Этот дурацкий монолог написал для Аллочки лично Пупс и очень этим гордился. Я был уверен: услышав первые слова, клиент решит, что попал в публичный дом. Тем не менее Пупс заставлял Аллочку повторять это раз за разом под страхом увольнения.

– Меня зовут Алла, я референт, – продолжала ворковать Аллочка. – Это наш инструктор, Альберт. Директора фирмы зовут Петр Устинович Псковский...

«Можно просто Пупс», – мысленно добавил я.

– ...представьтесь, пожалуйста, я доложу о вас директору.

– Здрасьте, – равнодушно ответил парень. – Скажите ему, мы пришли поговорить...

– Как вас зовут? – приветливо настаивала на своем Аллочка.

– Меня? – удивился парень. – Меня – Максим, а это – Эльза.

– Максим и Эльза... – Аллочка вытянула шею, ожидая услышать фамилии.

– Ну да, Максим и Эльза. А что такого?

«Бедняжка, – подумал я, – жертва моды на иностранные имена. Думает, что создала себе таинственный образ женщины без родины и без прошлого. А на самом-то деле – дитя какого-нибудь грязного общежития кулинарного лицея. Знаю я, как становятся подругами богатеев».

Пупс, как всегда, был похож на маленький пухлый ураганчик, который носится по офису, взметая бумаги и роняя на пол предметы обстановки.

– Рад вас видеть, очень рад! – воскликнул он и всплеснул руками, от чего с Аллочкиного телефона слетела трубка. – Прошу вас, проходите.

Он распахнул дверь кабинета, и со стены свалились две фотографии. Я хотел было смыться, но Пупс успел поманить меня пальчиком.

После традиционного потока восклицаний и ритуала знакомства шеф наконец коснулся главного:

– Ну вы, конечно, уже знаете, чем мы тут, с позволения сказать, занимаемся? – Он сложил ладошки и мелко рассмеялся.

– Слышали, – ответил парень и указал на рекламный плакат, где могучий усатый мужик с карабином попирал ногой тело гигантской мохнатой гусеницы.

– А как вы разводите этих страшилищ? – спросила Эльза.

– Мы не разводим их, милая девушка! – вскричал Пупс так, будто его уличили в чем-то гадком. – Это самые обычные насекомые – жуки, червяки, комары... Мы изменяем людей.

– Но нам говорили, что вы устраиваете охоту на монстров, – нахмурился парень.

– При большом увеличении насекомые действительно кажутся монстрами. Но мы их не увеличиваем. Мы людей уменьшаем.

– Ага! – сказал Максим. – Попали.

– Это абсолютно безопасно! – вскипел шеф и закружил по кабинету. – Вы наверняка слышали про аппарат Меньшикова. Он используется в машиностроении, в радиоэлектронике... Ну а мы купили лицензию на коммерческое использование проекта.

Циркуляция Пупса вокруг стола стоила мне отдавленного пальца на ноге. Не считая мелочей – обрушенной стопки проспектов и разбитой пепельницы.

– Значит, мы будем охотиться на тараканов, – заключил Максим и с грустью посмотрел на подругу.

– Но это фантастическое приключение! – продолжал неутомимый шеф. – Это гораздо приятнее, чем пробегать целый день по лесопарку и пристрелить пару полудохлых кроликов.

– А трофеи я буду хранить в спичечном коробке, – сокрушался Максим, не особенно слушая шефа.

– У вас будут прекрасные трофеи! Цветные фотографии, видеофильм... Это ведь лучше, чем какой-нибудь птичий хвостик. Да вы сейчас сами убедитесь. Алик, принеси кассету с нашим видеороликом...

– Не надо, – махнул рукой парень. – Я уже согласен. Это даже необычно. – Затем он обернулся к девушке: – Будем сражаться с клопами, дорогуша. Прихвати с собой побольше дихлофоса...

«Может, поднять руку и попроситься в туалет?» – подумал я. Мне вовсе не хотелось присутствовать при подписании контракта. Сейчас Пупс с горящими глазами описывает, как у нас все здорово, а потом я поведу экспедицию, и каждый будет обвинять лично меня в том, что в минитроне невозможно поймать такси, что там нет кафе и нельзя взять с собой сотовый телефон.

Пупс почесал пальчиком ухо.

– А... Пардон, дама тоже с вами?

– Что дама с нами?

– Вы вместе хотите на охоту?

– Конечно! Мы с Эльзой всегда вместе. А что?

– Мы еще ни разу не работали с женщинами, могут возникнуть трудности... По правде, вас ожидает не просто легкая прогулка. Будет трудно даже мужчинам...

– Перестаньте, – сказал Максим и зевнул.

– Ну, как угодно. Обговорим детали.

Пупс, конечно, прав – будет трудно. Но еще труднее будет нашему лаборанту Лехе. Ему предстоит уговаривать эту крашеную куклу раздеться перед тем, как лечь в бокс-поглотитель. Впрочем, она, может, и не будет возражать...

– Группа будет сформирована недели через две, – сообщил Пупс.

– Какая группа? Какие две недели?! – встрепенулся Максим. – Мы собирались сегодня заняться. Через две недели у нас совсем другие планы.

– Видите ли, – кисло улыбнулся шеф, – содержание минитрона – это большие расходы. Если бы мы отправляли по одному-два человека, была бы очень высокая цена за, так сказать, билет...

– Ну и какая там цена?

Пупс побледнел и, не говоря ни слова, протянул прейскурант. Максим повертел бумажку в руках и отложил в сторону.

– Вы что, хотели напугать меня этой суммой?

Я впервые уважительно посмотрел на Максима.

– Деньги вы получите прямо сейчас – чек или наличные, как хотите. А затем мы отправляемся в этот ваш аттракцион. Вдвоем.

– Втроем, – поправил шеф и суетливо потер ладошки.

– Что?

– С вами пойдет Альберт.

В следующий момент я ощутил на себе такие взгляды, что мне захотелось извиниться и уволиться из фирмы.

– Это... обязательно? – вызывающе спросила Эльза.

– Это непременное условие. Поверьте, без инструктора вы там двух шагов не пройдете.

Шеф, конечно, преувеличивал, но делал это убедительно.

– Детский сад какой-то, – пробормотал Максим. Затем протянул мне ключи от машины. – На, принеси сумки. Осторожней, там ружья, бутылки...

Я почувствовал, что мои глаза наливаются кровью. Захотелось вскочить, объяснить этому барину, что я не носильщик, и вообще...

Но Пупс опередил.

– Вам не понадобятся ружья! Вот, смотрите...

Он достал из сейфа футлярчик, в котором на черном бархате лежали с десяток изящных блестящих палочек.

– Прелесть, – впервые улыбнулась Эльза.

– Это и есть ваше оружие. Специальные многозарядные карабины.

– А зачем я тогда купил ружья? – скис парень.

– Смотрите еще, – Пупс вытащил шкатулку с двумя электрокарами, похожими на модельные автомобильчики. – Ваш, так сказать, транспорт. А еще будет одежда и обувь...

– А я и камуфляж купил, – еще больше расстроился Максим.

– К сожалению, наша аппаратура уменьшает только клеточную материю, – развел руками Пупс. – Да и то не всякую. А защитная одежда в минитроне запрещена. Вы получите ярко-оранжевые комбинезоны, чтобы вас легко было найти в случае чего...

Затем он взглянул на часы и задумался на секунду.

– Что ж, завтра утром ждем вас. Все будет готово к девяти.

– Мы, кажется, договаривались на сегодня, – нагловато напомнил парень.

Шеф растерялся.

– Но... Конец рабочего дня. Мои сотрудники собирались домой...

Максим посмотрел на Пупса как на что-то смертельно надоевшее.

– Сколько им заплатить за сверхурочные?

* * *

После усыпляющего газа всегда чуть болит голова. Я уже привык. Последнее, что я запомнил, вдыхая его сладкие клубы в боксе-поглотителе, был звонкий голос лаборанта Лехи, обращенный к упрямой Эльзе:

– Милая, пойми, если ты не разденешься, потом заблудишься в собственных трусах. В тебе будет два сантиметра роста. Где мне тебя искать, а?

Я встал, надел комбинезон и пошел по специальной крашеной полосе туда, где уже ждал электрокар. Боксы были соединены стеклянными трубами, чтобы инструктор мог собрать клиентов в машину, прежде чем выехать «на природу».

Природы, собственно, не было. Был тонкий слой почвы, рассыпанный в обширном, особым образом освещенном помещении, усаженный различными растениями и населенный насекомыми. Это и называлось минитрон. Пупс не врал, когда говорил, что его содержание требует больших расходов – содержать столь необычный объект в порядке было непросто. Приходилось то и дело очищать его от сорных трав, которые затрудняли передвижение экспедиций, и отлавливать опасных насекомых, невесть как сюда попадавших. Поимка обыкновенного шершня часто превращалась в целую проблему.

Я устроился в машине, которая казалась с такого расстояния куда менее изящной и аккуратной, и отправился в путь.

Сначала я подобрал Максима. Он сидел на корточках посреди бокса и задумчиво перебирал руками ворсинки и камешки, в изобилии валявшиеся вокруг.

– Это частицы грязи, – объяснил я. – Они осыпаются по мере уменьшения тела.

– Понятно, – вздохнул Максим, и мы тронулись дальше.

Въезжая в бокс, где находилась Эльза, мы сразу услышали в гулких стенах пронзительный женский крик:

– Помогите! Помогите! Максим, где ты?

Я искоса взглянул на Максима, но тот лишь ухмыльнулся.

– Вот дуреха...

Когда мы подъехали ближе, мне пришлось отвернуться. Девушка с перепугу забыла надеть комбинезон – она только прижала его к своему худому телу.

– Максик, миленький, – захныкала она, – я просыпаюсь, а тут... Нет никого, только вот камешки...

– Это грязь, которая с тебя осыпалась, – сказал Максим.

Эльза перестала хныкать, сказала «фу» и стала одеваться. Она нестерпимо долго поправляла и обдергивала комбинезон, потом спросила, нет ли одежды другого фасона. Я сказал, что нет.

– Что это за туман кругом? – поинтересовался Максим, оглядывая окружающее пространство.

– Это не туман. Просто немного изменились оптические свойства глаза, скоро это пройдет.

– Вот оно что...

Стеклянная труба вела нас сквозь кабинки поглотителей, и через специальное отверстие в стене уходила в помещение минитрона. При черепашьей скорости нашей игрушечной машинки путь занимал около десяти минут. Эльза продолжала с неудовольствием подгонять под себя комбинезон, затягивая и расслабляя шнуровку, а Максим вдруг спросил:

– Интересно, а почему военные до сих пор не засекретили этот проект и не подмяли под себя?

– Они его уже рассекретили, – сказал я. – Быстро пришли к выводу, что на самом деле у маленького человека такие же маленькие возможности. Он не способен сделать ничего существенного.

– Не может такого быть! – возразил Максим. – Столько преимуществ... Да хотя бы незаметно пробраться в тыл врага и устроить там диверсию.

– Чем?

– Что чем?

– Чем устроить диверсию? Ты не сможешь поднять даже самую маленькую динамитную шашку, не принесешь с собой никакого серьезного оружия. Ты даже гвоздя не сумеешь под колесо подложить.

– А разведка? – упорствовал Максим.

– Разведчик такого роста сможет разглядеть разве что червяка, раздавленного танком. Но ему не дано увидеть и понять сам танк. И уж тем более пересчитать их, или, например, нарисовать план вражеских позиций. При нашем росте один километр мы будем преодолевать около двадцати часов. И это если дорога будет ровная, как паркет. А ведь хочется еще и есть. А есть нельзя, потому что наш уменьшенный организм не принимает молекулы обычного размера, даже если точно так же уменьшить кусок мяса.

– Но можно ведь закусить тем же раздавленным червяком... – задумался Максим.

Эльза шумно вздохнула, а я с досадой замолчал.

Въезжая под гостеприимный потолок минитрона, я по привычке нашел глазами манипулятор, на котором были укреплены осветитель, портативная лазерная установка и телеобъектив. Это было частью системы безопасности. Во время нашей прогулки Леха должен был следить за любым нашим шагом посредством телекамеры и монитора. В случае опасности он мог испепелить лазером любую тварь, вздумавшую нам досадить. Попутно снимался и видеофильм.

Мне эта штука не нравилась, и я не особенно на нее рассчитывал. Во-первых, я был убежден, что когда-нибудь лазер по ошибке пришкварит одного из нас. Скорее всего меня. Во-вторых, я боялся, что Леха в опасный момент все равно заснет за монитором, как уже не раз случалось. Ему постоянно хотелось спать, он объяснял это тем, что приходится работать с усыпляющим газом.

Между тем стеклянная труба кончилась. Я отключил привод машины и дал возможность попутчикам полюбоваться рукотворным чудом.

Зрелище открывалось величественное. Мы находились на краю равнины, которая заканчивалась невысокими холмами, покрытыми березовыми рощами. Левее поблескивали овальные озера, а дальше вздымались искуственные горы, заросшие стройными кедрами. Местами в небо поднимали свои стволы исполинские неведомые деревья, они придавали пейзажу фантастический вид. И над всем этим вставало в синем небе тревожное багровое солнце.

– Ну! – только и смог сказать Максим.

Деревья были настоящими. Их выращивали по японской методике «бонзаи» – на слегка удобренный микроэлементами песок сажали семечко, а затем в процессе роста подрезали корни. В результате вырастало полноценное дерево, но размером в несколько сантиметров. Травяной покров нам заменял какой-то редкий сорт мха или лишайника – Пупс специально выписал его с севера. Ну а эффект неба и солнца достигался специальным освещением.

Для пикантности мы давали возможность произрастать здесь и обычным растениям – траве, хвощам, злакам. Это они возвышались над поверхностью минитрона, как какие-то фантастические видения.

– Дальше пешком, – сказал я и полез в багажное отделение за карабинами.

Оружие было тяжеловесным и угловатым, Эльза тут же высказала недовольство по этому поводу. Я объяснил, что сделать такую миниатюрную штучку легкой и изящной мог разве что Левша, а современным технологиям это не под силу. Еще тяжелее готовить микроскопические патроны. Для убедительности я показал свой карабин, который был еще больше и тяжелее. Этим оружием я должен был воспользоваться в экстремальной ситуации.

А вообще, они были правы – таскать с собой это железо было не очень-то легко. Я давно заводил с Пупсом разговор о том, чтобы оснастить кары более мощными аккумуляторами и проложить для них дороги. Но голова шефа была занята более грандиозными проектами. Он собирался, например, создать сеть ходов для охоты на подземных насекомых. Потом вспоминал, что существует и подводная охота. И с особым упоением мечтал, каких жутких монстров мы могли бы выводить, если бы подключили радиологию и генную инженерию.

А пока мы довольствовались малым. Идти по микроскопическому мху было нетрудно – он не доставал нам до щиколоток и ломался под ногами. Тем более, что еще не началась полоса оврагов и болот. Наконец я нашел то, что искал – оранжевый пузатый столбик интеркома.

Я не спеша подошел и долбанул ногой по педали, чтобы вызвать на связь Леху.

– Не ломай аппаратуру, – буркнул он из динамика. Его голос, пропущенный через преобразователь, отдавал железом.

– Все нормально? – спросил я.

– У меня – да. У вас – не знаю.

– Должен знать. Что там интересного вокруг?

– Ну... Так... – Он начал обводить объективом окрестности. – Пойдете прямо – увидите под кактусом мухоловку. Она, похоже, хочет жрать и будет вам очень рада. На юго-западе, рядом с Квадратным озером, охотится жужелица...

– А поближе есть что?

– Сейчас... Есть. Выходите из лесочка – под обрывом муравьи «наехали» на мелкого жука-навозника. Вы еще успеете его спасти.

– Мелковато это все...

– Хочешь, поищу для тебя сколопендру или тарантула?

– Не надо, все равно не найдешь. Обойдемся навозником.

В этот момент я заметил, что мои подопечные начали как-то странно вздрагивать и подпрыгивать. Пальцы Максима нервно бегали по прикладу в поисках спускового крючка.

Оказалось, мимо проползает нечто вроде блестящей башни от танка. Это была бронзовка – безобидный травоядный жучок. Но клиентам это было невдомек, вряд ли они знали каких-то насекомых, кроме мух.

Я поднял из-под ноги камушек и бросил его в жука. Он с недоумением остановился и задумался. Затем выпустил струю пахучей отпугивающей жидкости и пополз от греха в другую сторону. Максим повернул ко мне пылающие ужасом глаза.

– Ты... Ты видел?!

Я пристально посмотрел на него.

– Нет. А что случилось?

Я подождал, пока клиенты обменяются впечатлениями, обуздают эмоции, и мы отправились спасать навозника.

Местность менялась с каждым шагом и путь становился все труднее. Чтобы подняться по склону, приходилось цепляться за корни березок. Неожиданно деревья расступились, и мы оказались на невысоком обрыве, под которым разыгрывались драматические события.

Облепленный красными муравьями жук лежал на спине и обреченно шевелил лапками. Враги суетились, нервничали, но не забывали время от времени впрыскивать ему свой яд между брюхом и грудью. Все это сильно смахивало на сражение дворовых собак с заблудившейся коровой.

Максим и Эльза застыли, боясь выдать себя неосторожным звуком. Я снял с плеча карабин и спрыгнул вниз, а затем позвал их.

– Через несколько минут яд парализует жука и они потащат его к себе, – сказал я. – Предлагаю дождаться и посмотреть. Это будет смешно – пятеро будут тащить жука, а остальные им мешать.

– У нас охота или клуб юных натуралистов? – заносчиво спросил Максим.

Я пожал плечами и демонстративно повесил оружие на плечо.

– Охотьтесь.

Эльза начала внимательно осматривать свой карабин.

– А он громко стреляет?

– Нет, – успокоил я ее. – Можешь попробовать.

Она выставила оружие перед собой, зажмурила глаза и выстрелила, как ей показалось, в воздух. На самом же деле пуля угодила в брюшко муравья, который облизывал невесть как сюда попавшую яблочную тлю. Он покачнулся, а затем, повернувшись в сторону девушки, принял «боевую стойку» – согнулся пополам.

Увидев это, Максим беспомощно оглянулся, отпрыгнул назад, потом вперед, наконец совладал с карабином и начал, не целясь, разряжать во врага обойму. Муравей постоял немного, шевеля усиками, а затем развалился пополам – заряд перебил ему перемычку между животом и грудью. Лапки конвульсивно дернулись и скрючились, усики продолжали чуть шевелиться. Никто из его товарищей не обратил на происшествие ни малейшего внимания.

– И все? – разочарованно проговорила Эльза. – Жалко его!

– Жалко?! – вскричал ее приятель. – Вот он бы тебя сейчас разорвал на куски...

– Кого жалко больше? – попытался уточнить я. – Муравья или жука?

– Всех жалко, – сказала девушка.

– Тогда пусть они разбираются сами, а мы пойдем искать чего-нибудь посерьезнее.

Максим громко сопел, обиженный тем, что Эльза не оценила его героизма. «Ничего, – подумал я. – Когда мы смонтируем тебе фильм, все знакомые снимут перед тобой шапки».

Первым делом я связался с Лехой.

– Видел? – спросил я.

– Да уж...

– Ну и как?

– Вы были похожи на...

– После скажешь. Что еще можешь посоветовать?

– Сейчас посмотрим. – И он вновь начал елозить объективом по минитрону.

– Макс! – позвал я и выдержал паузу, ожидая, начнет ли он возражать против такого обращения. Он не возражал. – Макс, ты не хотел бы сразиться со скорпионом?

Он оживился.

– Давай. Это уже кое-что. Мух гонять надоело...

– Ну, здесь ты не прав. Муха – опаснейшее насекомое и уже многих свела в могилу.

– Это разговор на тему «Мойте руки перед едой»?

– Да нет. Ты знаешь, что муха может отложить личинку тебе под кожу, пока ты спишь? А потом эта личинка проникнет тебе в мозг...

– Да пускай!

– ...а после этого наступит резкое ухудшение самочувствия – и смерть.