Текст книги "Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда"

Проекты штабс-капитана В. П. Костенко, 1909 г.

Эти работы связаны с именем впоследствии известного кораблестроителя – В. П. Костенко. 14 октября 1908 г., через полтора месяца после возвращения в Россию из Англии, где он состоял одним из наблюдающих за постройкой броненосного крейсера «Рюрик» на верфи компании «Виккерс» в Барроу, Костенко был назначен для службы в МТК. Есть все основания полагать, что основной причиной этого назначения стала необходимость проведения работ по усилению жёстких барабанов 10'' и 8'' башен, что выявилось в ходе сдаточных стрельб «Рюрика» летом – осенью 1908 г. сначала в Англии, а затем в России. Испытания подтвердили, что подкрепления установок ненадёжны, и присутствовавший на пробе главный инспектор кораблестроения генерал-майор (с 8 сентября 1908 г.) А. Н. Крылов заявил, что они подлежат переделке контрагентом за свой счёт в соответствии с перерасчётами и техническим решением российской стороны. «Виккерс» пришлось согласиться, и вся работа по поиску приемлемой конструкции подкрепления жёстких барабанов на уже готовом корабле легла на плечи 27-летнего штабс-капитана Костенко. Он весьма успешно справился с задачей, проведя нетривиальное инженерное решение – связал жёсткие барабаны установок вертикальными стойками с бронёй барбетов, что позволило включить в работу по восприятию отдачи при залпах из башенных орудий толстую барбетную броню. Для разгрузки последних была введена также система вертикальных стоек под нижней палубой. Эта инженерная идея полностью подтвердилась на деле – повторные испытания башен «Рюрика» не выявили остаточных деформаций и крейсер приняли в казну.[181]181
  Подробнее об этом см.: С. Е. Виноградов, А. Д. Федечкин. Броненосный крейсер «Рюрик» – флагман Балтийского флота. – М: Яуза/Коллекция/Эксмо, 2010. С. 29–35.


[Закрыть]

Работа В. П. Костенко была отмечена «высочайшим пожалованием» ему 29 марта 1909 г., по представлению генерал-майора Крылова, ордена Св. Станислава 2-й степени. Для исследуемого вопроса она интересна тем, что инженер доказал свою способность находить оригинальные технические решения при модификации уже существующих ответственных корабельных конструкций с учётом новых, комплексных задач. Это в значительной степени объясняет решение А. Н. Крылова, поручившего общую проработку проблемы модернизации «Славы» и «Цесаревича» именно Костенко.

Корабельный инженер В. П. Костенко

Работа не была спешной и выполнялась В. П. Костенко параллельно с курированием им работ по «Рюрику» в Кронштадте, продолжавшихся до июля 1909 г. Полугодовой срок, в который вылилось проектирование, может быть объяснён и общей загруженностью кораблестроительного отдела МТК. Отдел не располагал исчерпывающими проектно-инженерными возможностями, поскольку в его составе числилось помимо самого А. Н. Крылова всего 10 человек.[182]182
  А. Н. Крылов. Мои воспоминания. – Л.: Судостроение, 1974. С. 147.


[Закрыть] Следует принять во внимание, что в период с сентября 1908 г. по март 1909 г. МТК, помимо участия в перепроектировании подкреплений башен «Рюрика» и надзоре за работами на крейсере в Кронштадте, проводил ответственный конкурс на проект первого русского линкора-дредноута, а также был вынужден участвовать в массе текущих рутинных дел.

14 марта 1909 г. А. Н. Крылов (к тому времени помимо главного инспектора кораблестроения уже и и.д. председателя МТК) представил в МГШ оконченную разработку кораблестроительной чертёжной комитета: эскизный «девизный» проект перевооружения «Славы» и два варианта перевооружения «Цесаревича». В её состав входили объяснительная записка, два чертежа, подсчёт весов снимаемых и добавленных грузов, сравнительные диаграммы статической остойчивости до перевооружения и после него с разбитым и целым бортом, а также примерная сметная стоимость перевооружения «Славы». Отмечалось, что «все эти эскизные подсчёты, исполненные штабс-капитаном Костенко», дают в результате:

При перепроектировании первоначально предполагалось внести в проект боевые рубки «новой системы» весом по 280–350 т; однако они по не вполне ясной причине в проект включены не были, а сохранились «старые около 70–80 т».[186]186
  РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 1.


[Закрыть]

Этот проект МТК был вновь передан на отзыв в МГШ, который на основе данной разработки должен был определить круг своих требований к модернизации кораблей. Начальник МГШ вице-адмирал А. А. Эбергард распорядился рассмотреть новую разработку МТК в тактической комиссии 21 марта, для чего просил прибыть на заседание разработчика проекта В. П. Костенко. Взгляд Генмора на проблему перевооружения «Славы» и «Цесаревича» оставался прежним – они «по тактическим элементам должны быть подогнаны к элементам „Андрея“ и „Павла“, чтобы их можно было поставить в одну линию».[187]187
  РГАВМФ, ф. 418, оп. 1, д. 1592, л. 11.


[Закрыть]

Для этого, по мнению МГШ (отношение от 20 июня 1909 г.), следовало:

1) заменить 6'' артиллерию 8-дюймовой, учитывая условие возможности ведения огня изо всех орудий одного борта на курсовом угле не менее 45°;

2) заменить всю противоминную артиллерию, установленную на них в настоящее время орудиями в 102 мм, оставив из мелкокалиберных лишь 4 47-мм орудия для салютов;

3) увеличить, насколько возможно, боевую остойчивость и уменьшить существующую перегрузку.

Одним из основных условий перевооружения МГШ признавал осуществление его «в возможно короткий промежуток времени», что означало проведение исчерпывающего комплекса мер по предварительной подготовке. Генмор, руководствуясь необходимостью соблюдения минимального срока отсутствия в составе Балтийских морских сил двух единственных стратегических боевых единиц, запрашивал МТК о расчёте возможного времени перевооружения, включая разработку детальных чертежей, изготовление дополнительных орудий, установок и бронирования, а также о расчётном сроке собственно монтажа.[183]183
  РГАВМФ ф. 421, оп. 1, д. 1847, лл. 1–3.


[Закрыть]

Вопрос был вновь поручен кораблестроительной чертёжной МТК. На проработку ушло три месяца. Тема осталась за В. П. Костенко, который в оставшиеся дни июня, перед тем как снова отбыть в Англию, выполнил проект перевооружения «Славы» и «Цесаревича» в двух основных вариантах, в зависимости от способа расположения 8'' орудий.[184]184
  Это следует из собственноручной рукописной объяснительной записки самого В. П. Костенко (РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 4, 4 (об), 5). Перспективного инженера, уже успевшего побывать в жестоком морском сражении, детально проанализировавшего на основе его опыта достоинства и недостатки новейших русских линкоров, успешно доказавшего на примере «Рюрика» способность к нетривиальному подходу к проблемам совершенствования комплексных корабельных конструкций в условиях стеснённости конструктивного манёвра, А. Н. Крылов принял решение вновь откомандировать в Англию. На этот раз он должен был возглавить группу слушателей кораблестроительного отделения Морской академии (в составе её были такие известные впоследствии кораблестроители, как И. И. Бобров и Ю. А. Шиманский), к поступлению в которую готовился и сам Костенко. Русским инженерам надлежало ознакомиться с постановкой кораблестроения на заводах ведущих британских судостроительных компаний, в т. ч. «Дж. Браун», подрядившейся помогать отечественной промышленности в создании паротурбинных установок для дредноутов.


[Закрыть] Первый заключался в установке 8 8'' орудий в одиночных казематах на верхней палубе, второй – в помещении того же числа 8'' орудий в 4 двухорудийных башнях на «Славе» и в двух парных башнях и четырёх одиночных казематах – на «Цесаревиче». Преимущества первого варианта сводились, как отмечал в объяснительной записке В. П. Костенко, «исключительно к способу выполнения работ и их стоимости, за счёт боевых наступательных качеств кораблей». Второй вариант подразумевал использование башенных установок – всего 6 на оба корабля и, требуя более капитальных работ, в то же время позволяет довести боевые наступательные качества броненосцев «Слава» и «Цесаревич» до силы кораблей «Андрей [Первозванный]» и «[Император] Павел [I]».[185]185
  РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 4.


[Закрыть]

Проекты перевооружения «Славы», подготовленные В. П. Костенко, 1909 г. (вверху – вариант I, внизу – вариант II).

Реконструкция В. Ю. Горбунова

К эскизам переделки броненосцев «Славы» и «Цесаревича»

Продольный разрез 8-дм башни (копия подлинного чертежа)

Автор проекта отмечал, что требованиям МГШ удовлетворяют оба проекта, но при установке 8'' орудий в казематах «потребуется изменить тип станка и щита 8'' орудия, чтоб обеспечить [требуемый] угол обстрела 135°». Противоминная артиллерия была принята из орудий 120-мм калибра, причём отмечалось, что уменьшение веса позволит установить либо 12 102-мм орудий, либо 10 120-мм. Третьему требованию (увеличение боевой остойчивости с параллельным уменьшением существовавшей перегрузки) удовлетворял только второй вариант. В. П. Костенко полагал, что «заметную разгрузку броненосцев можно получить только при условии установки 6 8'' орудий взамен 12 6'', ныне имеющихся». При этом он брался разместить орудия так, что все они могли бы действовать на один борт. Это, несомненно, означало размещение этих 6 8-дм орудий в трёх башнях, всех в диаметральной плоскости – двух поверх башен 12-дм орудий и одной на спардеке между дымовыми трубами. Этот вариант детально не прорабатывался.[190]190
  Идея возвышенного расположения башен была глубоко близка подходу Костенко к расположению главной артиллерии тяжёлого артиллерийского корабля. Можно вспомнить, что в своём дипломном проекте броненосного крейсера, разработанном летом – осенью 1903 г. и защищённом весной 1904 г. при окончании МИУ, он уже расположил 2 двухорудийные 10'' башни в оконечностях поверх двухорудийных 6-дюймовых. Апеллировать к какому-либо зарубежному аналогу, не считая экстравагантного французского броненосца береговой обороны «Анри IV» с одной 138,6-мм/45 установкой поверх одиночной кормовой 275-мм башни, Костенко тогда не мог. В мартовском 1906 г. выпуске «Морского сборника» корабельный инженер Л. Л. Коромальди (окончил с отличием кораблестроительное отделение НМА в 1896 г.), выдвигая проект линкора в 16–16,5 тыс. т, также расположил возвышенно по одной 10'' башне над концевыми 12-дюймовыми. Насколько известно, характеристики американского «Мичигана» тогда ещё опубликованы не были. По поводу этого решения Л. Л. Коромальди поясняет: «С увеличением длины орудий становится всё труднее размещать артиллерию. Последние 10-д. орудия в 50 калибров вместе с башнями занимают по длине более 56 фут и при размещении башен на одной высоте нет возможности дать им большого угла обстрела. На проекте показано размещение башен, которое позволяет иметь 10-д. орудиям угол обстрела на оба борта. Башни 10-д. орудий поставлены сейчас же за башнями 12-д. и на такой высоте, чтобы можно было повернуть 10-д. орудия с борта на борт, причём прямо по диаметральной плоскости они стрелять не могут, так как во избежание повреждений газами башен 12-д. орудий их пришлось поднять бы очень высоко…» // Морской сборник. № 3. 1906. С. 223–224.


[Закрыть]

Однако прямой необходимости в разгрузке кораблей В. П. Костенко не видел. Реальную осадку их он оценивал «при нормальной нагрузке близко к 27 футам [8,2 м] (как у „Андрея“ и „Павла“)» и отмечал, что скорость кораблей от облегчения на 500 т практически не изменилась бы. Он также не считал (как бы это ни показалось необычно) разгрузку непреложным для данного случая условием повышения остойчивости, «как видно из подсчётов». Вывод инженер делал такой, что всем трём условиям МГШ удовлетворял эскиз, «предполагающий размещение 8'' орудий в башнях».

Что касается сроков, в которые могла быть осуществлена переделка обоих линкоров по модифицированному проекту, то автор разработки ставил его в зависимость прежде всего от времени изготовления значительного количества крупповской цементированной брони (около 1200 т на оба корабля – указывал он) и изготовления 8'' артиллерии, а также противоминного калибра. Вариант № 2 также требовал изготовления шести двухорудийных 8'' установок. Собственно, срок демонтажно-монтажных работ он, как инженер, оценивал в полгода-год, в зависимости от степени готовности всех комплектующих.[188]188
  РГАВМФ ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 5.


[Закрыть]

Можно констатировать, что в этот период вопрос с предполагаемым перевооружением «Славы» и «Цесаревича» ещё имел перспективу. 30 сентября 1909 г. состоялся доклад председателя МТК А. Н. Крылова в высшей для данного решения инстанции – товарищу морского министра (с февраля 1909 г.) вице-адмиралу И. К. Григоровичу. В его ведение входили все вопросы развития, совершенствования и обновления материальной части флота.[189]189
  Контр-адмирал И. К. Григорович был назначен на должность товарища морского министра в начале 1909 г. (высочайший приказ № 888 от 9 февраля 1909 г.) при морском министре С. А. Воеводском. В функции товарища министра, имевшего определённую самостоятельность, входило руководство судостроением на казённых и наблюдение на частных заводах. Ряд учреждений Морского ведомства подчинялся ему напрямую – заводы министерства, Морской технический комитет, Главное гидрографическое управление.


[Закрыть]

Уведомляя начальство о разработке трёх вариантов перевооружения линкоров, генерал-майор Крылов, с учётом мнения МГШ о приближении тактических свойств подлежащих модернизации кораблей к таковым заканчиваемых постройкой «Андрея Первозванного» и «Императора Павла I», делал вывод о наибольшем удовлетворении поставленной задаче варианта № 2.

Своеобразным аналогом проектов модернизации «Славы» оказался японский линкор «Ивами» – бывший «Орёл», один из серии «Бородино», ушедший в поход со 2-й эскадрой и попавший 15 мая 1905 г., наутро после Цусимского сражения, в японский плен. Несмотря на сильнейшие разрушения надводной части и повреждения артиллерии новые хозяева уже 24 мая включили свой приз в состав флота и приступили к его ремонту, а также кардинальной модернизации артиллерийской части.

Одновременно с расчисткой трофейного линкора от обломков японцы срезали на нём на протяжении 2/3 длины полубак, сделав корабль более приземистым и более остойчивым. 12-дм артиллерия была оставлена прежней, а разорванное в бою 14 мая левое орудие носовой башни заменили аналогичным с одного из трофейных русских броненосцев. Место двухорудийных 6-дм башен заняли одиночные установки 8-дм орудий в 45 калибров, из которых 4 были английского производства («Армстронг»), а две – японского. В подходе к защите этих орудий японцы проявили изрядную долю экстравагантности – четыре установленных ближе к оконечностям орудия получили полноценное бронирование, в то время как два орудия в середине корпуса бронёй не прикрывались. Для концевых орудий оборудовали индивидуальные бронированные казематы, подобные по форме и конструкции аналогичным помещениям для 6-дм орудий на японских линкорах и броненосных крейсерах английской постройки. Эти казематы бронировались вертикальными плитами в 6 и 3 дм (152 и 76 мм – соответственно наружными и внутренними). Средние 8-дм орудия были лишены какой-либо защиты, не считая 76-мм кольцевых броневых щитов самих установок. 8-дм орудия оснастили приспособлениями подачи стволов внутрь каземата по рельсу.

Все 75-мм орудия были сняты, вместо них открыто на надстройках установили 16 76-мм скорострелок Армстронга (из них по 2 под верхней палубой в носу и корме). Носовой и кормовой торпедные аппараты демонтировали. В дополнение к существующей носовой, в корме также появилась небольшая (диаметр 2,44 м) боевая рубка.

Главные и вспомогательные механизмы «Орла»/«Ивами» остались без изменений. Дымовые трубы укоротили на 6 футов. За счёт уменьшения водоизмещения разгруженного корабля до 13 280 т он на пробе превысил 18-узловую отметку.

Сумма, в которую обошлась японскому флоту переделка бывшего «Орла» в боевую единицу приемлемой ценности, оценивается, по разным источникам, от 2,5 до 3 млн. иен (иена по тогдашнему курсу практически равнялась рублю). Это меньше, чем расчётная цена переделки «Славы» на 8-дм артиллерию, но не следует забывать, что переделки на русском линкоре планировались более обширными, а главное – его второй главный калибр должен был располагаться в башнях.

Основная суть его заключалась в следующем. Полубак в носу ликвидировался, 12'' башня опускалась палубой ниже; высота надводного борта в носу после этой метаморфозы оценивалась в 18 фут (т. е. 5,5 м – «как у броненосца „Андрей Первозванный“»). Все 6'' башни демонтировались, поверх 12'' установок в диаметральной плоскости добавлялось по одной 8'' двухорудийной башне. Ещё 4 8'' орудия размещались в казематах «при миделе» за 127-мм бронёй и тыловыми переборками в 25 мм. Вся мелкокалиберная артиллерия из 20 75-мм и 20 47-мм пушек снималась (сохранялись лишь 4 47-мм пушки для салютов) и заменялась 10 100-мм или 120-мм орудиями на верхней палубе в казематах, бронированных 76-мм плитами. Борт выше броневой (нижней) палубы бронировался 76-мм крупповскими плитами на протяжении 2/3 длины корпуса. В корму от кормовой башни предусматривались «продольные каютные переборки» толщиной 19 мм «при небронированном борте». При перевооружении по этому варианту для «Славы» водоизмещение получалось равным 13 800 т, осадка 8,0 м, метацентрическая высота 1,37 м, для «Цесаревича» – соответственно 13 230 т, 7,97 м и 1,37 м. Расчётная стоимость перевооружения каждого корабля оценивалась в 4 млн руб., из них стоимость артиллерии и боезапаса составляла около 1,7 млн руб.

Основное условие успеха заключалось в возможности Ижорского и Обуховского заводов изготовить порядка 1200 т брони (на оба корабля), а также 8'' и 120мм орудий и установок для них (особенно 8'' башенных установок). Полный срок модернизации при отсутствии каких-либо задержек оценивался в 10–12 месяцев. В случае принятия принципиального решения относительно перевооружения обоих линкоров, указывал далее А. Н. Крылов, следовало передать вопрос для оценки в отделах Комитета – артиллерийском, минном и механическом. Затем после определения всех деталей разработку детального рабочего проекта поручалась предполагаемому исполнителю – Балтийскому заводу, который и должен был определить окончательную стоимость и сроки работ. После этого за руководством Морского министерства оставалось решение о времени выведения из строя обоих линкоров для производства работ. Параллельно ГУКиС должен был изыскать потребные средства.[191]191
  РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 7.


[Закрыть]

Этим посланием генерал-майора Крылова переписка о проектах модернизации «Славы» и «Цесаревича» в 1909 г. обрывается. На подлиннике отношения А. Н. Крылова «на благоусмотрение» товарищу морского министра резолюция И. К. Григоровича отсутствует. Поскольку дальнейшего развития вопроса не последовало, можно сделать вывод об утрате последним первоочередного интереса к перевооружению обоих конструктивно устаревших кораблей. Первичный технический зондаж темы упёрся в необходимость расхода не менее 8 млн рублей на модернизацию двух кораблей доцусимского проекта. Причём, вложив в это средства однажды, руководство Морского министерства было обязано делать это и впредь – например, на затратное поддержание в должном состоянии их машинно-котельной установки для сохранения проектных параметров скорости хода, без которого насыщение устаревших кораблей дополнительной артиллерией теряло смысл.

Это могло стать решающим фактором. Убеждает в данном предположении обращение к мемуарам И. К. Григоровича. Именно в сентябре 1909 г., незадолго до доклада А. Н. Крылова товарищу министра о проектах перевооружения «Славы» и «Цесаревича», на стапелях Адмиралтейского и Балтийского заводов были начаты сборкой корпуса четырёх дредноутов, положивших начало широким планам возрождения флота, которые лелеял целеустремлённый и последовательный адмирал. Одновременно с проведением столь ответственного начинания товарищ министра столкнулся с необходимостью наведения серьёзного порядка в своём заведовании. По инспекции военных портов в Чёрном и Балтийском морях, верфей, орудийных и броневых заводов весной – летом 1909 г. он оставил такие строки: «Всё, что пришлось осмотреть, производит тяжёлое впечатление».[192]192
  И. К. Григорович. Воспоминания бывшего морского министра. – СПб: Дева, 1993. С. 32.


[Закрыть] На фоне подобных проблем необходимость капитальной переделки двух единственных на тот момент стратегических кораблей Балтийского флота вкупе с крайней стеснённостью в средствах явно не просматривалась. Лучше всего это решение иллюстрируется поговоркой: «Из двух куриц не получится орла».

Инициативы МГШ, 1913 г.

Очередной виток интереса к перевооружению «Славы» и «Цесаревича» последовал в 1913 г. В докладе МГШ морскому министру (им с апреля 1 91 1 г. стал И. К. Григорович) от 29 мая 1913 г. о составе Балтийского флота в период с 1914 по 1917 г. констатировалось, что «корабли эти в настоящем своём состоянии имеют весьма малую боевую ценность, главным их недостатком является слабое бронирование и устарелая артиллерия среднего калибра».[193]193
  РГАВМФ, ф. 479, оп. 1, д. 168, л. 282.


[Закрыть] «Использование этих линейных кораблей, – говорилось далее в докладе, – для учебных целей в том их виде, как они существуют сейчас, является едва ли возможным, т. к. назначить эти суда в Учебно-артиллерийский отряд невозможно благодаря тому, что вся артиллерия среднего калибра на этих кораблях установлена в двухорудийных башнях, устройство которых, весьма устарелое по своему типу, не позволит обучать в них комендоров, включение же этих судов в Учебно-минный отряд или в отряд для обучения Морского корпуса также нецелесообразно, т. к. плавание их значительно дороже будет стоить, чем плавание на других судах, да и для обслуживания своего они потребуют содержания значительно большего кадра. Наконец, употребление их для учебных целей в том виде, как они ныне существуют, нецелесообразно ещё и потому, что в случае войны использование их будет очень затруднительно, т. к. по своему вооружению они не подходят ни к одному из типов судов».[194]194
  Там же.


[Закрыть]

Морской министр И. К. Григорович

Однако перед бурно развивавшимся в то время Российским Императорским флотом обозначалась ещё одна серьёзная проблема – комплектование будущих тяжёлых кораблей личным составом. Для второй бригады дредноутов, которая предположительно должна была вступить в строй в 1918–1919 гг., требовалось не менее 6000 человек команды. Эти экипажи перед передачей на перспективные линкоры надо было где-то готовить. Имея в виду перевод к тому времени в разряд учебных судов «Рюрика», «Андрея Первозванного» и «Императора Павла I» (после выхода «в тираж» «Петра Великого», «Императора Александра II», «России» и «Громобоя»), МГШ рассчитывал получить с этих трёх кораблей порядка 2700 матросов-специалистов. Сохранение в том же качестве «Славы» и «Цесаревича» позволяло рассчитывать ещё на 1500 человек.

Таким образом МГШ приходил к необходимости сохранения двух последних кораблей в составе флота. Однако при этом Генмор полагал, что целесообразно это будет «лишь при том условии, что суда эти будут подвергнуты основательной перестройке, которая должна быть сведена к перевооружению их вместо 6'' башенных орудий 8''/50 казематными и к возможности улучшения их бронирования в надводной части». При подобном переустройстве, с параллельным ремонтом главных механизмов и заменой трубок в котлах, МГШ рассчитывал получить два корабля, «в полной мере подходящих как по своему вооружению и ходу, так вообще боевым качествам к линейным кораблям „Андрей Первозванный“ и „Император Павел I“, вместе с которыми они составят одну бригаду линкоров т. н. „переходного типа“, значительно сильнее бригады [германских додредноутов класса] „Дойчланд“, которая в 1917 г. будет ещё в составе флота нашего вероятного противника».[195]195
  РГАВМФ, ф. 479, оп. 1, д. 168, л. 283.


[Закрыть]

Принимая во внимание, что оба линкора требовали замены котельных трубок уже в 1914 г., МГШ полагал возможным поставить их в капитальный ремонт с модернизацией по завершении кампании 1914 г. Расчётом был на возвращение обоих кораблей в строй к осени 1916 г. Стоимость их переделки в МГШ полагали меньшей, нежели цену «одного лёгкого крейсера».

Заручившись одобрением этого плана со стороны морского министра И. К. Григоровича, Организационнотактический отдел МГШ летом 1913 г. разработал общие задания для перевооружения «Славы» и «Цесаревича» (работу выполняли капитан 2 ранга Л. Г. Постриганев и старший лейтенант А. Е. Колтовской). Они заключались в следующем:

1. Снятию подлежали все 6'' орудия вместе с башнями и все 75-мм пушки.

2. Взамен снятых 6-дюймовок предполагалось установить 6 8''/50 орудий на палубных установках с башнеподобными щитами. Их предполагалось разместить в едином центральном каземате с углами обстрела каждой пушки не менее 120°. Все три орудия одного борта должны были иметь возможность вести огонь на курсовом угле от 45 до 135°. Взамен 75-мм пушек предписывалось разместить 10 120-мм/50 орудий, разместив их по бортам – 6 в носу под полубаком, 4 в корме в каземате прежних 75-мм пушек. Все 120-мм орудия должны были действовать в секторах горизонтального наведения не менее 130° (носовые от 0 до 130°, кормовые от 40 до 170°).

3. Погреба боезапаса и подача снимаемых 6'' и 75мм орудий переделывались соответственно для 8'' и 120-мм артиллерии из расчёта «на нормальный корабельный комплект снарядов и зарядов и на наибольшую возможную скорострельность этих орудий – 8'' 8 выстрелов в минуту, 120-мм – 15 выстрелов в минуту».

4. Спардек и подачные трубы 6'' башен демонтировались.

5. На «Славе» снималась бортовая броня среднего каземата 75-мм орудий и 51-мм броневая палуба над ним, на «Цесаревиче» «соответственно демонтировались наружный небронированный борт и палуба».

6. Для 6 8'' орудий на броневой средней палубе устраивался единый каземат за бортовой бронёй в 127 мм, закрытый сверху крышей в 38 мм; орудия внутри него отделялось тыльными и траверзными переборками в 38 мм.

7. Подводные торпедные аппараты демонтировались.

Помимо указанных работ признавалось необходимым выполнить «возможные переделки в башенных 12-дм орудиях, требуемые с целью увеличения их скорострельности». 14 октября 1913 г. эти задания были препровождены в ГУК «с просьбой дать отзыв о технической выполнимости и указать приблизительную стоимость работ», а 19-го – командующему Морскими силами Балтийского моря Н. О. Эссену.[196]196
  РГАВМФ, ф. 418, оп. 1, д. 334, лл. 166–180. Основные задания для перевооружения линейных кораблей «Цесаревич» и «Слава»; ф. 479, оп. 1, д. 168, лл. 461–462.


[Закрыть]

Адмирал Эссен отнёсся к планам Генмора скептически. 8 ноября 1913 г. он писал начальнику МГШ, что «после проектируемой переделки линейные корабли „Цесаревич“ и „Слава“ не сделаются в достаточной степени боеспособными», и предлагал ограничиться лишь их ремонтом по машинам и котлам. Относительно обучения команд будущих дредноутов и службы в резервной эскадре адмирал считал оба корабля «пригодными с тем вооружением, которое они имеют в настоящее время».[197]197
  РГАВМФ, ф. 479, оп. 1. д. 168, л. 523.


[Закрыть]

В январе 1914 г. Кораблестроительный отдел ГУК закончил составление технического проект перевооружения «Славы» и «Цесаревича» по заданиям МГШ. Исполнителем был 27-летний поручик ККИ корабельный инженер А. Я. Грауэн, состоявший в должности производителя работ кораблестроительной чертёжной ГУК. 3 февраля 1914 г. начальник КО ГУК генерал-лейтенант П. Ф. Вешкурцов препроводил в МГШ этот проект, который включал «эскизный чертёж, расчёты, приблизительную стоимость и объяснительную записку». Задания МГШ в части 8-дм артиллерии оказались даже превзойдены – вместо требовавшихся 6 орудий в каземате на месте прежнего каземата 75-мм орудий в средней части корабля на средней палубе А. Я. Грауэн разместил их 8. В пояснительной записке он отмечал: «Всем 8-дм орудиям одного борта дан один и тот же угол 60° от траверза в нос и в корму, что позволит им стрелять вместе на всех углах. Слабым местом 8дм орудий является их сравнительно малая высота осей над ГВЛ – 13 фут [около 4 м. – Авт.]. Но условия остойчивости и нагрузки не позволяют ставить их на верхней палубе».[198]198
  РГАВМФ, ф. 418, оп. 1, д. 334, л. 322.


[Закрыть]

Бортовое бронирование каземата 8-дм орудий предполагалось из плит в 5 дм (127 мм), а остальная часть борта по средней палубе между 12-дм башнями – из 3-дм (76-мм) цементированной брони. Каземат 120-мм орудий под полубаком защищался 3-дм бронёй. Крыша и разделительная переборка каземата 8-дм орудий – 1 ½ дм (38 мм), а каземата 120-мм орудий – 1 дм (25 мм). Рубашки позади брони на средней палубе ставить не предполагалось, чем экономился вес: 5-дм броневые плиты крепились «к солидным стойкам» болтами, а между собой на стыковых планках.

Сектора обстрела 120-мм орудий составляли 120° (90° + 30°). МГШ в своих заданиях требовал их в 130°, но, по мнению ГУК, это было «практически вряд ли выполнимо пушечным заводом». Погреба вмещали «вполне свободно» штатный комплект выстрелов (125 на 8-дм и 200 – на 120-мм орудие). По «местным условиям» не удалось вывести из II каземата непосредственных элеваторов из погребов и пришлось предусмотреть передачу по палубе.

Изменялось размещение экипажа – «ввиду полной ломки всех главных жилых помещений и ввиду устройства центрального 8-дм каземата площадь офицерских помещений сильно уменьшается. На средней палубе остаётся место всего на 22 офицерских каюты, а остальные придётся перенести на верхнюю палубу в кормовую надстройку. Командные помещения не уменьшатся, а, напротив, увеличатся, благодаря устройству высоких казематов. Остальные служебные помещения примерно остаются, хотя, судя по предполагаемой коренной ломке корабля, придётся переделать все помещения выше средней палубы».[199]199
  Там же.


[Закрыть] Стоимость переделки, включая и боекомплект, исчислялась около 15 млн руб. на оба корабля. Время переделки, включая заказ брони, определялось не менее полутора лет.

Однако вскоре мнение МГШ относительно модернизации «Славы» и «Цесаревича» претерпело кардинальное изменение. На дальнейшее развитие вопроса проливает свет доклад заместителя начальника МГШ по судостроению капитана 1 ранга Д. В. Ненюкова морскому министру И. К. Григоровичу от 4 февраля 1914 г. Из доклада видно, что на изменение позиции штаба повлияли два фактора – определённая ГУК примерная стоимость переделки обоих линкоров и результаты августовских 1913 г. опытов с «исключённым судном № 4».[200]200
  В их ходе на бывшем черноморском броненосце «Чесма» были расстреляны из 12'', 8'' и 6'' орудий линкора «Иоанн Златоуст» участки бронирования дредноута «Севастополь».


[Закрыть] Результаты эксперимента «ясно указали на совершенную недостаточность 5'' брони, почему в Морском Генеральном штабе и у командующего Морскими силами Балтийского моря возникли сомнения в целесообразности затраты значительных денежных средств на перестройку линейных кораблей „Цесаревич“ и „Слава“, тем более что даже и в перестроенном виде корабли эти, судя по Черноморским опытам, будут очень слабы в смысле своего бронирования».[201]201
  РГАВМФ, ф. 479, оп. 3, д. 133, л. 4.


[Закрыть]

Поэтому МГШ совместно с командованием Балтийского флота вновь пересмотрел вопрос о дальнейшей судьбе «Славы» и «Цесаревича» и решил, что «при настоящей обстановке едва ли целесообразно расходовать значительные деньги на модернизацию этих кораблей, тем более что результат её является на основании Черноморских опытов мало удовлетворительным». В итоге пришли к заключению, что для обоих кораблей требовался значительный ремонт по артиллерии и механизмам, возможный в срок не более 8–12 месяцев. Общий список ремонтных работ включал следующие пункты:

1. Капитальный ремонт котлов и механизмов.

2. Переделка боевых рубок (убрать грибовидные крыши; отмечалось, что новые уже готовы на Ижорском заводе).

3. Переделка подачи и заряжания в 12'' установках «Славы».

4. Замена 6'' («совершенно расстреляны») и 75-мм орудий, ремонт станков и механизмов; замена и частичная переделка подачи в 6'' установках «Цесаревича».

5. Установка современной системы управления огнём.

6. Устройство аэрорефрежирации погребов боезапаса.

7. Различные работы по корпусу и электротехнике.

Примерный подсчёт стоимости капремонта по корпусу, котлам и механизмов оценивался на оба корабля в 2200 тыс. руб., ремонт артиллерии не должен был превысить 1000 тыс. руб. В итоге рассчитывали вписаться в 3–3,5 млн руб., что было в 4–5 раз меньше, чем перестройка обоих линкоров с ремонтом и перевооружением. Для окончательного решения вопроса традиционно «испрашивалось разрешение» морского министра, который не замедлил согласиться с мнением МГШ. При этом он приказал «отменить, ввиду изменившейся обстановки, предполагавшуюся ранее перестройку и перевооружение линейных кораблей „Цесаревич“ и „Слава“, взамен чего выполнить на этих кораблях капитальный ремонт по корпусу, котлам, механизмам и артиллерии, согласно приведённых в сем докладе главнейшим основаниям».[202]202
  РГАВМФ, ф. 479, оп. 3, д. 133, лл. 5, 6.


[Закрыть] Работы планировалось отнести на смету 1914 г., вывести корабли для ремонта по окончании кампании 1914 г. и вновь ввести в строй «не позднее конца лета 1915 г.».

Линейный корабль «Слава»

Проект модернизации А. Я. Грауэна (23.01.1914 г.), чертеж № 233 (РГАВМФ ф.418, оп. 1, д.334, л.334)

Цифрами на схеме обозначены:

1 – офицерская кают-кампания; 2 – офицерские каюты; 3 – сыпной лазарет; 4 – лазарет для команды; 5 – приемная для команды; 6 – аптека; 7 – каюты кондукторов; 8 – гальюн; 9 – хлебопекарня; 10 – 20-весельный баркас; 11 – 16-весельный баркас; 12 – 40-футовый катер; 13 – офицерский камбуз; 14 – каюта командира.

Перевооружение линейного корабля «Слава» по проекту ГУК (А. Я. Грауэна), 27 января 1914 г. Предварительный подсчёт снимаемых с корабля грузов

Для «технической разработки и исчисления стоимости ремонта» начальник КО ГУК П. Ф. Вешкурцов запросил 20 февраля 1914 г. МГШ о «необходимых детальных указаниях по поводу капитального ремонта линейных кораблей „Цесаревич“ и „Слава“. В свою очередь, МГШ решил получить „пожелания и указания“ в штабе начальника Морских сил Балтийского моря Н. О. Эссена – кому, как не морякам, было знать, что им требовалось в первую очередь. Напоминать пришлось дважды – 14 апреля Д. В. Ненюков повторно просил о доставке сведений, поскольку „в настоящее время необходимо уже приступить с заказом по некоторым частям ремонта“.

Тем временем адмирал Эссен взялся за продолжавшие находиться на линкорах и крейсерах флота 75-мм орудия. 28 февраля он писал в МГШ о своём намерении: „Ввиду того, что 75-мм орудия в настоящее время потеряли всякое боевое значение. снять таковые с бригад крейсеров и линейных кораблей, оставив лишь по 8 орудий в центральных батареях для учебных целей. При капитальном ремонте линейных кораблей „Цесаревич“ и „Слава“ необходимо поэтому оборудовать по 8 орудий новыми приборами управления огнём и положить их на станки с раздельной наводкой“.