Текст книги "Сидни Шелдон. Узы памяти"

Он вынул старые спортивные часы «свотч» и положил на письменный стол Тедди:

– Полагаю, с моей стороны это слишком – надеяться на то, что кто-то из вас может узнать их?

– Конечно, мы их не узнаем. С чего это?! Кроме того, что кто-то решил похоронить мертвеца на нашей земле, наша семья не имеет с этим грязным делом ничего общего, – отрезал Тедди. – Мы не виноваты, что нам настолько не повезло!

Тедди продолжал рвать и метать, но Уилмотт уже не слушал. Рокси издавала странные звуки, нечто вроде высокого воя, как пойманное в капкан животное. Вой с каждой секундой становился все пронзительнее.

– Мисс де Вир? – пробормотал Уилмотт, вопросительно уставясь на нее.

– Рокси, дорогая! – всполошился Тедди. – Что с тобой?!

– Мисс де Вир, вы узнаете часы? Знаете, кому они принадлежали?

Рокси с диким визгом развернула кресло. Тедди в ужасе наблюдал, как она оперлась руками о подлокотники, выкинулась из кресла и упала на Алексию, сбив ее с ног.

Теперь уже кричала Алексия, пронзенная болью, как молнией. Рокси камнем свалилась на нее, не давая пошевелиться. Только извивалась в бессильной муке, когда Рокси клещами вцепилась ей в горло, пытаясь задушить. Алексия инстинктивно стала отбиваться, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. Почему никто ей не поможет.

– Роксанна! – завопил Тедди. – Ради Бога!

– Ты убила его! – визжала Рокси, тряся Алексию, как терьер – крысу. – И все это время позволяла верить, что он сбежал от меня! Но это ты убила его! Хладнокровно застрелила, как животное, и похоронила в саду! Убийца!

Запоздало опомнившись, Уилмотт оттащил девушку и поднял на руки. Она почти ничего не весила. И сейчас тихо расплакалась у него на груди, обмякшая и хрупкая, как тряпичная кукла.

Алексия продолжала лежать на полу, хватаясь за горло и ловя губами воздух, как рыба на песке.

Осторожно посадив Рокси в инвалидное кресло, главный инспектор встал на колени, так что их глаза оказались на одном уровне.

– Узнаете часы?

– Они принадлежали моему жениху, – едва слышно прошептала Рокси. – Эндрю.

Глаза ее закатились, по телу прошла судорога. Скоро она уже билась в конвульсиях. Изо рта шла пена.

– Сделайте что-нибудь! Помогите ей! – панически вскрикнул Тедди. Алексия молчала, слишком ошеломленная и истерзанная болью, чтобы что-то сделать для дочери. Рокси выглядела так, будто ее било электрическим током. Исполняла уродливый гротескный танец на глазах родителей.

– Вызовите «скорую», – велел Уилмотт сержанту. – Немедленно!

Глава 31

«Допрос миссис Алексии де Вир. Воскресенье, двадцать шестого ноября. Два сорок пять дня. Допрос производится в присутствии главного инспектора Гэри Уилмотта.

– Миссис де Вир, можете вы описать свои отношения с Эндрю Бизли, женихом вашей дочери?

Алексия повернула на пальце золотое обручальное кольцо.

– Нет. Пока не увижу дочь.

– Вашу дочь отвезли в больницу. В свое время вам сообщат о ее состоянии.

– Этого недостаточно. Я хочу знать, что происходит сейчас.

– Эндрю Бизли, миссис де Вир.

– Думаете, мне есть дело до чертова Эндрю Бизли? – рявкнула Алексия. – Меня интересует только Роксанна!

– Большинству людей, наверное, не все равно, что молодой человек, которого они хорошо знали, убит, и труп найден в вашем саду, – заметил Уилмотт.

– Неужели? Сомневаюсь, особенно если они были знакомы с Эндрю Бизли, – горько усмехнулась Алексия.

«Нельзя говорить дальше. Нужно послать за адвокатом».

Но так приятно говорить правду, излить наконец свою ненависть, что она не смогла остановиться.

– Эндрю Бизли манипулировал моей дочерью самым циничным, самым подлым образом. Я не знала его слишком хорошо. Ровно настолько, чтобы это понять. Он охотился за деньгами Рокси.

– Именно поэтому вы его убили?

Алексия издевательски засмеялась, но тут же поморщилась, потому что боль снова пронзила ребра в том месте, куда ударила пуля Гилберта Дрейка.

– Не мелите вздора! – процедила она. – Я никого не убивала.

– Ваша дочь, похоже, не находит эту мысль абсурдной.

– Моя дочь в шоке. Где мой муж? Я хочу поговорить с мужем.

– Надеюсь, вы понимаете, что, отказываясь отвечать на вопросы, не поможете ни себе, ни жене?

Тедди допрашивали в другой комнате. Инспектор Генри Фробишер, один из самых талантливых офицеров оксфордской полиции, был привлечен к этому делу Уилмоттом на том основании, что Тедди может быть откровеннее «со своим братом-аристократом». Не вышло. Тедди решительно сложил руки на груди и отвернул голову. И повторял, как мантру, слова, которые твердил с той минуты, как покинул Кингсмир.

– Я требую адвоката.

– Когда вы в последний раз видели живым Эндрю Бизли?

– Я требую адвоката.

– Есть ли у вашей дочери основания верить, что ваша жена может каким-то образом быть ответственна за смерть мистера Бизли?

– Я отказываюсь отвечать на вопросы без адвоката.

– Мистер де Вир, вы знали, что мистер Бизли давно мертв, а не вернулся в Австралию, как вы объяснили дочери?

– Адвоката.

Инспектор Фробишер выключил диктофон.

– Пойдите, найдите поверенного, – рявкнул он сержанту. – Немедленно! И оставьте кого-то с дочерью. Нам нужны ее показания, как только она очнется!

Алексия все больше злилась:

– Я требую отвести меня к дочери.

– Не уверен, что в вашем положении можно чего-то требовать, миссис де Вир.

– Выключите диктофон.

Немного подумав, Уилмотт решился исполнить просьбу. Довольно часто в деле случались переломы, когда подозреваемые соглашались говорить без протокола.

– Вы что-то хотите мне сказать, миссис де Вир?

– Да.

Волнение инспектора росло.

«Вот оно! Сейчас я получу признание»!

– Хочу напомнить вам, что по-прежнему остаюсь министром внутренних дел этой страны. И как таковая, являюсь вашим начальником и начальником вашего босса, и вы обязаны докладывать мне о том, как идет расследование. Я могу отстранить вас одним щелчком пальцев.

Не будь инспектор так расстроен, наверняка рассмеялся бы. Пусть Алексию де Вир величают «железной леди», он ее не боится. Как и ее влиятельных друзей.

– На каком основании? – спросил он, распрямив плечи. – Молодой человек застрелен в ваших владениях, миссис де Вир. Вам может быть безразличен этот факт. Зато небезразличен мне. Более того…

Он помолчал для пущего эффекта.

– Думаю, что это вы убили его.

Алексия презрительно усмехнулась:

– На каком основании сделаны эти выводы? На паранойе Рокси? Находке старых часов?

– Видите ли, я считаю вашу дочь весьма убедительным свидетелем. Чувствую, что и присяжные будут того же мнения. Насколько мне известно, обычные избиратели сильно к вам охладели за последнее время. А что такое присяжные? Всего лишь двенадцать обычных избирателей.

Алексия презрительно уставилась на толстяка.

– Включите диктофон.

Уилмотт нажал кнопку.

– Допрос возобновлен в три пятнадцать дня.

Рокси де Вир открыла глаза.

Все было белым, ярким и прекрасным. На мгновение она испытала истинное счастье. «Я на небе. С Эндрю. Он не бросал меня. Значит, все-таки любил».

Но тут она увидела полицейский мундир, и мечта рассыпалась в пыль.

Это не небеса. И Эндрю не сияющий белый ангел. Он сгнивший труп, и собаки грызут смрадную плоть, все еще оставшуюся на костях.

Ее вопли эхом отдались в больничных коридорах.

Главный констебль Редмейн из полиции Темз-Вэлли второй раз прочитал показания, тщательно взвешивая каждое слово, прежде чем отдать их инспектору Уилмотту.

Главный констебль был невероятно жирный краснощекий коротышка с гривой белых волос, придающий ему жизнерадостный вид Санта-Клауса. Наделе же Сирил Редмейн обладал острым как бритва умом и неустанными амбициями, обычно присущими политикам или рок-звездам. Ему вовсе не нравилось, что министра внутренних дел притащили в оксфордский полицейский участок, как обычную преступницу. Один неверный шаг в подобном деле – и блестящая карьера Сирила Редмейна покатится ко всем чертям.

С другой стороны, убит человек. И никто, даже люди ранга Алексии де Вир, не могут считать себя выше закона.

– Что вы думаете, сэр? – спросил главный инспектор Уилмотт.

– Думаю, она лжет. Лжет и не краснеет.

Главный констебль призадумался.

– Хммм… Мне звонили с Даунинг-стрит. Премьер хочет знать, собираемся ли мы предъявить обвинение.

– Не могу. Пока не могу. Я бы хотел задержать ее для допроса.

– Ни в коем случае.

– Хотя бы на день. И мужа тоже.

– Не может быть и речи.

– Но, сэр…

– Гэри, она – министр внутренних дел.

– И что? Она замешана в убийстве, сэр. Я точно знаю.

– В таком случае докажите! Найдите того психолога. А вдруг она подтвердит рассказ миссис де Вир?

Главный инспектор кивнул:

– Уже нашли.

– И?

– И она подтверждает рассказ. Но это ничего не означает. Они вполне могли договориться и сочинить его вместе. Составить упреждающий план на случай, если найдут тело. Мне нужно больше времени для допроса миссис де Вир.

– Без доказательств вы его не получите.

Главный инспектор поднялся, чтобы уйти. Но главный констебль его окликнул:

– Знаете, она может говорить правду. Только потому, что вы не любите ее…

– Ну да, она говорит правду, а свиньи летают.

После ухода Уилмотта Редмейн в третий раз прочитал показания Алексии де Вир. Если они правдивы, значит, многие люди неверно судили о министре внутренних дел. И среди этих многих ее собственная дочь.

«Показания Алексии де Вир.

Эндрю Бизли был австралийским тренером по теннису, который приехал работать на мою семью восемь лет назад. Вскоре после этого он завязал романтические отношения с моей дочерью Роксанной, которые быстро переросли в серьезные. Слишком быстро, по моему мнению, хотя именно мой муж наиболее яростно не одобрял этот союз. Тедди считал, что Эндрю – типичный золотоискатель и что наш долг – защитить Рокси и воспрепятствовать его женитьбе на ней.

Мы обсудили идею предложить Эндрю деньги, чтобы тот уехал. Я была против, в основном потому что не верила в согласие парня уехать. Боялась, что он скажет Рокси о нашем предложении, что ухудшит наши с дочерью отношения. Мы решили, что наш сын Майкл поговорит с Эндрю с глазу на глаз и, возможно, предупредит его о последствиях, что поможет образумить Бизли. Так или иначе, вскоре после этого он исчез. Просто не пришел на урок, и на этом все было кончено. Вначале я не задавалась вопросом о причинах. Просто была рада, что он убрался. Мы все были рады. Но по мере того как шли недели, Рокси все больше расстраивалась, не в силах справиться с потерей. Не могла смириться с тем, что Эндрю так внезапно ее бросил. Именно в тот момент Тедди признался, что откупился от Эндрю, хотя мы согласились не делать этого. Очевидно, парень запросил большую сумму и с радостью убрался в Австралию с чеком Тедди в кармане.

Но Рокси стала проблемой. В юности она страдала от сильной депрессии, и даже в лучшие времена ее психическое состояние оставляло желать лучшего. Мы с Тедди встретились с доктором Лиззи Хант, психиатром Рокси, чтобы обсудить, как лучше обставить отъезд Эндрю. Лиззи думала, что поскольку Рокси бросил единственный мужчина, которого она любила, дочь просто не вынесет второго предательства Тедди, а она посчитает вмешательство отца предательством. Поэтому мы все трое согласились позволить Роксанне думать, что это я подкупила Эндрю. Тогда отношения отца с дочерью останутся прежними, и существовала надежда, что она когда-нибудь поверит мужчине настолько, чтобы найти новую привязанность.

Но конечно, все пошло не так, как мы надеялись. Вместо того чтобы сражаться с собственными демонами, моя дочь попыталась покончить с собой. Она бы не выжила без крайне близких отношений с отцом. Поэтому я не сожалею о том, что ее обманула. Но следующие восемь лет своей жизни, если не считать последних нескольких недель, она ненавидела меня за то, что я, по ее мнению, сделала. Это были сложные годы.

Я знаю, Тедди говорит правду, утверждая, что откупился от Эндрю, отчасти потому, что он – человек безупречного благородства. Я видела, что эти деньги были сняты с нашего счета. Насколько мы с Тедди знали, Эндрю Бизли все еще живет где-то в Австралии. Понятия не имею, как и когда он погиб, и у меня нет объяснения того, почему его могила оказалась в Кингсмире. Однако я категорически заявляю, что не имею ничего общего с его смертью и избавлением от останков.

Подписано: Алексия де Вир».

Главный констебль Редмейн читал тысячи показаний и гордился своими инстинктами, способностью видеть истину между строк той полуправды, которую большинство людей предпочитает высказывать вслух. Но тут все не так.

Главный констебль был склонен не соглашаться с главным инспектором Гэри Уилмоттом. Наоборот, готов верить показаниям министра внутренних дел. Но тут крылись противоречия. Очевидно, только искренне любящая мать и жена способна приносить жертвы, которые, по словам миссис де Вир, она принесла и взяла на себя вину за действия мужа. И все же ее публичная жизнь, особенно за последнее время, после несчастного случая с Майклом, говорила о равнодушии и бессердечности по отношению к детям.

Однако же нельзя арестовать человека лишь потому, что он холоден и бессердечен. Психиатр подтвердила показания Алексии, и муж, вне всякого сомнения, сделает то же самое, когда заговорит. Только двое способны опровергнуть эту версию событий: Майкл, сын де Виров, участвовавший в обсуждении истории с Бизли и… сам Бизли.

Один из этих людей был в коме. Второй – мертв.

Уж очень все сходится…

При этой мысли в мозгу Сирила словно что-то щелкнуло. Но он решительно подавил сомнения. Главное – это факты.

А факты заключаются в том, что у Гэри Уилмотта ничего нет на Алексию де Вир. Чем скорее ее освободят, тем лучше.

К шести вечера репортеры расположились лагерем у центрального оксфордского полицейского участка, оккупировав улицы, как фанаты тенниса перед финалом Уимблдона. Цепочка британских и иностранных телевизионщиков выстроилась до Крайстчерч Мидоуз.

К их разочарованию и облегчению главного констебля Редмейна, министр внутренних дел покинула здание через черный ход. На заднем сиденье «рейндж-ровера» с тонированными стеклами ее ожидал сэр Эдвард Мэннинг, как всегда, профессионально-невозмутимый.

– Полагаю, мы едем в Лондон, министр внутренних дел. Я сказал премьеру, что мы позвоним из машины. Понятно, что премьеру не терпится поговорить с вами лично. А пока я взял на себя вольность подготовить предварительное заявление.

– Спасибо, Эдвард. Но боюсь, все это может подождать. Нужно поехать в больницу к Рокси. Потом я хочу узнать, что случилось с Тедди. Они по-прежнему допрашивают его. Представляете?

– Видите ли, министр внутренних дел, я…

– Я определенно слышала в коридоре голос Энгуса Грея, так что у Тедди по крайней мере хватило здравого смысла потребовать адвоката. Но я хочу, чтобы его немедленно отпустили. Этот мерзкий человечишка Уилмотт явно втянул его в утомительную войну классов. Он охотился на Тедди с того момента, как мы приехали домой.

– Видите ли, министр внутренних дел…

– Когда все будет кончено, я потребую его голову на блюде.

Сэр Эдвард отказался от попыток урезонить ее. Алексию трясло то ли от гнева, то ли от шока из-за событий последних двенадцати часов. Он молился о том, чтобы поскорее начать работать с новым министром внутренних дел, и его неспособность правильно разбираться в настроениях Алексии больше не будет иметь значения. Сэр Эдвард очень давно не слыхал о Сергее Милеску и смел надеяться, что кошмару пришел конец, и теперь, когда над головой Алексии разразился публичный скандал, хозяева Сергея больше не нуждаются в дополнительной информации о личной жизни министра. Но мучительное сомнение все-таки бросало тень на каждый миг его жизни. Как раковая опухоль, которая удалена, но может вернуться в любой момент.

Машина вырулила на улицу, тенью скользя мимо собравшихся представителей СМИ.

– Прекрасно, министр внутренних дел. Едем в больницу. Но мы должны по пути позвонить Генри Уитмену. Правительство должно до завтрашнего утра сделать нечто вроде официального заявления прессе.

Алексия не отрывалась от окна.

– Не волнуйтесь, Эдвард. К завтрашнему утру все будет кончено!

– Министр?

– Семья нуждается во мне. Я собираюсь подать в отставку.

Сэр Мэннинг едва не зарыдал от облегчения.

Доктор был любезен и безукоризненно вежлив. Но весьма решителен в суждениях.

– Я ни в коем случае не разрешу вам увидеться с ней, миссис де Вир.

– Но я ее мать.

– Это я знаю.

– Она считает, что я сделала нечто ужасное. Что я – причина всему. Но она ошибается. Ей следует узнать правду.

– Роксанна очень нездорова, миссис де Вир. Она перенесла то, что мы называем психозом. Сейчас она больше всего нуждается в покое и отдыхе. Необходимо избегать всего, что может стать спусковым механизмом нового стресса.

– А я и есть этот механизм. Не так ли? Именно до этого меня низвели. До спускового механизма?

– Боюсь, что так.

– И будь проклята правда, верно?

Она злилась, но не на доктора. На собственную ложь, которую привела ее и семью к краху. Независимо от того, насколько благими были намерения. Вернувшись в машину, она сорвала раздражение на Эдварде.

– Что-то слышно о Тедди?

– Нет, министр внутренних дел. Пока нет.

– Везите меня в Лондон.

– Конечно, министр внутренних дел.

– И прекратите меня так называть! Я уже сказала, что подаю в отставку. Собственно говоря, дайте мне телефон. Я сделаю это прямо сейчас.

Сэр Эдвард явно встревожился:

– Уверены, что это правильное решение?

– Делайте, как я прошу!

– Не примите за неуважение, министр вну… Алексия, но вы слишком эмоциональны. Не будет ли лучше, если вы поговорите с премьер-министром, когда успокоитесь?

– Я не слишком эмоциональна! – завопила Алексия и, сама того не ожидая, расплакалась.

Следующие двадцать четыре часа Эдвард Мэннинг выполнял взятый на себя добровольно тяжкий труд. Вместо того чтобы отвезти Алексию домой в Чейн-Уок, где должны были сидеть в засаде десятки репортеров, он снял номер в отеле «Блейке» в Южном Кенсингтоне и уложил ее в постель с таблеткой сильного снотворного.

Алексия проснулась, не сразу поняв, где находится, но бодрая и отдохнувшая. Был почти полдень.

– Премьер проявил глубокое понимание, – сказал сэр Эдвард за поздним завтраком из круассанов и крепкого черного кофе. – Он ожидает вашего звонка сегодня днем. Я составил официальное прошение об отставке. И вы можете взглянуть на него, когда захотите.

– Спасибо.

Алексия с благодарностью взяла протянутый листок бумаги.

– Простите, если вчера была груба с вами, Эдвард.

– Ничего страшного, министр внутренних дел. Я все понимаю.

– А Тедди? Он вернулся в Кингсмир? Знает, где я?

– Ах да… к сожалению, его все еще удерживает полиция Темз-Вэлли.

Алексия широко открыла глаза.

– Он провел там ночь?

– Похоже, так.

– На каком основании?

– Полагаю, его по-прежнему допрашивают. Я договорился о вашей встрече с Энгусом Греем в два тридцать в его офисе на Грейс-Инн-роуд. Я пытался уговорить его приехать сюда, но у мистера Грея в четыре заседание суда, а потом он едет прямо в Оксфорд повидать Тедди. Так что это было невозможно.

– Превосходно, Эдвард, большое спасибо. Осознав все, Алексия поняла, что безмерно счастлива увидеть Энгуса. Энгус знает, что делать.

– А больница? – спросила она сэра Эдварда. – Полагаю, у вас не было возможности…

– Я позвонил в обе больницы и справился о Роксанне и Майкле.

Алексия с надеждой уставилась на него:

– Боюсь, никаких шансов.

Лицо Алексии омрачилось.

«Сегодня утром она кажется беззащитной, – подумал сэр Мэннинг. – Если бы только избиратели и коллеги могли видеть ее такой. Оказывается, она куда сильнее любит детей и мужа, чем политическую карьеру. Ее не заботит грядущая отставка…»

Но уже слишком поздно. Алексия больше не министр внутренних дел. А сэр Эдвард вернется к прежней жизни.

В офисе Энгуса Грея пахло властью и привилегиями так же отчетливо, как от скакового круга – конским потом. Все: от стен с дубовыми панелями до фотографий лодочного клуба Оксфордского университета на стене и снимков Грея в компании разных высокопоставленных лиц партии тори (все с автографами), стоявших на письменном столе, говорило о знатном происхождении и влиятельных связях хозяина.

Сам Энгус был спортивным привлекательным мужчиной лет шестидесяти, с волосами цвета стали, легким загаром – результатом недавнего недельного отпуска на итальянской Ривьере, и пронзительно-голубыми глазами, смотревшими исключительно на Алексию.

– Дорогая, вы выглядите усталой. Как ваши ребра?

– Заживают, – честно ответила Алексия. Столько всего обрушилось, что она почти забыла о ране.

– Прекрасно, силы вам понадобятся. Джоан, принесите миссис де Вир чай, пожалуйста. И кусочек торта.

Алексия уселась на кожаный диван «честерфилд» и на секунду прикрыла глаза.

– Сэр Мэннинг сказал, что вы подали в отставку.

Энгус давно знал Алексию и мог позволить себе говорить прямо.

Она кивнула.

– Завтра утром об этом объявят. Хотя, если прислушаться, можно услышать, как министр торговли и промышленности злорадно потирает руки.

Энгус улыбнулся.

– Я больше не могу так продолжать. С политикой покончено. А если бы и нет… слишком много случилось дома.

– Я вполне вас понимаю.

– Сначала Майкл, теперь это. Труп Бизли. Как раз, когда я посчитала, что больше этот человек не причинит моей семье сердечной боли. Роксанна буквально сходит с ума и во всем винит меня. Что происходит, Энгус? Мир сошел с ума. По крайней мере мой мир.

– Лучше всего решать проблемы постепенно, – благоразумно заметил Энгус. – Поговорим о Тедди.

– Да. Почему его до сих пор не освободили? Мне ничего не говорят.

– Не думаю, что есть причины волноваться. Вчера вечером я был с ним до одиннадцати, а потом приехал утром на двухчасовой допрос. Он признал, что предложил мальчишке денег, чтобы тот убрался в Австралию, так что ваши истории полностью совпадают.

– Потому что они не истории. Он подозревается в чем-то?

– Да, – откровенно заявил адвокат. – Что-то слышно от Роксанны?

Побежденная Алексия уныло понурилась:

– Нет. Мне не позволяют ее видеть. Что мне делать, Энгус? Я совершенно растерялась.

– Постарайтесь не паниковать, – посоветовал тот. – Смотрите на все это рационально. Роксанна в безопасном месте и получает всю необходимую помощь. Что касается Тедди… история неприятная, но не выходящая за рамки необычной. Парень был убит, так? И похоронен на вашей земле. Вы и Тедди признали, что хотели от него избавиться. Вполне естественно, что полиция прежде всего подозревает родственников.

– Естественно? Вероятно. Но полиция ошибается.

– А как насчет Майкла?

– Что насчет Майкла? – насторожилась Алексия.

– Ему тоже не нравился этот Эндрю, верно? Возможно, что эти двое встретились, чтобы обсудить положение, и завязалась драка. А если они пили? Ситуация могла выйти из-под контроля.

– Эндрю был застрелен, Энгус. По крайней мере так полиция сообщила Тедди и мне. Две пули из пистолета. Это не вышедшая из-под контроля ситуация. Это казнь.

– Но вдруг Майкл…

– Нет, – яростно затрясла головой Алексия. – Мой сын на такое не способен.

Энгус поднял брови, но Алексия стояла на своем:

– Нет!

– Подумайте, Алексия. Майкл в коме и вряд ли придет в себя. Если его и осудят за это, он ничего не узнает. Ничего не изменится.

– Кроме того, что его заклеймят званием преступника. Несправедливо и подло.

– Ладно. Но если обвинят Тедди, дадут пожизненное.

Алексия грустно рассмеялась:

– Это безумие! Никто из них не убивал Эндрю Бизли!

– Откуда вам знать?

– Потому что знаю их, Энгус. Знаю!

Алексия с усилием взяла себя в руки.

– Послушайте, я понятия не имею, кто убил Бизли и почему он похоронен в Кингсмире. Или враги надеялись подставить меня, обвинив в убийстве? Мало ли кругом психов?

– Все возможно, разумеется.

– Думаю, Роксанна была не первой девушкой, которую обманул или ранил Бизли. Кто знает, сколько врагов успел нажить мальчишка?

– Да но избавились от тела на вашей территории. Должна быть связь с вашей семьей.

– Не обязательно. Может, убийца был из местных и посчитал, что в этой части поместья труп никто не найдет. По своему, он был прав. Если бы не начали строить пагоду… Ее вообще не следовало начинать… или хотя бы правильно положить фундамент. Тогда никто не нашел бы его. У Бизли был бы свой личный мавзолей, куда больше, кстати, чем он заслуживал. Крайне неприятный молодой человек.

Она так и видела, как вращаются шестеренки в голове Грея.

– Вы упомянули, что, вероятно, кто-то пытался вас подставить. Вы имели в виду кого-то определенного? Ведущего войну против вас и готового пойти на такие крайние меры?

– Нет. Если только защитников Патела. Но вряд ли они убьют человека, чтобы напакостить мне. Однако, когда я только получила назначение, была пара инцидентов. Собаку Тедди отравили.

– Где? В Кингсмире?

Алексия кивнула.

– Это был сущий кошмар. Бедный Тедди так переживал!

– Представляю.

– Да, но, Энгус, это всего лишь собака. Немного не то, что безжалостное убийство человека.

Сэр Эдвард Мэннинг, торопливо шагая по набережной, глянул на часы.

«Без четверти три». Он не может опаздывать, должен быть рядом, когда министр внутренних дел выйдет из офиса адвоката. Но нужно сообщить Сергею хорошие новости.

Алексия де Вир вот-вот подаст в отставку.

Хозяева Сергея, кем бы они ни были, получат что хотели.

В глубине души сэр Эдвард боялся, что это не последняя встреча с Милеску. В конце концов, у подонка есть снимки. Он может по-прежнему шантажировать сэра Эдварда, использовать для достижения своих целей. Но по крайней мере хоть эта ближайшая опасность миновала.

Сэр Эдвард чувствовал, что Сергей запуган не меньше его. Он явно захочет выслушать Мэннинга и будет благодарен, что тот сообщит новости ему лично при первой же возможности.

Квартира Сергея находилась в современном здании на станции метро «Эмбанкмент». Не слишком роскошная, но куда дороже, чем мог себе позволить уборщик в палате лордов.

Вбежав на второй этаж, сэр Эдвард позволил себе задаться вопросом: кто платит за квартиру Сергея. Но он тут же выбросил из головы никчемные мысли. К завтрашнему утру все это не будет иметь значения. Звонка не было, так что он громко постучал. К его удивлению дверь открылась.

– Сергей!

Не похоже на Сергея – так пренебрегать безопасностью. Впрочем, он мог напиться, что бывало, когда он сильно волновался. Как в последнее время.

«Возможно, отключился на постели с бутылкой «Столичной».

Но нет. Спальня была пуста, единственным признаком того, что хозяин дома, была аккуратно сложенная стопка одежды.

«Неужели ему пришлось уйти и он в спешке забыл закрыть дверь?»

Но ничто не говорило о такой суматохе. Все чисто, все в порядке, все на месте.

Эдвард открыл дверь ванной. Если Сергей уехал из города, он бы взял туалетные принадлежности, личные вещи. Пусть мальчишка – грязный извращенец, но всегда был безупречно аккуратен.

Ванна стояла на мраморном возвышении. Первым делом сэр Мэннинг увидел, что она переполнена. И не водой. Кровью.

Труп Сергея Милеску плавал в кровавой жидкости, разрезанный пополам, как убитая свинья. Из тела вытащили внутренности.

Сэр Мэннинг повернулся и вылетел из квартиры.

Выйдя из офиса Грея на яркий солнечный свет, Алексия направилась по Грейс-Инн-роуд, сама не зная, куда и зачем бредет. Когда рядом был Тедди, она чувствовала себя сильной, крепкой, на все способной. Без него и политической карьеры – своего якоря, – она потеряна, заблудилась, летит без цели, как перышко по ветру.

«Я боюсь», – вдруг осознала она и потрясенно остановилась. Ей хотелось бежать обратно, в офис Грея, попросить уверить в том, что Тедди освободят сегодня же вечером. Что все будет хорошо. Что полиция задержала его всего на сорок восемь часов, но так и не предъявила обвинения. Только Энгус уже по пути в суд.

Можно ехать в Оксфорд и ждать новостей, но где она остановится? Мысль о еще одной ночи в отеле крайне ее угнетала.

«Я не могу жить все время в пути».

Но она вряд ли могла вернуться домой, тем более что об ее отставке будет объявлено завтра. Кингсмир оставался местом преступления, и несколько последующих недель будет кишеть полицейскими и папарацци. Чейн-Уок? Но дом тоже окружен журналистами, ожидавшими новостей о ее отставке, как волки, у которых из пастей текут слюни при мысли о вкусном обеде.

«Я не могу видеть все это. Одной мне не справиться. Без Тедди…»

– Простите…

Неожиданно чья-то рука тронула ее за плечо. Алексия подскочила.

– Что? Что вы хотите?

Рука принадлежала незнакомой женщине. Она с любопытством смотрела на Алексию.

– У вас телефон звонит.

Алексия, как в тумане, вынула телефон из сумки.

– Алло?

Голос Люси Мейер доносился, как послание с другой планеты.

– Алексия! Слава Богу, ты взяла трубку. Что у вас там происходит? Мы что-то видели по телевизору об убийстве в Кингсмире, но Саммер ничего нам не говорит. Это правда?

– Правда, – глухо ответила Алексия, – нашли тело Эндрю, бывшего жениха Рокси.

– Не может быть! – ахнула Люси.

– Знаю. Это безумие, Люси. Полиция все еще допрашивает Тедди.

– Но не думают же они, что Тедди…

– Не знаю, что они думают. Я подала в отставку.

– О Господи, Алексия, нет! Ты не можешь!

– Пришлось. У Роксанны нервный срыв. Я… описать не могу, до чего все плохо.

Ее голос срывался. Почувствовав взгляды прохожих, Алексия нырнула в переулок.

– Не знаю, что делать. Не знаю, куда ехать.

– Я знаю, – немедленно ответила Люси. – Приезжай сюда.

Алексия представила Люси в ее кухне, в Мартас-Вайнъярд, в переднике, с припудренными мукой руками. Как она жаждала этой цельности, этой простоты, безопасного, стабильного, предсказуемого кокона, в котором Люси Мейер жила своей жизнью! Жизнью без амбиций, без риска, без трагедий.

– Ты такая милая.

– Вовсе нет, – заявила Люси. – Я серьезно. Приезжай. Все равно тебе нужно где-то восстановиться после покушения. Это произошло всего две недели назад! Ты же не супервумен!

– Похоже, что так, – грустно вздохнула Алексия.

– Так сделай это! Садись в самолет! Пережди бурю где-нибудь в тихом дальнем уголке. Саммер сказала, что ты все равно собиралась приехать.

– Собиралась. Но это было раньше.

«Почему я отказываюсь? Что это со мной? Ведь именно этого я хочу. Именно это мне нужно. Оказаться подальше отсюда. В безопасности».

– Не могу. Спасибо за предложение, но Тедди все еще допрашивают в полиции, а Рокси в ужасном состоянии.

Настойчивый писк на линии подсказал, что кто-то пытается пробиться к Алексии.

– Должно быть, звонят из больницы, – сказала она Люси. – Или Тедди. Мне пора. – Она крайне неохотно распрощалась с Люси. – Алло?

– Вы недалеко ушли от офиса? – потрясенно пробормотал Грей.

– Нет. Я думала, вы уже в суде.

– Должен быть. Поеду через пять минут. Но мне только что звонили из полиции Темз-Вэлли.

– Слава Богу! Они его отпустили! Он едет в Кингсмир?