Текст книги "Политические идеологии"

К числу современных идеологий правой ориентации или, точнее, к разновидностям консерватизма относится система идей, которая получила название либертаризма или воззрений новых правых[3]3
  В зависимости от контекста термин «новые правые» может употребляться в одном из двух смыслов: либо как обозначение либертаристов – сторонников минимизации функций государства («минимального государства»), либо как обозначение сторонников идейного течения, направленного на возрождение традиционной европейской культуры (см. «Идеология движения новых правых»).


[Закрыть]. Некоторые аналитики эту идеологию называют также неолиберализмом, или либерализмом экономических консерваторов. Такое обилие, казалось бы, противоречащих друг другу названий одного и того же идеологического течения не случайно: оно свидетельствует о том, что его основатели стремились совместить или примирить базовые постулаты двух разных идеологических традиций – либерализма и консерватизма. По существу же идеология либертаризма стала контрреволюцией, направленной против прогрессистских идей социального либерализма и всей послевоенной практики государственного вмешательства в экономику (отсюда термин «экономический консерватизм») и одновременно стремившейся вернуть в общественную практику принципы классического либерализма (отсюда термин «неолиберализм» в отличие от социального либерализма).

Концептуальные основы либертаризма заложили Ф. фон Хайек (1899–1992), Л. фон Мизес (1881–1973), М. Фридман (р. 1912), Р. Нозик (1938–2002). В произведения этих авторов отстаиваются две идеи – максимализация свободы индивида и абсолютизация регулирующей роли рынка. Согласно идеям либертаризма, прежнее государство-нянька, т. е. социальное государство, породило общество зависимости, совершенно изгнав из жизни свободу индивида, которую следует понимать как свободу личного выбора и, прежде всего, свободу выбора на рынке. Чтобы обеспечить такую свободу, по мнению идеологов либертаризма, необходимо добиться максимального сокращения масштабов государственного вмешательства в социально-экономическую сферу (уменьшение размеров госаппарата и налогов, отказ от практики перераспределения доходов, отсутствие государственного контроля над ценами, заработной платой, трудовыми отношениями и т. п.) и почти полного устранения государства от участия в решении проблем, связанных с обеспечением социальной справедливости и равенства. С точки зрения Ф. фон Хайека, понятие «социальная справедливость», которое связано с уменьшением или устранением различий в доходах, не совместимо с конкурентным рыночным порядком. «Никому не под силу, – пишет он, – то, что под силу рынку: устанавливать значение индивидуального вклада в совокупный продукт. Нет и другого способа определять вознаграждение, заставляющее человека выбирать ту деятельность, занимаясь которой он будет в наибольшей мере способствовать увеличению потока производимых товаров и услуг» [30]. Освобожденный от государственного регулирования рынок, утверждают теоретики этой ориентации, сам собой принесет экономическую эффективность, рост и процветание.

Идеологи либертаризма предлагают решительное сокращение государственного сектора экономики и всемерное расширение частного производства, которое, по их убеждению, более эффективно благодаря чувству ответственности и предприимчивости его хозяев. Они выступили с обоснованием идеи перенесения экономических приоритетов от задач борьбы с безработицей на борьбу с инфляцией. С их точки зрения, инфляция всегда и везде связана с деньгами, точнее, с ростом объема денежной массы. Поэтому главная задача правительства в области экономики состоит в том, чтобы обеспечить «здоровые деньги». Для этого необходимо стимулировать не спрос (поощряя потребителей потреблять), а предложение (поощряя производителей производить), что предполагает прекращение государственного регулирования и снижение налогов. Что же касается таких вопросов, как обеспечение занятости и роста производительности труда, то их можно предоставить «здоровой» стихии рынка. Такой подход к решению экономических проблем получил название монетаризма (от лат. moneta – металлический денежный знак).

Составным элементом идеологии новых правых является положение об опасности «демократической перегрузки» общества – сбоя в функционировании политической системы под воздействием чрезмерного для нее группового и электорального давления. Речь идет о том, что в ходе выборов, являющихся непременным фактором демократического процесса, политики стремятся дать избирателям все более и более радужные, а значит, и все менее и менее выполнимые обещания. Это явление может приводить к катастрофическим последствиям, ответственность за него несут поровну и политики, и избиратели. Следствием такой «необузданной демократии», согласно идеологам либертаризма, являются высокий уровень инфляции, стимулируемый ростом государственных долгов, и все более тяжелое налоговое бремя, подрывающее предпринимательскую инициативу и экономический рост в целом. Поэтому новые правые склонны видеть в демократии не средство привлечения граждан к управлению обществом, а значит, решению социальных проблем, а всего лишь способ защиты ими себя от возможного правительственного произвола.

Формирование идеологии либертаризма в 1970-х гг. пришлось на тот специфический момент в социально-экономической жизни западных стран, когда оказался исчерпанным потенциал либерализма кейнсианского толка, т. е. социального либерализма, и обозначились контуры социально-экономического кризиса и падения авторитета власти. Ответом на данную ситуацию и стали идеи либертаристов. В Великобритании и США в 1980-х гг. они нашли свое воплощение в политике М. Тэтчер (тетчеризм) и Р. Рейгана (рейганизм). Однако эти идеи получили и более широкое распространение, что привело

к усилению рыночного начала в экономике очень многих стран. Либертаристские идеи были положены в основу «шоковой терапии» экономики Польши и ряда других стран бывшего советского блока после его распада. Идеи либертаризма в значительной мере находились в основе практической деятельности таких российских политиков, как Б. Ельцин, Е. Гайдар, А. Чубайс и др., экономический проект которых получил название «гайдарономики» (по аналогии с «рейганомикой»). В Беларуси идеями либертаризма фактически руководствовались С. Шушкевич, С. Богданкевич и их менее известные последователи.

Либертаризм заявил о себе программой защиты классических либеральных идеалов свободного рынка и конкуренции в условиях государственно-монополистического капитализма. Именно поэтому, отмечают авторы российского учебника «Категории политической науки», он сохранил лишь внешнюю форму классического либерализма, но придал ей принципиально иное – консервативное — содержание. Эта суть либертаризма выражается в том, что в условиях, с одной стороны, монополизации экономики, а с другой – постепенного обретения государством социальных функций идея ограничения социально-экономической роли государства приобрела чисто консервативный смысл, становясь формулой защиты интересов уходящих с общественной сцены групп (экономических субъектов, характерных для домонополистического капитализма) и консервации установленных ими принципов экономической деятельности [31].

Оппоненты либертаристов в качестве аргумента приводят утверждение, что современному обществу еще в большей мере, чем это было во времена формирования идеологии классического либерализма, не подходит идея нерегулируемой рыночной экономики с такими ее вечными спутниками, как падение инвестиций и еще более глубокое социальное расслоение. Но современному обществу не подходят и идеи социального либерализма, имевшего дело с миром обособленных государств. И те, и другие идеи уже стали достоянием истории. Сегодня экономическая и, следовательно, политическая власть концентрируется в руках не национальных элит, а мультинациональных субъектов хозяйствования. И потому сегодня на смену ценностям социального либерализма (кейнсианство) и идеям либертаризма (монетаризм) приходят иные идеологии, в частности коммунитаризм. Согласно американскому социологу А. Этциони (р. 1929), основоположнику доктрины коммунитаризма, «идеология либертарианцев и тех, кто выступает за приоритет индивидуальных интересов и прав, не оставляя места для общественных обязанностей и коллективного блага, не войдет в ядро новых глобальных ценностей» [32].

Термин «новые правые»[4]4
  См. примечание на с. 130.


[Закрыть] впервые употребил американский политолог К. Филлипс в статье «Комплекс новых правых» (1975). С этого времени так принято называть разнородную группу интеллигенции во Франции и других западноевропейских странах, активно выступивших в 1970—1980-х гг. с идеями возрождения европейской культуры. Основателем движения новых правых принято считать французского философа А. де Бенуа (р. 1943), издавшего программную работу «Взгляд справа» (1979). Видными участниками движения являются П. Виаль, Р. Гобар, Ш. Брессоль, Л. Повель, М. Понятовский, М. Мармен и др. Их идеологическими предтечи – француз Р. Генон (1886–1951) и итальянец Ю. Эвола (1898–1974).

Взгляды представителей новых правых разных стран значительно различаются. Но если их проанализировать, то можно выделить перечень общих тезисов и принципов.

Исходным положением новых правых является констатация полного морального и духовного разложения Запада и возрастающей на этой почве социально-политической неуправляемости общества. Значительное внимание уделяется ими темам кризиса и уничтожения культур, критике американизации и коммерциализации западноевропейской культуры, западной цивилизации, абсолютизации приоритетов индивида. Причины глубокого кризиса современного общества и его культуры, по мнению новых правых, следует искать в деятельности старых правых, признававших формальное равенство всех людей в их неспособности создавать культурные ценности. Новые правые пытались разработать такие идеи, которые должны были вывести из кризиса современное общество и его колыбель – европейскую культуру. В числе таких идей – отказ от рационадиетического философского наследия, от демократических традиций, эгалитаризма (всеобщей уравнительности) и культа индивидуализма. Из этого логически вытекают идеи возврата к дохристианским формам жизни, попытки обосновать естественный и вечный характер неравенства людей и др.

Существенной особенностью идеологии новых правых является ее антихристианская направленность. Здоровое начало общественной жизни новые правые видят только в язычестве и потому с возвратом к нему они связывают возрождение западноевропейского общества. Именно возврат к языческой традиции должен создать основу для новых этических измерений, которые воссоздадут и поднимут вновь на духовную высоту европейские народы. Отсюда и характерный для воззрений новых правых интерес к мифологическим мотивам.

Одной из определяющих черт идеологии новых правых является антиэгалитаризм. «Среди тех, кто в той или иной мере отрицает эгалитаризм, – пишет А. де Бенуа, – существует три течения: течение, противостоящее коммунизму; течение, противостоящее одновременно и либерализму как вобравшему в себя коммунизм; течение, равным образом противостоящее и христианству как создавшему общую матрицу, из которой произошли обе вышеуказанные доктрины в светской форме. Мы относимся, разумеется, к третьему течению – последовательных антиэгалитаристов» [33].

Выступая против эгалитаризма, нивелирующего индивидов, новые правые отстаивают идею корпоративизма, обеспечивающего, по их мнению, единство народа, нации и европейских стран в их противостоянии агрессивному атлантизму США. Только объединенная на основе общих ценностей Европа, по убеждению новых правых, может противостоять гегемонизму США.

Достичь целей, провозглашенных новыми правыми, Европа сможет только выбрав «третий путь» развития, лежащий между потребительским, бездуховным современным западным обществом и тоталитарным, уравнительным восточным обществом. Реализовать «этот третий путь» можно лишь совершив консервативную революцию*, которая должна иметь прежде всего моральную и культурную основы. Новые правые имеют достаточно разветвленную систему организаций и групп во Франции и других западноевропейских странах, однако они не стали сколь-нибудь массовым движением и их воздействие на нынешнем этапе носит в основном идейно-культурный характер. Как заявляет современный французский философ П. Ви-аль, их деятельность «направлена на подготовку революции XXI века» [34].

Термином «глобализм» (от лат. globus – шар) ныне принято обозначать, во-первых, направление научного, политического, философского мышления, отражающего особенности современного этапа развития человечества, и, во-вторых, идеологическую доктрину, обосновывающую политику глобализации, направленную на преобразование разрозненного мирового экономического, политического и культурного пространства в единую глобальную систему. Здесь мы попытаемся дать читателям более целостное представление и о самом процессе глобализации, и об основных постулатах глобализма как идеологической доктрины.

Глобализация представляет собой объективный и отчасти управляемый процесс изменения всех сторон жизни общества, ведущий к превращению мирового сообщества в целостный организм. Этот процесс выражается в становлении системы мировых взаимосвязей, в которой произошедшие изменения или события в одном регионе мира влияют на действия людей, живущих во всех других его регионах. Суть глобализации, таким образом, заключается в том, что расстояния и территориальные границы между нациями-государствами перестают играть прежнюю роль. Глобализацию можно рассматривать в экономическом, политическом и культурном измерениях.

Экономическая глобализация выражается в переходе от мира специфически национальных экономик к глобальной экономике, в которой производство носит международный характер, а финансовые потоки беспрепятственно и постоянно перетекают из страны в страну. Это означает, что границы суверенных наций-государств в сфере экономических взаимоотношений фактически стали прозрачными. Начало экономической глобализации относится к XVI в., когда в Европе стала складываться капиталистическая система хозяйства. Затем эта система хозяйства, которую американский социолог И. Валлерстайн определил как миросистему*, территориально расширялась многие столетия, последовательно инкорпорируя в принятую в ней систему разделения труда все новые регионы. После распада советского блока в орбиту глобальной капиталистической системы был втянут последний крупный блок государств, прежде остававшийся за ее пределами. Теперь, как считает И. Валлерстайн, «капиталистическая миро-система представляет собой совокупность мирохозяйства, определяемого отношениями центра и периферии, и политической структуры, состоящий из входящих в международную систему суверенных государств» [35].

Одним из основных проводников экономической глобализации в XXI в. являются транснациональные корпорации (ТНК)*. Согласно выработанному в ООН определению, это огромные предприятия, независимые от страны их происхождения и осуществляющие производство более чем в одной стране. Сегодня ТНК контролируют основную часть международного рынка. Современная политическая наука рассматривает ТНК наряду с национальными государствами и международными организациями в качестве основных акторов (субъектов) международных отношений. С момента своего появления ТНК стали объектом ожесточенных дискуссий, в которых им приписывали роли от главного орудия мирового прогресса и приобщения народов отсталых стран к цивилизации до основного инструмента эксплуатации в мировом масштабе, обрекающего развивающиеся страны на увековечение отсталости и нищеты. В последующем, однако, было признано, что в принимающих странах выгоды от деятельности ТНК перевешивают издержки, но последние, тем не менее, сохраняются. Как бы там ни было, ТНК могут беспрепятственно перемещать капиталы и производство из страны в страну, в чем и состоит их решающее преимущество перед национальными правительствами. К тому же во всем этом ТНК выводят себя и из-под какого бы то ни было демократического контроля со стороны общества.

Культурная глобализация выражается в том, что информация, технологии, потребительские товары, образцы культуры, имиджи, создаваемые в той или иной части мира, сливаются в единый поток с тем неизбежным следствием, что культурные различия между людьми, нациями и регионами в большей или меньшей мере сглаживаются. Движущим фактором этого процесса выступает информационная революция, развитие глобальных коммуникационных сетей. Повсеместное распространение новых технологий делает межгосударственные границы прозрачными и в сфере культуры. К сожалению, на деле культурная глобализация больше напоминает не многосторонний процесс, а «культурный интервенционизм», осуществляемый теми государствами, которые контролируют информационные потоки. Такого рода интервенционизм исходит прежде всего от США, которые осуществляют целенаправленную стратегию навязывания своей, американизированной, системы ценностей всему миру. Это неизбежно наталкивается на возрастающее неприятие, а зачастую и сопротивление национальных и региональных культурных элит. Показательной в этом отношении является Франция: она стала первой в мире страной, которая специальным законом нормирует количество транслируемых американских фильмов, радио и телепрограмм.

Политическая глобализация выражается в размывании государственно-центристской международной системы, в растущем значении наднациональных организаций, которые могут диктовать те или иные решения национальным государствам. К таким организациям прежде всего относятся Всемирный банк, Международный валютный фонд (МВФ), Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Всемирная торговая организация (ВТО). Однако и в них доминирующую роль играют государства, составляющие центр миро-системы, прежде всего США и другие индустриально развитые государства. В последнее время процесс глобализации сопровождается мерами по силовому устранению «непокорных» правительств и лидеров либо организацией их свержения посредством так называемых «цветных революций».

По мнению аналитиков и идеологов глобализации, политическая глобализация заметно отстает от экономической и культурной глобализации. Если в первом случае еще продолжают действовать механизмы в лице межправительственных организаций, позволяющих правительствам, по крайней мере в теории, принимать соглашения, не поступаясь суверенитетом, то во втором случае погоду полностью определяют негосударственные и рыночные структуры, практически неподконтрольные правительствам. Поэтому наиболее активные сторонники глобализации выступают за сознательную передачу власти от суверенных государства глобальным структурам управления международными экономическими и политическими процессами на основе применения обновленных норм международного права. Словом, они выступают за слияние всех народов и государств в единое планетарное образование с установлением мирового правительства, которое управляло бы человечеством.

Идея о том, что процессы глобализации рано или поздно поставят в повестку дня создание мирового правительства, была высказана еще в 1970-е гг. В частности, канадскому ученому ХМ. Мак-Люэну (1911–1980) принадлежит мысль, что в эпоху электронных средств коммуникации пространственные факторы взаимодействия людей утрачивают свое былое значение, в результате чего весь мир превращается в «глобальную деревню». Это означает, что в современном мире коммуникационные процессы, характерные для общины, распространяются до глобальных масштабов: люди, проживающие в различных уголках планеты, рассуждают и поступают таким образом, как если бы они находились совсем рядом, жили в одной деревне. Они вольно или невольно все вмешиваются в жизнь друг друга, что повышает внутреннюю нестабильность и конфликтность глобализирующегося мира. Согласно Х.М. Мак-Люэну, «всемирная деревня» абсолютно обеспечивает максимальное разногласие по всем вопросам. Из этого вытекает, что такой мир требует к себе особого отношения, поиска новых форм управления, т. е. создания мирового правительства [36].

По мнению ряда известных аналитиков, мировое правительство если еще и не существует в юридическом смысле, то оно фактически уже является реальностью. Английский исследователь Дж. Колеман считает, что современной формой мирового правительства является влиятельная группировка лиц, так называемый «Комитет 300», которая контролирует ключевые секторы мировой экономики. В трактовке русского философа А. Зиновьева власть глобального сообщества представлена, с одной стороны, теми реальными лицами и структурами (объединения, учреждения, корпорации наднационального характера), которые заняты выработкой и принятием решений (аналог законодательной власти в государстве), и с другой – действующими структурами власти национальных государств, для которых решения первых фактически имеют принудительную силу (аналог исполнительной власти в государстве). Согласно известному американскому государственному деятелю и политологу 3. Бжезинскому (р. 1928), мировой столицей является не Нью-Йорк, где периодически заседает Генеральная Ассамблея ООН, а Вашингтон, в центральной части которого сконцентрированы учреждения «мирового правительства». Все эти учреждения он перечисляет в своей книге «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство» [37]. Видимо, приведенные представления дополняют друг друга, а объединяет их то, что все они исходят из факта управляемости процесса глобализации.

Основы глобализма как идеологической доктрины закладывались главным образом участниками так называемого Римского клуба* — международной неправительственной организации, собравшей видных ученых, политических и общественных деятелей из разных стран мира. Толчком к формированию идеологии глобализма послужил доклад «Пределы роста» (1972), подготовленный группой ученых во главе с Д. Медоузом Римскому клубу. Авторы доклада пришли к выводу, что имеющихся ресурсов планеты не достаточно для обеспечения процветания всех государств, что, в свою очередь, ограничивает мировой экономический рост. С этого момента мышление значительной части западных интеллектуалов и представителей правящих кругов обращается к поиску путей обеспечения выживания не столько всего человечества, сколько населения западных стран. В итоге возобладала идея того, чтобы изъять жизненно важные планетарные ресурсы у тех, кто ими владеет, но не умеет или не желает ими цивилизованно распоряжаться (слаборазвитые страны), и передать такие ресурсы в руки преуспевающей части человечества (развитые страны). В аспекте политической практики глобалистские идеи периодически обсуждаются в рамках такой международной организации, как «Трехсторонняя комиссия», объединившей политиков и экспертов самого высокого ранга из развитых западных стран – США, Канады, Англии, Германии, Италии, Японии.

С точки зрения идеологов и проводников политики глобализма, развитие человечества осуществляется в едином направлении в соответствии с принципами либерализма, который по результатам холодной войны стал безусловным победителем среди конкурирующих традиционных идеологий. Ключевым положением идеологии глобализма является либеральное понимание человека как автономного (атомарного) индивидуума, жизнедеятельность которого не должна опосредоваться какими-либо социальными группами или общностями – кастовыми, сословными, классовыми, национальными, цивилизационными.

Данный постулат, считают глобалисты, должен быть положен в основу политической практики в планетарном масштабе. Фасад такой политики составляют борьба против нарушений прав человека за пределами западных стран и международного терроризма, а также повсеместное утверждение либеральной демократии. В действительности же эта политика направлена на достижение иных целей, затрагивающих самые основы человеческого существования. Ее общим знаменателем должно стать стирание последних различий между культурами и цивилизациями.

Глобализм, по мнению российского аналитика А.Г. Дугина, есть не что иное, как либерализм, постулаты которого распространяются на всю территорию планеты в качестве общеобязательного стандарта. Однако, становясь глобальным, либерализм фундаментально меняется сам и изменяет окружающий мир. На данной стадии либерализм трансформируется в совокупность постулатов, которые и составляют идейную доктрину глобализма. Согласно А.Г. Дугину, суть основных положений идеологии глобализма состоит в следующем [38]:

• мондиализм — планетарная унификация государств, народов, культур в социальном, экономическом и политическом смыслах; создание мирового государства и мирового правительства;

• атлантизм — стратегическая доминация Запада, распространение либеральной демократии на весь мир; превращение вооруженных сил США в мирового жандарма;

• переход к финансовой экономике (экономике постиндустриального общества) – переход к последней и наивысшей стадии развития рынка, при которой электронно-биржевые спекуляции важнее реального производства;

• реальная доминация капитала — полное поглощение капиталом труда и превращение его в пассивный объект;

• концепция богатого Севера — концепция неравномерного распределения центров финансового, политического, экономического и стратегического контроля в пользу США и Западной Европы; вынесение индустриального производства и центров добычи и переработки ресурсов в «третий мир»;

• концепция золотого миллиарда — утверждение, согласно которому в сложной ситуации нового мира выжить сможет не все человечество, а только его высокоразвитая часть, региональная экономическая и политическая элита, сумевшая интегрироваться в мондиалистский истеблишмент;

• тотальная атомизация человечества — всеобщее смешение существующих рас и наций, разрушение религий, превращение всех людей в неопределенную массу без корней, культуры и т. д.;

• юнисекс — полное уравнивание полов между собой, узаконивайте половых извращений и трансгендерных операций, признание гомосексуальных браков;

• генная инженерия — создание квазичеловеческих существ и биомутантов;

• тотальная информатизация и виртуализация производства — исчезновение традиционных профессий и ремесел, перевод деятельности в сетевую виртуальную сферу коммуникаций;

• новое кочевничетво — полный отрыв индивидуумов от почвы; отсутствие границ, виз, таможенного контроля; перманентная миграция;

• индивидуальный цифровой код — замена традиционной идентификации человека по личному имени и иным данным на индивидуальный номер (он же кредитная карта, паспорт, телефон и т. д.);

• тотальный пацифизм — замена национальных армий мировой полицией, которая под предлогом противодействия международному терроризму будет бороться против всех, кто недоволен либеральной демократией.

Глобализм как идеология и глобализация как реальный процесс оцениваются различными политическими силами по-разному. Те, кто под глобализацией понимают устранение административно-политических барьеров в международном сотрудничестве и общемировом циркулировании финансовых потоков, информации и технологий, видят в этом процессе положительное явление, дающее шанс слаборазвитым странам подтянуться до уровня развитых стран. Те же, кто под глобализацией понимает процесс реколонизации и эксплуатации, создания устойчивой системы экономических, информационных, политических и иных механизмов, позволяющих одним странам, прежде всего США, получать различного рода выгоды за счет других, безусловно, видят в этом негативное явление.

Вероятно, в процессе глобализации присутствует и одна, и вторая тенденции. Глобализация – объективный процесс, и его остановить невозможно. Вместе с тем глобализация по модели, навязываемой США, действительно ведет к тому, что важнейшие решения, касающиеся остального мира, принимаются узкой группой никому не подконтрольных западных финансистов и связанных с ними политиков. Результатом такого процесса глобализации выступает углубляющаяся дисгармония современного мира, консервация нынешнего варианта распределения общего природного достояния человечества между богатыми и бедными странами, когда богатые страны, прежде всего США, четыре пятых этого общего достояния потребляют бесплатно. «Глобализация по-американски, – отмечает известный российский аналитик A.C. Панарин (1940–2003), – на деле означает американскую национализацию ресурсов всего мира» [39]. В этих условиях остальным странам благ от процесса глобализации ожидать не приходится. Все это уже вызывает и будет впредь вызывать мощное сопротивление остальных государств, прежде всего таких центров влияния, как Европейский союз, Китай, Россия, Индия и др.

Альтернативой такому варианту глобализации является создание эффективного международного механизма решения стоящих перед человечеством проблем. Подлинная глобализация, таким образом, означала бы перевод всех государств мира, в том числе США, в более сложное пространство, образуемое на основе совместного творчества всех мировых культур и цивилизаций. Участники антиглобалистского движения стремятся повернуть процесс глобализации в русло сотрудничества различных народов, в русло диалога культур с уважением особенностей и традиций каждого народа, сохранением суверенитета и территориальной целостности государств, соблюдением принципа невмешательства во внутренние дела государств и сохранением многополярного мироустройства.