Текст книги "Царство призраков"

Глава 11

МИЯ

Она прорвалась сквозь тьму, ощущая слабую пульсацию в бурлящем море теней и света. Где-то внизу закричал Кай, его отчаянное «нет» прозвучало приглушенно, словно он находился под водой. Он был близко, совсем рядом, по ту сторону границы сна.

Пробившись сквозь неровный шов, Мия снова очутилась в комнате и судорожно втянула воздух. Взгляд уперся в деревянную рамку с ветками сушеной лаванды на бледно-зеленой стене.

Девушка задрожала, спина покрылась мурашками. Она чувствовала чье-то присутствие.

– Кай! – Он лежал на полу головой по направлению к двери, в нескольких футах от кровати. Он пытался от чего-то сбежать?

Услышав ее голос, парень шевельнул плечом, затем поднялся на колени и, выпрямившись, сел. Мия свесила ноги с кровати и встала.

– Не подходи, – угрожающе прорычал он.

– Что? Почему? – требовательно спросила девушка.

Он не повернулся.

– Это опасно, – процедил он. – Я опасен.

Мия с трудом сглотнула комок в горле, воздух внезапно наполнился едким дымом. Ее взгляд заметался по комнате в поисках источника запаха.

– Что значит ты опасен?

Кай повернулся к ней лицом, сгорбившись и вцепившись пальцами в ковер, он словно готовился напасть. Или же пытался удержать себя от броска. Наконец он поднял взгляд на Мию, в его глазах бушевало пламя, а затем, сверкая клыками, оскалился.

– Я едва не умер из-за тебя, – прорычал он, теряя самообладание.

У Мии перехватило дыхание, она резко отшатнулась, упершись ногами в кровать.

– Я-я… прости, – запинаясь, пролепетала она, мысли беспорядочно метались в голове, не складываясь в связное объяснение – она видела свою семью, родители вместе с Мейсоном ищут ее.

Она судорожно пыталась сосредоточиться и понять, что пробралось в их комнату. Казалось, у стен есть глаза и они взирают со зловещим предвкушением. Кто-то точно ожидал зрелища. Она заметила, как Кай медленно поднимался на ноги, гулкое урчание в его груди перерастало в волчий рык.

Он собирается напасть, – промелькнуло в ее голове. – Нужно найти демона.

Но что, если Кай не одержим, а гнев исходит из него самого? Что, если он и есть та угроза, которую она почувствовала? Сомнение сбило ее внимание, и в сознание хлынула паника.

Нет, это невозможно. За все эти годы она ни разу не чувствовала опасности с его стороны. Не считая единственной их стычки при знакомстве. Он даже голоса никогда на нее не повышал.

А что насчет других людей, пострадавших от его рук? Они это заслужили?

Обычно это была самооборона, но беспричинные конфликты тоже случались. Кай был не прочь подраться, по поводу и без.

– Мия, – предупредил он сквозь стиснутые зубы, привлекая ее внимание к себе.

Ярость и печаль сплелись воедино в полном страдания взгляде. В мучительной борьбе с самим собой он потянулся за спину и вытащил охотничий нож.

Воздух вокруг затрещал, и Мия мельком увидела тень, отраженную в блеске клинка Кая. Ее обдало зловонным дыханием, словно приподнялась завеса, явив Мие то, что за ней скрывалось.

Позади Кая, растянув пухлые губы в змеиной ухмылке, стояла Русалка. Выглянув из-за его плеча, демоница накрыла ладонью руку Кая и с тошнотворной нежностью приласкала его кожу белесыми пальцами.

Серебряная вспышка рассекла воздух.

– Котлетка. – Голос Кая – призрачный шепот, мольба, едва не потонувшая в тишине, не достигнув слуха Мии. Костяшки пальцев, сжимающих рукоять, побелели, рука затряслась от прикосновения Русалки. Кай поднял взгляд и, на мгновение поймав Мию в ловушку темно-карих глаз, скомандовал:

– Беги.

Кай направил нож вниз и вонзил лезвие себе в ногу. На выцветших зеленых брюках-карго расцвело ярко-алое пятно. Русалка возмущенно ахнула, непокорность волка пошатнула ее чары. Кай вогнал клинок глубже в бедро и испустил оглушительный крик, зазвеневший в воздухе и пронзивший истерзанное сердце Мии. Его колени подогнулись, и парень рухнул на пол.

Лужа крови растеклась по ковру, окрасив его в красный. Желудок Мии сжался, кислота обжигала горло, подобно пылающей ярости, льющейся по ее венам. Прерывисто дыша, девушка сморгнула слезы и пронзила демона ледяным взглядом.

– Я вырву твой гребаный позвоночник и подвешу тебя на трухлявом кипарисе в твоем гнилом болоте.

Лицо Русалки озарилось широкой одобрительной улыбкой. Казалось, она ждала угрозы и даже обрадовалась ей.

– Приди и забери его, если посмеешь, – усмехнулась она.

Мия знала, что не стоит поддаваться на уловки дьяволицы. Жертва Кая не должна стать напрасной. Парень поднял голову, в его глазах читалась боль.

– Я все исправлю, – пообещала ему Мия.

Схватив со стула лиловую куртку, девушка бросилась к окну, распахнула створки и скользнула к пожарной лестнице, ведущей в переулок. Если Кай был мечом, разящим их врагов, то Мия – рукой, которая им управляла. Ей стоило быть умнее, иначе они могли погибнуть.

Она не смела оглянуться, страшась, что может передумать. Руки дрожали, когда она спускалась по узкой черной лестнице, где каждый шаг отдавался гулким эхом от холодного металла. Русалка не пустилась за ней в погоню. Она предпочла ей новую игрушку.

Мия прикусила губу до крови. Нужно держать себя в руках, как бы ни было больно при мысли, что Кай остался в ловушке с этой тварью. Ради нее он поступил бы так же.

Добравшись до земли, Мия, чувствуя дрожь во всем теле, огляделась по сторонам.

Куда идти? К кому обратиться за помощью? Кая разорвет на части, если она вернется в мир грез. Боже, как же она ненавидела себя сейчас – ни капли сосредоточенности. Словно сорока, прикованная взглядом к блестящему камню.

Мия сжала в кулаке камень сновидений и двинулась вперед, ускоряя шаг. Пальцы ног покалывало, но не от холода, а от предчувствия беды. Если бы она чаще тренировалась, то, возможно, смогла бы призвать ворона. Или если бы была более достойной Сновидицей, не ринулась бы за своей семьей, как собака за куском бекона. Ускользнув от Русалки, она успела бы вовремя вернуться к Каю. И спасти его.

Если бы, могла бы, была бы. Какой теперь толк это твердить? Русалка оказалась права: она слишком слаба.

Мия свернула в пустой переулок, привалилась спиной к кирпичной стене и, царапая куртку, сползла вниз. Присев на корточки, девушка уткнулась лицом в колени, сдерживая рвущийся наружу горящий шар эмоций. Все, что она старательно заталкивала глубже, стремилось выплеснуться наружу. Соленые слезы потекли рекой. Рыдание сорвалось с плотно сжатых губ, но она прикрыла их рукавом, приглушая звук.

Она вернулась мыслями к увиденному во сне. Мейсон перед картой Соединенных Штатов. Ее родители, отчаянно пытающиеся найти свою единственную дочь – ребенка, на воспитание которого потратили годы и потеряли за одну ночь. Как бы ей сейчас хотелось оказаться под защитой материнских рук.

Желание связаться с ними не давало покоя; они были на расстоянии телефонного звонка. И все же предупреждение ее предшественницы по-прежнему отчетливо звучало в голове.

Они не должны знать, что ты жива, – так она сказала. – Они не созданы для этого мира.

Ее слова ощущались тяжким грузом.

Ей нужно добраться до Гаврана и его озорной подруги с изумительной белой шубкой и пронзительными янтарными глазами. Когда-то давно ее черный любопытный нос вынырнул из кустов навстречу маленькой девочке Мие, которая искала волшебство в сером мире.

Мия смахнула слезы. Неужели она действительно лишилась своей крепости? Не хотелось верить в худшее, но она знала: Кай не стал бы наносить себе такую страшную рану, если бы не был уверен, что попался.

Он сказал, что опасен для тебя.

Она должна вернуть его любой ценой. Кай стал ее домом, единственной константой среди бескрайнего моря грез и конечной реальности.

Она была Сновидицей. И все, что у нее осталось в этом мире, – ее волк под ивой.

Глава 12

МЕЙСОН

– Ваша дочь побывала в Западной Вирджинии.

Пара, сидевшая напротив Мейсона, не шелохнулась. Реймонд Делаторн моргнул, потом еще раз.

– Откуда вы знаете? – спросил он, подозрительно прищурившись.

Мейсон стиснул пальцами зудящую кожу на левой руке. Он чувствовал, как черная метка горит под одеждой.

– Она интересуется случаями, напоминающими события в Черной Лощине.

Андреа склонила голову набок.

– Не понимаю. О каких событиях речь?

Лицо Мейсона помрачнело. Он давно обратил внимание на нежелание Делаторнов признавать преступные действия своих земляков. Не могли же они на самом деле быть настолько бестолковыми?

– Призраки. Одержимость.

Он выдержал паузу, затем добавил:

– Убийства.

– Вы имеете в виду Сновидицу, – пробормотал Реймонд.

Мейсон теребил манжету рубашки.

– Думаю, она путешествует по стране, посещая места, где, по словам людей, обитают злые духи.

Реймонд открыл было рот, но закрыл, ничего не сказав.

– Я поговорил с ее подругой, – продолжил Мейсон. – Ханна считает, что Мию привлекают ситуации, схожие с той, в которой оказалась она. Взможно, она пытается разобраться в случившемся.

* * *

– Но в чем там разбираться? – спросила Андреа.

В голове Мейсона эхом прозвучали слова сущности, назвавшейся слугой.

Твоя богиня рождена насилием, к насилию она и вернется.

Мейсон уперся локтями в стол, сцепил пальцы и подался вперед.

– Миссис Делаторн, думаю, вам стоит кое-что понять. Ваша дочь пережила серьезную травму. На нее охотился целый город. Они пытались ее убить, прикрываясь стремлением спасти. Я был там и все видел. Там творилось полное безумие. – Он не хотел говорить лишнего, но чувство справедливости завладело им, как банка меда сладкоежкой. – Она имела полное право скрыться с глаз людей, которые пытались отнять ее жизнь.

Обезоруженная Андреа отшатнулась. Женщина нахмурила брови и отвела задумчивый взгляд в сторону. Ее задели за живое. Реймонд обнял жену за плечи и погладил по руке.

– Доктор Эванс, я ценю вашу честность, – начал он, – и понимаю, что вы наверняка тоже были глубоко потрясены случившимся.

Мейсон сглотнул.

– Да.

– Поэтому, возможно, именно у вас получилось бы найти подход к нашей дочери.

Мейсон вскинул голову.

– Что?

Реймонд вздохнул, и они с женой обменялись печальными взглядами.

– Мы боимся, что, если приблизимся к Эмилии, она снова попытается от нас скрыться.

Мейсон откинулся в кресле, рассеянно глядя в окно. Родители Мии поддержали поисковую группу, ворвавшуюся в хижину Кая. Впрочем, часть вины лежала и на Мейсоне; он принимал участие в поисках наравне с другими горожанами, хоть и твердил себе, что пытается найти Мию раньше других и предупредить об опасности.

– Мы готовы заплатить, чтобы вы связались для нас с Эмилией. – настаивал Реймонд. – Она вам доверяет.

Доверяет? А можно ли это назвать доверием? Мейсона, Кая и Мию связали обстоятельства или все же судьба? В любом случае их союз был продиктован скорее необходимостью, чем доверием.

– Простите, но я не смогу вам помочь, – ответил Мейсон, чувствуя, как полыхает от боли внутренняя сторона предплечья, но стараясь не подавать виду. – У меня работа. Обязанности. Я нужен своим пациентам.

– Их можно передать другому онкологу, разве нет?

– Нет! – Мейсон изо всех сил старался держать себя в руках – отчасти из-за боли, а отчасти из-за поразительной наглости Реймонда Делаторна. – У меня замечательные отношения с каждым из моих пациентов. Я не могу бросить их ради личных дел.

Оттягивать кончину смертельно больного пациента или отправиться на поиски живого бога? Вот так дилемма.

Мейсон прикусил кончик языка. В последнее время голос слуги звучал все чаще.

– Я… я не могу, – запинаясь, пробормотал Мейсон, однако ни Реймонд, ни Андреа ему не ответили.

Мистер Делаторн прочистил горло и поправил свой пиджак.

– Сколько у вас пациентов, доктор Эванс?

– Двое, – кротко ответил Мейсон. – И еще одного я только консультирую.

– У вас запланированы встречи с ними?

Мейсон захлопнул рот. Реймонд – коварный, ловкий сукин сын. Он действительно собирался выкручивать Мейсону руки? Ложь уже готова была сорваться с губ доктора, но мысль о том, что Делаторн легко разоблачит его, заставила держать язык за зубами.

– С одним из них я встречаюсь на этой неделе, с двумя другими в следующем месяце. – По сути, Ронни был его единственным уязвимым местом. Второй пациент находился в стадии ремиссии, а третий только что перенес операцию; предстоял долгий период реабилитации, прежде чем ему снова понадобится помощь Мейсона.

Реймонд холодно улыбнулся.

– Почему бы вам не встретиться с пациентом, а затем взять отпуск? Считайте это небольшой подработкой и отдыхом от унылых больничных стен. Я удвою вашу почасовую ставку и покрою все расходы.

– Для большинства людей это огромная сумма, – запротестовал Мейсон. – Где вы возьмете столько денег?

Андреа накрыла ладонью руку мужа.

– Деньги ничего не значат без Эмилии. Зачем еще они нужны? Они лишь средство для получения желаемого, а мы хотим вернуть нашу дочь.

Мейсон взял со стола ручку и покрутил ее в пальцах. Он не знал, что еще предпринять. Реймонд загнал его в угол, лишив всех аргументов, кроме громкого «не хочу». Разумеется, это было бы ложью, а Мейсон, будучи человеком не слишком жестких принципов, почему-то все же чувствовал обязанность говорить лишь правду. Метка нестерпимо зудела на руке, и он задумался, не с преследующей ли его с недавних пор сущностью связана его внезапная тяга к откровенности.

Он не хотел говорить «да», но понял, что и «нет» сказать не может.

– Ладно, – согласился он, хотя и не без толики раздражения. – Но только на две недели. У меня по-прежнему много бумажной работы, и могут поступить новые пациенты.

Мейсон не брал отгулов с тех самых пор, как вернулся в город, окончил ординатуру и два года назад устроился сюда на работу.

Декан охотно подпишет заявление на двухнедельный отпуск, тем более сейчас у Мейсона осталось не так много работы.

Реймонд Делаторн самодовольно улыбнулся, явно наслаждаясь успехом.

– Замечательно. – Мужчина повернулся к жене, и они обменялись торжествующими улыбками.

– Да, и еще, – заметил Мейсон, – не стоит удваивать оплату. – Он понизил голос. – Моя совесть мне этого не простит.

Реймонд молча посмотрел на доктора, а затем произнес:

– Тогда ваша ставка.

Мейсон выронил ручку и кивнул. Его затошнило. А еще он был взволнован. Желание получить ответы на вопросы переплелось с мучительным страхом перед тем, куда они способны его завести.

Возможно, прямиком к обрыву?

Истина в хаосе, доктор. Покой в смирении. Мудрость и пророчества не поддаются контролю. Это удел мелких людишек, ничтожных, трусливых.

Мейсон поднял глаза и встретился взглядом с Реймондом Делаторном.

Вы трус, доктор? Или же пророк на пороге открытия?

Нет, – подумал Мейсон. Он не Реймонд Делаторн – человек, чей суровый фасад с трудом скрывает водоворот, бурлящий внутри, и последняя личность на этой планете, на которую он хотел походить.

– Я выпишу вам чек на половину суммы. Остальное вы сможете получить, когда наладите контакт с нашей дочерью. – Реймонд вытащил чековую книжку из кармана пиджака и взял ручку со стола Мейсона.

Мейсон ждал, совершенно не понимая, как себя вести. К тому моменту, как он смог собраться с мыслями, чек был вырван из книжки и лежал перед ним. Десять тысяч долларов, вот так просто. Почему Делаторны настолько уверены, что Мейсон им поможет? Что ему мешало отправиться в отпуск и сделать вид, что ищет Мию? В конце концов, он ничего им не обещал. А в случае неудачи он просто не получит остальные десять тысяч.

Делаторны не производили впечатление слишком доверчивых людей. Откуда взялась их вера в его искренность? Под внешней сдержанностью Реймонда Мейсон разглядел человека, находящегося на грани. Отчаяние предательски выглядывало из-под краев его ледяной маски.

– Спасибо, – пробормотал Мейсон. – Как только проведу следующую консультацию, куплю билет на самолет и сообщу вам подробности.

– Отлично, – ответил Реймонд, поднимаясь на ноги. Андреа спешно последовала его примеру. – Будем с нетерпением ждать новостей.

Мейсон кивнул, сканируя взглядом лицо Андреа в поисках малейшего признака сомнения или нерешительности. Чувствует ли она себя неловко, втягивая врача в бессмысленную погоню за пустыми надеждами?

С другой стороны, возможно, им просто манипулировали? Реймонд его использовал, но дело было не только в этом. Мейсон принял предложение, потому что сам этого хотел. Последние три года он безуспешно пытался подавить жгучее любопытство относительно того, что случилось с Мией и Каем. Он с головой ушел в работу, сублимируя губительное желание любой ценой докопаться до истины. По большей части это работало, к тому же он спасал жизни. Но что-то изменилось. Теперь у него появился слуга.

Родители Мии справились сами. Их уверенность нервировала. Она напоминала Мейсону, каким он был когда-то – человеком, чье эго не допускало ни крупицы сомнений.

Те времена прошли, и не без причины. Стремление к определенности едва его не погубило. Никогда больше Мейсон Эванс не вернется к тому, чтобы из чистого высокомерия насмехаться над ему неведомым.

И все же он хотел большего, чем просто принятие. Он бы охотно поверил в любые запредельные идеи и сверхъестественные объяснения, лишь бы получить… хоть что-то.

Мейсон отодвинул стул и подошел к карте. Он знал, что Мии давно нет в Западной Вирджинии, и понимал, что обречен всегда быть на шаг позади.

– Куда бы я направился, если бы был богом сновидений? – задумался он.

Прижав палец к карте, он прошелся по Нью-Йорку, Пенсильвании и Западной Вирджинии. Для Мии не существовало ограничений времени и пространства. Она могла быть где угодно. Но где бы она сама хотела оказаться?

Джексон.

Карта всколыхнулась под кончиками пальцев, и Мейсон отпрянул.

– Что?

Джексон, – повторил голос.

– Кто такой Джексон? – вскрикнул Мейсон.

– …Не человек. Место.

Мейсон снова посмотрел на карту, сканируя взглядом каждый штат на Восточном побережье.

На запад, – велел голос. – Теперь южнее.

Внимание Мейсона привлек штат Миссисипи, а точнее – город Джексон в штате Миссисипи.

– Почему именно здесь? – поинтересовался он.

Последовала пауза.

Причины мне неведомы. Я знаю лишь, что это правда.

Мейсон цокнул языком.

– Для меня это не достаточно веская причина, чтобы купить билет на самолет. Кстати, ты вроде говорил, что не знаешь, где она?

Точное место мне неизвестно. Я лишь считываю следы бога. Отражение отражения. Подвести тебя ближе не получится. Я бессилен, пока ты не откроешь свой разум.

Мейсон медленно вдохнул.

– Ты просишь меня совершить довольно серьезный прыжок веры.

О чем ты размышлял сегодня? Что охотно поверишь в любые запредельные идеи и сверхъестественные объяснения, если это даст тебе что-то взамен?

– Абсурд, – прошипел Мейсон.

Уповать больше не на что, юный доктор. Вы пытаетесь найти божество и надеетесь поймать привычной реальностью?

Мейсон заскрежетал зубами.

– Отлично. Итак, Джексон, штат Миссисипи. Но как объяснить этот выбор ее родителям?

Сущность на секунду задумалась.

Мир полон тех, кого преследуют, и тех, кто преследует. Уверен, ты найдешь объяснение.

Вздохнув, Мейсон опустился в кресло и принялся искать информацию о жутких случаях в Джексоне. Как ни странно, их оказалось немало, но особенно его заинтересовал этот: убийство на Кипарисовом болоте – в зыбкой местности, протянувшейся вдоль реки Перл примерно в пятидесяти километрах к северо-западу от Джексона.

Мужчина убил жену, а затем заявил, что пойти на преступление его вынудил демон. После ареста убитый горем супруг покончил жизнь самоубийством, в тюремной камере не было обнаружено никаких следов преступления. Все доводы защиты были отклонены, подсудимому поставили диагноз «кратковременное психотическое расстройство».

Обширные лесные массивы, заявления об одержимости демонами, женщины, убитые ближайшими родственниками, – всего этого с лихвой хватило, чтобы Мейсон провел параллель с Черной Лощиной.

Медленный тревожный холодок пополз по позвоночнику. Он вернулся к карте и обвел пальцем неровные очертания Кипарисового болота, в центре которого извивалась голубая лента – река Перл. Она текла на юг через Джексон и дальше по территории Луизианы, образуя вокруг себя обширные болотистые угодья. Открой свой разум – так сказала сущность.

Это дорога, – осенило Мейсона, пока он водил пальцем по глянцевой бумаге. Внимание привлекла тропа, образованная затопленным лесом. Он ощутил мягкое касание испанского мха и гладкие бороздки листьев лотоса под кончиками пальцев. В кабинете работал кондиционер, но кожа Мейсона мгновенно взмокла от соприкосновения с липким удушливым зноем, по подбородку покатились капли пота. Пытаясь унять зуд, он приподнял плечо и вытер лицо о рубашку.

Снова вернув внимание к карте, парень увидел, что на ней появилась листва. Гибкие лианы, прорвав бумагу, расползлись по стенам, воздух наполнился пронзительным треском цикад. Вскрикнув, Мейсон отпрянул назад, цепкие стебли устремились следом, обвились вокруг его запястий и потащили.

– Н-нет! – запротестовал Мейсон, обливаясь потом. Прежде чем он успел позвать на помощь, лианы резко дернули его вперед. Он отвернул лицо в сторону, приготовившись встретиться с гипсокартоновой стеной, но вместо этого отправился в свободный полет, чувствуя, как сухой, прохладный, благоухающий освежителем воздух кабинета сменяется сыростью и болотной вонью.

Выпучив глаза и задыхаясь, Мейсон приземлился в мелкую, заросшую тиной речку. Обезумев от страха, он бешено размахивал руками и наконец смог высунуть голову из вонючей воды. Он оказался в болоте в прямом и переносном смысле.

– Нет, только не это! – Он резко крутанулся на месте. – Что угодно, только не это!

Цена, – эхом отозвался голос слуги, – истины.

– Но я не хочу! – Мейсон пнул ногой воду, но, переоценив свои силы, едва не потерял равновесие.

Ты глупец или человек истины? – бросил вызов голос. – А может, мелкий человечишка? Ничтожный? Трусливый?

Мейсон дотянулся до изогнутого корня, торчащего из воды, прислонился к нему и, закрыв глаза, попытался прийти в себя. Само собой, ему было известно о существовании миров, недоступных его взгляду. Похоже, он получил небольшой экскурс в один из них.

Смотри, – велел голос, и Мейсон подчинился.

Что-то виднелось в просвете между ветвями двух огромных кипарисов – женщина, чье лицо почти скрывала тень. Незнакомка была худой и с виду голодной. Растянув губы, обнажив острые пожелтевшие зубы, она выпучила глаза и протянула тощую руку к Мейсону. Сжав тонкие, как паучьи лапки, пальцы в кулак, женщина оттопырила указательный и пошевелила им в знакомом всем жесте.

Подойди ближе.

Пойманного в ловушку ее чар Мейсона, словно рыбу, заглотившую наживку, с головокружительной скоростью потащило по болоту. Он бы непременно кричал от ужаса, если бы насекомые, врезаясь, не отскакивали от его щек, а ветки не хлестали по шее, лбу и всему телу, оставляя ссадины и рубцы.

Женщина пропала из виду, но ему уже было все равно. Он просто хотел, чтобы это поскорее закончилось.

Когда буря наконец миновала, он очутился на берегу реки, за спиной по-прежнему простирались болота. Здесь, в траве, у своих ног он обнаружил окровавленную карту с изображением короля пик. Мейсон схватил карту, но внезапно земля вновь ушла у него из-под ног. Он пронесся по двухполосной автостраде, минуя указатель «Приют Орма». Выцветшие буквы таблички покрывали темные пятна грязи, напомнившие Мейсону засохшие капли крови на игральной карте. Он попытался ухватиться за указатель, чтобы прервать свой стремительный полет, но ладони соскользнули, словно измазанные в сырых яйцах. Мейсон преодолел толщу земли и шлепнулся на жесткий, колючий ковер на полу своего кабинета.

Парень подскочил на месте, как лягушка, брошенная в кипяток. От него несло гнилью, одежда, насквозь промокшая в грязной болотной воде, окрасилась в бурый цвет, а из ботинок торчали водоросли. Вытерев лицо рукой, он заметил следы крови. Мейсон запомнил знаки, промелькнувшие перед ним. Ни один из них не скрылся от его внимания.

Дрожа от прилива адреналина, он снова рухнул на пол и подождал, пока пульс придет в норму. Король пик. Приют Орма.

Убедившись, что желудок не собирается выворачиваться наизнанку посреди кабинета, Мейсон потащил свое измученное тело обратно к столу. Избавиться от последствий видения не составило труда, поскольку Мейсон всегда держал на рабочем месте комплект запасной одежды. Раздевшись, он обтерся полотенцем, которое вытащил из спортивной сумки, надел чистые вещи и приступил к поиску местечка под названием Приют Орма.

Наверное, не стоило удивляться, но его разум бунтовал, как и при первой встрече с Гавраном.

Приют Орма оказался маленьким городком в штате Луизиана, расположенным на краю болота, образованного рекой Перл, той самой, что севернее вливается в Кипарисовое болото штата Миссисипи.

– Ладно, – прошептал Мейсон, обращаясь к комнате и обитающей в ней сущности. – Значит, Луизиана.

Не получив ответа, он откинулся в кресле и посмотрел на карту на стене. Дыра, проделанная листвой, осталась на месте.

– Как мне тебя называть?

Поднявшийся снаружи ветер, пронзительно засвистев, ударил в окно, а затем резко стих, сменившись низким гулом.

Данным вами именем, Хозяин.

Мейсон задохнулся, левую руку пронзила внезапная вспышка боли. Он разорвал манжет на рукаве, не обращая внимания на полетевшие в стороны пуговицы. Слева от изображенного на его коже полумесяца появился еще один – зеркальное отображение первого. Теперь это были две отражающие друг друга луны.

Я – Слуга.