Текст книги "Царство призраков"

Глава 14

МЕЙСОН

Мейсон плюхнулся на сиденье взятого напрокат «Шевроле-Импала», дурное предчувствие пронзило грудь. Глаза защипало от охватившего его дежавю. В последний раз, когда он покинул большой город и направился в захолустье, кончилось все не очень хорошо. И вот он здесь, в аэропорту Нового Орлеана имени Луи Армстронга, подписавшийся на двухнедельную авантюру и вооружившийся GPS-картой с выстроенным до Приюта Орма маршрутом.

Дорога на северо-восток через болотистые угодья заповедника Байу Соваж и мост над озером Понтчартрейн постепенно развеяла его уныние; Мейсон попал в другой мир. Мост протянулся на многие мили над синей водной гладью, по которой пробегали яркие блики летнего солнца.

Мейсон поборол желание обратиться к Слуге за ответами. Чем бы он ни был и каким бы доброжелательным ни казался, Мейсон в поисках правды не желал полагаться только на него.

Но боже, как же он жаждал истины.

Изображение двух зеркальных полумесяцев на его предплечье горело, как место паучьего укуса. Прикосновение ткани отдавалось жгучим зудом, который вызывал нестерпимое желание расчесать кожу до крови. Слуга ждал, когда его позовут; хотел, чтобы ему задали вопрос. Но Мейсон не сдавался.

– Я сам найду ответы, – сказал он, и жжение прекратилось.

Если Черная Лощина была полной тайн деревушкой, затерянной в туманных лесах, то Приют Орма напоминал беззвучно кричащее, живое, дышащее надгробие. Несмотря на живописность городка, в его ауре ощущалась тяжесть, здесь веяло смертью, словно один из четырех ее всадников уже пронесся по его берегам.

Мейсон поджал губы, едва сдерживая смех. Ему никогда не приходило в голову, что город может обладать аурой, но теперь он убедился в этом.

Не стоило беспокоить Слугу, чтобы понять – он прибыл в нужное место.

Выехав на центральную улицу, Мейсон заметил патрульную машину, припаркованную у трехэтажного кирпичного дома с говорящей вывеской «Гостевой дом Милдред». Офицер полиции беседовал с невзрачной седеющей женщиной, держащей на руках огромного черно-белого кота. Животное лениво следило за проезжающими мимо машинами, мотая из стороны в сторону пушистым хвостом.

Мейсону нужно было найти место для ночлега, а что может быть лучше, чем возможное место преступления?

Он припарковал «Импалу» в узком переулке и достал с заднего сиденья чемодан. Выглянув из-за угла, Мейсон подождал, пока отъедет патрульная машина, и только тогда направился к гостинице.

– Простите, мэм, – окликнул он женщину, которая двинулась внутрь вместе со своим пушистым спутником. Она остановилась, обхватив пальцами дверную ручку, и взглянула на него.

– Чем могу помочь? – медленно прогнусавила она.

– Я хотел узнать, нет ли у вас свободных номеров. – Он одарил ее своей лучшей улыбкой – той, которую приберегал для самых нервных пациентов.

Она нахмурила брови, словно сомневаясь, что кто-то добровольно пожелал поселиться в ее заведении.

– Да, есть. Вот только… откуда ты приехал, сынок?

– Ванкувер, – ответил он. – Здесь что-то случилось?

Женщина вздохнула и жестом пригласила его следовать за ней.

– Недавно у нас произошел инцидент, – ответила она, придерживая дверь. – Поэтому я удивлена, что вы не выбрали другое место для проживания.

– Что за инцидент?

Женщина – Милдред, как он предположил, – опустилась в кресло за своим столом, неловко пихнув при этом кошку.

– Неприятный. Недавно ночью у нас остановилась пара. Девушка казалась милой, но вот парень, – Милдред покачала головой. – Парень выглядел, как ходячая проблема. Чрезвычайно грубый. Расплатился наличными, достал их прямиком из карманов. Я дала им ключ, а несколько часов спустя услышала громкий шум и затем крик! Жуткие звуки. Но когда мне удалось наконец перетащить свои старые колени вверх по лестнице, они оба исчезли.

Мейсон нахмурился. История оказалась не такой захватывающей, как он ожидал.

– Может, они поссорились?

Милдред подавила смешок.

– Именно, черт возьми! На ковре была огромная лужа крови!

– Ох… – Мейсон помолчал. – Вы сказали, что парень выглядел, как ходячая проблема?

– Безусловно, – она откинулась назад. – Высокий, темноволосый. Широкие плечи и неприятный взгляд. Пугающий, понимаете? Казалось, ему ни до кого нет дела.

Мейсон побледнел. Мало кому на этом свете было плевать на всех настолько, как Каю Доновану. Их знакомство было коротким, но связало кровью. Мейсон заглянул в глаза волка и увидел, что у него внутри. Кай окружил себя твердым, как камень, щитом и обладал жесткой хваткой и такой же беспощадной решительностью.

– А девушка, – начал Мейсон. – Примерно такого роста? – он поднес руку к носу. – Каштановые волосы? Возможно, легкий загар?

У Милдред отвисла челюсть.

– Откуда вы знаете?

Мейсон опустил руку.

– В новостях показывали. – Жалкая ложь, которую раскусил бы любой здравомыслящий человек, но Милдред только кивнула.

– Полагаю, это были местные новости, – медленно проговорила она. – Полицейский участок каждый день присылает офицера, чтобы проверить мое заведение и убедиться, что все в порядке.

– Как любезно с их стороны.

– Полиция маленького городка, – пожала она плечами. – Чем еще им заняться?

– Что ж, похоже, теперь им предстоит раскрыть преступление, – усмехнулся Мейсон, собеседница удостоила его желтозубой улыбкой.

– Это точно! Вы кажетесь приятным молодым человеком. – Женщина отодвинула стул и столкнула кошку с колен. – Брысь, Петуния! – Она повозилась со старым деревянным ящиком, с трудом выдвинув его за почерневшую ручку. – Народу сейчас мало, так что я могу сдать вам комнату почти за бесценок.

– В этом нет необходимости, – возразил Мейсон. – Я с радостью оплачу полную стоимость, мэм, именно потому, что народу сейчас мало. – В любом случае это деньги Реймонда.

Милдред прижала крючковатую руку к груди.

– Ох, милый мальчик! – Она полезла в ящик стола за ключом от номера. – Что же привело тебя в наш маленький городок?

Мейсон задумался, как лучше ответить.

– Просто дела. Думаю, задержусь на неделю. Максимум на две.

– Второй этаж, дорогой. Первая дверь направо. – Она улыбнулась и покачала ключом, висящим на пальце. – Дай знать, если решишь остаться подольше.

Мейсон достал бумажник, протянул карту и забрал ключ.

– Спасибо. – Как только оплата прошла, он двинулся вверх по узкой, изогнутой лестнице.

Сигнальная лента бесцеремонно перекрывала лестницу на третий этаж. Мейсон решил пока не заострять на ней внимания, прикидывая, сможет ли обаять Милдред настолько, чтобы она повелась на уговоры и показала ему пятна крови, которые так ее встревожили. Он отпер замок и толкнул дверь в свой номер, та со скрипом отворилась.

Пред ним предстало убогое зрелище. Сиреневые стены с цветочным узором оттеняли светло-коричневые шторы, обрамляющие окно. Расстеленный на кровати желтый пододеяльник на фоне кремового ковра казался гигантским желтком. Мейсон поморщился.

Распаковав чемодан и разложив сложенную в стопки одежду в шкаф, Мейсон снова спустился вниз и, улыбнувшись чрезмерно заботливой хозяйке гостиницы, вышел на улицу. Свет заходящего солнца золотил верхушки деревьев, а затем над головой нависла темная тень огромного облака, заслоняя собой светило. Чарующий облик городка пошатнулся под натиском грозовой завесы. Старинные здания теперь казались заброшенными, а цветы в клумбах, украшавших тротуары, поникли от жары. Раздосадованный резкой сменой обстановки Мейсон побрел по соседнему переулку в поисках бара или паба. Нервы взбушевались, словно под электрическим разрядом в триста вольт, и ему срочно нужно было расслабиться.

Камень сновидений ожил и загудел. Вздрогнув от неожиданности, Мейсон сунул руку в карман и сжал его в ладони, а затем остановился и огляделся по сторонам. Прямо над его головой на латунном столбе, прикрепленном к кирпичной стене цвета ржавчины, болталась старинная деревянная вывеска.

«Гадкие пики».

Среди множества игральных карт, украшавших дверь заведения, Мейсона заметил короля пик. Образ окропленной кровью карты на болотистом берегу реки вспыхнул в мозгу, подобно лихорадке. Разве это возможно?

Толкнув тяжелые двери, Мейсон провалился в залитую теплым светом таверну с длинной барной стойкой, протянувшейся вдоль дальней стены. Протиравшая стаканы женщина с короткими, окрашенными в два цвета волосами подняла взгляд на гостя и кивнула в знак приветствия.

– Добро пожаловать, – хрипло поприветствовала она. – Хотите пообедать?

– Нет, просто выпить. – Мейсон примостился на табурете в паре футов от бармена. Он улыбнулся и слегка пожал плечами. – Часы уже пробили пять, верно?

– Именно так я себе и говорю, – засмеялась она, откладывая полотенце. – Что бы вы хотели?

Мейсон предпочитал крафтовое пиво, но сегодня вдруг почувствовал прилив авантюризма.

– Может, что-нибудь местное?

– Приезжий! – она подалась назад. – Странные нынче времена.

Мейсон понятия не имел, что это значит. Он оставил попытки унять головокружительное мельтешение крошечных черных пик, проплывающих перед глазами.

– Я приехал по делам. – Что ж, по крайней мере, это не было ложью.

– Как и все прочие. – С задумчивой улыбкой на губах бармен взглянула на пустую бутылку из-под виски, стоявшую у раковины. – Ладно, – пытливый взгляд карих глаз снова обратился к Мейсону, – могу порекомендовать джин-тоник «Рамос».

– Он чем-то отличается от обычного джина с тоником?

– Есть… небольшая разница, – она усмехнулась и гордо вздернула подбородок. – Все как обычно плюс сок лайма, яичный белок, сливки, апельсиновая вода и содовая.

Мейсон встрепетнулся от восторга и почувствовал, как подпрыгнули кудри на его голове.

– Должен признать, безумный ученый во мне заинтригован.

Бармен хмыкнула, скромно отмахнувшись.

– Невелика наука, милый. – Она отвернулась и достала с полки бутылку джина. Примерно через десять минут зелье было готово, и перед Мейсоном возник высокий узкий стакан, увенчанный шапкой из взбитых яичных белков. Мейсон ошеломленно уставился на коктейль, затем проткнул пену соломинкой и сделал большой глоток необычного напитка.

Восхитительно, решил он и залпом осушил бокал.

В этот момент двери паба со скрипом распахнулись, и на пороге появилась женщина с копной пышных белых волос. Она пробарабанила ногтями по дверному косяку, взгляд золотистых, как мед, глаз задержался на игральных картах, прикованных к дереву. Она поприветствовала присутствующих кривой улыбкой, а затем, как видение, вплыла в зал, неслышно ступая темно-синими слипонами по старому дощатому полу.

Мейсон вытаращил на нее глаза, когда она скользнула на соседний табурет. Бармен возилась с бокалами для виски, расставляя их на полке.

– Если вы перевернете каждый второй стакан ободком вниз, то все они поместятся. – Бархатный голос белокурой гостьи эхом разнесся по пустому залу. Мейсон по-прежнему не мог вымолвить ни слова. Бармен испуганно вздрогнула и тихонько выругалась.

– Черт! – воскликнула она, прижав ладонь к груди. – Я не слышала, как вы вошли, дамочка.

Ама изогнула пухлые розовые губы в прелестной улыбке и заправила серебристую прядь волос за ухо.

– Простите, трудно избавиться от старых привычек.

– Вы, случайно, не ниндзя? – спросила бармен, запуская пальцы в свои короткостриженые волосы.

Ама усмехнулась и подперла щеку ладонью.

– Даже если бы это было так, я бы вам не призналась, верно?

– Совершенно верно.

– Могу я заказать выпивку?

– Ох, – опомнилась бармен. – Конечно. Чего бы вы хотели, леди-ниндзя?

– «Черный русский», пожалуйста. – взгляд Амы привлекла экстравагантная татуировка «ЛЮДОЕДКА» на предплечье бармена. Когда женщина потянулась за бутылкой на верхней полке, Ама отвела взгляд.

Мейсон с интересом наблюдал, как алхимик ловко отмеряет унции прозрачной водки и темного ликера.

– Вот, прошу, леди-ниндзя, – бармен положила на стойку маленькую зеленую салфетку, на уголок которой поставила старомодный стакан.

Ама поднесла его к губам и наклонила ровно настолько, чтобы сделать маленький глоток. Она коснулась зубами ободка стакана, затем поставила его на стойку и улыбнулась.

– Как тебя зовут?

– А?

– Твое имя, – повторила Ама. – Тебя ведь зовут не Людоедка?

Женщина с короткой стрижкой покраснела и спрятала татуировку, прижав руку к боку.

– Делия, – пронзительным голосом ответила она.

Белая волчица самодовольно ухмыльнулась.

– Красивое имя…

– Ама, – прервал их милую беседу Мейсон.

Гостья в блестящем темно-синем жакете, подчеркивающем ее талию, поерзала на табурете и наконец обратила на него внимание. Она не торопясь сняла жакет, обнажив сильные, подтянутые руки. Под низом была свободная угольно-черная майка, заправленная в джинсы с высокой талией. Сияющие глаза цвета солнца уставились на Мейсона, а розовые губы растянулись в понимающей улыбке.

Мейсон затаил дыхание, камень в кармане звенел все громче, настойчивее. Сердце бешено колотилось о ребра.

– Что ты здесь делаешь?

Ама взяла свой бокал и взболтала темную жидкость.

– Жду друга, – она замолчала, делая глоток. – И боюсь, не тебя.

– Твой друг знает, что ты здесь? – спросил он, приподняв бровь.

Ама опустила бокал с «Черным русским» и зажала его в ладонях.

– Она знает.

Мейсон тихонько выдохнул.

– Мия?

Ама наклонила голову, заглянув в его бокал с тоником.

– Закажите себе выпить, доктор Эванс. К тому времени, как явится наша Сновидица, дневного света почти не останется.

– Она придет? – Его голос звенел от восторга. – Сюда?

Ама ухмыльнулась.

– Разве не этого ты хотел?

– Если я чему-то и научился в Черной Лощине, так это тому, что то, чего я хочу, не всегда является тем, что мне нужно.

Глава 15

МИЯ

Кобальтовая река, рассекавшая землю, блестела серебром и золотом. Поток струился то голубой, как океан, то прозрачный, как стекло. В уголке неподалеку от Изумрудной Тени река мерцала, подобно жидкому жемчугу. Нигде в реальном мире не сыщешь такого чуда. Мия любила сворачиваться калачиком на берегу и часами любоваться танцем воды.

– У тебя нет времени, – предупредила ее предшественница. – Возвращайся.

– Я живу здесь, – уверенно ответила Мия.

Сновидица прищелкнула языком.

– Уже забыла? Возвращайся, девочка. Ты все еще на поверхности.

– Почему я должна тебе верить?

– Я спасла тебе жизнь, помнишь?

Мия отвела взгляд от искрящегося потока и посмотрела на фигуру в плаще, стоящую неподалеку.

– Я даже не знаю, как тебя зовут.

Сновидица вонзила пальцы в землю и поползла вперед, как зверь, подкрадывающийся к добыче. Маска приблизилась к Мие, и девушки чуть не столкнулись носами.

– Меня зовут Экалия… – Она замешкалась, словно вспоминая. – Кали.

– Кали, – эхом повторила Мия. – Почему ты здесь?

Сновидица язвительно улыбнулась, костяной клюв маски скрывал ее подбородок.

– Ты опять задремала…

Мия, вздрогнув, проснулась; усталость свинцом разливалась по венам.

– Черт, – выдохнула она и до боли потерла глаза.

Задница онемела от сидения на земле, а на щеке остались отпечатки кирпичной стены. Мия решила держаться подальше от гостиниц; но ей нестерпимо хотелось спать, и биологическая потребность взяла свое. Присев отдохнуть, она прислонилась головой к зданию и задремала.

Сновидица спасла ее… и Кая. Снова.

На этот раз недосып Мии был вызван не бессонницей. Нет, она бодрствовала вынужденно; ей нельзя было засыпать дольше, чем на двадцать минут, иначе Каю придет конец. Со сновидением дело обстояло еще хуже. В обычном сне путешествие заканчивалось, как только она просыпалась, но вернуться из преднамеренного перехода в мир грез она могла лишь тогда, когда сознание находило путь обратно в ее тело.

Поэтому она положилась на волю случая и украденный кухонный таймер.

Сон в переулке, возможно, и стал случайностью, но в тихие предрассветные часы она не раз проскальзывала в мир грез в поисках помощи. И наконец одна из таких вылазок увенчалась успехом.

Мия помнила обмен язвительными репликами, протесты ворона по-прежнему звучали в ее голове. Однако все это было неважно. Чтобы спасти Кая, она готова навязать свою волю обоим мирам – будь они неладны.

– Ты не сможешь бодрствовать вечно, – изводил ее Гавран, а отведенное время стремительно заканчивалось, как и терпение девушки.

– Поэтому мне нужна Ама, – настаивала Мия. – Она будет следить, чтобы я не отвлеклась на красивый цветок или говорящую белку. Ты хоть представляешь, сколько сил потребовалось, чтобы тебя найти?

Мия вспомнила, как ощетинился Гавран, как встали дыбом его волосы.

– Он пытался тебя убить! Почему ты продолжаешь о нем беспокоиться?

– Он одержим, – ответила Сновидица, стиснув зубы.

– Он все время одержим! – Гавран вскинул руки, его пернатый плащ расправился, как крылья. – Он слабый! Недостойный!

Мия решительно обрубила его оскорбления.

– Кай не слабак. Русалка погубила бесчисленное множество мужчин. Кай сопротивлялся. Он скорее убьет себя, чем позволит причинить мне вред.

Мальчик перестал вышагивать и нахмурился.

– Почему ты так его ненавидишь? – спросила Мия. – Почему хочешь, чтобы мы расстались?

Она вспомнила слова, прорывающиеся сквозь жуткое рычание.

– Потому что он умеет только разрушать. Это все, на что он способен.

– Дай ему шанс, – умоляла она. – В нем есть и хорошее, клянусь.

Гавран попытался ее успокоить. Мия все еще чувствовала прикосновение его бледных ледяных пальцев к своей руке.

– Дело не в том, есть ли в нем что-то хорошее, – сказал он. – А в том, сможет ли он выловить это из темной бездны, в которой оно погребено.

Надежда Мии вступила в бой с дальновидностью Гаврана; она знала, что он прав, но была слишком упряма, чтобы сдаться.

И прежде чем покинуть мир грез, она сжала руку мальчика и проговорила:

– Просто направь Аму ко мне.

* * *

Гавран пообещал, что Ама прибудет к наступлению ночи.

Солнце почти скрылось за горизонтом, но Мия продолжала видеть пылающий оранжевый шар сквозь закрытые веки.

Еще немного, – подбадривала она себя. – Ама подскажет, что делать.

С трудом переводя дыхание, Мия поплелась в «Пики». Пройдя всего пару шагов, девушка пошатнулась. Звездочки замелькали перед глазами, но она успела ухватиться за ближайшую стену и подождала, пока пройдет головокружение. Как только оно прекратилось, продолжила путь, вяло передвигая ноги.

Мия толкнула плечом двери «Пик», и камень на ее груди тотчас ожил, вибрируя в когтях медного ворона.

Из-за барной стойки выглянула Лом.

– Привет, подруга! Недавно заходил твой сердитый красавчик. Выглядел он неважно. У вас, ребята, все в порядке?

Мие казалось, что ее кости вот-вот рассыпятся. Она с трудом удержалась, чтобы не выдать правды.

– С ним произошло кое-что плохое, – спокойно ответила она, но ее голос готов был сорваться на крик. Дыхание перехватило, и Мия постаралась поскорее подавить ураган, бушующий внутри. Отведя глаза от пристального взгляда Лом, девушка обратила внимание на две фигуры, сидящие у стойки бара.

Ама…

…и Мейсон Эванс.

Что-то было не так с доктором. Она всегда считала его излишне самоуверенным, но сейчас воздух вокруг него, казалось, сгустился от беспокойства или даже тревоги. Несмотря на приятную компанию, плечи доктора застыли в напряжении, над ним нависла, как туман над гущей леса, холодная неестественная дымка.

К нему привязалось нечто.

– А вот и она, – произнесла Ама, не оборачиваясь. Мейсон так резко развернулся, что у табурета, на котором он сидел, едва не надломились ножки.

Лом облокотилась на стойку напротив своих гостей.

– Вы все знакомы?

– Старые друзья, – ответила Ама, и Мия уловила улыбку в ее голосе.

Девушка приволокла свои усталые конечности к бару, но садиться не стала.

– С тобой все в порядке? – спросил Мейсон с беспокойством в голосе.

Мия устало вздохнула.

– Бывало и лучше, – она поймала взгляд Лом, которая пыталась не совать нос не в свое дело, впрочем, безрезультатно. Чувство вины скрутилось в тугой узел внутри. Мия знала правду о Сидни, но не могла открыться.

Мейсон со скрежетом отодвинул табурет и встал.

– Мия, ты пропала на три года. Твои родители…

Девушка вскинула руку, призывая его замолчать.

– Я в курсе, Мейсон. И прекрасно умею считать.

Он скривился, словно ему выкрутили руку, и продолжал теребить манжету рубашки, царапая пальцами кожу под синим хлопком – с этим была связана дымка, нависшая нам ним.

– Все думают, что ты мертва! Твои родители в отчаянии, им нужны ответы!

Лом притихла, мышкой затаившись в углу. Женщина усердно стирала пыль с полок, но Мия была уверена, что она ловит каждое слово.

* * *

Сновидице было плевать. Сейчас ее мнимая смерть казалась таким пустяком. Ее захлестнул шквал непрошеных эмоций, желание прогнать доктора с глаз долой за то, что он имел наглость упрекнуть ее. Но, взглянув на него, пораженного какой-то зловещей силой, она ощутила, как крупицы сострадания пробирались сквозь пелену гнева. Мейсон не подозревал, что стоит на кону, не знал, что Кай, возможно, попытается ее убить, а за ней самой охотится Русалка.

– Просто… – Мия запнулась и стиснула зубы, чувствуя, как липкий и мерзкий ком застревает в горле. Чувство стыда вырвалось наружу, стремясь поглотить ее целиком. – Я не хотела… – начала она дрожащим голосом. – Пожалуйста, передай им, что со мной все в порядке. Я счастлива. Скажи им, чтобы не волновались.

– М-Мия, – заикнулся Мейсон, неуклюже запуская пальцы в свои золотистые кудри. – С виду не скажешь, что ты в порядке.

Мия зажмурила глаза и прогнала дымку, лишившую ее разум ясности, а затем впилась взглядом в руку Мейсона. Она почувствовала, как то, что давно засело внутри, дергает за ниточки – нерешенные вопросы, непрестанные сомнения. Оно будет тянуть до тех пор, пока нити не распутаются, пока Мейсон окончательно не потеряет рассудок. Девушка не знала, как назвать сущность, засевшую внутри него, но понимала, что это паразит, питающийся сомнениями, хищник, охотящийся на тех, кто ищет ответы. Демон истины, сущность, знающая ответы на все вопросы и желающая лишь одного – спутника, чья жажда знаний могла посоперничать лишь с его собственной.

Добром это точно не кончится. Человеческий разум не предназначен для восприятия безграничных истин, кочующих между мирами. Мия убедилась в этом на собственном опыте, благодаря Черной Лощине: людям нужны ориентиры, которым они могли бы следовать. Жители ее родного города обрели их в мифе о Сновидице. И это научило Мию, что знание не так уж отличается от легенды. И то и другое – история, в которой фрагменты правды сплелись во что-то грандиозное. Без истории, наполненной смыслом, разум погрузился бы в хаос.

Демон не осознавал, что человеческий разум не создан для постижения всех существующих истин; он думал, что помогает, давая жертве желаемое до тех пор, пока она не сойдет с ума. Мия расправила плечи и взяла Мейсона за руки. Ее тон оставался суровым, но в глазах блестели непролитые слезы.

– А теперь выслушай меня, упрямый, настырный человек. Мне нужно, чтобы ты знал, нет, верил, что все реально. Поверь, я в порядке, в состоянии справиться с чем угодно сама и меня не нужно спасать. Ни тебе, – ее голос дрогнул, – ни Реймонду, ни кому-либо еще. Мне нужно лишь, чтобы ты поверил, а я сделаю все возможное, чтобы исправить ситуацию. Пожалуйста, остановись на этом и возвращайся домой.

Мия резко выпустила его руки и отвела взгляд от лица, она не хотела иметь дела с тем, что почувствовала. Схватив Аму за локоть, девушка повернулась к Лом и угрюмо произнесла:

– Прости, что втянули тебя в это, – а затем потащила белую волчицу к выходу.

– Еще увидимся. – Ама подмигнула новой подруге и окликнула Мейсона: – Доктор Эванс, существует множество путей к истине.

– Я не понимаю… – Он замолчал, наблюдая, как парочка скрывается в переулке.

* * *

Мия отпустила руку Амы и рванула в сторону, тошнота подступила к горлу. Упав на колени, она корчилась, давая желчи выйти из ее тела.

– Выглядишь ужасно. – Ама рывком подняла ее на ноги.

Мия сплюнула и вытерла рот.

– Нам нужно поговорить. А мне, черт возьми, нужно поспать.

– Согласна. – Ама обхватила Мию за талию, помогая ей устоять на ногах. На фоне длинноногой Сновидицы она казалась коренастой, ее тело было сильным, а хватка – надежной. – Куда?

– На кладбище, – распорядилась Мия, опираясь рукой о шершавую стену. – Там тихо и почти нет людей. Я смогу вздремнуть на скамейке.

Ама усмехнулась.

– Шикарное местечко.

Мия сощурилась, когда они вышли на свет из темного переулка возле «Пик».

– Мне не до шика. На данный момент я просто пытаюсь выжить.

Ухмылка сползла с лица Амы.

– Да, я слышала.

– От Гаврана? – Они поплелись по улице. Прохожая средних лет, выгуливающая пуделя, замедлила шаг и застыла, разинув рот, когда они проковыляли мимо. Мия бы с радостью пообщалась с песиком, если бы его хозяйка не выглядела такой ошеломленной. Впрочем, Мия и сама понимала, что выглядит, как напившаяся после тяжелого расставания девица. Что, впрочем, недалеко от истины.

– Мы делимся информацией, – ответила Ама.

– Итак, ты знаешь. – Мия поморщилась, медленно поднимаясь на холм, ведущий к кладбищу. Небо впереди светилось сапфировым светом, солнце почти зашло за горизонт. Она скучала по миру грез, по бушующим волнам красок, которые исходили от висящей в небе звезды.

Когда они наконец добрались до вершины склона и миновали обшитую панелями церковь с рыжим кирпичным шпилем, ноги Мии дрожали, как желе. Приметив хлипкую скамейку, Мия рухнула на деревянную сидушку и откинула голову на спинку.

Ама примостилась рядом.

– Я знаю, что твоя жизнь в опасности. Этот громила пытался тебе навредить. – Ее хорошее настроение испарилось, как лед на солнце.

Сердце Мии отозвалось тупой болью, когда она вспомнила выражение лица Кая – ярость, боль и замешательство, смешавшиеся в безумный вихрь, которому он не мог противостоять. Его оторвало от земли, как куст, попавший в эпицентр урагана.

Беги, – сказал он.

– Возвращайся в мир грез, – проговорила Ама.

– Что? – Мия пристально взглянула на нее.

– Ты теряешь силы, – сказала волчица. – Возвращайся в мир грез и поправишься.

– Кай не может вернуться без меня. – Мия села прямо, шум в ушах стал настойчивее.

– Ну и что?

Она не понимала, притворяется Ама или говорит совершенно серьезно. Мимо них проплыла пожилая пара, женщина держала в руках букет, и Сновидица затаила дыхание на несколько невыносимых секунд, пока они не скрылись из виду.

– Он умрет, – подчеркнула Мия. – Как думаешь, почему я целую вечность не могу сомкнуть глаз?

Ама равнодушно пожала плечами.

– Он сам виноват, что не может выжить без тебя в этом мире. Что бы с ним ни случилось, это не твоя проблема. Возвращайся в мир грез и избавь пса от страданий.

– Какого черта! – рявкнула Мия, усталость как рукой сняло. – Я позвала тебя не для того, чтобы затевать убийство!

– А чего ты ожидала? – Ама скривила губы, ее клыки угрожающе сверкнули. – Что мне небезразлична его судьба? Что я рискну твоей жизнью из-за мизерного шанса на его спасение? Он слаб, Мия. Иначе не оказался бы в таком положении, и я не стану рисковать тобой, чтобы избавить его от демонов.

Мия побледнела, ей казалось, что рядом с ней совершенно незнакомый человек.

– Я думала, ты заботишься обо мне. О моем счастье.

Ама смотрела вдаль, ни один мускул на ее лице не дрогнул.

– Твое счастье – твоя забота. Оно не высечено на камне, как слова на этих надгробиях, – она указала рукой на окружающие их мраморные обелиски. – Это ребячество – полагать, что Кай – единственный, кто может сделать тебя счастливой.

Мир вокруг Мии померк. Вокруг мог разразиться апокалипсис, и она бы не заметила.

– Да пошла ты, – сплюнула она, ее глаза пылали, как лес, охваченный пламенем. – Не надо нравоучений. Мы обе знаем, что ты отдала бы жизнь за Гаврана, и дело не в том, что ты не смогла бы радоваться жизни, потеряв его. А в том, захочешь ли ты быть счастливой без него.

Ама с вызовом посмотрела ей в глаза; янтарь в сражении с темной зеленью.

– Ты ошибаешься насчет Кая, – продолжила Мия. – Он боролся со своими демонами. Ранил себя, чтобы я сбежала. И, честно говоря, вы с Гавраном намного хуже. Кай, по крайней мере, посмотрел бы тебе в глаза, прежде чем вырезать твое сердце.

Молчание повисло между ними, как хмурая дождевая туча.

– Хорошо, – вздохнула Ама. – Но надеюсь, ты понимаешь, что Кай похож на гранату с вырванной чекой, – она прищурилась. – То, что ты считаешь самопожертвованием с его стороны, ничем не отличается от моего инстинктивного желания толкнуть его под автобус, чтобы защитить тебя. Это не добродетель, доброта здесь ни при чем; мы просто защищаем свое, а я присматриваю за тобой гораздо дольше, чем этот щенок-переросток.

Мия приподняла бровь.

– То есть вы готовы поубивать друг друга из-за меня?

– Что-то в этом роде.

– Ну, тогда можете отвалить оба. – Мия снова откинулась на деревянную спинку скамейки. – Никто из вас не вправе указывать мне, что делать, и я не позволю Русалке добиться своего. Заставив меня вернуться в мир снов, вы лишь поможете ей получить желаемое.

– И чего же она хочет? – усмехнулась Ама. – Почему ты?

– Не знаю, но не собираюсь убивать того, кто мне дорог, чтобы ее переиграть. И кстати, – Мия подняла вверх палец, – если бы мы поменялись ролями и Кай предложил бы убить тебя, я бы тоже сказала ему отвалить.

Ама моргнула, когда кончик пальца коснулся ее носа. Она поджала губы и шлепнула Мию по руке, ее смех эхом разнесся по холму. К счастью, в этот момент кладбище уже опустело, последние посетители ушли далеко за пределы слышимости.

– Уверена, он предложил бы сделать это собственными руками! – она подмигнула. – Поверь, его жалкое маленькое сердечко не праведней, чем мое.

Мия невольно улыбнулась.

– Значит, остановимся на том, что вы оба засранцы.

– Полагаю, ты права, – сказала Ама. – Будь по-твоему, Сновидица. Возможно, призывы к расправе прозвучали преждевременно. – Она заправила прядь темно-каштановых волос Мие за ухо и легонько обвела контур ее лица. – Но должна тебя предупредить. Если когда-нибудь мне придется выбирать между твоей и его жизнью, я без колебаний вырву ему глотку и его кровью выкрашу стены в красный.

У Мии отвисла челюсть. Девушка потянулась к запястью Амы, но почувствовала, как плечо сжала маленькая ладошка.

– Белая волчица говорит правду, – раздался знакомый мальчишеский голос, однако, повернувшись, Мия обнаружила ворона, сидящего на месте, где мгновение назад лежала ладонь.

– Гавран, – выдохнула она, а затем нахмурилась. – Угрозы не заставят меня передумать.

Ворон склонил голову набок, взъерошив перья и раскрыв клюв в безмолвном протесте. Она чувствовала, как его неодобрение впивается в нее вместе с когтями.

– И твои острые коготки не заставят меня передумать, – сказала она. – Если действительно хочешь оказать мне услугу, найди Кая и помоги ему.

Ворон расправил крылья и закаркал, затем склонил голову набок, его иссиня-черные перья мягко коснулись челюсти Мии.