Текст книги "Клинок ведьм"

– Готова к еще одному раунду? – спросила Бри и встряхнула руки. Пар перестал подниматься от тел, и холод пробирался под потные кожаные доспехи Руа. Они бросили плащи на ветку дерева и теперь стояли в облегающем снаряжении. В нем было удобно драться, но оно не защищало от холода.

– Может, добавим немного магии?

– Не думаю, что ты хочешь, чтобы я использовала этот меч против тебя. – Руа кивком указала на клинок на бедре. Она сама настояла, что пока они будут сражаться на кулаках. Ей нужно было привыкнуть к тому, что с левой стороны у нее всегда висит эта тяжесть.

– Мы еще не проверяли, на что он способен. – Бри склонила голову к Бессмертному клинку: ну вылитый орел. – Что он может поразить и как?

– Это очень похоже на магию ведьм, – ответила Руа и посмотрела на сосновую шишку, лежащую на свежевыпавшем снегу. Она разбудила магию в крови, и ее вибрации устремились к кончикам пальцев. Шишка поднялась в воздух. Руа мысленно отпустила ее, и та упала в снег.

– Нужно постоянно удерживать намерение в своем разуме.

Бри задумалась.

– То есть ты думаешь о том, кого хочешь поразить клинком, и он тебя слушается?

– Не совсем, – поправил Руа. – Я еще думаю о том, как далеко враг находится от меня, куда я хочу вонзить меч. Еще думаю, насколько сильным и быстрым будет удар. Я представляю это точно так же, как если бы делала это сама.

– Ты так тогда убила тех лучников возле крепости синих ведьм?

Бри подняла шишку и потянулась за другой.

– Я знала, что они там. Могла представить, как выглядят их лица, какая на них одежда. – Руа вспомнила белый свет, окружающий ее тело, и ощущение, будто она парит. – Этого было достаточно, чтобы клинок понял, что делать.

– Похоже, он хорошо выполняет твои приказы, лучше, чем любой солдат, – усмехнулась Бри.

– Я лучше буду командовать клинком, чем целой армией.

Руа попрыгала на месте, чтобы разогреть мышцы.

– Он разит только живых существ? – спросила Бри и швырнула в Руа шишку. Та отскочила от ее груди, и Руа уставилась на Бри.

– Думаю, шишки считаются за ножи.

Бри засмеялась и нашла еще один «снаряд» у подножия возвышающегося над ними дерева.

– Ты все равно бросила ее не настолько сильно, чтобы пробить мою броню, – хмыкнула Руа и потрогала пальцем отверстие на коже, куда попала стрела в храме Хунашта. Она все еще не заштопала его. Это был длинный тонкий разрез, прямо по центру груди. – Не могу поверить, что стрела остановилась, когда коснулась моей кожи.

– И тем не менее, ты владеешь волшебным мечом, который разрубает солдат на расстоянии двадцати шагов. Можешь в это поверить? – Бри ухмыльнулась. – Этот меч хочет защитить тебя. Он был создан для твоего народа, кровь фейри Высокой Горы, дар красных ведьм. За тобой стоит целое королевство, и клинок признает это.

Слова Бри задели Руа за живое, и она отвернулась. Ее взгляд скользил над губой Лирейской котловины. Вершина холма, где должен был быть построен дворец Мурренейр, теперь не была голой: по склону двигались точки. Это сани, груженные камнями, тянули косматые волы. Из своей энциклопедии Руа знала, что это северные волы, которых вывели, чтобы они могли выдержать суровые зимы. Склон холма и раньше казался большим, но теперь, увидев на нем людей, Руа поняла, что он огромен. Строители рыли фундамент и углублялись внутрь холма. Руа задалась вопросом, будут ли под дворцом подземелья? Будут ли они похожи на те, в которых ее держали до битвы при Друнехане? Все случившееся вновь возникло в памяти. Крики все еще звучали в ушах, она чувствовала привкус крови на губах, ее преследовало острое осознание того, что стражник вот-вот отрубит ей голову.

Руа отмахнулась от этой мысли, но волоски на шее встали дыбом.

– Я не так важна, как вы все говорите, – прошептала она.

Это все было чересчур. Баба Аиру сказала, что синие ведьмы доверяют ей и что она снимет проклятие Валорна. Бри говорит, что за ней стоит все королевство Высокой Горы… Она не могла нести такое бремя.

– Оттого, что ты прячешься от судьбы, Ру, будет только хуже, – проговорила Бри, ковыряя снег носком сапога. Ее голос стал ниже на октаву. – Поверь мне.

Руа обернулась, чтобы спросить, что имела в виду воительница фейри, но тут в лицо ей прилетела очередная шишка. И в руках у Бри их была целая куча.

– Эй! – крикнула Руа.

– Так попробуй остановить их клинком, – ответила Бри и запустила в нее еще одну шишку.

Руа с возмущенным вскриком уклонилась, выхватив из ножен Бессмертный клинок. Меч, казалось, теперь пел в ее теле совсем другую песню. Покалывание магии в ней было мощным, но не несло смерти. Оно было игривым, словно клинок хотел присоединиться к их забавам.

Руа взмахнула мечом, когда Бри швырнула в нее очередную шишку, но ничего не произошло. Она не могла удержать шишки в своем сознании так, как людей.

– Это просто смешно, – ворчала Руа, пытаясь отразить атаку шишек и раз за разом терпя неудачу.

– На тебя могут напасть толпой, – ответила Бри. – Нужно быть готовой остановить их.

– Я это и так могу сделать, – прошипела Руа, когда очередная жесткая шишка отскочила от ее головы.

– Как?

– Вот так. – Руа вытянула левую руку, магия красных ведьм, в которой она практиковалась годами, потекла прочь. С ней она управлялась гораздо лучше, чем с магией фейри, и знала ее границы. Магия фейри была связана с их телами, делала их быстрыми и сильными. Они исцелялись и имели отличный слух. Но магия ведьм была направлена вовне. Красные ведьмы могли перемещать предметы, коричневые варили зелья, зеленые ведьмы выращивали фрукты и готовили свои волшебные блюда, а синие предсказывали будущее других людей. Магия не касалась их самих, а была направлена во внешний мир.

Одним движением Руа остановила летящую шишку, затем щелкнула пальцами и отправила ее в снег. Затем она подняла ладонь и согнула пальцы: шишки вылетели из рук Бри и одновременно поднялись в воздух, а когда Руа выпрямила пальцы, они полетели в лес.

– Это нечестный приемчик, но… вау. – Бри так широко ухмыльнулась, что сверкнули зубы. – Никогда не видела, чтобы Реми так использовала руки, когда творит заклинания.

Руа с прищуром взглянула на Орлицу.

– Реми не учили правильно использовать магию. Я уверена, что красные ведьмы возьмутся за нее – особенно теперь, когда она носит амулет Элузия.

– И как скоро ты снова сможешь использовать магию?

Руа бросила на Бри насмешливый взгляд.

– Чтобы истощить мои запасы магии, нужно гораздо больше, чем несколько летающих шишек. Колдовство – такая же мышца, как и любая другая. Чем больше ее напрягаешь, тем сильнее она становится.

Брий посмотрела на руки Руа, перевела взгляд на клинок и снова вернулась к ее лицу.

– Ты много чего нехорошего могла бы рассказать о ведьмах, но при этом сама стала просто чудесной ведьмой.

Руа сжала кулаки. Она не была ведьмой, ковен, который воспитал ее, дал ей это понять совершенно ясно. И она не чувствовала себя фейри. Руа не хотела быть никем.

– Может, попробуешь только с мечом? – спросила Бри, подбирая очередную шишку.

– Нет. – Руа убрала Бессмертный клинок обратно в ножны. Она готова была поклясться, что почувствовала его разочарование. – У меня есть Бессмертный клинок и магия красных ведьм. Не имеет значения, что я буду использовать, чтобы одержать победу в битве.

– Тренировки помогут тебе делать правильный выбор и точнее подбирать магию, с помощью которой ты собираешься действовать. Особенно на поле боя, – возразила Бри, но Руа в ответ прорычала:

– Я знаю, что я сделала, Бри.

– Мы попали в засаду, это было…

– Не пытайся меня оправдать, – огрызнулась Руа. – Ты выше этого. И не говори, что у меня был выбор: моя жизнь против чужой. Я могла бы пощадить некоторых, мы могли бы взять их в плен. Но я продолжала сражаться, даже когда последняя ведьма упала. Я рубила и рубила их, просто чтобы посмотреть, как они истекают кровью. Я такое же чудовище, как и Забытые.

– Руа…

– Нет, послушай, – прошипела она, ее голос срывался. Мысль о том, чтобы снова убить кого-то, наполняла ужасом. Жажда крови подчиняла ее, пока каждый встречный не превратился во врага. Клинок заставил бы ее убить их всех, если бы ему выпал такой шанс. – Если когда-нибудь я переступлю черту, ты должна остановить меня, Бри. Ни один клинок не сможет пронзить мою кожу, но я знаю, что ты найдешь способ как это сделать.

Широко раскрыв глаза Бри смотрела Руа через плечо, и та прокляла себя. По выражению лица Орлицы она поняла, кто стоял у нее за спиной.

Обернувшись, она увидела Ренвика. В темно-синем плаще, он стоял, сложив руки на груди и прислонившись к дереву. Наблюдал за ними. Его точеное лицо было скрыто капюшоном.

– Ошибки в бою совершают все – и те, кто используют магию, и те, кто нет. – Ренвик оттолкнулся от ствола и подошел к ней. Руа замерла при его приближении, внезапно осознав, что в облегающей одежде видны все изгибы ее тела. – Ты не первый солдат, убивший своего товарища по ошибке.

Руа покачала головой.

– Как его звали? Стражника, которого я убила?

– Не…

– Скажи мне, – настаивала Руа.

– Его звали Лахлан, – ответил наконец Ренвик, его зеленые глаза смотрели пронзительно.

– Вы были близки с ним? – Руа выдохнула, и пар заклубился у ее лица. Ренвик сглотнул и открыл было рот, но так и не произнес ни слова.

Наконец он выдавил:

– Да.

Руа опустила голову и посмотрела на сапоги. Она убила одного из охранников Ренвика, того, кому тот доверял. И все потому, что песня клинка звучала в ней слишком громко. Она не смогла с ним справиться.

– У него была семья?

– Нет, не было. – Ренвик приподнял подбородок Руа пальцем. Она напряглась, но подняла взгляд, чтобы встретиться с этими сверкающими глазами. Каждый раз, когда Руа смотрела в них, чувствовала себя так, словно падает.

– Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты спасла мне жизнь в тот день. – Шепот Ренвика мягко коснулся ее щеки. – Да мы все были бы мертвы, если бы не ты.

Руа подумала о той ведьме, которая напала на Ренвика в храме Хунашта, – она бы выцарапала ему глаза. Тонкие царапины на его щеке почти исчезли, алебастровая кожа была гладкой, как фарфор. Руа хотела было отвернуться, но Ренвик опустил ладонь на ее шею и упер большой палец ей в подбородок. Он держал ее так нежно, но не давал отвести взгляд.

Руа видела в его глазах эмоции, которых не могла назвать, но они были так непохожи на то ледяное спокойствие, которое обычно было написано на лице Ренвика. Какой же король фейри на самом деле? Руа вдруг показалось, что она его совсем не знает.

– Я пришел сюда не для того, чтобы смотреть на вашу тренировку, – проговорил Ренвик. – Я хочу тебе кое-что показать.

Он опустил руку, и без его прикосновения кожу Руа обдало холодом. Она последовала за королем и усмехнулась. Ей хотелось, чтобы пальцы Ренвика снова оказалась на ее щеке, и она ненавидела себя за это. Это желание не принесет ей ничего, кроме проблем.

Глава девятая

Ренвик привел их к оконечности лагеря, где стояло множество саней, а выше располагалась конюшня. По мере того, как они удалялись от озера и поднимались вверх по склону холма, лед постепенно сменила мерзлая земля. Руа посмотрела на лагерь и вновь поразилась его размерам. Это был настоящий город, и к весне его придется передвинуть целиком.

Анерин ждала их у открытых саней. Простейшее устройство, запряженное двумя большими черными лошадьми, оно представляло собой скамейку, прикрепленную к полозьям. Впереди стояли другие такие же, выкрашенные черной и золотой красками.

– Куда мы едем? – спросила Руа, плотнее укутываясь в плащ. Пот остывал, и ей становилось холодно.

– Наверх, чтобы посмотреть, как продвигается работа над Весенним дворцом, – улыбнулся Ренвик.

– Я давно хотела посмотреть на него поближе, – обратилась к ним Анерин.

– И по-настоящему донимала меня этим.

Ведьма была так воодушевлена, и на щеках у Ренвика показались ямочки. Руа тут же уставилась на них. Ренвик был таким же порывистым, как и всегда, но все же казался спокойнее. Он, как и она сама, был всегда в напряжении, словно постоянно ожидал удара. Руа не могла сказать, к чему она готовилась, – просто знала, что когда-нибудь что-нибудь случится. И когда мир снова обрушится на нее, это не будет сюрпризом. Если завтра она будет лежать в луже собственной крови, единственной ее мыслью будет: «Ну конечно».

Ренвик нахмурился, наблюдая за Руа, как будто видел водоворот ее мыслей. Она безучастно рассматривала вершину холма за ними.

– Поедешь со мной? – Голос Ренвика, низкий и звонкий, прорезал воздух и проник прямо в мысли Руа.

– Думаю, Анерин очень хочет прокатиться в твоих санях. – Руа вдохнула ледяной воздух. – Я поеду с Бри.

Ренвик прикусил щеку, на ней дернулся мускул, но он не стал спорить. Руа не хотела провести всю поездку, рассказывая о том, какие кошмары ее преследуют. Она скорее бы провалилась в ледяное озеро, только бы не говорить о том, что произошло во время тренировки с Бри.

Руа забралась во вторые сани, а Ренвик и Анерин – в первые. Бри с сомнением посмотрела на Руа:

– Я не знаю, как управлять этими штуками.

– Подвинься, – крикнул Тадор. Он протискивался между санями, чтобы присоединиться к ним. Бри уселась рядом с Руа, следом влез Тадор и схватил поводья. Стражник был таким огромным, что занял большую часть саней. Бри и Руа прижались к деревянным подлокотникам.

– Неужели это лучше, чем ехать с королем? – прорычала Бри. Стражницу так придавило, что ее плечи почти сложились вместе. Рукоятка Бессмертного клинка уперлась в бедро Руа. – Все потому, что ты боишься с ним заговорить.

– Я не боюсь говорить с Ведьмоубийцей! – огрызнулась Руа. В это время сани Ренвика ожили, и Бри с Руа прижало к спинке сидения, когда их сани рванулись следом.

Руа не знала наверняка – Анерин и Ренвик были в капюшонах, – но могла догадаться, что они разговаривают. И в их санях было гораздо больше места. Руа не понимала, почему это ее беспокоило – Ренвик и Анерин, смеющиеся вместе, но так и было.

Они поднялись на гребень, перевалили через чашу Лирейской котловины и вернулись обратно в долину. Снег здесь был глубже, ноги почти касались его при езде.

Путь до строительной площадки оказался недолгим – мускулистые лошади быстро взобрались на вершину котловины. Там были установлены палатки, укрывающие строительные материалы и инструменты, в кузницах ярко горел огонь, звон металла сопровождался тяжелым перестуком камней, сваливаемых в кучу. Упряжь из трех северных волов тянула сани с землей и камнем через всю площадку. Десятки строителей суетились вокруг, останавливаясь только для того, чтобы поспешно поклониться Ренвику. Они работали с таким рвением, и Руа было тяжело это понять.

– Сюда. – Ренвик провел их через толпу рабочих и пригласил в длинный зеленый шатер. Внутри вдоль стен были сложены корзины с рулонами пергамента. Посреди комнаты установили деревянный стол, рядом с ним стоял мужчина и просматривал бумаги.

– Ваше Величество! – Его кустистые брови взметнулись вверх, и он низко поклонился Ренвику. – Ваше Высочество, – добавил он, слегка поклонившись Руа.

– Лоуренс, – кивнул в ответ Ренвик.

Руа не думала, что когда-нибудь привыкнет к поклонам. Они не были искренними, а больше походили на издевку. К тому же королевского в ней было не больше, чем в стоящем перед ней мужчине. Большинство рабочих, мимо которых они проходили, были фейри. Они сильнее и быстрее людей, могли возвести замок в более короткие сроки, но вот бригадир оказался человеком. Руа оглядела его округлые уши. Это было редкостью – видеть, что фейри работают на человека. Она не могла не задаться вопросом, не для этого ли Ренвик привел ее сюда – хотел продемонстрировать готовность к переменам.

– Здравствуй, Лоуренс. Я хотел показать Ее Высочеству планы замка. Не будешь ли ты так любезен достать их? – Ренвик говорил с таким апломбом, что Руа готова была рассмеяться.

– Конечно, Ваше Величество. – С этими словами Лоуренс направился к комоду, уставленному ящичками, и открыл один из них. Он выбрал три свертка и аккуратно положил их на стол.

На первых двух пергаментах были наброски дворца с видом сверху, а на третьем – изображение того, как он будет выглядеть снаружи. Руа открыла рот: это был самый красивый дворец, который она когда-либо видела. В детстве она столько раз перечитывала книгу о замках и дворцах, что могла припомнить каждую страницу. Руа представляла, каково это было бы – жить в одном из них. Но дворец, изображение которого сейчас лежало перед ней, превосходил их все.

Семь шпилей были устремлены в небо, на каждом развевался флаг. Через извилистые сады к крытым коридорам вели замысловатые резные арки. Восьмиугольные окна расположились по обе стороны от гигантского дверного проема. Внешний вид дворца напоминал прекрасный лабиринт, везде были мосты и дорожки, зигзагами пересекающие рисунок. Дворец дышал весной: кустистые розы будут взбираться по его фасаду, на камне вырежут завитки цветов. В детстве на изображениях дворцов Руа больше всего нравились сады. При некоторых были карты и зарисовки садов в разные сезоны. В селениях ведьм были овощные грядки и садики с травами – ничего декоративного или помпезного. Но Руа нравилась идея сажать цветы только ради их красоты. Другой причины и не требовалось – не все вещи обязательно должны иметь какое-то полезное назначение, чтобы считаться достойными существования.

– Значит, тебе нравится? – Голос Ренвика прорезался сквозь туман в голове, Руа подняла на него глаза и наконец вздохнула. Она сама не заметила, что все это время не дышала.

– Это прекрасно, – проговорила она.

Взгляд Ренвика смягчился, и это спокойное тепло так противоречило его обычно холодному лицу. В этот момент, глядя в его глаза, Руа почувствовала, как что-то задрожало внутри, слова и мысли рвались на свободу, но она сдержалась. И снова посмотрела на планы дворца.

– Семь этажей?

– Плюс шпили, – подтвердил Лоуренс. Он говорил на обычном ифике, но его северный акцент прорывался в конце каждого предложения, и Руа приходилось напрягать слух, чтобы его понять. – Два этажа будут под землей… Вы думаете, этого недостаточно, Ваше Высочество?

Руа фыркнула, но, подняв глаза на Лоуренса, поняла, что он говорил серьезно.

– Не думаю, что мне позволено высказывать мнение о дворце Северного короля.

Ренвик застыл рядом с ней. Она снова просмотрела планы: все – от бальных залов до библиотек, от кухонь до помещений для слуг, было тщательно продумано.

Весь шестой этаж был отведен для короля и королевы. Руа почувствовала дрожь, увидев надписи на планах: «Гостиная королевы» и «Детская».

Она скрестила руки на груди и снова посмотрела на первый рисунок, изображающий внешний вид дворца. Это была мечта, воплощенная с помощью чернил и бумаги. Руа не могла представить, чтобы кто-то из присутствовавших здесь жил в таком месте. Они не вписывались в эти счастливые планы. Браки, дети, цветы – какая чепуха.

– Спасибо, Лоуренс. – Голос Руа дрогнул, и она вышла из палатки. Бри следовала за ней по пятам.

Они шли по строительной площадке, наблюдая, как солдаты фейри поднимают огромные гранитные плиты. Каменщики уже были в котловане, укладывали пол в подвале. Строительство продвигалось с невероятной скоростью, хотя и не так скоро, как строили замок в Ексшире. Если бы у них была магия красных ведьм, по расчетам Руа, все было бы готово через месяц.

Она поглядела на натруженные руки рабочих, таскающих камни. И на мгновение задумалась о том, чтобы предложить свою помощь. С магией она могла бы двигать плиты мановением пальцев. Нет, она не будет помогать строить чужую мечту. Прижав ладони к бедрам, она отвернулась. Бри немного отстала, и Руа пошла к краю холма. Оттуда виднелось селение далеко внизу. Она решила, что это город Мурренейр, центр одноименного северного графства.

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за спиной. Хотя его запах было трудно уловить – он был так похож на запах окружающего их мира: свежевыпавший снег, вечнозеленые деревья и гвоздика. Ренвик пах зимой. Только легкий мускусный оттенок земли отделял его запах от окружающей природы.

– Он заброшен? – спросила Руа, глядя вниз на Мурренейр. Из печных труб не шел дым. Казалось, что город похоронила под собой лавина – из-под белого снежного покрывала виднелись только крыши домов.

– Зимой – да, – подтвердил Ренвик и встал рядом с ней. – Город является частью Пирейской котловины. В долине Мурренейр выпадает слишком много снега, он буквально хоронит дома под собой. Но ледяные озера в кратерах защищены от самого сильного снегопада. И весь город мигрирует туда каждую зиму.

Руа подняла брови – это не должно было стать для нее сюрпризом. Она вспомнила о тех книжных шкафах в палатке Ренвика. Даже в их караване саней не хватило бы места для такой мебели. Должно быть, шкафы привезли для Ренвика из Мурренейра.

Она пыталась разглядеть на горизонте очертания храма Хунашта, но с этого места его было не видно. Ренвик проследил за ее взглядом, устремленным на запад.

– Почему все называют тебя Ведьмоубийцей? – прошептала Руа. Казалось, ответ был очевиден, но мысль о том, что Ренвик убивает ведьм… что-то тут не сходилось.

– Мне дали это прозвище. – Ренвик не отрывал взгляда от горизонта.

Руа подозревала, что знает ответ на следующий вопрос, но все же продолжила:

– Кто его тебе дал?

– Мой дядя, – подтвердил ее мысли Ренвик. – Я проводил зимы в Мурренейре. Отец посылал меня сюда, чтобы я работал на Валорна.

Руа сглотнула, грудь словно взяли в тиски.

– И что это была за работа?

– Думаю, ты знаешь. – Ренвик посмотрел на нее.

– Ты пытал ведьм для своего дяди.

Это был не вопрос.

– Я делал то, что должен был, иначе бы не выжил. – Голос Ренвика был острее ножа. – На моих руках так много крови, что мне ее никогда не отмыть.

– В этом мы похожи.

Руа наконец посмотрела на Ренвика. Одного взгляда в эти глаза хватило, и она почувствовала, словно ее вновь с силой швырнуло о сани, рванувшие с места. Он совершал ужасные поступки, но продолжал уверенно идти вперед и казался целым. Сердце Руа сжалось. Как бы она хотела быть такой же сильной!

– Как так вышло, что это тебя не сломило?

Глаза Ренвика потемнели, он посмотрел Руа в лицо.

– А ты думаешь, я не сломлен? – Его плечи напряглись. – Я не очень хороший человек, Руа. – Ее имя, произнесенное его низким голосом, отозвалось эхом в ее сознании. – Во мне осталось что-то хорошее, но и то – это всего лишь крохи, разбросанные по углам.

Глаза Руа заблестели – и здесь они были похожи. Она была уверена, что на дне ее души зарыты осколки добра, но они были так далеко внизу, похороненные глубже, чем Мурренейр под толщей льда.

– Дворец станет прекрасным домом для тебя. – Руа оглянулась на котлован, вырубленный в мерзлой земле. Хотя она и не могла представить Ренвика в замке, усыпанном розами.

– Когда-нибудь… может быть, – ответил он и посмотрел на горы камня. Руа прокрутила его слова в голове. Может быть, счастье было слишком далеко от Ренвика, чтобы он мог его почувствовать? Может, у них внутри было слишком много осколков, чтобы когда-нибудь их можно было собрать воедино?

Когда солнце скрылось за тяжелыми облаками, она подумала: может ли между ними двумя быть достаточно общего, чтобы однажды из их осколков явилось что-то целое?

* * *

Пронзительные крики эхом отражались от обугленных стен. Ведьма вылетела из темноты и вцепилась в того, кто оказался рядом. Она была дикой, безумной и свободной. Руа переполнял не только ужас – нет, это была еще и зависть. Как приятно, наверное, выцарапывать глаза у своих врагов? Клинок кричал ей: «Используй меня», словно разыгравшийся малыш. Лицо, над которым корчилась ведьма, было расплывчатым, но теперь изменилось. И Руа поняла, на кого смотрит: острые скулы, пепельно-русые волосы и пронзительные зеленые глаза. Клинок закричал громче: «Возьми меня и спаси его». Но она не хотела спасать Ведьмоубийцу. Творцы Судеб хотели вернуть должок – пришло время ему заплатить за свои преступления. Руа не хотела прикасаться к рукояти клинка.

Она подавила вопль, когда ведьма подняла кинжал высоко над Ведьмоубийцей. Его зеленые глаза округлились и уставились на нее, рука потянулась к ней, но ведьма вонзила нож в его грудь. Пронзительный крик умирающего оглушил Руа.

Неожиданно ее глаза распахнулись, сердце ударилось о ребра, и она сделала глоток ледяного воздуха. Крики ветра за стенками палатки были так похожи на крик из сна, что ей пришлось закрыть руками уши. Но это был просто ветер. Рубиновый наконечник Бессмертного клинка, казалось, мерцал в темноте, как будто смотрел ее сны вместе с ней. Он дразнил ее. Она должна была схватить его во сне, но не могла – ее парализовал страх. Руа чувствовала, как душа чернеет с каждым взмахом этим клинком, потому она отказалась прикасаться к нему. А Ренвик умер. Она все еще чувствовала его затравленный взгляд, устремленный на нее, как будто она предала его.

Завывания ветра снаружи играли на ее нервах, заставляли сердце стучать о барабанные перепонки. Воздух в комнате казался густым, как суп. Руа вцепилась ногтями в вырез сорочки, спустив ее до ключиц, и сделала еще один глоток густого воздуха. Ей нужно было выйти на улицу.

Она не взяла ни Бессмертный клинок, ни сапоги, только меховое одеяло, лежавшее на спинке стула. Его Руа накинула на плечи и распахнула створки палатки.

Ледяной ветер впился в лицо, и сердцебиение начало замедляться. Руа уставилась на створки палатки, стоявшей перед ней. Луна была высоко в небе. Интересно, не проснулась ли Бри?

Подойдя на цыпочках к ее палатке, она услышала голос. Руа подобралась поближе и прижала уже порядком замерзшее ухо к ткани. В холодном ночном воздухе послышался женский стон. Это была не Бри – стражница была не одна.

Руа отступила от палатки и пошла по узкой дорожке прочь от горящих костров и постов охраны. Гравий похрустывал под ее босыми ногами. Кругом слышался шепот чужих голосов. Руа услышала хихиканье женщины и мужчины. Казалось, что весь лагерь лежал в постели другу друга. Ее щеки горели. Неужели она была единственной, кто не уединялся на ночь с любовником?

Палатки располагались все ближе друг к другу – она подошла ко внешней границе лагеря. Пришлось протискиваться боком между палатками, чтобы не задеть их. Наконец она вышла за его пределы. Гравий, на котором стояли палатки, уступил место толстому льду. Руа огляделась по сторонам. Она думала, что шла к берегу, но оказалось, что она стояла почти в середине озера. У нее уйдет целая вечность, чтобы найти дорогу к палатке.

Она ступила одной босой ногой на скользкий лед, затем другой. Под ступнями образовался слой воды. Ноги затряслись, она сделала еще один осторожный шаг – пришлось напрячься, чтобы удержаться в вертикальном положении. Руа скользила к берегу, а не шла, следуя за очертаниями внешнего края лагеря.

Вокруг сгустилась тьма. Только луна освещала путь, пока она скользила к заснеженным берегам. Вода подо льдом была абсолютно черной. Ей казалось, что что-то смотрит на нее из глубин. Мысль об этом заставила сердце вновь забиться быстрее. В вое ветра Руа все еще слышались крики ведьмы. Мощные северные ветры дули над Лирейской котловиной – они не опускались к лагерю, но потоки ледяного воздуха с ревом проносились высоко над головой. Это были те же крики, что эхом отражались от стен храма Хунашта. Они были буквально выжжены в камне. Сколько таких отголосков боли породил нож Ренвика? Руа сжала кулаки так, что ногти впились в ладони – и эта боль была единственным, что заставляло ее двигаться. Она думала о том, как нож вошел в его грудь. Ее мышцы так напряглись, что Руа подумала – они могут лопнуть.

Возможно, он заслужил такой конец. Возможно, она тоже его заслуживала.

Когда Руа дошла до берега, ее кулаки наконец разжались. Она нашла валун, возвышающийся над сугробом, и уселась на него. Холод пронзил насквозь, и она плотнее закуталась в мех. Затем подогнула под себя замерзшие, покрасневшие ноги, согревая их. Сидя на гладком озерном камне, Руа оглянулась на лагерь – она не помнила, какой именно проход вывел ее на середину озера.

Отлично. Теперь ей придется пробираться через посты охраны и встретить фейри, возвращающихся в постели. Руа зарычала в ночи. Она была такой жалкой. У нее никогда не было отношений. Кто бы принял ее предложение встречаться в селении красных ведьм? Ей было шестнадцать, и была одна девушка, в которую она была влюблена. Но она уехала в Южное королевство прежде, чем Руа успела признаться в своих чувствах. Через год в селение пришло известие о ее смерти: погибла от клинка охотника на ведьм.

А теперь к ней никто не смел прикоснуться, даже если бы она сама этого захотела – она стала принцессой Высокой Горы. Сама Руа могла думать только об одном человеке, у которого была власть и который мог бы пожелать ее прикосновений. Она прогнала этот образ – широко раскрытые зеленые глаза, когда нож вонзился в его сердце. Это была опасная игра, в такую она еще не играла – заманить змею в свою постель. Возможно, ей следует просто сказать, что она принесла клятву Богине, и отказаться от всех ухаживаний… Но Руа понимала: это не то, чего ей хотелось.

– Ты в порядке? – раздался позади мягкий женский голос.

Руа вздрогнула, выныривая из ямы своего нутра, полного красной магии. Она собиралась было воспользоваться силой, когда увидела знакомую пару карих нимфоподобных глаз.

Анерин.

– Ты владеешь столькими видами магии. Я рада, что ты не всегда путешествуешь с этим своим клинком, – сказала она, оглядывая Руа.

Руа отпустила красную магию, и гудящее тепло в кончиках пальцев остыло.

– Почему ты здесь? – прозвучало грубее, чем она намеревалась.

– Я здесь, чтобы показать дорогу к твоей палатке.

Руа рассматривала ведьму.

– Как ты узнала, что я окажусь тут?

Анерин ухмыльнулась, косы упали, обрамляя ее лицо, окруженное ореолом капюшона цвета индиго.

– А ты как думаешь?

Она подняла бровь, в насмешку копируя выражение лица Руа.

– У тебя было видение обо мне?

– У меня много видений о вас, Ваше Высочество.

Анерин посмотрела вверх на холмы, ее взгляд устремился в направлении Мурренейра. Руа задумалась, как далеко синяя ведьма могла видеть в темноте. Руа посмотрела в ту же сторону, что и Анерин, но ничего там не разглядела.

– И что ты видела?

– Сегодня ночью я видела, как ты блуждала по лагерю, пытаясь найти дорогу к палатке. Стыдливо просила охранника указать тебе дорогу. Я почувствовала, как пылают твои щеки, когда ты услышала их смех за спиной.

Руа уставилась на ведьму широко раскрытыми глазами.

– Ты все это видела?

– Видения некоторых ведьм туманны. Они получают только ощущения и на мгновения заглядывают в будущее. Другие сильнее, их Видение более четкое.