Текст книги "Чингисхан. Верховный властитель Великой степи"
Автор книги: А. Мелехин
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава девятая
«Скрепив дружество свое взаимной клятвой…»
(1198–1200 гг.)
Несмотря на то что число соратников Чингисхана постоянно увеличивалось, междоусобие, распри, набеги среди коренных монгольских племен не прекращались. «Но к этому добавилась угроза извне… С севера грозили мэргэды, стремившиеся отплатить за недавний разгром. На западе активизировались найманы»[362]362
Гумилев Л. Н. «В поисках вымышленного царства». СПб., 1994. С. 144.
[Закрыть], которым удалось застать врасплох возвращавшееся из похода против татар воинство Ван-хана, разбить его и вынудить спасаться бегством. Чингисхан же не смог сразу прийти в тот момент на помощь Торил-хану (Ван-хану) вследствие того, что сам воевал в это время с журхинцами.
Интересное предположение о роли Жамухи в организации набегов найманов и журхинцев на ставки Ван-хана и Чингисхана, соответственно, сделал монгольский военный историк Х. Шагдар. Он писал: «После того как Ван-хан и Чингисхан отправились в поход против татар к реке Улз, как будто сговорившись, журхинцы Сача бэхи напали на ставку Чингисхана, а найманы Инанча-хана – на ставку Ван-хана. Это совпадение кажется нам очень странным. И как нам представляется, эти два нападения осуществлялись по “единому плану одного штаба”.
И “начальником штаба” был Жамуха, находившийся у найманов»[363]363
Шагдар Х. «Хроника сражений Чингисхана. 1179–1206 гг.» (на монг. яз.). У.—Б., 2010. С. 88.
[Закрыть].
Так или иначе, когда после долгих мытарств Ван-хан «насилу добрался» до кочевий Чингисхана, тот продемонстрировал верность «сыновьим» обязанностям перед Ван-ханом: оказал ему всю необходимую помощь: самолично встретил его, «обложил оброком аратов своих в его пользу и призрел в курене своем»[364]364
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 114.
[Закрыть].
Введение этого налога, оформленное соответствующим повелением Чингисхана, свидетельствовало о дальнейшем продолжении его законотворчества на этот раз в области налогообложения, а значит и о развитии регулятивной системы улуса «Хамаг Монгол», одной из основных характеристик которой становится позитивное обязывание. Налог «на пособленье» Ван-хану[365]365
Рашид ад-дин назвал этот налог копчуром, т. е. натуральным сбором «с пасущихся стад» всех подданных Чингисхана «в размере одного процента» (Бартольд В. В. «Персидские надписи на стене Анийской мечети Мануче». СПб, 1911. С. 32 // Рашид ад-дин. «Сборник летописей», Т. 1, кн. 1. М., НИЦ «Ладомир», 2002. С. 135).
[Закрыть], очевидно, стал первым шагом, сделанным Чингисханом, по пути формирования «системы тягот», т. е. системы налогообложения, принципы которой впоследствии были определены соответствующим указом Чингисхана, вошедшим в первую редакцию «Книги Великой Ясы».
Чингисхан не только помог Ван-хану материально, но и проявил благородство: вернул своему названному отцу его бывших подданных, которые к нему примкнули, и в дальнейшем способствовал тому, чтобы народ хэрэйдский вновь собрался под водительство своего хана.
Несомненно, помощь, оказанная Чингисханом своему названному отцу, укрепила и его собственный авторитет среди монголов. Однако усиление улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), укрепление собственного авторитета Чингисхана привело к активизации действий враждебных ему монгольских племен и межплеменных союзов, созданных на античингисовской платформе. В монгольской степи началось десятилетие жестоких, непрерывных межплеменных войн. На этом, во многом решающем этапе своей жизни и борьбы, Чингисхан по-прежнему нуждался в таком сильном союзнике, как хэрэйдское ханство и его предводитель – Ван-хан.
Хотя за двадцать лет, прошедших после того как юный Тэмужин впервые явился к Торил-хану с собольей дохой, их отношения сильно изменились, и теперь уже не Чингисхан, а Ван-хан в критические моменты своей жизни был вынужден обращаться к своему бывшему вассалу за помощью, тем не менее и Чингисхан, и Ван-хан понимали: их союз – это «телега, что о двух колесах и оглоблях», и еще какое-то время они вынуждены будут тащить эту телегу сообща…
Новым свидетельством лояльности и верности Чингисхана союзническому долгу стал поход союзников в 1199 году на найманов, у которых «с Ван-ханом постоянно была распря и вражда…»[366]366
Рашид ад-дин. «Сборник летописей», Т. 1, кн. 1. М., НИЦ «Ладомир», 2002. С. 137.
[Закрыть] Именно найманы поддержали мятежных братьев Ван-хана и лишили его в 1196 году ханского престола. Все это и стало основной причиной боевого похода союзников на найманов, инициатором которого, по-видимому, был сам Ван-хан.
Чингисхан и на этот раз продемонстрировал, что для него (в отличие от наказанных им высокородных журхинцев) взятые на себя обязательства не пустой звук. Верный принципу верноподданничества, усвоенному еще в юные годы («подданный должен верно служить, подчиняться своему господину, так же и вассал должен безропотно следовать за своим сюзереном»), Чингисхан по просьбе своего старшего союзника Ван-хана присоединился к его войскам в походе на найманов.
Однако исследователи не исключают и того, что и сам Чингисхан «искусно втравливал своего союзника в столкновения с его западными соседями, дабы, с одной стороны, не дав им укрепиться и сплотиться с другими его (Чингисхана) недругами, обезопасить свой улус с запада, а с другой стороны, усилиться самому настолько, чтобы в дальнейшем “быть в состоянии открыто выступить против правителя хэрэйдов”»[367]367
Хара-Даван Э. «Чингисхан как полководец и его наследие». Элиста, «Калмыцкое книжное издательство», 1991. С. 41.
[Закрыть].
Эта версия Э. Хара-Давана в дальнейшем была развита учеными Л. Н. Гумилевым и П. Рачневским; к их гипотезам мы вернемся чуть позже, а пока снова обратимся к обобщениям китайского монголоведа Сайшаала по поводу положения ханства найманов накануне нападения Чингисхана и Ван-хана, сделанным им на основе древних источников: «Найманы и до своего полного вхождения в монгольский улус поддерживали тесные отношения с монгольскими племенами, с которыми, очевидно, изъяснялись по-монгольски. Поэтому правильно будет считать их уже в то время монголоязычными.
Найманы в основном занимались скотоводством, хотя в ряде местностей культивировалось и земледелие.
Найманы считались самым культурным народом среди монгольских кочевых племен. Многое было почерпнуто ими из высокоразвитой тюркской культуры. В частности, они были одним из самых первых монголоязычных народов, который стал использовать древнесогдийский алфавит, пришедший к ним от уйгуров (некоторые ученые считают, что они позаимствовали этот алфавит непосредственно от согдийцев)[368]368
По мнению Б. Я. Владимирцова, «…именно у них (найманов. – А. М.) и началось приспособление уйгурского письма к монгольской речи и впервые появилась монгольская письменность» (Владимирцов Б. Я. «Чингисхан» // «Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов». М., ИФ «Восточная литература» РАН, 2002. С. 165).
[Закрыть]. С XI века найманы исповедовали христианство несторианского толка[369]369
Несторианство – христианская ересь. Возникла в начале V века. Основатель – монах Несторий, ставший на некоторое время в 428–431 гг. Константинопольским патриархом. Вероучение несториан вобрало в себя некоторые элементы осужденного на I Вселенском соборе (в Никее, 325 г.) учения Ария, отвергавшего божественную природу Иисуса Христа. Основным догматическим отличием несторианства от православия является умаление божественной природы Иисуса Христа. Христос по нему был не Бог, а человек, в котором жил Бог, при этом природа божественная и человеческая в Нем отделимы друг от друга. На III Вселенском соборе (в г. Эфес, в 431 г.) вероучение Нестория было осуждено как ересь, сам он сослан, а книги его сожжены. Несторианские миссионеры после отпадения от православия развили бурную проповедническую деятельность, дошли до Монголии и Китая. Некоторые кочевые племена Великой степи приняли от них христианство (напр. кэрэиты и найманы) (Открытая православная энциклопедия «ДРЕВО» – режим доступа: slovar.cc’rel/drevo/2303539.html).
[Закрыть].
В конце XII века (по мнению китайского историка Ту Цзы (1856–1921), в 1197 году) после кончины найманского хана Инанча ему наследовал старший сын Тайбуха, который впоследствии именовался Таян-хан.
Тогда же его младший брат Хучугуд не поделил со старшим братом наложницу отца по имени Гурбэсу (на самом деле он оспаривал право на престолонаследие). Младший был вынужден уступить старшему и довольствоваться властью над некоторыми северными территориями найманов. С тех пор он стал себя величать Буйруг-ханом.
Чингисхан и Ван-хан на этот раз напали именно на Буйруг-хана, владетеля северных найманских территорий (местность вблизи нынешнего Кобдоского аймака Монголии)[370]370
Сайшаал. «История Чингисхана» (на монг. яз.), кн. 1. У.—Б., 2004. С. 223–224.
[Закрыть].
«Когда они (Чингисхан и Ван-хан. – А. М.) достигли местности Улуг тагийн Согог ус[371]371
…они достигли местности Улуг тагийн Согог ус… – По Сайшаалу, эта местность находится вблизи горы Булаг в одном из отрогов Алтайского хребта.
[Закрыть], Буйруг-хан, будучи не в силах противостоять им, двинулся к Алтаю…
И настигли наши Буйруг-хана у озера Хишилбаши[372]372
И настигли наши Буйруг хана у озера Хишилбаши… – Находится в юго-западном направлении от современного Кобдо (Монголия); в это озеро впадает река Урунгу.
[Закрыть] и там с его воинством было покончено[373]373
Самому же Буйруг-хану удалось спастись, и впоследствии он участвовал в борьбе против Чингисхана на стороне античингисхановской оппозиции.
[Закрыть].
Когда Чингисхан и Ван-хан возвращались из похода, в излучине реки Байдраг[374]374
…в излучине реки Байдраг… – Имеется в виду горная падь вблизи реки Байдраг (Центральная Монголия).
[Закрыть] к ним навстречу вышел богатырь найманский Хугсэу сабраг (военачальник армии Таян-хана. – А. М.) с ратью своею. Чингисхан и Ван-хан также выстроили в боевой порядок свои рати. Но тут наступил вечер, и уговорились они с найманами биться завтра.
Среди ночи Ван-хан, оставив горящими костры на месте привала своего воинства, двинул свою рать вверх по течению реки Хар сул.
Жамуха, который той ночью двинулся в путь вместе с Ван-ханом, приступив к хану хэрэйдов, молвил:
“Давно известно, что анда Тэмужин с найманами во дружестве живет. Вот потому он и не выступил вослед за нами[375]375
Автор «Сокровенного сказания монголов», а вслед за ним и Рашид ад-дин засвидетельствовали возвращение Жамухи в стан своего побратима Чингисхана и его участие в походе на Буйруг-хана найманского, как и то, что Жамуха по-прежнему склонен «к лицемерию и злонамеренности» в отношении Чингисхана (Рашид ад-дин. «Сборник летописей», Т. 1, кн. 2. М., НИЦ «Ладомир», 2002. С. 113). Сайшаал оценивает «лицемерные речи» Жамухи как попытку путем сговора с Ван-ханом оставить Чингисхана один на один с сильным врагом, руками которого и устранить Чингисхана (Сайшаал. «История Чингисхана» (на монг. яз), кн. 1. У.—Б., 2004, С. 225). Л. Н. Гумилев склонен видеть в действиях Жамухи новый этап взаимоотношений Чингисхана и Жамухи, когда последний «постоянно находится среди врагов Чингиса, но ведет там двойную игру. Здесь он играет на руку Чингису, отпугивая Ван-хана от примирения с найманами. Для этого было достаточно сказать, что с врагом уже договорился сам Чингис; этой одной фразы оказалось достаточно, чтобы испуганный Ван-хан обратился в бегство… Да и как ему (Ван-хану. – А. М.) было не опасаться коварства Чингиса, стремившегося стать его наследником?!» (Гумилев Л. Н. «В поисках вымышленного царства». С. 231).
[Закрыть].
Ты видишь, хан: я при тебе – как птица,
Что отлетать в край дальний не стремится.
Другое дело – анда Тэмужин:
Все мечется он, все куда-то мчится.
Почто ж он с места сняться не спешит?
С найманами он путь соединит,
Он от тебя желает отделиться”.
Убчигдай Хурэн-батор[376]376
Убчигдай Хурэн-батор – Рашид ад-дин сообщает об этом полководце следующее: «…Убчигдай Хурэн-батор… был старшим эмиром Он-хана. (Слово) “убчигдай” значит красный плод, который растет в этой области и которым женщины натирают лицо вместо румян. Так как лицо Хурэн-батора было естественно румяным, то его, сравнивая с этими плодами, называли данным именем. Говорят, что у Чингисхана было обыкновение приготовлять из (этого) плода (подобие) жирного воска и натирать (им) усы». (Рашид ад-дин. «Сборник летописей», Т. 1, кн. 2. М., НИЦ «Ладомир», 2002. С. 113–114).
[Закрыть], услыхав слова Жамухи, ему прекословил: “Почто лукаво льстишь, на честных сродников напраслину возводишь, Жамуха?!”»[377]377
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 118–119. Поэтический перевод Г. Б. Ярославцева.
[Закрыть]
Ставя под сомнение свидетельства Рашид ад-дина и трактовку этих событий, данную Л. Н. Гумилевым, о неблаговидной роли Жамухи в этом, на первый взгляд, неожиданном решении Ван-хана покинуть союзника Чингисхана монгольский военный историк Х. Шагдар писал: «Жамуха, который после “сражения тринадцати куреней” в 1190 году бесследно исчез, почти через десять лет, в 1199 году, объявился на реке Байдраг. Возникает законный вопрос: откуда появился Жамуха?
Неужто он мог (судя по свидетельству Рашид ад-дина. – А. М.) примкнуть к Чингисхану, который был его врагом, и в рядах союзников прийти в земли найманов, чтобы ослабить последних и укрепить мощь своего соперника? Вряд ли такое было возможно…
В то время Жамуха должен был находиться в стане тех, кто реально мог противостоять Чингисхану. Такой силой были только найманы; очевидно, у них он и обитал (после 1190 года. – А. М.)…
Учитывая взаимоотношения братьев Буюруг-хана и Таян-хана, пожалуй, только Жамуха с его хитростью и красноречием смог бы убедить инертного Таян-хана двинуть свое войско наперерез союзникам (Чингисхану и Ван-хану), возвращавшимся после разгрома войска Буюруг-хана.
Как мне представляется, после того как войско Чингисхана и Ван-хана, преследуя Буюруг-хана, перевалило через Алтай, Жамуха явился к Таян-хану, обрисовал создавшуюся обстановку и смог убедить найманского хана в том, что Чингисхан является самым опасным врагом, что следует напасть на его войско, когда он вместе с Ван-ханом будет возвращаться из похода против Буюруг-хана и что он, Жамуха, сможет уговорить трусливого Ван-хана покинуть своего союзника.
После этого Жамуха и появился у реки Байдраг, ведя за собой ратников найманского богатыря Хугсэу сабрага. Жамухе действительно удалось одурачить доверчивого Ван-хана, и тот бросил своего союзника (Чингисхана. – А. М.) на произвол судьбы. Однако Чингисхан смог и здесь провести Жамуху и выпутаться из сложного положения, а найманы “учинили разор” не ему, а хэрэйдам Ван-хана»[378]378
Шагдар Х. «Хроника сражений Чингисхана. 1179–1206 гг.» (на монг. яз.). У.—Б., 2010. С. 86–88.
[Закрыть].
Заметим, что по поводу причины ухода Ван-хана существуют и другие гипотезы; но прежде чем сообщить о них, с помощью автора «Сокровенного сказания монголов» восстановим ход последовавших за уходом Ван-хана событий:
«Наутро следующего дня Чингисхан пробудился, готовый двинуться в бой с найманами. Тут обнаружилось, что стоянка, где прошлой ночью стали на привал ратники Ван-хана, опустела.
“Неужто ты, Ван-хан, решил нас одурачить и бросить здесь на произвол судьбы?!” – вознегодовал владыка, узнав об этом.
И тронулся Чингисхан с ратью своей и беспрепятственно пришел в местность Саарь хээр и сел там.
Тут Чингисхан и Хасар прознали, какой разор учинили найманы хэрэйдам Ван-хана, но ни одной живой душе они не поведали об этом[379]379
Монгольский военный историк Х. Шагдар, анализируя действия Чингисхана после ухода с поля боя войска Ван-хана, писал: «Очевидно, Тэмужин, дабы дезориентировать найманов, отправил отряд Хасара вслед за войском Ван-хана, тем самым увлекая за собой войско Хугсэу сабрага. Практически выведя найманов на арьергард войска хэрэйдов, в котором следовал сын Ван-хана – Нялха сэнгум и брат Жаха гамбу, Хасару со своими войнами удалось ускользнуть из-под носа найманов, которые, в свою очередь, ударили в тыл хэрэйдов и учинили им полный разгром. Нялха сэнгум и Жаха гамбу чудом спаслись бегством, догнали передовые части и сообщили Ван-хану о случившемся. Тем временем Тэмужин, сумевший обмануть врага, преспокойно проследовал с главными силами своего войска в Сайр хээр. Естественно, что ни Тэмужин, ни Хасар об этом отвлекающем маневре “ни одной живой душе не поведали”». (Шагдар Х. «История военного искусства Чингисхана» (на монг. яз.). У.—Б., 2006. С. 10).
[Закрыть].
А приключилось там вот что. Найманский богатырь Хугсэу сабраг, преследовавший по пятам Ван-хана, полонил жену и детей, захватил всех подданных и имущество сына его – Сэнгума. И сразился Хугсэу сабраг с Ван-ханом в местности Тэлэгэту амсар и, захватив много подданных и скота Ван-хана, вернулся восвояси…
Поверженный найманским богатырем Хугсэу сабрагом, Ван-хан отослал к Чингисхану посла со словами: “Разор мне учинили вороги-найманы: жен и детей в полон забрали, имущества меня лишили. Сын мой, прошу и умоляю: пошли на помощь мне бесстрашных четырех богатырей своих, имущество и подданных вернуть мне помоги!”
И снарядил Чингисхан свою рать на помощь Ван-хану. И шли впереди посланные им четверо богатырей – Борчу, Мухали, Борохул и Чулун[380]380
И шли впереди посланные им четверо богатырей – Борчу, Мухали, Борохул и Чулун. – Сайшаал считает, что в этом походе войско Чингиса могли возглавлять только Борчу и Мухали, т. к. Борохул в то время был еще ребенком, а сын Сорхан шара, Чулун, еще не присоединился вместе с отцом к Чингисхану.
[Закрыть].
Тем временем Сэнгум сражался с найманами в местности Улан хут. В бою лошадь его была ранена в ногу, а сам он едва не был пленен найманами, но подоспели четыре богатыря Чингисхана и отбили его у врага. Засим вернули они Ван-хану угнанных найманами подданных, жен и детей его и все добро, отнятое у него недругом.
И возрадовался радостью великою Ван-хан, и молвил он:
“Было время, когда Есухэй, благородный отец Тэмужина, воедино собрал мой распавшийся было улус. А теперь его сын, снарядив четверых верных богатырей, воротил вновь утраченный мною народ.
Да поможет теперь мне Всевышнего Тэнгри и Матери-Земли покровительство отплатить благодарностью за услуги великие те!”»[381]381
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 119–120. Как явствует из монгольской летописи, Ван-хан, так сказать, на бытовом уровне «по-старинке» обращается к Верховным божествам монголов-тэнгрианцев – Всевышнему Тэнгри и Матери-Земле, несмотря на то что «уже в конце XII столетия второе и третье поколения кератиских (хэрэйдских. – А. М.) ханов были христианскими, несторианскими (по Аб-уль Фараджу, хэрэйды крестились в 1009 году. – А. М.)» (Груссе Рене. «Чингисхан покоритель вселенной». М., «Молодая гвардия», 2000, С. 29).
[Закрыть]
Даже несмотря на то что Ван-хан, поверив навету Жамухи, оставил своего вассала-сына на произвол судьбы, Чингисхан не только смог избежать урона, но и, приверженный указанному выше своему жизненному принципу верноподданничества, в очередной раз спас своего незадачливого сюзерена.
А затем произошло событие, которое уже давно назревало. «Заявление», сделанное Ван-ханом, вполне соответствовало жизненным принципам древних монголов, сформированным их мировоззрением:
«Улус, что мной уже утерян был,
Мне Есухэй когда-то воротил.
Теперь помог мне Есухэя сын,
Чингис, что в прошлом звался Тэмужин.
Все, что опять я было потерял,
Он вызволил и для меня собрал.
Но почему с отцом теперь и сын
В поступке благородном стал един?
Какие же они имели цели,
Что дважды
Бедный мой улус призрели.
Совсем уже я дряхлым становлюсь…
Дух испустить когда я соберусь,
Я к травам головою приклонюсь
И на скалу спиною обопрусь.
Но – кто мой унаследует улус?
И где он, этот сильный человек,
Что будет защищать его весь век?
Однажды теплой юрты я лишусь
И в каменной, холодной поселюсь, —
Кто сохранит тебя тогда, улус?
Кто, кто не даст тебе тогда пропасть,
Когда моя тут прекратится власть,
Когда из теплой юрты удалюсь,
На южный склон горы переселюсь, —
Трудом, любовью собранный улус?!
Да, младшие есть братья у меня
И кроме них немалая родня,
Но где же честных, где достойных взять,
Чтобы могли улусом управлять?!
Есть у меня лишь сын единственный, Сэнгум, но нет наперсников достойных у него. Желал бы я, чтоб Тэмужин стал старшим братом сына моего, Сэнгума. Тогда, имея двух любимых сыновей, в спокойствии провел бы я остаток дней»[382]382
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 120. Поэтический перевод Г. Б. Ярославцева.
[Закрыть].
И хотя Ван-хан и Чингисхан уже дважды называли друг друга «отцом и сыном», на этот раз Ван-хан решил считать Чингисхана своим «старшим сыном», что означало включение его в число главных наследников хэрэйдского хана.
Российский ученый Л. Н. Гумилев[383]383
Гумилев Л. Н. «В поисках вымышленного царства». СПб., 1994. С. 227–228.
[Закрыть], а затем и немецкий монголист П. Рачневский[384]384
Рачневский П. «Чингисхан. Жизнь и деяния» (на нем. яз.). 1983. С. 10.
[Закрыть] в своих исследованиях высказали мнение, что древние источники в связи с этим решением Ван-хана что-то не договаривают, и выдвинули версию, согласно которой накануне битвы с найманским богатырем Хугсэгу сабрагом Чингисхан ультимативно потребовал от Ван-хана объявить его, Чингисхана, наследником хэрэйдского престола (по П. Рачневскому, Чингисхан впервые заговорил об этом еще раньше, после мятежа братьев Ван-хана и оказания Чингисханом ему помощи), а неожиданный уход Ван-хана с поля битвы был его «ответом» на это требование Чингисхана.
Л. Н. Гумилев и П. Рачневский считают, что весь ход последовавших затем событий подтверждает их версию: потерпевшим от этого шага оказался сам Ван-хан; перед лицом неминуемого разгрома он был вынужден снова умолять о помощи Чингисхана, и тот вновь спас «несчастного» союзника, которому затем ничего не оставалось делать, как во всеуслышание объявить Чингисхана названным старшим сыном, а, следовательно, и наследником.
На этот счет имеются и другие мнения, в частности, монгольского историка Ш. Нацагдоржа, который писал: «Утверждение Л. Н. Гумилева и П. Рачневского о том, что Тэмужин намеревался занять престол Ван-хана, пожалуй, похоже на правду. Однако именно в то самое время был ли Тэмужин в силах лишить Ван-хана его трона? И была ли тогда необходимость решительно порвать союзнические связи с Ван-ханом?
Как мне думается, в то время, когда Ван-хан уже пришел в себя после тяжелых мытарств… когда, тем более, не было ясно, чем бы закончилось их прямое противостояние, трудно поверить в то, что он мог ультимативно потребовать от Ван-хана освободить ханское кресло. Главным врагом Ван-хана в то самое время был отнюдь не Тэмужин, а хан найманов. Тэмужин же, и это документально подтверждено, был его вассалом-союзником. И поэтому мы не можем согласиться с Рачневским, по версии которого Ван-хана не страшило объединение Тэмужина с найманами, а больше беспокоило то, что Тэмужин может занять его престол.
Нам же очевидно, что Ван-хан больше верил россказням Жамухи о том, что Чингисхан в сговоре с найманами; и поскольку для Ван-хана ничего более опасного, чем это объединение, не было, он поспешно удалился от Тэмужина и пытался уйти прочь, даже не вступая в бой с найманами.
Что касается Тэмужина, то у него в то время и в мыслях не было объединяться с найманами; наоборот, он был заинтересован поддерживать с Ван-ханом «отношения сына и отца», иначе говоря, называться его вассалом, и какое-то время быть с ним вместе…
И то, что Чингис вновь пошел на восстановление союза с Ван-ханом, во многом было связано с тем, что он еще не смог присоединить к себе многие племена прежнего улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы)[385]385
Нацагдорж Ш. «Жизнеописание Чингисхана» (на монг. яз.). У.—Б., 1991. С. 65–66.
[Закрыть].
Чингисхан в окружении нукеров. Миниатюра из «Сборника летописей» Рашид ад-дина. XIV век.
Так или иначе, ясно одно: Чингисхан посчитал, что время полного разрыва отношений с Ван-ханом еще не наступило, и благородно пришел ему на помощь. Нукеры Чингисзана отбили у найманов все, что те недавно захватили у его союзника Ван-хана, и возвернули это последнему.
Автор «Сокровенного сказания монголов» продолжил свой рассказ об этом происшествии известием о том, что «сошлись Чингисхан и Ван-хан в Черной роще, что на берегу реки Туул… и скрепили содружество свое взаимной клятвой[386]386
В анналы истории эта взаимная клятва вошла под названием «Клятвенный договор о дружестве Ван-хана и Чингисхана». Что же касается регулятивной системы раннеклассового общества монгольских кочевников, и в частности, характерных для нее способов регулирования, то здесь мы в очередной раз имеем дело с позитивным обязыванием.
[Закрыть]:
“Случится, чужеземцы нападут —
Отпор им будет общею заботой.
На антилоп облава – что ж, и тут
Они займутся сообща охотой”.
И еще они порешили:
“Коль змеи ядовитой жало
Подстрекало бы нас, искушало,
Клевету, навет извергало —
Расходиться нам не пристало:
Мы сойдемся лицом к лицу,
Как положено добрым соседям,
Яд губительный обезвредим.
Если б вдруг смертоносный клык —
Злой разлад среди нас возник,
Злыдень не одолел бы нас…
Мы бы встретились с глазу на глаз,
Примирительный разговор
Завершил бы любой наш спор”»[387]387
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 120–121. Поэтический перевод Г. Б. Ярославцева.
[Закрыть].
И хотя рассказ монгольского летописца о «сыновьей помощи» Чингисхана Ван-хану заканчивался на высокой, оптимистической ноте («Скрепив содружество свое взаимной клятвой (клятвенным договором. – А. М.), жили они с тех пор душа в душу»), как показали дальнейшие события, не все в окружении Ван-хана были столь же оптимистичны и рады фактическому объявлению Чингисхана его наследником. В первую очередь, это родной сын Ван-хана, Сэнгум, для которого с этого момента Чингисхан становился реальным соперником в борьбе за отцовское наследство и власть в улусе хэрэйдов.
Что же до других монгольских племен, то «победный поход на найманов поднял авторитет улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы) и самого Чингисхана среди «народа войлочностенного»[388]388
Среди народа «войлочностенного. – «Войлочностенным» он назывался потому, что главным жилищем древних монголов были юрты, деревянный каркас которых покрывался войлоком.
[Закрыть]. Это, в свою очередь, привело к активизации действий враждебных ему монгольских племен и межплеменных союзов, созданных на античингисовской платформе. Уже тогда для многих стала очевидной стратегическая цель Чингисхана: подчинить своей власти все монголоязычные народы. Именно это и вынудило его врагов к объединению, определило главную задачу всех архаичных сил: воспрепятствовать развитию и укреплению улуса «Хамаг монгол» (Все Монголы), ослабить и разгромить его в военном противоборстве[389]389
Шагдар Х. «История военного искусства Чингисхана» (на монг. яз.). У.—Б., 2006. С. 10.
[Закрыть]. В монгольской степи началось лихолетье жестоких, непрерывных межплеменных войн.
Глава десятая
«Тайчуды были все еще сильны…»
(1200–1202 гг.)
Среди монгольских племен, которые при Есухэй-баторе входили в состав улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), но после его воссоздания по-прежнему не желали подчиняться Чингисхану, выделялись тайчуды. Они после смерти отца Чингисхана, Есухэй-батора, вероломно разорвав союзнические и родственные отношения с его родом боржигин, отделились и с тех пор кочевали отдельно.
Тайчуды, при Есухэй-баторе составлявшие костяк улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), и по прошествии трех десятилетий оставались многочисленными и сильными в военном отношении. Это притягивало к ним и других недругов Чингисхана.
Опасаясь их окончательной консолидации, Чингисхан решил нанести упреждающий удар по накапливающему силы врагу.
Расчет Чингисхана на неожиданный упреждающий удар по тайчудам оказался верным. На помощь тайчудам успели прийти только мэргэды. Но и это не спасло тайчудско-мэргэдское воинство, большая часть которого, по свидетельству того же Рашид ад-дина, «была перебита, а часть бежала»[391]391
Рашид ад-дин. «Сборник летописей», Т. 1, кн. 2. М., НИЦ «Ладомир», 2002. С. 116.
[Закрыть].
Избиение могучих тайчудов ничему не научило прочих недругов Чингисхана, наоборот, как сообщают древние источники, они раз за разом пытались объединить свои усилия в борьбе против Чингисхана и его союзника – Ван-хана.
Все попытки Чингисхана образумить предводителей родственных монгольских племен, его призыв к ним «объединиться, стать друзьями и наслаждаться (жизнью)»[392]392
Рашид ад-дин. «Сборник летописей», Т. 1, кн. 2. М., НИЦ «Ладомир», 2002. С. 117.
[Закрыть], оказались тщетными. И Чингисхан был вынужден принять брошенный ему вызов.
Первыми ему противостояли ближайшие сородичи – племена хатагин и салжуд, а также заключившие с ними союз племена дурвэд, татар и хонгирад.
Дэй сэцэн из племени хонгирад, отец Бортэ, жены Чингисхана, предупредил его об опасности, а вскоре и сам вместе со своими родичами и нукерами присоединился к Чингисхану и участвовал в разгроме воинства античингисовской коалиции[393]393
Там же. С. 116–117.
[Закрыть].
Следует заметить, что главный соперник Чингисхана в борьбе за власть Жамуха после неудачной попытки перетянуть на свою сторону союзника Чингисхана, хэрэйдского Ван-хана, был вынужден покинуть последнего и замыслил объединить вокруг себя все античингисовские силы.
Противоборство Чингисхана (и его союзника Ван-хана), с одной стороны, и их противников, с другой, достигло своего апогея в 1201–1202 гг. Чингисхану, хану улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), противостояла коалиция монголоязычных племен (не только некоторые коренные монгольские племена, но и крупные родоплеменные союзы – мэргэды, найманы (Буйруг-хана), татары) во главе с Жамухой, которого по этому поводу специально титуловали Гур-ханом (Всеобщим) ханом. Таким образом, «конфедераты» видели во главе всех монголоязычных племен не Чингисхана, а своего ставленника Жамуху. «И, возведя в год курицы (1201 г. – А. М.) Жамуху в гур-ханы, уговорились они выступать ратью против Чингисхана и Ван-хана»[394]394
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 106.
[Закрыть].
Монгольский военный историк Х. Шагдар обращает наше внимание на то, что и перед сражением против тайчудо-мэргэдских войск, и перед последующими сражениями, (о которых будет идти речь в этой главе. – А. М.), Чингисхан заблаговременно получал информацию о готовящемся против него нападении или же о наступлении врагов.
Своевременное поступление к Чингисхану такого рода информации, с политической точки зрения, свидетельствовало о том, что монгольское общество выступало за объединение всех монголоязычных племен в единое государство во главе с Чингисханом. А с чисто военной точки зрения, это означало то, что повсеместно работала разведка Чингисхана, и это явилось залогом успеха его последующих упреждающих боевых действий[395]395
Шагдар Х. «Хроника сражений Чингисхана. 1179–1206 гг.» (на монг. яз.). У.—Б., 2010. С. 98, 102–103.
[Закрыть].
Однако порой имела место и несогласованность в действиях Чингисхана и его соратников. Так, по вине его родного брата Хасара остатки племени хонгирад изменили свое намерение присоединиться к Чингисхану и переметнулись на враждебную ему сторону[396]396
Храпачевский Р. П. «Военная держава Чингисхана». М., АСТ, ВЗОИ, 2004. С. 446.
[Закрыть].
Это, в свою очередь, создало атмосферу недоверия и отчужденности в отношениях между братьями. Действия Хасара вольно или невольно привели к усилению и без того превосходившего по численности воинства античингисовской коалиции. Однако войска Чингисхана и Ван-хана, своевременно оповещенные своим сторонником из рода горлос Хоридаем, и на этот раз не позволили застать себя врасплох: и в первом же сражении, в том же 1201 году, «в местности, название которой Тэниг горхи (в настоящее время эта местность называется Тань горхи, находится у реки Хайлар, притока Аргуни. – А. М.) разбили» войска античингисовской коалиции гур-хана Жамухи.
Однако, не понеся значительного урона, коалиция была намерена продолжить вооруженную борьбу и готовилась снова напасть на объединенные войска Чингисхана и Ван-хана. Но численное превосходство не принесло Жамухе и его союзникам успеха и во втором, решающем сражении в следующем 1202 году, когда «сошлись две рати в сражении в урочище Хойтэн[397]397
А назавтра сошлись две рати в сражении в урочище Хойтэн. – По мнению монгольского ученого Х. Пэрлээ, это место около реки Хойтэн находится между рек Онон и Керулен.
[Закрыть]. И бились они, попеременно тесня друг друга…»[398]398
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 106–107.
[Закрыть]
«Чингисхан и Он-хан, откочевав из местности Улхой Шилугэлжид[399]399
…откочевав из местности Улхой Шилугэлжид… – По мнению монгольского исследователя Х. Пэрлээ, эта местность находится в районе рек Халхин-гол и Нумургу.
[Закрыть], отходили по направлению к стене Уткух (Утхияа. – А. М.)… Упомянутая стена подобна стене Александра, которую построили на границах Хитая[400]400
…отходили по направлению к стене Уткух (Утхияа. – А. М.)… Упомянутая стена подобна стене Александра, которую построили на границах Хитая. – По мнению китайского ученого Ту Цзи, значение слова Уткух (Удхи, Утхияа. – А. М.) – «укрепление, стена». В некоторых источниках стена Уткух называется Арун бэхлэлт («северное или внешнее укрепление»). Это «внешнее укрепление» или оборонительная система, построенная в период властвования чжурчжэньской династии Цзинь, протянулась на расстояние пяти тысяч километров от Хулунбуира на востоке до горы Дациншань на западе.
[Закрыть]…
Управляя сражением, государь переместил обозы в другое место, и вместе с Ван-ханом, опираясь на укрепление Арал (Арун бэхлэлт или Утхияа. – А. М.) в качестве вала, дал большой бой в поле (у реки. – А. М.) Хойтэн.
Воины Чингисхана в битве. Миниатюра из «Сборника летописей» Рашид ад-дина. XIV век.
Найманы послали шаманов молениями вызвать ветер и снег, желая посредством их силы предпринять нападение. Вскоре ветер переменился и, напротив, ударил по их (собственным) боевым порядкам.
Войско найман не могло сражаться и решило отступить. Снег переполнил горные протоки и ручьи, государь (Чингисхан. – А. М.), учтя это, придержал войска, а найманы понесли тяжелый урон»[401]401
«Юань ши» // Храпачевский Р. П. «Военная держава Чингисхана». М., АСТ, ВЗОИ, 2004. С. 447.
[Закрыть].
Подводя итоги этого сражения, монгольский военный историк Х. Шагдар писал: «Как мне думается, на начальной стадии этого сражения Чингисхан и Ван-хан, воспользовавшись построенными чжурчжэнями “внешними укреплениями”, представлявшими из себя подобие Великой Китайской стены, и рассредоточив в них и по склону горы свои войска, занял оборону. Наряду с оборонительными действиями, союзники осуществляли перегруппировку своих сил, дерзкие вылазки, оказывая психологическое давление на противника.
Когда же “молениями найманских шаманов” разверзлись хляби небесные, авангард вражеского войска под командованием найманского Буюруг-хана хотел было “посредством силы ненастья предпринять нападение” и окружить монголов, но “ветер переменился и, напротив, ударил по их (собственным) боевым порядкам”.
Это заставило врага, не выполнив приказ Буюруг-хана, ретироваться, а войско Чингисхана и Ван-хана перешло в контрнаступление, и “найманы понесли тяжелый урон”.
Жамуха, который, очевидно, должен был командовать войском античингисовской коалиции, по неизвестной нам причине отстал от авангарда своего войска и пришел к месту сражения с большим опозданием. Из-за отсутствия единого командования и под натиском объединенных сил Чингисхана и Ван-хана разношерстное воинство Жамухи “разбежалось в разные стороны”»[402]402
Шагдар Х. «Хроника сражений Чингисхана. 1179–1206 гг.» (на монг. яз.). У.—Б., 2010. С. 112–113.
[Закрыть], при этом возопив: «То гнев Небесного Владыки пал на нас!»[403]403
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 107.
[Закрыть]
Так красноречиво, в духе своих тэнгрианских верований, свидетельствовал автор «Сокровенного сказания монголов» о бесславном конце, пожалуй, последнего упомянутого в древних источниках столь крупного античингисовского союза. И далее продолжал:
«Найманский Буйруг-хан отделился от Жамухи и двинулся на южный Алтай в направлении Улуг тага. Сын Тогтога мэргэдского Хуту направился к реке Селенге. Ойрадский Хутуга бэхи, желая осесть в лесах, пошел по направлению Шисгиса (Шишгида). Тайчудский Агучу-батор двинулся на Онон. Сам Жамуха, пограбив в ханы его возведший народ, поспешил обратно вниз по реке Эргунэ (Аргунь. – А. М.).
Когда распалось воинство Жамухи, Ван-хан стал преследовать Жамуху[404]404
Когда распалось воинство Жамухи, Ван-хан стал преследовать Жамуху. – В исторических хрониках нет сведений о том, как сражались Ван-хан и Жамуха. Тем не менее французский историк Д. Оссон утверждал, что Жамуха, «разграбив жилища тех племен, которые возвели его на царствование», предался Ван-хану. Чингисхан, который намеревался покончить с Жамухой, узнав, что тот нашел покровительство в стане Ван-хана, был крайне раздосадован. Однако в этот момент он был вынужден с этим мириться, надеясь на его помощь в борьбе с недобитыми врагами.
[Закрыть]. Чингисхан погнался вслед за Агучу-батором, двинувшимся в пределы тайчудские на реку Онон»[405]405
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 107.
[Закрыть].
Так разошлись, в прямом и переносном смысле, пути-дороги Ван-хана и его многолетнего союзника Чингисхана. Забегая вперед, скажем, что последующие два года станут периодом их открытой конфронтации, который завершится крахом хэрэйдского предводителя и его улуса.
* * *
Но вернемся к событиям 1202 года. После того как было рассеяно воинство античингисовской коалиции гур-хана Жамухи, Чингисхан направил своих ратников вслед за остатками тайчудских войск. Несомненно, Чингисхан решил раз и навсегда покончить с вождями тайчудов, по вине которых 30 лет назад распался улус «Хамаг Монгол» (Все Монголы), а он сам перенес столько бед и лишений, преследований и унижений.
Благодаря неизвестному и поныне автору «Сокровенного сказания монголов» мы становимся очевидцами сражения Чингисхановой рати против «лучших мужей тайчудских»[406]406
…мы становимся очевидцами сражения Чингисхановой рати против «лучших мужей тайчудских». – Монгольский военный историк Х. Шагдар, опираясь на свидетельства «Сокровенного сказания монголов», сделал вывод, что окончательный разгром тайчудов произошел в первый летний месяц 1202 года.
[Закрыть], сочувствуем страданиям тяжелораненого в этом бою Чингисхана, восторгаемся преданностью и готовностью к самопожертвованию его соратника Зэлмэ, которому Чингисхан воистину «животом обязан»: «Чингисхан в сражении с тайчудами был ранен в шею. Хлеставшая из раны кровь никак не останавливалась, и владыка страдал неимоверно, и силы покидали его. С наступлением темноты он расположился ставкой тут же, на поле брани. Зэлмэ, обагряя губы, то и дело отсасывал закупоривавшую артерию кровь Чингисхана[407]407
…Зэлмэ, обагряя губы, то и дело отсасывал закупоривавшую артерию кровь Чингисхана… – Поскольку использование отравленных стрел было в то время делом обычным, иного способа спасти Чингисхана от заражения крови и смерти у Зэлмэ не было.
[Закрыть]. И так, набирая полный рот крови, а потом сплевывая ее тут же рядом, он просидел около лежмя лежащего Чингисхана до глубокой ночи; и никого другого он не подпускал к владыке.
За полночь Чингисхан пришел в себя и молвил: “Кровь наконец-то запеклась. Теперь меня лишь жажда мучит”.
И тогда Зэлмэ… пробрался во вражеский курень и стал шарить по телегам, окружавшим кольцом стан тайчудский, но так и не нашел нигде кумыса. Видно, бежавшие тайчуды выпустили кобылиц пастись не доеными. Не найдя кумыса, он прихватил с одной телеги огромный бурдюк с простоквашей и, взвалив его на себя, поспешил восвояси.
Сам Всевышний Тэнгри покровительствовал Зэлмэ[408]408
Говоря о том, что «Всевышний Тэнгри покровительствовал Зэлмэ», автор монгольской летописи, несомненно, подразумевал вспомоществование Верховного божества монголов Чингисхану.
[Закрыть]: ни одна душа не прознала про то, как он проник в неприятельский стан и как оттуда вернулся. И принес Зэлмэ бурдюк с простоквашей, развел ее водой, которую тут же отыскал; и, разведя водой простоквашу, дал испить Чингисхану.
И испил Чингисхан, трижды переводя дух; и, приподнявшись, сел и молвил он: “Плоть моя чувствует облегчение”.
И рек тогда Чингисхан: “Что мне сказать тебе, Зэлмэ, друг верный? Когда, обложенный мэргэдами со всех сторон, в горах Бурхан халдун скрывался я, ты выручил меня тогда впервые. А нынче, не щадя себя, отсасывал ты кровь мою; и вдругорядь тебе я животом обязан. Когда же изнемог от жажды я, рискуя жизнью, ты во вражий стан пробрался и мне питье животворящее принес. Навеки не забыть мне, друг Зэлмэ, твои заслуги!”»[409]409
«Сокровенное сказание монголов» // «Чингисиана. Свод свидетельств современников». М., «Эксмо», 2009. С. 108–109.
[Закрыть]
Как мы видим, Чингисхан верен своим жизненным принципам, обусловленным его мировоззрением: он отмщением отомстил недругам-тайчудам, воздаянием воздал своему верному нукеру Зэлмэ. А затем, когда его спаситель из тайчудского плена Сорхан шар после разгрома тайчудов прибыл к нему, наш Герой выразил искреннюю благодарность простому арату, протянувшему ему руку помощи в трудную минуту. «И сказал тогда Чингисхан Сорхон шару:
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
