Текст книги "Ты кто? – Конь в пальто"

– Заткнись, – шепнул Егор.

– А вы у нас сезонный работник, я так припоминаю, – продолжил лысый Глеб.

– Совершенно верно, я Миша, студент, – сказал Егор.

– Вот, студент, получай в столице образование, а то будешь все четыре сезона как тяпочник, – сказал начальник, – идите домой, и завтра, чтобы как штыки были здесь с тяпками и лопатками.

Последнее слово он произнес, брызнув слюной. Он обожал свое амплуа строгого начальника. Никогда не хотел пойти выше по карьерной лестнице в администрацию района, например. Здесь он был царем всей организации. ЖЭК – это его крепость, где он мог лишать премий, или награждать. Некоторые работники, стараясь ему угодить, отращивали такие же жирные щеки, брили головы и кивали ими всегда, соглашаясь с каждым его словом. Это беспрекословное поклонение вызывало в нем радость. Сегодня он чувствовал, как благородно он наказал пьяного сотрудника. И решил, что обязательно завтра устроит публичную порку тяпочника. А после того, как все его шакалы будут кричать о промахе «Акелы», он объявит о прощении.

Егор вышел из ЖЭКа напряженным. Лось следом уже сам на своих человеческих двоих. Они молча смотрели на город.

– Ну, что же, – пойдем на разведку, раз у нас до вечера свободный день, – предложил Лось.

– Ты обалдел в конец! Зачем надо было кричать, что тебя зовут Лось? – возмутился Егор.

– Я не имя свое кричал, а лишь пытался рассказать миру о своей сущности.

– В таком случае ты действительно лось. Нас могут раскусить и сдать на опыты. Ты хочешь этого?

– Честно говоря, нет. Но вот я точно знаю, что хочу иметь много яблок, и владеть каждым из них единолично.

– Давай не пойдем сегодня в яблоневый сад, а? – предложил Егор.

– А что так?

– Я хочу остаться человеком, – признался Егор, – эта особь выпала из пищевой цепочки, им безопаснее. И не надо никаких лекций посещать лесных. Живи себе да радуйся.

– И яблоки жуй, – Лось улыбнулся блаженно, – давай останемся в мире людей. Я согласен. Какой толк обратно возвращаться.

***

Миша вдруг почувствовал, что хочет активно действовать. Откуда у него этот ночной азарт, он не понимал, но внутри что-то шептало: время бушевать. Он залез на дерево и принялся кричать, потом выть, потом срывал листья, мелкие ветки и швырял их на землю. Студент хохотал и сам себя не узнавал.

– Да здравствует эра Костра! Будьте счастливы, товарищи плоско думы! – кричал Миша, ловко прыгая с ветки на ветку.

Анатолий слышал эти вопли, но они были далеко. Как бы там ни было, но лошади в отличие от енотов ночью спали. Однако человеческое нутро все же напоминало об опасности. Эта мешанина в его голове была покрыта счастливым осознанием собственной значимости. Хващенко гордился, что вносит лепту в открытие новой эры. Владыка Сергеевич попросил всех платить дань вовремя, и каждый раз, когда Синекроль просит об этом, давать молча. Ибо все идет на строительства костра.

Анатолий ощущал, что ему просто необходимо уснуть. Но как? Он не привык спать стоя. Хващенко все пытался пристроится у дерева, думал даже прилечь, но боялся не встать после, запутавшись в ногах. И тут вдруг как-то странно вес его лошадиного тела распределился равномерно, ноги почувствовали релакс, и он понял, что может уснуть комфортно стоя.

Миша голосил на весь лес, и что удивительно, он прекрасно видел в темноте. Молодого парня восхищало все: и он сам, ставший енотом, и темнота, и то, что у зверей есть параллельная с человеческой цивилизация. Люди слепцы, даже в каком-то смысле как пчелы, не знали, даже не догадывались о том, как животные развиты. Все изучения зоологами проходили лишь с надменного объектива: человек заранее знал – он выше зверя. Это было отправной точкой, в то время, как весь животный мир сам создал иллюзию, тем самым обезопасив себя. Правда, такие шулеры, как Владыка Сергеевич имели свое место под солнцем, и многие следовали за ним.

– Ты пришел сегодня меня повидать? – спросила кошечка с соседней ветки.

– Я понятия не имею, кто вы, – ответил Миша и повис вниз головой.

– Брось ты, я тебя по запаху узнаю за версту, – ответила кошка, – устала я за день. Хочешь со мной за булками с марципанами?

– Простите, но я не понимаю, вы кто?

– Как кто? Мы с тобой столько болтали, что ты придуриваешься? Я Оливка! Ты забыл? Мы каждый вечер таскаем у моих хозяев то одно, то другое и потом болтаем до утра. Пойдем, сегодня в меню выпечка. Несмотря на фигуру, буду искушаться.

Она мягко прыгнула, гладкая черная шерсть, сверкнули кошачьи зеленые глаза. Миша, как завороженный, пошел за этими глазами. Он мог на автопилоте делать все, что она скажет, так красива была Оливка. Студент сам не понял, откуда в нем это восхищение домашней кошечкой, но объяснил это себе любовью к флоре и фауне. Они прошли через лес, пересекли дорогу, по которой их вечером с Хващенко привез белый автобус, и побежали по полю. Вышли к деревне, было тихо, тепло. Уютно горел свет в деревенском доме, лаяли домашние псы. Миша испугался: что если собака учует его и нападет?

– Порабощенные животные не зря ими стали, – сказала Оливка, – не обращай внимание на этот лай. Представь, что они – радио. Ты же приемника не боишься? Так и эти брешут, потому что им надо. Работа у домашних собак такая. Ну и потом, отсутствие интеллекта создает эффект вакуума в голове. А там уже наполнение происходит молниеносно всяким барахлом.

– Очень грамотно, – сказал Миша восторженно.

– Потому что я умная, – ответила кошка и прыгнула на подоконник, – стой здесь, я скину тебе мешок с булками.

Она аккуратно зашла через окно в дом. Там ее знали, и по всей видимости любили, потому что Миша слышал, как кто-то ласково ее встретил. Через какое-то время Оливка скинула пакет и спрыгнула сама. Они кинулись бежать и остановились лишь, когда оказались у берез Владыки Сергеевича.

– Теперь можно и расслабиться, – сказала кошка.

Миша с пакетом в лапах залез на дерево, ему было намного удобнее, чем кошке. Его лапы могли крепко держать все, что угодно. Оливка кинула на землю веточку.

– Я всегда так делаю, когда ощущаю собственное расслабление. Давай же доставай булочки с марципаном, мои любимые.

Выпечка оказалась восхитительной.

– Как вкусно готовят твои хозяева, – сказал студент, – повезло тебе.

– О, не трави душу, – вздохнула кошка, – никакой еды они мне не готовят. Ничего, только покупают в магазине хлам, и им меня кормят. Вот иногда ем булочки, очень их люблю, особенно с марципаном. Расскажи лучше, что сегодня было на лекции.

Миша был рад, что он может поддержать беседу. Если бы она спросила что-то другое, то вряд ли получилось бы связно изъясняться.

– Лекция – развод на дань, – начал студент.

– Это мне и так известно, – перебила его Оливка, – но что сегодня загоняли?

– Про новую эру Костра. Один мой товарищ даже поддался. Но я воздержался, и он посчитал меня предателем.

– “Платон мне друг, но истина важнее,” – процитировала задумчиво Оливка.

– Для кошки ты очень умна, – сказал Миша.

– Не хами, – ее глаза сверкнули, – ладно. Это все крайне грустно, потому что неисправимо. Пойду я домой, настроения продолжать дискуссию нет. Завтра может явлюсь. Жди.

Оливка прыгнула на землю и убежала в темноту.

«Обиделась,» – решил Миша.

Была глубокая ночь. Если бы студент вспомнил из школьной программы, что еноты ночные животные, то понял в чем причина его бессонницы. Животный дух присутствовал в нем, так как был он заточен в теле зверя.

Наутро Миша почувствовал себя изможденным без сна. Но решил найти Анатолия и примириться. По крайней мере попытаться доказать ему, что им не место в лесу. До вечера было еще время.

Миша лениво брел по лесу, носом пытаясь уловить лошадиный запах. Но голод брал свое, и студент искал, чем бы подкрепиться. Он нашел немного ягод и сам не понял, как стал их полоскать в водоеме. Хорошенько их отмыв, он с удовольствием все съел.

      ***

Анатолий проснулся с рассветом. Увидев луг, он поскакал по нему с удовольствием настоящего коня. Роса на копытах и ощущение собственной значимости в голове. Хващенко не был глупым, но он нуждался в своевременных знаниях. Разум его готов был получать информацию. И сам по себе этот ответственный тяпочник был человеком хорошим. Однако еще вчера он был седовласым Анатолием, а сегодня, заплатив дань, он стоит у врат новой эры Костра. И даже сам Владыка Сергеевич его приобнял вчера: Анатолий чувствовал запах мокрой шерсти, видел, как по-итальянски была организована прическа бобра. Но главное, он слышал, какие грамотные вещи объяснял этот лектор.

Хващенко долго скакал галопом, и остановился у водоема.

«Надо пригладить волосы, как у Владыки. Он оценит мое участие».

Но крайне трудно копытами создать из гривы нечто. Анатолий наклонился, выпил воды и увидел на другой стороне водоема черно-белую морду енота.

– Анатолий Григорьевич! Какое счастье! – крикнул тот, – Сейчас я к вам переберусь.

Миша прыгнул на корягу у воды, перешел на середину водоема, потом подумал немного и прыгнул в воду. Это освежило сонного студента.

– Ты как меня нашел? – спросил Анатолий.

– Мне кажется, я брел по запаху.

– Слушай, раз ты здесь, намочи и зачеши мою гриву назад.

– Вы что, решили подражать бобру? – удивился Миша.

– Это не бобер, а мудрец. А его учение – смысл моей жизни.

Миша решил постепенно приводить в чувства тяпочника. Поэтому он спустился к воде, зачерпнув немного, принялся лапами расчесывать гриву Анатолию. Он был рад, что конфликт забылся сам собой.

– Сегодня будет лекция в полдень. Не все приглашены, но я буду обязательно, – гордо сказал Хващенко, – приходи и ты.

– Анатолий Григорьевич, вы разве забыли, кто вы на самом деле? Вы тяпочник из небольшого города. У вас квартира, работа…

– Я все помню, но волею судьбы я теперь конь. И смысл мне абсолютно понятен. Пойдешь на лекцию?

– Пойду, что мне остается.

И они пошли к березам.

Синекроль бесчувственно отмечал имена пришедших в списке. Никаких эмоций, только в нос надменное:

– Проходите.

Зверей было меньше, но видимо, так и было задумано. Звери расположились, как кому удобно. Вышел Владыка Сергеевич. Увидев гриву Анатолия, он приветственно ему кивнул.

«Плохой знак, теперь по полной завербуют» – подумал Миша.

Лекция была спокойной. Эра Костра была главным символом, остальное сводилось к этому символу по любому поводу.

– Представьте, что у вас в руках сосуд, – говорил Владыка, – и в этом сосуде ничего не налито. Но стоит вам налить в него воды, как его можно назвать убийцей жажды. Мы все будем счастливы в новой эре Костра. И никакая жажда нам не страшна будет.

– Ум всегда занят исследованием чего-либо, – услышал совсем рядом голос Миша.

– Ты? – удивился он, увидев Оливку рядом.

– Цицерон, – шепнула она, – я лишь цитирую. Пришла глянуть, что происходит. Изучаю.

К ним повернула голову впереди сидящая сова и недовольно уставилась. Миша и Оливка поняли, лучше молчать.

– Лекция ни к черту, – сказал Миша.

– Ну, как тебе не стыдно. Ведь такой глубокий смысл в словах великого Владыки, – сопротивлялся Анатолий.

– Послушайте, давайте обсудим что-нибудь другое, – предложила кошка, – например, кто откуда родом?

– Она, что тоже бывший человек? – поинтересовался Хващенко.

– Эко вас накрыло, товарищ конь, – махнула хвостом Оливка, – я просто пришла послушать, дабы все для себя уяснить.

– И что же вы уяснили такого, – усмехаясь спросил тяпочник.

– Я, например, точно поняла, что в наименьшей степени являюсь гуманистом. Скорее я – мизантроп, – ответила Оливка.

– Нет, вы только послушайте, какие слова употребляет кошка! – воскликнул Анатолий, – Поймите, самое главное – это наступающая эра Костра. Не будет больше ни проблем, ни потребностей, ни неравенства. Одна сплошная новая эра…

Он продолжал бубнить информацию из зомбированного мозга.

– Мне пора, не могу это слушать, – сказала кошка, – уйду не прощаясь.

– Рад был тебя повидать, – вздохнул Миша.

Хващенко светился как лампочка.

– Анатолий Григорьевич, нам надо в сад, обязательно успеть вовремя. Мы же не хотим пропустить время встречи и остаться навечно в обликах зверей.

– Никуда я не пойду. Я ни зверь, ни человек, я материя абстрактная, так Владыка сказал.

Миша не выдержал, сорвал два лопуха, плюнул на них и заклеил Анатолию глаза на конской морде.

– Пойдемте, Анатолий, я покажу вам, где Владыка прячет просветление.

– О! Как необычно, пойдемте.

Миша вел тяпочника к саду, понимая, что даже их присутствие вряд ли что-то изменит в их облике. Причины смены физического тела так и не установлены. Почему именно они? Почему и как? Тут Миша стал вспоминать хронологию событий.

Они уже дошли до сада, и Анатолий обиженно смотрел на него с одним лопухом на глазу.

– Ты соврал, – сказал он студенту.

– Вы слышите меня? Нам просто необходимо понять, кто нас превратил. Он вернет нам наши облики.

– Я не хочу никаких человеческих обликов. Эра Костра – это моя жизнь, – ответил Анатолий.

Начал накрапывать дождик. Они стояли среди яблонь, ждали, когда придут Лось и Егор. Но не было их ни через час, ни через два. Ветер хлестал дождем. Хващенко ушел вглубь леса, а Миша, забравшись на дерево, печально ждал неизвестно чего.

***

Енот Миша так и уснул на дереве, несмотря на ночь. Он так устал, что сил не было ни на человеческое поведение, ни на звериные инстинкты. Спал студент крепко. Утром решил не искать Анатолия, а на свежую голову расставить все кусочки мозаики: что и для чего произошло. Он спустился с дерева и отправился бродить по лесу, анализируя. Периодически он находил ягоды, мыл их, ел, и думал. То, что кто-то их превратил, казалось ему очевидным. Зачем – вот главный вопрос, как он считал. Ответив на него, он поймет, как изменить свою жизнь.

– Ягоды терпеть не могу, – появилась Оливка из ниоткуда.

– Напугала ты меня, привет.

– Здравствуй, братец-енот, ну как? Не завербовался в клуб Владыки?

– Нет, это не моя история. А ты что же везде бегаешь?

– Гуляла и твой запах почувствовала, решила поболтать. О чем думаешь?

– Если расскажу, решишь, что я псих. Лучше не буду, – ответил Миша.

– А ты попробуй, – муркнула она, – что, хочешь сказать, что ты не енот?

– Откуда ты знаешь?

– Я же сказала ранее, все потому, что я умная.

– Да, я не енот, я человек. И меня превратили в зверя. А Анатолия Григорьевича в коня, вчера вечером мы должны были встретиться все и попробовать обратиться обратно, но не пришли остальные, и Григорьевич не хочет ничего слышать о человеческой жизни, – Миша боялся, что она не поверит, – Я уверен, мне надо понять причину, найти смысл, и тогда я верну свой прежний облик.

– А что если ты не найдешь причину, – спокойно ответила Оливка, – что если тебе суждено это понять только после совокупности жизненных ситуаций на протяжении многих лет? Что если вовсе не надо заниматься поисками, но надо оглянуться увидеть себя в контексте твоей реальности?

– Не совсем тебя понимаю, – задумался Миша.

– Посмотри не на то, что случилось вчера, и даже не на то, что может быть произойдет завтра, а на себя сейчас. Ты енот, наделенный человеческим разумом, опытом и образом мысли. Что ты можешь сделать полезного, от чего твоя душа будет себя чувствовать комфортно.

– Странная позиция, – удивился студент, – например?

– К примеру, я очень часто выхаживаю маленьких цыплят, если их курицу-мать кто-то съел, или дипломатически договариваюсь с мышами о территории обитания, дабы не разносить инфекций у хозяев в доме. Мне от этих поступков хорошо. Это не наслаждение, а душа правильно гармонирует в моим кошачьим телом. Конечно, я не идеальна, но все равно…

– Но что я могу?

– Задай себе этот вопрос, – ответила Оливка, – мне пора домой, молока купили. Вдруг нальют.

Она быстро убежала. Миша стоял и очень глубоко думал. Вдруг он стал говорить вслух:

– Ну покажись же тот, кто меня превратил! Объясни мне суть! Я не понимаю!

– К вечеру приведи всех в сад, – был мягкий голос из ниоткуда.

Миша обалдел, и глаза его стали огромными как у той совы на лекции Владыки.

Он побежал искать Анатолия в лесу.

«Ищи его каждый день, а тот гордо скачет вдаль», – думал Миша.

      Глава V

Егор и Лось прогуливались по городку. Они были единственными без дела в этот будний день. Все трудились. На одном сером здании они увидели вывеску: «Хочешь стать юрким – тренируй фигурку!».

-Интересное предложение, – сказал Лось.

–Семантика сомнительная, – возразил Егор.

–Слушай, а ты не слишком ли образован для енота?

–Ну, я уже не совсем енот, так что могу комментировать, что и как хочу.

Между тем они уже зашли в помещение. Пахло спортом, слышны были скрипы подошвы в спортзале.

–Вы записаться? – спросил молодой человек неожиданно, – Это ты, Григорьевич? Рад тебя видеть!

–Добрый день, мы проходили мимо и решили проверить тему юркости, – ответил Лось.

– С этим только ко мне, – парень все время слегка подпрыгивал на месте, – так как я самый юркий. Группу набираю, учить буду, упражнять. Ты крепкий малый!

      И он хлопнул Егора по плечу. Ненатренированное тело студента согнулось, но память о ловкости в прошлом енота быстро выпрямила парня.

-У нас нет времени сегодня на спорт, товарищ, – Лось замолк, имени тренера по юркости он не знал.

– Родион я, ты чего, папаша?

– Родик, я забыл, старею. Работы много, сам понимаешь.

– Понимаю. Давайте ко мне на первое занятие прямо сейчас. Красота тела – залог светлого будущего. Смысл жизни, так сказать, – он все еще прыгал и периодически разминал шею.

– Пойдем, ты же видишь – он дело говорит, – сказал Егор.

– Смысл жизни в накоплении и яблоках, – ответил Лось, – но за компанию схожу. Глянем, чем человечество себя дисциплинирует.

Им были выданы синие шорты, белые майки и кеды ГОСТа 9188. В спортзале пахло спортом еще сильнее, чем в коридоре.

– Итак, начнем с разминки, – Родион явно волновался. Он все время оглядывался в угол зала.

Все трое выполняли упражнения, правда Лосю было труднее, так как человеческое его тело было старше. Он вдруг подумал, что не хочет оставаться в мире людей, цинично оценив свои шансы на долгую жизнь. Лось старался как мог поднять ногу выше, сесть глубже, но все хрустело. Егор же сразу втянулся: он отлично выполнял все указания и явно выглядел бодрее. Тренер подошел к Лосю и попросил:

– Послушайте, у меня экзамен тренерский. Если сейчас вы не выполните все хорошо, я не сдам. Уйдите, очень прошу.

– Я не понимаю, а Егор?

– Пускай он останется, позанимается. Поймите, мне надо сдать, а вы еле выполняете. Коли так скажут: плохой Родик тренер. У нас самое важное – юркость.

– Понял, пойду. А яблоки у тебя есть?

– У матери в банках есть вроде. Надо? Я вам вечером принесу, только уйдите…

– Отлично, жду по адресу. Передай Егору – я буду дома.

Егор же так увлекся спортом, что и не заметил отсутствия Лося. Он бегал, играл в волейбол, отжимался – в целом понимал, вот она жизнь! Родион, сдав экзамен, тоже решил сыграть в волейбол. День проходил весело для бывшего енота.

Лось, вернувшись домой, с упоением принялся за яблочный компот. Ни один ни другой не собирались в лес, точно решив остаться людьми.

       ***

Родион принес, как и обещал, несколько мамкиных банок яблок в собственном соку. Егор открыл дверь.

– Вот, Анатолию специально, – сказал тренер.

– Заходи, посмотри сам, – ответил Егор.

На кухне лицом в компот спал Лось. Он не мог остановиться, поедая свои любимые угощения.

– Он пьян? -спросил Родион, – выглядит как компот, странно.

– Это и есть компот, но Лосю и этого достаточно.

– Что ж ты так грубо его зовешь. Я давно его знаю, тяпочник хороший. Кстати, там у ЖЭКа назавтра собрание. Вроде как вас будут обсуждать. В девять утра написано.

–Что еще за собрание?

–Не знаю, говорят, что вы нарушили правила какие-то. Думаю, просто соберутся, отругают и отпустят вас.

– Сутра же нам уже нагоняй был, – сказал Егор, – Но, видимо публичное клеймо позора теперь, надо идти.

– А ты чего здесь, живешь у него?

– Это временное пристанище, койко-место пока не определюсь со своим будущим.

– Ну ясно, ты на тренировку – то завтра придешь? – спросил Родион

– Приду, я теперь понимаю, жить надо для красоты! – ответил он воодушевленно – только зови меня Егором.

– Не вопрос, удачи завтра на собрании.

Тренер ушел, а Егор поспешил спрятать все банки с компотом и мочеными яблоками. Он теперь точно для себя решил – жить надо так, чтобы никто не говорил о нем дурного. Внешний вид, спорт – все это непременно главные составляющие успешного человека. Наутро чистая рубашка, аккуратно начищенные ботинки – Егор быстро приспосабливался к миру людей. Лось проснулся в смешанных чувствах: ему снилось поле, молодые лошадки, хрустящие свежие яблочки и его шелковистая грива. Он чувствовал, что находится не на своем месте. Но ничего не мог изменить. Егор приготовил одежду и для него. На кухне в шкафчике они нашли банку кофе, на которой было написано: «Кофе бодрящее – человек прямоходящее».

Напиток пришелся не по вкусу обоим, только Егор виду не подал и выпил: старался ассимилировать.

Быстро дошли до ЖЭКа. Регистраторши Нины не было на посту, она уже была рядом с Глебом Давидовичем за столом в актовом зале. Весь ЖЭК был в сборе, и основной причиной было не желание наказать тяпочника, а под эгидой участия проманкировать рабочие часы с сохранение заработной платы. Лось сел перед табличкой «Анатолий» в первом ряду, Егор – рядом.

– Итак, прошу тишины, – начала Нина, – Введу вас всех в курс дела. Вчера с опозданием на службу явился тяпочник в компании студента. Они были в состоянии алкогольного опьянения и грубо общались как со мной, так и с многоуважаемым директором Глебом Давидычем.

–ДавиДовичем, -поправил ее лысый Глеб.

– Прошу прощения, – нисколько не засмущалась регистраторша, – мы должны принять меры наказания.

– Но мы не грубили никому! – возмутился Егор, – И потом нас уже лишили премии.

– На вашем месте, я бы молчал, – быстро перебил его директор, и щеки его при каждом звуке некрасиво колыхались, – прошу каждого желающего высказать мнение.

– Я хочу, – встал в зале человек в пиджаке. Он был похож на Глеба Давидовича всем: и лысиной, и комплекцией. Одно его выдавало – лысина была сбритой, а не причиной естественной потери волос. И уже щетиной торчали волосы на голове, между ними выступал пот от напряжения.

– Надо их выгнать из ЖЭКа, здесь не место таким прохиндеям.

– Предложение принято к рассмотрению, – сказала Нина, – дальше, кто еще?

– Можно мне? – встал еще один пиджак. Он был лысым, но худым, когда он говорил, пытался надувать щеки, – Из города их надо изгнать!

Все захлопали в ладоши, но большинство, не слушая, подхватили аплодисменты. Толпа имеет свою силу над человеческой волей.

Глеб Давидович встал и жестом попросил тишины.

-Я понимаю ваше разочарование. Вы работники ответственные и благородные. Действительно, в наших рядах не место людям, пьющим и трудовую дисциплину предающим. Но мы не должны забывать о том, что сила наша – коллектив! У тяпочника есть пример – мы! И для студента будет прекрасным уроком, как не стоит себя вести! Я предлагаю лишить премии тяпочника и студента на будущий месяц, и оставить их на рабочих местах. Однако мы за вами все внимательно наблюдаем!

Егор ощущал себя как разбитой яйцо, Лось же сидел и думал лишь об одном: как ему этот мир не нравится. Он хотел бежать из этого кошмара, названного цивилизацией. Настоящая жизнь была в лесу, там, где он мог надменно себя вести с остальными, есть яблоки, от которых становилось сыто, но не пьяно, как в этом кошмарном мире людей.

Лось хотел найти способ вернуться в свое лошадиное тело. Регистраторша отправила их брать новый инвентарь и план работы на сегодня. Так как вчера они были не в состоянии трудиться, сегодня на прополку было вдвое больше участков. У Егора эта работа вызывала отрицание, что скажут остальные? Но полностью он потемнел от ужаса, когда увидел в плане клумбы возле спортивного клуба. Страдая, он плелся за Лосем на прополку.

– Я хочу домой, – грустно сказал Лось.

Егор думал лишь о том, что скажет Родион и остальные, увидев его пропалывающим клумбы.

      Глава VI

После вечернего дождя сорняков на клумбах появилось огромное количество. Лось и Егор медленно неправильно пропалывали землю. Родион вышел с ними поздороваться.

– Труд сделал из человека обезьяну, – пошутил он.

– Правда? – удивился Лось.

– Это шутка, – шикнул Егор.

– Долго тебе сегодня впахивать, студент? – поинтересовался Родион.

– Нам после собрания выговор и отработку назначили, – ответил Егор, – посему от звонка до звонка.

–Так тренироваться не придешь? А так хорошо вчера через козла прыгал…

Лось выпучил свои человеческие глаза.

–Ты поэтому хочешь остаться в цивилизации людей? – спросил он.

–Что значит «поэтому», – спросил Егор надменно.

–Потому, что, будучи енотом ты через козла не прыгнешь. Он тебе такого прыжка потом вдарит, что твой мохнатый хвост долго еще будет подметать в лесу листья.

– А знаешь, Лось, ты прав. Я наконец чувствую себя не просто активистом мусорного переворота, не вечным полощущим енотическим созданием, но личностью, которая может наслаждаться жизнью. Быть человеком – значит прыгать через что хочешь, когда хочешь и с кем хочешь. Мне симпатичен Родион, и я уйду теперь с ним.

– Ты циник и эгоист, – ответил Лось.

– Ребята, у вас все нормально? – Родион был удивлен происходящим, – Вы сейчас, что сказали?

– А тебе и не надо понимать, ты тренер. Идите вы вместе в спортзал, – Лось плюнул на пыльную дорогу, швырнул тяпки и ушел.

Он решил, что яблоки ему нужны, как никогда. Но в городе не было свежих, а консервированная дрянь вводила его в состояние беспамятства. Лось отправился на остановку. Совсем недавно они удивленные приехали в этот новый для них мир. Теперь он в тоске жаждет вернуться обратно. Ждал долго, приехал тот же белый автобус, но Степы не было. Это обрадовало Лося, так как никто не будет косо смотреть или задавать вопросы. За какие-то копейки в его кармане был продан проездной билет. Лось ехал домой к яблонькам.

Егор посмотрел на Родиона:

– Хоть ты-то меня понимаешь?

– Я не ты-то, Родик я, – ответил тренер.

Егор впал в легкий ступор, но решил, что Родион немного устал.

– Пойдем в зал, разомнёмся, – предложил Егор.

Тренер промычал какие-то звуки, означающие согласие. Людей было немного, и спокойно можно было после разминки заняться как прыжками в длину, так и перетягиванием каната.

– Студент! – заорал женский голос на весь спортзал, – я к тебе обращаюсь! Подойди-ка!

Регистраторша Нина мерзко ухмылялась. Егор подошел, чувствовал он себя немного напуганным.

– Значит так вы благодарите директора ЖЭКа?

– Простите, за что?

– За то, что вы не были уволены! Этот великий человек простил вам все, а вы филоните? Где тяпочник? Почему инвентарь валяется без присмотра на клумбе? Штраф и выговор, господин студент-из-столицы. Понаехали тут, глазки честные, бровки русые. Работать он приперси, опыту набираться. Тьфу на тебя! Ты пустое место, валил бы отсюда. Одна морока оформляй этих малахольных, личное дело заводи, папку целую трать. Будто заняться мне нечем.

Она орала на весь спортивный зал, слышать мог каждый, в том числе и Родион, а ведь он нравился ему, как товарищ. Егор ощутил, как напрашивается сквернословие. Раньше он никогда не бранился, мать за плохие слова шишками набивала ему рот. Но тут он не мог себя сдержать, ответив коротко, лаконично, буквально в двух словах.

Нина раскраснелась, помада поползла жирным слоем по подбородку. Тишина в зале звенела у нее в ушах. Она развернула свое жидкое толстое тело и ушла, сама, не зная, что послал ее недочеловек и почти енот.

Егор повернулся и увидел, как Родион отводит взгляд, как остальные чешут затылки и делают вид, что протирают мячи. Он почувствовал, как ему некомфортно. Но в силу неопытности не смог оформить до конца это чувство. Такое понятие, как причинно-следственная связь была свойственна лишь человеку. Егор был животным по натуре, посему он остался в спортзале. Если бы на его месте был Миша, то тот наверняка бы покинул поле брани и затихарился на несколько дней, сгорая от стыда. Егор же продолжил играть в мяч. В чем, в принципе, был прав.

Глава VII

Миша понимал, что у него времени до вечера не так уж много. И если найти постоянно убегающего вдаль тяпочника было возможным, то притащить сюда из города свои прежние тела, было гораздо сложнее. Но голос повелевал, а значит надо. Студент бежал по лесу, вынюхивал каждый куст. Миша ощущал, что по природе дневное бодрствование его угнетает, то есть в принципе, он мог активно жить и в дневное время, но лучше ночью.

Студент весь взмыленный обежал пол-леса и наконец учуял своего копытного товарища. Как он сразу не догадался искать среди берез Владыки. Анатолий опустился крупом прямо на землю, а морда его уткнулась в одну из берез. Он плакал, глядя на какой-то гриб.

Миша тихонько подошёл к нему, тронул за плечо:

– Анатолий Григорьевич, с вами все в порядке?

– Это ты? Ты жестокосердный, уйди, молю тебя, уйди! – глотал слезы Хващенко.

– Да, что с вами? Я не пойму!

– Это все моя вина, – услышал Миша голос гриба, – Добрый день. Мое имя Невеселый Груздь. Моя история опечалила вашего товарища. У него крайне тонкая душевная организация. Цените его!

Анатолий посмотрел на Михаила словно он говорил: «Съел, да?» Гордо отвернувшись в сторону, Хващенко бесслёзно шмыгал носом.

– Вы бы объяснили мне в чем суть, так и я глядишь, проникнусь вашими страданиями, – попросил студент.

– Видите ли, – ответил гриб, – я вот обычно все среди березок. Раньше, много лет назад, мы, грузди, были царями грибов. Но с течением времени все изменилось, и нас собирают человеческие особи на засолку. Нас отправляют в банки и потом уже синими съедают. А ведь я из знатного рода млечников! Владыка Сергеевич такие правильные вещи говорит про великое будущее. Всех моих товарищей собрал человек с лукошком. И вот был дождь, я стал очевиден всем размерами. И я боюсь, что мне уготована судьба печальная.

Анатолий снова стал плакать. Мише стало немного жаль этого гриба.

– Действительно грустно, – сказал Миша.

– Грустный Груздь, – сказал надрывно Анатолий и утопился в истерике.

– Пересадить вас, как я понимаю, технически трудно? – спросил студент.

– Я никогда бы и не захотел быть пересаженным! – возмутился гриб, – Мое место среди берез великого Владыки Сергеевича! Он и только он избавит нас от этого мародерства! Эра Костра навсегда освободит нас от ада! А ты, пушистый черно-белый зверь, заплатил дань?

– Нет, ребята, я не с вами, – ответил студент.

– Ты жестокосерден. Из-за таких как ты гибнут ни в чем не повинные грибы, идет по вечерам дождь и мир полон предательств! – гриб завелся.

– Но ведь это абсурд, – попытался Михаил, – какое отношение я имею ко всему этому?