Текст книги "Писать поперек. Статьи по биографике, социологии и истории литературы"

В 1750—1760-х гг. число активных читателей, регулярно обращающихся к печатным изданиям на русском языке, составляло по оценке специалистов порядка 1200 человек, к концу века оно выросло до 12—13 тыс.1414
  См.: Севастьянов А.Н. Рост образованной аудитории как фактор развития книжного и журнального дела в России (1762—1800). М., 1983. С. 29—31; ср.: Самарин А.Ю. Читатель в России во второй половине XVIII века (по спискам подписчиков). М., 2000. С. 133.


[Закрыть], т.е. читала ничтожная часть населения страны. При этом читатели художественной литературы составляли лишь небольшую часть читательской аудитории. По крайней мере, среди лиц, подписывавшихся на книги в 1791—1801 гг., покупатели художественной литературы составили лишь около 20%1515
  Самарин А.Ю. Указ. соч. С. 52.


[Закрыть].

Поскольку читателей было мало, они не могли обеспечить доход немногочисленным литераторам того времени. Невысокая и нерегулярная оплата литературного труда, и прежде всего художественного творчества, препятствовала профессионализации русских писателей в этот период.

Книгопродавцы начинают профессионализироваться в середине XVIII в., правда, их было очень мало (причем торговали они только в столицах, к тому же преимущественно учебной, научной, прикладной литературой). К началу XIX в. в Петербурге было 15 книжных лавок, а в Москве – около 201616
  Данные приводятся по: Поршнев Г.И. История книжной торговли в России. М., 1925. С. 96.


[Закрыть]. В 1811 г. в России было всего 213 мест, где торговали книгами. Из них в Петербурге – 42 книжные лавки, в Москве – 44, остальные 127 находились в провинции. Более чем в трети губерний книготорговые точки вообще отсутствовали1717
  См.: Рейтблат А.И. Книжная торговля России по данным обследования Министерства полиции (1811 г.) // Homo legens в прошлом и настоящем. Нижний Тагил, 2007. С. 100—104.


[Закрыть]. Правда, нередко потребность в книгах удовлетворяли временные книжные лавки, главным образом – открываемые во время ярмарок. Кроме того, значительную часть запросов состоятельных провинциальных помещиков и чиновников удовлетворяла высылка книгопродавцами книг по почте. Определенную роль играла и разносная торговля. Таким образом, в провинции книжная торговля была развита слабо, но и покупателей книг там было очень мало.

Современники осознавали, что по-настоящему литература еще не сформировалась. Так, Д.В. Дашков в 1812 г. утверждал: «Словесность наша не совсем еще образовалась, по крайней мере в некоторых частях»1818
  Литературная критика 1800—1820-х годов / Сост. Л.Г. Фризман. М.: Худ. лит., 1980. С. 107.


[Закрыть], в том же году А.Ф. Мерзляков писал: «…мы имели и имеем знаменитых писателей, но она [русская словесность] по сию пору не достигла еще надлежащей степени образования»1919
  Там же. С. 131.


[Закрыть].

Процесс дифференциации литературных профессий затянулся, заметные перемены можно датировать только второй половиной 1820-х – 1830-ми гг., которые отмечены следующими тесно связанными между собой явлениями.

1) Быстро растет читательская аудитория. Мы полагаем, что к середине 1820-х гг. объем читательской аудитории вырос примерно до 50 тыс. человек. Тираж журнала «Библиотека для чтения» в 1835 г. составил 5000 экз. Быстро растет число читателей из «третьего сословия»: купцы, мещане, ремесленники, мелкие чиновники, слуги и т.д. Следует отметить, что аристократия, состоятельные и образованные лица долгое время читали главным образом по-французски, русские книги и журналы стали постепенно входить в круг чтения представителей этих социальных категорий лишь с 1820-х гг.

2) На первое место в литературе выходит журнал (т.е. растет число периодических изданий и меняется их характер: из тоненьких эфемерных они становятся толстыми и энциклопедическими по содержанию). К чтению приобщались значительные по численности слои провинциального дворянства, чиновничества, купечества, плохо ориентирующиеся в мире культуры, слабо подготовленные к восприятию литературных произведений. Посредником между ними и миром литературы стал толстый энциклопедический журнал, а лицом, ответственным за это посредничество, его руководитель – редактор. Журнал должен был отобрать из всего богатства и многообразия культуры наиболее важные тексты, привести их в систему и в доступной форме предложить читателю. Произведение, не прошедшее журнальную публикацию или по крайней мере не отрецензированное в нескольких журналах, не становилось литературным фактом, не считалось современниками литературой.

3) В периодических изданиях начинают регулярно платить четко установленный гонорар, появляются профессиональные литераторы. Правда, число лиц, живущих на литературные доходы, было невелико: редакторы и сотрудники редакций периодических изданий, некоторые переводчики, а также представители низовой книжности (обработчики-компиляторы лубочных книг). Первые шаги к превращению гонорара за авторские произведения из исключения в норму сделали в 1825 г. издатели «Полярной звезды» К.Ф. Рылеев и А.А. Бестужев, окончательно институционализация писательского гонорара была завершена в журнале «Библиотека для чтения» (выходил с 1834 г.), где авторам платили по 100—300 руб. ассигнациями за лист. Число литераторов, для которых плата за литературный труд являлась основным источником получения средств к жизни, не превышало в 1830—1840-х гг. 20—30 человек одновременно.

4) Возникает литературная критика. В XVIII в. литературной критики фактически не было. Время от времени появлялись тексты, выражающие литературно-эстетические взгляды авторов, их оценки некоторых литературных явлений и авторов (в предисловиях к книгам и включенных в них теоретических статьях, журнальных статьях о литературных проблемах, некрологах, библиографических справках о новых книгах и т.п.), но рецензии на конкретные книги или обзоры литературной жизни (т.е. собственно то, что принято считать критикой) печатались чрезвычайно редко и бессистемно2020
  Об этом наглядно свидетельствуют антологии (Русская литературная критика XVIII века: Сб. текстов / Сост. В.И. Кулешов. М., 1978; Литературная критика 1800—1820-х годов / Сост. Л.Г. Фризман. М., 1980) и исторические обзоры русской литературной критики (Очерки истории русской литературной критики. Т. I. XVIII – первая четверть XIX в. СПб., 1999; История русской литературной критики / Под. ред. В.В. Прозорова. М., 2002).


[Закрыть]. Показательно, что в начале XIX в. часто печатаются статьи, в которых освещаются задачи критики, говорится, какой она должна быть2121
  См., например, статьи Н.П. Брусилова «Нечто о критике», В.А. Жуковского «О критике», А.Ф. Мерзлякова «О вернейшем способе разбирать и судить сочинения, особливо стихотворные, по их существенным достоинствам», анонимных авторов «О критике» и о «Критике вообще» в указанной антологии «Литературная критика 1800—1820-х годов».


[Закрыть]. Это показывает, что тогда она еще не вошла в обиход, являлась проблемной новинкой.

Не сформировалась еще и роль литературного критика, т.е. человека, регулярно откликающегося на новые литературные явления. Эта роль возникает в России только в 1820—1830-х гг., прежде всего в таких изданиях, как «Московский телеграф» (выходил с 1825 г.), «Северная пчела» (с 1825 г.), «Библиотека для чтения». Все эти издания имели богатый рецензионный отдел, в котором находила отражение большая часть книжного потока, присуща была им и четко выраженная литературно-эстетическая позиция. С 1840—1850-х гг. критика (В. Белинский, А. Григорьев, Н. Добролюбов, А. Дружинин и др.) вообще начинает играть определяющую роль в русской литературе.

4) Публикуется первый курс истории отечественной литературы: «Опыт краткой истории русской литературы» Н.И. Греча (СПб., 1822).

5) Идет профессионализация издательского дела. Характерно, что регулярную выплату литературного гонорара (причем довольно высокого для своего времени) производят те издатели, которые осуществляют выпуск книг в больших масштабах и заинтересованы в длительных и стабильных отношениях с авторами и переводчиками (например, А.Ф. Смирдин). В 1820—1830 гг. роли книготорговца и издателя начинают разделяться.

6) Появляются общедоступные библиотеки. В России длительное время существовали только церковные библиотеки, а также библиотеки князей и царей, в XVIII в. возникают научные библиотеки, но библиотек публичных почти не было. Это было связано с тем, что государство в России, дозволяя в определенных пределах сферу личную, приватную (с конца XVIII в., когда в дворянской среде большое значение стало уделяться культивированию личности, домашние библиотеки получили довольно широкое распространение), систематически подавляло любые попытки самоорганизации общества.

Публичные библиотеки целенаправленно создавало в России первой половины XIX в. правительство. Прежде всего следует назвать Императорскую Публичную библиотеку, открытую в 1814 г. Но пользоваться ею мог далеко не каждый, а современную художественную литературу там практически не выдавали читателям. В 1830—1840-х гг. по инициативе министра внутренних дел А.А. Закревского в губернских городах была открыта 41 публичная библиотека, однако работали они всего несколько часов в неделю, были платными и, главное, включали преимущественно научные и специальные книги. В результате число их читателей было очень невелико, они быстро закрылись.

Читателей губернских городов в первой половине XIX в. обеспечивали книгами главным образом библиотеки для чтения – учреждения с постоянным книжным фондом, которые за плату (вносимую вперед за год, полгода, три месяца, месяц и даже сутки) и залог стоимости книги предоставляли ее для прочтения. Они появились в России в конце XVIII в., но только в первой половине XIX стали открываться в губернских городах. Существуя на деньги абонентов, библиотека для чтения по необходимости должна была удовлетворять их запросы, иначе она лишилась бы подписчиков.

В 1856 г. в России, по данным отчета министра народного просвещения, было 49 библиотек, открытых для пользования населения2222
  Рубакин Н.А. Этюды о русской читающей публике. СПб., 1895. С. 41.


[Закрыть]. Поскольку число абонентов библиотек было тогда невелико (не более 200—300 на библиотеку), можно считать, что по стране оно не превышало 10—15 тыс. человек.

Под влиянием происходивших в эти годы изменений было осуществлено введение истории русской литературы в школьное преподавание. Это произошло в конце 1830-х гг. в гимназиях, в 1840-х в военных учебных заведениях, а позднее и в женских учебных заведениях. Большая часть педагогов были молодыми людьми, критически настроенными по отношению к современному образу жизни и к романтической литературе; они были поклонниками Белинского и с энтузиазмом прививали учащимся любовь к отечественной литературе и пропагандировали взгляды Белинского на нее. Испытав их воздействие, учащиеся усваивали убеждение в высокой значимости литературы и приобщались к ней; в определенном смысле можно сказать, что русскую литературу создали гимназические преподаватели.

Вторая половина XIX в. была отмечена существенными переменами в сфере литературы. Они были связаны с социальным подъемом конца 1850-х – начала 1860-х гг. и с проведенными в 1860—1870-х гг. реформами. Реформы порождали у все большего и большего числа людей потребность в чтении. Переходя от патриархальных бытовых и экономических связей к товарному хозяйству и формальным правовым отношениям, значительная часть населения столкнулась с необходимостью знания законов и существующих предписаний, регулярного знакомства с государственными указами, торговой и хозяйственной информацией. Кроме того, в управлении страной, политике, экономике, культуре требовалось все больше и больше грамотных, образованных людей.

Однако не менее важную роль в распространении чтения играли и факторы идеологического порядка: ломка социальных отношений вела к разрушению старой картины мира, и люди стремились найти новые мировоззренческие основы своего существования. Обсуждение в журналах и газетах острых и актуальных социальных проблем резко активизировало чтение. Все это стимулировало обращение к печатному слову и способствовало росту численности читательской аудитории.

Среди сельских жителей грамотные даже во второй половине 1860-х гг. составляли примерно 5—6%, среди горожан в первой половине 1870-х гг. – более одной трети2323
  Рашин А.Г. Грамотность и народное образование в России в XIX в. и начале XX в. // Исторические записки. М., 1951. Вып. 37. С. 32, 38.


[Закрыть]. Поскольку на долю сельского населения приходилось девять десятых общей его численности, то можно считать, что в конце 1860-х – начале 1870-х гг. было грамотно примерно 8% населения страны (т.е. порядка 10 млн человек).

Читательская аудитория все более и более дифференцировалась. Цензор Ф.Ф. Веселаго в 1862 г. писал: «Наша читающая публика довольно определительно может быть разделена на три главные группы. Первую составляют люди современно, серьезно образованные, по развитию своему стоящие в уровень с общим европейским развитием и владеющие знанием иностранных языков. Во второй находятся люди, имеющие некоторые, более или менее совершенные научные сведения, но о многих современных идеях рассуждающие со слов других и по отрывочному собственному чтению. Третья группа требует от чтения одного приятного и полезного препровождения времени; сюда относится менее развитый слой так называемых благородных классов, с малыми изъятиями купечество и все грамотное простонародье»2424
  См.: Мнения разных лиц о преобразовании цензуры. СПб., 1862. С. 21.


[Закрыть]. Для России последней трети XIX в. можно условно выделить следующие типы литератур: толстого журнала, тонкого журнала, газетную, лубочную, «для народа» и детскую. У каждой из них была своя поэтика, свои авторы и пути доведения текстов до публики, свои читатели.

«Образованную» публику составляли главным образом ученые и литераторы, учащаяся молодежь, помещики. Все они располагали сравнительно большим объемом свободного времени и широким доступом к печатным изданиям. В течение пореформенного периода резко растет численность еще одной читательской группы – провинциальной интеллигенции (главным образом это были земские служащие – учителя, врачи, статистики и т. д.). Для них книга была чрезвычайно значимым средством преодоления культурного одиночества и возможностью ощутить свою общность с другими представителями интеллигенции.

К концу века образованная публика существенно увеличилась в размерах, однако численность крестьянского и рабочего читателя росла гораздо сильнее и к началу XX в. существенно превышала численность читателей из более высоких в социальном отношении слоев.

Немалую роль в приобщении крестьян к чтению сыграло открытие школ для них разных типов: воскресных (которые посещали и взрослые), Министерства народного просвещения, армейских, помещичьих в имениях, церковно-приходских и прежде всего земских, которые существенно повлияли на рост уровня грамотности в деревне. Численность учащихся в сельских школах выросла с 717,8 тыс. в 1861 г. до 3239,3 тыс. в конце века, т.е. более чем в четыре раза2525
  Богданов И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР. М., 1964. С. 69.


[Закрыть]. В результате существенно повысился уровень грамотности крестьян: по данным Всероссийской переписи, к 1897 г. она выросла до 17,4%.

Среди немногочисленных крестьянских читателей вначале преобладали любители религиозной литературы. Лишь постепенно менялось отношение крестьянских читателей к светской книге, и в 1870—1880-е гг. она довольно широко входит в круг их чтения.

В эти же годы отчетливо выделяется категория низового городского читателя. Еще в конце 1850-х – начале 1860-х гг. для его представителей выходили так называемые «уличные листки», а позднее возникает и развивается своя «малая пресса» (газеты «Петербургский листок», «Московский листок», «Новости дня», журнал «Развлечение»).

Постепенно формируется и самостоятельная рабочая читательская аудитория. Это было связано как с ростом численности рабочих, так и с их профессионализацией, постепенным отрывом от деревни и усвоением городской культуры.

Немалую роль в количественном росте и дифференциации аудитории сыграло ослабление цензурных требований. 12 мая 1862 г. были утверждены так называемые Временные правила о печати (они просуществовали с небольшим изменениями по 1905 г.). Согласно Временным правилам разрешение на освобождение периодики от предварительной цензуры давалось министром внутренних дел, право на бесцензурное издание получали столичные периодические издания, оригинальные книги объемом более 10 печатных листов и переводные объемом более 20 листов.

Усилившийся спрос на печатную продукцию способствовал быстрому росту числа разнообразных журналов и газет (в 1855 г. на русском языке выходило 139 периодических изданий, а в 1880 г. – 4832626
  Лисовский М.М. Периодическая печать в России // Сборник статей по истории и статистике русской периодической печати, 1703—1903. СПб., 1903. С. 21—22.


[Закрыть]). Этот процесс повлек за собой увеличение спроса на кадры литераторов. К литературному труду стали приобщаться новые авторы. Если в 1830 г. в литературной печати выступало примерно 260 авторов, а в 1855 г. – 300, то в 1880 г. – уже 700 (т.е. за первое двадцатипятилетие прирост составил 15%, за второе – 133%). С конца 1850-х – начала 1860-х гг. интенсивно идет процесс профессионализации литературы. За короткий срок появляется несколько сотен человек, живущих литературным трудом. Если в 1830 г. литературой зарабатывало на жизнь 5,1% авторов, а в 1855 г. – 8,9%, то в 1880 г. – 32,9%2727
  Выборочную совокупность, на основе которой производились подсчеты, составили писатели, представленные в первом томе биографического словаря «Русские писатели. 1800—1917 гг.» (M., 1989).


[Закрыть]. Исходя из того что и в 1880 г. лишь треть литераторов были профессионалами, может возникнуть впечатление, что литературу, как и прежде, делали дилетанты. Однако не нужно забывать, что непрофессиональные авторы, как правило, редко выступали в печати, а профессионалы являлись штатными сотрудниками редакций либо тесно сотрудничали с ними и в общем объеме публикаций их работы преобладали.

Растет профессиональное самосознание литераторов. В таких слоях, как разночинная интеллигенция, мелкое и среднее чиновничество и дворянство, с конца 1850-х – начала 1860-х гг. литературный труд стал рассматриваться как почетный и престижный.

Новые литераторы – это в основном журналисты, живущие на литературные доходы, тесно связанные с редакцией того или иного периодического издания. Таким образом, профессионализация литературы была тесно связана с ее журнализацией. Основной формой организации литературной жизни в эти годы на высоких уровнях литературы являлась периодика (прежде всего – журналы, в 1870-е гг. с ними стала активно конкурировать газета). Тираж толстого журнала составлял 3—5 тыс. экземпляров, тонкого – доходил до 50 тыс. экз., а газеты – до 25 тыс., в то время как обычный тираж книги долгое время, вплоть до 1880-х гг., был равен 1200 экз. По нашим примерным подсчетам, с 1860 г. по 1900 г. суммарный тираж толстых журналов вырос с 30 до 90 тыс. экз., общих и литературных газет (разовый) с 65 до 900 тыс. экз. У тонких иллюстрированных еженедельников, получивших распространение в последней трети XIX в., суммарный тираж увеличился со 100 тыс. экз. в конце 1870-х гг. до полумиллиона в 1900 г.

Периодика позволяла издателю получить от публики за счет подписки деньги в кредит, обеспечить сбыт и доставку своих изданий, избежать риска, связанного с публикацией произведений конкретных авторов. Автор же обеспечивал себя постоянным местом для помещения своих произведений и в результате получал регулярный источник дохода.

За последнее пятнадцатилетие XIX в. общий тираж книг, изданных на русском языке, вырос втрое (с 18,5 млн. экз. в 1887 г. до 56,3 млн. экз. в 1901 г.)2828
  Муратов М.В. Книжное дело в России в XIX и XX веках. М.; Л., 1931. С. 203.


[Закрыть]. Быстро расширяется книгоиздательский репертуар: всего на различных языках в России вышло в 1855 г. 1275 книг и брошюр (в том числе 208 художественных; здесь и далее в это число не включались детские книги и книги, помеченные как «народные издания»), в 1881 г. – 6508 (в том числе 614 художественных), в 1895 г. – 13 247 (в том числе 1426 художественных)2929
  См.: Книга в России, 1861—1881 / Под ред. И.И. Фроловой. М., 1988. С. 24, 26; Книга в России, 1881—1895 / Под ред. И.И. Фроловой. М., 1997. С. 19—21.


[Закрыть]. Таким образом, за 40 лет число издаваемых за год художественных книг выросло почти в 7 раз!

И тем не менее долгое время (до 1890-х гг.) найти издателя для выпуска произведения отдельной книгой было трудно. Лишь немногие повести и романы, имевшие шумный успех, охотно покупались издателями; остальные журнальные и газетные публикации либо вообще не перепечатывались, либо с трудом находили издателя. В низовой литературе связь между издателем и автором была прочнее. Выпуск переводных авантюрно-приключенческих и любовных романов, лубочных книг и брошюр был прибыльным делом, коммерческие («рыночные», как их тогда называли) издатели такого типа постоянно пользовались услугами одних и тех же авторов и переводчиков.

В 1860—1890-х гг. формируется сеть книжной торговли по стране, теперь не только в губернских, но и в уездных городах возникают книжные магазины. Если в 1868 г. в России было 568 книготорговых заведений3030
  Военно-статистический сборник. СПб., 1871. Вып. 4. С. 898.


[Закрыть], то в 1883 г. – 1377, а в 1893 г. – 17253131
  Муратов М.В. Указ. соч. С. 153.


[Закрыть].

Быстрый рост числа библиотек для чтения и их аудитории начинается с 1860-х гг., в период реформ и подъема освободительного движения. С этого времени они становятся постоянным компонентом городского образа жизни, входят в быт не только губернских, но и многих уездных городов. Общее число библиотек для чтения по стране составляло в 1882 г. примерно 350, они имели порядка 35 тыс. подписчиков и более 100 тыс. человек, пользующихся их фондами3232
  Так оценивал пропорцию между подписчиками и пользующимися библиотекой для чтения Н.А. Рубакин. См.: Рубакин Н.А. Этюды о русской читающей публике. СПб., 1895. С. 87.


[Закрыть].

В конце XIX в. и особенно в начале ХХ в. в русской литературе произошли кардинальные изменения. К этому времени существенно увеличилась читательская аудитория. Общее число выходящих за год книг в России достигло к 1913 г. 26 6293333
  См.: Книга в России, 1895—1917 / Под ред. И.И. Фроловой. М., 2008. С. 18.


[Закрыть].

Быстро стало расти число литераторов. Если в 1895 г. в печати выступало 830 авторов, то на начало 1914 г. (мы взяли последний год мирного периода, так как в годы войны ряд авторов были лишены возможности заниматься литературным трудом) – 1150, т.е. за 18 лет прирост составил 28% (за предшествовавшие 15 лет – 19%).

Существенно вырос уровень профессионализации литературы: в 1914 г. доля литераторов, живущих на свои литературные доходы, составляла 43,2%.

С нарастанием численности и значимости читателей из низовой, мало– и полуобразованной среды быстро растет число литераторов, ориентированных на читательский спрос, поставщиков занимательного чтива. Растет и доля литераторов невысокого образовательного уровня. Граница литературного сообщества становится легко проницаемой. Теперь выходцы из низов претендуют на первые роли, особенно выразителен в этом плане пример М. Горького, который становится русским писателем № 1 в первом десятилетии ХХ в. и уже этим фактом стимулирует других литераторов из низов повторить свой успех. Подобный успех обеспечивала многочисленная новая демократическая аудитория (мелкие служащие, земская интеллигенция, рабочие, народные учителя и т.п.), которая тянулась к печатному слову; очень популярен был «Журнал для всех» (1895—1906), тираж которого достигал нескольких десятков тысяч экземпляров. Горький не был изолированным явлением, схожей была литературная судьба и ряда других литераторов, писавших о русском быте с социально-критических позиций (Л.Н. Андреев, А.И. Куприн, В.В. Муйжель, В.В. Вересаев, С.И. Гусев-Оренбургский, Скиталец, Н.Г. Гарин-Михайловский и др.)3434
  Глубокую и разностороннюю характеристику роста образовательного уровня населения и приобщения к чтению социальных низов дает Дж. Брукс: Brooks J. When Russia Learned to Read: Literacy and Popular Literature, 1861—1917. Princeton, 1985.


[Закрыть].

Один из литераторов старшего поколения так характеризовал резкие перемены в величине гонорарной ставки, которые пришлись на начало ХХ в.: «Слышишь теперь о гонорарах в 500, 700, 1000 рублей за лист, а в те поры, когда я выступал на литературном поприще (в конце 1880-х гг. – А.Р.), гонорар в 250 р. считался феноменальным <…>. Начинающий беллетрист получал 30 р. за лист, а 50 р. уже очень хороший гонорар для начинающего <…> теперь гонорар в 50 р. за лист уже отошел в область предания»3535
  Зарин А.Е. Былые гонорары // Журнал журналов. 1915. № 26. С. 16—17.


[Закрыть]. Для сравнения укажем, что народные учителя получали тогда в год 300—500 руб.; фармацевты – 700—1000 руб.; гимназические преподаватели – 900—2500 руб.; инженеры – 1000—3000 руб. Таким образом, труд литератора оплачивался достаточно высоко.

О возникновении стабильного спроса на книгу свидетельствует и появление ряда коммерческих издателей, выпускающих много книг: М.О. Вольф, А.Ф. Маркс, А.С. Суворин и др.

К 1894 г. общее число публичных общественных и частных библиотек выросло до 792 (в том числе 96 народных), не считая пришкольных библиотек для народа, число которых превышало 3 тыс. В 1910 г. в городские библиотеки России было записано, по неполным данным, приблизительно 1,5 млн читателей (с учетом библиотек-читален общее число составит 2,6 млн)3636
  Подсчитано по: Города России в 1910 году. СПб., 1914.


[Закрыть]. Охват библиотечным обслуживанием составлял, таким образом, в городах немногим более 11%. В последние два десятилетия XIX в., с ростом числа городских публичных библиотек и бесплатных «библиотек для народа», возникают новые, частично конкурирующие с библиотеками для чтения каналы удовлетворения потребностей широких читательских слоев города.

В ходе революции 1905 г. в октябре был издан манифест о свободе печати, ликвидировавший предварительную цензуру и разного рода административные меры, стеснявшие свободу печати. Запрет издания теперь мог быть осуществлен только по суду. В результате в сфере книгоиздания Россия оказалась в одном ряду с развитыми демократическими государствами Запада.

Ко второму десятилетию XX века русская литература стала играть чрезвычайно важную роль в жизни общества, являясь одной из важнейших форм обсуждения насущных социальных вопросов, средством политической борьбы за социальное освобождение. К ней была приобщена значительная часть населения страны, воспринимавшая ее как чрезвычайно важную и нужную сферу социальной жизни. Литература как социальный институт вполне автономизировалась от политической сферы и слабо от нее зависела, в ней сформировался дифференцированный набор социальных ролей. Сложились четкие и вполне «нормальные» формы взаимоотношений издателей и литераторов: ориентация на спрос покупателя и подписчика, сравнительно высокое денежное вознаграждение за литературный труд, профессионализация писателей, договорное оформление их отношений с издательствами, сильная дифференциация книгоиздания и периодики по уровням, жанрам, идеологической направленности и т.д., развитая система критических откликов в периодике, интенсивная реклама и т.д.

Однако после Октябрьской революции и недолгого промежуточного периода к концу 1920-х гг. эта система была полностью разрушена.

В 1932 г. были ликвидированы все писательские группы и объединения, а в 1934 г. на Всесоюзном съезде советских писателей создан единый Союз советских писателей и провозглашен социалистический peaлизм как основной метод советских литературы и литературной критики.

Возникшая новая литература не была автономной ни политически, ни экономически. Она находилась под прямым и очень жестким контролем государства, причем речь идет не только о цензуре. Не было независимых от государства издательств и периодических изданий (принадлежность ряда издательств, журналов и газет Союзу писателей, профсоюзам и другим формально общественным организациям ничего не меняла, поскольку сами эти «общественные» организации на 100% контролировались государством). Назначая и снимая руководителей издательств и периодических изданий, постоянно их проверяя, государство управляло литературной деятельностью, добиваясь того, что литераторы активно пропагандировали полезные власти ценности и ни в коем случае не подрывали созданную властью картину мира. Причем речь шла не только о политике и идеологии, но и об эстетике: писатели должны были не выходить за рамки предписанных эстетических конвенций и норм.

При этом контролировался не только институт литературы в целом, но и каждое его звено. Писатели были вынуждены писать только то, что можно было опубликовать и за что можно было получить гонорар, причем в соответствии со степенью лояльности автора, его готовности откликаться на формулируемый запрос менялись и гонорарная ставка, и число выпускаемых книг, и т.д.

Издатели были зависимы от руководства печатью, утверждавшего план, цензуры, дававшей разрешение на публикацию, партийных органов и Комитета государственной безопасности, следивших, чтобы не просочилось что-нибудь крамольное, и т.д. Книготорговцы обязаны были торговать тем, что издано, с их пожеланиями практически не считались. Критики сотрудничали в периодических изданиях, которые требовали писать так, а не иначе, или критик не смог бы публиковать свои рецензии и статьи. Читатель же рассматривался только как объект воздействия, обратная связь отсутствовала – на деле мнением читателя никто не интересовался3737
  Подробнее см.: Добренко Е. Формовка советского писателя. СПб., 1999; Он же. Формовка советского читателя. СПб., 1997.


[Закрыть].

Из сказанного понятно, что литература не была отделена от государства и экономически, поскольку все издательства и периодические издания принадлежали государству; важно было не получить прибыль, а решить задачи идейного воспитания.

Только после падения советского режима ситуация изменилась. С начала 1990-х гг. стали возникать частные издательства и периодические издания, и к настоящему времени можно говорить, что литература как литературный институт, политически и экономически независимый от государства, вновь существует в России.

Правда, нужно оговорить, что во многом это связано с тем, что социальная значимость ее значительно уменьшилась – сейчас намного большее значение имеют (в выполнении, по сути дела, тех же функций) кино и особенно телевидение, а их государство контролирует почти полностью.

2011 г.