Текст книги "Собрание опубликованных рассказов"

Собрание опубликованных рассказов
Адам Плиев

© Адам Плиев, 2017

ISBN 978-5-4485-4131-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Психоанализ Мусора

Акт 0: «Пролог»

Пролог расскажет, что пролог надо перестать читать. Переходить пора к другим актам.

Акт 1: «Первая глава в этой никчемной жизни»

Каждый день Доктор Адам было дело находил в кресле ново мусор, кой вдруг как возжелал быть жалобным на человеческую неблагодарность, что порождает чувства неудовлетворённости.

Работа Адама заключалась в том, что он помогал больным при помощи слуха и голоса.

– Я – Коробка от пиццы.

– По Вам видно, – сказал Доктор без единой капли насмешки.

– Я таки болен, сэр.

– Как? Чем?

– Меня выкинули.

– Куда?

– На свалку.

– На свалку?

– Да.

– Вы были на свалке?

– Да.

– Вы пришли от куда?

– Со свалки.

– Свалка была чистой?

– Разумеется, нет!

Доктор задумался. Думал недолго.

Достав нож, он перерезал что-то Коробке.

– Знаете ли Вы, Мистер Коробкосотпиццы, никто не смеет сидеть на моем кресле, будучи пребывая в нечистом виде! Вам ясно?

Вряд ли было Коробки от пиццы что-либо ясно.

Акт 0: «Объяснение актов»

Разумеется, нельзя отрицать того, что ничего не понятно. Акты, придуманные Адамом Плиевым, созданы не без тщетно. Адам планировал придумать грусть вещей. Это звучит очень странно.

Акт 2: «Пакет»

«Даже лечащему врачу нужен врач»

Адам Плиев

– Вы не желаете поговорить о расизме, сэр?

– Нет, – ответил Пакет. – С чего бы вдруг мне говорить о расизме с Вами, Доктор?

– Ну, Вы же чёрный.

– Простите?

– Таких, как Вы принижают.

– Что?

Пакет наблюдался в рассеянности и непонимании.

– Ничего. Перейдём к делу. Чем Вы обеспокоены в данный этап жизни?

Пакет настроился

Наступила пауза. Немало казалось, что Пакет собирается с мыслями; что он хочет сказать что-то Доктору.

– Я гей в душе.

Лицо Адама было спокойно.

– Гей, и из-за того, что я чёрный, так просто никому это не заявишь.

– С чего вдруг у Вас появилось пристрастие к однополым отношениям?

– Скажу одно, только Вам. Я же могу Вам открыться?

– Да, – ответил Доктор.

– Хорошо, только между нами, учтите!

– Разумеется.

– Ну ладно. Однажды, я лежал в Коробке с пакетами – такое классное чувство, кстати.

– Манипуляция.

– Что?

– Управление.

– Что Вы говорите?

– У Коробки от пиццы не было таких возможностей насладиться жизнью от души. Коробка закончила с этим бытием.

Адам застыл.

– Простите, продолжайте.

– Все в порядке? Я Вас просто не понимаю. Мне прийти позже?

– Нет-нет, ни в коем случае, продолжайте.

Адам бросился слушать. Пакет бросился продолжать.

– Я лежал с пакетами в Коробке. Вокруг все были разных национальностей и цвета кожи, и все такие влажные.

– Как Вы их отличали?

– Чёрные – чернокожие, белые – веселые ребята, голубые – геи. И вот я увидел одного милого, голубого пакетика.

– Пакетика?

– Да, пакетик. Он был так свеж, полон сил, мускулистый и подтянутый. Он впал мне в душу.

– Но у Вас нет души.

– Что?

– Что-что? – с остротой начал говорить доктор. – С чего ты вообще взял, что у тебя может быть душа? Ты хоть знаешь, что это такое, что это значит?

Пакетик с несколько волнением, набирался смелости спросить:

– Что? Что это?

– Душа – это бесконечная нить в длину, которую мы рвём или же сшиваем.

Пакет лежал на кресле, Адам подошел к нему и перерезал ему что-то.

Адам вёл психоанализ мусору, а кто ведет психоанализ Адаму?

Акт 3: «Смерть»

Кажется, что лечения для больных нет, и ведь так и есть. Больной не понимает, что, находясь у психолога, он не лечится и психолог его не лечит. Больной слушает своего врача, а врач ему говорит, что нужно делать. От чего надо избавиться, как надо мыслить. Врач находит корень проблемы мышления больного, но на самом деле нет никаких проблем. Проблема (в данном случае) – это лишь дикая иллюзия самовлюбленных кретинов, вызывающих у самих себя болезнь. Врач лечит больной зуб, но боли нет и неисправности в зубе тоже нет. Единственное, что нужно исправлять больному – это себя. Больной должен стремится к свету, а не лечить макеты проблем, больной должен стремится быть лучше себя, но, однако, он выбирает приходить к Доктору Адаму и там ныть.

– Кто Вы?

– Я Коробка от гамбургера.

– И что с Вами?

– Со мной – ничего.

– Тогда зачем Вы здесь?

– Вы делали заказ, я приехал и лёг тут на кровать.

– А, точно, забыл.

Коробка смотрела на Адама, Адам на Коробку.

– Ну? – спросил Доктор Адам. – Чего Вы ждёте?

– Вскрой меня.

– Что?

– Вскрой меня, придурок! Живо! Вскрой меня и сожри этот чертов бургер, тупое животное! Мне надоело носить его в себе, мне это все надоело!

Промолчав паузу. Адам спокойно спросил:

– Что если бургер – это Ваша душа, а коробка, то есть Вы, – Ваше тело?

– Что?

– Если же моя теория верна, то мне нельзя Вас скрывать.

– Что? Почему это? Почему нельзя вскрыть?

– Ну, потому что Вы таким образом не станете. Я вскрою Вас, вытащу Ваше гамбургер-сердце – носитель души, потом его съем и Вы умрете. Вот так вот.

– Что?! – ужаснувшись спросила коробка.

Сейчас ей было ни до злости.

– Так Вы до сих пор желаете вскрытия, сэр? – проговаривая долго окончания своего предложение, спросил Адам, а после вскрыл Коробку и съел содержимое. – Ваша жизнь – тщетна, маленькая Коробка. Вам нет смысла жить в этом мире, как и нет смысла жить другим подобным Вам. В чем Ваше предназначение? Вы носите в себе булочку с мясом, которую желает потребитель. Вы никому не нужны, все хотят увидеть содержимое, норовят воспользоваться содержимым. Все проголодались, и им всем нужно подать на обед души живых. В Вашем теле нет никакого смысла. Тело – это лишь краткий или же длинный лабиринт, состоящий из испытаний, что ведёт к дверям души. Тело – проводник, тело – путь, тело – дорога. Тело нужно лишь для того, чтобы добраться до души, понимаете?

Коробка молчала.

– Надеюсь, понимаете, – сказал Адам, после чего выкинул Коробку.

Акт 4: «Груда вопросов»

Доктор вдруг задумался над вопросом: почему из числа посетителей только обессиленный мусор? Почему к нему не приходят люди и почему мусор приходит к человеку? Разве нет мусора-доктора, который лечит мусор? Зачем мусор идёт к человеку?

На четверг у Адама была запись, к нему наведался Принтер.

– Здравствуйте! Я болен.

– Чем?

– Отсутствием красок.

– Это болезнь?

Принтер задумался.

– Да, мне кажется.

– Вы не уверены?

Принтер задумался снова.

– Не уверен. К чему эти вопросы? Я думал, Ваша работа заключается в том, чтобы вылечить меня.

– Без ответов Вас не вылечишь.

– Без каких ответов?

– Ответов на мои вопросы, – ответил Доктор.

Разговор был самым неинтересным. Что-то заставляло Доктора испытывать тревогу, и это что-то – Принтер.

Принтер будучи сейчас был глуп, причина этого была неизвестна.

– Говорите, Вам краски нужны? – спросил внезапно Адам, перебивая тишину.

– Нет, я говорю, что Вам нужна помощь.

Продолжение 4-го акта с глазами Принтера. Теория Принтера о мышлении Доктора

Продолжение 4-го акта состоялось из изучения болезни Доктора.

Иными словами, Принтер говорил:

– Нет в Вас Докторского мясо, посему что Вы не Доктор.

Принтер был однозначно прав, ведь весь этот бизнес нашего Адама состоял из того, что он придумывал больных, то бишь, мусор, что болен «недовниманием», но ведь больных на самом-то деле – нет.

– Зачем? – стал расспрашивать Принтер Адама. – С какой целью Вы этого делаете?

– Я так хочу.

– Хотите что?

– Хочу, что хочу.

Принтер был смирен. Он прекрасно понимал, что сейчас наш псевдодоктор был в некотором трансе, в который его ввел Принтер, и потому точных ответов Принтер получить никак не мог.

Но не стоить исключать того факта, что для застопоренного Адама его ответы могут быть и верны, что значило: «Принтер получил желаемые ответы на заданные вопросы».

– Каким бы образом Вы не отвечали, – начал говорить Принтер спустя некого времени, что прошло, – мы доберемся до истины Вашего недуга и обязательно его исцелим.

– Как?

– Уничтожив его, – ответил хладнокровно Принтер.

Принтер был настроен решительно и даже несколько безумно, но было четко ясно и видно, что Принтер еще пребывает в принтерском уме.

Продолжение 4-го акта с глазами, уже вышедшего из ступора, Адама. Теория Адама о вранье Принтера по поводу мышления Доктора

Все прекрасно знают, что каждый имеет свою правду, но не каждый имеет мнения (в нашем случае, своих мыслей [правдивых], которые какая-нибудь личность могла бы высказать), чтобы его высказать, – этот случай не про Доктора Адама и Принтера.

– Я тоже прав, – решил доказать Адам.

– Докажите, – попросил доказательств Принтер.

– Докажу, – начал убеждать Адам Принтера.

– Жду, – сказал Принтер, таким образом, оповестив Адама о том, что он внимательно собирается слушать его ближайшее время.

– Сегодня, во время Вашего визита ко мне, в первую очередь, что Вы сказали, было: «Я болен». Продолжением этого после стали другие слова: «Помощь нужна Вам». То есть, придя ко мне для неких процедур, Вы сами решили, что нуждающийся в лечении не Вы, а я, хотя до этого говорили про свое не здоровее

– Да, это так, но где доказательства, которые я жду. О которых Вы говорили минуту назад?

– Просьба не торопиться и не торопить, всему время и место. После того, как Вы попали ко мне на сеанс, мы начали разговор о Вас, помните?

– Возвращаемся на круги своя, Доктор.

– Знаю, но все же, Вы помните?

– Помню.

– Так вот. Кончив разговор о Вас, мы начали разговор обо мне, и о том, как я болен и как придумываю больных. Вы позволили себе, пускай не прямо, но сказать, что то, что я делаю – ерунда да бред. Что лечение мое – время пусто провождение. Что нет никаких больных, посему мои действия – тщетны.

– Ну, – задумавшись, начал отвечать Принтер, – так и есть, да, Ваши действия – бесполезны.

– Ну и зачем тогда Вы пришли ко мне?

Лицо принтера стало медленно быть напряженным.

– Кажется, я подхожу к Истине, – сказал Адам с иронией.

– К какой Истине? – спросил, с несколько волнительностью, Принтер.

– Что Вам нужно? С какой целью Вы, Принтер, пришли ко мне и начали якобы лечить меня и мою «болезнь», которой даже нет. Что Вы задумали?

Принтер молчал.

– Случаем, не пытаетесь ли Вы водить меня вокруг пальца или же просто надо мной поиздеваться? Или же Вы не хотите быть одним таким?

– Каким? – с каким-то странным удивлением спросил Принтер.

– Больным. Скажите, Вам ведь страшно, что в этом мире Вы такой? Я имею в виду, страшно, что Вы больной, страшно быть больным, так ведь?

Принтер не отвечал.

– Вы можете вовсе не отвечать на мой вопрос, по двум причинам: первая причина – это то, что вопрос риторический. Вторая причина – это то, что все и так ясно.

– Что ясно-то?

– Ясно, что Вы трус. Просто трус, который боится своей болезни, своего, так сказать, недостатка, своего минуса. Вы так напуганы, что не хотите кому-либо ее показывать, я о болезни. Не хотите говорить о ней с кем либо, обсуждать, потому что не имеете желания говорить. А причина нежелания говорить – это присутствие в Вас страха. Понимаете?

Принтер молчал, имея пот на физиономии, ибо все понимал.

– Однажды сказал один мудрец такие слова: «Все мы так боимся оказаться глупыми, что когда к людям приходит один из преуспевших и сообщает о нашей незримой и необъятной глупости, то в ответ они – люди, – кричат: „Говори за себя“. Люд отрицает возможность своей глупости, что есть глупо. Люд боится глупости своей».

Наступила тишина в помещении.

Адам глядел на трусливого и лживого Принтера, что пришел сюда, черт знает, зачем. Но нельзя было оставлять это так просто, нельзя не выяснить, причину прибытия Принтера к Адаму, и потому Адам продолжил:

– А знаете, почему люди отрицают возможность своей глупости? – спросил вовсе внезапно Адам.

– Почему? – спросил Принтер.

– Потому что, чтобы признаться самому себе в своем недостатке – нужно быть смелым. И так же с Вами, либо Вы продолжите начатое, то есть, то, что сказали в начале; расскажите о своей болезни, переборов страх. Либо Вы незамедлительно покинете меня. Я не говорю, что Вы глупый или же умный, вовсе нет. Речь сейчас не про ум, вообще другое. Я говорю, что Вам не нужно бояться своих недостатков, понимаете? – не нужно бояться, а наоборот, надо стараться исправить их, что-то сделать с ними, действовать! Иначе в недалеком будущем все эти изъяны Ваши приживутся в Вас, лишь по причине того, что Вы просто запустили их. А оно Вам надо, скажите?

Немного с грустью и некой ненавистью к сложившийся обстановке, Принтер дал ответ:

– Нет.

– Тогда… выбор за Вами.

Не было никакого выбора. Никакого абсолютно.

Акт 5: «Сеанс с Доктором Адамом у Доктора Адама»

Адам утверждал, что мир – это полная чушь, кабы в нем не было действий и истины всяго. Нельзя было бы с ним не согласиться, ведь он, в действительности, прав. Прав настолько, что может всем высказывать эту точку зрения, но не стал.

– Почему? – спросил Доктор у Доктора.

– Потому что, – ответил Доктор Доктору.

Ответ Адам не даст даже самому себе.

Акт 0: «Пролог всего. Переворот»
Акт 0: «Переворот»

Никто не замечал, что каждый, кто приходил к Адаму, был уже одной ногой в могиле. Пицца из Коробки была изъята до прихода, Коробка с пиццей стала пустой. Пакет использовали для своих нужд до прихода, Пакет тоже стал пустым. Коробку от гамбургера Адам опустошил, Коробка стала тоже пустой. Пришедший врун Принтер был пуст и не заполнен красками. Все они были обречены на проигрыш, все кроме двух.

Коробка от гамбургера была с начинкой в себе, то бишь, с душой. Она еще могла что-то изменить в своей жизни, спасти себя. Но вместо этого всего, она пожелала смерти себе. По мнению Коробки, таким образом, покончив с собой, она стала бы свободней, счастливой, непринужденной.

Принтер не мыслил так же, как Коробка. Наоборот, ему казалось, что пора заправить себя. Адам ведь сам говорил это. Адам сказал Принтеру, что ему нужны краски, чтобы оживить себя самого. Принтеру нужны были изменения в своей жизни.

– Что со мной стало? – спросил Адам.

– Ничего, – ответил Ничего. – Знаешь, я уже много с кем говорю, но никто не видит меня.

– Действительно, почему тебя не видно? – спросил Адам, уже будучи озабоченным.

– Эм..не знаю. Может, чтобы сообщать какие-то плохие вести невидимо, – сказал с не уверенностью Ничего. – Я не могу, что-либо утверждать, знаешь ли.

– А почему именно сообщать плохие новости? Почему ты не привел другой пример?

Ничего задумался.

– Может все-таки, потому что создан для плохих новостей?

– И какие плохие новости ты расскажешь мне тогда?

– Ты, – показав невидимым пальцем на Адама, Ничего сказал, – никому больше не нужен.

Акт 6: «Продолжение 4-го акта с глазами Адама. Теория Адама о мышлении Принтера»

Продолжение 4-го акта состоялось из изучения болезни Принтера.

Иными словами, Адам считал: «Нет в Вас красок, посему что Вы пуст». Адам был однозначно прав, ведь весь этот бизнес нашего Принтера состоял из того, что он придумывал студентов, что больны сессией и защитой диплома

– Зачем? – стал расспрашивать Адам Принтера. – С какой целью Вы этого делаете?

– Я так хочу.

– Хотите что?

– Хочу, что хочу.

Адам был смирен. Он прекрасно понимал, что сейчас наш пустой Принтер был в некотором трансе, в который его ввел Адам, и потому точных ответов Адам получить никак не мог.

Но не стоит исключать того факта, что для застопоренного Принтера его ответы могут быть и верны, что значило: «Адам получил желаемые ответы на заданные вопросы».

– Каким бы образом Вы не отвечали, – начал говорить Адам спустя некого времени, что прошло, – мы доберемся до истины Вашего недуга и обязательно его исцелим.

– Как?

– Уничтожив его, – ответил хладнокровно Адам.

Адам был настроен решительно и даже несколько безумно, но было четко ясно и видно, что Адам еще пребывает в своем уме.

Акт 7: «Продолжение 4-го акта с глазами, уже вышедшего из ступора, Принтера. Теория Принтера о вранье Адама по поводу мышления Принтера»

Все прекрасно знают, что каждый имеет свою правду, но не каждый имеет мнения (в нашем случае, своих мыслей [правдивых], которые какая-нибудь личность могла бы высказать), чтобы его высказать, – этот случай не про Принтера и Доктора Адам.

– Я тоже прав, – решил доказать Принтер.

– Докажите, – попросил доказательств Адам.

– Докажу, – начал убеждать Принтер Адама.

– Жду, – сказал Адам, таким образом, оповестив Принтера о том, что он внимательно собирается слушать его ближайшее время.

– Сегодня, во время Вашего визита ко мне, в первую очередь, что Вы сказали, было: «Я болен».

– Что? Это был не я. Это говорили Вы.

– Как это я? Это были Вы, Адам.

– Да не был это я.

– Полно Вам, Адам. Вы сказали, что больны отсутствием целей, а потом сказали, что мне нужна помощь. То есть, придя ко мне для неких процедур, Вы сами решили, что нуждающийся в лечении не Вы, а я, хотя до этого говорили про свое не здоровее

– Да когда я такое говорил-то? Когда это было? – спрашивал с недоумением Адам.

– После того, как Вы попали ко мне на сеанс.

– Но я не попадал к Вам на сеанс.

– Попадали.

– Да не попадал я!

– Вы действительно не помните всей картины?

– Да не помню я ничего! Не помню, клянусь!

Адам был зол.

– Тогда освежим память, – сказал Принтер.

Акт 8: «Вспомнить все»

– Здравствуйте! Я болен.

– Чем?

– Отсутствием целей.

– Это болезнь?

Адам задумался.

– Да, мне кажется.

– Вы не уверены?

Адам задумался снова.

– Не уверен. К чему эти вопросы? Я думал, Ваша работа заключается в том, чтобы вылечить меня.

– Без ответов Вас не вылечишь.

– Без каких ответов?

– Ответов на мои вопросы, – ответил Принтер.

Разговор был самым неинтересным. Что-то заставляло Принтера испытывать тревогу, и это что-то – Адам.

Адам будучи сейчас был глуп, причина этого была неизвестна.

– Говорите, Вам цели нужны? – спросил внезапно Принтер, перебивая тишину.

– Нет, я говорю, что Вам нужна помощь.

Продолжение 7-го акта

– А теперь Вы все вспомнили?

Адам лежал. Его взгляд был застывшим где-то, куда-то. Он никак не мог ответить на вопрос, почему он на месте больного, почему его лечит его же посетитель и что стало с ним (Адамом)?

– Случаем, не пытаетесь ли Вы водить меня вокруг пальца или же просто надо мной поиздеваться? Или же Вы не хотите быть одним таким? – спросил Принтер.

Адам вспоминал. Он вспоминал все, что было до этого: как он говорил с другими посетителями, как вылечил их всех и остался один, без дел.

– Больным? – спросил Адам.

– Больным, – ответил Принтер. – Скажите, Вам ведь страшно, что в этом мире Вы такой? Я имею в виду, страшно, что Вы больной, страшно быть больным, так ведь?

Адам слушал и не давал ответов.

– Вы можете вовсе не отвечать на мой вопрос, по двум причинам: первая причина – это то, что вопрос риторический. Вторая причина – это то, что все и так ясно.

– Нет, Вам ничего не ясно. Вы считаете, что я трус?

– В кое-то веки, да.

– Потому что я не могу признаться в своем недостатке, так?

– Да.

– Провода! Дело не в том, что я не могу признаться. Дело в другом совсем.

– И в чем же?

– В том, что я даже не знаю, в чем признаваться.

Год спустя

Оказавшись в этом мире один, я бывало часто глядел в окно, дабы увидеть, что там: там, где люди – счастливые люди, которые не знают ни горя и ни печали. Я не завидовал им, я не презирал их. Я лишь просто ничего не чувствовал.

Будучи одиноким и никому не нужным психологом, я думал над вопросом: «В чем моя польза?»

С каждым новым разом, я думал, что смогу найти решение проблемы. И кажется, да, почти получилось – я решил проблему, но приходит что-то другое, новое, не нужное мне, что заставляет меня придумывать иное решение.

Оно заставляло страдать меня и что-то делать, и только когда я что-либо делал, я будто бы терял память. Будто бы мое решение в этом. Будто бы мне это уже не нужно.

Пока

Аннотация

Эта книга написана с целью показать, как алкоголь воздействует на человека. Я сам никак, абсолютно, не призываю Вас употреблять алкоголь в любое время года и суток. Алкоголь – вещь, способная отупить Вас и оставить без рассудка. Позаботься о своем здоровье и о своих близких. Будьте против алкоголя.

1

Жаркий понедельник, когда ничто не может пробудить так сильно, как пару куплетов джаза, рома и затяжек. – Так начинался еженедельный день одного из самых бедных парикмахеров на самой богатой улице.

Была еда, была рубашка, не было семьи, был отец, и в душе, ушедшая из жизни, – мама.

На «раз-два» парикмахер включал радио, на «три-десять» разливал ром и поджигал сигарету. Музыка, глоток, дым, – отлично. Новый день, новые волосы.

2

Сделав себе утреннюю прическу, парикмахер отправлялся на работу на своем автомобиле. Благо дом был рядом с парикмахерской. По пути он всегда заскакивал к одной барышне за завтраком и ланчем, где плюс ко всему брал себе газету о моде и стиле. Иногда позволял себе в перерывах изучать лингвистику и в частности латынь. Не умел готовить. Стриг.

Рабочий день длился восемь часов, два из которых – перерыв.

Стулья были чисты, бритвы были вымыты, ножницы сложены. Парикмахер был готов.

– Доброе утро! – произнес громко и сладко парикмахер, войдя с шумом в дверь.

– И тебе доброе, – ответили ребята.

– Как дела? Меня кто-нибудь ждет?

– Все отлично, Гарри. Пока еще нет. Погляди рань какая. Кто на голодный желудок дает затыльники свои стричь?

Парикмахер улыбнулся:

– В точку. Кофе есть?

– Он все еще варится. Подожди немного.

За время ожидания парикмахер пустил в себя очередную рюмку рома и заел его чесноком, чтобы посетителей не спугнуло пьяное состояние парикмахера. Все же наоборот считали, что таким образом (поедая чеснок), он следит за своим здоровьем.

Щелчок готового кофе звучал именно в тот момент, когда выпивка, подобно грязному пирату, отправлялась по жилам парикмахера.

Он всегда во всем успевал, так как всему имел расчет и был силен в арифметике, а также в высшей математике. Знал разделы биологии и экономики. Вместе с отцом пережил голод во времена депрессии и каждой вещи цену знал.

Отец был рабочем на заводе. Мать была бухгалтером. Сына было некому стричь, потому что мать не пускала сына к парикмахеру, пытаясь сэкономить семейный бюджет. А ранее, до того, как начать работать в бухгалтерии, мать стригла сына сама. Потому сын научился стричь себя сам. Вскоре и вовсе увлекся этим занятием, что аж по дешевке начал стричь друзей. Так сын и стал зарабатывать бритвой.

Дверь открылась, шляпа сползла, пуговицу расстегнул.

– Доброе утро, Гарри!

«Гарри» – имя парикмахера.

– Доброе утро, Марти.

«Марти» – имя аукционера. В прошлом продавал автоматические винтовки. Будучи сейчас выставляет автомобили легкового класса и автобусы.

– Доброе утро, ребята. Оу, Стейси?

«Стейси» – имя кассового приемника. Не любит чаевые, предпочитает колу.

– Здравствуй, Марти.

– Здравствуй. Приятно видеть тебя в этом платье.

– Марти, – переведя взгляд Марти на себя, сказал Гарри, – на Стейси глядеть сюда пришел? В музей попал?

– О, нет, Гарри. Сегодня я пришел сюда не просто так. Ведь сегодня особенный день. И поэтому я хочу, чтобы ты…

– …Постриг тебе бороду и оставил усы. Еще зачесываем волосы в бок воском, а висок и шею бреем под ноль.

– Все верно, – подметил жестом вытянутого, указательного правого пальца Марти, – но ты кое-что забыл.

Несколько удивившись, Гарри спросил:

– Что же?

– Ты забыл, что усы мы тоже укладываем воском.

– Укладываем воском?

– Да. В особенные дни мы всегда укладываем усы воском. Еще и по четвергам. Вспомнил?

В этот неловкий момент Гарри вспомнил не про усы, а про то, что он выпил утром больше обычного: вместо 50-ти грамм, он выпил 75, таким образом лишив себя памяти.

– Да… конечно, Марти, вспомнил. Прости.

– Стареешь, старина.

– Старость – не радость…

– К черту.

– Присаживайся. Я отлучусь ненадолго.

Отправившись в уборную и добравшись до раковины, Гарри стал мыть лицо и зачесывать волосы назад, сбивая прежнюю прическу.

– Чертов ром, с чего бы тебе меня сегодня подводить?

Подобные ошибки, для столь принципиального Гарри, были критически, так как он всегда желал быть и был точен во всем. Но в этот час Гарри подставила его выпивка и это, по мнению самого Гарри, влияло на его репутацию. Он считал, что любая неудача может сломать его.

– Прости, Марти, тяжелая ночь. Зачитался.

– Вовсе ничего. А что читал?

– Бродского.

– Бродского? Это кто? Молдаванин? – спросил Марти, глядя на суетившегося Гарри.

– Нет, русский. Это писатель и поэт. Повернись. Кстати, будешь пить?

– А что есть?

– А что хочешь?

– Виски.

– Сейчас. Стейси, принеси моему другу виски. Новую выпивку завезли вчера и поставили в подвале, кажись.

– Вчера я тоже, кстати, читал, – решил вставить Марти.

– Да? Что же?

– Читал, что морская пехота предпочитает работать на суше. Так они остаются сухими.

– Сухими?

– Ну, в воде же они намокают. А на суше они будут сухие. Получается, что морпехи не любят воду.

– Что за бред ты читаешь, Марти? Твой отец тоже, получается, не любил воду?

– Мой отец не любил мою мать за то, что она ушла от него к соседке.

– Ради Бога, Марти, давай не об этом.

– Почему? Я хочу об этом поговорить.

– Да хватит этой истории. Ты каждый четверг ее рассказываешь мне. Я уже наизусть ее знаю, наклони голову.

– Эта история, Гарри, она учит меня не допускать ошибки моего отца.

– Какие ошибки, черт возьми? Причем здесь твой отец? Это же не он из семьи ушел.

– Вот оно, – вот! Мы всегда ищем виноватых во всем, Гарри. Вот прям всегда, там помягче, да, тут. А ты не думал, Гарри, что мы сами во всем виноваты, сами виноваты в наших бедах? Мой отец всегда винил маму за то, что она бросила его. А почему она его бросила, скажи мне?

– Не знаю даже. Здесь подрезать?

– Да нет, лучше оставь. А я знаю. Мать бросила отца, потому что он настоящий представитель скотного двора, ублюдок, что свет не видел. Кстати, сделаешь шею квадратом?

– Хорошо.

– Отец пил так будто бы боялся, что если он не выпьет все, то выпивка пропадет без него. Черт, ты же сам лично помнишь, как он пил. Не соври мне.

– Я помню, Марти.

– А как он бил ее, помнишь? – как он издевался над ней, оскорблял ее, мучил ее, постоянно обвинял во всех своих бедах.

– Это тоже помню. Он же вроде даже сел за побои, в 19-ом кажись?

– В 17-ом. Его посадили на 6 месяцев, а толку никакого вообще. Он после того, как вышел, наехал сразу же на мать, обвинил ее в этом. Ну, в том, что он сел. Похоже даже побил что ли. Не помню точно. Мать его ведь долго прощала, а потом ей в один день все это осточертело, и она просто от него ушла к своей подружке. Сколько мать терпела выходки отца, сколько она ревела из-за него. Господи, Боже! …Всему есть предел, Гарри, всему. Не всегда во всем же виноваты другие, иногда в наших ошибках, Гарри, виноваты только – мы.