Текст книги "Хроники Илияса Бэка. Дэвид Нарли: начало"

25 мая, понедельник. 7:00 утра

За мной приехал Аман – отец той девочки, к которой я должен сегодня ехать. Марал попыталась покончить жизнь самоубийством.

Я должен поспешить. Возьму дневник с собой.

8:00 вечера

Как я и предполагал, мне пришлось задержаться в доме у Амана. Сижу рядом с Марал, она спит. Говорят, что не спала три ночи. Представляю, как она была вымотана. У неё явное душевное расстройство. Я не хочу рассматривать данный случай как психиатр. Мне хватило лишь общения с девочкой. Её мысли были как у меня на ладони. Я видел все её переживания и страхи. Марал пыталась повеситься. Когда я приехал, она уже лежала на кровати. Она ничего не говорила, но была вся в холодном поту и будто, молча, бредила. Мотала головой, стонала. Взяв её за руки, я интуитивно начал успокаивать её. Она крепко сжала мои руки. Я слегка занервничал и у меня перед глазами возник образ Сапара. Ситуация была идентичная, не считая того, что Марал молча всё переживала. Наверное, сказывалось воспитание девочек в селениях. Женщины с самого детства переживали всё, молча, потому что не имели такого права голоса как у мужчин. Чем дальше во мне происходили перемены, тем менее религиозным я становился.

На лицо результат атмосферы в семье. У девочки не выдержала психика. Отец явно что-то скрывает. Мне хочется во всём разобраться. И я это сделаю. Я вижу проблему и на физическом уровне, которая вылилась из психических нагрузок. Частое чувство страха сковывает мышцы шеи и кровообращение нарушается. Девочка с самого детства испытывает страх, и из-за этого мышцы её шеи всегда в чрезмерном тонусе. Дальше всё перешло на сосуды, несущие кровь к голове. Проглядывалось онемение в затылке из-за недостаточности кровообращения. В результате она чувствовала нехватку воздуха, что на самом деле, являлось гипоксией мозга.

Марал просыпается.

12:00 Полночь

Аман привёз меня домой, и я его задержал на полчаса. Я решил поделиться с ним своими наблюдениями. Марал боится своего отца с самого раннего детства из-за его жестокого метода воспитания. В девочке явно проглядывалась творческая жилка. Она и без того была мягкой и доброй девочкой, но отец продолжал давить на неё. В результате они пришли к тому, что имеют. Аман долго благодарил меня и дал слово исправиться и попросить прощения у дочери. Он признался, что любит своих детей, но боится, что они его опозорят. Он так боялся оказаться в неловком положении перед односельчанами из-за детей, что решил «перейти в контратаку» и изначально заложить в детях страх перед ним, чтобы было легче ими манипулировать. Я уверен, что Аман уяснил это и обязательно всё исправит. Он пообещал обратить внимание и на её способность рисовать.

26 мая, вторник. 8:00 утра

Приснился старец в доне и телпеке, с посохом в руке. Я смотрел ему в глаза, он выглядел жалким. Во сне я испытывал лишь одну эмоцию – сострадание к старику. Проснувшись, я понял, почему те демоны из видений Сапара испугались меня и разбежались по сторонам. Меня не одолеть этим слугам дьявола! Тем не менее, ситуация оставалась двоякой. Я мог объяснить всё с точки зрения психологии и физиологии, но было в этом и что-то мистическое, необъяснимое.

Ко мне уже пришли посетители. Я должен работать.

10:36 вечера

Приходила женщина, у которой катаракта. Официальной медицине

причины возникновения катаракты, также, были неизвестны, кроме того, что она может являться следствием сахарного диабета, травмы глаза, воздействие излучений, заболеваний глаза, воздействия некоторых лекарств. Но у этой женщины катаракта не связана не с одной из этих причин. Она начала «слепнуть» неожиданно и без особых на то предпосылок. Понятно, что ничего не бывает без предыстории. Я начал разбираться и подумал, что стоит поискать причины, опять-таки, в семье, в окружении. Общались мы около трёх часов и женщина с её сыном никак не могли понять, зачем мне знать об их отношениях. Я уже успел привыкнуть к тому, что меня многие не понимают. Я начинаю совсем не с того, с чего они ожидают. Нехотя они поделились некоторыми обстоятельствами в семье, но к концу разговора я уже знал всю ситуацию. Впрочем, они и сами «развязали языки» и разоткровенничались. Они пришли ко мне, потому что это уже рецидив. Женщина уже переносила операцию по замене хрусталика. Через три года, у неё началась вторичная катаракта. Они уже думают, что на них кто-то навёл порчу, чтобы женщина ослепла, но меня, их догадки не волновали. Я сам прекрасно видел истинную причину.

У женщины единственный сын, который вырос очень избалованным. Осознавая, что сын неправильно воспитан и ведёт себя не красиво, женщина игнорировала собственные внутренние возмущения, и подавляла в себе желание быть строже с сыном. Получается, что она разумом всё понимает, но несмотря, ни на что она искусственно подавляет в себе желание исправить своё отношение к воспитанию сына. В результате мать пытается не замечать за сыном недостатков. То есть, вводит себя в «искусственную слепоту». Перед получаемыми ею зрительными сигналами, она как бы, ставит «ширму». Это приводит к путанице в области мозга, который отвечает за зрение и в глаза посылается ложный импульс. Глаз со временем начинает мутнеть, потому что выполняет ложную функцию.

Я ещё раз убеждаюсь, что каждый миллиметр человеческого организма имеет Разум. Принимаемая нами информация с внешней среды обрабатывается и распространяется дальше по нашему организму в виде импульсов, содержащих в себе очень сложную информацию. Остаётся выяснить, как и почему происходит «созревание импульса» именно таким образом, а не иначе. В этом и заключается суть работы с людьми, которую я сейчас проделываю. Я не волшебник и не предсказатель, но могу выявить формулу, по которой люди живут. Могу подсказать, как изменить составляющие этой формулы, чтобы получить желаемый результат. Буду продолжать работать в том же духе, пока мне жизнь не подскажет что-то иное. Складывается впечатление, что проблема медицины в том, что лекари не могут или не хотят выявлять «индивидуальные формулы человеческих организмов», которые тесно связаны с их разумом и душой.

27 мая, среда. 9:00 вечера

Найда выглядит отлично! Бегает, прыгает и довольна жизнью!

Я сегодня проснулся с ощущением, что окружающее чувствуется мной острее. Ещё вчера я мог видеть людей полупрозрачными, а сегодня мне и сосредотачиваться не нужно. Все люди вокруг слабосветящиеся и полупрозрачные. Это почему-то меня не пугало. Описать очень сложно. Я всё видел, как и прежде, но людей я видел уже немного другими.

Посетителей сегодня было много. Я уже не успевал вести журнал приёмов. Люди просто шли потоком. Теперь мне даже не приходилось долго общаться. Когда человек только переступал через порог, то в моей голове уже возникали мысли-образы об их именах, семьях, работах, слабостях, сильных сторонах, болезнях и т. д. Я «видел всех насквозь». Знаю то о людях, приходящих ко мне, о чём они и сами не догадываются. Мне всё это даётся просто и легко. Было ощущение того, что я смотрел им прямо в душу. Самое яркое свечение было у людей на макушке головы. Интенсивность свечения была различной у всех. Было понятно, что весь «энергетический корень» человека находится в голове. Огромное желание познать больше.

Мне становится немного тесно в селе. Я хочу знать, что со мной происходит.

28 мая, четверг. 8:00

Я сегодня принял около семидесяти человек!!! Начинаю чувствовать усталость. Нужно сделать перерыв. Кажется, я немного не рассчитал с силами. Сегодня были люди с областного исполнительного комитета и министерства здравоохранения. Они пришли с целью разоблачить меня в обмане. После пяти минут общения со мной, у них не осталось сомнений в своей неправоте, и у каждого из них нашёлся больной родственник.

Сегодня был ещё один любопытный случай. Мне удалось плодотворно поработать с человеком, который испытывает панические атаки. Мне удалось дать этому человеку «рецепт» борьбы с собственными страхами. Я уверен, что за пару месяцев, ему удастся избавиться от панических атак.

Завтра буду принимать последний день. Нужно пересмотреть приоритеты. Быть может, мне однажды удастся встретить человека, который сможет объяснить, что со мной такое.

29 мая, пятница. 5:00 утра

Меня разбудил лай Найды. Она лаяла на соседей, которые что-то выясняли на улице.

В темноте я заметил, что мои ногти на ногах имеют слабое красное свечение. Я не мог поверить своим глазам! Может быть, мне уже всё мерещится!? Нет! Они явно светятся как наша сувенирная фосфорная статуэтка орла в темноте. Что меня ожидает дальше?

Ужасно хочу спать. У меня ещё есть пару часов. Сегодня предстоит много работы.

12:00 Полночь.

Был насыщенный день.

30 мая, суббота

15:45 дня

Не знаю почему, но у меня огромное желание поехать завтра с утра в Байрам-Али. Хочу побывать на территории Мерва и посмотреть развалины древнего города. Нужно развеяться.

Начинались самые интересные дни июня в дневнике, но Давуд прервал моё чтение.

– Ну, дальше ты помнишь, что было. В тот день, когда я решил отнести дневник и закопать его на территории Мерва, я уже знал, что именно ты его найдёшь. Я также знал, что ты принесёшь его обратно. Тебе интересно, зачем всё это?

– Конечно! Я всегда задавался этим вопросом. Поначалу у меня были сомнения, вообще на счёт всей этой истории, но позже я уже был убеждён в её реальности.

– Я пока не знаю всей истины, но убеждён, что мы уже вступили на порог нового этапа развития. Скоро со мной произойдут необычайные события. Я спокоен и уже готов принять все перемены, которые выпали на мою долю. Знаешь, в тот день, когда я закопал свой дневник в Мерве, рядом с мавзолеем султана Санджара, я разглядел в небе огромный овальный объект. В тот момент, я понял, что мне однажды предстоит оказаться в этом объекте, чем бы он ни был, и познакомиться с его обитателями.

Он инстинктивно поднял голову вверх и, сделав короткую паузу, он рассказал мне, с чего всё началось. Ему удалось мне объяснить случай с его подчинённым солдатом Сапаром Тачли, языком официальной психологии, но и были неясные Давуду моменты, которые в дальнейшем отразились на его собственной жизни. Остаётся лишь сделать вывод, что жизнь не получится рассматривать только с одной точки зрения. Она слишком сложна, богата, разнообразна, таинственна. Людям не удастся превратить её в изученную книгу.

– Ильяс, мне нужно познакомиться с тем, кто взял тебя на раскопки в Мерве. Ты можешь мне помочь в этом? – спросил он с надеждой в глазах.

Выглядело это очень непривычно. Такой человек, как Давут просит помощи у меня – простого смертного.

– Когда бы ты хотел с ним встретиться? Мне нужно предварительно договориться с Дмитрием.

– Как договоришься с ним, я буду готов.

Я не стал интересоваться, зачем ему эта встреча с Савиным, но

был уверен, что для Дмитрия эта встреча будет лучшей находкой в его жизни.

Проснувшись на следующий день, я обдумывал вчерашний разговор с Давудом. При всей своей сдержанности, мне всё же не терпелось узнать, зачем ему понадобилось встречаться с Дмитрием Савиным. Мне нужно постараться оставаться рядом с Давудом максимально долго. Я не общался раньше с подобными людьми. Мне казалось, что подобных людей очень мало, а может он единственный в своём роде.

Мне пришлось отложить тренировку, чтобы съездить в Байрам-Али к Дмитрию. Не хотелось откладывать встречу на потом. Любопытство распирало меня. Если честно, то все мои мысли были заняты дальнейшим общением с Давудом. Мне хотелось научиться чему-то у него. Я должен был сделать всё, чтобы продолжить общение с этим человеком. Но как это сделать? Было бы не красивым навязываться к нему в друзья. Наверное, и без меня хватает любопытных людей, которые пытаются узнать о нём больше. Он был невероятно популярен во всех окрестных сёлах, в Мары, Байрам-Али, а может и во всей Туркмении. Мне уже повезло, что у меня в руках находится дневник этого человека, в котором он описывал всю самую гущу невероятных событий, происходивших с ним. А теперь он просит меня познакомить его с Дмитрием.

Сейчас, мне особенно не хотелось подводить его. Я должен сделать всё, чтобы Дмитрий Савин оказался в городе и согласился встретиться с нами. Всё усложнялось тем, что Дмитрий от меня не в восторге из-за того, что я не доделал тот объём работ, о котором мы договаривались. Причину увольнения я ему так толком и не объяснил. Чувствую, разговор будет не из приятных.

Мне не пришлось долго искать Савина. Он как всегда находился на раскопках. Я попросил знакомого археолога передать ему, что мне нужно поговорить с ним. Ожидая Савина, я нервничал, но уже знал, с чего начну разговор. Прождал я около получаса. Самой страшной мыслью в тот момент было, то, что Савин вообще откажется со мной встречаться, но он, всё же, появился и подошёл ко мне в добром расположении духа.

– Ильяс, какими судьбами? Я уже думал ты не придёшь, – как не в чём небывало, сказал он.

– Здравствуйте, Дмитрий! – поздоровался я, но пока не понимал его реакции.

– Как отец? Я собирался на выходные навестить его.

– Отец в порядке. Работает.

– Ну что? Когда приступишь к работе? Нам не хватает рук.

Должно быть, я зря переживал и думал, что Дмитрий будет зол на меня. Он и не обратил внимания на то, что я уволился. Я порой бываю мнительным. Я решил всё же извиниться, что бросил работу на раскопках.

– Дмитрий, я хочу извиниться за то, что не доделал работу, которую Вы мне поручили, – хотел я продолжить оправдываться, но он меня прервал.

– Пойдём в кабинет, там и поговорим. Мне нужно передохнуть. Сегодня особенно жарко, – улыбнувшись, предложил Савин.

Немного отлегло! Я думал, что разговор начнётся в другом тоне, но мне повезло и в этот раз. Мы вошли в прохладный кабинет.

– Послушай, Ильяс. Ты ещё совсем молод. Придёт время, и ты будешь относиться к своей работе более ответственно. Я не держу на тебя обиды. Я уже не в том возрасте, да и работы слишком много. Я отреагировал на твоё решение спокойно. Молодые ребята, которые бросают раскопки, не проработав и месяца, были до тебя, будут и после тебя. Не забивай себе голову этим. Парням твоего возраста свойственно такое поведение. Я не собираюсь тебя отчитывать за это. Если тебе нужна работа, то без проблем. Начинай хоть сегодня.

Мне стало немного стыдно. Я всегда считал себя ответственным человеком, несмотря на свой молодой возраст. Как бы там ни было, я не стал оправдывать свой поступок и закрыл эту тему.

– Спасибо, Дмитрий, но я пришёл не из-за работы. У меня есть знакомый парень, старше меня на три года. Он хочет встретиться с Вами. Я пока не знаю по поводу чего, он мне не говорил. Думаю, Вам стоит с ним встретиться.

– Почему ты считаешь, что мне стоит с ним встретиться? Как его звать?

– Его имя Давуд. Это долгая история, но встретившись с ним, Вы поймёте, что не зря. Ему нужно с вами пообщаться, это всё о чём он просит.

Было заметно, что Дмитрий несколько заинтригован.

– Хорошо. Ты сможешь привести его сюда завтра к обеду?

– Конечно, смогу! Спасибо огромное!

Крепко пожав руку Савину, и ещё раз поблагодарив его, я покинул здание археологической организации.

Нужно было сразу же после встречи с Дмитрием вернуться к Давуду и предупредить его, что с ним готовы встретиться. Домой я решил не заезжать.

У ворот его дома, я встретил около десяти человек. Это была уже знакомая мне картина посетителей, которые приезжали сюда за надеждой на исцеление. Среди людей я заметил уже знакомую мне женщину. Эта была его мать. Она пыталась вежливо объяснить им, что её сын нуждается в некоторой передышке и не сможет принять их сегодня. Подойдя к ней, я поинтересовался дома ли её сын:

– Здравствуйте, тётушка Тавус! Я Ильяс. Я не посетитель. Я друг Вашего сына. Он меня ждёт. Я должен передать ему кое-что, – сказал я тихонько, отведя старушку в сторону, и прошёл во двор.

Я уже слышал, что Давуд хочет закончить свои приёмы, но не знал по какой причине. Войдя в его комнату, я обнаружил его сидящим за столом. На столе была большая кипа бумаг, книги, газеты. Он был весь в работе. Поздоровавшись, я присел на соседний стул за его рабочим столом.

– Вообще я ожидал другой реакции, но всё прошло довольно легко, – с облегчением сказал я.

– Есть у тебя такая черта в характере – мнительность. Ты настойчив. Не отступаешься от своих принципов, но при этом в тебе зарождается чувство вины перед другими. Тебе всегда кажется, что ты со своей твёрдостью и практичностью можешь обидеть окружающих тебя людей. Кто-то скажет, что ты не уверен в себе. А кто-то посчитает тебя самоуверенным. Это два крайних мнения. Благодаря этой черте характера ты и сидишь сейчас со мной в этой комнате. Тебе нужно прийти к балансу, и ты это сделаешь с возрастом. Прекрасная сторона твоего характера в том, что она очень перспективна в своём дальнейшем развитии. Ты обязательно будешь уверенным в своей правоте, но при этом не будешь забывать и о мнении окружающих. В тебе проглядывается отличный дипломат. Держись этой линии и всё у тебя будет хорошо в жизни, – сказал Давуд и посмотрел на меня, оторвав свой взгляд от бумаг.

Я подсознательно желал услышать именно эти слова, когда у меня возникали сомнения в собственных действиях. Мне было нечего ему ответить. Выдержав некоторую паузу, Давуд вновь опустил свой взгляд на рабочий стол с бумагами и продолжил:

– Когда мне было четыре года, мои родители погибли в автомобильной аварии. Они возвращались с Ашхабада в Мары, глубокой ночью на большой скорости. Шофер уснул. Смерть была мгновенной, никому не пришлось мучиться. В результате я оказался в детском доме. Когда мне исполнилось 5 лет, меня усыновила бездетная семья из села. Тавус и Керим заменили мне родителей в полной мере. Я очень люблю их. Перед уходом в армию, Тавус рассказала мне о трагедии, случившейся с моими родителями. Это была единственная официальная информация, которую мои приёмные родители могли получить в детском доме, но у меня такое чувство, что мне чего-то недоговаривают. Тавус бесплодна и была просто счастлива, что ей удалось усыновить меня, а подробности о моих погибших родителях её не интересовали. Однажды я узнаю правду о своих родителях. Я в этом уверен!

Глаза Давуда прослезились. Он вышел на кухню. Вернувшись оттуда с чайником горячего чая, он освободил свой рабочий стол от всех бумаг.

Поставив на стол чайник и конфеты, он завел речь о предстоящей встрече с Савиным. Его интересовало всё, что я знаю о нём.

КАМЕНЬ МОУРУ

«Даже самым великим открытием в нашей жизни,

мы должны разумно распорядиться».

Утром, мы встретились с Давудом на автобусной остановке. Предстояло ехать в Байрам-Али на встречу с Дмитрием Савиным. У нас ещё было время, пока автобус не наберёт пассажиров. Купив горячего кофе у торговых палаток, мы наблюдали за суетящимися на базаре людьми.

Давуд всячески старался скрывать своё лицо от проходящих мимо людей.

– Я не видел иного выхода. Люди у моих ворот скапливались, ни смотря не на что. Я предупреждал их, что не буду какое-то время принимать больных. Знаешь, болезней меньше не становится. Самое большое моё разочарование было в том, что люди не прислушиваются к моим советам. Они не хотят понимать того, что проблема возвращается, если ты не перестаёшь её зазывать Больные, лишь, жаждут получить очередную порцию чуда, – словно оправдываясь, говорил он.

Я, молча, слушал его. Допив свой кофе, Давуд присел на скамейку.

– Мне достаточно того, что ты меня слушаешь, Ильяс. Когда ты пришёл ко мне с моим дневником, я решил, что буду выговариваться именно тебе. Мне тяжело найти собеседника. Люди склонны воспринимать меня, как лекаря. Раньше было необходимо использовать копившиеся во мне способности, а сейчас чувствую потребность в другом окружении. Я надеюсь, что Дмитрий мне посодействует с моей поездкой в Россию. Пока не знаю, зачем мне нужно ехать в Москву. Может, поступлю в медицинский институт. Не могу точно решить. Хочу послушать Дмитрия.

Теперь было понятно, зачем ему понадобилась встреча с Савиным. Думаю, это самое верное решение, которое можно принять в подобной ситуации. Ему действительно необходимо сменить обстановку, чтобы разобраться в себе и найти достойного ему собеседника.

– И ещё кое-что, Ильяс. Я знаю, что ты не хочешь возвращаться к Дмитрию на работу. Всё может сложиться так, что мне нужно будет поработать какое-то время у него на раскопках, чтобы было легче договориться с ним. Ты окончательно решил не работать у него?

Давуд не был лишён практичности и прагматизма. Он мог трезво оценить ситуацию и точно знал, как и с кем договариваться.

– Если ты будешь работать у него, то и я буду, – ответил я без промедлений.

На пути в Байрам-Али, он разглядывал город Мары так, будто он толком и не бывал в этих местах. Его тяга к смене места жительства была

очевидна. При всём уважении к людям, решившим прожить всю жизнь на родной земле, всё же, смена обстановки и стремление к постижению нового – есть развитие. В какой-то момент Давуд понял, что испытывает острую нужду встретиться с людьми, которые смогут ему помочь, а не только просить у него помощи. Кто-то скажет: «Ты бросил людей, когда они нуждались в твоей помощи», но при этом забудут поблагодарить его за все его заслуги. Такова природа людей, просящих о помощи и ждущих чуда. Парень сейчас не мог себе и представить, что ему не только удастся получить то, к чему он стремиться, но и познать непостижимое.

Дмитрий, как и обещал, был у себя в кабинете и ждал нас.

– Здорово, парни! Проходите, присаживайтесь, – бодро поприветствовал он нас. – У меня около часа свободного времени в распоряжении. Думаю, мы успеем всё обсудить.

После того как они познакомились, я понял, что Давуд, намерен начать разговор без моей поддержки. Он подошёл к Дмитрию ближе, опустил глаза на его стол и произнёс:

– В вытяжной полке Вашего стола лежит предмет, по очертаниям, похожий на кинжал. Скорее всего, он старинный, потому что на нём проглядываются места, разрушенные временем и сыростью земли. На рукоятке два красных камня и какая-то надпись на арабском языке, – не напрягаясь, произнёс он и посмотрел в глаза Дмитрию. – Скорее всего, этот предмет не должен лежать у Вас в столе.

Закончив говорить, Давуд улыбнулся Дмитрию и присел на стул. Я не понимал, что происходит. По лицу Дмитрия казалось, что он встретился с сотрудником комитета государственной безопасности. Не знаю, почему я так подумал, но я видел ранее такое выражение лица на соседе, когда за ним приехали сотрудники этого ведомства. Расстегнув верхнюю пуговицу своей рубашки, Дмитрий отпил воды из стакана и нервно улыбнулся в ответ. Тогда он ещё не мог знать, что Давуд видит что у него в столе. Это казалось невозможным.

– Простите молодой человек! Вы кто? – спросил Дмитрий в надежде, что парень, не имеет отношения к этому серьёзному ведомству.

– Дмитрий, не пугайтесь. Всё что происходит в Ваших археологических кругах меня не должно волновать. Вам виднее, как строить историю. Я лишь хочу предложить вам сделку. Подобное я смогу проделывать и с большими слоями земли. Готов поработать на территории Мерва и помочь Вам отыскать артефакты. Взамен, я хочу, чтобы Вы меня познакомили с людьми

в Москве.

– С какими людьми?

– Пока не могу сказать точно. Надеюсь, Вы сами поймёте с кем меня лучше познакомить. Я могу приступить к работе завтра с утра. И ещё мне нужно, чтобы Ильяс находился рядом. Договорились?

– Без проблем! Завтра буду ждать вас с утра. Рад познакомиться.

Дмитрий, до конца не оправившись от маленького шока, вытирая пот, проводил парней к выходу из здания. Всё сложилось очень неожиданно для меня. Не подозревал, что Давуд будет способен на столь твёрдые действия. Он до сих пор виделся мне тонкой, ранимой и жертвенной натурой. Никогда не знаешь всей ситуации до конца, чтобы делать выводы. Ход событий может резко измениться.

Вернувшись в село, я предупредил родителей, что вновь буду работать в Мерве. Они удивились, но были рады такому решению. Но что будет после того, как Давуд однажды закончит работу на раскопках? Об этом даже не хотелось и думать. Я надеюсь, что он найдёт правильное решение. С этого дня я доверял ему больше чем самому себе. Он знал, обо мне, больше чем я сам. Чем дольше люди находились в компании этого человека, тем больше они поддавались его влиянию. Люди не хотели расставаться с ним, а если всё же приходилось, то испытывали растерянность и даже панику. Нездоровая зависимость от общения с Давудом была проблемой только нас самих, потому что его влияние было только созидательным. Все поспешили сделать вывод, что Давуд бросил всех тех, которые надеялись на его помощь, но это было не так. Он помнил каждого кто приходил к нему, и, вернувшись из Байрам-Али, навестил тех, кто нуждался в помощи в первую очередь.

Вернувшись, домой, он вновь встретил у ворот своего дома ждущих его людей. Они были самыми упёртыми и приходили к нему каждый день в надежде на его приём. К концу дня эти люди счастливыми вернулись по своим домам, а Давуд остался наедине, со своими мыслями.

Ночь. Лёжа в кровати Давуд вдруг начал ощущать тепло на макушке головы, включая лоб. Чувства не были неприятными. Тепло разливавшееся по его голове доставляло удовольствие. Хотелось закрыть глаза и наслаждаться этим чувством. Он уже научился не пугаться, когда в его организме что-то происходит, и принимал это со спокойствием. Тревога не может быть полезной в данном случае. Остаётся, лишь, принимать происходящее и использовать максимально эффективно.

Отец ещё не спал. Давуд встал и направился к нему в кладовую. Керим раскладывал пятилитровые банки с солениями на высокие полки и не слышал, как сын приближался к нему. Впрочем, слух у старика уже был не

тот. Походка Давуда стала мягче и больше походила на то, как подкрадывается хищная кошка. Остановившись в трёх метрах от отца, ему захотелось сосредоточить свой слух. В его ушах слышался голос: «Зачем я согласился продать баранов за такую низкую цену? Даже не знаю! Я, наверное, совсем не умею торговаться…» Отец стоял боком, и Давуд мог видеть, что старик, на самом деле, молчит. Его рот не шевелится. Подойдя к Кериму, он спросил: «Отец, за какую цену ты продал их?» Керим от неожиданности оторопел и попытался оправдаться.

– Сынок, торговаться я совсем не умею. Мне, наверное, не стоит этим заниматься, да и старый я уже для этого всего. Боюсь обидеть людей.

Керим был добрым и простым, от того они и считались бедной семьёй. Старик был готов работать за гроши, только бы угодить людям. Как правило, многие пользуются добрым отношением и забывают о благодарности. В результате, семье Керима хватало лишь на самую скромную пищу и одежду, но Давуд и не пытался переубедить отца. Ему было важно, что его старик – добрейшей души человек. Он видел, что его приёмные родители физически здоровы и знал, что они проживут ещё много лет, благодаря, именно доброте душевной.

– Всё хорошо, отец! Не переживай! – обняв, успокоил старика Давуд. – отдохни, я сам всё доделаю.

Наводя порядок в кладовой, Давуд не верил тому, о чём он подумал:

«Неужели мне удалось прочитать мысли отца?! Не верю в это! Это уже слишком!»

Он мирился со всем, что происходит с ним, но читать мысли людей – явный перебор. Как никогда, именно в эти минуты, он чувствовал острую потребность в ответах на свои вопросы. «Кто же скажет, наконец, что со мной происходит?!» – отчаянно повторял он про себя.

С трудом, отвлекшись от мыслей, Давуд вернулся к себе в комнату и лёг спать.

На следующее утро мы вновь встретились с ним на автобусной станции. Опять купили по чашечке кофе, и присели на скамейку в зале ожидания.

– Ильяс, Дмитрий будет интересоваться у тебя обо мне. Постарайся не говорить о моих приёмах. Нам незачем распространяться об этой стороне моей жизни. Боюсь, они могут превратить археологические раскопки в диагностику заболеваний. Никому не нужно отвлекаться от работы. Я заранее договорюсь, что проработаю у него месяц, а затем он отвезёт меня в Москву. Просто будь рядом со мной.

– Хорошо, – коротко согласился я.

Стратегия была понятна. Давуд старался не быть никому обязанным и рано понял, что всё зарабатывается. В данном случае речь шла об услуге за услугу. То, что его не интересует дальнейшая судьба найденных артефактов, меня поначалу волновало. Но сейчас я понимаю, что он всегда и за всеми оставляет право на свободный выбор. Он твёрдо пытался не нарушить этот принцип, веря, что именно этот путь самый верный. Я могу с ним согласиться. Он делал всё, чтобы донести до человека, где выход, и даже плотно подводил людей к нему, но в результате, всё равно оставлял возможность для самостоятельного манёвра. А как распоряжались люди этой возможностью, это уже их личная забота. Лишь единицы могли воспользоваться свободой выбора. Почему лишь единицы? Этого я не понимал. Что касается меня, то он видел во мне потенциал. Я мог внимательно слушать и быстро принимать верные решения. Давуд чувствовал, что я был способен брать вверх над своими эмоциями.

Первый день работы на раскопках с Давудом начался также обычно, как и когда-то без него. Дмитрий показал нам участок, а сам, расположившись в открытой палатке, наблюдал за нами.

Воткнув лопату в землю, Давуд опёрся о черенок и начал осматривать местность. Я наблюдал за ним, но продолжал копать. Постояв, минут пять с закрытыми глазами, он направился в сторону древнемаргианской овальной крепости Эрк-Кала. Подойдя к ней в плотную, он упёрся в стену левой рукой, продолжая держать лопату в правой. Спустя пару минут он присел на корточки, не отпуская руку от стены. Отложив лопату, правую ладонь он положил на землю. Затем поднялся и посмотрел в сторону Савина. Тот понял, что нужно подойти. Торопливой походкой, спотыкаясь о кочки, Дмитрий подошёл к Давуду. Я тоже к ним присоединился.

– Здесь, под стеной, на глубине около четырёх метров, два десятка кувшинов и думаю, они не пустые. Чувствую металл, но пока не вижу его.

Он отвёл в сторону Дмитрия и договорился с ним, что проработает около двух недель. Дмитрий убедил его, что сделает всё, что скажет ему его новый «поисковик». Думаю, в этот момент алчный искатель сокровищ обдумывал, где ещё сможет использовать способности Давуда. Без сомнений, ему уже не удастся так легко расстаться с этим парнем. Глаза его горели в предвкушении находок, которые он ждал всю свою жизнь. Позже выяснится, что у Савина имеется частная коллекция для продажи в Европу и такой человек, как Давуд, может быстро и легко обогатить его.

Под всей этой ширмой благородства и чести, мир мне показался слишком меркантильным и низменным. Стало даже обидно. Казалось, не справедливо, что Давуд занимает позицию невмешательства. Хотелось видеть в нём спасителя, который восстановит справедливость, но это были всего лишь мои наивные фантазии.