Текст книги "Через тернии к звёздам"

Средняя школа

Из средней школы я мало что помню. Средняя школа из моих воспоминаний – сплошная серость.

Я все время хотела быть отличницей. Родители от меня этого не требовали, но мама все время приводила нам в пример соседских девочек. Я отличницей никогда не была. Всегда у меня были четверки по какому-то предмету.

К пятому классу меня перестали обзывать, и у меня даже появилась подруга – Катя, та самая девочка, которую я облила чаем. Мы с ней проводили вместе все перемены и иногда даже после уроков оставались в школе поболтать. Кажется, мы много говорили о мальчиках.

В пятом классе я научилась кататься на велосипеде. У нас были два старых велосипеда: один большой, а второй для подростков. Оба велосипеда были зеленого цвета и с поперечной, неудобной рамой. Когда я училась кататься, мои ноги не дотягивались до земли, если я сидела на сиденье, и поэтому, когда я начинала падать, каждый раз пребольно ударялась промежностью о раму. Помню, тем летом у меня между ног все было иссиня-черного цвета, но это совсем меня не останавливало. Я все равно научилась кататься на велосипеде.

Я часто болела зимой в этом возрасте, потому что школа была далеко и надо было ходить пешком через поле. Когда стояли морозы и мела метель, я простужалась, пропускала занятия, а потом многое не понимала из учебной программы.

В шестом классе я сильно заболела. Помнится, это было перед 23 Февраля. Родители купили торт, и он выглядел очень аппетитно. Я хотела его попробовать, но кусок в горло не лез. В этот момент я поняла, что мне совсем плохо. У меня была очень высокая температура. Это была пневмония, и я проболела очень долго. Я лежала в городской больнице, и меня навещала только тетя, папина сестра. Но после того раза я очень долгое время не попадала в стационар.

В восьмом и девятом классе у меня, кажется, в голове были сплошные мальчики, ожидание валентинок, медленных танцев в обнимку на школьной дискотеке. По большей части эти ожидания были напрасными, потому что все валентинки и медленные танцы доставались моей подруге Кате. Я не считала себя красивой и завидовала Кате, которая красиво танцевала.

Ни родители, ни родственники не говорили мне, что я красивая. Я задумалась об этом, когда папа рассказал одну историю. Он вел урок в одном классе, а девочки наводили красоту, красились. Он пошутил, сказав: «Давайте устроим конкурс красоты». Они ответили, что нет необходимости, потому что победителем в любом случае буду я. У нас в классе был мальчик Дима, который мне нравился, но он все время проявлял внимание к Кате, хотя, как потом выяснилось, нравилась ему я, но подойти ко мне ему было страшно. Мы писали друг другу записки на уроках и страдали всякой подобной чепухой. Дима как-то написал мне трогательное письмо. Моя мама нашла его и прочитала. Я была на нее очень зла за это и запретила ей раз и навсегда прикасаться к моим личным письмам. Я почему-то быстро утратила интерес к Диме. Мне не нравился его чувашской акцент, и общение постепенно сошло на нет.

Думаю, многие учителя в школе относились ко мне не очень хорошо. Меня вечно ругали за то, что я говорю на русском языке, а не на чувашском, они говорили, что я «выпендриваюсь», а мне так было проще, потому что в семье мы почти всегда говорили на русском языке. Я никогда не любила чувашский язык и сейчас не люблю его еще больше именно потому, что меня все время ругали за то, что я на нем не говорю.

Из школьных учителей больше всех мне запомнилась математичка. Она учила нас с пятого по девятый класс. Все ученики, с ее точки зрения, делились на одаренных, тупых и никаких. Мимо ее внимания никогда ничего не ускользало: джинсы вместо юбки, лак на ногтях или тени на глазах. Стоило ей заметить что-то, на ее взгляд, недопустимое, как тут же следовал едкий комментарий – и непременно во всеуслышание. Сам звук ее голоса был визгливым и противным и вызывал у меня отвращение. Меня она недолюбливала и часто отпускала колкости в мой адрес. Я же в ответ не хотела делать уроки и совершенно не прилагала усилий, чтобы хорошо делать задания по математике.

Будучи уже взрослой, когда у меня был не только аттестат о среднем образовании, но и диплом о высшем, я часто видела сны, в которых была эта учительница. Я сидела у нее на уроке, во снах всегда была контрольная работа, а я никогда не знала ответы на задачки. Мне было страшно от того, что я не справлюсь. Потом во сне же я вспоминала, что уже отучилась и у меня уже есть аттестат, и тогда меня отпускало.

Еще я ненавидела физкультуру, потому что терпеть не могла учителя физкультуры. Мама считала меня болезненным ребенком и делала все, чтобы освободить меня от этого урока. Меня это вполне устраивало.

В восьмом классе у меня появился первый молодой человек. Мы с ним много болтали по телефону, писали друг другу письма, а виделись редко. С ним было скучно, потому что он слишком много говорил о мотоциклах. Главное, что меня в нем привлекало, – он был не из моей школы, не из моей деревни.

Однажды я сама ему сказала, чтобы он меня поцеловал, и предупредила, что никогда раньше этого не делала. В первый раз мне не понравилось. Я ничего приятного не почувствовала.

У меня была подруга, одноклассница, которая делилась со мной всеми своими секретами. У нее был парень, с которым она давно уже не только целовалась, но и занималась петтингом. Мне было интересно ее слушать, но страшно попробовать самой.

Видимо, впечатлившись этой романтической чепухой, я разрешила моему молодому человеку расстегнуть мой бюстгальтер. Он поцеловал мою грудь, но у меня это не вызвало каких-либо приятных ощущений. Продолжать у меня не было никакого желания. На этом все закончилось. Но, как оказалось позже, друзьям он рассказал, что я с ним переспала.

Любимым моим развлечением времен средней школы было купание в пруду. Мы, дети, по три-четыре раза в день бегали купаться. Девочки постарше, в том числе и моя сестра, переплывали этот пруд поперек до другого берега, а потом обратно. Я долго не решалась присоединиться к ним. Я умела плавать, но не была уверена в своих силах.

Как-то летом воду в пруду спустили немного, чтобы укрепить берега. Пруд уменьшился в ширину, причем, как мне казалось, довольно сильно. Я смотрела на воду и думала: «До другого берега не так уж далеко. Я смогу переплыть. Мне хватит сил». И я решилась…

Со мной были подружка Вика и сестра. Уже на полпути, оглянувшись назад, я поняла, что очень устала, и плыла из последних сил. Я серьезно испугалась, что не доберусь до берега. Я переворачивалась на спину, отдыхала, потом снова гребла руками, которые отказывались меня слушаться. Я смотрела на берег впереди и понимала, что почти не приближаюсь к нему. В конце концов, приложив неимоверные усилия, я все же доплыла, пальцами ног коснулась ила и поняла, что я справилась. Я вся дрожала от усталости и ужаса. Сил не было даже стоять на ногах. Я села на корточки, отдышалась и обратный путь проделала уже по суше.

Лицей

После девятого класса я сказала родителям, что хочу поменять школу, потому что все лучшие ученики моего класса уходят из нашей школы. Сейчас я думаю, что мне просто очень хотелось вырваться из дома, из моей первой школы, в которой работали мои родители, из деревни, в которой меня все знали.

Родители вспомнили про свои давние связи и устроили меня в чувашский лицей, хотя я ненавидела чувашский. Почему я не рассматривала другие варианты, ума не приложу.

Училась я очень хорошо и была одной из лучших учениц в классе. Отношения с одноклассниками в новой школе у меня были вполне нормальные. Но были, конечно, и неприятные моменты.

Поскольку я училась в городе, а родительский дом был от города в шестидесяти километрах, я жила в школьном общежитии. Первый год я жила в трехместной комнате. Одна из девочек обычно списывала домашние задания у кого-нибудь в классе, а вечером рано ложилась спать. Я же, наоборот, много читала и всегда ложилась спать довольно поздно. Розеток в комнате не было, невозможно было поставить себе настольную лампу, и моей соседке приходилось спать при свете. Ее это бесило. Помню, однажды она вскочила с кровати и начала бить кулаком по выключателю, пытаясь погасить свет. Она на меня жутко злилась, кричала, что я эгоистка. На следующий день она переехала в другую комнату, поменявшись с другой девочкой, Надей, которая тоже не могла жить со своими соседками.

С Надей мы подружились и в одиннадцатом классе целый год жили вдвоем в двухместной комнате. Правда, наша дружба очень неприятно закончилась сразу же после окончания учебы.

Дело в том, что Надя была из многодетной семьи. У нее было мало одежды, и она в основном была сильно поношенная, доставшаяся от старших сестер. Однажды у меня пропал из комнаты жакет, предмет зависти многих моих одноклассниц. Я его целую неделю искала и очень переживала, что его кто-то украл. Через неделю жакет снова появился на плечиках в нашей комнате как ни в чем не бывало. Потом у меня исчезла футболка. А вечером, когда Надя пришла с танцевальных занятий, я нашла свою футболку под ее подушкой. Я ничего ей не сказала. Просто достала свою футболку из-под ее подушки, когда Надя вышла из комнаты, и повесила ее на плечики, ничего не говоря, чтобы подруга поняла, что я вычислила воришку. Надя пыталась оправдаться, сказала, что случайно облила водой свою кофточку, что ей нечего было надеть и что она не успела у меня спросить. На какое-то время исчезновение вещей прекратилось, но в день выпускного я узнала, что, когда меня не было в городе, Надя ходила в моей юбке. Меня все это очень расстраивало, и я перестала с ней общаться.

Еще одно неприятное воспоминание. Я училась в гуманитарном классе, и у нас было минимальное количество часов по физике. Я этот предмет никогда не понимала и, видимо, не пойму. Наш постоянный учитель по физике заболел, и его заменял учитель, который вел занятия в физико-математических классах. Он нам раздал задачки по вариантам. Списывать было не у кого и некогда. Через пятнадцать минут он вызвал меня к себе и потребовал, чтобы я показала свою тетрадь с решенной задачей. Я показала. Он быстро пробежался глазами по странице и нарисовал внизу рожицу: овал и пустые глазницы. Я растерялась и спросила, что это значит. Ответ меня поверг в еще большую растерянность. Он сказал: «Это значит, что у тебя голова такая же пустая». Это было очень унизительно, особенно потому, что это слышал весь класс. Ничего удивительного, что дети ненавидят школу, ведь такое случается в школе довольно часто.

В десятом классе я полюбила английский, потому что у меня был прекрасный репетитор. Андрей Витальевич работал учителем в нашей школе, но учил другие классы. Это был очень интеллигентный мужчина лет сорока пяти. Он пользовался каким-то очень приятным парфюмом. Учительницы в школе им восхищались.

Андрей Витальевич задавал много заданий на дом, а потом проверял, как я справилась. Мне нравилось с ним заниматься, и я очень старалась, училась каждый день до двух часов ночи. Я любила делать переводы. Это занятие для меня было сравнимо со складыванием паззлов, но не из кусочков картона, а из слов.

Я начала думать, что могла бы поступить на факультет иностранных языков. Но Андрей Витальевич сказал, что там очень большой конкурс, что его дочка, которая свободно говорит на английском с малых лет, не смогла поступить с первого раза. Я испугалась, что не справлюсь со вступительными экзаменами.

Жаль, что учителя не верят в учеников и не вселяют в них веру в себя. Я решила, что не сдам вступительные экзамены на факультет иностранных языков, раз мой репетитор не верил в успех. Я даже не попыталась это сделать. Возможно, моя жизнь сложилась бы иначе, если бы я рискнула.

В старших классах я много читала, просто потому что всегда любила литературу. Я любила писать сочинения. Одно из них как-то даже отобрали для сборника лучших сочинений.

Я много училась. И еще успевала ходить в спортзал на шейпинг. Нашей учительнице, которая вечером следила за порядком в классе и выполнением домашних заданий, не нравилось, что я хожу в спортзал, потому что ей было проще контролировать детей, сидящих в классе. Однажды она запретила мне уходить в зал, и я убежала через столовую. Все-таки я могу быть настырной, если мне чего-то очень сильно захочется.

Еще мне как-то предложили поучаствовать в городской научной конференции. Из нашего класса в ней принимали участие всего два человека. Я очень долго готовилась к этому событию, написала большую научную работу о роли музыки в романах Гончарова, но она не прошла даже во второй тур. Мне было очень обидно. Когда я узнала об этом, пошла в свою комнату и весь вечер проплакала, пока все остальные веселились на дискотеке. С учительницей мы этот момент даже не обсуждали. Я осталась со своими переживаниями один на один, как обычно.

В школе иногда устраивали дискотеки, и я всегда на них ходила и танцевала от начала до конца. Помню, мне всегда хотелось, чтобы хоть один мальчик пригласил меня на танец. Хотя я этого и очень боялась. Но за два года учебы ничего такого ни разу не случилось. Я часто думала: «Что со мной не так?»

Думаю, кое-кому я все же нравилась, но никто так и не решился мне об этом сказать.

Когда я приехала в свою школу учиться в одиннадцатом классе, в начале года произошел один забавный момент. Я бежала по лестнице вниз, а мне навстречу пробегал мальчик из параллельного математического класса. Когда он меня увидел, аж присвистнул от восхищения.

Он узнал, в какой комнате я живу, и пришел вечером через пару дней. Это был не самый удобный момент. Мы с Надей пили чай и не ждали гостей. Мы не стали открывать дверь. Паша постоял у двери, несколько раз постучался, потом выругался матом и ушел. Мне не понравилось, что он ругался, но мне хотелось его внимания. Думаю, я бы его впустила в комнату в следующий раз, но второго раза не было. Он начал встречаться с другой девочкой, хотя все время смотрел на меня во время вечерних линеек. Через какое-то время Паша заболел гриппом и умер от осложнения. Я узнала об этом во время урока физики, и у меня потекли слезы. Помню, девочки потом допытывались, почему я из-за него плакала.

Во время учебы в десятом классе я познакомилась с Сашей, моим будущим мужем. Он был одноклассником моего двоюродного брата Антона и приходил к нему в гости. В общежитии лицея негде было помыться и постирать, поэтому я часто ходила к тете. Там мы и познакомились с Сашей. Виделись с ним два или три раза. Мы тогда не общались, просто здоровались друг с другом. Мне он не нравился: он был слишком худым, у него было вытянутое лицо и слишком рыжие волосы.

Какое-то время мы с Сашей не виделись, а потом столкнулись случайно. Это произошло, когда я закончила школу и мы праздновали последний звонок. У меня было потрясающее настроение. Еще бы! Школу закончила! Мне хотелось смеяться и танцевать. С ребятами из класса мы поехали гулять по набережной. Наш троллейбус доехал до нужной остановки, двери открылись. Я взглянула через открытые двери, готовясь выйти, и увидела его. Он смотрел мне прямо в глаза. У меня промелькнула мысль: «Мы вроде как немного знакомы. Надо поздороваться». Я выпорхнула из троллейбуса, сказала: «Привет!» – и побежала дальше гулять и веселиться.

Его этот мой «привет» заставил улыбнуться и надолго меня запомнить, хотя я и думать об этом забыла.

У меня был дурацкий выпускной. В этот день все шло не так, как хотелось. Я договорилась с двоюродной сестрой, что она сделает мне прическу, пришла к ней, но мне никто не открыл дверь. Как потом оказалось, я звонила не в ту квартиру. Сотовых телефонов тогда не было, и я так и не попала к сестре. Расстроенная, я поплелась в парикмахерскую, где мне почему-то вместо прически сделали укладку, которая выпрямилась, едва я дошла до школы. Я опоздала из-за этого на вручение аттестатов.

Потом, после дискотеки, мы с остальными одноклассниками решили прогуляться до залива. Это место, где выпускники встречают в Чебоксарах рассвет. Пришлось идти пешком на каблуках пару километров, хотя на заливе не было ничего интересного, кусались комары. В четыре утра все собрались обратно в общежитие. Нам с Надей не хотелось идти обратно пешком. Мы решили пойти по центральной улице, чтобы сесть на первый же троллейбус. Пока мы с ней шли, около нас останавливались машины, предлагали прокатиться, провести приятно время, «осилить троих» и т. д. Это было очень неприятно, особенно с учетом того, что мы только вчера закончили школу и нам было всего семнадцать лет. Мы отказывались и шли дальше.

В пять утра начали ездить троллейбусы, и мы благополучно добрались до общежития.

На мой выпускной приезжали родители. Когда мы с одноклассниками ушли встречать рассвет, родители остались в школе.

Утром, когда я вернулась в свою комнату, обнаружила, что мама уже уехала домой, а папа спит на моей кровати. Мне пришлось спать на стуле, положив голову на стол.

Часов в девять я собрала свои вещи в сумку, и мы с папой поехали домой на машине. На выезде из города папу остановил сотрудник ГАИ, у него отобрали права за вождение в состоянии алкогольного опьянения, а машину пытались поставить на штрафстоянку. Папа как-то договорился, и ему вернули права, но домой мы поехали только в обед. Мама была злая, ругалась, что нас долго не было. Кажется, про права мы ей даже не сказали.

Вот такой запоминающийся у меня был выпускной.

Между школой и педагогическим университетом

После одиннадцатого класса, летом, когда я приехала к родителям на каникулы, мне рассказали, что мой первый молодой человек растрепал друзьям, что я с ним переспала.

Эту новость я узнала от своего второго молодого человека, Володи. Мы встречались с ним около месяца. Летом он приезжал из города к бабушке и жил в деревне. Он был старше на два года, был каким-то раздолбаем и вроде учился в техникуме. Мне многое в нем не нравилось, но других парней не было, а мне хотелось, чтобы у меня непременно кто-то был.

Когда мы с ним встречались, то почти не разговаривали – наверное, потому, что разговаривать с ним, собственно, было не о чем. Большую часть времени мы сидели, обнявшись, и целовались. Мне нравилось с ним целоваться, но большего я не хотела.

Однажды мы встретились с ним после дня рождения моей соседки. Я была нарядно одета, и у меня было хорошее настроение. В этот вечер Володя решил перейти в наступление и просунул руку под мою кофточку и даже расстегнул бюстгальтер, а когда он полез под юбку, я остановила его и убежала домой. Я точно знала, что, если довести дело до конца, завтра об этом будет знать вся деревня. Кроме того, я не считала его подходящим парнем для занятий сексом.

На следующий вечер мы с Володей опять встретились, но он был сильно чем-то недоволен, сказал, что я стерва. На этом наши отношения закончились.

Через несколько дней я уехала в город сдавать вступительные экзамены в университет, а когда вернулась в августе, он уже встречался с другой девушкой.

К концу школы я понятия не имела, чего хочу и куда хочу. Где-то мелькало в голове, что мне хочется на факультет иностранных языков или на юридический, но все вокруг пугали жутким конкурсом. Я пошла по пути наименьшего сопротивления и поступила на факультет русской филологии. Это было проще всего, потому что я хорошо писала диктанты и любила читать. Я всем говорила, что я выучусь на этом факультете, чтобы получить высшее образование, а работать по специальности не буду.

У лицея, в котором я училась, была договоренность с университетом. Для поступления мы писали выпускное сочинение как вступительное. Потом сдавали один экзамен по выбору отдельно от всех абитуриентов. Кроме того, у нас был бонус в один балл.

Также у лицея была договоренность с педагогическим институтом. Один экзамен для поступления в институт я сдавала прямо в школе еще до выпускного, а еще два – со всеми вместе. Я помню, как волновалась во время экзаменов и как нервничала, когда искала свою фамилию в списке зачисленных в институт абитуриентов на информационной доске.

Как оказалось, я поступила и в педагогический институт, и в университет. В университет приняли по договоренности с моим лицеем почти всех абитуриентов с любыми оценками, кроме троек. Так что, если бы я была более решительной и уверенной в себе, могла бы выбрать любой факультет.

Из двух вузов я выбрала педагогический институт, потому что там была дополнительная специальность «английский язык».

Когда вся эта суета с поступлением закончилась и я уже знала, что стала студенткой, у меня состоялся неприятный разговор с родителями.

Мы сидели втроем в машине: папа, мама и я. Мама сказала, что я поступила в институт благодаря их помощи, связям и я должна им «в ножки кланяться». Мне было очень обидно это слышать. Я всегда много училась, чтобы поступить после школы в вуз и получить высшее образование, у меня были хорошие оценки, я была в пятерке лучших учеников класса. Из-за маминого высказывания я расплакалась, потому что все мои старания в один миг были обесценены.