Текст книги "Через тернии к звёздам"

Студенческие годы

С первых дней учебы я поняла, что филологический факультет – это не мое. Я всегда любила читать, но от теории языка и педагогики меня клонило в сон.

Но раз уж я поступила, надо было учиться. О том, чтобы бросить учебу или что-то поменять, и речи быть не могло. Моя фамилия и семья педагогов, в которой я выросла, с желанием бросить учебу были просто несовместимы. Я отучилась все пять лет, не была отличницей, но у меня были хорошие оценки. Мне приходилось много читать, и я опять сидела за книгами до двух часов ночи. Каким-то невероятным образом я еще находила время изучать французский с репетитором и два раза в неделю заниматься в спортзале.

Большую часть студенческих лет я провела с ощущением, что учеба – это самое важное, что есть в моей жизни. В пользу учебы я часто отказывалась от многого: я старалась не тратить время на прогулки, салюты, концерты и т. д. Я свела к минимуму все, что не касалось учебы, особенно во время сессии. Я всегда боялась экзаменов, очень переживала и волновалась из-за них. У меня во время сессии пропадал аппетит, я почти всегда сдавала экзамены с простуженным горлом и высокой температурой. Несмотря на это, к каждому экзамену я готовилась, писала шпаргалки, которые не доставала.

В целом с учебой в институте я неплохо справилась. В моем дипломе всего одна тройка.

Особого внимания заслуживает английский, который я в школе обожала.

Наша преподавательница, заведующая кафедры, отобрала группу лучших студентов, в которую попала и я. Потом начался кошмар. Она одним своим видом вызывала во мне антипатию, потому что была неуравновешенной и любила интриги. Преподавательница навязала нам дорогой бестолковый учебник. Мы несколько лет занимались только по нему. Она постоянно заставляла нас выдумывать диалоги, которые я ненавидела. Потом она и вовсе начала нас оставлять одних на целое занятие, говоря, что ей надо к ректору, а сама пила чай у себя на кафедре. Через какое-то время у нас преподавали американцы-волонтеры. Это было неплохо, но мы просто болтали на занятиях на всякие отвлеченные темы. Говорили больше волонтеры, а мы просто слушали. К концу учебы я не выносила английский. Поменять группу я тогда не додумалась.

Иногда я находила время для тусовок, некоторые из которых были довольно рискованными. У меня была подруга, которая встречалась с двумя женатыми мужчинами одновременно. Как-то один из них приехал в Чебоксары, и подруга договорилась с ним встретиться. Эдик снял квартиру и почему-то туда должен был приехать еще и его друг, которому нужна была компания. Подруга позвала меня. Я поехала с ней, но это была плохая идея. Я не пила водку, не курила, была очень тихой и никогда раньше не бывала в компаниях, где девушки пьют водку. Эдика я этим жутко раздражала, он на меня огрызался и заявил моей подруге, что с таким же успехом она могла пригласить девочку из детского сада. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Надо было срочно бежать из этой квартиры, но время уже было позднее, и в общежитие мне было уже не попасть. В одиннадцать ночи двери закрывались, и их уже никому не открывали до утра.

Друг Эдика меня позвал к себе ночевать. Я согласилась на свой страх и риск. Ехать все равно было больше некуда. На улице была зима. Когда мы приехали к нему, оказалось, что он живет в какой-то комнате. Единственное место для сна – один диван. Он не стал его раскладывать. Я спала в одежде и боялась заснуть, потому что он (даже не помню, как его зовут) периодически пытался меня гладить, а мне это было неприятно. Я убирала с себя его руки. Слава богу, эта история закончилась благополучно, и я уехала утром домой, отделавшись только испугом.

Иногда мы с сестрой ходили на дискотеки, и я там танцевала с одиннадцати вечера до пяти утра, а потом весь день спала. Меня после этого мучили угрызения совести из-за того, что я весь день потратила зря и не сделала ничего полезного.

На одной из таких дискотек я познакомилась с Артемом. Он был старше меня на четыре года, только что вернулся из армии и устроился на работу во вневедомственную охрану.

Артем пригласил меня на медленный танец. Мы потанцевали, пообщались, а потом он предложил проводить меня домой. Я была с сестрой, и он нас обеих отвез на такси в общежитие. Когда мы приехали, сестра зашла в общежитие, а мы остались вдвоем на улице. На прощанье он поцеловал меня в губы. Я не возражала. От его поцелуя у меня побежали мурашки по всему телу. Мы договорились, что он приедет ко мне через пару дней, назначили время, но я забыла сказать, в какой комнате я живу, а он не спросил.

В день встречи я оделась и ждала Артема, но мне показалось, что глупо сидеть в холле общежития в ожидании его появления. Поэтому я решила, что он как-нибудь сообразит найти комнату, в которой я живу, вызовет меня. Этого не произошло. Я даже не знала, приходил ли он, и жалела, что не вышла сама. Я считала, что наше знакомство на этом закончилось.

Через месяц я пошла с подругой гулять. Мы зашли в торговый центр за покупками, и там к нам подошли три парня, предложили познакомиться и посидеть в ресторане. Мы согласились. Все трое заигрывали с моей подругой, а я сидела рядом, как бедный родственник. Мне было не по себе от того, что я лишняя, но я оставалась с ними. Для чего? Почему я не ушла? Сейчас я бы так и сделала, но тогда почему-то считала, что нельзя просто взять и уйти.

Часов в десять вечера мы вышли из ресторана и пошли в круглосуточный магазин за тортиком, потому что молодые люди пригласили нас на чай к себе домой. Я в это время ломала голову, как бы мне уйти домой под благовидным предлогом. Было немного страшно идти одной по ночной улице.

Каково же было мое удивление, когда в магазине я увидела Артема! Я была ему безумно рада, потому что он избавил меня от этой компании и проводил до общежития. После этого мы начали с ним встречаться. Была уже весна, и мы часто гуляли около общежития.

Однажды он пришел и сказал, что простудился, предложил приехать к нему завтра. Я согласилась. Дома он был один, лежал на диване и смотрел фильм. Я легла рядом с ним, и потом мы целовались. Голова шла кругом от его поцелуев. Я даже не заметила, как он расстегнул мои джинсы и бюстгальтер. Это было очень волнительно и страшно одновременно, потому что до этого у меня никогда не было подобных ощущений. Я сказала ему, что у меня еще никогда не было мужчин. Для него это не имело большого значения. Вечером мне надо было бежать домой, но он попросил не спешить и почему-то непременно хотел познакомить меня со своей мамой. Как я выяснила позже, у них была договоренность, что, если он планирует провести с какой-нибудь девушкой ночь, мама сначала должна была это одобрить.

После знакомства с мамой Артема я несколько раз оставалась у него ночевать, и мы занимались петтингом. Большего он не требовал. Завершенного секса у нас действительно не было, но он так меня целовал, что кружилась голова, и я держалась из последних сил. Так продолжалось до лета.

Потом был его день рожденья, и он пригласил меня к себе домой. Я купила подарок и поехала к нему. Я ожидала увидеть там его друзей, но, как оказалось, он пригласил меня одну. Когда я собралась домой, он сказал: «Останься на ночь». Я сразу поняла по его глазам, что в этом слове «останься» был особый смысл. Я осталась. Как всегда, когда он меня целовал, по телу разливалась приятная дрожь. Я сдалась. Было немного больно, а в голове была только одна мысль: «Мама меня убьет!»

После этого у меня была задержка месячных на целую неделю. Из-за этого меня всю трясло. Я очень сильно испугалась, что «залетела», хотя мы пользовались презервативами. После недельного опоздания месячные все же начались, и я вздохнула с облегчением.

Помню, как-то мы ездили с Артемом смотреть салют в честь 9 Мая. Он предложил сначала побыть вдвоем у него дома, а потом поехать на мероприятие. Я очень хотела увидеть этот салют, потому что обещали нечто грандиозное. Мы чуть не опоздали, пока занимались сексом. Потом он поймал машину, потому что весь общественный транспорт стоял и доехать до центра без машины было невозможно. Водитель оказался гаишником. Мы ехали по встречке и по тротуарам, чтобы успеть, и мы приехали вовремя. Мне было безумно весело.

Когда закончился первый учебный курс, я уехала в деревню и провела лето у родителей.

В этот период моей жизни у меня были очень болезненные месячные. Помню, как-то я полдня не могла встать с кровати от боли. Меня тошнило. Мама решила, что я «залетела», и изводила меня какими-то провокационными вопросами, а я огрызалась.

Тогда я решила для себя, что Артем совсем не годится мне в мужья и уж точно не устроит мою семью. Он заикался, много курил, матерился и любил выпить. Значит, если я с кем-то еще пересплю, то выйду за него замуж.

В сентябре я вернулась в город. И мы опять стали встречаться с Артемом. Когда Артем приходил ко мне пьяный, я понимала, что нам с ним «не по пути». Я все чаще думала о том, чтобы расстаться, но почему-то все равно продолжала с ним видеться и заниматься сексом.

Через какое-то время я почувствовала резкую боль во время мочеиспускания. Мы сходили с Артемом в платную клинику, сдали анализы. Нам обоим назначили антибиотики. Гинеколог не сказал мне, чем я больна, – только то, что лечиться надо обоим. Я до сих пор не знаю, чем я заразилась от Артема. Я пила лекарства, а он не пил, потому что у него от них была диарея. Я смотрела на него и думала: «Как он может так со мной поступать? Почему ему наплевать на мое здоровье?» Но даже этого мне почему-то было недостаточно, чтобы расстаться.

Примерно в это же время он начал приходить ко мне очень редко, потому что у него началась учеба, и я не знала неделями, появится ли он снова.

Однажды я решила: если Артем не появится в течение следующих двух недель, я начну встречаться с кем-нибудь другим. В это время я познакомилась на улице около университета с одним парнем, и однажды мы решили пойти с ним в мое любимое кафе. Я очень быстро поняла, что новый молодой человек мне совсем не интересен, и мечтала от него отделаться.

Именно в этот момент в кафе вошел Артем. Оказалось, что он пришел ко мне в общежитие и ему сообщили, что я ушла. Он знал мое любимое кафе и сразу направился туда. После появления Артема мой новый ухажер исчез так быстро, что я даже не успела с ним попрощаться. Я никогда не видела Артема в таком бешенстве. Мы сильно поругались, он на меня кричал, тряс за воротник шубы, а мне было страшно находиться с ним рядом. Я вся дрожала. Слава богу, наши отношения на этом закончились.

В следующий раз я его увидела через несколько лет, когда уже работала и была замужем. Это было в мой день рождения. Мы с коллегой пошли в гастроном, чтобы накрыть на работе праздничный стол, и стояли уже около кассы, когда я увидела его. Он тоже меня заметил и окликнул, назвав при этом Таней.

Какая ирония судьбы! Как же меня трясло в тот момент! Мне было дурно от того, что я встречалась с ним девять месяцев, спала с ним в одной постели, а он назвал меня после этого именем девушки, которая была в его жизни до меня. Я сделала вид, что не знаю его, и убежала из магазина.

Еще несколько воспоминаний студенческих лет.

На первых двух курсах педагогического университета я жила в студенческом общежитии. Комната была трехместной. Там жили я, моя сестра и ее однокурсница Марина, которая заселилась к нам с согласия моей сестры. Марина была довольно неприятным человеком. Она часто на кого-нибудь обижалась и ждала, что все будут вымаливать у нее прощение. Она редко мылась и очень много душилась каким-нибудь дешевым парфюмом, смешивая разные ароматы.

Первый год учебы мы прожили втроем, но перед началом второго учебного года моя сестра сказала, что не хочет жить в одной комнате с Мариной. Мы ходили разговаривать по этому поводу в деканат, но там нам категорически отказались помочь, сказав, что это наши проблемы и никто вмешиваться не будет. Я уговаривала сестру переселиться в другую комнату, но она сказала, что не собирается этого делать, потому что живет в этой комнате дольше всех и имеет на нее больше прав.

Мы опять заселились в одну комнату с Мариной. Ей кто-то рассказал, что мы хотели, чтобы она переехала в другую комнату, и она перестала с нами разговаривать, начала ждать, что мы будем пытаться просить у нее прощения. А мы с сестрой решили: пусть молчит, если ей этого хочется. Так мы и жили в одной комнате почти целый год, совсем не общаясь.

Ближе к весне Марина пожаловалась коменданту, что я по ночам слушаю музыку и мешаю ей спать. Для меня в ночной музыке не было ничего сверхъестественного, потому что до заселения Марины девочки вообще никогда не выключали радио по ночам. Я слушала радио на минимальной громкости, пока читала ночью книги. Уж не знаю почему, но воспользоваться наушниками мне в голову не приходило.

После жалобы было собрание с «публичной поркой». Обсуждали тех, кто курил, распивал спиртные напитки, дебоширил или как-то еще серьезно нарушал порядок в общежитии. В эти ряды затесалась я, которая слушала ночью музыку на минимальной громкости. Комиссия обсуждала жалобы, требовала объяснений, угрожала выселением. Меня все это жутко взбесило. Я сказала, что мне не очень-то и хочется жить в их дурацком общежитии. Так меня и выселили, точнее, запретили заселяться в следующем году.

После того как все это произошло, однажды ночью меня разбудила сестра, сказав, что во сне я плакала навзрыд. Мне тогда приснился сон:

Я сижу в школе за партой. Кажется, у кого-то что-то украли и почему-то все думают, что украла я. Все меня обвиняют, обсуждают мой проступок, но я знаю, что я тут ни при чем. Мне очень плохо от того, что меня несправедливо обвинили. Я реву от безысходности.

Как я вышла замуж

После второго курса в августе я начала встречаться с Сашей. Когда мой двоюродный брат Антон женился, мы сидели с Сашей на свадьбе за одним столиком. После свадьбы вся молодежь решила пойти на дискотеку. Я тоже пошла с ними. У меня в клубе украли сумочку, в которой лежали все документы. Саша вызвался мне помочь и сопровождал меня в паспортный стол на следующий день. С этого момента мы начали встречаться.

Он меня как-то пригласил к себе домой. У него дома был жуткий бардак. Было забавно наблюдать, как он носился по квартире, пытаясь хоть как-то привести ее в порядок. Мое внимание привлек огромный аквариум с очень красивыми золотыми рыбками в его комнате. Я была в восторге, когда увидела их. Я всегда хотела такой аквариум, но почему-то так и не купила.

Саша днем учился, а вечером подрабатывал охранником в кафе. Он работал до десяти, а троллейбусы в городе ходили только до одиннадцати. Он приезжал ко мне на двадцать минут, а потом бежал на последний троллейбус. Это было очень трогательно.

Один раз мы пошли с ним на дискотеку. Там возникла казусная ситуация. Саша спросил, хочу ли я что-нибудь выпить. Я попросила коктейль. Как оказалось, у него было мало денег. Я растерялась, когда поняла это. Менять заказ мне было неудобно, я побоялась, что обижу его этим, выставив бедняком. Коктейль он купил, но решил, что я очень падкая на деньги.

После этого мы оба решили, что нам надо расстаться. Мне он не настолько нравился, чтобы продолжать общение. Я запланировала, что в следующий раз, когда он придет, я ему это скажу. Он тоже собирался сообщить, что хочет расстаться, но почему-то так и не сделал этого.

Я тогда жила у подруги. По телефону мы договорились встретиться с Сашей. Я уснула, пока ждала его. Когда проснулась и открыла глаза, на моей подушке лежала роза, а он сидел передо мной на корточках и ждал, когда я проснусь. Я была тронута и ничего не сказала о том, что больше не планировала с ним встречаться.

Помню еще один момент в самом начале наших отношений. Мы ехали в троллейбусе. Была толкучка. Он намного выше меня ростом, и однажды заслонил меня своей спиной от людей, пропустив вперед себя и взявшись за поручень обеими руками. Это была незначительная мелочь, но мне было очень приятно, что кто-то проявил обо мне заботу. Это было очень мило.

Квартира моей подруги была однокомнатная. Когда я к ней переехала, подруга как-то не сочла нужным сообщить мне, что к ней будет приезжать и по несколько дней жить с нами ее молодой человек. Когда он приезжал, они устраивали сексуальные марафоны. Я им мешала своим присутствием, и по этому поводу они надо мной жестко прикалывались. Один раз эта парочка подложила мне в сумочку презервативы, чтобы они выпали из нее где-нибудь в институте в самый неподходящий момент на виду у всех, но я вовремя это обнаружила. В другой раз я пришла домой, и меня на пороге встречал Дима с пригоршней презервативов в руках и словами: «Прикинь, чем мы тут занимаемся, пока тебя нет!»

Сейчас я думаю, что эти приколы со стороны моей подруги и ее бойфренда были настоящим свинством, ведь я оплачивала свое проживание у нее и имела полное право требовать нормальных условий проживания для себя, но тогда я молчала и краснела, но ничего не говорила.

Мама Саши по полгода жила на Украине, и все это время квартира, где он жил, была практически полностью в его распоряжении. Правда, там жила еще его троюродная сестра, студентка, но она из своей комнаты практически не выходила и вечно смотрела какие-то ток-шоу.

Поскольку находиться у подруги, у которой я жила, мне иногда было некомфортно, я довольно часто оставалась у Саши. Мы включали на компьютере какой-нибудь фильм и весь вечер сидели, обнявшись.

В один из вечеров, когда у нас обитал бойфренд моей подруги, мне не хотелось возвращаться домой. Саша предложил остаться у него. Я осталась. Ну и, конечно же, классика жанра: у него был только один диван для сна и спать надо было вместе, иначе никак. Мы лежали, целовались, а потом он попытался снять с меня трусы. Я этого не хотела и сказала ему об этом (ох уж эта распространенная игра в динамо!). Он ответил очень глупой фразой: «Кажется, я напоролся на девственницу». Мне не понравилось это слово «напоролся», я прошептала, что он ошибается. На это он ответил: «Ну ладно. Как скажешь», – отвернулся и приготовился спать. Тогда во мне что-то взыграло, и я сказала что-то типа: «Так просто сдашься и ни одной попытки больше не предпримешь?»

Так все и случилось. Я ничего не почувствовала. Совсем ничего. Меня это удивило и расстроило. Саша потом говорил, что после секса я плакала. Я этого не помню.

Летом я уехала к родителям на каникулы. Саша пару раз приезжал ко мне. Я познакомила его с родителями. До него мне и в голову не приходило знакомить своих ухажеров с родителями.

Саша почти каждое лето ездил на Украину отдыхать на море. Этим летом он хотел поехать туда со мной, и мне пришлось уговаривать родителей отпустить меня с ним. Это было весьма непросто. Папа не возражал, а вот мама боялась, что я лишусь с ним девственности. У нее были весьма консервативные взгляды на секс, хотя мне на тот момент было уже девятнадцать лет. Пожалуй, более рациональным в современных реалиях было бы поговорить о контрацепции. Мне сейчас странно при мысли о том, что я не сказала маме, что уже поздно беспокоиться о моей девственности, но тогда было страшно об этом говорить.

Перед поездкой Саша умудрился сломать ключицу, ходил в гипсе и сумки носила на себе я. Мы поехали на Украину на поезде. Я раньше никогда никуда не ездила, и мне было от этого немного тревожно, а Саша все детство провел в поездах. Я все время держала его за руку. Мне было приятно, что он рядом.

Мы сделали пересадку в Москве. Я первый раз в ней побывала. Мы гуляли по Красной площади, фотографировались. Это было здорово.

Вечером мы сели в другой поезд, я легла спать, а Саша пошел в соседнее купе играть в карты с нашими попутчиками. Когда он вернулся, два слова связать не мог и на ногах еле стоял. Он был пьян в стельку. Я была в ужасе. Как он мог так напиться! Я никогда его таким не видела. Первый раз уехала из дома черт знает куда, а он такое учудил! Мне захотелось его поколотить, а потом взять свои вещи и сойти на первой же станции, вернуться домой. Но за окном была ночь, денег у меня было мало, а поезд ехал по неведомым мне дорогам. Вместо того чтобы принять это происшествие к сведению на будущее, я обиделась на Сашу, долго с ним не разговаривала, но менять что-то в наших отношениях не стала.

На Украине было хорошо. Яркое солнце, теплое море, горячий песок, персики, черешня… Мы много гуляли, купались, загорали, фотографировались. Неприятности забылись.

Когда я училась на четвертом курсе, Сашу призвали в армию, а я стала ждать его возвращения.

Мы с сестрой не рассказывали родителям, что я по большому счету жила у Саши. Когда его забрали в армию, мне не хотелось жить вдвоем с его мамой, и я жила какое-то время со своей сестрой. Родители ей оплачивали съемную комнату и считали, что мы там живем вдвоем. Какое-то время Настя жила в этой комнате одна. Там у нее было какое-то совершенно своеобразное царство. На мой взгляд, там был бардак. Когда я переселилась к Насте, она мне как-то сказала, чтобы я навела порядок. У меня было свободное время, и я разложила по полкам разную мелочь, которую сестра накидала на холодильник, вымыла пол. Настя пришла с работы, увидела все это и просто взбесилась. Она хватала мои вещи, швыряла их на пол, выкрикивая, что я живу в ее комнате и чтобы я больше не смела трогать ее вещи. Потом она схватила нашу с Сашей фотографию, которую я поставила на тумбочку, выбежала с ней в подъезд и швырнула ее о бетонный пол. Рамочка разлетелась вдребезги.

После этого я оделась и ушла. С того момента в этой комнате я не жила и сестре больше никогда не доверяла. Мы с ней целый месяц не разговаривали. У меня не было желания. Мы снова начали общаться, когда она пришла на мой день рождения, но никогда не обсуждали тот день.

Сейчас мне сложно свое поведение самой себе объяснить, но я тогда два раза ездила к Саше в военную часть и даже научилась печь пироги с капустой, чтобы было, чем его порадовать. Это стоило мне денег и времени. Сейчас бы я вместо этого просто занималась своими делами, а тогда ожидание его из армии мне казалось задачей первостепенной важности.

Когда однажды я приехала к нему, мы сняли комнату на ночь у одной женщины. В этой двухкомнатной квартире было полно людей: хозяйка, ее сын, мама Саши и мы вдвоем. Мы закрылись в ванной, чтобы заняться сексом. Мне было неудобно от того, что в квартире было много народу, а в ванной было некомфортно, я боялась, что она грязная, не знала, чем ее помыть, и не догадалась спросить у хозяйки. Я не столько хотела секса, сколько мне было жаль Сашу, такого худого, замученного. Мне хотелось как-то его приободрить, сделать ему что-то приятное. В общем, кое-как в этих не самых гигиеничных условиях секс все же случился, а домой я приехала с нестерпимым зудом в области лобка.

Я побежала в больницу на следующий же день, сдала десятки анализов. Врач и медсестра не особо церемонились в выражениях по поводу меня, и мне было невероятно стыдно. Анализы ничего не прояснили. Я прошла два курса лечения, но мне становилось все хуже.

Пришлось сменить врача и пройти еще несколько обследований, прежде чем выяснилось, что у меня микоплазмы. После это я прошла еще один серьезный курс антибиотиков, чтобы выздороветь, но меня еще долго мучили страхи по поводу заболеваний, передающихся половым путем.

Меня всегда удивляло то, что у моих подруг было гораздо больше опыта в сексуальных вопросах и гораздо больше партнеров, но всякая постыдная зараза липла только ко мне.

Наверное, я считала секс чем-то грязным, и это делало меня уязвимой перед «грязными» заболеваниями. Это странная установка, которая портит жизнь многим. Я не знаю, откуда она взялась у меня в голове. Прямых высказываний типа «секс – это грязь» в детстве я не помню, но было много критики от мамы в адрес других женщин, которых кто-то где-то застукал. В деревне ведь ничего не утаить.

Я сейчас убеждена, что гораздо продуктивнее принимать, что секс – это естественная и неотъемлемая часть полноценной жизни. Ведь природа мудра, и, раз она создала близость между мужчиной и женщиной, она не могла задумать это как что-то грязное и постыдное.

Я не предъявляла претензий к Саше, все списала на грязь в ванной комнате съемной квартиры. Почему я тогда была такой наивной?

Пока Саша служил в армии, я все время писала ему письма. Мне хотелось его как-то поддержать, и я ему сочиняла одно-два письма в неделю, просиживая за этим занятием до двух часов ночи. Пока его не было в городе, из моей головы почему-то выветрилось все плохое, что было между нами, наши ссоры, и осталось только хорошее. Так работает идеализация, когда человека долго не видишь.

Когда он вернулся, реальность все вернула на свои места. Мы много ругались, но и это я не считала поводом для расставания. Мазохизм какой-то, ей-богу!

В конце четвертого курса я поселилась в квартире, где жил Саша со своей мамой. Так как она каждый год отсутствовала в течение нескольких месяцев, кому-то надо было ухаживать за рыбками и поливать цветы, пока Саша был в армии. Хотя рыбки и цветы, скорее, были предлогом. Мне не хотелось уезжать на лето в деревню. К тому моменту я устроилась работать в «Макдоналдс» и сама себя обеспечивала.

Осенью Саша вернулся из армии совершенно неожиданно. Я ждала его, но не знала точную дату, когда он приедет, а он не позвонил, не написал. Просто в один вечер появился на пороге квартиры. Это был обычный октябрьский вечер. Я была дома и смотрела телевизор. В дверь позвонили, я открыла и увидела Олега, сослуживца Саши. Я не сразу сообразила, что это могло значить. Потом появился Саша, который до этого момента прятался и наблюдал за происходящим со стороны. До сих пор не знаю: это была проверка или сюрприз. Хочется верить, что второе. Ведь я очень радовалась, что Саша, которого я ждала целый год, вернулся домой.

Через пару часов собрались друзья Саши. Мы быстренько вместе накрыли стол и просидели весь вечер, обсуждая жизнь в армии и перемены, произошедшие в Чебоксарах за время его отсутствия.

Через некоторое время друзья стали расходиться, и Саша пошел кого-то провожать прямо в тапочках и… исчез до двух часов ночи. Я очень расстроилась, когда осталась одна мыть посуду, а он не счел нужным меня предупредить, куда и насколько ушел. В тот момент я поняла, что ждала из армии воображаемый идеал, а не того реального человека, который в этот вечер ушел из дома в тапочках и пропал.

После возвращения Саши из армии я так и осталась жить в той квартире. Моя мама опять была против, ее заботило мнение наших соседей, а папа сказал, чтобы она не вмешивалась.

Через месяц вернулась домой мама Саши, Надежда Викторовна, которая провела лето на Украине. Она сразу же сказала, что нашла Саше работу в Москве и хочет, чтобы он туда как можно быстрее поехал. Нам с Сашей эта идея не нравилась, но Надежде Викторовне было все равно, и она настаивала, давила, пока Саша не согласился. Наверное, так проявлялась ее женская ревность ко мне, ведь она уже давно была в разводе, не пыталась наладить свою личную жизнь, и до моего появления в их семье Саша всецело принадлежал ей.

Саша уехал работать в Москву, а мне пришлось жить два месяца с его мамой. Выяснилось, что работа, которую нашла мама для Саши, была на каком-то подпольном спиртзаводе, и заработал он гораздо меньше, чем изначально обещали.

Через два месяца Саша решил вернуться обратно. Ему практически сразу позвонили из военкомата и предложили должность инженера в автопарке МВД. Он сначала был против, потому что милицию не любил в принципе, а потом согласился, ведь других вариантов не было.

Именно в этот период он сделал мне предложение.

Как-то он приехал ко мне на работу в «Макдоналдс» к окончанию смены. Был поздний вечер. Мы стояли на остановке, ждали маршрутку, и он сказал, что хочет жениться на мне. Я даже не поняла сразу, что это было предложение. Он и до этого говорил, что мы когда-нибудь поженимся. Я подумала, что и в этот раз это высказывание о женитьбе носит гипотетический характер. Когда до меня дошло понимание ситуации, я испугалась и начала придумывать предлоги, чтобы не торопиться. Почему нельзя было просто сказать, что я не готова к такому ответственному шагу? Тогда для меня привычнее были хитрые обходные высказывания, чем прямое выражение мыслей и чувств. Например, я вспомнила, что в квартире, где мы живем, восемнадцать лет не делали ремонт, что вся квартира завалена ненужным барахлом и даже гостей некуда посадить. А гостей придется звать на второй день свадьбы. У нас так принято в семье. Он на это обиделся и сказал: «Я тебе о чувствах, о свадьбе, а ты мне про ремонт!» В общем, я повелась на эту манипуляцию и согласилась.

Какой могла быть наша семейная жизнь, если мы строили общение друг с другом в такой манере, вероятно, несложно представить.

Мы договорились, что Саша приедет к моим родителям свататься, назначили дату. Я поехала к ним, чтобы подготовиться к приему гостей. Еще накануне я плохо себя чувствовала, у меня была какая-то слабость. Но я все равно поехала к родителям и целый день у них убиралась, помогала маме накрывать стол.

В день сватовства мама Саши, как ни странно, заболела пневмонией, и ее положили в больницу. Саша позвонил мне и сказал, что она не приедет, что будет только он с друзьями. Мои мама и бабушка сразу запаниковали, сказав, что его семья против нашей свадьбы. Пришлось уговаривать сестру Саши, чтобы хоть она приехала.

На следующий день меня тоже положили в больницу с пневмонией. День свадьбы пришлось немного отложить с февраля на март. После подачи заявления в загс почти все заботы по подготовке свадьбы легли на меня, и в этом не было ничего удивительного. В тот период своей жизни я бы взвалила на себя любой груз, какой бы мне ни подкинули окружающие люди. Я бегала по городу в поисках платья, подходящего кафе, тамады… И это несмотря на то что через месяц мне нужно было защищать диплом. Из-за этих забот я опять разболелась. На этот раз у меня были проблемы с почками. Наверное, так получилось потому, что я пыталась успеть все и везде: училась, работала и еще готовилась к свадьбе, пыталась лично все проконтролировать. Но даже состояние здоровья не надоумило меня сбавить обороты и поделить часть забот с Сашей. Наверное, таков был сценарий[4]4
  См. Клод Штайнер. Сценарии жизни людей. – СПб.: Питер, 2018 – 416 с. См. Эрик Берн. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. – М.: Эксмо, 2010. – 576 с.


[Закрыть], который достался мне по наследству от родителей: безмолвно загонять себя и ожидать понимания от окружающих. Типичная женщина на службе семьи.

Я помню, что мне очень хотелось, чтобы свадьба была красивой и необычной. Мне до этого кто-то рассказал историю о том, как жених приехал к невесте не в обычном костюме, а в рыцарских доспехах. Мне это показалось очень романтичным. Я предложила Саше организовать что-то подобное, но он сразу и категорически отверг мою идею, а я расстроилась, что он меня не поддержал.