Текст книги "Пробегая между тучами"

Алёна решила зайти внутрь. Походила вокруг в поисках входа и поняла, что собор на самом деле – музей. Она открыла сумочку, чтобы достать кредитную карточку и расплатиться. Но тут же сообразила, что этого не следует делать, ибо ее местонахождение будет тут же запеленговано, а как это скажется на развитии событий в дальнейшем, она пока не знала.

Ей не хотелось думать сейчас о Баззе. Она знала, что он в больнице. Всё, что возможно, будет сделано врачами. Ей очень захотелось попасть в этот храм и помолиться о его здоровье. Она посмотрела на телефон. Оставалось меньше часа до закрытия музея, а в Штатах в таких случаях туристов обычно пропускают бесплатно. Вопрос кассиру, может ли она пройти без билета? Та была крайне удивлена и даже фыркнула от негодования. Алёна выгребла всю наличность в бумажках и монетах и, зажав в кулачке, высыпала в чашку:

– Это всё, что у меня есть.

Кассирша пересчитала деньги и сжалилась над странноватой, как ей показалось, туристкой:

– Я дам вам студенческий билет. Возьмите сдачу, – и даже слегка улыбнулась.

Алёна с благодарностью взяла билет и, закрепляя свой статус немного ненормальной, слегка поклонилась.

* * *

Войдя в здание, она изрядно удивилась:

– (Надо же, здесь в полном объеме идут ремонтные работы. Всё в грязи, строительные материалы тут и там разбросаны. И при этом за час до закрытия они еще деньги за вход взимают. Какая наглость! Это что, европейская скупость?)

Урбанова, ничего не зная о месте, куда ее занесло, прогуливалась по засыпанному цементом полу и разглядывала всё вокруг, ворча:

– (Маску, что ли, медицинскую натянуть на себя?) – Порылась в карманах и сумке, но не нашла. Она, как японцы, обычно носила с собой средство защиты от пыли и вирусов.

Внимательно глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться, Алёна прислушалась к проходящей мимо экскурсии. Оказалось, что она попала в одно из самых известных архитектурных сооружений Испании – храм Саграда Фамилия.

Ей всё рассказали: и что автор проекта – архитектор Антонио Гауди, и что храм строится уже более ста пятидесяти лет и окончания не предвидится до 2030-го года, и что строительство ведется только на частные пожертвования. Последнее известие ее даже пристыдило.

Она оторвала свой взгляд от пола и оглянулась вокруг. Колонны тянулись вверх, как стволы и ветви деревьев. Свет струился отовсюду: через бойницы в башнях, через витражи, через многоликие окна.

– (Это должно стать очередным чудом света), – подумала Алёна и, как заколдованная, отправилась бродить по храму. Подошла к лифту. Встала в очередь:

– (Любопытно, стою здесь минут пятнадцать. Лифт поднялся наверх уже раз семь или восемь. Обратно никто не приехал ни разу. Они что, из лифта сразу выходят на небеса? Интересно, а я сама оттуда вернусь или нет?)

Подошла ее очередь. Урбанова боязливо вошла в тесный старомодный лифт и через несколько секунд, облегченно выдохнув, оказалась на крыше. Первое, что бросилось в глаза, были красные черепичные кровли полюбившихся ей многоугольных кварталов, но отсюда они уже не выглядели столь безупречно и красиво. Возникло ощущение, что она без приглашения попала на чужую кухню, где всё смешалось в суете приготовления званого ужина.

Архитектурное и социальное неравенство высвечивалось сверху: дома крупные и мелкие, крыши старые и с новой черепицей, и всё это сливалось в единое целое, оставляя пространство для внутренних двориков. Захотелось там поселиться хотя бы в качестве Карлсона с пропеллером.

Однако долго стоять не разрешалось, и она пробралась по винтовой лестнице дальше, на следующую смотровую площадку. Экскурсовод с энтузиазмом комментировал расстилающуюся перед ними панораму:

– Вот там, в северном направлении, вы можете увидеть Hospital de Santa Creu i Sant Pau (Сан-Пау), построенный еще в XV веке. Сейчас отдельные его корпуса пока еще функционируют, но в ближайшем будущем он будет переведен в новый, современный больничный комплекс на северо-западе Барселоны.

Услышав упоминание о госпитале со знакомым названием, Алёна сразу же вздрогнула. Все детали сегодняшнего дня нахлынули на нее громадой тяжелых впечатлений.

– (Господи, я же должна найти Базза, позвонить Стелле и вообще сообразить, что дальше делать: общаться или не общаться с полицией, звонить или не звонить в Санта-Барбару, а если звонить, то кому?)

Она быстро спустилась вниз по узкой винтовой лестнице.

– (Теперь понятно, почему с крыши никто не возвращался на лифте. Они либо уходят на другой конец здания, либо, как я, вниз по этим ступеням, где два толстяка ни за что не разойдутся). – Извините, простите, еще немного – и мы протиснемся, – приговаривала она, выбираясь на свободу.

Нашла тихий укромный дворик, села на лавочку и принялась названивать.

– Алёш, привет! Как дела? – выдавила она из себя первые слова.

– Как всегда. Всё нормально. Вечное лето. Готовлю телемост со всем миром сразу.

– Хорошо тебе, а я тут барахтаюсь в… – она подробно изложила мужу перипетии прошедшего дня.

– Я тебе завидую. У тебя, как всегда, ни дня без приключений.

– Так что мне делать?! – раздраженно проорала она в трубку.

– Во-первых, не дергаться. Во-вторых, никому, кроме меня, пока не звонить. В-третьих, под любым предлогом узнать, где сейчас находится Базз и что с ним происходит.

– Хорошо. Поняла. Ты, как всегда, прав. Пока-пока, – и взяла входящий звонок: – Алло! Стеллка, это ты? Ну наконец-то! Ты мне срочно нужна.

* * *

Они встретились в небольшой пиццерии напротив собора Гауди. Надо сказать, что харчевни в этом районе были за каждым поворотом.

– Я есть ничего не буду, – объявила Стелла, как только они зашли внутрь. – Меня эти три толстяка так обкормили, что мне просто дурно стало. Смотри, еще и с собой надавали.

– Отлично, это будет наш ужин. Одной проблемой меньше.

Алёна во второй раз подробно рассказала обо всем, что произошло, пока Стелла занималась машиной. Она уже казалась себе героем фильма «Ирония судьбы», повторяющим в который раз одну и ту же историю.

– Теперь я вижу, что Бог на свете есть. Как же это хорошо, что нам прокололи колесо, а то бы я вляпалась еще и с тобой в новый инцидент с полицией, мало мне «развлечений» в Будапеште!

– Да, это прекрасно, что ты там застряла, но, тем не менее, нам надо решить, как поступать дальше, – тихо проговорила Алёна, без удовольствия запивая пиццу чаем со льдом. – Оставаться здесь, в Барселоне? Разыскивать Базза? Уезжать отсюда? Вообще-то я первый раз в жизни нахожусь в замешательстве. У меня нет никакого плана.

– С планом я тебе сейчас помогу, – Стелла сделала глоток воды из бутылки. – Первый вариант: мы немедленно уезжаем из Барселоны, как будто бы нас здесь никогда не было. Или второй вариант: мы как ни в чем не бывало остаемся здесь и едем на квартиру твоего Базза. Что за имя такое идиотское – Базз? Никогда такого не слышала.

– Это не имя, это прозвище. У них так в Штатах принято.

– Понятно. Так вот, мы едем туда, будто в первый раз. Узнаем о том, что случилось. Находим твоего Базза. Навещаем его в больнице. Надеюсь, что его откачали и он жив и здоров. Потом посещаем пару-тройку вилл в Испании и Италии, налаживаем с ними дружеские отношения, чтобы тебе было чем отчитаться за поездку, и разбегаемся по домам.

Ей явно понравился визит на виллу Le jardin du Palais de Carnolès в Монако.

– Ты права. Если мы сейчас удерем, будет слишком много несовпадений, подытожила Урбанова. – Всё-таки мы уже отметились в Барселоне: заправляясь бензином, ты платила карточкой в авторемонте. Кстати, сколько я тебе должна?

– Чеки и документы в бардачке.

– Ты умница. Давай поедем прямо сейчас в его квартиру, – Алёне не терпелось.

– А может быть, завтра с утра? Мы сегодня и так уже намотались. Тащиться на ночь глядя неизвестно куда, потом в госпиталь, а вдруг еще и в полицию? – стращала Стелла больше себя, чем подругу. – Давай найдем какую-нибудь маленькую уютную гостиницу. Переночуем там спокойно: как говорят на родине, утро вечера мудренее.

– Идет.

Они вышли из ресторана, сели в машину и поехали искать отель просто так, наугад.

* * *

После двух часов безрезультатных поездок по городу стало очевидным, что легко найти ночлег им не удастся. Они «удачно» попали в Барселону в самое занятое время года: в разгар пасхальных каникул.

– Попробуй остановиться вон у той гостиницы, на повороте, – мрачно предложила Алёна, устав от бесконечных поисков. – Если и там ничего не получится, укладываемся спать в машине.

– Согласна, – вздохнула Стелла и припарковалась недалеко от входа под фонарем.

– У тебя есть какие-нибудь наличные деньги? Дай мне, пожалуйста, взаймы двадцать или тридцать евро. Вот хорошая бумажка, красивый фантик. Завтра надо заехать в банк.

Алёна вышла из машины и направилась в фойе. За стойкой стоял симпатичный молодой человек в униформе. Алёна как можно приветливее поздоровалась с ним и поинтересовалась, есть ли свободные номера.

Тот радостно ответил:

– Мадам, вам повезло, у нас как раз остался один номер.

Алёна облегченно вздохнула.

– Но там только одна односпальная кровать, – всё-таки огорчил он.

– А можно посмотреть, насколько она односпальная?

– Да, конечно, пойдемте я вам покажу.

Они зашли в лифт, поднялись на четвертый этаж, прошли по коридору, служащий открыл комнату.

Алёна чуть не упала в обморок. Номером эту комнату было назвать трудно: чулан с узкой армейской койкой и тумбочкой. Она даже окна там не увидела.

– Ничего другого, с двумя кроватями, у вас не найдется? – жалобно вопросила усталая путешественница, заходя в лифт.

Молодой человек пожал плечами. Алёна поняла, что надо что-то предпринимать и делать это надо здесь и сейчас. Опыт дачи взяток отсутствовал напрочь. В кулаке была зажата бумажка в 20 евро, и кулак неуверенным движением коснулся ладони клерка. Оказалось, что ладонь была вполне готова к такому развитию событий. Подаяние шустро перекочевало в нагрудный карман, а владелец кармана улыбнулся и сказал:

– Давайте я еще раз проверю по компьютеру, может, за это время кто-нибудь отменил бронирование…

– Вам повезло. Появился один номер.

* * *

С решимостью селянки, направляющейся в горящую избу, Стелла оторвала от земли чемоданы и поперла с ними наверх по лестнице, не желая дожидаться лифта.

Алёна осталась оформлять проживание.

– Ваши паспорта, – протянул руку портье. – Вернем их, когда будете выписываться.

– Исключено. Вы не имеете права даже спрашивать об этом, – неожиданно для самой себя отчеканила Урбанова. – Копии? Вот пожалуйста.

* * *

Подъезжая к своему этажу, Алёна еще из лифта услышала шум в коридоре. Разъяренная Стелла, скандаля, настаивала на том, чтобы два испуганных полураздетых молодых человека немедленно покинули их номер. Она стояла около настежь раскрытой двери – но двери не своего номера.

Алёна подошла поближе, перепроверила цифры и тихо сказала по-английски:

– Подруга, наш номер рядом. Оставь мальчиков в покое, у них медовый месяц.

Обе стороны конфликта дружно захихикали. Напряжение спало. Дамы принесли извинения. Молодые люди переглянулись, приняв пару за своих, однополых, и простили.

Подруги зашли в замечательную комнату: высокие потолки, огромные окна, две больших кровати – всё, о чем в данный момент они могли только мечтать. Алёна, обожающая свежий воздух, настежь распахнула окна, вдохнула и скинула с себя надоевшую за день одежду. Откинула одеяло и брякнулась спиной на постель, раскинув руки и ноги в натуральном великолепии. Стелла искоса посмотрела на нее с улыбкой. Тоже стянула с себя джинсы и, оставшись в тунике, занялась хозяйством: расставила чемоданы, достала ночные принадлежности. Принесла пижаму распластанной Алёне и невзначай скользнула по внутренней стороне ноги от колена вверх, на мгновение задержавшись на вершине:

– Давай побыстрее приведем себя в порядок и спать. Неизвестно, что еще нас завтра ожидает.

– Ой, – вскрикнула Алёна, – ты только посмотри!

– Куда?

– Наверх!

Над ними кружила стая огромных комаров.

– Всё твоя любовь к свежему воздуху, – заворчала Стелла. Закрыла окно и схватила полотенце.

С неистовой силой она принялась бросать его в потолок, размазывая несчастных букашек по свежевыбеленной плоскости. Ее сильная, до сих пор вполне модельная фигура двигалась, как в экзотическом танце. Алёна невольно залюбовалась происходящим. Стеллка перехватила взгляд и довольно усмехнулась.

Минут через двадцать с насекомыми было покончено.

– Не смей даже приближаться к окнам! Иди в душ первая.

Скрытая шуршанием воды, дверь за спиной неслышно открылась. Стеллка зашла в просторную кабинку, погладила Алёну по мокрым волосам, плечам, взяла у нее из рук мыло.

– Давай я тебе спинку потру… – она засмеялась низким грудным голосом.

Стеллка, университетская подруга, почти сестра. Как приятно движутся ее ладони в пене, обтекая выпуклости, ныряя в ямки, рождая волнение во всем теле. Скользкие прикосновения становятся увереннее, движения обретают ритм… О-о, вот это уже слишком!

– Ой, Стеллка, отпусти меня. Уже поздно, дай я пойду вытираться! Шампунь вон там, остался на полочке.

* * *

За окном началась гроза. Дождь шуршал по стеклам, стучал по подоконнику. Сон всё время подкрадывался, но не настигал. Слышно было, как подруга ворочалась на своей кровати. Наконец вздох, шорох откидываемого одеяла, тихие шаги. Она присела на кровати.

– Алён, а Алён… Ты спишь?

– Почти. А что? – сонно прошептала подруга.

– Мне зябко что-то… от всех этих треволнений никак не могу согреться.

– Ага…

– Можно с тобой полежу немного?

– Да, конечно. Залезай, – Алёна в полусне подвинулась от края.

Стелла сбросила пижаму, лишенный загара треугольник бедер блеснул в темноте. Скользнула под одеяло, прильнула, обняла, проникая под ткань ночного облачения, согреваясь теплом кожи в уютных складках. Алёна почувствовала на лице склонившееся дыхание и легкое касание полураскрытых губ. Крепкие пальцы осторожно расстегнули одна за одной пуговки рубашки, выпуская внушительные полушария Урбановой встретиться с маленькими возвышенностями подруги.

– Стелл… ты что?

– Т-с-с… спи, спи…

Под впечатлением событий насыщенного дня, прелюдий в струях душа, волнующих ночных прикосновений – сквозь убаюкивающий шорох дождя в грудь необъяснимо пролилось томное желание. Алёна неожиданно для себя искренне ответила на этот поцелуй. Близость стала откровенной, устранены последние полоски ткани между ними, Стеллкины слова и прерывистое дыхание защекотали ухо:

– Знаешь, я влюбилась в тебя еще в университете. Всё ждала, что ты заметишь, но ты была как слепая. Я нарочно влюбила в себя Лайоша, чтобы бывать в интерклубе, чтобы чаще видеться с тобой. Лайош тебе нравился. Не спорь, я знаю. А я любила тебя.

В это время под одеялом совершалось до такой степени невыносимо приятное, что больше не существовало запретных мест, бесстыдных желаний или неприличных движений. Это было странно и непривычно для вполне традиционной Алёны. Но разве можно назвать что-то привычным в этом европейском путешествии? Научная дама, профессор университета, она в курсе исследований о том, что вектор женской сексуальности может варьировать на 180 градусов. Однако ей самой таких скачков испытать не доводилось. Вот и сейчас это не вызвало внезапного отторжения, а, напротив, открылось как новое приятное качество.

Они сплелись в объятии. В Алёне открылся достойный партнер в искусстве любви: где и как прикасаться, целовать, покусывать, щекотать или проникать. Комната наполнилась звуками, познанием мягкого тепла друг друга, ввысь до того недосягаемого предела, когда стоны и содрогания заставили пару “мальчиков” за стеной, в соседнем номере желчно завидовать.

* * *

Проснувшись, Урбанова пыталась понять, что произошло ночью: был это просто сон или туманная явь? Она встала и распахнула настежь окно.

– Не смей, закрой сейчас же, – пробурчала сонная Стелла. – Если они опять налетят, сама будешь с ними управляться.

– Утром комаров не бывает! – чмокнула она сонную подругу в макушку. Та закинула на нее длинные руки и притянула к себе.

Алёна осторожно, стараясь не обидеть, высвободилась из объятий и чуть отстранилась:

– Стелл, ты только не обижайся, знаешь… если я когда-нибудь перейду туда… на «ту» сторону… под знамёна цветов радуги – ты обязательно будешь моим выбором, моей любовью номер один… Договорились? – и отправилась в душ, плотно закрыв за собой дверь на защелку.

Глава 4. Долгожданные встречи

Подруги подъехали к дому Базза. Парадная дверь опять оказалась не запертой. Они поднялись на старомодном лифте. Вчера Алёна как-то не обратила внимания на необычайную ветхость этого приспособления. На звонок в квартиру, как и ранее, никто не ответил.

– Смотри, здесь какая-то бумажка наклеена, – заинтересовалась Стелла. – Ого! Квартира опечатана.

У Алёны появилось нехорошее предчувствие:

– Давай спустимся вниз и всё узнаем у консьержки.

– Ведь ее не было там, когда мы входили.

– Наверное, вышла.

* * *

Консьержкой оказалась разговорчивая, довольно милая дама среднего возраста:

– Господина из девятой квартиры увезли вчера в больницу. Мой напарник, Бенито, сказал, что кто-то позвонил из квартиры и приказал срочно вызвать скорую помощь. Когда врачи вместе с ним зашли туда, там никого не было, кроме того господина в ванной. Он был еще жив.

Алёна вздохнула:

– А вы случайно не знаете, в какой госпиталь его отвезли?

– Понятия не имею, скорее всего, в ближайший, Сан-Пау. Потом, примерно через полчаса, приехала полиция. Они долго расспрашивали Бенито, но тот, как и полагается, ничего не видел и не слышал, – консьержка выразительно посмотрела сначала на одну из них, затем на другую.

– (Денег хочет), – поняла Алёна и полезла в сумочку.

– Если вас еще что-то интересует, милые дамы, то я могу дать вам телефон Бенито, – она зашла в свою комнатушку и быстро вернулась с написанным на клочке бумаги номером телефона.

* * *

Подруги вышли из дома.

– Ну что, будем всех обзванивать или прямо в больницу поедем? – Алёна усаживалась поудобнее на переднем сиденье.

– Дорогая, кто из нас сыщик – ты или я? Если мы разыгрываем первичное появление в этом месте, то, конечно же, должны позвонить Бенито. Давай телефон, а то он может узнать твой голос.

Молодой человек подтвердил предположение консьержки о названии больницы:

– Сан-Пау ближе всего отсюда. Господин был в очень тяжелом состоянии.

* * *

Госпиталь действительно оказался в пяти минутах езды на машине.

– Как будем узнавать о его состоянии? – Алёна немного занервничала.

– Давай не усложнять ситуацию. Мы только что узнали обо всем и поспешили в госпиталь. Теперь волнуемся, разыскиваем сослуживца, интересуемся его здоровьем, хотим навестить, – спокойно разложила «пасьянс» Стелла.

– (Тюрьма пошла ей на пользу. Молодец, – резюмировала Урбанова. – А я тут нюни распустила).

В справочной им категорически отказали в выдаче информации о мистере Бознере, поскольку они не являются родственниками.

– Как-то это странно. Что-то тут не сходится, – размышляла вслух Алёна. – Давай попробуем поговорить с персоналом в экстренной помощи.

Там проще не оказалось:

– Мадам, о состоянии здоровья тяжелых больных мы информируем только близких родственников. Вы к ним относитесь?

– Практически да. Базз, то есть господин Бознер – мой непосредственный начальник. Я прилетела на встречу с ним из Санта-Барбары.

– Этого недостаточно. Нам нужно документальное подтверждение.

Алёна порылась в сумочке, достала купюру в двадцать евро и аккуратно положила цветную бумажку в карман медсестре.

Та заглянула в свой карман:

– Этот документ не подтверждает ваше родство.

Алёна добавила еще одну такую бумажку.

– Пожалуйста, пройдите со мной. Вот здесь вы можете подождать. Я вернусь, как только узнаю что-нибудь о вашем пациенте.

Они ждали довольно долго. В конце концов медсестра вернулась и с растерянным видом сообщила:

– Ваш пациент поступил к нам вчера в очень тяжелом состоянии без сознания из-за сильного удара по голове. Сегодня сын забрал его из нашего отделения.

– Как забрал, если пациент был без сознания? – возмутилась Алёна.

– Мадам, я больше ничего не знаю. Может, пришел в сознание и не захотел оставаться в больнице?

– У вас хотя бы есть сведения: имя того, кто забрал, и куда его повезли? – подключилась Стелла.

Медсестра замялась, глядя в пол, пожала плечами и тихо пробормотала:

– Извините, но больше я ничего не знаю. До свидания, – и поспешно удалилась.

От такого неожиданного поворота событий подруги потеряли дар речи. Они сидели молча, даже не пытаясь сообразить, что делать дальше.

– Надо звонить в Санта-Барбару, – первой очнулась Алёна. – Наверное, для начала я опять поговорю с Алексом, а потом уже будем решать, как выходить из этой ситуации, – она достала телефон.

– Алёна! Что нового с фронта твоих побед? – бодрым голосом спросил муж.

Алекс сидел на террасе в доме Карины. Они пили чай с восточными сладостями и мило болтали о будущем телемосте с использованием его новой технологии. Принцесса смотрела на русского богатыря обожающим взглядом. Вибрирующий телефон заставил Алекса извиниться, встать и спуститься в сад, чтобы спокойно поговорить с женой. До пробившегося из Европы звонка он парил, унесенный на ковре-самолете, далеко от ее проблем. Его голос звучал отрешенно:

– Есть какие-то новости?

– Да, есть, но слишком долго рассказывать. Скажи, пожалуйста, Флора в «Касабланке»?

– Не знаю, я не в «Касабланке», – замялся он.

– Ну ты можешь хотя бы связаться с ней и аккуратно узнать, что она знает про Базза? Придумай какой-нибудь невинный предлог, – настаивала жена.

– Я сейчас очень занят, но часа через два попробую до нее дозвониться.

– Господи, чем ты можешь быть так занят, когда здесь пропал Базз?!

– Мышка, ты же знаешь, я не очень силен в дипломатии. Может быть, лучше Кристофера к этому подключить?

– Может быть. Развлекайся там пока до следующего аврала. «Коня не потеряй», – съязвила жена.

Алекс рассмеялся. Фраза «Рыцарь! Коня не потеряй!» в их семье означала, что кто-то из них увлекся кем-то на стороне и это позволительно до определенного предела. Предел устанавливал каждый сам.

– Я пройду прогуляюсь, пока вы тут отношения выясняете, – улыбнулась Стелла и направилась к автомату с напитками в зале ожидания больницы.

* * *

Алёна вздрогнула от прикосновения чьей-то руки к ее плечу, развернулась и увидела прямо перед собой, глаза в глаза, Лукаса. Странно, но она не удивилась, а, наоборот, приняла это как должное:

– Вот вы и вышли на свет божий, – она встала, тихо вздохнула, обняла и прильнула к нему, впитывая знакомый запах и тепло. – Я знала, я чувствовала, что вы живы, что не улетели в бесконечность, что вы где-то здесь, рядом. Я даже несколько раз видела вас, но только со спины.

– А по моим запискам, раскиданным повсюду, вы не могли определить номер моего телефона и позвонить? – он довольно сухо отстранил от себя Алёну.

– Номер телефона? – не поняла Алёна. – Да, у меня есть несколько клочков бумаги, – она пошарила по карманам. – Я даже предположила, что это нарисовано вами. Посмотрите, всё выглядит как схемы нашей модели единицы информационного пространства.

– Мадам, вы как-то не поумнели со времени нашей последней встречи.

– Скорее, после последнего расставания, – поправила его Алёна. – (Может, даже и поглупела).

– Давайте мне все зарисовки, – он сел в кресло, предложил ей разместиться напротив и разложил листки на ее коленях. – Вот смотрите, это же очевидно, – он водил пальцем по кружкам и соединяющим их линиям, одновременно прикасаясь через бумагу к ее коже.

Алёна ощутила знакомую дрожь во всем теле.

Он это понял:

– Вот это – это номер моего телефона, видите красные пунктирные точки? А здесь зашифрована просьба позвонить мне. Неужели вы в этом не разобрались? Вы меня разочаровываете.

– Не вижу. Ничего не вижу. Только чувствую вас и практически растворяюсь в этом ощущении. Пожалуйста, не гипнотизируйте меня. Я слишком устала, чтобы сопротивляться или принять вашу игру, – она поднялась из кресла и отошла к окну, закрыв лицо руками.

Лукас саркастически улыбнулся.

– Давайте лучше обсудим деловые вопросы, – Урбанова перешла на сухой тон. – Здесь всё очень серьезно и с каждым днем усугубляется. Я не могу понять, что происходит и где Базз?

– Он на время выведен из поля зрения. Базз всем, включая вас, только мешает. – Лукас посмотрел поверх ее головы куда-то в конец коридора.

– Но он хотя бы жив, он пришел в себя?

– Вы задаете слишком много вопросов. Успокойтесь, всё идет по плану. Передайте Кристоферу, что София в порядке. Скоро ей не надо будет прятаться от полиции, и она вернется в Санта-Барбару. Я веду свое расследование и сам докажу, что она ни в чем не виновата.

– А может быть, мы продолжим вместе? – оживилась бывшая сотрудница проекта «Виртуальная Земля».

– Никаких «может быть», – довольно бесцеремонно прервал ее Лукас. – Я вам сказал всё достаточно отчетливо, – его раздражение нарастало, – и раньше уже предупреждал, чтобы вы в это дело не влезали.

– Да, я помню, но это было телепатическое предупреждение. Я думала, что во сне.

– Не врите, – он начал грубить, что было ему несвойственно, – возвращайтесь в Санта-Барбару и занимайтесь своими делами. Вы же, насколько я понимаю, теперь работаете в «Касабланке», пока?

– Вроде как работаю. (Еще бы я знала, что я там делаю и кто есть мой начальник, а то их столько развелось, что голова кругом идет!)

– Прощайте, – процедил сквозь зубы Лукас, – и не вздумайте за мной следить! – он развернулся на каблуках и удалился по коридору.

* * *

Подруги вернулись в гостиницу, чтобы отдохнуть и прийти в себя.

– С кем это ты разговаривала, пока я бродила по больнице? – послышался голос Стеллы из ванной комнаты.

– Неважно, чем меньше будешь знать, тем лучше для тебя. У тебя своих проблем хватает, – посоветовала Алёна, лежа в кресле перед теплым весенним видом из открытого окна и вновь и вновь прокручивая по памяти дрожь в теле от прикосновений Лукаса.

– Да, ты права, – согласилась подруга и тут же крикнула: – А ну закрой сейчас же окно, а то прибью тебя вместо комара! – Стелла появилась из ванной с тюрбаном из полотенца на голове, одетая только в полупрозрачную тунику.

– Еще немного, и я захочу стать комаром, чтобы меня прибили. Стеллка, не обижайся, пожалуйста, но мне нужно побыть одной и подумать. У тебя есть какие-то дела в городе? Или я сама пойду прошвырнусь.

– У меня? В Барселоне? Дел до тучи, – она наклонилась к ней и нежно поцеловала в темечко. – (Заодно отдохну от твоих проблем). Если появятся трудности, немедленно звони или сразу вызывай полицию.

Она сгребла одежду и отправилась в ванную переодеваться.

– Мы с тобой две дурынды, – прокричала вдогонку Урбанова. – Так и не выяснили, как в этой стране вызывают скорую, полицию или пожарную.

– Узнаю на ресепшен и пошлю тебе СМС, – пообещала Стелла, закрывая за собой дверь.

Алёна перебралась на кровать, закрыла глаза и попыталась включить воображение. Ей было необходимо прояснить для себя всё, что случилось за день. Пространство перед мысленным взором было черным. Она вздохнула и пошлепала в ванную комнату, налила пенящейся голубоватой воды, погрузила усталое тело в теплое блаженство. Мозг оттаял и заработал. Она закрыла глаза. Образ собора Святого Семейства едва вмещался в поле зрения. Урбанова виртуально проносилась между башнями, ныряла в ниши окон, парила внутри, огибая каменные деревья. Подлетела к алтарю. Примостилась высоко на поднятой руке ангела и тут услышала внизу, прямо под собой, звуки свадебной церемонии. В храм входили празднично одетые люди. Впереди шли Лукас и София. Они были женихом и невестой.

Алёна очнулась от стука в дверь. Выбралась из ванны, едва прикрывшись халатом. Подбежала, открыла. На пороге стоял молодой жгуче красивый официант, похожий на тореадора, с небольшим передвижным столиком, накрытым для ужина.

– Я ничего не заказывала, – возразила Алёна, оторопев от неожиданности.

– Да, я знаю. Заказ пришел по городскому телефону. Позволите ввезти?

– Валяйте. (Наверное, Стеллка развлекается). А можно всё это на поднос с ножками и в постель?

– Конечно. Поднос – это часть столика.

– Здорово. Спасибо. Подождите минуточку, – она завертелась, ища глазами сумочку.

– Не беспокойтесь, госпожа, чаевые уже оплачены.

– Тогда давайте сюда поднос!

Алёна живописно продефилировала к кровати, притягивая взгляд белизной кожи. Широким движением бросила халат в кресло и нырнула под одеяло. Официант, проводив ее взглядом, подкатил столик к постели, снял верхнюю часть и аккуратно установил поверх одеяла. Она присела на подушках, поправила волосы и сосредоточила внимание на тарелках, примеряясь, с чего начать трапезу. Официант минуту молча переминался с ноги на ногу, рассматривая ее обнаженные плечи и бюст, как будто ожидая дальнейших приказаний. Затем начал неторопливо расстегивать пуговицы униформы. Урбанова подняла вопросительный взгляд сначала на пуговицы, потом на него:

– Что-то еще?

– Нет, ничего. Приятного аппетита, мадам, – и удалился, затворив за собой дверь.

– (Поистине сервис «всё включено»!) – сделала заключение мадам и попробовала аппетайзеры.

* * *

Заканчивая ужин, Алёна подняла крышку последнего блюда и вместо десерта обнаружила там маленький телефон, завернутый в салфетку. Она покрутила его в руках и поняла, что кто-то хочет с ней связаться, не придавая этот звонок огласке.

Сыщица залезла в телефонный список и заметила, что туда внесен только один номер. Она нажала на кнопку. Ответили мгновенно, как будто сидели и ждали.

Это был приятный женский голос:

– Айона, извините меня ради бога, что я контактирую с вами таким странным образом, но у меня безвыходное положение. Это София, мама Кристофера и Грэга.

– (И жена покойного Стюарта), – закончила за нее самодеятельная детективщица.

– Мне надо встретиться с вами как можно скорее. И так, чтобы Лукас об этом ничего не узнал, – прошептала она.

– Да, конечно, я готова. Где и когда вам удобно?

– Лучше всего около собора Святого Семейства. Где-нибудь у выхода. Там обычно много народа. На мне будут белое пальто, черная шляпка и такие же перчатки. Сумка тоже будет черной, – она продолжала говорить тихим голосом.

– София, надеюсь, что я вас узнаю и без этих деталей. Я видела много ваших фотографий, – мягко возразила Алёна.

– Я сильно изменилась с тех пор, – молчание. – Вам следует иметь приметы моей внешности.

– Не возражаю. А я для асимметрии буду в черном пальто, белых кроссовках и с рюкзачком через плечо.

– Рюкзачок тоже белый?

– Нет, белого у меня с собой нет, будет черный. Так мы ничего не перепутаем, – засмеялась Алёна. – Когда?

– Сегодня через час вас устроит?