Текст книги "Не играй с нами, девочка. Книга 2"

Глава 18

Анна забралась на мраморную столешницу, что обхватила слепящую белизной раковину. Север держался одной рукой за край, а второй пытался наклеить лейкопластырь на переносицу. Анна считала, что разбитый еще при первом допросе нос не главная его проблема, но он был слишком сосредоточен. И стал раздражителен из-за боли и накатывающей слабости, так что она решила не трогать его лишний раз. Хотя и держала руки наготове, и с опаской косилась на вешалку у двери ванной комнаты. Если он вдруг накренится и рухнет в ту сторону…

– С этим можно что-то сделать? – процедил он.

На его глазных яблоках можно было разглядеть схему метро с исключительно красными ветками.

– Нужны капли и сон, Север.

– Сон уже был.

Анна молча подцепила небольшой пластиковый пузырек, который среди прочего лекарственного богатства стоял у зеркала.

– Давай я, – как можно мягче предложила она.

Север обреченно кивнул и наклонился к ней.

– Наверх, – Анна ткнула пальцем в потолок, направляя его взгляд.

Несколько капель прозрачной жидкости заставили его часто заморгать и поморщиться. Он закрыл глаза и тут же потерял равновесие, на ощупь шагнул в сторону, пытаясь поймать свое тело, но Анна каким-то чудом удержала его. Ее руки впились в его запястье и плечо и дали точку опоры.

– Одна ночь – это очень мало, – Анна угадывала хромированный циферблат за его спиной, на котором стрелки добрели только до шести утра.

– Мне нужно сесть, – согласился Север.

И, не долго раздумывая, опустился на черный кафель пола.

– А еще лучше лечь, – Анна соскользнула вниз и устроилась рядом с ним.

Север умолк, и она не хотела тревожить его. Но тишина так и норовила загнать ее в тесную душную комнатку размышлений. Марк до сих пор не звонил, и она ничего толком не знала. Только гадала и изо всех сил уговаривала себя не накручивать, и еще пыталась отвлечься рядом с Севером. Ему нужна была забота, а ей действие.

– Что-то случилось? – спросил Север.

Анна кивнула, удивившись, что даже в таком состоянии он всё подмечает.

– Максим, – его имя далось с трудом, застревая в горле, – он пропал.

Север ничего не сказал, только положил руку на ее колено и тихонько сжал.

– Он жив, – произнес он, дождавшись, когда она выдохнет.

– Да? – она с проснувшейся надеждой посмотрела на него, будто Север не стал бы утешать просто так.

– Он ничего не знает, его нет смысла устранять.

– И что тогда?

– Шантаж, Анна.

Примерно то же самое она говорила себе, и Марк еще вскользь перед отъездом бросил, что это, скорее всего, шалости спецов. В этом был смысл, и она приняла его версию, самым наивным образом поверила в нее, чтобы продержаться эту ночь и этот день.

– Тебе бы самой поспать.

– Нет-нет-нет, мы не будем меняться ролями.

– Видишь, сиделок никто не любит, – усмехнулся Север.

Он настойчиво убеждал ее, что сделан из железа. Его выносливость невозможно было списать на одну молодость или на содержание аптечки, половину препаратов которой она никогда не видела и слепо доверяла предписанию их врача. Хоть в чем-то она не ошиблась тогда, он действительно чертов кремень.

– Странно, – протянула Анна, – Марк постоянно лезет на рожон, и на нем почти не царапины.

Что такое два ранения, когда даже ночью оружие под рукой? И они случились недавно, до того ему удавалось уворачиваться. Хотя страшно подумать, каким резким и несносным Марк был двадцатилетним. Третье же ранение он нанес себе сам.

– Судьба любит некоторых, – Север потер раздраженные глаза, и Анне пришлось останавливать его, она молча подхватила его ладонь и убрала от лица. – На мне не было бы и царапины, если бы решения принимал я. Наверное.

Это «наверное» обреченным тоном рассмешило ее. Он тоже улыбнулся.

– Да, некоторых судьба не привечает, – согласился он.

Анна чувствовала, как заполняется пустота в ее сердце, теплая мягкая волна… Теперь все складывалось правильно. Север занимал отведенное ему той самой судьбой место. Отведенное после смерти брата.

– Я искал момент, чтобы попросить прощение, – его тон переменился, налившись серьезностью.

– Нашел? – Анна же хотела сохранить прежнюю интонацию.

– Я не должен был…

– Я всё знаю, Север.

Он умолк на минуту, пытаясь справиться с болезненными судорогами, что впились в его ноги. Анна поднялась и набрала стакан воды, после чего заняла им руки Севера, бесцеремонно втиснув между пальцев. И начала растирать его ноги, расслабляя скованные мышцы.

– Я много времени провел в палатах, – продолжил он, – а там только и занятие – думать и обдумывать.

Она подняла голову и посмотрела в его глаза. Хорошо, если ему так важно всё произнести вслух.

– Я использовал тебя, – он выбрал хлесткую формулировку, – меня понесло тогда…

– Как и меня.

– Я понимал, что делаю. Многие фразы говорил специально, я хотел отобрать тебя у него и сделать ему больно.

– В этом мы нашли друг друга, – Анна улыбнулась, – теперь же мы искренне хотим ему помочь.

Север кивнул, и, кажется поверил, что минувшее между ними не тревожит ее. Она не держала зла, хотя, будучи большой девочкой, со временем увидела все его ходы и уловки.

– Планета все-таки крутится вокруг него, – выдохнул он, повторив ее легкую улыбку.

– Главное, не говорить ему.

– Он знает.

Да, он знает. Анна подумала, были ли у Севера подобные разговоры с Марком. Ведь как-то они набрели на доверие.

– Позови кого-нибудь из ребят, я все-таки приму душ.

Она сделала, как он просил, найдя в гостиной громилу, не уступающего Северу в росте, и отослала его на подмогу. Потом собрала разбросанные полотенца и кинула их на кресло, решив заняться стиркой. Да, простые движения, простые задачи… Это помогает. Она поднялась на второй этаж и шагнула к спальне. Кочующая вслед за ней сумка уже стояла в углу у тумбы, может если разобрать и развесить вещи, удастся задержаться здесь…

Она вдруг заметила пиджак и сотовый Марка на столе. Он вернулся. Следом из ванной послышался шум воды. Наверное, он окончательно вымотался и не стал искать ее.

Она открыла дверь и вошла внутрь. Его одежда валялась, разбросанная по полу. Взгляд наткнулся на поблескивающие мутным светом пуговицы, которые Марк вырвал с корнем… Злой поток массировал его обнаженное крепкое тело, он не закрыл дверцу и капли летели на кафель. Она шагнула по мокрому полу к нему и остановилась у стекла, по которому била вода, размывая его силуэт.

– Марк, – позвала она.

Он оглянулся и увидел ее. Без слов протянул руку, и она вдруг оказалась рядом с ним, под теплым дождем и его сминающим взглядом.

– Я без сил, – сознался он.

Конечно, он не сомкнул глаз.

– Мне придется вновь уехать. Отвезу те фотографии.

Ночью охранник сделал пару снимков ее рядом с Севером. Видимо, состояние Севера могло сойти за сегодняшнюю газету.

– А нельзя отослать?

Она хотела задать совсем другой вопрос, но не решалась.

– Мне уже пора показаться. Разговора все равно не избежать.

– Тебя отпустят?

Одежда промокла насквозь. И он, сам того не замечая, все сильнее вдавливал ее в стенку. Его пальцы сомкнулись на ее плечах и то ли держали, то ли держались за нее.

– Он у Рёфа, – вдруг произнес Марк.

Она опустила голову, но Марк подцепил указательным пальцем ее подбородок и заставил смотреть на себя.

– Я вытащу его.

– Хорошо, – Анна машинально кивнула.

Ей захотелось спрятаться ото всех и остаться наедине с собой.

– Ты опять сомневаешься, – выдохнул Марк.

– Нет…

Но случилось то, чего она боялась. Она утянула Максима вслед за собой.

– Да, Анна. И тебе уже противно от моих рук.

– Нет, черт возьми! – сорвалась она. – Я просто устала, может не так, как ты, но я тоже не спала. И мне страшно, и да, я не знаю, как посмотрю ему в глаза. Но мне не противно от твоих рук.

Он понял, что сам накалил.

– Мы обречены ругаться, – добавила она мягче и спокойнее, – мы слишком остро реагируем друг на друга.

– Как только всё утрясется, я выучу «пожалуйста» и «будьте добры».

– И «прости».

Марк не разделил ее оптимизма.

– Иди, я включу холодную.

Анна прижалась к нему, крепко обхватив руками, и скользнула губами к его виску.

– Никаких сомнений, – шепнула она.

Вернувшись в спальню, она приготовила чистую одежду, которую разложила на кровати. Раздевшись, забралась под одеяло, чтобы сохранить тепло. Стоит только коснуться подушки, и она провалится в сон. Слишком многое произошло, ей нужна передышка, чтобы уложить каждое событие в подходящую коробочку. Но как позволить себе такой подарок, когда Марк собирается на эту ужасную встречу со спецами, что может кончиться, как угодно. Никаких гарантий. Вдруг ему не поверят или заберут, пока не проверят каждое его слово.

И Макс, он у Рёфа. Он, он… Изворотливый ублюдок все-таки выбил свою страховку.

– Чего он хочет? – спросила она, когда Марк вошел в комнату и начал одеваться.

– Рёф?

– Да.

– Контроля.

Черная рубашка и серые джинсы. Его цвета.

– А условия?

– Он прощупывает почву, – Марк явно не хотел обсуждать это, – пробует все ниточки.

– Значит условий пока нет.

– Он не будет торопиться, пока не поймет, как много может требовать.

Марк был поразительно спокоен или только пытался усыпить, но его уверенный расслабленный тон действовал на нее. Тем более он пообещал вытащить его.

– Может, мне лучше поехать с тобой?

Он лишь усмехнулся.

– Будешь закрывать меня грудью?

– Я хочу помочь.

– Нет, малыш, это мужской разговор.

– Да, Север уже поговорил.

Она не хотела отпускать его. Интуиция или каприз, но она не ждала от этой встречи ничего хорошего.

– Север известный везунчик, – Марк подошел вплотную и мягко коснулся ее щеки, правда ласка длилась всего мгновение, он надавил и заставил опустить голову на подушку. – Поспи.

– Я не усну, пока ты там.

– Закрой глаза.

Он смерил ее строгим взглядом. Анна сдалась и прикрыла глаза. Его теплая рука закопалась в волосах и начала убаюкивать нежными прикосновениями. Он вновь был щедр, хотя пару минут назад чуть не сорвался на грубость.

– Я скоро вернусь, малыш.

Глава 19

Ей снова снился Максим. Его нежные прикосновения будили смутную тревогу в груди, и она не могла расслабиться. Даже во сне, принимая его реальность и закутываясь в плотном одеяле, отсекающем все другое, будто кроме этого момента нет ничего, ни прошлого, ни настоящего, она не могла выдохнуть. Внутренний голос настойчиво шептал.

– Так? – наплыл откуда-то голос Максима.

Его пальцы вдруг перешли грань, он сделал ей больно, смяв плечи и грубо притянув к себе. Она шумно выдохнула от резкой перемены и попыталась освободиться. Но от злых объятий было не увернуться, он сжимал и сдавливал, а жадные руки заходили все дальше.

– Признайся же, – Максим добрался до ее уха.

От его тона, непривычного, злого, с издевательской интонацией стало тошно. Но вырваться не получалось, руки стали ватными, и она лишь старалась отвернуть лицо, чтобы он не дотронулся до ее губ.

– Теперь так, малыш? – выдохнул он и подтянул ее под себя, вдавливая в жесткий матрас.

Чужое слово в его устах, чужая злость в его пальцах.

– Ты любишь так? Мне стоило быть таким?

Анна резко распахнула глаза и нашла себя в спальне, где ее оставил Марк. Уже одиннадцать, черт! Она по привычке откинула одеяло и внезапно вспомнила, что раздета. В дверь постучали, так что пришлось закутываться обратно. Вспышкой промелькнула мысль-надежда, что это Марк, хотя он не стал бы стучать.

Дверь чуть отворилась, не дождавшись ее ответа.

– Анна?

– Входи, – отозвалась она, узнав его голос.

Показалось лишь лицо Севера, он нагнулся и выглянул из-за двери.

– Надо ехать, – бросил он.

По его виду стало ясно, что стоит поторапливаться. Анна решила не расспрашивать, а лишь кивнула и быстро собралась. Взгляды охранников направили ее в гараж, где около раскрытой пассажирской двери уже стоял Север и боролся со спинкой кресла.

– Садись за руль, – сказал он и забрался в салон.

Надо же, свершилось. Ей впервые позволили сесть за руль одного из бесчисленных лэнд роверов. Квадратный монстр оказался не так уж и страшен, Анна быстро нашла с ним общий язык, во многом благодаря автоматической коробке, конечно. Как только они тронулись, у Севера заиграл сотовый, и он, указав ей на навигатор, погрузился в переговоры. Звонки следовали один за другим, не давая возможность поинтересоваться, куда ведет голубая стрелка и голос робота.

На одном из поворотов она приметила позади машину сопровождения. Черный джип не выезжал вместе с ними, и Анна без подсказки догадалась, что он вывернул с соседней улицы. Если они уж задержались в том доме, значит неплохо обжились, и где-нибудь поблизости есть дом охраны. Да и сам жилой комплекс был обнесен заборами.

Анна повернула голову и придирчиво оглядела Севера. Он так увлекся разговором, что не заметил ее внимания. Он грубо требовал исполнения сроков с невидимого собеседника и уже готов был перейти к угрозам. Его бледное лицо заострилось и затянулось злой тучей. Но выглядел он лучше, хотя что-то подсказывало, что ему сделали пару аварийных уколов для срочной прогулки, и его организм потом еще спросит за такое варварство. Он кривился, когда машина входила в повороты, больная спина досаждала ему.

– Где тонко, там и рвется, – сказала она вполголоса, устав от молчания.

Север нахмурился и покосился на нее. И закончив разговор минут через пять, первым делом сообщил, что выспался и вообще практически здоров.

– Марк так и не вернулся? – спросила она, оставив споры до лучших времен.

– Он у них, – кивнул Север. – Марк, скорее всего, убьет меня, но только так я могу вытащить его. Иногда приходится играть по чужим правилам.

– Этого он точно не оценит.

Он ответил кривой улыбкой.

– Столько звонков, – произнесла Анна. – Партия всё усложняется?

– Не помню, чтобы когда-нибудь было по-другому.

Снова без подробностей. Впрочем, она могла и сама пересчитать стены, что неумолимо надвигались. Рёф, спецы, и, наконец, старые-добрые партнеры. Тут придется очень тщательно искать лазейку.

Вскоре Север указал на длинный ряд из синих железных листов, на которых крикливые объявления обещали кредиты. Обогнув ограждение, они уперлись в продолговатое здание с угрюмой серой дверью. Ни вывески, ни таблички, дом казался заброшенным и забытым, но бюджетные седаны на парковке намекали на обратное.

– Подойди к двери, – сказал Север.

Анна с вопросом посмотрела на него, но его внимание вновь приковал экран сотового.

– Иди, Анна, – надавил он.

Послышались длинные гудки, которые заглушила захлопнутая дверь. Она направилась к негостеприимному крыльцу и, к счастью, набрела взглядом на приехавшую машину охраны. Джип припарковался поодаль, около выезда, но, зная реакцию парней Марка, можно было даже обмануться мыслью, что ее ведут под руку.

Анна остановилась у ступенек, не зная надо ли ей забираться на самый верх или достаточно потоптаться рядышком. Собственная слепота пробудила в сердце раздражение, но все же она не злилась, может Север и забыл о подробностях, но главное он сказал. Он хотел вытащить Марка. Что еще говорить и объяснять? Остальное пустяк. И его план осветил мощный прожектор, когда она вдруг заприметила камеру наблюдения под козырьком. Правда, ей не дали обдумать детали, тяжелая дверь отворилась и на пороге показался Марк. Вернее, он замер на нем, уткнувшись в нее тяжелым взглядом. Нет, это не удивление, это шок, и да, он уже зол.

Она быстро развернулась, спрятавшись от его недовольства, и повела к машине. Он молча шел за ней и даже не стал протестовать против раскрытой задней двери. Хотя и посмотрел с обещанием недоброго… Его выдержки хватило ровно на то, чтобы она обогнула машину, забралась в нее и завела мотор.

– Что это? – бросил Марк, едва контролируя тон.

– Иначе бы ты там просидел еще сутки. Как минимум.

Северу стоило выбрать интонации помягче.

Анна посмотрела на Марка через зеркало заднего вида. Его не били, но извели порядочно. Он и так не мог похвастаться лучшей формой, а теперь… Карие глаза воспалились и заиграли болезненными огоньками. Он нервно озирался по сторонам, будто выискивал что-то, и неприятно скалился. Анна знала, что он из последних сил пытается удержать яростную волну, что уже назрела внутри. Он был взвинчен до предела. От парализующей слабости, от тесноты наступивших дней и от бесконечного обмена ударами. И еще самоуправство Севера. Отличный предлог, чтобы выпустить хоть толику.

– Вы сейчас поругаетесь только из-за того, что оба чертовски устали, – осторожно вставила Анна.

Только кто тут слушает?

– С каких пор ты решаешь у меня за спиной? – Марк наклонился вперед.

– Я не…

– Ты понимаешь приказы? Мои приказы, черт возьми!

– Мне пришлось, – выдохнул Север, который, наоборот, унял свое раздражение. – Выслушай меня. У них только что перебили всю смену, у нас тоже три трупа. Зачем нам эта война? Еще одна? Они выдвинули требование, я сделал. Они увидели ее, убедились в своей власти, срисовали еще три наши машины и дюжину ребят.

Три, значит. Одну она так и не заметила.

– Им нужен контроль, – продолжил Север. – Пусть. Поза нас сейчас до добра не доведет.

– Где мой телефон? – слова Севера не произвели на Марка никакого впечатления.

Север молча выудил из кармана куртки телефон и передал брату.

– Рёф созрел для разговора, – сообщил Север. – Тебе бы отдохнуть, а я могу съездить…

Марк рассмеялся, он закрыл лицо ладонями и буквально залился. Если бы в машине отыскались посторонние, его злой гадкий смех напугал бы их. Впрочем, Анна сама вдруг заметила, что до боли сжимает руль от напряжения. И больно стало не только пальцам. Она хотела помочь ему, но ведь он не услышит ее. Надо ждать, когда он позволит.

– Можешь съездить? – выплюнул Марк.

Его рука скользнула вперед и смяла тело Севера, безжалостным прессом вдавив его в кресло. Север скривился от боли, но стон удержал.

– Марк! – крикнула Анна.

– Следи за дорогой! – огрызнулся он.

И продолжил давить. Здравствуй, лавина.

– Можешь, да?

– Марк, – шепнул Север и ухватился за его стальную ладонь.

– Для полноты картины мне не хватает, чтобы ты от усталости упал на колени перед Рёфом.

– Я понял, – прохрипел Север.

– Ты уже сегодня сделал одну глупость, – бросил Марк. – Не возводи в привычку.

Он отпустил Севера.

– Пошли Нечетного, пусть договорится о встрече на завтра, – он вновь откинулся на спинку сиденья. – Что со складом?

– Нашли. Уже запаковали.

Анна взглянула на Севера, который старательно делал вид, что ничего не случилось. Но она угадала сжатые в кулаки ладони и искаженную гримасу, которая наползала на его лицо при каждом движении.

– Я разберусь сам, только вбей адрес, – Марк слепо смотрел в окно, выглядывая придавленный беспросветными тучами городской пейзаж. – Потом возьми машину и езжай на Восточный, утряси там.

Север кивнул. Она вдруг вспомнила их разговор, когда попросила его оставаться с Марком, не смотря на его выпады. Да, он определенно уяснил природу его пульсирующего характера и научился терпеть удары.

Она завернула на обочину, чтобы Север поменял машину, и затихла в ожидании дальнейших приказаний Марка.

– По стрелкам, Анна, – сказал он, когда заметил ее замешательство.

Он отключился почти сразу. Его дыхание замедлилось и успокоилось, и навигатор пообещал еще сорок минут этого блаженства. Она старалась не обдумывать кинутые только что фразы, да и для чего… Все шло, как и должно было. Она знала, что будет именно так.

Финиш нашелся в заброшенной гуще из проржавевших гаражей и ангаров. Анна припарковалась у одного из них, который сердито смотрел разбитыми маленькими окошками. Рядом тут же остановилась машины охраны, а из-за высоченной металлической двери выглянул крупный парень с наплечной кобурой и оглядел прибывших. Он коротко кивнул и вышел навстречу.

Анна открыла дверцу, но Марк не шелохнулся. Тогда она прошла к задней и приоткрыла ее. Он неуверенно качнул головой, пытаясь отогнать сон, вышло у него не очень, критически уставший организм настойчиво требовал передышки и не желал отвлекаться по пустякам. Анна коснулась его ладони, но нежность тоже оказалась бессильна, пришлось тянуться рукой под пиджак, к холодной рукояти… Рефлекс сработал незамедлительно, к счастью, ей удалось вовремя выдернуть руку и не нарваться на его ломающую кости хватку.

– Приехали, – сказала она.

– Отлично, – Марк пару раз ударил себя по лицу и спрыгнул на землю, зацепив ее плечом.

Двое парней курили у машины, еще двое вытянулись в ожидающей стойке и выглядывали босса. Слышался отдаленный лай собак и противный скрип цепей, которые раз за разом испытывали на прочность.

– Где они? – грубый окрик Марка заставил поежиться.

Она мысленно представляла себе дорогу и считала его шаги. Вот он сделал еще один, в самую гущу и в самый шторм, и оттуда его придется возвращать, помогая забывать привычку ломать и крушить. Но сейчас в ней была нужда, безжалостный инстинкт спасет его, и Анна молча смотрела, как Марк удаляется и погружается всё глубже.

Она не пошла за ним, остановившись в первой комнате, которая напоминала сторожевую со старой побитой мебелью и горьким запахом растворимого кофе. Перегородка с окнами и так демонстрировала многое. С избытком. Дальше располагалось просторное помещение с грязевыми засохшими следами от грузовых машин на бетонном полу и скудным светом моргающих ламп.

– Может, вам уйти? – голос охранника разбудил ее.

У него оказалось человеческое лицо, с тревогой и живым интересом. Он действительно хотел увести ее подальше.

Марк же забыл о ее существовании, он соскочил с железной лестницы и прошелся в самый центр, где мощности хватало на рассеянное, но бесперебойное освещение. Он крикнул что-то неопределенное, чтобы привлечь внимание, хотя все и так смотрели на него, и ткнул пальцем в свои ботинки. Сюда. Заскрежетали ножки стульев и зашипели возбужденные голоса бойцов. И еще приглушенные стоны. Металлический отблеск прочертил дугу в воздухе и в руке Марка показался продолговатый предмет. Он продел в него пальцы, и Анна догадалась, что это кастет. Она не стала дожидаться, когда на сцену притащат тех, кому была отведена мученическая роль, развернулась и вышла прочь.

Странно, сигаретный дым, что окутал ее, стоило только шагнуть к машинам, не вызвал лавину раздражения, как случалось обычно. Наоборот, она жадно глотнула отравленный воздух и вдруг задумалась, почему, когда плохо, хочется сделать себе еще хуже? Хотя бы на уровне физиологии.

В спину ударили захлебывающиеся крики, и она ускорила шаг. Забравшись во внедорожник, потянулась к магнитоле, чтобы заглушить неприятные терзающие звуки, но осеклась. Не прошло и минуты, как у окна нарисовался тот же охранник с заботливым взглядом. Анна опустила стекло и не смогла ответить ему той же мягкостью. Сама чувствовала, что не смотрит, а режет.

– Я отвезу вас, – сообщил он, склонившись к окну.

Анна качнула головой и отвернулась. Нет, так уже пробовали, не работает. Ей нужно знать каждый его шаг. Иначе они заплутают, как тогда. И неважно, что она не хотела быть здесь, не хотела слышать и чувствовать.

Марк вернулся минут через двадцать. После трех выстрелов, которые прорезали воздух и отдались оглушающим эхом. И Анне почему-то показалось, что лобовое стекло непременно должно треснуть и рассыпаться на бесчисленные осколки. Она с нездоровым упорством выискивала трещины, где-то же появилась паутинка, едва заметная.

Анна не услышала, как он открыл дверцу, но почувствовала его запах.

– Ты должна была уехать, – бросил Марк.

Он сел рядом.

– Должна? – она повернула голову и посмотрела на него, спокойно и внимательно.

В глаза сразу бросились его пальцы, испачканные в крови.

– Да, – отрезал он.

– Сколько их было? – продолжила Анна.

– Зачем тебе?

– Ты можешь ответить честно…

Его рука вдруг впилась в ее.

– Достаточно честно? – бросил он с вызовом.

– Так сколько? – повторила она, поймав его напряженный взгляд.

Его ладонь нервно дернулась, но Анна с трудом удержала ее, их пальцы переплелись намертво и перепачкали друг друга.

– Двое, – выдохнул он.

– Они мертвы?

– Да.

Марк опустил глаза и завороженно смотрел на следы чужой крови, которые оставил на ее светлой коже.

– Что они сделали?

– Украли у меня. Решили, сейчас сойдет с рук.

Анна кивнула и потянулась к нему. Она поцеловала его губы, холодные, обветренные, и он не сразу, но ответил, сжал ладонью ее плечо и притянул к себе.

– Я люблю тебя, – шепнула она, – всего тебя.

– Я знаю.

– Тебе нет нужды что-то скрывать от меня. Я люблю, когда ты нежен. И люблю, когда ты такой, – Анна взяла его лицо в свои руки. – Хищник, – добавила она.

Лицо Марка, волевое и грозное, в такие минуты казалось высеченным для устрашения. Нечеловеческое напряжение всегда заостряло его черты и добавляло мрачных теней.

– И я знаю, что будет хуже. Ты сделаешь мне больно, ты не умеешь по-другому. Но буря пройдет, я выдержу.

Его рука вонзилась в ее талию, и она почувствовала жар и напор мужских пальцев. Анна запрокинула голову и вновь поцеловала его, глубже и настырнее. Его язык сладко ласкал и заставлял забыться. Кажется, она хотела сказать что-то еще, столь же важное и сокровенное.

– Будь у меня силы, я бы трахнул тебя прямо в машине.

– В тебе умер поэт, Марк.

Он усмехнулся, и Анна погладила его по щеке, стирая глупую ухмылку.

– Я отвезу тебя домой, – сказала она, – теплой губкой сотру всю грязь и укрою одеялом. И, когда ты отдохнешь, ты сможешь сделать со мной всё, что пожелаешь.