Текст книги "Новые чудеса Дивнозёрья"

– Другое, да не совсем, – Никифор взгромоздился на табурет. – Дрёмушки не только добрые сны нашёптывать могут. Они читают тебя, словно книгу, и пытаются дать желанное. Но ежели твоё сердце не на месте, то и сны тебе нашепчут тревожные. Замечала небось, как в ночи какая-нибудь мысль в голове так и крутится, и никак от неё не избавишься? Вот то-то!

– Допустим. Но почему вдруг у всех и сразу? У нас в классе двадцать шесть человек, между прочим. Это дрёмушки сломались, что ли?

Домовой рассмеялся, поглаживая окладистую бороду:

– Верно ты приметила, Таюшка-хозяюшка: сломались. Пушок-то прав, твоя училка – ведьма, хоть и не ведает, что творит. Я тоже энто почуял. Сила-то есть, а сдержать её – умелки не хватает. Интересу много, иначе не разрешила бы она тебе такую тему взять, а в чудеса наверняка не верит. Она же современный человек, не какая-нибудь «бабка дремучая».

– Ой, где ты слов-то таких набрался? – поморщилась Тайка.

– От неё самой и услыхал. Зазноба-то моя, Анфисушка, нынче к бабе Ире домовничать переехала. А я у ней в гостях был, когда энта Ева Михайловна заходила да о тебе расспрашивала. Баба Ира говорит, мол, ведьма ты, вся деревня знает. А эта городская смеётся. Потом, как вышла, ляпнула в сердцах: вот дремучая бабка.

Что ж, это была не новость. Городские часто относились к деревенским жителям и их поверьям с усмешкой, если не сказать – с пренебрежением.

– Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, – она вздохнула.

– Вот и умница, – Никифор потрепал её по волосам. – Плохо, когда человек сам себя не понимает. Она вон и Пушка углядела. Думаешь, крыльев не видела? Да как бы не так! Просто знает, что крылатых котов не бывает, потому и не может разглядеть правду. Для этого же надо допустить, что волшебство – не бабкины выдумки.

– Тяжко ей в Дивнозёрье придётся, – Тайке вдруг стало жалко учительницу. – Тут ведь чудеса на каждом шагу.

Домовой развёл руками:

– Ну энто как всегда: либо приживётся, либо нет. Может, и лучше ей будет в город вернуться. А то, вишь, насмотрелась на всякое, чему объяснения не знает, разволновалась. Может, даже толком и не понимает, что её беспокоит. А дрёмушки уже всполошились, ей ерунду нашёптывать стали, да и вам всем заодно. Беспокойство ж штука заразная, почти как грипп.

– Спасибо, Никифор! Кажется, я знаю, что делать, – Тайка на радостях обняла его, а потом схватилась за телефон и застрочила:

«Ребят, такое дело: ко мне Ева Михайловна заходила. Она очень волнуется из-за комиссии. Надо бы её как-нить поддержать. Давайте все напишем ей что-нибудь воодушевляющее? Она, кстати, котиков любит. У кого есть клёвые картинки с котиками?»

В чат посыпались сообщения:

«Я отправил».

«И я».

«А, кстати, слышали, Еву жених перед свадьбой бросил? Она поэтому приехала новую жизнь начинать. Мне баба Ира сказала».

«Ой, бедненькая! Надо за ней присмотреть».

«А может, её с моим дядей Лёней познакомить?»

«Тебе бы, Надька, только сводничать!»

«Да идите вы, я просто хочу, чтобы она у нас на подольше осталась».

Может, Тайка слегка перестаралась, потому что к вечеру учительница перестала заглядывать в «ватсап» и десяток милых фотографий так и остался непросмотренным. Но на душе всё равно стало легче. А огоньки-дрёмушки на подоконнике весело перемигивались.

– Спокойной ночи, – сказала им Тайка. – Обещаю, я больше не буду о вас забывать. Чудеса нельзя принимать как должное, они от этого портятся.

А потом наступил понедельник: хочешь – не хочешь, а после воскресенья он всегда приходит. Только в этот раз Тайка верила, что всё будет хорошо. Не зря же они готовились, старались.

Так и вышло. После её доклада комиссия заулыбалась, а однокласснице Надюшке даже аплодировали. И хмурый главный дядька из районного управления сказал:

– Способные у вас дети, Ева Михайловна.

После уроков Тайка сама подошла к учительнице и поинтересовалась:

– Скажите, мы вас вчера не очень утомили?

– Что ты, Таюша! Я была очень рада. Передай ребятам спасибо за поддержку.

– Вы лучше сами скажите, – она улыбнулась. – Им будет приятно.

– Да-да, конечно… – учительница задумчиво вертела в руках ручку, будто бы хотела сказать ещё что-то, но не решалась.

– Кстати, как спалось сегодня? – волнение на мгновение очнулось, но ответ Тайку успокоил:

– Как младенец. И такие хорошие сны снились. Это всё твои травки помогли. Прямо чудеса!

Тайка была уверена, что дело вовсе не в травках, но возражать не стала. Новой учительнице стоило пообвыкнуться в Дивнозёрье, а потом уже можно будет рассказать ей о настоящих чудесах, если она, конечно, захочет слушать. Но Тайка почти не сомневалась – захочет.

Доброе слово и кошке приятно

– Тай, ты мне как ведьма нужна! – Людочка ворвалась в избу без стука, без приветствий. Тайка от неожиданности выронила из рук веник. Кажется, уборка откладывалась.

– Что стряслось? – она деловито вытерла руки о фартук. – Проходи, садись. Чаю налить?

– Какой на фиг чай! Мурке плохо!

Тайка только теперь заметила, что из-за пазухи гостьи – прямо из-под кожаной жилетки – выглядывает серо-полосатая мордочка.

В Дивнозёрье все знали, как сильно Людочка любит свою кошку. Помнится, в первом классе даже в школу её с собой притащила. Мол, пусть тоже учится. Ребята, конечно, Людочку на смех подняли. Это же кошка! Чему ей учиться? Математике? Чтобы могла мышей не только поймать, но и сосчитать?

Людочка на насмешки не отвечала. Лишь кусала губы, мотала русыми косицами и стояла на своём. Марьиванна еле уговорила её отнести Мурку домой. А одноклассники с тех пор окрестили Людочку Кошкиной мамкой. Прозвище так крепко прилипло, что даже учителя порой забывали её настоящую фамилию и говорили: «Кошкина, к доске!»

– Так тебе не ведьма, а ветеринар нужен. – Тайка присмотрелась – Мурка выглядела и впрямь неважно: шерсть тусклая, глаза слезятся. – Сходи к тёть Тане, дачнице. Она добрая, не откажет. Ещё и денег не возьмёт.

– Мы там уже были, – Людочка шмыгнула носом. – И даже в райцентр ездили в ветклинику.

– И?

– Ничего не нашли. По анализам Мурка здорова. Посоветовали корм сменить и вычёсывать почаще. Но я-то всё вижу! Ей плохо, Тая. Прямо угасает на глазах. Вот я и подумала: вдруг это порча какая-то?

– Вряд ли. В Дивнозёрье всего две ведьмы: я да Алёнка. Никто из нас порчей не балуется. Дурное это дело.

– А баба Ира сказала, я сама виновата. Хвасталась своей Мурочкой – и сглазила. Ещё и сатанисткой меня обозвала, прикинь? Это всё из-за футболки с «Айрон Мэйден».

– Перестань. Никого ты не сглазила, – Тайка заметила, как Людочка выдохнула с облегчением.

Вот так всегда. Ляпнет какая-нибудь баба Ира ерунду. Вроде понимаешь, что бред, а осадочек остаётся. Засядет в голове и разъедает хуже уксусной кислоты.

Людочке в последнее время часто от бабки доставалось. Мол, как исполнилось внучке четырнадцать – словно подменили родную кровиночку. Майки с черепами носит, музыку слушает адскую. Учителя тоже цеплялись. Сколько раз Людочка из-за них ревела…

– Тогда это нечисть напакостила! – осенило Людочку. – Может, твои кикиморы Мурку сглазили? И не надо мне тут изображать недоумение! Я в курсе, что они существуют.

А Тайка по привычке глаза закатила. Потому что привыкла скрывать от простых жителей Дивнозёрья, что у них тут в березняке лесавки резвятся, а в каждом озерце по мавке сидит. Но Людочка всё знала. С тех пор как прошлой осенью повстречалась с крадущими время часоглотами. Ещё и Тайке их в рюкзак подложила. Не со зла, а по глупости.

– Во-первых, это не мои кикиморы, а свои собственные. А во-вторых, даже нечисть не станет мучить кошку. Не водится у нас никого настолько злого.

– А ты всё-таки проверь.

Если уж Людочка что-то вбила себе в голову – спорить с ней было бесполезно. И Тайка махнула рукой.

– Ладно. Давай взгляну на твою Мурку.

Она была настолько уверена, что ничего не найдёт, что протараторила заклинание, не особо стараясь. Потом сложила пальцы колечком и сперва не поверила своим глазам. Неужто и правда порча? На кошке! Как такое вообще возможно?

– Ну? – Людочка от нетерпения подпрыгивала за её плечом.

– Похоже, ты была права, – Тайка поджала губы.

Признавать ошибки непросто. Особенно когда ты в своих ведьминских силах до сих пор не уверена.

– Я же говорила! – Людочка вздёрнула острый носик.

Именно этих слов Тайка и боялась. Сомнения приходили всегда некстати – вставали в горле удушливым комом, не давая вдохнуть. Она сглотнула. Так, без паники. Столько раз уже справлялась, значит, и сейчас справится. Никакое «я же говорила» не собьёт с толку настоящую ведьму.

– Подожди тут, – Тайка взяла кошку на руки. – Надо кое-что проверить. В комнате.

– Я с тобой!

– Говорят тебе: жди! – пришлось даже прикрикнуть. – Хочешь, чтобы я помогла? Тогда не мешай.

На удивление, это подействовало. Людочка послушно опустилась на табурет и принялась мять край футболки.

А Тайке с Муркой правда нужно было поговорить наедине. Да-да, именно поговорить. Мало кто знал, что Тайка понимала язык животных, потому что однажды встретила Грёзу – упавшую звезду. И загадала желание. А оно взяло да и сбылось. Но Людочке знать об этом было ни к чему.

* * *

Оказавшись в Тайкиной комнате, Мурка со скучающим видом огляделась, а потом свернулась калачиком на любимой подушке Пушка. Хорошо, что тот гулял где-то с дикими коловершами, не то непременно разбухтелся бы.

– Ну, рассказывай, – Тайка погладила кошку по свалявшейся шёрстке. – Что с тобой приключилось, пушистая?

– Толку-то? Ты всё равно не поймёшь, – Мурка недовольно фыркнула.

Любой человек услышал бы недовольное «мяу-мяу», но только не Тайка.

– А вот и пойму.

На неё уставились два жёлтых глаза. Очень изумлённых.

– Очевидно, совпадение… – задумчиво протянула Мурка. – Дылды любят болтать с котиками и придумывать за нас ответы.

– Дылды – это люди? Вы нас так называете?

Мурка вздрогнула и навострила уши.

– Или не совпадение… а, всё ясно: я брежу. Ох, видать, недолго мне осталось.

– Я правда понимаю язык животных, – Тайка улыбнулась, предвкушая, как восхитится гостья. Но не тут-то было.

– Сама ты животное! – обиделась Мурка. – Дылды ужасно невежливые. Иногда так и хочется вас цопнуть. Но это ниже моего достоинства.

М-да, характер у неё, похоже, был не из лёгких.

– Простите, – Тайка настолько смутилась, что на всякий случай решила обратиться к Мурке на «вы». – Я ничего плохого не имела в виду. Кстати, человек тоже животное. Ну, в какой-то мере. В этом нет ничего зазорного.

– Мала ты ещё, чтобы старшим перечить! Между прочим, в древние времена люди кошкам поклонялись.

– Я знаю. Мне Пушок об этом постоянно напоминает, хотя сам даже не кот, а коловерша.

– Половина кота – лучше, чем ничего, – важно заметила Мурка.

Хорошо, что Пушок её не слышал. А то непременно поспорил бы, кто тут лучший, а кто – единственный.

– Вы лучше скажите, как к вам обращаться? – Тайка придвинула себе стул и села.

Мурка глянула на неё с оценивающим прищуром.

– Для тебя я Мурианна Тимофеевна. Ты ведь ещё котёнок человечий, а я – дама почтенная. И заруби себе на носу, девочка: никакого лечения! Хватит с меня дохтуров. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Тайка мысленно призвала на помощь всё своё терпение.

– Я не ветеринар, а ведьма. На вас кто-то навёл порчу. Но её можно снять, если позволите. Это совсем не больно. Я позову нашего домового, он в два счёта справится.

– А ну стоять! – Мурка щёлкнула зубами. – Не люблю домовых. С тех пор как наш разленился, мне приходится выполнять его обязанности. Я и сама знаю, что порча. И серьёзная. Чай не в первый раз уже.

– Ого! А не подскажете, откуда она взялась?

Если бы Мурка могла пожать плечами, она бы, наверное, так и сделала.

– Скажу одно: зло было предназначено не мне, а моей дылде. Людмиле.

– Ну конечно! Вы защищаете хозяйку! – Тайка хлопнула себя по лбу. И как она раньше не догадалась? Известное же дело, что кошки умеют забирать себе чужие болезни. Значит, и порчу забрать могут.

– Спорный вопрос, кто чья хозяйка, – проворчала Мурка. – Мы смотрим на эту связь несколько иначе. Люди порой неразумны, но очень милы. Они поднимают настроение, за ухом чешут, ещё и дары приносят. Но когда заводишь себе человека – это большая ответственность. На всю жизнь, понимаешь? Человек может предать, а кошки – никогда. Я сама выбрала Людмилу, значит, должна быть готова за неё умереть.

Мурка говорила это так величественно, что впору было поверить в божественное происхождение котиков. Тайке даже захотелось поклониться.

– Ваша самоотверженность достойна уважения. И всё-таки я настоятельно рекомендую…

– Не беспокойся, – перебила её Мурка. – У кошки девять жизней.

– Так вы уже умирали?

– Пока не доводилось.

– Может, не стоит хоронить себя раньше времени? Вам сколько лет? Двенадцать? Ещё жить и жить. Позвольте Никифору снять порчу! Пожалуйста! – взмолилась Тайка.

Благородство обычный серой кисы впечатлило её до глубины души. Тайке подумалось: а она сама могла пожертвовать жизнью ради друга? Пожалуй, да. Но проверять не хотелось, если честно.

– Порча всё равно вернётся. Всегда возвращается. Если ты такая хорошая ведьма, как говорят, – найди причину. Может, дело в какой-нибудь вредной вещице. Людмила тащит в дом всякое барахло, как сорока. Зачем люди увешивают себя побрякушками? Вот мы, кошки, и без того хороши.

– Мурианна Тимофеевна, а может, в Людочкиной коллекции появилось что-то новое, когда вы начали болеть?

Мурка призадумалась, вспоминая.

– Перстни, браслеты, феньки… О, знаю. Упыриный клык!

– Да ну? – Тайка аж присвистнула, хотя бабушка всегда ругала её за эту привычку. – Прямо-таки упыриный?

– Людмила его так называет. Стоит проверить.

– Да, вы правы. Оставайтесь пока здесь, хорошо? Еды и воды я принесу.

– И Никифора своего позови, – вздохнула Мурка. – Я раздумала помирать.

Уф! Тайка оставила гостью на попечении домового, а сама вернулась к Людочке.

– Мурке стало получше, но теперь ей надо немного отдохнуть. Давай пока сходим к тебе в гости?

* * *

Всю дорогу Людочка переживала за любимицу.

– Тай, я с ней вместе росла. Она котёнком в мою кроватку приходила, колыбельные на ухо урчала. Ты уж помоги, а? Это не просто какая-то там кошка, а лучшая кошка на свете. Она мой друг, понимаешь?

Конечно, Тайка понимала. У неё тоже был верный пушистый друг, с которым они через многое прошли вместе, даже в волшебной стране побывали.

Когда они дошли до калитки, Людочка приложила палец к губам.

– Только тс-с, бабу Иру не разбуди. Она после обеда всегда ложится. Проснётся – нам обеим влетит.

– За что?

– Ой, да за что-нибудь! Вредная она у меня. Я стараюсь не спорить, но порой срываюсь. И ругаю себя потом. У неё ведь сердце больное, нервничать нельзя. А она говорит, со мной «одни нервы».

– Хм… В прошлый раз, когда я заходила, мы вроде поладили. Баба Ира подумала, что я тебе с учебой помогаю. Но ты права, людей будить плохо.

На цыпочках они прошмыгнули в дом и сразу же направились в Людочкину комнату.

С прошлого раза тут кое-что изменилось. На стенах появились плакаты с любимыми музыкантами. Тайка знала «Айрон Мэйден» и «Металлику», но были и другие. Лохматые, с гитарами, все в коже – словно созданные для того, чтобы нервировать бабу Иру. Настольную лампу украшали подвески с черепами и розами, какие-то бусины, фенечки, перья. Но ничего похожего на упыриный клык Тайка не заметила, а все прочие украшения – она убедилась – были безобидными.

– Порчу искать будешь? А как она выглядит? – Людочка понизила голос до шёпота, словно пресловутая порча могла их услышать.

– Ты всё равно не увидишь.

– Да мне просто интересно.

Как бы ей объяснить? Тайка подёргала себя за кончик тёмной косички, собираясь с мыслями.

– Представь себе черную редьку. Вот сидит внутри такая штука, а от неё корешочки тянутся, всё больше опутывая человека. Ну или в нашем случае – кошку.

– Редька? Вот это поворот! – Людочка хихикнула.

– Говорят, у тебя есть упыриный клык? – Тайка решила спросить прямо. Чего ходить вокруг да около?

– Кто говорит? – подозрительно прищурилась Людочка.

– Да так… – Тайка сделала неопределенный жест рукой. Не выдавать же Мурку?

Людочка покосилась с подозрением, но достала из ящика письменного стола деревянную шкатулку, порылась в ней и извлекла подвеску. Это действительно был клык в оправе из латуни. Только не упыриный, в лучшем случае волколачий. А скорее всего, просто волчий.

– Откуда он у тебя? – Тайка осторожно тронула подвеску. Что-то волшебное в ней определенно было.

– Заказала через интернет. У одной ведьмы. Не знаю, настоящая она или нет.

– Ведьма?

– Да не. Зуб этот.

– Он точно не упыриный.

Людочка разочарованно вздохнула, но в следующий миг в её глазах загорелся интерес.

– А ты что, живого вампира видела? Они всё-таки бывают? А какие? Как в «Сумерках»?

– Живых – не бывает, – фыркнула Тайка. – Упыри, знаешь ли, по определению мёртвые. Но да, видела. Не красавчики. Тебе бы не понравились.

– Кругом обман, – Людочка поколупала клык ногтем. – Сейчас окажется, что он вообще пластмассовый.

– Кстати, нет. Похоже, это и впрямь оберег. Правда, слабенький. Но носить можешь – хуже не будет.

Но Людочка уже потеряла к клыку интерес. Подвеска вернулась в шкатулку.

– Может, ты мне другой сделаешь? Получше. О, знаю! Заколдуй лучше противоблошиный ошейник. На Мурку его наденем, чтобы к ней порча не липла. Кстати, а кто нам пакостит-то? Ты уже поняла?

– Нет пока, – Тайка виновато развела руками. Надежды на упыриный клык не оправдались, а других версий у неё не было.

– Жа-а-аль, – протянула Людочка. – Ух я бы этому гаду! Или гадине – не суть.

– Скажи, может, у тебя есть враги? Или недоброжелатели?

– Нет вроде. Разве что… математичка меня чмырит.

– Меня она тоже не любит. Просто вредная тётка. Порчу на учеников не наводит, за это могу ручаться, – Тайка вздохнула, вспомнив свои вечные проблемы с алгеброй.

– Постой. Ты сказала, «на учеников»? И про моих врагов спросила. Хочешь сказать, на мне тоже порча? – ахнула Людочка.

Надо же, какая сообразительная. Пришлось признаваться:

– Именно что на тебе. А Мурка защищает, как умеет.

– Ох, кися моя любимая… – Глаза Людочки заблестели. Но вскоре слёзы уступили место страху. – Что же делать?

– Будем искать источник. За Мурку не беспокойся. Я с ней Никифора оставила. А если домовой берётся защищать гостью в своём доме – никакое зло не пройдёт.

Людочка хотела ещё что-то спросить, но тут скрипнули половицы, и в комнату вошла баба Ира.

– Девчонки, может, чайку?

– Я же просила стучаться! – рявкнула Людочка.

– Ой, подумаешь, ба не постучала. Тук-тук! Довольна? Ты прости, Таюшка. Людка совсем от рук отбилась. Ты девочка хорошая, уж вразуми её. Пусть снимет со стен своих чертей лохматых.

– Хватит меня позорить перед подругами!

– А ты на бабушку не ори! Бабушка тебе добра желает. Ишь, разоделась, как на погост. И черепа кругом. Тьфу! Что люди скажут?

– Мне всё равно.

– Тебе-то всё равно, а бабушке перед соседями оправдываться. Ох и стыдно мне за тебя, Людмила! Так бы и проучила крапивой по заднице, как в детстве.

– Только попробуй! Я тогда из дома вообще уйду!

– Ой, напугала! Тебя и так вечно нет. По хозяйству помочь не дозовёшься. Одни гулянки на уме. Фьють – и упорхнула к ребятам на лавочки. А я, старуха, должна горбатиться.

Тайка тихонько, пока никто не слышал, снова прошептала заклинание и сложила пальцы в колечко – если посмотреть сквозь него, можно было увидеть незримое. Она ожидала обнаружить покрытые серой паутиной заросли, которые так любят растить кикиморы-раздорки. Но увидела совсем другое. Вокруг Людочки и бабы Иры колыхались сгустки чёрного тумана, от которых тянулись тонкие, но очень цепкие корешки. И чем громче бабушка с внучкой кричали друг на друга, тем больше становилось этих корешков. Это была не всамделишная порча. В смысле, не со зла наведённая. Но корни пустила совсем как настоящая.

– Перестаньте ругаться, пожалуйста! – что было мочи крикнула Тайка. – Разве не видите? Вы себе же хуже делаете.

Людочка послушно замолчала, а вот баба Ира тоненько запричитала:

– Ой, как неловко-то. Ты не подумай, Таюшка, мы живём дружно.

Людочка фыркнула, а Тайка покачала головой.

– Баба Ира, зачем вы постоянно ругаете внучку?

– Чтоб она человеком хорошим стала. А то на чёрт-те кого похожа.

– А знаете, какую силу наши слова имеют? Скажете что-то в сердцах, может, даже не желая плохого, а оно раз – и проклятием обернётся. Начнутся всякие мелкие неприятности, болезни, неудачи. Кому это надо?

– Выходит, это ба на меня чёрную редьку наслала? – Людочку, похоже, впечатлило Тайкино объяснение про порчу.

– Да вы тут обе целый огород нагородили. Может, пора извиниться друг перед другом?

Людочка привычно вздёрнула нос и сплела руки на груди.

– Ха! Она никогда не извиняется. У меня уже крыша едет от её придирок. Даже домой возвращаться не хочется. Вот закончу девятый класс и уеду. В училище поступлю. Уж лучше в общаге жить.

Баба Ира мяла в руках передник. Губы её дрожали.

– Людок, я же того… хотела как лучше… чтоб всё было правильно, как у людей. Предостеречь от ошибок.

– Но это моя жизнь, ба! – Людочка всё ещё смотрела волчонком. – Ты ничего не понимаешь, потому что старая.

Ох, как же сложно бывает людям достучаться друг до друга. Вроде на одном языке говорят, а всё равно не слышат.

– Вот я в твои годы!.. – Баба Ира вдруг осеклась и задумалась. – Ох, что ж это я? Неужто от меня и впрямь доброго слова не дождёшься?

– Угу.

– Правда, что ль, уехать хочешь?

– А что ещё остаётся? Ты ведь меня совсем не любишь. Зачем тогда друг другу глаза мозолить?

– Что ты такое говоришь? – У бабы Иры дрожали губы.

Она на некоторое время задумалась (а может, просто пыталась не заплакать?), потом насупилась.

– Неужто из-за меня и впрямь несчастье могло приключиться?

Баба Ира неверяще смотрела на Тайку. Пришлось ей пояснить.

– Да. Каждое дурное слово – как камешек. Один или два легко нести, а когда их десятки, то под ношей сгибаешься, злишься и добавляешь ближнему ещё камней. Пока доверие окончательно не переломится.

– Ох. Прости меня, Людок… Я тебя очень люблю, – баба Ира сказала это очень тихо, но Людочка услышала. Её глаза округлились.

– Серьёзно?

– Можешь оставить своих чертей волосатых. Пущай висят. И стучаться я буду, если для тебя это так важно. Только не уезжай.

Некоторое время Людочка молчала, теребя цепочку на джинсах. Потом всё же выдавила:

– И ты меня прости, ба. Я буду по хозяйству помогать, обещаю. Хочешь, прямо сегодня начну? Пропущу разок тусу на лавочках. Ничего страшного.

– А давай вместе пирог испечём? – обрадовалась баба Ира.

Тайка улыбнулась. Она видела, как чёрный туман начал понемногу рассеиваться. Весь сразу не исчезнет, конечно. Но начало было положено.

Украдкой она выскользнула из дома. Бабушке с внучкой и без неё было о чём потолковать.

* * *

Придя домой, Тайка поведала обо всём Мурке. Та очень внимательно выслушала и промурлыкала:

– Отличные новости, ведьма. Теперь я могу вернуться домой?

– На вашем месте я бы подождала пару дней. Со здоровьем шутки плохи.

Но Мурка уже всё решила.

– Я им помогу. Лягу рядышком и буду урчать, чтобы чёрный туман побыстрее рассеялся. Мы умеем создавать уют. А дылды пускай учатся говорить и слушать друг друга. Уже пора, не котята всё-таки. Доброе слово – оно и кошке приятно. А уж человеку тем более. Заруби это себе на носу, ведьма. Почаще говори хорошие слова своим близким. Хвали их, радуйся успехам. И тогда в доме будет царить мир.

Похоже, Мурке нравилось поучать неразумных «дылд». Но Тайка не стала напоминать, что вообще-то это она нашла причину порчи, а значит, не нуждается в наставлениях. Вместо этого важно кивнула.

– Конечно, Мурианна Тимофеевна. Я с вами полностью согласна.