Текст книги "Дочь моего друга"

– А я и не выдумываю, – гордо объявляет Яна. – Я иллюзий на твой счет не питаю, можешь быть спокойным. В любом случае спасибо тебе за помощь.

Все-таки девчонка молодец, без лишних соплей. Вызывает уважение. Если бы не мурашки на ее руках, я бы поверил.

Глава 11
Яна

– Какой Смолин сочный мужик все-таки!

Карина с шумом всасывает сок через трубочку, пока мы покачиваемся на садовых качелях, которые я заказала на днях в магазине Андрея. С детства хотела такие, а раз уж папа построил дом, грех было этим не воспользоваться.

– На актера похож. Все правильно ты сделала, Ян, – если уж девственность терять, то только с таким. Я как своего первого задохлика сопящего вспомню – плакать хочется. Сто процентов соврал, что я у него не первая.

Отец с Андреем вот уж час играют в теннис, давая нам беспрепятственно за ними наблюдать. Папа проигрывает третью партию подряд и, кажется, начинает злиться – он этого жутко не любит. Я много раз была свидетелем, как его соперники ему поддавались, чтобы исключить возможные обиды в будущем, и сейчас Андрей этой традицией злостно пренебрегает, за что начинает нравиться мне еще больше. Не готов прогибаться даже в мелочах, честен, как и всегда. Потому папа его как равного себе воспринимает.

– Он еще и человек хороший.

– Ты там не влюбилась, часом, а?

– Снова глупости говоришь, – отмахиваюсь от нее.

Андрей с отцом пожимают друг другу руки через сетку, что означает, что теннисное сражение подошло к концу и мне пора вставать с качелей. Сейчас они пойдут в нашу сторону, а мне не хочется, чтобы Андрей думал, что я здесь дожидаюсь его внимания.

– Пойдем в дом, Карин, фильм посмотрим.

– А чего так рано? Я вообще-то тут жду, пока Смолин футболку снимет.

– Он этого не сделает. – Тяну ее за руку. – Идем.

Уж я-то знаю – они третью неделю так играют.

Совсем не встречаться с Андреем не получается, потому что через час папа зовет нас к столу. Сегодня в меню рыба на гриле. Пока мы с Кариной оперативно режем салат, мужчины разговаривают о своем, посмеиваясь над общим знакомым, который якобы подражает Андрею, открыв сначала клуб, а затем купив сеть строительных магазинов. Я незаметно наблюдаю за ними, а перед глазами против воли плывут запрещенные картинки: как мы сидим за столом тем же составом, только Андрей сидит рядом, а на моей руке красуется подаренное им обручальное кольцо. Наверное, виной такой фантазийности то, что мне всегда хотелось иметь большую сплоченную семью, а из-за раннего ухода мамы и занятости отца я этого была лишена. Вот и цепляюсь за наивные мечты об Андрее, потому что он первый человек, которым настолько проникся папа.

– А ты чего стесняешься, Карина? – папа с преувеличенной строгостью смотрит на подругу из-за рюмки коньяка. – Это рыба, диету твою не нарушит. Те, кто ко мне в гости приходят, за столом с пустыми тарелками не сидят.

Карина прячет улыбку и послушно стягивает с блюда кусок семги. Мои подруги отца никогда не боялись – это с партнерами по бизнесу он жесткий, а с женским полом – заботливый Дед Мороз.

– Компанию на коньяк не составишь мне, Андрей? Чего чай хлебаешь?

– У Петра дочь в больницу попала – я сегодня сам за рулем.

– Серьезное что-то? Может, помочь надо?

Андрей отрицательно мотает головой и кладет в тарелку второй кусок рыбы.

– Все уже сделано – я Бирюкову позвонил. Пневмонию у девчонки проглядели, сразу же капельницы поставили. Пообещали, что пойдет на поправку.

Карина начинает улыбаться и пинает меня ногой под столом, дескать, классный он. Андрей и правда хороший: может вслух говорить неприятные вещи, но если до дела доходит – всегда готов помочь. Такой же, как и папа.

– Мне в Нью-Йорк нужно будет на неделю съездить, – вдруг говорит отец, ставя пустую рюмку на стол. – Знаю, что не вовремя, – все-таки проект новый запускаем, но без моего присутствия там никак. С недвижимостью нужно вопрос решить – думаю, займет не больше недели.

– Справимся как-нибудь, Семен.

– За Янкой присмотришь, если что? Она, конечно, девочка взрослая, но мало ли.

Андрей хмурится и бросает беглый взгляд на меня, кажется, впервые за сегодняшний вечер. Мне хочется застонать от обиды – пусть инициатива исходит и не от меня, но я чувствую так, словно ему навязываюсь. Будто я ребенок и за мной нужен глаз да глаз.

– Пап, я не маленькая, и присматривать за мной не нужно. Думаю, у Андрея дела поважнее есть.

– Для меня всегда маленькой останешься, Ян, – по-доброму улыбается папа. – Я тебя с хвостиками и в спущенных колготках помню – не много с того времени изменилось.

Краем глаза я замечаю, что в лице Андрея мелькает усмешка. Видимо, он тоже помнит меня в спущенных колготках. Прекрасно.

* * *

– Точно с ночевкой не останешься? – спрашивает папа, после того как мы с Кариной убираем со стола и выходим во двор.

– Нет, пап. У меня завтра с утра тренировка, и еще нужно успеть к Катиному дню рождения выбрать подарок.

– Ну смотри. – Папа достает из кармана телефон и тычет пальцем в экран. – Сейчас Аркадия наберу. Где-то недалеко был.

Карина смотрит на Андрея и, вопросительно подняв брови, переводит взгляд на меня, как бы говоря: для чего гонять впустую две машины, если он все равно едет в город?

Андрей это внимание, очевидно, почувствовал, потому что, засунув мобильный в карман, кивает на свой внедорожник:

– Не надо Аркадия дергать, Семен. Я девчонок отвезу.

– Если не затруднит, родной. Дергать тебя не хотел – ты у нас человек занятой.

Андрей никак это не комментирует и, подойдя к машине, распахивает заднюю пассажирскую дверь.

– Пока, пап. – Целую отца в щеку. – Позвони сразу, как долетишь.

Я первой ныряю в салон, чтобы Андрей не думал, что я каким-то образом претендую на место на переднем сиденье. К счастью, и Карина вперед тоже не лезет – она хорошо чувствует людей, а весь вид Смолина говорит о том, что соседи по креслу ему не нужны.

– А мы завтра идем в твой клуб! – весело информирует подруга спустя полчаса молчаливой езды. – Наша одногруппница решила праздновать там свой день рождения из-за Милы Благоды. Обожает ее песни. Классно, что вы ее привезли.

Андрей неопределенно кивает, а я убеждаю себя, что вовсе не виновата в том, что Катя Васина выбрала для отмечания его заведение. Пусть на себя пеняет – был бы его клуб менее популярным, мы бы в него не пошли.

– Карина, ты где живешь? – спрашивает Андрей, когда мы выезжаем на Садовое, и впервые за всю поездку мы с ним встречаемся глазами в зеркале заднего вида.

Шею и грудь, как по команде, начинает колоть горячими иголками, и я первой отвожу взгляд. И с каких пор я вдруг стала такой стеснительной?

– Меня можно скинуть на Лубянке.

– А меня на Лесной, – говорю на всякий случай, хотя уверена, что Андрей помнит нашу с отцом квартиру.

Вскоре выясняется, что из двух возможных маршрутов Андрей выбирает наименее удобный и, отстояв в пятнадцатиминутной пробке, высаживает меня первой. Совпадение? Не думаю.

* * *

Андрей

Милу Благоду мой арт-директор приглашает уже в третий раз, и каждый раз ее выступления собирают аншлаги. Самому мне ее песни никак, но главное, что народу нравится. Есть и еще один плюс: Мила далеко не малолетка, а потому сегодня зашкаливает количество посетителей в возрасте за тридцать, а они редко весь вечер сосут растаявший лед со дна бокала. Касса в дни ее концертов всегда бьет рекорды.

– А она правда к нам за стол придет? – кокетливо осведомляется очередная спутница Ильи.

Разумеется, он такое событие пропустить не смог и попросил организовать стол с обзором на сцену и танцпол. По традиции пришел с двумя девками, которым едва ли за двадцать перевалило, а жену оставил дома.

– Надо у Андрея Вячеславовича уточнить, – усмехается друг. – Это он с Милой очень дружит.

Да, после последнего выступления я ее трахнул. Хотя Благода женщина эффектная, в моем вкусе, я особенно не подкатывал – вроде звезда, хрен знает, как у них в отношениях все устроено. Оказывается, устроено, как и у всех, – бутылка шампанского, пара пробных переглядываний, грубый флирт и, как результат, двухчасовой трах в гостинице. Тело у нее, между прочим, отличное, и вокальные данные неслабые.

В течение часа Мила начинает свое выступление, и я некстати вспоминаю, что где-то в клубе должна быть Липучка с подругами. Никак меня с ней жизнь не разведет: на работе она, в баню с другом сходить – тоже там, и даже в выходные от нее не отвертеться. Хорошо, что пока на глаза не попадалась. Может, и не попадется.

Мила, как и положено, отрабатывает свою получасовую программу и уходит в гримерку, а я делаю знак официанту, чтобы принес фруктов и шампанского, которое она так любит. Память на лица у меня ни к черту, а вот кто что пьет, я почему-то хорошо помню. Профессиональное.

Благода появляется за нашим столом через полчаса, чем приводит спутниц Илюхи в громкий восторг: они в буквальном смысле принимаются вопить и просить автограф. Еще один плюс в копилку тридцатилетних.

– Привет, Андрюш. – Мила целует мою щеку и тут же сама начинает стирать след от помады. – Как тебе концерт? Понравился?

– Я в современной музыке мало что понимаю. Но, уверен, ты была хороша.

– Все самые скупые комплименты в моей жизни исходили от тебя, – смеется Мила, подхватывая со стола бокал с шампанским. Ее каблук скользит по моей ноге, недвусмысленно транслируя желание своей хозяйки повторить прошлогодний опыт. Я не против. В постели с ней хорошо.

– Кстати, на той неделе я заезжала с Таней Таниной к тебе в «Метелицу». Думала, вдруг ты там, поболтали бы…

Окончание ее фразы я не слышу, потому что глаза вылавливают на танцполе знакомую тонкую фигуру в шелковом топе. Острые лопатки и светлые волосы до плеч. Точно она. Липучка. Увидел все-таки. На голову выше своих танцующих соседок, она вроде бы должна выглядеть нескладной, но не выглядит. Обычно высокие люди двигаются смешно и неуклюже, но Яна к их числу не принадлежит – танцует красиво, без натужных дерганий и вульгарности. Кажется, Семен говорил, что она танцами занимается.

– И как тебе в «Метелице»? – Заставляю себя оторвать взгляд от танцпола и смотрю на улыбающуюся Милу. Полная противоположность Яне. За тридцать, волосы темные, ниже лопаток, формы как с обложки «Плейбоя», безупречный макияж. Все, как я люблю.

– Слушай, здорово. И кухня отменная. Там же у тебя повар австралиец, кажется?

Я снова смотрю на танцпол. Липучка продолжает танцевать: несколько раз луч стробоскопа попадает на нее, оттеняя выпирающие ключицы. Ну что в ней такого, а? Модельная худоба мне никогда не нравилась, да и в нынешней повальной моде на стройность она не эксклюзив. Однако смотрю же. Во второй раз смотрю.

Липучка убирает со лба волосы, и в этот момент мы встречаемся глазами. В любой другой момент я бы взгляд отвел, чтобы двусмысленности не создавать, но прилично выпил и потому не отвожу. Сегодня хочу смотреть.

Из-за полумрака и расстояния я не вижу, краснеет она или нет, но отчего-то уверен, что краснеет. Жду, что отвернется, но не отворачивается. Фокусируется на мне взглядом и продолжает танцевать. Оттого, что руки Яна поднимает вверх, я вижу полоску ее живота, и соски ее я тоже вижу, потому что пришла она, как и всегда, без лифчика. Член в брюках напрягается, когда она как-то особенно соблазнительно дергает бедрами, публика вокруг исчезает, и я представляю Липучку на себе голой: как она танцует у меня на коленях и трется об меня грудью. А потом я ее, конечно, трахаю, поставив на четвереньки, чтобы виден был ее позвоночник. Девчонка словно читает мои грязные мысли: закусывает губу и, прикрыв глаза, проводит ладонями по талии. Дурочка мелкая. Она же не только меня, но и козлов озабоченных вокруг себя провоцирует.

У меня стоит так, что нахождение с этим за столом в присутствии других людей выглядит уж совсем неуместно. Залпом опорожняю бокал виски и делаю знак Володе, старшему охраннику.

– Вон там девчонку на танцполе видишь? Яна Галич, дочь моего друга. Глаз с нее не своди, поклонники руки распускать начнут – сразу бортуй. И до такси ее пусть ребята проводят.

Володя кивает и удаляется, а я встречаю непонимающий взгляд Благоды и любопытствующий – Ильи.

– Я домой поеду, – сжимаю руку застывшей Милы. – Если хочешь – могу тебя довезти до гостиницы. Ну или оставайся – вечер только начался.

Мила говорит, что останется, а я встаю и иду к черному входу. На танцпол не смотрю намеренно – хватит. Выпил, мысли пьяные в голову полезли, с кем не бывает.

Глава 12
Андрей

– Кира, кофе мне сделай, а потом Мишину ко мне пригласи.

Кладу мобильный на стол и морщусь: после вчерашних возлияний побаливает голова. То ли я старею, то ли песни Милы так пагубно на меня действуют. Сроду похмельем не страдал.

Кофе и порция шипучего аспирина приносят заметное облегчение, так что к моменту визита Виктории и ее неизменной спутницы Липучки я вновь прихожу в форму.

Пока они рассаживаются, бросаю на Яну беглый взгляд. Все-таки молодость есть молодость. Выглядит так, словно вернулась с курорта, – и не скажешь, что до половины четвертого в клубе танцевала. Володя в СМС отчитался. Одного не пойму: почему парня у нее до сих пор нет? За полтора месяца, которые она у меня работает, – ни единого намека на постоянного поклонника. Ну ладно Семен ей партию удачную ищет, но она же не под колпаком живет. С ее внешностью в элитной обертке из брендовых шмоток за ней толпы должны ползать – так нет же, вечно со своей подружкой-армянкой в обнимку ходит. Прав Семен – девчонка от нынешней молодежи сильно отличается. Я недавно записи с камер с начальником охраны просматривал и случайно выяснил, что Липучка в пятницу до девяти вечера в офисе проторчала. Такими подвигами даже трудоголик Мишина редко может похвастаться. Ясно ведь и мне, и остальным, что дочь Галича при желании всю жизнь может не работать и, вместо того чтобы юбкой из ГУМа стул в кабинете протирать, – лежать в спа-салоне. Семен, конечно, мужик других понятий, но, думаю, возражать не стал бы. Да и смысл? Все равно в течение пары лет выдаст ее за элитного москвича, а дальше основными интересами девчонки станут хождение по интерьерным салонам и деторождение.

Мы на секунду встречаемся с Яной взглядами, и она заметно розовеет. Из-за танца смущается. Я бы тоже смутился: смотрел же и даже в мыслях ее от души поимел, вот только напрочь функции стыда лишен. Но внутри все равно дерьмище творится: словно еще одним секретом между нами стало больше. Прокололся вчера я, и она об этом знает. Женщины такое чувствуют, даже Яна с ее неопытностью.

– Вик, у нас ведь с «Альянсом» срок договора истекает? Изменения нужно будет внести в цифрах за неустойку, такие же как с «Хорисом». И текст ответного письма составь на претензию от тех новгородцев, которые решили, что патент на название клуба имеют. Ни черта они не имеют, так что пусть других лохов разводят.

– Яна Семеновна этим уже занимается, – чеканит Виктория. – По поводу «Альянса» – Прунцова мне звонила. Говорит, что такой процент неустойки их не устроит.

– Ты, главное, договор переделай и ей скинь. А с их генеральным я сам вопрос решу. Что по суду с «Тулипсом»?

– Слушание на четверг назначили. Там без вариантов в нашу пользу – Алябин подтвердил. Что-нибудь еще, Андрей Вячеславович? – Мишина вопросительно поднимает брови.

– Пока все. Можешь идти. Яна, а ты задержись.

Едва привстав со стула, Липучка зависает в воздухе и вскидывает на меня голубые глазищи. Как будто напуганной выглядит. Не поймешь ее – то упрямая и решительная, то смущается как первоклассница.

– У тебя нормально все, Ян? – спрашиваю, когда дверь за Викой захлопывается. – Охранник сказал, что ты сегодня на такси приехала.

Теперь девчонка выглядит удивленной. Ну я вроде как Семену пообещал за ней присмотреть.

– У меня все хорошо, Андрей. Машина на ТО. К вечеру должны отдать.

– Если нужно – скажи, водитель тебя домой отвезет. Ну или куда ты после работы собираешься.

– Спасибо, но мне на такси несложно.

Ну вот вроде и все. Присмотрел. Вряд ли Семен от меня ждет, что я про ее дневной рацион уточнять буду.

– Отец звонил? Долетел нормально?

– О, мы с утра созванивались. Ругался на жару, сказал, что домой поскорее мечтает вернуться, чтобы тебя в теннис обыграть.

Лицо Яны заметно расслабляется, и она начинает улыбаться. А я в этот момент чувствую несвойственный укол вины за то, что долгое время был с ней резок. Милая такая, и ни единого намека в лице на то, что злость или обиду на меня затаила. Откуда она взялась такая вообще?

– Мечтает пусть. Ладно, иди работай. Если что-то нужно будет, пока Семена в Москве нет, – мой рабочий номер знаешь.

– Хорошо. – Яна подхватывает со стула бумаги и, развернувшись, идет к двери.

Я намеренно не смотрю ей вслед, потому что и так перевыполнил норму нашего ежедневного взаимодействия, но прозвучавший голос заставляет вновь оторвать глаза от монитора.

– Спасибо тебе за беспокойство, Андрей.

Я молча киваю и снова смотрю в экран. Дверь захлопывается, скрывая Липучку, а картинка ее ног и выпирающих позвонков под тонким шелком рубашки так и остается.

* * *

– Средний чек в вашей сетке пятьсот-восемьсот рублей, правильно? – Надя отпивает вино из бокала и достает из сумки свой мобильный. – Принцип продвижения немного иной. Задействуем в первую очередь популярных блогеров второй линейки. – Она протягивает мне телефон и демонстрирует фотографию какой-то улыбающейся девушки с кружкой кофе в руке. – Вторая линейка – то есть те, кто ближе к народу. Они модные, но отдают предпочтение демократичным брендам, помимо внешней обертки имеют интересный внутренний контент. Фотографы, молодые модельеры, путешественники. Это в случае с «Метелицей» нас интересовали говорящие головы от Дольче, проповедующие культ гламура, а здесь будем действовать по-другому.

– А по прессе что?

– Сделаем обзор от независимого эксперта. Думаю, подойдет Конюхова. Она недавно «Берри Паб» так здорово на «Фудс. ру» разгромила. Завтра с ней свяжусь.

– А нас не разгромит?

– Обижаешь, Андрей. Нет, конечно. Любое экспертное мнение имеет свою цену.

– Здесь тебе поверю на слово. Смету мне предварительную на почту пришлешь.

– Столько работаем вместе, и до сих пор не доверяешь? – Надя с деланой обидой качает головой, но не перестает улыбаться.

– Дело не в доверии, а в том, что я люблю во все вникать сам, включая проекты на аутсорсинге.

– Ладно, шучу я. Ко мне поедем или к тебе?

– Сегодня к тебе.

Спустя час мы выходим из ресторана и едем в квартиру Нади. Я нечасто остаюсь у нее ночевать, но сегодня так будет действительно лучше: мне в пять утра вставать, а выпроваживать ее так рано – дурной тон даже для меня. Можно, конечно, оставить ей ключи и сказать, чтобы потом вернула их консьержу, но не хочется. Ни к чему размывать границы.

– Хочешь что-нибудь выпить? – Надя скидывает туфли, становясь на голову ниже меня ростом, и призывно улыбается.

Наши сексуальные встречи проходят минимум раз в неделю в течение нескольких лет, но она никогда не позволяет себе отпустить поводья и выглядеть домашней. Эта черта меня в ней устраивает.

– Нет. Рано вставать.

Надя понимающе кивает, подходит ко мне вплотную и начинает развязывать галстук. Вешает его себе на шею и тянет меня в спальню. Не знаю, заслуга ли это той сферы бизнеса, в которой она работает, но эта женщина привыкла все делать красиво. Даже раздеваться. Музыку, конечно, не ставит, но шоу показывает неплохое. Сегодня, правда, у меня нет на него настроения. Эффектно избавившись от одежды, Надя пытается оседлать мои колени, но у меня другие планы. Хочу ее сзади и на четвереньках.

Все сорок минут, что мы трахаемся, я смотрю на ее спину. Тело у Нади ухоженное и тренированное, мышечный каркас – любая спортивная модель позавидует, на выпирающие позвонки и намека нет. А мне хочется их увидеть.

Подхватив ее за талию, заставляю перевернуться и, намотав копну на кулак, тяну голову к члену. Хочу поскорее кончить, а минет – лучший для этого способ. Кажется, и правда сегодня устал. Надя послушно обхватывает меня ртом: берет глубоко – в этом она тоже профи. Минута, две, пятнадцать… Все она делает на отлично, как и обычно, но не то.

– Надь… – Я ловлю ее подбородок и заставляю взглянуть на себя. – Сделай медленнее. Смотри на меня и глубоко не бери.

В ее глазах вспыхивает нечто отдаленно напоминающее обиду, но она все же делает, как я прошу: замедляет темп и начинает двигаться осторожнее.

– И руку тоже не надо. – Я опускаю ладонь ей на волосы и сам толкаюсь навстречу. Так лучше, да. Влажный рот, мягкие губы и движения неспешные.

Тяжесть в паху усиливается, сигнализируя о приближении развязки. Закрываю глаза и вижу перед собой Липучку. Взгляд вопросительный, глаза мокрые, мой член двигается у нее во рту. Наплевать. Я же ее пальцем не трогаю. Моему воображению она нравится, а мысленно трахать мне ее никто не может запретить.