Текст книги "Малая. Жизнь после тебя"

21

– Черный. А молоко есть?

– Для тебя раздобуду, – нараспев отвечаю я, заливая пакетик кипятком.

Север внимательно оглядывает меня, задерживаясь на босых ступнях.

– Ты что-то подобрела.

Ничего не ответив, я опускаю перед ним чашку. От мощного выплеска адреналина ладони стали горячими.

– А я буду с лимоном, – объявляю я вслух и, вернувшись к кухонному гарнитуру, по-хозяйски кладу на столешницу доску. Крепко сжав нож, оглядываюсь.

Внимание Севера словно по заказу полностью поглощено телефоном, на меня он не смотрит.

Алкоголь играет мне на руку: внутри ничего не тянет, руки не трясутся.

Бесшумной поступью я обхожу его сзади и заношу руку.

Помнишь? – раздается в голове злой шепоток. – Этот человек обманом влюбил тебя в себя и снял секс-видео, чтобы шантажировать им папу. Вспомни, какой разбитой и одинокой ты была. Вспомни, как каждую ночь выла в подушку от отчаяния и унижения. Это ведь из-за него бандиты всех сортов охотятся на тебя. Не забывай, о том, что сегодня услышала. Север одержим идеей отомстить и в любой момент может лишить тебя жизни. Ты для него никто, даже если порой так не кажется. Не позволяй ему взять надо собой верх. Нанеси удар первой.

Я крепче сжимаю нож. Куда его воткнуть? В плечо? В шею? Куда обычно бьют в фильмах?

И пока я раздумываю, Север, будто почувствовав что-то, отрывается от телефона и оборачивается. Его взгляд на секунду задерживается на ноже и поднимается к моим глазам.

– Убить меня решила? – осведомляется он, сощурившись.

– Ты это заслужил, – сиплю я, оглушаемая барабанной дробью сердца.

– Попробуй. – Он разворачивается вместе со стулом и теперь находится лицом к лицу со мной. – Советую бить вот сюда. – Его указательный палец касается впадины над ключицей. – Или в сонную артерию. Кровь будет невозможно остановить, и смерть наступит за несколько секунд.

– Заткнись, – бормочу я, мотая головой. – Ты ошибаешься, думая, что я этого не сделаю. Потому что я тебя ненавижу.

От того, как сильно я сдавливаю рукоятку ножа, ломит предплечье. Всего-то и нужно – замахнуться и опустить ладонь, но по какой-то причине у меня не получается. Никак не получается…

Когда придет время, Север тебя не пожалеет, – напоминает злой шепоток. – Уж у него-то ничего не дрогнет.

Крепко зажмурившись, я замахиваюсь. В ту же секунду запястье и затылок обжигает острая боль, нож с тупым звяканьем падает на пол. Ни вдохнуть, ни выдохнуть невозможно – это ладонь Севера сдавила горло, припечатав меня к стене.

– Дура, – зло шипит он мне в лицо. – Всерьез меня угандошить решила? Ты хоть понимаешь, что я единственный, кому на тебя не плевать? Да что ты, блядь, делать без меня будешь?

Я растерянно оглядываю валяющийся нож, затем смотрю в его горящие яростью глаза. Туман в голове развеивается, уступая место осознанию того, что я собиралась убить человека.

– Это из-за тебя… – хриплю я, чувствуя как глаза наполняются слезами. – Ты научил меня так ненавидеть.

Хватка на горле ослабевает, и я снова могу дышать.

– Дура.

Дыхание обрывается снова. Жесткие губы впечатываются в мои, ребра гудят под натиском твердого тела.

Я позволяю пряному мужскому вкусу проникнуть в себя и крепко обнимаю его – всего на пару мгновений, перед тем как что есть силы оттолкнуть.

Тяжело дыша, Север смотрит на меня невидящим взглядом.

– Малая…

– Даже все шампанское мира не заставит меня с тобой переспать, – цежу я, обняв себя руками. – Уйди сейчас же, или я сама уйду.

22

– Больше никогда не буду пить, – сиплю я, стирая ладонью щедро катящиеся слезы. – Обещаю, что больше никогда не буду пить. Только пусть меня перестанет тошнить. Пожалуйста.

Вселенная остается глухой к моим мольбам, ибо уже в следующую секунду меня складывает пополам новым приступом рвоты.

Кое-как отдышавшись, я тычу кнопку смыва, ополаскиваю лицо ледяной водой и, пошатываясь, бреду к кровати. Так отвратительно я не чувствовала себя никогда. Голова раскалывается, знобит. И самое обидное, что несмотря на количество выпитого, память меня не покинула. Я досконально помню каждое свое действие с момента, как очнулась в квартире. Как взяла в руки нож с намерением убить Севера.

Пусть большую часть мероприятия я помню смутно, но слова того типа с вейпом врезались в сознание подобно клинку. Он сказал, что Север одержим желанием отомстить за друзей и отца, и будет действовать по принципу «око за око». То есть, когда придет время, он сможет запросто меня убить. Нет ни единой причины этому не верить. Север уже доказал, что на пути к цели не гнушается любыми средствами. Если он сумел снять наш секс на камеру и распространить запись, утопить меня в реке или придушить подушкой, ему не составит труда.

Увы, этот факт не смягчает тяжести моей вчерашней выходки. Поножовщиной решают проблемы в мире Севера, но никак не в моем.

Перед глазами уже в тысячный раз воскресает сцена нашего поцелуя, заставляя меня поморщиться. Господи, сейчас бы уснуть дней на десять, чтобы весь этот кошмар стерся из памяти.

Промучившись от тошноты и головной боли около получаса, я заставляю себя пойти на кухню за минералкой, и по пути вздрагиваю от настойчивого звонка в дверь. Внутри все падает. Это Север, больше некому. Для чего он притащился так рано? Вышвырнуть меня на улицу? Отчитать? Свернуть шею?

Пробежавшись пальцами по пуговицам на пижаме, иду открывать. Спрятаться все равно не удастся – у него есть ключи.

– Что, хреново? – насмешливо констатирует он, оценив мое белое как мел лицо. – Держи. Эта шипучка меня всегда выручает.

Я хмуро смотрю на протянутую пачку аспирина. Это он для меня ее принес? После того как я чуть не воткнула в него нож и выставила из квартиры? С чего бы ему быть таким милым?

Не дождавшись, пока я заберу таблетки, Север впихивает мне их в руку и проходит на кухню. Несмотря на ужасное состояние, внутри закипает недовольство. Только отец Родиона мог позволить себе ходить по вымытым мной полам в обуви. Больше никто.

– Ты зашел в ботинках! – раздраженно рявкаю я и тут же морщусь от нового приступа головной боли. – Что, так сложно разуться?

Остановившись посреди кухни, Север медленно разворачивается.

– Вчера с ножом на меня полезла после того, что я твое пьяное тело до квартиры дотащил, сегодня как пиздюка пытаешься отчитать в моей же квартире? Ты кем себя, блядь, возомнила? – Его зрачки наливаются гневом. – Таблетку выпей и проспись.

Каждое его слово накаляет мои и без того воспаленные нервы. Кровь тугой волной устремляется к голове, в ушах поднимается шум.

– А я разве просила меня сюда привозить?! – взвизгиваю я. – Последнее, где я бы хотела оказаться – в этой квартире по соседству с тобой, так что с удовольствием ее покину!

На висках Севера вздуваются желваки.

– Вали, – чеканит он по слогам. – Достала.

Словно расправленную пружину, меня в ту же секунду срывает с места. Залетев в спальню, я начинаю срывать с вешалок одежду и сбрасывать ее на пол. Лучше уж жить на улице, чем терпеть его… Лучше умереть, что ему подчиняться.

Где-то в отдалении доносится грохот закрывшейся двери. Север ушел.

Замерев со скомканной рубашкой в руке, я медленно опускаюсь на пол и там беззвучно реву. И без того расшатанные нервы после вчерашних возлияний превратились в лохмотья.

– Кто там еще? – хриплю я, заслышав телефонную трель.

На экране пляшет незнакомый номер.

– Линда? – журчит в динамике приятный женский голос. – Ваш номер дал мне Нестор. Сказал, что вы идеально подойдете на вакансию помощника стилиста. Вам до сих пор интересно предложение о работе?

От неверия хочется потереть ухо. Тот мужчина с чудным именем действительно порекомендовал меня своей знакомой? После того как я так бездарно провалила собеседование? Разве не чудо?!

– Да, мне было бы очень интересно. – Я стараюсь вернуть голосу спокойствие и подобие респектабельности. – Когда бы вам было удобно встретиться?

Следующие полчаса я посвящаю тому, чтобы вернуть разбросанную одежду в шкафы. Остатки здравого смысла подсказывают мне, что надо как минимум постараться пройти назначенное на завтра собеседование. Переночевать на улице всегда успею. Кое в чем Полина все же права: Север мне должен, так что нужно пользоваться предоставленной им жилплощадью пока это удобно.

Но и на этом сюрпризы не заканчиваются. Когда я, стоя у плиты, готовлю завтрак в расчете, что меня от него не стошнит, приходит неожиданное сообщение.

«Привет. Предлагаю увидеться. Это Родион».

23

– У вас есть возможность подумать до конца недели. – Закинув на плечо сумку-багет, Елена заглядывает в смартфон. – Во вторник у меня у меня выездная сессия с постоянной клиенткой, так что в случае твоего согласия, можем встретиться здесь же в понедельник.

– Я согласна, – выпаливаю я, едва дождавшись, пока она закончит фразу. – Меня все устраивает.

Окажись Нестор поблизости, я бы его расцеловала. По случайности предложенная вакансия без преувеличения и есть работа моей мечты. Ехав на сегодняшнюю встречу, я понятия не имела, что позвонившая мне женщина и есть та самая Елена Рогач – именитый стилист, услугами которой пользуется весь столичный бомонд, включая представителей кино и шоу-бизнеса. Она просто невероятная! Бывшая модель, стильная, умная, с юмором. Я слежу за ней в соцсетях уже не первый год, и почла бы за честь работать бесплатно. Учиться у своего кумира и получать за это деньги – это ли не счастье?

– На всякий случай обдумай все еще раз. – Опустившись за руль в бежевого Порше, Елена опускает на глаза большие солнцезащитные очки. – Предупреждаю: натура я взбалмошная, расписание имею плотное, так что легко не будет.

– Значит, я буду стараться с двойным усердием, – заверяю я, полная решимости во что бы ни стало заполучить эту должность. Или продать себя, как бы сказал Нестор.

– Тогда до встречи в понедельник.

Водительская дверь захлопывается, и автомобиль с глухим вибрирующим звуком срывается с места. Я смотрю ему вслед, как зачарованная. Спроси меня кто-нибудь, какой бы я хотела видеть свою жизнь лет через пять, я бы без раздумий ответила «Такой как Елена». Быть асом в своей профессии, наслаждаться тем, что делаешь, общаться с интересными людьми. Ездить на машине, на которую сама заработала, и ни от кого не зависеть.

Как знать, возможно, когда-нибудь у меня получится.

Дзынь!

«Привет. Ты освободилась? Могу тебя забрать».

«Да, освободилась, – печатаю я после короткой заминки. – Подъезжай к «Трюффо». Я иду туда на кофе».

«Окей, буду через пятнадцать минут».

Убрав телефон в сумку, я вставляю наушники и ускоряю шаг. Кофе в «Трюффо» с недавних пор мне не по карману, но сегодня грех себя не побаловать. Настроение у меня потрясающее – такое, что хочется петь и пританцовывать. Кажется, будто тучи, сгустившие надо мной полгода назад, наконец-то стали рассеиваться, уступая место солнечному свету. Я получила лучшую работу на свете и Родион вдруг изъявил желание встретиться. Не знаю, по какому именно поводу, но общается он, по крайней мере, миролюбиво.

Заказав самый большой капучино из имеющихся, я присаживаюсь. Заведение, в котором я была десятки раз, сегодня выглядит иначе. Я вдруг замечаю, что в правом углу висит картина с изображением Эйфелевой башни, что клетчатые скатерти на столах – точь-в – точь такие как были когда-то у нас дома и что звучающая музыка – сборник ретроспективных французских песен. Я определенно уже слышала их, но всерьез никогда не обращала внимание.

Покачивая ногой в такт, я делаю глоток и прикрываю глаза от удовольствия. Вкус просто божественный. Как я могла приезжать сюда минимум раз в неделю и не замечать, насколько вкусный здесь кофе?

– Привет! – Родион появляется так неожиданно, что я вздрагиваю.

– Привет. Быстро ты.

– Да я тут неподалеку был. – Он присаживается и вопросительно смотрит на мой кофе. – А ты почему круассан свой любимый не заказала?

– Не могу себе позволить, – честно признаюсь я.

– Ну ты чего? – Родион выглядит растерянным и смущенным одновременно. – Заказывай все, что хочешь. Я заплачу.

– Все в порядке, не нужно. – Я улыбаюсь, давай понять, что у меня все в порядке. – Так для чего ты хотел увидеться?

На его щеках появляется знакомый румянец.

– Да просто так. Поболтать, узнать, как у тебя дела. А то последний раз толком не поговорили.

Я чувствую растерянность. Толком не поговорили? Он ведь сам ясно дал понять, что меня презирает.

– Как вообще жизнь? Встречаешься с кем-нибудь? – Несмотря на непринужденность тона, в голосе Родиона читается напряжение.

– Да нет, ни с кем. – От волнения и растерянности я начинаю крутить в руках салфетку.

– А как же Север? Ты вроде с ним в прошлый раз уехала.

– Он просто меня подвез, – зачем-то поясняю я. – Мы не общаемся.

– Ясно. – Заулыбавшись, Родион поднимает руку, подзывая официанта. – Принесите ваш фирменный круассан. И бутылку Аква-Панна. Ты же ее обычно заказываешь?

Моя душа моментально откликается на заботу – внутри становится тепло. На секунду даже кажется, будто между нами ничего и не изменилось, и Родион по-прежнему мой – такой понятный и родной.

24

– Спасибо за кофе. – Улыбнувшись, я покачиваюсь на пятках – верный признак смущения. – И за круассан тоже.

– Ты еще за сахар поблагодари. – Шутливо сгримасничав, Родион кивает на стоящий чуть поодаль Порше. – Давай отвезу? Тебя куда?

Перед моментально глазами оживает сцена нашей последней встречи: Родион, самозабвенно обсасывающий рот какой-то блондинки, и я, потерянно за этим наблюдающая.

– А девушка твоя не заревнует?

– Какая еще девушка? – Родион сводит к переносице брови, делая вид, что не сразу понял, о чем идет речь. Однако, легкий румянец на его щеках выдает его с головой. – А, ты про Даниэлу? Мы с ней не встречаемся.

– Даже если встречаетесь – ты имеешь полное на это право. Мы ведь больше не вместе.

– Да в курсе я, что имею. Просто не до этого пока. – Родион небрежно взмахивает ладонью. – Так куда тебя отвезти? У меня как раз время есть.

Его желание угодить бросается в глаза, даже несмотря на образ независимого и занятого. Мне почему-то хочется улыбнуться. В свете того, насколько опасной и запутанной стала моя жизнь, Родион ощущается особенно легким и комфортным. Каждое его действие читается как раскрытая книга, и это дает забытое ощущение безопасности. А то, что он со мной флиртует, дарует еще и толику женской власти, по которой я, оказывается, тоже успела изголодаться.

Помедлив несколько секунд под предлогом раздумий, я иду к машине. Опередив меня, Родион открывает дверь – совсем как когда мы только начинали встречаться. Север, кстати, не имеет такой привычки, что и неудивительно.

Запах салонной кожи и мятной жвачки, лежащей в подстаканнике, окунает меня в ностальгию. В течение трех лет, практически каждый день Родион привозил меня на учебу. Пару раз мы даже занимались сексом на заднем сидении. Хорошее было время.

– О чем задумалась?

Я мотаю головой.

– Не скажу.

– Ну скажи?

Я смеюсь.

– Нет.

– Скажи! – Родион шутливо сжимает мое колено. – Вспомнила о чем-то?

Опустив глаза, я растерянно разглядываю его руку. Что происходит? Неужто он пытается все вернуть?

– Извини, задумался. – Заметив мой взгляд, он возвращает ладонь на руль. – Это по старой памяти.

– Я вспомнила, как ты отвозил меня на учебу. – Помедлив, признаюсь я. – Каждый день к восьми утра. Это, наверное, было таким мучением. Непонятно, почему я отказывалась водить.

– Мне это было в радость. – Его голос становится тише. – Мы ведь проводили это время вместе.

Я кусаю губу, гадая, что все это могло бы означать. Его внезапное появление, былая внимательность и воспоминания о прошлом. Значит ли это, что Родион готов меня простить?

– Для чего ты появился? – Я заставляю себя поймать его взгляд. – В последнюю нашу встречу ты вел себя совершенно по-другому.

Нахмурившись, Родион теребит себя за волосы.

– Не знаю, если честно. Я был капец какой на тебя злой. Но потом мы увиделись, и меня как переклинило. Каждый день о тебе стал думать, и понял, что хочу встретиться.

– Это очень мило. – Я улыбаюсь, пытаясь понять, что испытываю после такого признания. Эйфории точно нет. Волнения и восторга тоже. И это странно, ведь я столько раз кляла себя за то, что так бездарно потеряла отношения с ним. Не счесть, сколько раз я, лежа в слезах на старой продавленной кровати представляла, какой бы спокойной и радостной могла бы быть мой жизнь, если бы у меня хватило ума все сохранить.

– Как мама с папой?

– Да в порядке все. – Родион слегка хмурится. – Ты же знаешь: папа весь в делах, мама садом занимается.

Я киваю, не решаясь развивать тему дальше. Посмотреть в глаза Максиму Аркадьевичу и Леоне Андреевне я еще точно не скоро решусь.

Остаток пути мы просто слушаем музыку, время от времени перекидываясь малозначительными фразами, вроде: «О, какое-то новое заведение открылось», или «Скорее бы закончился этот дорожный ремонт».

– Можешь не провожать, я не обижусь, – замечаю я, глядя как Родион покидает машину вслед за мной.

– Мне несложно.

Он доводит меня до подъездной двери, останавливается. Я тоже останавливаюсь, достаю ключи. Хочу сказать «Спасибо за все еще раз» и тихо скользнуть в подъезд, но когда во двор заезжает знакомый внедорожник, меняю планы.

Улыбаясь, я кокетливо смотрю на Родиона. Он в ответ смотрит на меня.

Краем глаза вижу, как Север хлопает водительской дверью и щелкает сигнализацией.

– Спасибо за встречу. – Шагнув к Родиону, я запечатлеваю на его щеке долгий поцелуй. Внутри совсем ничего не трепещет, волнения нет и в помине. Я словно обнимаю старого друга или родственника.

– Тебе хорошего вечера. – Замерев, он втягивает запах моих волос и нехотя отстраняется. Внутри вспыхивает торжество: последние несколько секунд Север точно видел. – Я позвоню еще? Можно?

Я киваю, ловя себя на том, что если Родион и не позвонит, то в моем мире ничего не изменится. Гораздо сильнее в данный момент меня заботит реакция Севера.

Помахав Родиону на прощанье, захожу в подъезд. Надеюсь, ему хватит ума не вступать с Севером в перепалку, ибо победа будет не за ним.

К лифту я иду особенно медленно, заготавливая ответную колкость в расчете, что Север меня догонит. Когда этого не происходит, растерянно застываю перед раскрывшимися дверями кабины и прислушиваюсь – не началась ли драка? Раздавшийся в этот звонок отвлекает. На экране – номер папы.

– Линда, завтра в обед будь на связи, – чеканит он без прелюдии. – Юрист мой к тебе подъедет. Кое-что передаст.

25

Просыпаюсь я лишь ближе к полудню. Новость о возможном освобождении папы, неожиданное предложение по работе и появление Родиона вернули мне опору, и натянутая нервная система, получившая передышку, стала требовать восстановления.

Весна упорно набирает обороты: день становится все длиннее, солнце продолжительнее и ярче, а потому затворничать хочется все меньше. Отказавшись от завтрака в пользу похода за круассаном и кофе, я натягиваю спортивный костюм и выхожу из дома. В наушниках играет любимая песня, настроение беспричинно радостное – такое, что хочется улыбаться каждому и пританцовывать, чего я конечно не делаю. Над подобной степенью раскованности мне еще требуется поработать.

Бип!

От раздавшегося автомобильного гудка я подпрыгиваю. И музыка в наушниках не спасает. Обернувшись, утыкаюсь взглядом в здоровенный капот и, задрав голову, через лобовое стекло вижу Севера.

– Напугал, – пытаюсь возмутиться я, отчаянно жестикулируя. – Что за детский сад?

Поравнявшись со мной, автомобиль замедляет ход.

– У меня тот же вопрос. – Голос Севера полон иронии. – Что за детский сад ты вчера устроила? Специально ждала, когда я выйду, чтобы накинуться на своего экс-сожителя?

Мои щеки заливает густой румянец. Я и без того вчера весь вечер думала о том, что, накинувшись на Родиона с поцелуем, поступила глупо и по-детски. Понятия не имею, что на меня нашло. Север мне абсолютно неинтересен и недостоин того, чтобы тратить на него хоть малейшие усилия.

– Много чести, – фыркаю я, ускоряя шаг.

– Завтракала?

– Нет, – буркаю я, не подумав.

– Поехали. Кофе хочу. Дома машина сломалась.

– Соседку пригласи.

Север громко смеется.

– Так это за соседку месть была? Ревнуешь, что ли, малая?

– Я собиралась тебя прирезать, – огрызаюсь я. – Ты всерьез полагаешь, что я могу тебя ревновать?

– От ненависти до любви… – Он подмигивает.

Я стискиваю зубы. Когда Север прибывает в таком игривом настроении, противостоять ему сложно. То и дело тянет улыбнуться.

– Я выставила тебя из квартиры, будучи пьяной в стельку. У крокодила больше шансов мне понравится.

– Твой крокодильчик, кстати, вчера не поздоровавшись, мимо пробежал, – замечает он с усмешкой. – Никакого уважения к старшим. Так что, составишь мне компанию? Покажу, где делают лучший кофе.

– Только потому что я голодная, – предупреждаю я и, проклиная себя за слабохарактерность, забираюсь к нему в машину. До ближайшей кофейни со сносными ценами еще примерно полкилометра, а в желудке уже урчит.

– Мне не важно, какие отговорки ты для себя придумываешь. – Север протягивает упаковку жевательной резинки. – Будешь? Предлагаю из вежливости.

– Нет, спасибо, – бормочу я, отвлекаясь на звук входящего сообщения.

Пришло СМС от папиного адвоката.

«Линда, вы где сейчас находитесь?»

– Как называется кофейня? – Я вопросительно смотрю на Севера.

– Кофеин. Будем там минуты через три.

«Кофеин, – печатаю я. – Вы скоро подъедете?

«Минут через двадцать. Вы одна?»

«Одна».

Прикусив губу, я смотрю в окно. Надеюсь, я не зря соврала. Признаться, что поехала пить кофе с Севером не хватило духа.

– Надеюсь, это не твой мямля бывший собирается к нам присоединиться? – Север шутливо морщится. – Хотя вряд ли. Кишка тонка.

– Отставь Родиона в покое.

– Мне до него по-прежнему нет никакого дела. Как и тебе, кстати. Вдруг я бы решил ему морду набить, чтобы больше не совался.

Я раздраженно кривлюсь.

– Тебе-то это зачем?

– Из принципа.

Мне хочется спросить, что это за принцип такой, но вместо этого я углубляюсь в телефон. Слишком много общения с тем, кто не должен был приближаться ко мне и на пушечный выстрел.

Кофейня оказывается двухэтажным лофтом, забитым людьми, по виду напоминающих айтишников – половина из них сидят с ноутбуками.

Спустя пару минут после заказа нам приносят две большие кружки ароматного капучино и два пышных круассан с сыром. После такого сохранять кислую мину не получается, и я даже позволяю себе пошутить на тему того, что Север превращается в хипстера. Он говорит, что понятия не имеет, кто это такие и мне приходится провести ему небольшую лекцию по современным субкультурам.

Кофе, к слову, оказывается отменным, и стоит вдвое дешевле, чем в любом модном заведении из моей прошлой жизни. Парадокс.

– Другое дело. – Север окидывает меня задумчивым взглядом. – Улыбка тебе идет.

Ответить мне не удается, так как приходит очередное лаконичное СМС от Дениса.

«У входа».

– Я скоро вернусь. – Резко вскочив, я нащупываю висящую на стуле сумку и быстро семеню к выходу.

В дверях наклоняюсь, чтобы завязать шнурки на кедах и слышу над собой голос Севера:

– Выйду с тобой, перекурю.

Ругаюсь себе под нос. И что теперь делать? Запретить ему курить я не могу. Идиотка. Не нужно было врать о том, что нахожусь одна. Можно было перенести встречу… Или попросить Севера меня высадить.

Ладно. Буду надеяться, что Денис просто передаст какие-то бумаги от папы и сразу же уедет.

Расправив плечи, я выхожу из дверей первой. Север выходит следом. Прямо у входа стоит грязно-серый круизер. Я знаю марку, потому что когда-то давно у папы был такой же.

Машина наглухо тонирована, поэтому я наобум дергаю ручку с пассажирской стороны.

– Денис…

Слова испаряются, когда вместо невыразительного лица папиного юриста я встречаю знакомый пытливый взгляд.

– Ну здравствуй, моя хорошая. – Папа, прищурившись, смотрит поверх моего плеча. – Вижу, опять меня не слушаешь. Просил же, чтобы была одна.