Текст книги "Sex и ничего личного"

Глава 14

– Генри, – Надин, как фурия, ворвалась в комнату Гейла и, убедившись, что кроме него в ней никого нет, кинулась ему на шею. – Поцелуй меня, Генри!

Она буквально впилась в губы парня, расстёгивая трясущимися руками пуговички на вороте его клетчатой байковой рубашки.

– Что с тобой происходит? Ты откуда такая взбаламученная? – отстраняя от себя девушку, испуганно спросил Генри.

– Заткнись, просто поцелуй меня, пожалуйста!

Надин притянула его к себе и снова принялась целовать. Он робко отвечал, не понимая, откуда взялась такая страсть. Генри по природе был робким, и несколько неудачных попыток соблазнить девушек отбили у него желание «штурмовать крепость» первым. С Надин заигрывать он стеснялся, ему почему-то казалось, что и она откажет. Поэтому её сегодняшнее поведение буквально ввело его в ступор.

– Я хочу быть твоей. Сегодня, сейчас…

– Надин, ты что, парами удобрений в оранжерее надышалась?

– В чём дело, Генри? Ты не хочешь? Тебе что-то не нравится?

– Ты странно себя ведёшь.

– Как не вовремя в тебе проснулся аналитик!

Наконец-то с пуговицами было покончено, и Надин приступила к борьбе с ремнём на брюках. Почувствовав возбуждение юноши, она властно откинула Генри на кушетку, стоящую перед камином и, когда он приземлился, стянула вниз его штаны.

В одном пособии, которое украдкой листали девочки в школе во время перемен, она вычитала, что мужчины любят, когда их ласкают ниже пояса… Она положила руки Генри на бёдра, несколько раз поцеловала живот и, лизнув пупок, замерла у мужского достоинства, сокрытого под нижним бельём.

Не зная, что делать дальше, она нежно погладила ладошкой затвердевшую выпуклость. В комнате раздался протяжный стон. Генри закрыл глаза и застыл, боясь пошевелиться. Осмелев, Надин потянула резинку трусов вниз, освобождая возбуждённый орган. От смущения она старалась не смотреть на пенис, но всё же несмело взяла его в руку, обхватив большим и средним пальцами.

Совершив несколько поступательных движений, она почувствовала, как тело Генри содрогнулось, он накрыл её руку своей и спустя мгновенье издал странный звук, похожий на рык. По ладони Надин потекла беловато-мутная липкая жидкость.

– Генри? – она с ужасом взглянула на стекающую по руке субстанцию.

– Прости… – сумел выдавить обессиленный юноша и расслабленно откинулся назад с закрытыми глазами.

Надин брезгливо вытерла руку о штанину Гейла и бросилась прочь. Она ворвалась в свою комнату, с грохотом захлопнула дверь и разрыдалась во весь голос от постигнувшей её досадной неудачи.

Надин проплакала до полуночи. Мэри как могла успокаивала соседку, но её труды так и не принесли результатов. Тогда она позвонила Алисии, и та посоветовала дать ей успокоительное.

– Знаешь, Алисия, – Мэри мялась и накручивала локон на палец, – я боюсь что-либо давать Надин. Ей станет плохо, а я буду виновата.

– Как у вас всё сложно, – мисс Тьер вздохнула. – Отведи её в санчасть. Пусть Хадди её напоит валерьянкой или пустырником.

– А ты можешь?

– Я сейчас занята, иначе давно бы пришла и помогла тебе. Сейчас я спрошу у Алана…

– Надин, успокойся, сейчас Алисия что-нибудь придумает, – подбодрила Мэри, зажав микрофон рукой.

– Алан её проводит! – вернулась на связь Алисия.

Уже через пять минут Литтелтон постучал в дверь к первокурсницам:

– Мэри, что опять приключилось с мисс Неприятность? – мокрая рубашка прилипала к телу, подчеркивая рельеф мышц. Видимо, Алисия выдернула Алана из спортивного зала.

– Плачет. Вы проводите её в медицинский кабинет, мистер Литтелтон? – Мэри и Алан с начала учебного года едва перекинулись парой слов.

– Мэри, к чему официальность? Просто Алан… – он улыбнулся, обнажив белые зубы, и прошёл в комнату.

– Надин, так дело не пойдет… – он поднял её лицо за подбородок и скептически осмотрел. – Ты получила «D»?

Надин отрицательно мотнула головой.

– Так это полдела! Пойдем, попросим Хадди развести тебе стопочку цианистого калия.

– Какого ещё калия? – шмыгнув носом, возмутилась Надин.

– Вот, реакция восстановлена, – довольный своей работой Алан взглянул на Мэри. – Пошли…

Глава 15

Алисия Тьер сидела в зимнем саду, удобно устроившись в ротанговом кресле. Сначала она читала, а потом отвлеклась на мысли о Томасе Нюгене.

Выпускник позапрошлого года вскоре должен был заменить своего отца в правлении международной сети банков. Томас понравился Алисии с первого взгляда, но ей всегда казалось, что его интересует только экономика и финансовый учет. Несколько раз она пыталась сблизиться с Томасом, он был вежлив и любезен, но сам не искал новых встреч с мисс Тьер.

Признаться ему в своих чувствах она не решалась, боясь, что он высмеет её. От сыночков богатых родителей можно было ожидать чего угодно, и Алисия прекрасно это знала. В какой-то момент в её жизни нарисовался Алан, представил её родителям, её приняли в семью, чему мать Алисии была несказанно рада. Всё лето она проводила воспитательные беседы с дочерью, наставляя на путь истинный.

В свою очередь мать Алана сделала всё возможное, чтобы указать на плюсы молодой подруги сына. Ирен желала сыну только добра и понимала, что брак, в котором традиции, семейственность и благополучие изначально будут на первом месте, принесёт её сыну спокойствие и даст возможность для отличного карьерного роста. А эта девочка – Тьер – как нельзя лучше подходит на роль внимательной, серьёзной и порядочной миссис Литтелтон. Ирен догадывалась, что её сын не влюблен, симпатия – да, тепло, волнение, что угодно, только не любовь. Но чувства со временем меняются, и неизвестно, что скажет сердце завтра.

Алисия смахнула собравшуюся в уголке глаза слезинку. Томас до сих пор холост, в первой пятерке поступил в Гарвард, и в скором времени родители подыщут ему в жены серую мышку, которая подпишет бумагу, что не имеет финансовых интересов и отказывается в случае развода от доли супруга в «Финанс & Со». Алисия и сама бы с радостью подписала этот документ.

Тяжело любить одного, а улыбаться другому. Алан добрый, хороший, милый. Он будет заботливым отцом и прекрасным мужем. Он нежен и внимателен. А что ещё женщине надо для счастья? Алисия скептически ухмыльнулась.

– Вот ты где! – рядом материализовался Литтелтон. – Я весь учебный корпус облазил, а ты тут прячешься. – Алисия молчала. – И глаза на мокром месте. Вы что, сговорились?

– Всё хорошо, Ал. С женщинами иногда так бывает. Плачем без повода. Ты лучше скажи, что опять приключилось с Миховски?

– Вас, девушки, пойди-разбери. Мне кажется, она влюбилась. Её видели выбегающую в слезах от Генри. Он, как говорят, не отличается богатым опытом. Наверное, между ними что-то произошло…

– Ха, – воскликнула Алисия. – Видимо, дело в комнате Ильзе Шваре. Все, кто находятся в ней больше часа, начинают сходить с ума от неразделенной любви, а Надин живет там уже порядочно!

– Ну и фантазия у вас, миссис Литтелтон.

Сердце Алисии пропустило удар. Она ослышалась, или Алан назвал её миссис? Если да, то это означает…

– Не смотри на меня так, Алис. Ты милая, выдержанная, воспитанная, умная. Ты нравишься моим родителям, и я прошу тебя к следующему понедельнику ответить на вопрос: ты будешь моей женой?

Её щеки покраснели, и почему-то напряглись соски. Она ждала и одновременно боялась этого вопроса. Сказать «да» – не будет дороги назад, «да» – и она своими устами разлучит своё сердце с любимым человеком и обречёт себя на тепличную жизнь светской дамы.

– Алан, ты сказал, что я нравлюсь твоим родителям, но ты ни слова не упомянул о своих чувствах. Я знаю, об этом спрашивать не принято, но…

– Алисия, я обещаю, ты ни в чём не будешь нуждаться. Это ответ на твой вопрос. Прошу, не торопись с решением, обдумай всё.

– Я не стану думать, мистер Литтелтон. Я согласна!

Она ожидала, что он поднимет её на руки и закружит среди ароматных гардений и страстных орхидей. Но Алан этого не сделал.

– Я рад, что ты приняла верное решение. Алисия, в день Святого Валентина мои родители собирают небольшой приём – будет около ста или ста пятидесяти человек. На нём я официально попрошу твоей руки по всем правилам. Будь готова поддержать меня и изобразить удивление. И помни, до того момента ты можешь отказаться. Я пойму.

Алисия чуть не расплакалась. Не так она представляла один из самых значимых моментов в своей жизни.

– Алан, – она потупила взгляд в пол, – а кольцо…

Всем их дарят, делая предложение, чем она хуже киношных барышень? Она чуть не разрыдалась в голос, ей стало очень обидно!

– Ну… должно же хотя бы что-то остаться для тебя сюрпризом, – он обольстительно улыбнулся и поцеловал её руку.

– Хорошо, – она колебалась, шмыгая носом. – Алан, я всё же спрошу тебя ещё кое-что.

– Спрашивай, милая.

– Есть та, которая по-настоящему дорога твоему сердцу? – до сего дня Алисия была почти уверена, что Алан её любит, но по тому, в какой форме он предложил ей стать его женой, у неё возникли сомнения.

– Когда такой человек появится, Алисия, ты узнаешь об этом первая. Обещаю.

Ей ничего не оставалось, как тяжело выдохнуть и натянуто улыбнуться. Вот так рушатся девичьи фантазии и накрывает реальность. Сейчас по законам жанра она должна по большому секрету поделиться новостью со своими прекрасными и верными подругами – Ирмой и Гией.

Глава 16

К радости Надин её история с Генри Гейлом прошла незамеченной на фоне всеобщего обсуждения предстоящей свадьбы Алисии Тьер и Алана Литтелтона.

Приближалось Рождество, а за ним и зимняя сессия – по расписанию первый экзамен стоял шестого января. Почти все её сокурсники собирались во время праздников навестить родителей, да и в планы старшекурсников, по словам Ирмы, не входило сидеть и писать весь Новый год диплом.

Надя очень хотела навестить сестру и бабушку, но денег на билеты, увы, не было. Она ещё должна где-то найти лишние фунты, чтобы вернуть их Маерсу. Маерсу… С момента той неприятной сцены прошло больше двух недель, а он продолжал игнорировать русскую студентку. На уроках не давал ей слова, не замечая поднятой руки, эссе оставались почти без пометок.

В двадцатых числах декабря в «Маленьких звёздочках» наступило затишье: Алисия и её подруги после занятий таинственно исчезали; Алан, Джон и ещё некоторые выпускники писали сценарий к миниспектаклю в подарок преподавателям. Мэри погрязла в учёбе, обложившись конспектами, а Генри вообще прикинулся ветошью и старался не выходить из своей комнаты без особой надобности.

Из читального зала ушёл последний студент, и Надин осталась одна. Мисс Хэш отлучилась на час, поэтому покинуть библиотеку Надин не могла – она пообещала Бабби дождаться её возвращения. От экзаменационных вопросов уже тошнило, сочинение по «Гению» Теодора Драйзера упорно не писалось, а в спортзал – любимое место досуга большинства юношей и девушек – её не тянуло. Пользуясь моментом, что она одна, Надин поудобнее расположилась в кресле и с упоением начала читать одну из своих любимых книг – «Джейн Эйр».

Сайвер нёс для Бабби целую кипу изъятых на уроках журналов. Она любила полистать на досуге гламурный глянец, а потом обсудить прочитанное с медсестрой Хадди Лейз. Они дружили ещё со школьной скамьи.

Переступив порог, Сайвер резко остановился, его глаза впились в первокурсницу Грайверса: Надин Миховски, сидевшая боком к общему входу, залезла с ногами на стул, растопырив их для большей опоры. На левой коленке красовалось зелёное яблоко. Юбка задралась практически до бедер, сползшие складками полосатые гольфы доходили лишь до середины икр. «Тоже мне, Лолита», – его губы мгновенно сжались в тонкую полоску – негодование и ярость готовы были выплеснуться сию секунду. Профессор поборол желание отшлёпать её, как провинившееся дитя, медленно выдохнул, аккуратно положил журналы на кафедру и бесшумно подошёл к Надин:

– На кого вы похожи, юная леди?

Она вздрогнула, резко опустила ноги вниз и натянула юбку на колени. Яблоко упало и покатилось, остановившись у начищенного до блеска ботинка профессора.

– После последней пары жду вас у себя в кабинете, мисс Миховски. Захватите с собой всё, что вам удалось наработать за время наших индивидуальных занятий. Мы обсудим варианты вашего дальнейшего обучения по моему предмету. Возможно, я переведу вас к другому преподавателю. У мисс Лоуренс сейчас занято всего четыре дня.

– Да, профессор, – с грустью в голосе согласилась Надин. – Сразу после последней пары, поняла. Обязательно приду.

Девушка готова была расплакаться. Ну почему Маерс появился именно сейчас, когда она позволила себе расслабиться?!

– Терпеть не могу слёзы, – он злобно отфутболил яблоко в сторону.

Надин знала, что сейчас у профессора пара по истории литературы у третьего курса Грайверса.

В это время Алан и Джон закрылись в гримёрке и вывесили табличку «не беспокоить». Новогодний бал был не за горами, а в сценарии торжественного вечера оставалось много пробелов.

– Ты шары заказал? – спросил Миллиртон.

– Нет. И фейерверка в этом году тоже не будет.

– На фейерверк плевать – от него одни неприятности, а шары чем не угодили?

– Маффи урезала бюджет до трех тысяч фунтов, – Алан что-то подсчитывал и с деловым видом записывал.

– Скоро мы будем на собственные средства устраивать им праздники, вот увидишь. Ваша Маффи последнее время ходит мрачнее тучи…

– Наверное, её отшил ваш Маерс, – между делом предположил Алан.

– В который раз! – хором добавили юноши и громко засмеялись.

– Ал, не пойму, почему профессор не женится на ней. Она милая, шикарные буфера… – Джон руками показал объём бюста Маффи.

– Джон, Кэтрин Маффи милая только со стороны, когда спит и молчит. По-моему, она мстительная меркантильная стерва. Ты посмотри, как она взъелась на эту первокурсницу – Миховски…

– Да? Я не интересовался вашим деканом. В мою постель и без неё очередь стоит до самого выпускного… – он пригладил волосы.

– Прекрати рисоваться! – одернул его Алан, не любивший позёрства. – Раз ты не интересовался, я тебя просвещу: она ей житья не даёт.

– Вообще-то, Маерс отправил меня из-за истории с «пульке» на отбывание повинности в Лондон.

– Ты так говоришь, будто меня и Енга с тобой не было! Нас за дело наказали. А если мы бы её на тот свет отправили?..

– Алан, вечно ты со своей правильностью! Вы с Алисией два сапога пара.

– Зато ты никак не найдешь свою пару и трахаешь всё, что движется.

– И что? Я не виноват, что девки раздвигают ноги. Надо быть полным болваном, чтобы не воспользоваться.

– Ты любил кого-нибудь?

– Да, некоторых даже по два раза, – похлопав по кулаку ладонью, схохмил Миллиртон.

– Я не про секс, идиот! Я говорю про чувства.

– Алан, любовь – это химия. Сегодня она, как бабочка, прилетает и машет яркими крыльями. Завтра она превратится в гусеницу, и ты посмотришь на неё и ужаснёшься тому, что ты любил. Поэтому я предпочитаю мокрую киску и рабочий ротик. А клятвы в вечной любви и верности я оставлю таким, как ты и Алисия.

– Я не согласен с тобой.

– Будто ты женишься по любви? – Джон скептически приподнял брови.

– Я женюсь, в отличие от тебя, мой похотливый друг.

– Так я тоже женюсь, думаю, это вопрос пары-тройки лет. Мать подыщет какую-нибудь целочку-невредимку, которая и член-то в руки побоится взять, она станет миссис Миллиртон, нарожает мне кучу маленьких Миллиртончиков, и все будут довольны. А я продолжу трахать упругие попки грудастых тёлочек, – Литтелтон пригладил челку.

– Тебе плевать, с кем спать? Как так можно?

– Легко и непринуждённо.

– А Миховски тебе бы приглянулась? Интересно, что она за персонаж…

Джон аж поперхнулся:

– Алан, иногда мне кажется, что ты с Марса. Ты видел её зад?

– Что с её задом?

– На нём можно самолёт развернуть!

– Женщина не состоит из одного зада. У Алисии он, положим, тоже не маленький.

– Я не рассматриваю задницы чужих невест. Почему ты уже второй раз за сегодня вспоминаешь про Миховски?

– Знаешь, она какая-то странная. Девушки нашего круга не ведут себя так…

– Как? – Миллиртон уже пожалел, что упустил из виду русскую студентку.

– Она такая… открытая, искренняя, отзывчивая, и взгляд грустный, – Литтелтон говорил от чистого сердца.

– Мне она кажется заурядной простушкой. И закроем тему Миховски, как вспомню отповедь Маерса – у меня мурашки по телу идут.

Миллиртон работал над сценарием, а Алан задумался об Алисии. Он был не согласен с циничными рассуждениями Джона, хотя сам поступал почти так же, разве что не тащил в постель первых встречных.

Мисс Тьер ему нравилась, он с удовольствием проводил с ней время, обрадовался, когда её приняли его родители. Миссис Литтелтон сурово относилась к подругам Алана, видя в каждой потенциального врага. Алисия сумела найти к ней подход, а это означало, что она станет прекрасной хранительницей покоя в доме. В Алана с детства вкладывали мысль, что покой – это основа крепкой семьи!

Как по сценарию родители Алана пригласили Алисию в круиз, и на первом ужине отец Алана – Виктор попросил представить ему очаровательную спутницу сына; по странному стечению обстоятельств каюта Алисии захлопнулась, а ключ потерялся…

Алан усмехнулся, он спросил у друга «любил ли тот», а сам ни разу за двадцать два года не был влюблён. Ему нравились женщины определённого типа – высокие и худые стервы. В этом ряду Алисия была исключением. Но в отличие от пустых надменных девиц она отличалась незаурядным умом и любила его, как думал сам Алан, что немаловажно для крепкого брака.

– Смотри, у тебя краска растеклась! – Миллиртон дёрнул его за рукав. Алан случайно опрокинул баночку.

– Блин!

– Где ты витаешь? Спектакль скоро, ни одной декорации, ни сценария, ни музыки! Маерс порвёт нас на ленточки для украшения зала.

– Я задумался…

– Что, опять Миховски?..

– Нет, какая, на фиг, Миховски? Не переживай, Джон, мы всё успеем. Сейчас я позвоню Алисии и позову девчонок на подмогу, – он потянулся к мобильнику: – Милая, привет! У нас тут аврал, ты могла бы с подругами прийти и помочь нам со сценарием и декорациями?

– Ой, Ал, а мы… – Алисия замялась. – Нас пока нет в колледже.

– А где вы?

– Мальчикам знать не обязательно! – прокричала в трубку Гия.

– Ясно. Как вернёшься, позвони, пожалуйста.

– Слушаюсь, мой генерал!

– Целую, – Алан закончил вызов.

– Стопудово они в городе, ищут конторы, которые организовывают свадьбы, – со знанием дела предположил Джон.

– Пусть делают, что угодно! Я не собираюсь ограничивать Алис ни в чём…

– Мальчишник надо устроить знатный. Ты уже нашёл цыпочек?

– Джон! Пошла подсказка: я даже не сделал Алисии официальное предложение и «цыпочки» – это не ко мне. В любом случае свадьба будет через год, а возможно и два.

Миллиртон обречённо закатил глаза.

– Всё, хватит говорить про свадьбу, которой, возможно вообще не будет, – продолжил Алан. – Четырнадцатого февраля я сделаю ей официальное предложение, до Выпускного она будет думать. Потом мы назначим дату, тогда и будем обсуждать девичники, мальчишники, шаферов и прочие атрибуты.

– Уймись. Нервный ты стал с этой свадьбой. Пойду запрягу младшие курсы – у нас праздник горит!

Миллиртон вернулся ни с чем. Первые курсы Артиса и Грайверса зевали на эстетике. В этом месяце Лили Тейлор уехала на конференцию во Францию, и её заменяла зануднейшая дамочка бальзаковского возраста из Финляндии, имя которой – Вуокка Марьюкка Корхонен – все произносили, читая по бумажке.

Женщина медленно прохаживалась по аудитории и монотонно начитывала лекцию:

…В зависимости от философских и методологических установок авторов, пишущих об эстетике, различают эстетику эмпирическую, психологическую, формальную, нормативную, спекулятивную. В зависимости от характера субъект-объектных отношений различают эстетику эксплицитную, имплицитную…

Надин пыталась не заснуть и рисовала в тетради лицо Сайвера. Она ругала себя за то, что не сумела выбрать верную тактику в отношениях с преподавателем. Ситуация осложнялась ещё и тем, что он нравился ей всё сильнее. И чем строже и отстранённее он вёл себя, тем сильнее ей хотелось растопить его холодность.

…Вкус – эстетическая категория, один из предметов изучения эстетики как науки. В общем смысле вкус – это некая специфическая особенность восприятия прекрасного; он, по выражению российского философа В. Бычкова «органически присущ человеческой природе, как единственно позволяющий актуализоватъ гармонию человека с Универсумом»…

– Из какого источника я привела определение?

В классе стояла гробовая тишина.

– Повторяю: по выражению русского философа В. Бычкова…

Спасительное пиликанье таймера напомнило стакан холодной воды в сорокоградусную жару. Сердце Надин ёкнуло: ей надо идти в профессорский корпус на назначенную Маерсом встречу. Она собрала сумку и решила по дороге зайти в буфет, чтобы купить свежей выпечки и как бы случайно угостить Сайвера, если он не успеет пообедать. Она не подумала, как нелепо будет выглядеть с пирожками в бумажном кульке напротив вечно недовольного декана Артиса.