Текст книги "Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 1. Защитные психологические механизмы и их генезис"

Уже из повседневного опыта мы знаем (вернее, «чувствуем»), что если после одного фрустратора или стрессора на нас оказывает воздействие второй фрустратор, то эти факторы взаимодействуют в нашей психике. И в научных трудах уже предложена идея о том, что последовательно воздействующие на человека неблагоприятные факторы суммируются. Например, вследствие суммации многих повседневных обид фрустрация человека может, постепенно усиливаясь, привести к взрыву какой-либо ответной реакции, например агрессии. Как мы увидим из дальнейшего, существует порог толерантности (терпимости) человека, переход через который (т. е. превышение которого) и вызывает такие бурные реакции.

Но положение вещей намного сложнее, чем исследователи представляли до сих пор. Мы считаем, что это положение можно раскрыть с помощью предлагаемых ниже гипотез, которые нетрудно обосновать эмпирическими методами.

Наша гипотеза состоит из следующих основных утверждений: 1) последовательно воздействующие на человека фрустраторы взаимодействуют более сложным образом; это зависит как от их природы (качества), так и от силы (интенсивности) и величины временных интервалов между «моментами» их воздействия на человека или на группу; 2) двумя основными видами этого взаимодействия являются суммирование и суперпозиция фрустраторов и стрессоров; 3) суммация (сложение) фрустраторов происходит тогда, когда воздействующие фрустраторы или стрессоры имеют одинаковое качество. (Например, шумовое воздействие суммируется с новым шумом, новое оскорбление добавляется к предыдущему оскорблению и т. п.); 4) суперпозиция (наложение) имеет место в том случае, когда последующий фрустратор или стрессор принадлежит к совсем другой качественной категории (например, после шума наступает оскорбление личности или фрустрация его целенаправленной активности); 5) при суммации и суперпозиции фрустраторов и стрессоров возникают как общие, так и специфические психофизиологические состояния. Поэтому в этих двух случаях взаимодействия фрустраторов и стрессоров их последствия – фрустрации и стрессовые состояния – не могут быть одинаковыми; специфические последствия при суммации и суперпозиции всегда различны; 6) при суперпозиции второй фрустратор (стрессор) может даже смягчить последствия воздействия первого фрустратора (стрессора). Это те случаи, которые народ давно заметил и зафиксировал в изречении: «Клин клином выбивают (вышибают)». Если выразить суть таких случаев в терминах теории фрустрации и психологической защиты, можно сказать, что второй фрустратор парадоксальным образом выступает в роли механизма психической защиты личности от разрушительного воздействия предыдущего фрустратора (стрессора)! Это явление наблюдается и в более мягких формах. Например, человек, страдающий от тяжелых утрат, выбирает тяжелый труд и подвергает себя новым страданиям для того, чтобы освободиться от первых. В данном случае под «освобождением» в основном следует иметь в виду вытеснение, подавление и их последствия, которые служат предметом подробного рассмотрения в настоящей книге.

В ходе дальнейшей разработки изложенной концепции следует также иметь в виду целый ряд закономерностей работы памяти, в частности – существование проактивного и ретроактивного торможения. Следует также учесть, что взаимодействующих факторов всегда не два, а три и больше. Они появляются каждый день и в психике человека суммируются, или же взаимодействуют более сложными, комплексными способами.

Для того, чтобы можно было понять истоки защитных механизмов личности, следует знать о ее первых фрустрациях младенческого возраста. Мы считаем, что этому помогает наша концепция сопряженности ролей родителя и ребенка, которая подробно изложена в другом месте[52]52
  Налчаджян А. А. Этническая педагогика (рукопись).


[Закрыть]. Обнадеживающим является тот факт, что экспериментаторы получают такие результаты, которые не только подтверждают основные идеи этой концепции, создавая базу для ее дальнейшего развития, но позволяют также получить важные выводы о генезисе защитных механизмов человека.

Троник (Tronick, 1986) решил поподробнее исследовать эмоциональное взаимодействие младенцев с теми людьми, которые больше всего заботятся о них в течение первых 6 месяцев их жизни. С этой целью он организовал лабораторный эксперимент, чтобы определить значение взаимных ожиданий родителей и их младенцев.

Отцов и матерей просили посидеть и поиграть со своими 3-месячными младенцами так, как обычно они это делают дома. «В разных парах родитель – ребенок игра протекала по-разному. В то время как одни пары контактировали между собой в активной манере, другие вели себя очень спокойно. Однако каждую пару устраивала своя манера поведения, так как она уже стала привычной и для ребенка, и для родителя»[53]53
  Крайг Г. Психология развития, с. 307.


[Закрыть].

Это очень удачное описание того, что мы называем сопряженным исполнением социальных ролей, причем эти роли формировались в ходе предыдущей истории взаимодействия пар родитель – ребенок. Очень интересно узнать о различных стилях ролевого взаимодействия различных пар родитель – ребенок и об устойчивости этих стилей, свидетельствующих об их взаимной адаптации.

То, что имеет место на втором этапе эксперимента, фактически дает нам материал о том, что происходит, когда нарушается привычное исполнение сопряженных ролей, как это фрустрирует детей и как они реагируют на такую фрустрацию. Здесь мы как бы присутствуем при рождении первых защитных и компенсаторных реакций детей.

В какой-то момент экспериментатор просит родителей прекратить общение с ребенком. «Мать или отца инструктировали продолжить смотреть на малыша, но придать своему лицу застывшее или отсутствующее выражение. У младенца это вызывало удивление, и он пытался повлиять на родителя улыбкой, гулением и двигательной активностью. Во время всех этих попыток родитель продолжал сохранять каменное выражение лица. Через несколько минут поведение младенцев начинало меняться. Они отворачивались в сторону, начинали сосать палец и выглядели страдающими. Кто-то из детей реагировал на безучастность родителя хныканьем, переходящим в непрерывный плач, а у кого-то текли слюны, и развивалась икота (все это явно непроизвольные реакции). Хотя родитель оставался по-прежнему рядом, он внезапно, в нарушение всех ожиданий ребенка, становился эмоционально недоступным, – перемена, с которой младенцу было трудно справиться»[54]54
  Крайг Г., указ. соч., с. 307.


[Закрыть].

Дети явно были фрустрированы и непроизвольно выражали психосоматические реакции. Особый интерес представляет сосание пальца: это компенсаторно-защитная реакция, основанная даже на определенной степени психической регрессии. Ведь сосут свой палец даже в чреве матери.

Данный эксперимент интересен еще и тем, что явно показывает правильность нашей концепции также в той ее части, которая касается поэтапного характера реакций человека на нарушение сопряженного исполнения роли родителя: трехмесячные младенцы на неожиданное поведение родителя («каменное лицо») сначала отвечают еще более энергичным исполнением своей обычной роли (первый этап реагирования), после чего, когда подобная тактика самозащиты не приводит к успеху, непроизвольно переходят к тем реакциям (выражение страдания, сосание пальца, слюноотделение и икота, плач), которые тоже означают отказ от исполнения привычной роли (второй этап реагирования).

Мы считаем, что эти этапы реагирования представляют собой как бы различные стратегии защитного поведения ребенка.

Встречаются ли подобные случаи в реальной жизни? Конечно, и очень часто. Например, когда у родителя плохое, подавленное психическое состояние, и он не в силах играть с ребенком свою обычную роль, ребенок фрустрируется и у него можно наблюдать описанные выше два этапа реагирования. Ребенок сначала старается развеселить родителя, но когда это не получается, переходит ко второму этапу реагирования. Важно учесть, что неудача первого этапа вторично фрустрирует ребенка, что и переводит его на принципиально новую стратегию защитного поведения.

Сходные явления нетрудно видеть и во взаимодействиях взрослых людей. Это заставляет нас думать, что перед нами закономерность, отражающую природу человека, которая спонтанно проявляется в самом начале онтогенеза и сохраняется, пусть в усложненной форме, и в последующей жизни. Закон сопряженного возникновения и выполнения социальных ролей – это универсальный закон социальной жизни человека. Его нарушение фрустрирует людей и вызывает генезис и активность защитных и компенсаторных механизмов. Нарушение закона сопряжения ролей со стороны одного индивида вызывает у другого тревогу перед возможной потерей этого важного партнера. Одна фрустрация (нарушение обычного ролевого взаимодействия) вызывает предвосхищение другой (потери партнера по общению). И актуальная, и предвосхищаемая фрустрации вызывают у личности мотивацию защитного поведения.

Интуитивно мы понимаем, что не всякая фрустрация оказывает вредное влияние на активность и психическое развитие личности. Можно предположить, что существует какой-то оптимальный уровень фрустрации, который даже способствует психическому росту личности. Однако для углубленного анализа этой важной проблемы необходимо иметь более четкие критерии.

Можно предложить следующую гипотезу: фрустрация остается в пределах оптимальной, если она не вызывает у личности тревоги и страха, недоверия к себе и к окружающему миру, т. е. к таким последствиям, которые тормозят процесс психического роста и расстраивают целенаправленную деятельность личности.

Если фрустрация оптимальна, то она не должна вызвать к жизни чересчур массивную психологическую защиту, например заметную регрессию и отказ от принятия таких решений, которые приближают желательное для данного человека будущее. Если человек фрустрирован ниже оптимального порога, то он не будет искать безопасности и покоя, а станет преодолевать возникшие на своем пути барьеры.

Следует, конечно, более четко определить, что такое порог оптимальной фрустрации. Это, как нетрудно догадаться, комплексное понятие. Оно включает оптимальные виды (или пороги) каждого из используемых в каждом случае защитных механизмов. Поэтому для дальнейшего развития этих идей следует определить границы здоровых (нормальных) и болезненных (патологических) защитных механизмов.

Для решения последней проблемы можно взять за основу то разграничение, которое проводит К. Роджерс между защитным поведением (= невроз) и дезорганизованным поведением (= психоз).

В литературе встречается также понятие «конструктивная фрустрация»[55]55
  См. в книге: «Руководство практического психолога. Психическое здоровье детей и подростков в контексте психологической службы». Под ред. И.В.Дубровиной. М., 1997, с. 114–115.


[Закрыть]. Следует сопоставить эти два понятия и развить представление об оптимальной фрустрации.

А. Два вида ожидания. – Организуя целенаправленную деятельность, индивид формирует в себе, кроме образов целей, по крайней мере, два вида ожидания, о которых говорил еще Альберт Бандура. Речь идет о следующих явлениях: 1) ожидание эффективности (efficacy expectation) активности или деятельности: это ожидание непосредственного результата, например решения конкретной задачи; 2) ожидание исхода (outcome expectation): это ожидание тех последствий, к которым может (могло бы) привести полученный результат. Например, если успешное решение задачи вознаграждается, то такое вознаграждение является одним из результатов (outcome) успешной деятельности; в других случаях индивид может ждать наказания за успешное завершение своей деятельности. Например, вор ждет, что может быть наказан.

Мы предлагаем следующую гипотезу: можно предположить, что человек, совершая какую-либо сложную деятельность, одновременно имеет оба вида ожиданий исхода: как ожидание вознаграждения, так и ожидание наказания. Например: а) вор ждет, что при успехе получит какие-либо ценности; б) но он ждет также наказания – как юридического, так и морально-психологического.

Б. Два вида фрустрации. – Обычно, как мы видели, о сущности фрустрации говорят в том смысле, что она является блокадой целенаправленной деятельности. Однако возможно психологически более точное определение, а именно: фрустрация есть провал ожидания личности, его невыполнение. Не исполняется какое-либо ожидание личности, она фрустрируется, и у нее появляется защитная тенденция (мотивация).

Поскольку это так, то, исходя из вышеприведенной классификации ожиданий человека, можно выделить несколько типов фрустрации: 1) фрустрация ожидания эффективности: это тот случай, когда человеку не удается решить задачу (из-за недостаточности способностей, знаний и т. п.). «Я не могу» – вот общая психо-логика этого случая фрустрации. 2) Фрустрация ожидания исхода: в этом случае человек может успешно решить задачу, но не получает те последствия, которых ждал. Например, человек ждал, что за успешное решение задачи получит определенную сумму денег, но тот, кто обещал такое вознаграждение, не выполняет свое обещание, обманывает. 3) Сложная фрустрация: это тот случай, когда одновременно фрустрируются как первое, так и второе ожидание. Обычно имеет место именно этот случай, поскольку, начиная свою деятельность, индивид имеет несколько ожиданий. Эти ожидания формируются уже в процессе целеобразования, но могут изменяться в ходе деятельности, например, под влиянием промежуточных результатов.

Выше мы рассмотрели структуру целенаправленности. Возникает вопрос: как соотносятся три компонента целенаправленности с двумя видами ожидания? Это требует исследования.

В. Успех и ожидание успехов. – Успех можно определить как с помощью термина «цель», так и термина «ожидание». Но возможна и комбинация обоих подходов с выработкой более адекватного психологического определения.

Успех человека в какой-либо деятельности (или в сфере) имеет место тогда, когда реализуется его ожидание. Реализация ожидания есть успех. Исходя из такого определения можно сформулировать целый ряд идей и проблем, указывая на возможные пути их решения.

1) Поскольку ожидание есть предвидение какого-либо результата, т. е. цели, то успех зависит от того, в какой мере поставленная перед личностью цель была достигнута. Успех есть осуществление ожидания в достижении цели.

2) Уровни успеха. – В зависимости от того, при предвидении определенной цели какой конкретный результат был получен, можно выделить ряд уровней успеха. Пока мы выделяем три уровня, хотя нетрудно понять, что речь должна идти об интервале успехов.

а) Просто успех (или, если можно так выразиться, нормальный успех) имеет место тогда, когда человек получает ту цель, к которой стремился с самого начала: его ожидание сбылось;

б) Большой успех налицо тогда, когда полученный результат превышает ту цель (и ожидание), которые с самого начала имел человек.

в) Очень большой, великий успех достигается тогда, когда человек получает такие результаты, которые намного, многократно превосходят его первоначальные ожидания. Например, ученый хотел решить скромную научную задачу, но сделал великое открытие; хотел написать небольшую статью, а получилась объемистая и содержательная монография. Индивид хотел стать заместителем министра, но вот его назначают министром.

г) Когда с самого начала была поставлена великая и труднодостижимая цель, то ее достижение оценивается как большой успех.

3) Неудача тоже имеет свои уровни (градации):

а) Просто неудача – это тот случай, когда первоначально поставленная цель не достигнута;

б) Частичная неудача – это частичный успех и частичный неуспех.

в) Полная неудача – это когда цель целиком не достигнута.

г) Большая неудача – когда человек не только не достигает первоначальной своей цели (это фрустрация ожидания), но одновременно имеет и другие потери (например, ухудшение здоровья, бедность и т. п.).

д) Великая неудача или катастрофа – это когда человек претерпевает такие невосполнимые потери, которые уже никак не может наверстать, или уже становится неспособным поставить перед собой более или менее значительные цели. В этом случае имеет место полная потеря перспектив.

4) Как успех, так и неудачу мы должны продифференцировать по ожиданиям. Мы уже говорили о том, что успех бывает или по ожиданию эффективности, или по ожиданию исходов, или комплексным (человек не только удачно решает поставленные задачи, но и добивается дополнительных исходов – материального вознаграждения, похвал и т. п.).

Неудача тоже бывает трех видов (если в определенной степени упростить реальное положение вещей):

1) неудача по ожиданию эффективности;

2) неудача в исходах (задача решена, но человек не получает вознаграждения);

3) комплексная неудача (и та, и другая одновременно, хотя если человек терпит неудачу в аспекте ожидания эффективности, то это автоматически приводит за собой к неудаче в исходах. (Если я не решил ту задачу, за успешное решение которой мне обещали вознаграждение, то ясно, что я не могу («не вправе») ждать этого вознаграждения[56]56
  Более полное изложение нашей теории успеха дано в книге: Налчаджян А. А. Психология успеха. Рукопись.


[Закрыть].

Г. Изменение бихевиористских понятий. – Понятия «ожидание эффективности» (efficacy expectation) и «ожидание исходов» (outcome expectation) внесли в психологию бихевиористы. Точное их описание дано А. Бандурой[57]57
  См. в книге: Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. Ч. 2, с. 128.


[Закрыть].

Однако нетрудно видеть, что речь в обычных случаях идет о целях. Поэтому мы можем выделить следующие виды ожидания:

1) ожидание главной (и первоначальной) цели;

2) ожидание дополнительных целей (получение различных вознаграждений – престижа и т. п.);

3) комплексное ожидание – это уже одновременное ожидание и тех, и других целей.

Здесь возникает возможность естественным образом интегрировать представления Э. Деци о внутренних (интринсивных, intrinsic) и внешних (экстринсивных, extrinsic) мотивах, а также его концепции о ситуативно индуцированных внутренних инстанциях[58]58
  Deci E.L. Intrinsic Motivation. New York, 1975; см. также в книге: Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность, Ч. 2.


[Закрыть].

Ожидание достижения главной цели является внутренним мотивом, и успех в его реализации – это иногда достаточное вознаграждение для человека, который «любит свое дело». Поэтому реализация ожидания эффективности как достижение основной цели (успех) – самое главное для осуществления целенаправленной деятельности и для самоуважения личности.

Именно подобная внутренняя мотивация, обусловленная также привлекательностью самой деятельности (например, процесса научного исследования, процесса строительства объектов, процесса управления коллективом и т. п.), обеспечивает успех, иногда – большой успех и способность – долгие месяцы и годы упорно трудиться для достижения своих целей.

Фрустрации многочисленны и многообразны, и в настоящее время невозможно предложить их обоснованную и полную классификацию. Ниже мы выскажем ряд дополнительных соображений относительно возможности выделения новых видов фрустрации.

А. Словесное вторжение в личное пространство другого человека. – До сих пор в социальной психологии под названием «личного пространства» исследуется то физическое пространство, которое окружает тело человека, составляя определенный слой. Говоря о нарушениях одним индивидом личного пространства другого индивида, имеют в виду именно личное физическое пространство. Мы полагаем, что проксемические исследования касаются именно личного физического пространства человека, телесного вторжения в это пространство[59]59
  Проксемия – это та ветвь социальной психологии, которая изучает пространственное поведение взаимодействующих людей. См.: Sampson E.E. Social Psychology and Contemporary Society. New York, 1971. Sommer R. Personal space. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice – Hall, 1969.


[Закрыть].

Но мы считаем, что звуковое (акустическое) вторжение чужого человека в личное пространство другого индивида является не менее эффективным фрустратором. Можно говорить также о нарушении психо-физического пространства человека путем воздействия на остальные его органы чувств.

Например, шум, громкий разговор людей на близком расстоянии от человека и другие воздействия на его органы чувств также являются стресс-фрустраторами проксемического характера. Человек, подвергаясь таким воздействиям, психологически становится как бы незащищенным, если даже его никто не видит.

Словесное и шумовое вторжение в личное психофизическое пространство человека становится еще более интенсивным фрустратором, когда содержит оскорбительную информацию в его адрес, т. е. направлено на его самосознание (Я-концепцию). Подобные фрустрации являются повседневными событиями в тех обществах, в которых хамство, грубость, патологический эгоизм и презрение к другим людям являются нормами повседневной жизни. В таких плебейских обществах высокие социально-экономические статусы большей частью занимают именно хамы.

Б. Потеря контроля над ситуацией – вид фрустрации. – Контроль – это вид, аспект власти человека над другими людьми, над ситуациями и над самим собой.

Обладание контролем можно определить как антифрустрационное состояние. Иначе говоря, если у человека имеется реальный (а не воображаемый) контроль над ситуацией, тогда его нельзя считать переживающим фрустрацию. Он обладатель этой ценности – власти.

Выдвинем две гипотезы для дальнейшего исследования. 1) Любая форма потери способности контроля над ситуацией или над собой является фрустрацией. У человека, переживающего подобное состояние, возникает мотив использования защитных механизмов.

2) Одной из форм психической защиты в подобных ситуациях – это создание представления о воображаемом обладании властью и контролем, т. е. своеобразное отрицание реальности.

В. Мотивы фрустрируют друг друга (один из внутренних источников фрустрации). – При формулировке настоящей проблемы мы исходим из следующей идеи Абрахама Маслоу: серьезным препятствием на пути самоактуализации человека является влияние, оказываемое потребностями безопасности[60]60
  См.: Хьелл Л. и Зиглер Д., Теории личности. СПб.: “Питер”, 1997, с. 496; Маслоу А. Мотивация и личность. Москва, СПб.: «Питер», 2008.


[Закрыть].

Отсюда можно прийти к выводу (гипотезе), что мотивы одного уровня могут подавлять и фрустрировать мотивы другого уровня.

Идея Маслоу сводится к тому, что для роста личности следует рисковать, но мотив безопасности заставляет его отказаться от риска и мужественных действий.

Фрустрация мотивов различных уровней имеет взаимный характер. Например, мотивы самоактуализации могут подавлять удовлетворение потребностей более низкого уровня или же отсрочить их удовлетворение (например, физиологических потребностей или потребности в безопасности).